Братство Плотвы (джен)

Примечания:

Саундтрек:

Подмога на мамонте — Michel Magne, Fantomas S'echappe

Ведьмак возвращается на юг — Ennio Morricone, End Credits (Red Sonja)

Квен перестал действовать в самый неподходящий момент — когда Геральт и Лотрандир были уже на выходе из зоны обвала. И на ведьмака и его спутника — дунадана обрушилась огромная масса снега и льда. Насилу — усталость у обоих и интоксикация эликсирами у одного взяли своё — они вырвались из-под осыпающегося потолка Хала-Коло. Но неловко отдёрнув руку от падающей льдины, следопыт выронил самое главное.

— Проклятье! Палантир!

— Да и хер с ним, скорее отсюда! — оттащил Геральт Лотрандира в безопасное место от черного шара, который через несколько секунд был уже сокрыт плотным слоем снега и льда. Так снова сгинул палантир Амон Сул — надолго, если не навеки.

— Зато ангмарцы теперь его ещё долго не найдут, — заметил через несколько минут ведьмак, собравшись с силами и мыслями.

— Да уж, — сказал Лотрандир. — Чтобы быстро прорыть эту груду снега, понадобится то самое пламя Мордора, не меньше... Враг побери, Геральт, ты бы себя видел со стороны. На тебе лица нет.

— После мощных эликсиров всегда так, — ведьмак достал пузырёк "Белого Мёда" и сделал глоток. — Скоро подоклемаюсь, и пойдём дальше к выходу. Жаль только бомбу. Вряд ли у меня получится её повторить.

— Слушай, — покосился Лотрандир на бутылочку эликсира, — а что, если...

— Не если, — отрезал Геральт. — Ведьмачьим эликсиром обычный человек отравится. Разве Корунир тебе не рассказывал? Да и не только человек. Один эльф из лаборатории Петелена решил как-то раз рискнуть и испить "Кошки" — да ещё одну из первых, малоудачных версий, которые мы с ним воссоздавали. Во время наших опытов я сам заблевал все подвалы палат врачевания. А тот эльф, говорят, до сих пор не может есть ничего, кроме пресной каши.

— Даже не знаю, верить ли тебе или ты нарочно всё это выдумал, чтобы сохранить эликсиры для себя одного... — начал дунадан и тут же скиксовал. — Но пожалуй, пробовать не буду.

— Вот всегда так, — ухмыльнулся ведьмак.

Когда головы Геральта и Лотрандира показались из входа в Хала-Коло, собак Сайи уже не было — похоже было, что они убежали с упряжкой, испугавшись грохота под землёй. Не было снаружи ни Амартиэль, ни Мордрамбора. Остался только один вьючный мамонт, который невозмутимо дремал.

— Мы спасены, — сказал следопыт. — Ты ездил в Ривии когда-нибудь на мамонтах?

— У нас они давно перевелись, — покачал головой ведьмак.

— А здесь? — Получив в ответ аналогичное "Не-а", Лотрандир бодро ответил Геральту:

— А я немного был вожаком мамонтов. Так что тебе повезло со спутником.

Даже на посаженного на колени мамонта карабкаться оказалось очень высоко. А уж когда Лотрандир заставил его подняться, ведьмак и вовсе почувствовал себя царём горы.

— Куда предлагаешь ехать, милсдарь дунадан? — спросил Белый Волк.

— К хорошим людям. На ближайшем зимовье Куру-Лейри их много, и все мои знакомые, — ответил соратник Бродяжника. — Там мы добудем провизию и корм для мамонта, а дальше — хоть к гномам в крепость Зигильгунд, хоть в Пынти-пельдот вдоль берега.

— Мне бы в Пынти-пельдот, — сказал Геральт. — Там меня клиенты ждут, а с таким удобством, как на этом мамонте, и дальнюю дорогу стерпеть можно. Знал бы, что буду, как в Офире, ездить на слонах...

— Твой клиент часом не Унвин из Херна? Он давно водит дружбу с дунаданами, возможно, потому, что сам из старой нуменорской семьи из Тарбада. И в Форохель он с нашей подачи привёз кое-какие товары, которые помогут самому запуганному лоссоту отбиться от ангмарских воинов, — намекнул Лотрандир.

— Наконечники стрел и копий, я видел.

— Не только. Возможно, в Пынти-пельдот мы застанем их в деле, — усмехнулся Лотрандир. — Но что крайний Север не достанется Железной короне — это теперь однозначно.

Так уж сложилось, что оружие, привезённое на север своими подопечными, Геральт застал в деле ещё в Куру-лейри. И да, это были штуки посильнее наконечников.

На склоне нагорья, спускающемся к заливу Форохель, небольшое становище Куру-лейри стоит ниже, чем Хала-Коло. И поэтому ещё на дальнем подходе к нему ведьмак и следопыт увидели, что в Куру-лейри пришла беда. Посёлок лоссотов окружила орава его старых знакомых — гаураданов, но среди них можно было разобрать и тёмно-багровые капюшоны ангмарцев, и невысоких жилистых краснолюдов-Крепкохватов в куртках из шкур.

— Зараза, — оценил ситуацию на поле брани Геральт. — Их несколько десятков — наверное, вдвое больше, чем всего народу в этой дыре, со стариками, бабами и младенцами. Надо бы что-то сделать, да только нас всего двое.

— Только два опытных бойца и один мамонт — это вполне равная им всем сила, — подмигнул ведьмаку Лотрандир. — Знаю я пару слов по-лоссотски, которые скажешь мамонту, и он превращается в огнедышащую гору ярости.

Дунадан свесился к уху своего хоботного "скакуна" и шепнул ему что-то эдакое. Мамонт тут же попытался взвиться на дыбы, не преуспел — ведь он не Плотва — но всё равно чуть не уронил их обоих, после чего вострубил и ринулся на врага.

Нельзя сказать, что союзники Ангмара были не готовы к тому, что им зайдут с тыла. Несколько лучников открыли стрельбу по мамонту, и дважды заметно задели его толстую шкуру. Почти двадцать гаураданов бросились на животное, на ходу совершая сложный ритуальный кульбит, после которого из полуголых ублюдков в волчьих шкурах окончательно становились белыми волками. Оставшиеся на двух ногах соплеменники метали копья.

Но мамонт оставался мамонтом. Он сшибал Крепкохватов и дикарей ногами и бивнями, вращая головой, хватал назойливых ангмарцев с мечами хоботом и швырял в сторону залива. Более того, защитники Куру-лейри, видя мохнатого слоняка на своей стороне, воспрянули и перешли в контратаку.

Геральт заметил, что ополчение Куру-лейри состоит не из одних лоссотов, но в нём есть и сивуллинены — причём с хорошо знакомыми физиономиями. Он узнал Унвина и Сквидварда Конопляника. Но не успев подивиться, откуда они здесь, обратил внимание ещё кое на что. У полутора десятков лоссотских дружинников были не только копья и луки, но и мечи — хорошо знакомые ведьмаку мечи эльфской и нуменорской ковки. И владели они ими вполне уверенно.

— Вот для этого я и Унвин здесь, — молвил Лотрандир. — Один научил лоссотов биться новым оружием, а второй добыл его в должном количестве, чтобы на всех хватило!

В конце концов поредевшие ряды оборотней и ангмарцев, не ожидавших такого отпора с двух сторон, начали отходить в горы, оставляя десятки убитых и раненых на окровавленном снегу — впрочем, раненых гаураданов лоссоты быстро и нещадно добивали. Бой закончился, начался подсчет павших и разведение погребальных костров.

— Куда тебя унесло, мастер ведьмак? — спросил Геральта Сквидвард Конопляник. — Мы уж спорили, казнили ли тебя ангмарцы или ты всё-таки им передался. Это теперь, когда ты вернулся со следопытом, стало окончательно ясно, кто ты и с кем.

— Я ведьмак. И я с самим собой. Я не вмешиваюсь в политику, это она вечно норовит вмешаться в меня, — отрезал Геральт. — Но я рад вас всех видеть и с удовольствием возвращаюсь к своим прямым обязанностям.

— А это решит совещание пайщиков, — покачал головой Конопляник.

Компания Форохеля перебралась в Куру-Лейри из Пынти-Пельдот вскоре после того, как Геральта отправили на судилище в Сюри-киля — лоссоты заверяли их, что уж туда-то ненавистные "раута-ваки" не досягнут. Это оказалось заблуждением, и наряду с тремя десятками оборотней, Крепкохватов и воинов Железной короны были убиты и двенадцать местных лоссотов, включая сюда и подростков, а также заезжий краснолюд-меховщик из Зигильгунда. Компания тоже понесла людские потери — от стрел ангмарцев погиб возчик-низушек, были ранены ещё двое работников, а Унвину гаурадан чувствительно порвал правый бок.

Из-за раненых и возникших административных вопросов негоцианты задержались в этом забытом валар зимовье ещё на несколько дней. Набившись в маленький и тесный снежный дом, милсдари члены Компании подсчитывали убытки, перераспределяли паи, обсуждали, брать приведённого Геральтом и Лотрандиром вражеского мамонта или не брать.

Больше всех бушевал Арбогаст, натерпевшийся страху от одной мысли о том, что связался с ангмарцами и остался без охраны. Хотя Геральт и объяснил, как всё было, а Лотрандир подтвердил его слова, но эсгаротец не хотел ничего слышать. На правах владельца самого крупного пая он требовал незамедлительно рассчитать ведьмака, а вместо него нанять пару воинов-лоссотов или даже Лотрандира. Герберт Гопкинс, который давно побаивался Геральта, согласно поддакивал. Но товарищи по Компании не разделяли их энтузиазма — особенно Унвин.

— Раз уж на то пошло, господа, то из Компании исключать надо меня — ибо я задумал всю комбинацию прежде всего для того, чтобы провезти на Север эти мечи, а какая-то Вражья обслуга пронюхала об этом и нажаловалась Железной короне. А ведьмак оказался с нами на одной стороне, только и всего.

— Но ты-то, мастер Унвин, разумный человек, зачем ты полез в эти воинские дела? Это забота эльфов и дунадан, — недоумевал Арбогаст.

— Ты, мастер Арбогаст, эсгаротец и человек здесь посторонний. А у меня в дому до сих пор на почётном месте висят портреты нескольких праотцов, павших в ангмарских войнах под знамёнами Кардолана и Артедаина. Поэтому дунаданам не понадобилось долго уговаривать меня. И я не сожалею, что скоро стану жертвой этой войны, которую, может быть, лет через сто в летописях назовут "холодной". Зато мы отстоим Арнор, а там и Форност с Аннуминасом, поднявшись из пепла, встанут рядом с Бри и Примостьем, — ответил гражданин Херне.

— Вы ещё скажите, старина, что Король вернётся, — печально сказал ему низушек Гопкинс.

— Вернётся, — тяжело дыша и тяжело ворочаясь, ответил Унвин. — Более того — я даже видел его, как вижу вас. Лотрандир свёл нас в "Гарцующем пони". Вы его знаете как... — но в этом месте Лотрандир поставил перед ним кружку с плиточным чаем из свежераспроданных Гопкинсом лоссотам запасов.

— Совсем плох, — сказал Аберфорт Ватсон. — Он уже бредит.

Вечером второго дня Унвин впал в забытьё, а на следующее утро скончался — ни лоссоты, ни разбиравшийся немного во врачевании Гопкинс, ни Лотрандир уже не могли помочь. Слишком глубокие раны оставили ему клыки оборотившихся гаураданов и слишком глубоко проникла в кровь ядовитая слюна полуволков.

Когда отгорел погребальный костёр Унвина, а его люди собрали прах в сосуд для возвращения в Херн, негоцианты постановили — долю покойного сооснователя компании Форохеля без остатка выплатить его наследникам, на место убитых и тяжелораненых возчиков нанять до Кауппа толковых ребят из лоссотов, а издержки, связанные с потерями, возместить из доли, обещанной ведьмаку, так как без его длительной отлучки потерь могло бы быть и меньше.

Геральт пытался протестовать, напоминая, что вмешательство Ангмара следует считать обстоятельством непреодолимой силы, но компаньоны тут выступили единым фронтом. Охотник на страховидл, уставший от всей этой лабуды, в конце концов уступил, решив про себя, что в Бри пойдёт судиться с Компанией за всё, что ему недоплатят.

Наконец караван покинул Куру-лейри, оставив трофейного мамонта лоссотам в возмещение за накликанную беду. Лотрандир тоже остался в зимовье — были у него какие-то дела, связанные с краснолюдскими развалинами.

— Если тебе охота, то можешь присоединиться, — сказал дунадан Геральту при прощании. — Ведь в каком-то смысле из-за меня эти выжиги из Бри тебя обсчитали, так что я по справедливости обязан дать тебе возможность добыть какого-нибудь редкого зверя или древний клад гномов...

— Я выполню всё то, на что мы с ними договаривались. Уже хотя бы в память о вашем союзнике Унвине, — сказал ведьмак. — Да и разве всё это мне было надо? Я искал прежде всего нормальной ведьмачьей работы, не связанной с мировыми войнами, чародейскими интригами и вселенской тьмой. Но как только я её нахожу, тут же начинается, как сказал бы мой друг Золтан Хивай, некоторое дерьмо.

— Некоторое дерьмо начинается теперь у всего Средиземья. Тогда просто знай, что следопыты Арнора теперь перед тобой в долгу, Геральт из Ривии, — и дунадан протянул Геральту что-то, похожее на большую монету или медальон. Это оказалась старинная фибула⁽¹⁾, возможно, времён призрачного ныне короля Арведуи.

— Здесь знаки дома Исилдура — семь звёзд, — молвил Лотрандир. — Теперь ты будешь считаться другом дунадан севера и где бы ты ни был, можешь положиться на нас. Но помни, что мы рассчитываем на то же! Удачи на большаке, ведьмак!

— Ни пуха ни пера, следопыт, — ответил Геральт, садясь в упряжку. Ему предстоял долгий путь обратно на юг, в Бри, где истребителю чудовищ теперь хватало работы и без ледяных мраков и посланцев Ангмара.

Но это уже совсем другая история.

1) Застёжка от плаща, столь нежно любимая археологами.

Вернуться к тексту