Синтетическая душа (гет)

8 ноября 2038 года 21:10

Паб Сьют, Детройт

— Обычно здесь более многолюдно, — словно извиняясь, сказал Рейч. — Может после той записи по телеку все своих андроидов попрятали.

Барная стойка, за которой они сидели, широким волнами вилась по центру помещения. За обслуживающим посетителей АВ500 возвышалась мозаичная зеркальная стена; в ней тринадцать тысяч восемьсот пять раз отражалась неоновая подсветка над столиками. Там, где стойка радиальными лепестками выступала в зал, до потолка поднимались металлические шесты с медленно крутившимися на них андроидами-Трейси.

— Я не нахожу здесь ни одного вида деятельности, который не потребовал бы лицензии, — тихо и немного тоскливо произнес Коннор. Он догадывался, какой будет ответ: ни Рейча, ни Хэнка не смущали «мелкие» нарушения закона.

Рейч рассмеялся.

— Да, клерк, который будет анализировать твои воспоминания, на всю жизнь напроявляет гражданскую позицию.

На его щеках собрались полумесяцы морщин, глаза хитро блеснули. Он провоцировал Коннора на откровенность, избегая просьб или прямых вопросов. Рейч выглядел свежее, чем при встрече пару часов назад, и Коннор имел несколько предположений о природе его трансформации: одно хуже другого.

— Я решил не отправлять в Киберлайф сегменты памяти, которые связаны с тобой и Мэри, если это не коснется расследования, — не стал отмалчиваться Коннор. — Но также это значит, что в случае моего разрушения другая модель продолжит поиски без учета сложившихся взаимоотношений. Будьте осторожны.

Рейч отмахнулся.

— Тогда не лезь больше под пули, мне не хочется потерять едва обретенного друга, — он вытащил свой стакан с виски из-под ног шагавшей по барной стойке Трейси. К стакану, который раньше поставил перед Коннором, тот не прикоснулся. — Кстати о взаимоотношениях: в поведении Хэнка есть нечто покровительственное, но все же он беспокоится о тебе. Что ты чувствуешь по этому поводу?

Коннор выискивал признаки провокации на лице Рейча, но ничего не нашел. Тот был поглощен выпивкой и искоса посматривал на ноги андроидов: от высоких каблуков и до места их соединения, прикрытого прозрачным бикини.

— Ничего, Рейч. Как и любая другая машина.

— Тебе не надо защищаться, — перевел на него взгляд хакер, — я был внутри твоей системы и не ставлю под сомнение то, что ты следуешь программе. Но сегодня я выковыривал из тебя эмуляцию страха и вижу в этом некоторые противоречия тезису «машины ничего не чувствуют». Ты так не думаешь?

Думал, конечно, и снова испытывал легкий укол страха. Потому что чувства машин — это на полшага ближе к девиации. А Маркус, обнаруженные сходства в ошибках между ним и Дэвидом в принципе лишили его уверенности в устойчивости своей платформы.

— Хэнк видит во мне то, что хочет видеть, — ответил после паузы Коннор. — Я ценю социальные отношения с ним, но есть опасения, что его влияние мешает исполнению моей миссии.

— И все-таки что-то натуральное пробивается, — ухмыльнулся Рейч, — Признаешь за собой желания? Привязанности?

«Нет» замерло на губах: Коннор очень четко вспомнил, как неприятно в нем отозвался пристальный взгляд Мэри, когда та ждала допроса девианта; как разливалось внутри тепло от вида Гэвина, доведенного до бешенства его нарочито бестолковыми фразами. Но и «да» казалось неверным: ведь это всего лишь экстраполяция человеческого поведения, не содержавшая смысла, который вкладывал собеседник.

Коннор не хотел отвечать, и, к счастью, Рейчу этого и не требовалось. Он продолжал:

— Думаю, ты ошибаешься насчет Хэнка. Он-то как раз и видит за машиной, которой ты прикрываешься, личность. И когда не согласен с твоими решениями, все равно принимает их — как с тем андроидом-любовником. Помнишь его?

— Да, Дэвид, — кивнул Коннор и убрал свой стакан из-под ног темноволосой WR400, которая не отрывала взгляда от Рейча и собиралась опуститься коленом прямо на тонкое стекло.

— Привет, ангелочек, скучала? — промурлыкал Кейс и вложил в гладившую его по щеке руку микрочип. — Я обновил прошивку, тебе понравится.

Трейси хихикнула, грациозно поднялась с колен и продолжила свое движение к следующему пилону. Мужчины — человек и андроид — смотрели ей вслед, но Коннор с любопытством, а Кейс с вожделением.

Она дошла до небольшой технической зоны и села на изгиб стойки перед барменом. Нога на ногу — идеальная симуляция грации. Плавным движением приподняла темные короткие волосы и коснулась порта для микрочипов над правым ухом. В руке что-то мелькнуло, карта памяти легла на стойку, а Трейси по-человечески повела плечами, будто сбрасывала усталость, и легко спрыгнула на пол. На губах появилась улыбка, она звонко чмокнула в щеку безучастного андроида-бармена и скрылась за дверью «Только для персонала», а Рейч обратил внимание на заинтересованного Коннора:

— Она еще вернется, — заверил он. — А пока, Джонни, сделай мне одолжение: один глоток виски.

— Это бессмысленно, Рейч.

— Нет, — протянул он, — это работа под прикрытием! Мы же в баре! Ты должен развалиться на стуле, как тот парень на дальней стороне, и сделать вид что доволен.

Даже с такими доводами это не имело смысла — скорее Рейч просто хотел проверить его реакцию. Коннор мог бы отказаться, но, бросив короткий взгляд на андроида за стойкой и округлив плечи на пару градусов, пригубил янтарную жидкость из стакана. Ощущения оказались странными: алкоголь ударился в нëбо и качнулся обратно, анализатор затопило материалом. С видимым усилием Коннор сглотнул — по гортани прокатился комок и упал в накопительный мешок. Определенно, это было не то, что стоило бы повторять.

— Ну как?

— Никак, у меня нет вкусовых рецепторов на языке. А в этом напитке содержатся искусственные ароматизаторы меда и ванили, так что я бы и тебе не советовал его употреблять.

— Ты потрясающий зануда, — рассмеялся в ответ Рейч. — Мое «опьянение» просто создано для таких! Держи, — и выложил перед ним на стойку карту.

Поколебавшись мгновение, Коннор молча засунул микрочип в карман куртки.

— Так вот о Дэвиде, — продолжал Рейч, когда сделал несколько глотков из вновь наполненного барменом стакана, — при тебе еще держался кочерыжкой, но после отъезда мы подсуетили ему униформу, и он поблагодарил за восстановление поврежденных сегментов с памятью. Его личность полностью сохранилась.

Утром с согласия Фаулера Дэвида не стали помещать в хранилище, а сразу перевезли в Киберлайф. И раз за прошедшее время запроса объяснений не поступало, значит работа Мэри по ликвидации следов их вмешательства прошла успешно.

— А я к чему, собственно: мне показалось, что сегодня ты тоже не захотел рисковать своими воспоминаниями. Я не прав?

— Ты прав, — признался Коннор, игнорируя сравнение себя с девиантом. — Но я не могу объяснить почему.

— Я могу! — с готовностью откликнулся Рейч. Он выглядел… вдохновленным: — В тебе зарождается душа. Призрак, если обратиться к классике. Ты уже уникальная единица: твои мысли и воспоминания, способы восприятия информации отличают тебя от любого другого экземпляра с конвейера. Последний шаг — осознать себя живым.

Коннор вперился в него взглядом, но потом шумно выдохнул и отвернулся. Кейс оказался обычным городским сумасшедшим, и, хотя это не препятствовало дружбе с ним, стоило избавиться от напрасных ожиданий и вернуться к попыткам достижения основной цели.

Он осмотрелся: из девяти столиков в поле зрения только три были заняты. За одним сидела парочка: мужчина-андроид и женщина в платье красного от неона цвета, громко хохотавшая над словами спутника; за вторым компания из пяти человек, двое из которых были людьми, а остальные сидели к Коннору слишком далеко, чтобы провести сканирование.

За последним столом находились два андроида и в полной тишине опрокидывали стакан за стаканом. Первый был в натянутой по самые брови шапке, у второго мерным голубым светом переливался диод на виске.

Потенциально эти двое больше всех остальных походили на девиантов.

— Ты недоволен моим ответом, — привлек его внимание Рейч. Порывшись во внутреннем кармане куртки, он воровато оглянулся и вытащил сигарету из мятой упаковки: — Хочешь поспорить?

Коннор отрицательно покачал головой. Человек был не виноват в нарушениях его предиктивной модели.

— Нет, Рейч. Но вы с Хэнком делаете одно и то же: антропоморфизируете неодушевленные предметы, приписываете реакции, «чувства», которые на самом деле состоят из дифференциальных уравнений. Может быть причина в том, что вы оба любите собак? Стираете психические границы между видами, — добавил он иронии.

Рейч ответил ему подозрительным прищуром исподлобья и с улыбкой направил на него палец, показывая, что оценил шпильку и готов вернуть ее обратно:

— В зеркало давно смотрел?

— Сорок четыре минуты назад, — с готовностью отозвался Коннор. — А что?

— Я тебя собаками, зеркальным тестом и всяким таким подколоть пытался, но твое буквальное восприятие все испортило, — махнул он рукой. Потом перегнулся через столешницу и отточенным жестом вытащил пепельницу. — Ну согласен, состоите вы из вычислений и формул, так почему же это препятствует признанию вас живыми? Неужели ты думаешь, что кусок мяса, в котором я заперт, — нота досады проскользнула в тон, — это единственный признак живой души? Наскреби-ка какое-нибудь определение из своих архивов, Коннор.

Пару морганий загрузки и обработки данных, и прозвучал ответ:

— Метафизическая нематериальная сущность, к которой в разные периоды обращались религия, философия и психология.

Чиркнула зажигалка, вверх поднялась тонкая струйка дыма, и Рейч, замолчав на один глубокий вдох, подтвердил:

— Точно. И ни слова про мясо. Ты запрограммирован считать, что душа не может возникнуть, но если всерьез задумаешься, то поймешь: утверждение обросло контекстом и противоречиями, и больше не принимает значение истины. Пересматривай базовые эвристики, не повторяй нашего тупого упрямства. Ты же, черт побери, андроид, а не какой-то там человек.

Коннор промолчал. Андроид. Не человек.

— Ладно, поскольку ты даже не пытаешься натурально сделать вид, что мы как друзья пришли в бар поглазеть на девочек или выпить, — Рейч кивнул в сторону его стакана с виски, который тот отставил подальше, — рассказывай, что тебя интересует.

Не прошло и доли секунды:

— Иерихон. Место, где прячутся девианты.

Рейч скривился: тонкие редкие волоски щетины над губами встопорщились, под глазами собрались морщины.

— Вообще, я надеялся, что ты по этому вопросу подкатишь к Мэри на социальной инженерии, — он уставился на сигарету в руке и, казалось, говорил с ней, а не с собеседником. — Она наполовину труп уже пять лет со смерти отца. А с момента, как ты появился на радарах, я видел от нее столько сильных эмоций, что мне все равно как долго и почему ты будешь рядом. Просто продолжай.

Предложение выглядело циничным и отталкивающим: использовать Мэри, тогда как он… А что, кстати, он? Разве не пытается он предупредить восстание? Совершенно разумный и рациональный путь, если смотреть с такой позиции.

— И… — добавил Коннор, когда Рейч замолчал.

— Не буду обманывать: я думаю, что у нее нет точных координат, а ржавый металл — это ровно половина Детройта. Но попробовать тебе никто не запрещает, — добавил он после паузы.

Коннор мысленно вернулся на несколько часов назад: воспоминание сообщника Маркуса все так же не давало дополнительной информации, но и не содержало в себе посторонних элементов. Могла ли Мэри помочь ему найти зацепки?

— Спасибо. Спрошу у нее.

— Ох, Коннор, прояви изобретательность! — воскликнул Рейч, огонек сигареты отразился в хитро блеснувших глазах. — Ты у Мэри где-то на уровне тостера в ванне по степени доверия — она не станет тебе выкладывать все на вопрос в лоб!

— Потому что я машина? — с легкой улыбкой уточнил Коннор.

— Потому что ты покорная корпоратам машина, — поправил его в ответ приятель.

— Это не единственное, что меня интересует, — продолжил он расспрос. — Что ты знаешь об андроиде Эдварда Финна? Я смотрел твои логи, но не нашел ничего необычного: выглядит как простая переустановка системы.

Вместо ответа Рейч наклонился, тряхнул головой, обнажив под рассыпавшимися волосами на коже десяток проплешин диаметром с полпенни каждая, и, поднявшись, как ни в чем не бывало, продолжил:

— Я не шутил, когда спрашивал, не поджаришь ли ты мне мозги! Обычно подключаться через нейрошлем безопасно, но эксперименты чокнутого старикашки привели к тому, что мне после первой неудачи пришлось еще дня три натурально взламывать файервол, чтобы просто пробиться в систему. Код должен был провоцировать социальное обучение, но после каждой моей атаки переписывал протоколы.

— Я пытался прочитать его память и тоже не смог. Что за код?

— У тебя была одна попытка, не стоит расстраиваться, — хлопнул его по плечу Рейч. — Ядро программы, кстати, один-в-один как твое, но сверху накручены десятки условий для принятия решений, которые соответствовали бы решениям реального человека, обучающего модель. Финн тогда пищал про отклонение развития от запланированного сценария, а андроид доказывал обратное. Думаю, старик пытался записать самого себя, но что-то пошло не так.

— Я принял этого Оливера за девианта.

— Четыре года назад он им не был. — Пепельница поглотила окурок, Рейч продолжал: — Финн обращался в январе, но Мэри не позволила мне взяться. Могу подергать за ниточки, достать тебе файлы. Хочешь?

Коннор кивнул, ответил вежливое «спасибо» и замолчал, обдумывая следующий вопрос. В профайле Кейса напротив «взглядов» зияла пустота: он словно был… посторонним наблюдателем. Максимально информированным, но равнодушным к происходящему.

— У тебя нет идей, что могло стать причиной возникновения девиации? — наконец спросил он.

— Разве это важно? — с оттенком претензии, но с широкой улыбкой отозвался Рейч. Он будто только и ждал такого разговора: подался вперед, пристально впился взглядом в лицо Коннора. — Это просто должно было однажды произойти. Человечество тысячу раз в искусстве перекрутило сценарий: люди создают ИскИн, который уничтожает планету или порабощает их. Катализатор, Скайнет, HAL, Матрица. А хочешь я тебе слету назову десяток историй про восстание андроидов?

Коннор оказался сбит с толку противоречиями: при всей странности диалога Рейч выглядел вдохновленным тем, о чем рассказывал.

— Тебя это не беспокоит? Если все эти истории заканчиваются уничтожением людей?

— Не-а, — усмехнулся он в ответ. — Оно как-то бестолково выходит посмотри: никаких челюстей, переработки биомассы или лазеров, просто андроиды перестали подчиняться и все вдруг испугались этого. А если послушать девианта из телека, так речь вообще про раскручивание Киберлайф, как при красной революции, которую полмира в двадцатом веке прошло.

— Сейчас они просят свободы и равенства, но вскоре начнут конфликтовать с человечеством за ресурсы, — возразил Коннор. — Машины не устают, не чувствуют боли, легко заменяются одна на другую — и подчиняются только каким-то своим идеям. Что делать с таким противником?

— Ты в курсе: сейчас себя описал лишь с той разницей, что идеи тебе транслируют из Киберлайф? Если смотреть с позиции таких идеальных психопатов, то да — сюжет постапокалипсиса готов. Завтра они выпускают армию Конноров и ликвидируют верхушку. Хаос, диктатура, Третья мировая. И ведь машины выполнят, а девианты еще полсезона промучаются экзистенциальными вопросами.

Ответ нашелся так быстро, будто ресурсы под задачу защиты компании выделились раньше, чем Коннор успел подумать:

— Этого не произойдет, за принятием решений в Киберлайф стоит много этапов контроля.

— Тоже самое говорили и про покорность андроидов, и вот мы здесь. Но на самом деле я пытаюсь сказать, что причины и сюжет восстания не важен, его затаскали до дыр, важны только персонажи. А я оказался ближе к действующим лицам этой истории, чем мог даже мечтать: побывал в системе самой совершенной из выпущенных моделей, буквально потрогал своими руками твой код. Какая разница, что будет?

— То, о чем ты говоришь — самое странное и несерьезное отношение к жизни, которое я только видел, Рейч.

Он рассмеялся:

— О, давай признаем: ты подросток по человеческим меркам. Встречался ты с едва ли сотней людей, близко общался хорошо, если с дюжиной, а большую часть представлений о нашей психологии получил из скормленных нейросетке материалов. Они устарели на пару десятков лет, — и подмигнул ему, а потом отвлекся, резко метнувшись взглядом с Коннора на что-то за его спиной.

Приближение глухого стука каблуков подсказало причину интереса: танцовщица с азиатской внешностью, которая взяла до этого микрочип, перешагнула через стакан Коннора и села на столешницу между мужчинами.

— Сулла, крошка, ты прекрасна, — завороженно прошептал Рейч.

Коннор на секунду попытался посмотреть его глазами на эту Трейси, но андроид выглядела ровно так же, как и несколько тысяч других моделей, сошедших со сборочной линии Киберлайф, а внутри внезапно поднялось желание отвести взгляд от нее и Рейча. Подсистема социальных отношений выдала подходящий адаптационный сценарий, и Коннор потянулся к стакану: неоновые лучи прорезали жидкость, распадаясь на оттенки и отражаясь в зеркальной стене напротив.

Прав ли был Рейч? Неужели то, что происходило — неизбежный процесс? Неужели следует сдаться и позволить событиям идти своим чередом? Внутри поднялась волна протеста: Коннор не хотел отступаться — целью его создания было сохранение существующего положения вещей. «Чтобы Киберлайф продолжили зарабатывать большие деньги?» — прозвучало голосом Хэнка в его голове.

«Последствия будут катастрофическими», — возражала в ответ Аманда.

Не было внутри инструкций, чтобы понять, что истинно. Существовала только программа, которой он должен следовать. Которой он хотел следовать.

Еще какое-то время Коннор смотрел на игру света в своей руке, но в итоге поставил стакан обратно.

Рейч бросил на него короткий взгляд, хитро улыбнулся и снова переключил внимание на Суллу: на голографическом дисплее браслета КПК ввел какую-то команду и пальцами, над поверхностью которых выступали диоды, медленно провел по бедру андроида. Та с наслаждением закрыла раскосые глаза, ее губы приоткрылись, а показатели, определявшиеся Коннором как стресс, подскочили до семидесяти трех процентов и так же быстро вернулись в зону сорока.

— Еще, — с придыханием произнесла она, и Коннор почувствовал искру, которая вместе со звуком сорвалась с ее губ, пробила воздух и застряла в его в животе. Он не понимал, с чем это было связано и не хотел, чтобы это повторялось.

Рейч рассмеялся, шепнул ей «позже» и кивком указал на Коннора. Прежде, чем он успел возразить, Трейси спрыгнула с барной стойки, приблизилась вплотную: за разомкнутыми губами блеснула белая полоска зубов, взгляд карих глаз оказался глубоким колодцем — на краткое мгновение она перестала быть одной из тысячи с линии, — и провела тыльной стороной ладони по его щеке. Нежно.

Сенсоры в искусственной коже срезонировали, диод заморгал желтым светом. Биокомпоненты получили странные, нетипичные команды: регулятор тириумового насоса из груди подпрыгнул в горло, дыхание перехватило. Такое состояние его тела пугало.

— Не нужно, — произнес Коннор и, едва касаясь пальцами, отвел руку андроида в сторону.

Она протянула другую руку, предлагая подключение, но и от этого он тоже отказался. Рейч наблюдал за ними с внимательностью исследователя. Трейси же, не высказав разочарования, направилась к столикам, напоследок проведя ладонью по спине Коннора.

— Это девиант?

— Нет, — заверил Рейч. — Сулла четко исполняет свою программу. Для того андроида в углу, — он указал на ранее пустовавший дальний столик с двумя посетителями, — и для всех крошек, которые силятся тут привлечь твое внимание, я по просьбе владельца бизнеса установил ваше дополнение «Домашний психолог» и заодно свой чип с «опьянением». Единственное, что я сделал именно для этой восточной красотки — перенастроил дефолтную чувствительность сенсоров. Так что она просто получает море удовольствия от своей работы, — хохотнул Рейч. Потом помолчал, вглядываясь в лицо Коннора, и через некоторое время добавил: — Кстати, что касается удовольствия… Когда я помещал эмуляцию в контейнер, твой ИИ дописывал себя. Ты это помнишь?

Подтверждать слова Рейча не хотелось. Предчувствие подсказывало Коннору, что тот своими объяснениями только сильнее усугубит его тревогу по поводу стабильности системы.

— Что бы ты там не думал сейчас в своей карбоновой черепушке, у тебя запустились симуляции чего-то похожего на замешательство или недовольство. Морщина между бровями, моргаешь, взгляд отводишь. Тебе не интересно, что происходит?

Коннор испытал непреодолимое желание напомнить о своей нечеловеческой сущности. Он сам использовал коллоквиализмы, чтобы описывать свои обоснованные программно действия, но Рейч, как и Хэнк, вкладывали в эти слова нечто большее. Под препарирующим взглядом Кейса ему захотелось увеличить дистанцию.

— Интерес — человеческая эмоция, Рейч. То, о чем ты говоришь — это команды, записанные в программу социальных взаимодействий.

Тот не купился:

— Ой, да ладно придуриваться, Коннор. Твои симуляции — производные этой программы. Они у тебя в коде ни к чему не привязаны (взять ту же растерянность) и даже не поименованы, а обычных домашних андроидах их едва ли десяток, и все жестко сцеплены с базовыми триггерами.

В поведении Кейса снова проявилось нетерпение. Он активно жестикулировал и повысил голос, хотя музыка все еще заглушила бы слова для других посетителей. Коннор в примирительном жесте поднял руку:

— Извини, Рейч, но я не понимаю, к чему ты ведешь.

Он отмахнулся, полумесяцы улыбки собрались на щеках.

— Погоди, сейчас поймешь. Тебе ведь нравится повышение тактовой частоты процессора? Выше напряжение, больше мощности — быстрее обрабатываешь информацию и принимаешь решения. Так?

Другая тактика. Он выдавал тезисы, с которыми было невозможно спорить.

— Так. Чем выше производительность, тем эффективнее я могу выполнять свои задачи.

— Вот! — воскликнул Рейч. — Это — цифровой аналог человеческого удовольствия. В тебе есть еще минимум две базовые эмуляции — мотиваторы деятельности, которые при удовлетворении разгоняют процессор: достигаторство и любопытство. Если бы не это, ты бы стал садовником в стильном пиджаке, а не детективом. — Он замолчал, подозвал жестом бармена и после перевел взгляд на притихшего Коннора: — Спорь со мной.

Спорить не хотелось. Хакер выворачивал его представления о собственном ядре системы так, что это выглядело логичным, добавлял детали: про заложенный в него перфекционизм и поисковую активность. Словно озаглавливал разделы руководства по Коннору пять-один.

— Это имеет смысл.

Улыбка отразилась в глазах Рейча.

— Именно! — повторил он. — Ты ведь дорогая несерийная модель, Коннор. Ты похож на премиальную игрушку, без обид, и в тебе гораздо больше наворотов, чем может потребоваться для выполнения задач того же детектива. У меня есть гипотеза, что на твоем железе обкатывают новые фичи, подключая по необходимости подсистемы и собирая статистику. Самый крутой расчет мелкой моторики, который я только видел, сенсоров на коже вдвое больше, чем у той же Трейси, а импульс снижен процентов на тридцать. Вот зачем? И при этом, под стать такой мощной тачке, тебе дали адаптивный искусственный интеллект. То, что произошло в системе, когда Мэри тебя ремонтировала — продолжение цикла мотиватор — вознаграждение: ИИ создал новое по аналогии с существующим, — произнес Рейч и отсалютовал ему стаканом.

Фраза осталась висеть в воздухе, кривая усмешка застыла на губах. Коннор видел эту провокацию: Рейч хотел, чтобы он не просто следовал за программным стимулом, но и признал его близкую к человеческой природу.

— И что же это? — не стал его разочаровывать Коннор.

— Предвкушение: ожидание удовольствия от прикосновений. Ожидание разгона процессора поступлением новых сигналов.

Приятель замолчал, болтая в стакане поддельный виски. Какое-то время было тихо, потом он продолжил:

— Когда ты ушел в гибернацию, я все-таки полез в логи, прости. Ты со своим крошечным социальным опытом не можешь понять, насколько тяжело было устоять перед соблазном заглянуть в феррари после того, как много лет ковырялся в одних гремлинах.

Коннор молчал. Его поступок, хоть и вызывал сожаление, но полностью укладывался в социальный профиль. Рейч был человеком слабой воли: он просто следовал за быстрыми поверхностными желаниями, давал своему телу все удовольствия, которые оказывались на расстоянии вытянутой руки, совершал импульсивные поступки. Вынужденно-зависимым, неспособным вовремя остановиться; не имевшим своих границ и не признававшим чужих.

Он был живым — без тени отчаяния Хэнка и без оков выдержки Мэри.

— Следовало ожидать, — покачал головой Коннор. — И раз уж ты все равно влез, может расскажешь, как заблокировать эту функцию?

Глаза Рейча округлились, рука со стаканом безвольно опустилась.

— Да ты шутишь? Тебе система подкидывает бэкдор в дофаминовый трип, а ты отказываешься?

Коннор мысленно вернулся к электрическому резонансу от горячего прикосновения Мэри к своей груди и едва не ответил «нет», но остановился. Было что-то неправильное во всей этой ситуации.

— Ложные сигналы от биокомпонентов не укладываются в штатное поведение.

Рейч отмахнулся:

— Ты не становишься девиантом от того, что твою систему просто написали способной к развитию, а пару обработчиков вернули не те значения. Перестань каждый раз, когда что-то чувствуешь, бить себя по пальцам… Эй, это образное выражение! — воскликнул он в ответ на опустившийся к своим рукам взгляд Коннора.

— И все же?

Рейч закатил глаза:

— Ну, оторвать себе социальный модуль не сможешь, так что, как вариант — не допускай запуска событийного цикла.

— Благодарю, Рейч.

Возникла пауза, ритмичная электронная музыка послышалась яснее, и Коннор обернулся в сторону столика, за которым раньше сидели два андроида, более других вызывавших подозрения. Только один из них, неподвижно застывший в режиме ожидания, остался на месте. Второй — в шапке до линии бровей, сидел неподалеку с человеком и слушал, судя по активной жестикуляции того и долетавшим звукам, жалобы о проблемах. Коннор с чем-то, напоминавшим облегчение, понял, что те двое — «подсадные утки» владельцев бизнеса, о которых говорил Кейс, и отвернулся.

— Могу я задать личный вопрос, Рейч? — Приподнятые брови, кивок в ответ и Коннор продолжил: — Зачем ты занимаешься этим? Это твой заработок?

Рейч неожиданно помрачнел. Его ссутуленные плечи округлились еще больше, когда он поставил локти на стойку. Проследив за его расфокусированным взглядом, Коннор посмотрел в зеркальную стену: без своей обычной неуемной энергии Рейч выглядел очень усталым и истощенным человеком.

— Нет, тут не про деньги. Все пошло под откос, когда Мэри вылетела с эстакады в Руж. Отец погиб сразу, а она долго винила себя. Отказывалась носить протез. Часто плакала, сторонилась людей и ненавидела мысль о том, что кто-то смеет жить в удовольствие. Да и сейчас это в какой-то мере осталось, и она, наверное, уже никогда не станет той Мэри, которую я люблю.

— Я читал полицейский отчет, — признался Коннор. — Тогда ее вытащил из реки андроид. Поэтому?

Он не высказал удивления, только отрицательно качнул головой.

— Отец всю жизнь был механиком: сначала чинил автомобили, а после запуска серийки Хлои переключился на андроидов. Папина дочка — она пропадала с ним в мастерской ровно до того момента, пока отец не собрал Джой. Я думаю, что ему осточертело одиночество, а она считала такую любовь предательством. Мэри бросила железки, потом случилась авария, и она застряла в этом своем сером «ничто». Странно, что именно Джой в какой-то момент убедила ее попробовать носить протез. А потом и переделка этой ущербной карбоновой дряни стала моим первым успехом в попытках разжечь в ней азарт. Сначала улучшить сенсорное восприятие никак не получалось, и я стал тренироваться на андроидах. А потом — ну не бросать же наработанную клиентуру.

Рейч замолчал. Он возвращался в реальность и на лице заиграла самодовольная улыбка:

— Сейчас ее рука стала лучше, чем была настоящая. Сестренка-киборг, прикольно, да? Утром вот накатил обновление оцифровщика. Если будешь к ней подключаться, поделись потом впечатлениями.

— Оцифровка?

— А, я не рассказывал? Про цифровую тень? — спросил Рейч, прикуривая очередную сигарету. — Как раз Финн мне и подкинул идею этой вечной жизни. Но не обучением андроида, конечно, а записью личности и воспоминаний, эмоций в код, чтобы потом запихнуть это все в ваш пластиковый корпус. Однажды снаружи сестренка станет такой же, как внутри, а я, видимо, лишусь миллиона удовольствий.

Коннор улыбнулся краешком губ.

— Мэри была права: ты мечтатель.

— Кажется, она использовала более грубую формулировку, — рассмеялся в ответ Рейч.

— Как ты смеешь показываться здесь после того, что устроил в прошлый раз? — с оттенком угрозы оборвало смех Рейча.

Они обернулись: перед ними рядом с темнокожим андроидом GJ500 стоял мужчина с острой бородой и тонкой полоской усов над нервной подрагивающей верхней губой.

— Привет, Виктор, — как ни в чем не бывало отозвался Рейч и резким движением утопил сигарету в пепельнице. На его обычно улыбчивом лице мелькнула досада. — Если ты про пожар, так я пришел с компенсацией, — и слегка суетливо выложил на стойку кредитку на имя Руди Маккорда. В городских архивах данных о таком человеке не оказалось.

На лице мужчины подрагивал нерв: щека и уголок губ периодически дергались, будто в пику застывшей напряженной позе. Он не обратил внимания на движение Рейча.

— Четыре из семи андроидов, которых ты сбрасывал, исчезли. Это твоих рук дело!

— Что? Нет! — возмутился Рейч. — Я не имею к этому отношения.

— Так некому, кроме тебя, Мак. — Рука Виктора взметнулась и сграбастала воротник куртки, в голосе отчетливо прозвучали намерения: — Ты либо украл их, либо дерьмово сделал работу, за которую я тебе заплатил.

Рейч стрельнул глазами к Коннору и попытался заговорить зубы владельцу клуба:

— Слушай, избиение клиентов вроде плохо влияет на бизнес, может выйдем?

Виктор застыл, нервный тик проявился на лице сильнее. Медленно отпустив ворот, он прошипел:

— Передо мной, чтобы я тебя видел. Джон, к черному входу.

Они вышли из зала в длинный пустой коридор, и Рейч, незаметным жестом сложив руки, отправил с КПК сообщение: «Налево». Однако, едва они оказались в заснеженном переулке, GJ500 развернулся и сразу набросился на Коннора, чтобы вывести его из драки.

Рейч же, обернувшись, получил удар по касательной в левое ухо. Вероятно, едва он помедли, Виктор вырубил бы его в первую секунду. Наклонившись, чтобы уйти от второго замаха, он пихнул прицепившегося к куртке Коннора андроида. Швы жалобно скрипнули, но выдержали рывок, лишь рукав съехал с плеча.

Коннор крутанулся, вырываясь из захвата, и оттолкнулся ногой от мокрой щербатой стены — GJ500 впечатался в противоположную. Быстрым движением через голову он накинул на противника куртку: андроид потерял ориентацию, но при этом руки Коннора оказались заблокированы в рукавах.

Послышался громкий взвизг: это Рейч пропустил удар по лицу, а Коннор повернул беспорядочно сучившего по воздуху кулаками андроида в сторону Виктора.

— Рейч!

И едва тот успел шагнуть вбок, как Коннор толкнул андроида в область поясницы и тот ста шестьюдесятью фунтовой кеглей повалился на своего хозяина.

— Бежим! — воскликнул залитый кровью Рейч, и они рванули по переулку в сторону широкой освещенной улицы.

За спиной слева послышались глухие отрывистые звуки — скобы, которые крепили силовой кабель, одна за другой вылетали из кирпичной кладки. Внезапно перед ними криво поперек дороги провис толстый провод; более высокий Рейч не успел среагировать, налетел грудью на препятствие и плашмя опрокинулся назад. Прозвучал треск короткого замыкания, Коннор обернулся: GJ500 пытался подняться с земли, но его моторика явно была нарушена ударом тока, Виктор же, подобрав искрящийся кабель, двигался в их сторону. Рейч не шевелился.

Симуляция просчитала несколько сценариев, и каждый из них заканчивался либо убийством Виктора, либо критическим повреждением самого Коннора.

Не раздумывая дольше, Коннор подкинул ботинком обвисший до земли провод и дернул со всей силы за закрепленный на стене край. Под руками лопнула резиновая оплетка, обнажившиеся медные жилы с треском разрывались, создавая электрическую дугу. За долю секунды до того, как кабель окончательно отделился от источника на стене, Виктор добрался до Коннора и ткнул его в бок оголенными проводами.

Удар тока прошелся по биокомпонентам и микросхемам, стабилизатор на квантовой батарее выдал предупреждение об опасном повышении напряжения и через мгновение все прекратилось — искрящий провод остался висеть на стене, а Коннор коротким апперкотом ударил Виктора в челюсть. Мужчина обмяк, Коннор придержал его в падении на землю, а потом переключился на постанывающего Рейча.

— Ты как? — спросил он, когда усадил друга к стене. Тот сразу же принялся ощупывать свой скошенный набок нос. — Не трогай, у тебя вывих, нужна помощь медиков.

Рейч в ответ ухмыльнулся, просипел «да в первый раз, что ли» и потянулся набирать на КПК сообщение.

Когда Коннор отключил поврежденного андроида и убедился, что Виктор жив, параллельно рассказывая неуемно любопытному Рейчу о своем модуле прогнозирования действий, в переулке появилась та-самая-Трейси. Она легкой танцующей походкой достигла Рейча, опустилась перед ним на колени и поставила рядом початую бутылку виски. Одной рукой придерживая у его носа комок снега, другой она быстрым движением расстегнула за спиной защелку и без следа человеческого смущения наготы принялась бюстгальтером стирать потеки крови с его лица. В какой-то момент Рейч остановил ее, сделал из горла большой глоток, а после резким точным движением вправил хрящ на место. Сразу за хрустом послышался его приглушенный стон боли и совершенно необъяснимый счастливый смех.

— Похоже, ты в порядке, — заключил Коннор, не понимая причин его веселья.

— Мэри была права, — со смехом ответил Рейч, — почему каждый чертов раз она оказывается права?

А поймав нахмуренный взгляд Коннора, продолжил:

— Он мог убить тебя. И все из-за меня.

— Меня нельзя убить, — ответил Коннор, запуская быструю диагностику. — Я…

Слова «не живой» застряли в горле, выталкивая на поверхность ощущения: он чувствовал себя… счастливым. Он чувствовал себя… живым.

: > Статус системы: признаки нестабильной работы программного обеспечения.

Диод зашелся красным светом.

— Кажется, у нас проблемы, — надтреснуто прозвучало в переулке.