Гарри Поттер и Поиск убежища (джен)

Загруженный работой в министерстве и домашними хлопотами, Гарри все же не переставая думал о загадочной Лили Эванс, о странной истории, в которой нужно было разобраться как можно скорее. Но у него не было ни единой зацепки, ни единого факта, на который можно было бы опереться. Гермиона взялась помочь ему и попросила своего отца, мистера Грейнджера, сделать запросы в магловские архивы. Но на получение подобных справок требовалось довольно много времени... Оставалось ждать.

Всю последнюю неделю Гарри снова стали сильно донимать голоса и сны. В какой-то момент ему опять пришлось вскочить из-за стола прямо во время завтрака и трансгрессировать неизвестно куда, где алым цветом и низким трубным звуком наливалась чья-то отчаянная мольба о помощи... Как выяснилось, один нелепого вида работяга решил в одиночестве прогуляться в горах и сорвался, выронив палочку. Гарри успел в последний момент, вытащил беднягу, который из последних сил держался за выступ на отвесной скале и вопил что есть мочи. Сел рядом с ошалевшим, растерянным мужичком, чуть перевел дух, приманил из пропасти его волшебную палочку, сунул ему в руки, не говоря ни слова, потом с досадой выругался вполголоса и с громким хлопком трансгрессировал обратно на площадь Гриммо, на последнюю ступеньку крыльца.

— Гарри, ты очень бледный, — с тревогой заметила Джинни, когда он вошел в столовую. — Что случилось на этот раз?

Он кратко рассказал. Джинни сделала ему свежего чаю, села рядом.

— Если так дальше пойдет, ты заболеешь, — сказала она. — У тебя такой вид, будто ты пробежал марафон. Эти твои голоса, эти отлучки... Они изматывают тебя.

— А что, у меня есть выбор? — хмуро спросил он, делая глоток. — Джинни, поставь себя на мое место. Разве ты не помогла бы человеку, который молит о помощи и для которого ты — единственный шанс на спасение?

Джинни вздохнула, встрепала черные непослушные волосы.

— Да. Это понятно. Ох, Гарри. Но так ведь тоже нельзя! — воскликнула она с горечью. — Ты, что, будешь тянуть все это до самой смерти? Бегать за всеми этими людьми, постоянно вытаскивать их из каких-то канав...

— Я не знаю, милая, — тихо ответил он. — Я ведь не всегда их слышу. Иногда по несколько дней ни единого звука. А иногда... Как всю последнюю неделю. Такой шум... Сегодня я успел вовремя, этот человек наверняка бы погиб. И с Малфоем тогда. Буквально в последнюю минуту. Кстати, Джинни. Ты ведь никому не рассказывала про тот случай?

— Мог бы и не спрашивать, — слегка обиделась жена.

— Ну, прости! — улыбнулся Гарри. — Не сердись! Я хотел попросить тебя держать это в тайне. Драко страшно самолюбив и никогда не простит мне, если эта история выплывет наружу.

— Как он, кстати? — спросила Джинни, смягчившись. — Есть какие-то новости?

— Вроде ничего. Мы должны встретиться с ним в конце недели. Малфой сам попросил. А я обещал...

Джинни притянула его к себе, поцеловала.

— Ты всегда был самым необычным волшебником, Гарри Поттер, — сказала она с улыбкой. — Никто, кроме тебя, не стал бы возиться с этим злобным хорьком. Не знаю, зачем тебе это...

— Когда я погибал во тьме, я видел только одну руку. Она схватила и вытащила меня, — тихо проговорил Гарри. — Твоя рука, Джинни. А у него вообще никого нет. Я знаю, каково это. И я не могу его бросить в этой тьме.

Она с нежностью погладила мужа по голове.

— Гарри, я люблю тебя. Я никогда не отпущу твою руку. Никогда, помни об этом. Я всегда на твоей стороне, что бы ни случилось.

— Я знаю, — ответил он, нежно целуя ее ладонь.

В это мгновение в столовую мягко спланировал Мерлин. А следом за ним — еще одна маленькая незнакомая сова.

— Джинни! Вот и почта!

Мерлин протянул хозяину свою лапку. Гарри забрал конверты, в знак благодарности потрепал пальцем голову своей птицы. Мерлин взлетел на свое место под потолком. Гарри забрал маленький запечатанный конверт у второй совы, сунул ей пару мелких монеток в мешочек. Сова ухнула и улетела прочь.

«Гарри, есть новости от твоего кузена. Он просит встретиться с ним завтра вечером у меня дома. Арабелла Фигг».

— Гляди! Дадли что-то разнюхал! — воскликнул Гарри, развернув полученное письмо.

Джинни подошла, прочла записку.

— Наконец-то! Может, наконец что-то начнет проясняться, ты немного успокоишься, — мягко произнесла она, глядя на него. — И станет полегче.

На следующий день он встретился с кузеном. Дадли принес цветной спортивный журнал, между страниц которого лежали несколько пожелтевших семейных фотографий.

— Мама сказала, что вот это — дедушка с бабушкой, — показывая на старый черно-белый снимок, сказал Дадли. — А это она с сестрой.

Гарри вглядывался в лица родных, пытаясь угадать какое-то семейное сходство, нащупать в сердце хоть какую-то связь с теми, кого никогда не видел и кого давно не было на свете... На переднем плане стояла мама, совсем еще девчонка, рядом с ней стояла Петунья. Их Гарри сразу узнал — они были совсем такие же, какими он видел их в омуте памяти, в ту ночь, когда...

Сердце подпрыгнуло и забилось часто-часто. Гарри понадобилось приложить некоторое усилие, чтобы овладеть собой.

— А вот это кто? — спросил Гарри, показывая на темноволосого мальчика, чуть постарше Петуньи, который стоял рядом с Лили.

— Когда я спросил, мама разозлилась и сказала, что не хочет говорить про Джона, — произнес Дадли и умолк. Пожалуй, это была самая длинная фраза, которую Гарри слышал от своего двоюродного брата, ему нужно было перевести дух. Гарри подавил улыбку. Все же следует быть благодарным за искренние усилия.

— Джона? — переспросил он. — Кто он?

— Она сказала, что это кузен. И что он ненастоящий кузен, поэтому она не хочет иметь с ним ничего общего. И что Джон всегда предпочитал Лили, — ответил Дадли. — Вот и всё. Больше я ничего не узнал.

— Что ж, это уже кое-что, — сказал Гарри, рассматривая старые фотографии. — Большое спасибо, Дадли! Ты здорово мне помог.

Он протянул ему руку. Дадли охотно и крепко пожал ее.

— Если что-то понадобится, звони, — сказал Гарри, вручая ему небольшую карточку. — Держи. Это телефон, по которому можно оставить для меня сообщение. Ну, или как раньше, через миссис Фигг, она отправит мне сову.

— Хорошо, — ответил Дадли. Он чуть помедлил, а потом вдруг произнес:

— Я читал про тебя. В этой вашей газете, где картинки двигаются... Это все правда? Что про тебя писали?

Гарри почувствовал, что краснеет.

— Не знаю, что именно ты читал, Дадли, — осторожно ответил он. — В «Пророке» про меня пишут много ерунды. Что ты имеешь в виду?

Дадли еще помялся и ответил:

— Они писали, что именно ты убил... как его... этого вашего лорда.

Гарри не знал, куда деться от нахлынувшего волнения и смущения.

— Да, Дадли, — наконец ответил он. — Это правда. Что ж, я пойду. Еще раз спасибо! Будь здоров, Большой Дэ!

Он еще раз пожал руку остолбеневшему Дадли и, не оглядываясь, стремительно пошел прочь. Кровь стучала в висках. Значит, лежа на своей узкой кровати под лестницей и мечтая о том, чтобы из ледяного дома Дурслей его забрал какой-нибудь добрый дядюшка, он был не так уж далёк от правды. Где-то по земле ходил двоюродный брат его матери, Джон Эванс. И его нужно было разыскать как можно скорее.