Золотое трио в гостях (джен)

Рональд никак не мог понять, как Седрик Диггори умудрялся одновременно соответствовать представлению о Пуффендуе и опровергать их. Ни ленивым, ни глупым Седрика невозможно было назвать: он многое знал и умел. Большую часть времени он проводил за делами, неважно какими: были это работы по дому, в огороде или саду, уроки или квиддичные тренировки. Спал Седрик исключительно по ночам, прекращая сон с первыми бликами рассвета.

С другой стороны, Диггори оказался человеком дружелюбным и компанейским. Он совершенно искренне помогал Рону в каких-нибудь делах, поддерживал или разъяснял неправоту.

В общем, попытки проанализировать личность нового старосты барсучьего факультета, получившего этот пост минуты две или три тому назад, поставили Рона в тупик. Он наконец понял, чего хотел директор, отправляя их к ученикам других факультетов. Ему уже хотелось написать Альбусу, что он свободен от предрассудков, но в последний момент он остановился.

Профессор наверняка посмеётся и скажет: "Ты, мальчик мой, свободен от предрассудков о Пуффендуе, но ведь в Хогвартсе четыре факультета, а не два".

Рон вздохнул. Придётся ему жить у когтевранцев и слизеринцев.

Гермиона паниковала. Она начинала вести себя как Полумна Лавгуд!

Поначалу это было незаметно: чтобы поддерживать разговоры с когтевранкой, она начала обсуждать с ней мозгошмыгов, морщерогих кизляков и гелиопатов. Постепенно она втянулась в эти разговоры настолько, что начала печатать статьи в "Придиру"! Под псевдонимом, разумеется.

Её новое увлечение быстро дало о себе знать — упоминания о существах из рассказов Ксенофилиуса и его дочки прокрались в её письма к друзьям, и если Гарри просто не замечал этого, тихо радуясь появлению у Гермионы подруги, то Рон возмутился и написал девочке письмо, в котором спрашивал, почему всегда рациональная подруга пишет эту чушь.

Гермиона, впрочем, быстро успокоилась: "А что такого в этих словах? Почему он так на них отреагировал? Или я для него просто вечно рациональное существо? Но, скорее всего, он просто удивлён".

Но всё равно было обидно. У неё наконец появились общие темы для разговора с кем-то, помимо Гарри и Рона.

Ну, ничего! Скоро они встретятся, поговорят и устранят этот маленький неразгоревшийся конфликт.

Джемма наконец перестала хандрить, и Гарри облегчённо вздохнул. Ка же трудно ему было в последние дни! Он не знал, как нужно успокаивать или подбадривать девушек. Гермиону или миссис Уизли он поостерёгся об этом спрашивать — боялся, что в плохом настроении Джеммы обвинят его, и тогда... при мысли, что с ним сотворят, он поёжился.

Они собирали яблоки в саду Фарли. Девушка, проведя несколько дней в крайне опустошённом состоянии, заявила, что нуждается в прогулке. Гарри не стал спорить и сейчас заносил в домик очередную корзинку с плодами.

— Джемма! Зачем тебе столько? — спросил он, оглядывая заставленную корзинками кухню.

— Тебя откармливать, ты же тонкий, как щепка! — отшутилась она. — Кроме того, Грейнджер и Уизли, когда придёт их черёд жить со слизеринцами, тоже у меня поселяться.

— Почему? — не понял Гарри.

— Так решил директор, — пожала плечами слизеринка. — Видишь ли, во время войны с Ты-знаешь-кем появилась группа нейтралов — это влиятельные чистокровные богачи, моя мать из таких. Время от времени они подходят к каким-нибудь магглорождённым и говорят: "У тебя есть редкий дар, ты — потомок древнего рода!"

Ведут поверивших им в Гринготтс, где с помощью подкупленных гоблинов подтверждают свои слова. А через какое-то время выясняется, что между предками кого-то из нейтралов и этим, выдуманным чаще всего, родом есть нерасторжимый брачный контракт. Что бывает потом, говорить?

— Несчастных насильно женят? — уточнил Гарри.

— Да. А если им в сети попадётся чистокровный или знаменитый, то для него устраивают представление и побогаче! Да не бойся ты! — улыбнулась она. — С гриффиндорцами они такое не проворачивают! Считают, что ученики Годрика их под влияние нашего директора затащат. Вот Дамблдор и решил: раз я не из нейтралов и маггловистников, вы поселитесь у меня.

Они сели обедать. Гарри думал о Сириусе Блэке. Впечатление его об этом человеке было пока что исключительно негативное: он — родной отец Джеммы, но Фарли живёт одна и воспитывалась дедом и домашними эльфами. Он — крёстный отец самого Гарри, но его крестник девять и три четверти лет прожил в шкафу под лестницей. Как так вышло? Ведь не сразу же Блэк попал в тюрьму?

Раздался стук в окно. Гарри повернул голову и увидел сову.

— Кто пишет? — спросила Джемма.

— Дурсли, — мрачно ответил Гарри. — К дяде приехала его сестра Мардж. Она очень любила натравливать на меня свою свору собак.

Джемма помрачнела. Гарри не любил говорить о своей жизни до Хогвартса. Ей пришлось написать Дамблдору, чтобы узнать правду. Но о собаках директор не говорил, вероятно, не знал.

— И каким же образом её приезд касается тебя? — спросила она.

— Тётка пишет, что, выпив бренди, Мардж вдруг вспомнила обо мне и захотела меня видеть. Это странно: она всегда требовала от Дурслей сдать меня в приют, но тётя отказывалась.

Фарли на минуту задумалась. Затем её лицо озарилось.

— Значит, мы с тобой пойдём к ним в гости!