Киберпанк для Учихи. Перезапуск (гет)

После утренней разминки Итачи стоял на лоджии и смотрел на суету внизу. Двести тринадцатый этаж. Город давно стал многоуровневым. И чем выше этаж, тем дороже жилье. Бабушка Наамы была богатой женщиной и, по рассказам, тоже танцевала. Итачи нахмурился, вспомнив вчерашнюю вылазку в Красную звезду. То, что он увидел, ошеломило. Итачи, конечно, представлял, что существуют различные виды танцев, так же, как и боевых искусств, но такие сложные элементы не видел никогда и даже не догадывался, что они возможны. А еще эта музыка… Мурашки бегали по телу волнами даже сейчас, стоило окунуться в воспоминания. Правда, кое-что мешало насладиться зрелищем безоговорочно — он знал девушку, что исполняла танец, и эта девушка была практически без одежды. В зале присутствовало, по меньшей мере, пара сотен мужчин. Почему Наама это делала? Росписью на теле никого не обмануть. Живот, ноги, грудь, бедра — все было напоказ.

Итачи вздохнул. Какие же здесь свободные нравы! А еще Наама пообещала станцевать что-то для него. Станцевать дома? Или она имела в виду, что возьмет его на следующее выступление? Спросить сразу Итачи не решился, а сейчас и вовсе надеялся, что она забудет. Хоть танец и показался ему очень красивым, снова раздумывать о приличиях не хотелось.

Неожиданно в окне стремительно мелькнул силуэт Наамы. В окно лоджии плохо был виден дом, поэтому Итачи поспешил внутрь. Неужели что-то случилось?

— Так-так… — Наама бегала по комнатам, быстро собирая и раскладывая вещи, которые до этого убирать не спешила. — Итачи, у нас проблемы!

Не успел он спросить, о каких именно проблемах речь, как приятной, но довольно громкой мелодией, прозвонил звонок. Наама затолкала под кухонный стол свернутый коврик для погружения в виртуальную реальность и поспешила к дверям.

— Не успели, — выдохнула она и провела пальцем по пульту на своей руке.

На пороге стояли двое — мужчина и женщина, оба в облегающей фиолетовой одежде с белыми полосами и кругами. Женщина с причудливым коротким синим пучком на макушке, а мужчина с настолько гладко уложенными волосами, что они блестели, словно мокрые. Гости кинулись обнимать Нааму, целовать, тараторить наперебой о том, как же волновались, и как тяжело им было вдвоем отпроситься с работы, о том, что прямые Врата закрыты на техническое обслуживание и пришлось лететь на корабле несколько стандартных лун с пересадками.

Наама радостно улыбалась.

— Милая, как ты себя чувствуешь? — щебетала женщина. — Неужели ты вернулась на работу? Твое вчерашнее сообщение удивило меня.

— Мама, конечно же я вернулась. Я устала ничего не делать. — Наама тоже была рада их видеть, но заметно нервничала.

«Значит, родители», — догадался Итачи, хотя по внешнему виду гостей он бы не сказал, что те намного старше Наамы. А потом вспомнил — ему где-то попадалась реклама с услугами «продления молодости». Кажется, медицинская капсула Наамы тоже поддерживала такие функции. И тут стало любопытно, а сколько же лет самой Нааме. По внешнему виду он не считал ее старше себя, но как обстоят дела на самом деле?

— С тобой точно все в порядке? — уточнила мать. — Побочные эффекты себя больше не проявляют?

— Нет, кажется, мне удалось от них избавиться.

— Хорошо, это хорошо. Но мы все равно поживем у тебя некоторое время.

— Что? — Голос Наамы дрогнул. — Вы же обычно снимаете номер в Сурраре, чтобы по утрам гулять по набережной.

— Ну как мы оставим тебя сейчас? Нет уж, поживем у тебя несколько периодов. «Несколько дней, значит», — подумал Итачи. Он не был уверен, что это хорошо. В ближайшее время им предстояло найти кристалл. Родители Наамы нормально отнесутся к их передвижениям? И к тому же ему следует прятаться где-то, чтобы не подставлять Нааму. Но, кроме лоджии, в доме не было пристроек. Что ж, выходит, придется пожить на улице. — Ты чего побледнела? — отец прищурился. — Неужели…

Итачи начал медленно отступать к лоджии, но они обратили на него внимание. Женщина вопросительно вскинула бровь и глянула на Нааму.

— Твой парень? — деловым тоном спросила она. — Вы живете вместе?

— Да, мам, пап… Простите. — Голос Наамы дрожал.

Итачи нервно сглотнул. Да что она творит?

— Почему скрыла от нас? Кто он? Откуда? Как давно вы вместе?

— Только не говори, что вы планируете детей?

— Так-так-так, стоп! — вскрикнула Наама. — Вот потому и не говорила, чтобы вы не замучили нас расспросами. Я собиралась аккуратно подвести вас к этой теме, все объяснить потихоньку, но не успела… А живем вместе недавно. Так получилось, он помог на улице, когда мне стало плохо, потом мы подружились, пообщались, и вот… Пока он у меня.

Итачи растерялся. Зачем она так делает? Чтобы не оставить его на улице? Да ему проще было бы ночевать под открытым небом, чем изображать из себя влюбленного. Он ведь понятия не имеет, как ведут себя местные парочки. Хоть бы подготовиться было время, как перед миссией. Наама сделала шаг к нему и неожиданно обняла. Теплая, слегка дрожащая от напряжения, хрупкая… Она уткнулась ему в шею носом и едва слышно прошептала:

— Прости, я тебе потом все объясню.

Итачи обнял в ответ, чтобы не подводить Нааму, хоть это и было странно, неестественно, чуждо. Наама не позволила долго раздумывать над ощущениями, едва он коснулся рукой ее спины, она решительно отстранилась.

— Откуда он? Чем занимается? — продолжил допрос отец.

— Ах… — Наама вздохнула. — Итачи с Ангоары, прилетел с дипломатической миссией.

— С Ангоары?! — вскрикнула мать. — Ох, девочка моя, как тебя угораздило?

Итачи пожалел, что не взял с собой планшет. Хоть бы глянуть, что у него теперь за новая родина… Внешне он сохранял невозмутимость и спокойствие, но на деле совершенно не представлял, правильно ли себя ведет.

— Ну мам, он порядочный человек, — вконец удивила Наама.

«Порядочный человек не живет со своей избранницей до свадьбы», — недовольно подумал Итачи. И вообще, порядочный человек не выполняет миссии преступников, не занимается шпионажем, не убивает… Этот список можно было продолжать долго. Как смотреть в глаза ее родителям? Почему нельзя было рассказать правду?

Наама потянулась к нему и неожиданно поцеловала в щеку. Легко и почти невесомо. От ее прикосновения перехватило дыхание. Да что же она делает…

— Ты же не собираешься увозить нашу девочку к себе на родину?

Итачи поднял взгляд на отца. Отчего же так стыдно? Никогда и не перед кем он не ощущал такой неловкости.

— Нет, — решительно ответил Итачи. — И я никогда не сделаю вашей дочери ничего плохого.

«Только разок чуть горло не перерезал, а потом едва не задушил», — мелькнуло в голове. Оба родителя смотрели на него доброжелательно, но изучающе. Итачи не знал, что говорить, потому решил просто улыбнуться. Попытался, по крайней мере. Почему-то Наама тут же кашлянула в кулак, дернула его за рукав и защебетала:

— Ох, что же мы все на пороге стоим! Проходите! Итачи, помоги на кухне, а вы пока присаживайтесь за стол. Наверное, проголодались.

Итачи еще не видел Нааму такой взволнованной и с ярким румянцем на щеках. Как только она заскочила на кухню, сразу отпустила его, подбежала к столу, оперлась на него выпрямленными руками и принялась глубоко и медленно дышать, словно борясь с паникой.

— Можно было просто сказать правду. — Итачи подошел ближе и облокотился о стол рядом с Наамой. — Я понятия не имею, как должен себя вести. Ты не подумала, что наши обычаи могут сильно отличаться?

— Потому я и сказала, что ты с Ангоары, — устало выдохнула Наама. — Это довольно отсталая планета, думаю, как раз смахивает на твой мир. Ой… прости.

— Ничего. — Итачи скрестил руки на груди. — Но зачем такие сложности? Думаю, еще не поздно…

— Нет! — Наама мотнула головой и вскинула на него испуганный взгляд. — Я для того тебе жизнь спасла, чтобы вот так глупо ее прервать? Любой иномирец, оказавшийся без разрешения на планете, будет арестован. А так как ты даже не из зарегистрированного мира, тебя отправят на опыты. Кто знает, когда отпустят и отпустят ли вовсе. Итачи, тебе нельзя признаваться. А мои родители слишком законопослушные, чтобы укрывать пришельца, и, понятное дело, за меня боятся. Оставлять тебя на улице тоже нельзя. Не надо на меня смотреть как на умалишенную! У тебя даже фальшивых документов нет. Гионис мог бы сделать, но это займет несколько периодов… Просить его временно приютить тебя… Это слишком заморочено, проще уж так. Эх, родители появились слишком внезапно. С ума сойти, я ведь специально не говорила им всей правды, чтобы не тревожить, но они все равно прилетели… — Наама шлепнула себя ладонью по лбу. — Так, ладно. Последний пункт — они смогут узнать, куда я хожу днем, если останутся тут. И я понятия не имею, как им объяснять, что делаю в низших кварталах. Какое гадство! И почему они не предупредили о приезде, мы бы хоть подготовились…

Итачи тяжело вздохнул. Вот уж кем ему не приходилось притворяться, так это чьим-то парнем. И самое сложное в этой ситуации — ему придется смотреть в глаза отцу девушки, который уверен, что он, Итачи живет с его драгоценной дочерью под одной крышей, что подразумевает достаточно близкий контакт.

— Итачи. — Голос Наамы дрогнул, взгляд опустился, а щеки совсем покраснели. — Пока я отвлекаю родителей, перенеси, пожалуйста, свои вещи в мою комнату, иначе будут лишние вопросы…

Что же, понятно, насколько близкий контакт подразумевается. Уму непостижимо!

— Хорошо, — сухо выдал он и вышел из кухни.

Эта затея нравилась ему все меньше. Хотя это совсем ерунда, если удастся вернуться в свой мир и свое время. Итачи постарался отвлечься более важными проблемами. Например, что он будет делать, когда вновь столкнется с братом? Теперь с обновленным запасом чакры и здоровьем ему придется натурально подставиться под удар Саске. Надо придумать, как сделать это, чтобы тот не заметил.

Отца Наамы звали Коринор, а мать — Саима. Днем они долго болтали с Наамой, пока сам Итачи сидел в сети. Наама объяснила его отсутствие за общими посиделкам работой. «Семейный ужин» и подготовка к нему прошли довольно легко и непринужденно. Колких и неудобных вопросов по поводу их с Наамой личной жизни удалось избежать, кроме одного, после которого ее родители несколько расслабились. «Планируете ли вы детей?», — так звучал этот странный вопрос. Вдвойне странный, потому что Итачи думал, что такое полагается спрашивать только у семейных пар.

— О нет, — сказала Наама. — Пока слишком рано об этом думать. К тому же я не хочу ехать к нему, а сможет ли он остаться тут — неизвестно. Да и мы еще так мало знакомы…

Итачи с готовностью подтвердил ее слова — разумеется, они слишком мало знают друг друга, чтобы задумываться о таких серьезных вещах, как дети.

За время ужина он узнал, что родители занимаются разработкой программ для микроскопических роботов. Эти крошечные, невидимые простым глазом частицы, использовались во всех сферах жизни. Было интересно слушать о том, куда завел человека прогресс. В этом мире при помощи чакры поднимали в космос огромные корабли, медицина тесно переплеталась с технологиями, в организмы людей чуть ли не с рождения вшивались импланты. Оторванную конечность можно было без проблем заменить на механическую. В некоторых странах это было даже модно. Люди намеренно превращали себя в полуроботов.

Удивительно, но Итачи совсем скоро расслабился. Он смотрел на радостные лица, слушал непринужденные разговоры и наслаждался теплом, исходившим от этих троих. Тепло и любовь. Уют в этом доме обволакивал, проникал в самое сердце. Единение, что пропитывало эту семью, было чуждо и необычно для самого Итачи, привыкшего скрывать свои чувства. Он даже проникся проблемами этой троицы и поймал себя на мысли, что ищет пути решения чужих неурядиц.

Коринор в конце ужина ненадолго ушел на кухню и вернулся вскоре с подносом, на котором стояли изящные бокалы с голубой жидкостью.

Предприняв попытку отказаться, Итачи все-таки выпил этот довольно приятный на вкус коктейль. Правда, минуту спустя пожалел — по телу разлилась слабость, а голова сделалась ватной.

— Ах, вы только посмотрите, уже так поздно! — Саима провела пальцем по серебряной полоске на своей руке, вызвав голографический экран. — Скоро начнется наш с папой сериал! Наама, милая, давай-ка уберем посуду.

— Мама, вы что до сих пор его смотрите? Ему же уже восемь звездных периодов! О чем там можно снимать…

— Ты ничего не понимаешь, — хмыкнул Коринор. — Это наш с твоей мамой семейный ритуал.

Он погладил свою жену по волосам и нежно улыбнулся. Сердце в груди Итачи сжалось. Как хорошо рядом с ними… В своем родном доме он почти не видел проявления нежности. Может быть, дело в том, что он родился в неспокойное время? Вместо того, чтобы заниматься с сыном дома, отец был вынужден брать четырехлетнего мальчика на поле боя, чтобы приучить к виду трупов и крови. А мать вместо того, чтобы баловать, учила метать сюрикены. Родители, безусловно, любили его, но вот такое тепло, ласку, такие открытые счастливые взгляды он ловил только от младшего брата. Именно малыш Саске показал, что такое безусловная любовь семьи.

Женщины ушли убирать посуду, Итачи собрался им помочь, но Коринор остановил его.

— Они справятся, — улыбнулся он. — Девочкам тоже нужно поболтать о своем.

Итачи молча проводил взглядом счастливую Нааму. Она что-то восторженно рассказывала, но шепотом. И ему показалось по губам, что она произнесла его имя. Почему-то самому захотелось улыбнуться.

— Наама очень добрая и сильная девочка, — услышал он голос ее отца. — Наша гордость. Вообще, у нее еще есть младшая сестра. Мы тоже безмерно ее любим, но Наама… наш первенец. К ней мы всегда будем относиться особенно. Итачи…

В его глазах читалась растерянность.

— Скажи, насколько тебе нравится Наама? Ты мог бы остаться с ней?

Итачи посмотрел на мелькающий в дверном проеме то и дело силуэт Наамы, а приятное тепло разливалось по телу после горячительного напитка и из-за всей этой непринужденной атмосферы.

— Она так нравится мне, что я оставлю ее, — ответ получился сам собой. — Она заслуживает лучшего.

Итачи даже растерялся и подумал, что, наверное, надо было бы как-то уклониться. Это явно не то, что должен говорить парень отцу, с чьей дочерью делит постель, но Коринор вздохнул почти с облегчением.

— Не пойми меня неправильно, — произнес он. — Я не против ваших отношений. Но последнее, чего бы мне хотелось, это потерять связь с Наамой. Как ты знаешь, на Ангоару невозможно попасть без особых полномочий или связаться с жителями. Если ты заберешь ее, мы не сможем общаться. И этого бы я не хотел. Ведь родители надеются не упускать из вида своих детей.

— Я понимаю. — Итачи опустил взгляд. Он сам в прошлом стремился увидеть своего любимого младшего брата, использовал любую возможно, чтобы хоть одним глазком… — Не беспокойтесь, я не увезу Нааму. Но позвольте мне побыть с ней еще немного.

Итачи произнес это, чтобы сгладить свою предыдущую фразу, но, когда столкнулся с удивленным взглядом Коринора, понял, что опять промахнулся. У них другие обычаи.

— Как я могу не позволить, — пожал плечами тот. — Вы молодые, вам надо набираться опыта. Ты научишь чему-то Нааму, она научит тебя.

Итачи нервно сглотнул. Как же странно звучат такие напутствия со стороны отца девушки. «Научишь ее, она научит тебя» — в голове фраза эхом повторилась несколько раз. Чему, интересно, она могла бы научить? А он ее? Итачи бросило в жар от мысли, что сейчас придется идти к ней в комнату. И какой демон дернул его на откровенность?

— Ну что ты? — Отец положил ему руку на плечо. — Неужели на Ангоаре другие взгляды?

— Нет, все так. — Итачи постарался изобразить улыбку. — Кажется, женщины закончили.

Наама подошла к Итачи и, преисполненная восторга, обняла. Кажется, алкоголь прилично повлиял на нее.

— Итачи, мы идем спать? — проворковала она. — Мы же не будем прерывать традицию моих родителей в просмотре сериала?

— Не будем. — Итачи приобнял Нааму в ответ, чтобы не показаться невежливым, но самого чуть ли не трясло.

Она так доверчиво жалась к нему, ее мягкая грудь у него на груди, ее волосы щекотали нос, пальчики легко касались внезапно такой чувствительной кожи на спине… Когда же этот день закончится!

Они пошли в комнату обнявшись. Наама или вжилась в роль, или просто расслабилась и витала в облаках, но он не чувствовал ее смущения, скованности или чего-то еще. Зато сам он готов был провалиться, чтобы прекратить эту пытку. Как же все это было неправильно. Он чувствовал себя самозванцем, волком, влезшим в шкуру пастушьей собаки. Это не его жизнь, не его мир, не ему предназначены улыбки этих людей, не его должна обнимать Наама. Он чувствовал себя вором, который крадет время Наамы и ее прекрасной семьи. Даже притворяться кем-то близким ей он не имел права.

В комнате Наама отпустила его. Но и тут она выглядела естественно и по-деловому.

— Так, я приготовила матрас рядом с кроватью в проходе. Все равно другого варианта нет, — тараторила она, доставая постельное белье. — Конечно, я могла бы предложить тебе лечь на кровати, но это точно не будет удобно.

«Еще и как». — Итачи не мог успокоить бой сердца в груди. Сладкий пьянящий коктейль разлился по венам, проник в самые тонкие капилляры, заставив их налиться кровью.

— Удивительно вольные нравы в вашем мире.

— Что ты имеешь в виду?

— Твои родители так легко отнеслись, что их дочь живет с мужчиной.

— А как им надо было относиться? — Наама округлила глаза. — Это же естественно для женщины и мужчины. Подчеркиваю: взрослых мужчины и женщины.

— Действительно… — Итачи отвернулся. Лучше ни о чем не спрашивать, ни во что не вникать, все равно он скоро уйдет.

Он лег на импровизированную постель и закрыл глаза. Наама ходила в душ, потом долго возилась на кровати, пыхтела. Итачи хотел бы сконцентрироваться на сне, но шумная соседка и ее запах, окруживший со всех сторон, сбивали с толку. Этот вечер странный и неправильный что-то перевернул в его душе. В какой-то момент за столом Итачи почувствовал себя членом этой семьи, будто они вовсе не притворяются.

Нет, он не собирался делать эту иллюзию реальностью. Он помнил, что чужак, и должен уйти. У него иной путь, на котором нет места теплу других людей и их улыбкам. Нукенин, убийца, преступник… За все, что натворил, он должен получить сполна. Скоро.

Но прямо сейчас не хотелось думать об этом, ведь ему осталось в этом мире всего несколько дней. В этом и, возможно, в любом другом. Да, чувствуя себя полностью здоровым, умирать уже хотелось не так сильно, но Итачи от плана отказываться не собирался. Он спасет репутацию брата, клана и деревни. Сделает то, чего не смог раньше. Саске, выросший не членом Учиха, а жителем Конохи, далек от истории заговоров, его дети и внуки тоже будут свободны от этого. Да, если все получится, у Учих появится шанс стать настоящей частью деревни Скрытой в Листве.

Но пока Итачи позволил себе раствориться в прикосновении к телу легчайшей ткани, ласкающих слух мерных вдохов соседки, ее чарующем, ни на что не похожем запахе, в воспоминаниях о ее легком поцелуе и несмелых объятиях. Пусть она лишь играла, пусть Итачи даже был против тогда, но сейчас он вспоминал это почти с наслаждением. То ли дело в напитке отца, то ли в чем-то еще, он не знал. Просто решил на время поддаться иллюзии.

Его обволакивала полудрема, сладкая, как карамельный сироп, тяжелая, как небоскреб этого мира, и мягкая словно пух.

— Итачи, — услышал он тихий шепот Наамы. — Иди ко мне.

И он молча повиновался. Даже мысли не возникло отказаться или подумать, что это неправильно. Он быстро переместился на кровать. В комнате было темно, лишь редкие отсветы проскальзывали по стенам. Как только он устроился рядом, Наама тут же придвинулась, прижалась к нему. Стало трудно дышать. Ее манящий запах так близко… Ее дыхание на коже. Ее рука проникла под покрывало, прошлась под майкой, ловкие пальцы скользнули под резинку пижамных штанов…

В голове не осталось ни единой здравой мысли. Он желал только, чтобы ее прикосновения не прекращались. Собственное дыхание участилось, его бросило в жар. Если она уберет руку, если передумает, он сойдет с ума. И Наама будто слышала его мысли, ее рука сильнее сжимала, быстрее двигалась. Еще немного, еще совсем чуть-чуть…

— Итачи. Итачи! Ты в порядке? — Обеспокоенный голос и прикосновение ко лбу прохладной руки заставили очнуться.

Он открыл глаза и понял, что в комнате вовсе не так темно — горит слабый сиреневый ночник. Сам он лежит на полу, как и лежал, на нем покоится подушка, которая, видимо, свалилась сверху, и с кровати свисает обеспокоенное лицо Наамы. Она снова провела по его лбу.

— Ты в порядке? Кошмар приснился, да? Прости, я случайно столкнула подушку во сне.

Кошмар?.. Осознав окончательно, что это сейчас было, Итачи сжал губы. Ему срочно нужно было в душ. И желательно вместе с подушкой. На всякий случай.

— Дай сюда. — Наама протянула руку к подушке.

— Не стоит. — Итачи крепче прижал ее к себе. — Лучше выстирать.

— Да, ты весь взмок. — Наама зевнула. — Сходи в ванную, переоденься. Сменная одежда в… Ах да, ты же не знаешь.

Она поднялась, сонно протирая глаза. Итачи сел на постели, ощутив неприятное стягивающее ощущение на бедре. Глупое, примитивное тело. Инстинктам плевать на чувство вины и клановые распри.

— Вот. — Наама протянула ему одежду и плюхнулась на кровать.

Итачи так и вышел в обнимку с подушкой. Самое ужасное было бы сейчас столкнуться с родителями Наамы. К счастью, они сидели в зале и смотрели на большом экране сериал. Что ж, один плюс все-таки есть — теперь точно будет легче заснуть.

Возвращаясь тихонько к комнате, он понял, что сериал закончился. Родители сидели на диване и беседовали. Натренированный слух уловил слова.

— Но ты видел его глаза? — Саима была взволнована. — Это глаза убийцы! Не просто солдата. Я видела такой взгляд только раз. Помнишь, я рассказывала? Я запомнила на всю жизнь…

Коринор вздохнул. Итачи не хотел подслушивать, но и сдвинуться с места тоже не мог.

— Наама умная девочка. Я уверен, она знает, что делает. И Итачи пообещал не забирать ее.

— Пообещал? И ты поверил? — Саима фыркнула. — А то ты не знаешь, какие эгоистичные бывают мужчины. Сам когда-то меня забрал на богом забытую планету!

— Не сравнивай. Из Нирски в любой момент можно улететь. Но не с Ангоары.

— Вот именно! Я хочу увезти Нааму с собой, — слышались стальные нотки в голосе матери. — Давай, пока не поздно, заберем ее?

— Я думаю, это надо обсудить с Наамой, — вздохнул отец. — Если ты скажешь ей это просто сходу, думаешь, она послушает?

Итачи вздохнул. Как он понимал их чувства. Он и сам не доверил бы себе ничью дочь. Да и не заслужил. Ничего, скоро они успокоятся, Наама вернется к обычной жизни, и все у нее будет хорошо.

Войдя в комнату, он ожидал увидеть Нааму спящей, но она сидела на кровати и задумчиво смотрела на его постель. Первой мыслью было, что остались следы его недавнего позора, но мельком оглядев простынь, понял, что причин волноваться нет.

— Знаешь, я тут вспомнила, — произнесла Наама и серьезно посмотрела на него. — Я хотела показать тебе одно место. В детстве я часто ездила туда. Ты ведь любишь хорошие истории про детей…