Потерянный (джен)

Тишина давила на плечи, точно время замерло вместе со всем миром. Холод заставил нервно передернуть плечами — в вязкой темноте облепивший стены лишайник и свисающие перед самым самым носом паутина оборачивались жуткими монстрами из летописей Нимуэй.

Лишь пробраться туда.

Артур покривился, передразнивая беспечность наставницы. Он знал о магии ещё до того, как начал толком ходить, ползая за щекочущими искрами света. И бормотания взволнованного люда о проклятии обмануть Де Буа не могли — чудная болезнь проявилась из-за страха мага и всплеска стихии земли.

Артур всегда был хорошим учеником, даже если совсем бестолковым в плане магии.

И исполнительным. Даже слишком. Приглядываясь к трещинам и темным пятнами плесени Артур едва ли мог разглядеть под слоем пыли рисунок на нужных плитах. Целый мир под королевством построенным на крови. Здесь Утер спрятал тайны магии, здесь же был ответ на спасение неудачливого мага. Необученного, такие прятались особо хорошо после всплеска силы, настолько, что даже жрице древней религии не под силу отыскать.

И последнее, что хотел Артур, стоять на том самом балконе, на котором его представили жителям Камелота, и наблюдать за тем, как страшно казнят виновного лишь в том, что у него был дар.

Тяжелый запах плесени и сырости заставил парня ткнуть носом в руках, судорожно выгадывая указанный наставницей путь. Нимуэй пошутила о ловушках, что проснуться если ступить не туда. Конечно же пошутила. Но атмосфера заброшенности и тяжести гнала вперёд.

Проклятый каменный мешок.

Для более жуткой картины не хватало только звука капающей на камни воды и Артур уже сомневался, что его нежная мать могла пробираться в такое странное место, что окунуться в историю павших.

Игрэйн была невероятна, Артур. Она любила мир и сопереживала всем вокруг.

Лихорадочно сверкая глазами твердила жрица, придвинувшись к зеркалу ближе и нервно вглядываясь в глаза воспитанника. Иначе Утер сжёг бы всё. Прислушиваясь к очередному витку ненависти Артур так и не смог выгадать момент, что сообщить о закончившейся настойке, но голову на удивление не разрывало болью и понадеявшись на лучше Де Буа смолчал.

Этим ходом не пользовались уже лет десять. Но ничего, Артур, ты ж бессмертный, иди, дай древние боги, ничем тебя тут не засыплет.

Семнадцать.

Услужливо подсказывает наставница и этот покровительственный тон заставляет блондина раздраженно мотнуть головой, Нимуэй звучит непривычно глухо, точно их связь впервые за долгие годы истончается и Артуру так странно хочется, чтобы жрица молчала в его голове как можно дольше. От этого непривычного раздражения тоже приходится отмахнуться, он извинится позже, когда не будет в восторге от потайных ходов замка. А потому угрюмо молчит. И так слишком часто жрица влезала в его мысли без спросу.

С массивной дубовой дверью Артур почти встретился лбом. Ржавые цепи хоть и оплетали дверь, но поддалась та на удивление легко, только поблекшие гербы, пристроенные на каждом тринадцатом звене глухо стукнули о дерево, точно протестуя визиту чужака. Предчувствие чего-то большего холодными пальцами погладило затылок, точно за дверью скрылась не просто старая библиотека павших магов, а притаилась таинственная сила, готовая оберегать забытые секреты и навсегда поглотить незваных гостей в бездне тоски и отчаяния.

Эта бездна поселилась в сыром воздухе, тяжелом запахе заплесневевших книг и иллюзии призраков прошлого, что накрыли с головой: шепчущие голоса, отголоски шагов и смех, который остался где-то за пределами смертного мира. Артуру как никогда хотелось повернуть назад к узкому ходу — к свету факелов и голосам живых.

Только слишком хорошо запомнил Де Буа, как обозленные испуганные жители успели сжечь дом пекаря и пристройку псарни, гонимые страхом неведанного и жаждущие, кажется, спалить и самих больных. А у что эта безумная толпа сотворит с юным магов, от которого рыцари наверняка уже не станут оттаскивать людей, думать страшно.

Магия ещё жила в глубинах Камелота, не на узких улочках нижнего города, а затаилась под самым сердцем замка, иначе объяснить мягкий полумрак Артур не мог. Оплавленные свечи вспыхнули на столах, от чего ощущение чужого присутствия лишь усилилось, а Нимуэй подло замолчала, не иначе как обиделась на раздражение воспитанника.

Парень привычно запихнув страх поглубже — даже магическая тварь с трудом выживет взаперти, это ведь не леса друидов, где каждый куст грозил пообедать незадачливым путником — шагнул внутрь, вглядываясь в вязкий полумрак, тот играл дурны шутки с воображением, нагоняя тень на лица запечатанных грёзами художников прошлого. Неизвестные мужи взирали с полотен грозно, тяжело и Артур почти слышал их зычные голоса точно наяву, но его путь лежал дальше. К затянутым паутиной полкам, забитыми книгами — старинные фолианты с потрескавшимися корешками, тяжелые тома, запечатавшие в себе умы великих умов и странные сказания.

К спасению, до которого было рукой подать. И может тогда люди Камелота примут магию без страха. Сняв с блондинистых волос налипшую паутину Артур как завороженный запрокинул голову, вид нужного тома отпечатался как на подкорке. Почти такой же как у наставницы, но древнее, толще и будто бы величественнее.

На столах, покрытых слоем пыли, так остался беспорядок из разбросанных свитков и пожелтевших рукописей, оборванные мысли, которым было не суждено прийти к завершению. Артур мазнул взглядом по с трудом различимым чернилам, вглядываясь в переплетение забытых магических слов. Таких заклинаний не знала даже Нимуэй, а уж тем более он. письмена словно ждали хоть кого-то, способного различить их. Время останавливалось здесь, словно замок верно ждал отошедших хозяев.

Из общей картины выбивалось лишь кресло в углу — такие были в малых гостиных у камина, разве что это было таким же забытым, как и всё вокруг, благородный винный оттенок потускнел под слоями пыли, а с десяток оплавленных свечей на полу так и не зажглись. И Артуру стоило бы вернуться к поискам — та же неугомонная Моргана могла ворваться к нему в покои, поступая так десятки раз за день — точно привыкая к мысли о брате и поднять крик о его очередной пропаже. Гонимая неведомо какими страхами принцесса поверяла его даже чаще чем король. Пока сам Артур по глупости думал, что вести себя так будет именно старательно разыскивающий его папенька.

Так что стоило торопиться. Но Де Буа неуверенно шагнул ближе, подбирая с сидения потрёпанный атлас созвездий. Кто бы не был странным гостем, астрономия его влекла больше всех тайн библиотеки магов. Под пальцами хрустнул пожелтевший от времени листок, и Артуру пришлось прищурится, чтобы разобрать имена звёзд и странные производные к ним, вписанные в два столбика.

Кого-то не устроил перевод?

В этих витиеватых размытых письменах была подчёркнуто и обведена лишь одна строчка и Артуру отчаянно хотелось разобрать, что же нашёл искатель из прошлого. Но голос раздавшийся за спиной заставил парня почти подпрыгнуть, нервно хватаясь за рукоять клинка.

— Наш звездочёт высчитал день твоего рождения с точностью до часа, а когда назвал звезду под который ты будешь рождён, Игрэйн пришла сюда...

Утер, выступивший из проёма скрытого за картиной слабо улыбнулся, качая головой. Появление сына в месте, о котором не положено было знать и самым верным, его точно и не удивляло. Пока Артур нервно перебивал варианты один за другим, не спуская с короля испуганного взгляда.

Заблудился? Точно, и прям в подземелья замка забрёл, дорожку перепутал.

Ваше величество, сам не ведаю, как служилось, я только задел... да, факел, выше себя на три головы, со всеми же случается.

— Ваше величество, я... — парень отступил назад, когда король подошёл ближе, поднимая с подлокотника какой-то потёртый кожаный дневник, но судорожные оправдание точно смыло родниковой водой, заставляя Де Буа нервно облизнуть губы, — моя мама выбирала мне имя... по звездам?

Улыбка возникшая на лице короля точно сбросила ему с десяток лет испытаний, обнажая за маской монстра кого-то у которого однажды было живое бьющиеся сердце.

— Да, самой яркой звездой был Артурион и Игрэйн провела здесь часы — сам знаешь, какие у магов имена, — изучая легенды и придумывая тебе имя. — Король весело фыркнул, не без радости отмечая, как зажигаются искры в незнакомых синих глазах, делая мальчишку больше похожим на его королеву. — Мы не знали только пол, хоть эта... — сжав зубы Утер с трудом смог проглотить рвущиеся оскорбление жрицы, слишком мало прошло времени, и не стоило лишний раз отталкивать Артура, когда тот сам неосторожно подступил ближе, — говорила, что ты будешь мальчиком. А Игрэйн верила в случай и подбирала имя и девочке. Так что радуйся, что ты не Амальтея.

Артур неуверенно улыбнулся, примеряя это диковинное Амальтея Де Б- Пендрагон был вынужден со смешком согласится с королём.

— А потом твой дядя нашёл среди свитков ещё и легенду о короле Артуре, — почти правда, Аврелиан предвидел подвиги короля, названным Артуром, поделившись этим видением со сверкающей Игрэйн, рассказавшей семье о выбранном имени наследника. Тоска привычно сжала сердце — брат предвидел многое, кроме собственно кончины, оставив его тыкаться слепым котёнком во все углы и ловушки.

Они расстались ужасно — Утер почему-то поверил словам жрицы о влиянии слов провидцев на судьбы, Игрэйн поддержали и они, точно околдованные, выставили своего защитника прочь, точно как и Балинора. Это осознание каждый раз обжигало как первый — проклятая ведьма умирала с поля всех, кто мог помещать её жестокому плану.

— И эта легенда здесь? — тот детский восторг в голосе ершистого сына вернул в реальность, заставляя вглядываться в синие сверкающие — совсем как у неё глаза — и держаться. Кильгарра взволнованный выбранным принцем путём дозвался до Утера, требуя удержать парня от запрещенных знаний. Он разберутся, что искал здесь мальчишка потом, сейчас главное не испугать его ещё больше. Утер видел, как дернулся парень от одного лишь звука голоса родного отца и это походило на удар мечом прямо в сердце.

— Боюсь, время не пощадило её, — и прежде, чем сын успел замкнуться Утер аккуратно тронул парня за плечо, заглядывая в глаза, — но мы читали её столько раз, что я смогу рассказать её... если ты хочешь...

Просто скажите, что это не его голос предательски дрогнул в конце.

А если и так, робкий кивок и быстрый взгляд из под светлых ресниц без разъедающей злобы того стоил.

* * *

— Да быть такого не может!

Искренне возмущение в голосе сына заставляет Балинора весело усмехнуться. Мерлин терпеть не мог признавать своë бессилие, перетряхивая под тревожным взглядом матери несчастный фолиант раз на пятый. Мужчина малодушно порадовался, что и сам не был посвящён в то, куда Утер велел убрать книги бывших хозяев.

Ведь не удержал бы под этим жалобным синим взором ни один секрет.

Но сказать хоть что-то не успевает, принцесса подскакивает быстрее, чтобы мягко вытянуть несчастную книжку из пальцев и сжать подрагивающие ладони в своих.

— Мы разберемся.

В зеленых глазах пылает такая уверенность, что верить даже старый владыка драконов.