Заветные правила (гет)

ереживай ты так…

— Да не переживаю я, с чего ты взял?

— Еще как переживаешь.

— Не переживаю!

— Ничего же страшного не…

— Ты меня услышала?

Лань Сычжуй прикрыла рот широким и серым от пыли рукавом. Она хихикнула, сказав тихое «Да».

— Вот и славно, — фыркнул Цзинь Лин, чувствуя, как жар распаляется по щекам. Так вышло, что теперь сделать? Подумаешь, когда опускал Сычжуя на землю, случайно коснулся места ниже поясницы. Он же случайно! Ученица Лань всё понимала, кивала и уверяла — ничего страшного не произошло, но…

Цзинь Лин почувствовал, как щеки и шея запылали сильнее, и легкий ветер, игравший с листвой, не смог успокоить этого волнения. Тихий смешок по левую руку заставил сердце забиться ещё быстрее, но то веселилась не Лань Сычжуй.

— Еще и ты смеешь смеяться! Совсем с ума сошла? — остановился и прокричал Цзинь Лин туда, где парил полупрозрачный образ Су Мей. — А ну сгинь или дай новое испытание! И когда это уже закончится?

— Осталось последнее заветное правило, милый заклинатель.

— Не называй меня «милым». Ты мне никто, ты всего лишь призрак, застрявший между мирами.

— Застрявший вместе с вами, — смешок скользнул по нежно-розовым губам.

— А благодаря кому, а? Чего замолчала-то?

— Да так, задумалась, кого же ты мне напоминаешь…

— Кого? — любопытство вспыхнуло быстрее гнева.

Су Мей подлетела к юноше и опустила ладонь на его плечо. Через прозрачную кожу на солнце заблестело золотое одеяние наследника.

— Подойди ближе, — как лисица, прищурилась Су Мей. Цзинь Лин помедлил, невольно залюбовавшись красотой её глаз, но приблизился. Та, в свою очередь, наклонилась к уху заклинателя. Цзин Лин не почувствовал ни холода, ни дыхания, а просто услышал: «Не скажу-у».

— Ах, ты! — крикнул заклинатель и махнул гневно рукой, отгоняя деву, как проказу или язву. Та залилась громким смехом и растворилась в воздухе.

— Ничего себе, — наконец подала голос Лань Сычжуй. Она наблюдала за происходящим, страшась помешать лишним словом. — А со мной госпожа так себя не вела.

— Да она просто невыносима! — фыркнул Цзинь Лин, собирая волосы в высокий хвост — совсем перепачкались и спутались, мешая идти.

— А по-моему, вы отлично поладили, — теперь веселилась Лань Сычжуй.

— И ты туда же!

Лань Сычжуй засмеялась пуще прежнего, не в силах остановиться. «Простите-простите, я сейчас успокоюсь…» — невнятно прозвучало сквозь смех.

* * *

Осталось последнее испытание, и если они его преодолеют, дух Су Мей упокоится, а они, наконец, вернутся домой!

«Дождись меня, Феечка, скоро я обниму тебя», — тяжело вздохнул Цзинь Лин. Наверняка его верная подруга сейчас стоит посреди леса и тихо скулит в ожидании хозяина (заклинатель был почти уверен, что время в их мире замедлило ход).

— Не грусти, у нас все получится, — услышал Цзинь Лин совсем близко. Рука товарища мягко, но уверенно легла на плечо. — Осталось последнее заветное правило, Су Мей сама сказала.

— Да, мы справимся. С чего ты взял, что я сомневаюсь? — фыркнул Цзинь Жулань, но руку не смахнул. Это прикосновение и правда вселило уверенность, помогло отогнать ненужные мысли. Удивительно, Лань Сычжуй чуть не погибла, но вела себя так, будто ничего не случилось.

«А если бы я не догадался вовремя?» — что-то больно кольнуло при мысли, что Сычжуй могла умереть по его вине.

— Всё хорошо. Я жив, видишь? — остановила его Лань Сычжуй и внимательно посмотрела в глаза. Она что, научилась мысли читать?

Хотел бы Цзинь Лин сейчас почувствовать, как закипает кровь — вспышка гнева или негодования, но ничего подобного не случилось. Только тихая, непонятная грусть. И… Тревога?

— Вижу. Я не раскис, не подумай, — хотел бы Цзинь Лин отвести взгляд, фыркнуть в привычной манере, но не смог этого сделать. Он просто стоял и смотрел в темные большие глаза Лань Сычжуя. Та улыбалась, вопреки измученному лицу и белизне симпатично очерченных губ: они должны быть румяными, а не вдаваться в такую синеву. Неожиданно захотелось коснуться этих губ, стереть темный оттенок и погладить, чтобы тепло вернулось к ним.

Спокойствие в глазах Лань Сычжуя сменилось на удивление — в темной радужке и зрачках мелькнули искорки непонимания. В них будто бы застыл вопрос: «Что ты делаешь?».

Цзинь Лин и правда коснулся губ Сычжуя.

— Извини, я задумался! — оторопел тот и отскочил, подняв ладони.

— Все хорошо, — быстро пришла в себя Лань Сычжуй и улыбнулась, как ни в чем не бывало. Инстинктивно или нет, но девушка лизнула губы и пошла дальше, не поднимая взгляда на товарища.

«Что-то я совсем, того», — Цзинь Лин поплелся следом. Он хотел сказать вслух что-то нужное, хорошее, но не успел. Земля под ногами задрожала, как при землетрясении, а небо быстро заволокло чёрными тучами. Совсем близко грянул гром. Погода изменилась по щелчку пальцев — испытание началось. Земля вздрогнула ещё сильнее, как при невыносимой боли, и раскололась между заклинателями, разделяя их.

— Прыгай ко мне! — не теряя ни минуты, крикнул Цзинь Лин. Он с трудом услышал самого себя сквозь очередной раскат грома.

— Я не могу пошевелиться!

Тогда наследник Цзинь попытался перепрыгнуть (пока небольшую) расщелину сам — та росла с каждой секундой, и грозилась превратиться в самую настоящую пропасть. Заклинатель с ужасом понял, что его тело тоже не слушалось — оно застыло, как статуя. И сколько бы он ни старался, ничего не получалось.

Юноша почувствовал холод, пронизывающий до костей, и стену дождя — одежда сразу промокла, а волосы прилипли к щекам и шее. Природа объединилась против них: ветер ловко подхватил капли и бросил в лицо, ухудшая видимость.

Но Цзинь Лин все-таки заметил, как Сычжуй умудрилась сорваться с места, разбежаться и прыгнуть через пропасть.

«Не долетит!» — с ужасом догадался он. Нет ничего хуже, чем просто стоять и смотреть, как товарищ оказался в опасности, а ты ничего не можешь сделать. Совсем ничего! Лань Сычжуй почти долетела до Цзинь Лина, но ей не хватило чуть-чуть — заклинательница чудом зацепилась за край пропасти и безвольно повисла. Цзинь Лин крикнул: «Я сейчас!» и вновь попытался вырваться из оцепенения.

«Ещё раз, ещё. Давай же!» — юноша почувствовал, как каждый мускул болезненно вздрогнул.

«Да чтоб тебя, Су Мей, что ты устроила!» — прорычал он. Наконец, прорвав заклинание, Цзинь Лин бросился к Лань Сычжую на помощь. Он опустился на колени у самой пропасти, утопая в вязкой грязи, и быстро протянул руку.

— Хватайся!

Под Лань Сычжуем разразилась чёрная глубокая пропасть: в ней не было ничего — только верная смерть. И если она сейчас сорвется вниз, то уже ничего не спасет.

Лань Сычжуй протянула руку, но…

«Не может коснуться меня. Что происходит?»

Лань Сычжуй опять зацепилась за край, стараясь удержать равновесие, при таком-то ливне и ветре. Цзин Лин наклонился насколько мог и сам коснулся руки товарища. Пальцы прошли насквозь, будто та был призраком.

В глазах Лань Сычжуя отразились осознание и ужас происходящего: Цзин Лин никак не может его вытащить.

Самое тяжелое испытание, которое расставит все точки над «и»? Силы Лань Сычжуя не безграничны — оба это понимали.

— Су Мей, помоги мне! — в отчаянии прокричал Цзинь Лин, и буйный ветер подхватил его голос. — Что нужно сделать? Говори!

«А что твоя подруга делала до испытания?» — спросил холодный женский голос. Пусть и звучал он в голове, казалось, жестокость Су Мей разом окутала весь мир.

Цзинь Лин лихорадочно соображал, все ещё пытаясь ухватить Лань Сычжуя. Попытки были тщетны.

«Что она делала до испытания? Что?».

Насквозь промокшие волосы выбились из хвоста и рассыпались по плечам — они лезли в глаза, а ветер протяжно выл в ушах. Но Цзинь Лин не обращал на это внимания, он пытался найти ответ — в нем было спасение.

Руки Лань Сычжуя уже начали уставать, и она резко соскользнула вниз, каким-то чудом зацепившись за сырую землю.

— Лань Сычжуй!

— Похоже, мы не справимся … — прошептала та, смотря на Цзинь Лина. Печальная улыбка застыла на бледных губах — вот только сейчас Цзинь Лин касался их в попытках согреть. Согреть перед тем, как…

— Попытайся дать мне руку! Ты справишься!

— Цзинь Жулань, не…

— Я знаю, что ты справишься — значит, так и будет! — прокричал Цзинь Лин. Раскат грома попытался заглушить его, а яркая молния — ослепить, но юноша сопротивлялся гневу природы. Он лег на землю плашмя, опускаясь ещё ниже, и вновь протянул руку.

— Ты самая сильная и лучшая заклинательница из тех, что я видел! Ты достойная наследница Ханьгуан-Цзюня, он гордится тобой! Ты не можешь так подвести его и меня! Мы… Мы уже через такое прошли! Помнишь? Не глупи! Дай руку!

Лань Сычжуй вздрогнула всем телом, стиснула зубы и что было сил рывком протянула ладонь. Она поверила Цзинь Лину, доверила ему свою жизнь, висевшую на волоске — никакие мечи, цветы и проказы не сравнятся с этим испытанием. Уже не было времени думать, искать разгадку или спорить с Су Мей. Не было ничего, кроме одной-единственной веры в слова! Цзинь Лин готов был сам броситься в эту пропасть, лишь бы удержать подругу, помочь, или хотя бы достойно умереть вместе с ней. Он бы никогда не простил себе даже маленького вздоха взамен на жизнь Лань Сычжуя. Никогда!

Но прыгать вслед не было нужды: Цзинь Лин почувствовал, как чужие ледяные пальцы коснулись его кожи. Все верно, искренние слова поддержки помогли! Что Лань Сычжуй делала совсем недавно? Верно, подбадривала его нужным и добрым словом. Вот что всегда может вытащить человека из страшной пропасти!

Приложив все усилия, Цзинь Лин ухватился за руку и потянул девушку на себя. Как только Лань Счычжуй выкарабкалась, не сдерживая дрожь и судорожный кашель, перед Цзинь Лином неожиданно раскрылся новый виток из прошлого Су Мей.

* * *

Она кричала, кричала до хрипоты, звала возлюбленного — тот молчал, не отзывался, кровь сочилась из раны. Су Мей попыталась закрыть её, зажать разорванной тканью, но руки нещадно обагрились алым. По щекам девы потекли горячие слезы, но она продолжала звать — воин бледнел с каждой секундой, его чёрные волосы рассыпались по земле вместе с грязной и редкой травой.

— Ты справишься, я верю! Очнись, очнись же! Ты же самый лучший воин! Ты сильный!

Каждой частичкой души Цзинь Лин чувствовал эту боль — она переполнила чашу и лилась через край. Но дева и заклинатель понимали, все уже тщетно — воин умер.

— Сделай что-нибудь! Сделай же, умоляю! — сквозь слезы Су Мей посмотрела на невысокого человека — тот появился рядом так неожиданно, что Цзинь Лин не сразу заметил. Возрастной, упитанный и низкорослый мужчина, привыкший получать своё, любыми способами.

— Не позорь нас. Ты уже хорошо постаралась, — сказал он, презрительно отвернувшись.

— Я вышла за тебя не по своей воле. Моя вина, что я полюбила? — закричала Су Мей так громко, что даже Цзин Лин закрыл уши. — В чём моя вина, я тебя спрашиваю!

— Хватит, поднимайся уже, — мужчина схватил растрепанную, белую, как смерть, девушку и попытался оттащить от мертвого воина. Но та лишь вцепилась в любимого с нечеловеческой силой.

— Оставь меня с ним! Я не хочу жить без любви! — истошно кричала Су Мей, когда стража неуверенно подошла ближе и подняла её с колен.

— Ты пробудешь взаперти, пока не одумаешься, любовь моя, — печально ответил муж, поднеся белый платок к носу. — Избавьтесь от трупа да поскорее.

— Я проклинаю тебя, слышишь? Проклинаю!

* * *

— Всё… Всё законилось? Мы прошли? — отдышалась Лань Сычжуй, медленно поднимаясь.

— Вроде бы… — с сомнением отозвался Цзинь Лин. Он до сих пор слышал крики и проклятия — голос девы прочно впился когтями и никак не отпускал. Несмотря на головокружение и боль, Цзинь Лин выпрямился, поддерживая Лань Сычжуя — ту еще била мелкая дрожь. Заклинатели посмотрели друг на друга, быстро и коротко, словно боясь задержать взгляд, и одновременно обнялись. Обнялись крепко, как самые дорогие люди на свете — родственники, друзья, как…

— Спасибо, — выдохнула Лань Сычжуй, прижимаясь. Её сильные руки обвили талию почти до боли, но Цзинь Лин ничего не сказал, а лишь обнял покрепче в ответ.

— Ты спас мне жизнь.

— Как и ты мне, мы квиты.

Лань Сычжуй немного отстранилась и посмотрела на Цзинь Лина. Взгляд ее был серьезным, сосредоточенным, будто она принимала какие-то важное решение.

— У тебя лента сейчас съедет, — ничего умнее Цзинь Лин не придумал, но он сказал правду: лобная лента, успевшая испачкаться, почти развязалась и ослабла. А заклинателю Лань, как известно, не положено ходить без ленты, за одним-единственным исключением.

— Я знаю, — неожиданно мягко улыбнулась Сычжуй и стянула лобную ленту. Та осталась в руке бесполезным куском ткани.

— Т-ты чего? Вам же не… — чуть не задохнулся Цзинь Лин. Осознание пришло быстро, даже слишком, но он пока не решался это принять.

Подушечкой пальца Лань Сычжуй прикоснулась к губам Цзинь Лина, вынуждая того замолчать — несмотря на все испытания, руки заклинательницы остались такими же нежными, пусть и холодными, как снег. Цзинь Лин умолк, не в силах сказать ни слова.

А нужны ли слова? Всё без них понятно.

Лань Сычжуй улыбнулась, потянулась к губам и коснулась их аккуратным поцелуем. Цзинь Лин не знал, что делать. Всё произошло так быстро: они решали загадки призрака, не раз были на волоске от смерти, стыдливо плакались друг другу, даже смеялись пару раз…

Цзинь Жулань неуверенно, но всё же ответил на поцелуй. Он прижал Лань Сычжуя к себе и провел языком по ее пересохшим губам — слишком часто они застывали в ужасе, глотали соленые слезы. Хотелось подарить им нежность, напитать жаром своего тела. Цзинь Лин быстро разгорячился, не подозревая, что способен на такое: он позволил себе даже укусить девушку, оттянув за нижнюю губу. Лань Сычжуй не сопротивлялась, позволяя совершенно всё. Когда Цзинь Лин неохотно прервал поцелуй, то смущенно улыбнулся, будто прося принять его чувства таким, какие они есть — угловатыми, нелепыми, пылкими. И Лань Сычжуй улыбнулась в ответ. Да, она приняла эти чувства и предложила свои взамен.