Mads Skh

***

— О чём задумались, лейтенант Шольц?

— Ни о чём таком, чтобы могло вас заинтересовать, майор Байш.

— Я задал вопрос и жду ответа.

Дитрих почувствовал, как сердце забилось быстрее, а кровь вскипела в груди.

«Держись, держись... Спокойно, твоя злость сыграет ему только на руку».

Дитрих выпрямился на стуле и заставил себя дышать как можно медленней. Он посмотрел на наручные часы — кожаным ремешком они огибали бледное запястье.

— У меня еще одиннадцать минут до рабочего дня, и я могу не отвечать на ваши вопросы, майор.

Байш прищурился. В его голубых глазах блеснули опасные темные огоньки, и Дирих заметил, как майор медленно сжал длинные пальцы в кулак – такими пальцами задушить и крепкого мужчину не составит труда.

— Хорошо. Только уже десять минут, а не одиннадцать, — голос майора остался холоден, но даже так Дитрих понял, что наступил на тонкий лёд. И дальше он провалится под смертоносную воду – его уже ничего не спасёт.

«Посмотрим, кто кого ещё, не обольщайся», — скрипнула злость на дне сердечной мышцы лейтенанта.

Шольц не сразу понял, что усмехается — опасный лёд стал ещё тоньше, но тут подали кофе, и молодой лейтенант сразу поднес теплую чашку к губам, растворяя свой яд в горечи напитка.

Начинаю многое менять в этой жизни — всё в моих руках!
Волную море, и потому, кто плохо знается со мной, увы, в осадок выпадает.
Ну а те, кому мой нрав знаком не понаслышке, лишь дружно каски натянули да в ожидании сидят, когда я снова прискачу с вестями — прямо, как лихой гонец.
Они то точно знают — на приключения за пазухой у меня всегда найдутся силы, и при мне никто не заскучает. *смеётся*

Вот это я понимаю – вспыхнула ненависть! Сильно, джентльмены, сильно. И если они грохнут друг друга ещё до конца ориджинала – я не виноват! Ладно, виноват: Дитриха я пишу с себя – он сам так захотел. И чёрт знает, чем теперь закончится эта история...

***

— Что я сказал минуту назад? Ты ж меня так внимательно слушаешь...

— Примите мои извинения, майор Байш, отвлекся, — Шольц отвернулся к окну: уж лучше смотреть на этот поток унылых домов, чем на триумф майора. Ещё чуть-чуть и Дитриха стошнит от отвращения.

— Разве я разрешил отворачиваться?

— Нужно запрашивать отдельное разрешение?

— В письменном виде, лейтенант Шольц.

— Учту.

— Отвечай как положено.

— Так точно, майор Байш! — взглянул Дитрих на майора. Он не хотел повышать голос, нарушать устав, но ярость закипела внутри так сильно, что казалось, вся кровь сейчас испарится, оставив только одно желание – придушить этого сукина сына, обхватить пальцами его шею и сдавливать, сдавливать, сдавливать до желанного хруста…

Вкладываю в творчество душу, вкладываю в эту жизнь – в каждый новый день, душу...