Заветные правила (гет)

Лань Сычжуй бежала по лесной тропе, резво огибая поваленные деревья и крупные камни. Дыхание оставалось ровным, а разум — чистым, без страха и смятения. Временами девушка сворачивала с дороги и опускалась в высокую траву, прислушиваясь. Она старалась уловить малейший подозрительный звук в этой глуши, но пока ночной ветер приносил вместе с прохладой только хриплое карканье да голоса других заклинателей. На Ночной охоте было людно — каждый хотел заполучить славу для своего клана, от мала до велика, и удобный случай как раз представился. Вот уже который месяц деревню Чжу беспокоит всякая нечисть — то мертвецы утащат в лес тунеядца или случайного путника, разорвав на мелкие куски, то крылатый демон нападет и не оставит даже костей для погребения…

«Нет, не бывает так, чтобы деревня жила тихо-мирно и вдруг — разом свалились несчастья», — в который раз подумала Лань Сычжуй. Так же решили остальные заклинатели и объявили ночную охоту в этом огромном лесу, недалеко от деревни. Именно здесь завелось то, что управляло нежитью, повергая местных в ужас.

Потому нужно действовать.

Лань Сычжуй прищурилась, всматриваясь вдаль: неестественно длинный и худощавый силуэт замаячил в полумраке, он наклонялся медленно из стороны в сторону, словно ветер мучительно сгибал его позвонки. Похоже, что мертвец.

На пути к цели «покрупнее» Лань Юань уничтожала любую нечисть, ведь каждая из них, даже самая медлительная и глупая, была опасна для людей. И неважно, сколько мертвецов или демонов удастся уничтожить за сегодня, она обязательно поймает ту самую тварь — этого Кукловода, и подарит жителям Чжу долгожданный покой!

Выхватив из ножен узкий меч, девушка атаковала мертвеца стремительно, без колебаний и в два счета обезглавила его. Худощавое тело в лохмотьях покачнулось и повалилось на землю — сперва на колени, там кости порвали гнилую кожу, а затем упало плашмя. Голова откатилась куда-то в сторону, в кустарник. Как только она исчезла из виду, всеми фибрами души заклинательница почувствовала, что тишина неизбежно накрывает с головой — на секунду показалось, что она попросту оглохла. Непонятная тревога нарастала, пульсирующим холодом она поднялась к горлу и намертво схватила, не позволяя дышать. Рука с мечом дрогнула, но лишь на миг: девушка качнула головой и отогнала мысли прочь.

«Успокойся. Думай, что же здесь не так. Слишком медленно мертвец падал, как-будто это был отвлекающий… », — сообразила Лань Сычжуй, и шелест за спиной вдруг резко перерос в свист ветра — новый враг бросился в атаку, широко замахнувшись. Девушка круто развернулась вокруг своей оси, готовая отбить удар. Второй мертвец оскалился, обнажая ряд кривых жёлтых зубов. Его незрячие глаза до краёв наполнились дикой злобой, и её было так много, что заклинательница невольно содрогнулась. Острые когти скрестились с лезвием и громкий, полный ненависти звон заполонил всё вокруг. Готовая для решительного удара, Лань Юань усилила напор, но неожиданный свист стрелы сбил ее с толку. Она пронеслась у самого уха и с хрустом пробила голову мертвеца — тот отшатнулся и издал громкий рык, окончательно порвав свой чёрный рот.

— С дороги, он мой! — показался стрелок и одним прыжком ринулся в атаку. Меч с золотой рукоятью снес голову противника, будто великолепное лезвие рассекло не плоть, а горячее масло. Лань Сычжуй не ошиблась, услышав знакомый голос, а пышный пион на ярком одеянии лишь подтвердил догадки.

— Господин Цзинь!

Цзинь Лин неохотно обернулся, и усмешка коснулась его красивых губ — такими только обаятельно улыбаться и принимать поцелуи, а не кривить в недовольстве.

«О чем я только думаю. На Ночной охоте!» — мысленная пощёчина пресекла все глупости.

— А, это ты. Не мешай мне охотиться!

Лань Сычжуй почувствовала, как неприятно кольнуло ладонь — настолько сильно она сжала рукоять меча. Недовольство нахлынуло быстро, но девушка проглотила этот горький ком и улыбнулась:

— При всём уважении, мы все здесь на равных условиях.

— На равных? Да что ты… — судя по ярким пятнам на щеках Цзинь Лина, он много чего хотел высказать, но каким-то чудом промолчал. Видимо, строгое воспитание главы Юньмэн Цзян не прошло даром: благодаря дяде молодой заклинатель научился немного сдерживать гнев и сжимать поводья гордости.

«Интересно, а сам господин Цзян тоже следует своим правилам и держит в узде крутой нрав? Ох, вряд ли…» — задалась вопросом Лань Сычжуй, но тут же устыдилась — негоже осуждать людей.

«Позор», — прозвучал в голове суровый голос Ханьгуан-Цзюня. Лань Сычжуй невольно вздрогнула и закусила губу, готовая мысленно покаяться, но глухой и угрожающий рык отвлек от раздумий. Он прозвучал в глубине леса — тьма поглотила его, и даже трава не послушалась ветра — шелест резко затих. Листья будто окаменели и застыли насовсем — всё здесь разом зашептало о смерти.

— Ах, вот вы где, — недобро усмехнулся Цзинь Лин. Одним прыжком он оказался на раскидистых ветвях — и был таков.

У Лань Сычжуя было два пути: продолжить охоту в одиночку, побежав в другую сторону, или же…

«Вдруг этот одиночный рык — ловушка и господину Цзинь понадобится помощь?» — воин Гусу Лань не мог бросить человека в беде, даже если этот человек искал неприятностей и бежал к ним во всю прыть. Что же делать? Как бы поступил ее учитель, Ханьгуань-Цзюн? Ответ не заставил себя ждать, и Лань Сычжуй, спрятав меч в ножны, бросилась вслед за заклинателем.

* * *

Девушка решила сократить расстояние и не прыгать по ветвям, как сделал Цзинь Лин — в этом жутковато лесу куда надёжней передвигаться по земле. Удобные сапоги и легкая белая одежда позволяли бежать быстро, без стеснений, потому Лань Юань скоро увидела золотое ханьфу Цзинь. Одежда будто освещала дорогу — «Королевский пион» всегда славился великолепием и тягой к роскоши. Этого Лань Сычжуй не понимала. Но не осуждала, ведь непонимание — не повод к злословию.

В реальность девушку вернул короткий, но громкий вскрик. То кричал Цзинь Лин — это точно его голос, пропитанный гневом! Лань Сычжуй вытащила меч из ножен и ускорила бег, готовая принять удар на себя. Неожиданно земля под ногами стала удивительно рыхлой, словно лесная тропа превратилась в зыбучий песок или вязкое болото. Но как такое возможно? Лань Сычжуй дёрнулась и попыталась запрыгнуть на дерево, да не вышло — нога увязла в почве. Девушка громко ахнула, но приложив все усилия, так и не смогла пошевелиться. Заклинательница посмотрела вниз и в ужасе заметила, как под ногами медленно, гулко растекалась земля. Она словно кипела, бурлила тёмной массой, пока совсем не потеряла прочность.

«Что это за заклинание? Меня затягивает, что делать!» — усилием воли Лань Юань заглушила панику. Беглым взглядом она пыталась найти Цзинь Лина, но в дремучей холодной тьме не было ни души — лишь непроглядная тьма и пульсирующее ледяное безумие. Белые, как мел, руки потянулись к широкому поясу. Девушка хотела запустить в небо сигнальный знак — последняя соломинка и крик о помощи, но руки не слушались. И как Лань Юань ни старалась, она не могла пошевелить даже пальцем. Юная заклинательница и правда тонула, совершенно парализованная. Не получалось даже закричать — голосовые связки застыли, как струны сломанного гуциня.

«Это и правда мой конец? Какая глупая смерть, какой позор… Простите меня, Ханьгуан-цзюн, я вас так подвела», — искренняя горечь разлилась по краям души и переполнила её. Девушка закрыла глаза, со смирением приняв странную незавидную участь.

— Лань Сычжуй! Лань Сычжуй, ты жива? Очнись!

Заклинательница ощутила, как кто-то тормошил ее за плечо и неустанно звал. Да звал так громко, будто каждой мощной нотой вытягивал из болота.

«Болото, точно!» — вздрогнула она всем телом и распахнула глаза. Лань Сычжуй попыталась сесть, но сил хватило только на тихий стон: всë тело болело, словно ее забросили в эпицентр смерча, где прокрутили несколько раз.

— Живая?

— Кажется, да…

Лань Сычжуй почувствовала, что боль постепенно отступала: виски больше не пульсировали, затылок не тянуло, как от крепкого удара, и мутные пятна, наконец, приобрели четкость. На девушку тревожно смотрел Цзинь Лин, его лицо побелело и стало похоже на горный снег, а чёрные пряди совсем растрепались и выбились из высокого хвоста.

«Непривычно видеть этого гордеца таким вот…», — слабо улыбнулась Лань Юань. Она все-таки нашла в себе силы сесть, и ладонь сразу коснулась холодной гладкой поверхности — это явно не рыхлая почва и уж тем более не болото. Девушка удивленно осмотрелась: перед взором раскинулся просторный зал, полный солнечного света — он словно дышал им. Всё здесь говорило о роскоши: светло-синие стены, широкая мебель и белые подушки, небрежно разбросанные по полу. Лань Сычжуй посмотрела наверх: длинные бумажные фонарики свисали с потолка, игриво переливаясь на свету. Все окна в зале были широкими, солнце легко проникало сквозь них, и золотые лучи опускались на пол. Девушка услышала журчание воды неподалеку, наверняка у входа стоял фонтан. Да что там фонтан — даже канарейки защебетали в углу зала. Лань Сычжуй присмотрелась: птички сидели в просторной клетке и чистили перышки, как ни в чем не бывало.

— Где это мы? — ахнула она и попыталась встать на ноги.

— Если бы я знал, то не задержался бы здесь, — фыркнул Цзинь Лин, но руку протянул, помогая подняться. Его ладонь была сильной и теплой, принимать помощь от такого человека было приятно. Лань Сычжуй с благодарностью кивнула и потянулась к рукояти меча — ради своего же спокойствия. И пусть пока ничего не угрожало, верное оружие вселяло уверенность.

— И не надейся, у нас отобрали мечи, — отвернулся Цзинь Лин и направился к дивану, делая вид, что усиленно рассматривает каждую мягкую впадинку. Пусть фраза и была сказана якобы небрежно — брошена под ноги, как серый фантик, в голосе Цзинь Лина отчётливо слышалась злоба вперемешку с досадой. Эти чувствова вот-вот вырвутся наружу и уничтожат все вокруг. — Пока другие охотятся и получают лавры, мы застряли здесь. Попадись мне тот, кто отправил нас сюда… Я его!

— Не волнуйтесь так, господин Цзинь. Всему есть объяснение, — поспешила ответить Лань Сычжуй в попытке успокоить не только заклинателя, но и себя саму. Не помогло. Тревога только нарастала, и несмотря на столь приветливое место — оно благоухало красотой и спокойствием — дела были плохи.

Ни оружия, ни понимания, куда же они попали.

— Не волноваться? — резко обернулся наследник Цзинь, на его щеках вспыхнул яростный румянец. — Я так всю Ночную охоту пропущу и вернусь с пустыми руками. Ты понимаешь, что это значит?

Вопрос был риторическим, но Лань Сычжуй уже подыскала подходящий ответ. Ответ, который никому не нужен.

— А ну выходи, кем бы ты ни был! — крикнул Цзинь Лин, сжав кулаки. Лань Сычжуй не сомневалась, что этот вспыльчивый воин без раздумий бросится в рукопашный бой и задушит неприятеля голыми руками. — Выходи, я сказал! Ты хоть знаешь, кто я?

— Я не знаю вас, но это не столь важно… — прозвучал женский голос откуда-то сверху. Заклинатели напряглись, и сердце Лань Сычжуя пропустило несколько тревожных ударов.

«Этот голос не наверху… Он идет будто отовсюду. Сомнений нет — призрак!».

И правда, перед ними предстал женский силуэт, парящий над полом. Безликий образ постепенно приобрел аккуратные черты — почти кукольный носик, маленький подбородок и лисий взгляд. Волосы, собранные в высокую причёску, игриво переливались на свету, и Лань Сычжую на миг показалось, что само солнце вплело золотые ленты в эти иссиня-черные пряди. Неожиданно подул ветерок, и в его порывах заструилось синее платье с крупными узорами. Сомнений не было — при жизни дева не знала тяжкого труда.

Призрак медленно кивнул в знак приветствия. Одним движением девушка раскрыла широкий белый веер и прикрыла алый рот. Взгляд знатной особы так и остался загадкой, он не выражал ничего — этой хитрости девушек обучали целыми поколениями. Лань Юань сложила руки перед грудью и поприветствовала деву, как положено. Цзинь Лин, пусть и запоздало, но тоже поклонился.

— Позвольте узнать ваше имя, госпожа? — тон заклинательницы выражал бесконечное внимание. В любой ситуации нужно оставаться спокойным и вежливым — именно так учили Лань Сычжуя с малых лет. И к тому же, они попали в дом знатной семьи — не меньше.

— Меня зовут Су Мей — это все, что нужно знать. Пока что, — ответил призрак. Ее ножки, наконец, коснулись пола, и пышное платье зашелестело, подобно листьям на ветру.

— Нужно знать? Пока что? — прошипел Цзинь Лин, явно теряя терпение. — Где мы и что вам нужно?

«Хотя бы на “Вы” к ней обращается, не все так плохо», — украдкой выдохнула Лань Юань и покачала головой. Это не ускользнуло от госпожи Су, дева улыбнулась одним лишь взглядом. Глаза призрака были редкого голубого цвета, они напоминали горный хрусталь или острые льдинки. Но в красоте той затаилась глубокая и какая-то страшная печаль. Что же такого произошло со знатной особой, раз её душа не нашла покоя?

— Вы гости в моем доме.

Этот короткий ответ не пояснил ничего. Совершенно ничего.

— И что вам нужно от нас, а? — медленно, но верно закипал Цзинь Лин. — И где наше оружие? И вообще…

— Зачем мы вам понадобились, госпожа Су? — поспешила вмешаться Лань Юань, пока Цзинь Лин не испортил настроение дамы. Заклинательница Гусу не раз вычитывала в книгах, что женщины древних времен интересные и непредсказуемые дарования: из-за неосторожных слов и глупых решений их помыслы могли поменяться очень быстро — от радостных до самых скверных. Поди угоди да живым останься! То, что они так легко попались «в сети» призрака и застыли между мирами — это их вина. Потеряли бдительность заклинатели, расслабились под слепым восхищением обычных людей. Слишком велика слава — вот и результат. И им не выбраться, пока не исполнят желание призрака, не упокоят его. Возникла у Лань Сычжуя робкая мысль — серой мышкой она пробежала по уголкам разума, что тело госпожи Су лежало где-то неподалеку и нужно его отыскать, предать погребению — оказать честь самой смерти и низко поклониться ей в ноги.

Но всё ли так просто?

Одним движением дева закрыла веер, показав заклинателям нежную улыбку. Да, госпожа Су была невероятно красива, и восторг забурлил в чутком сердце Лань Сычжуя. До кончиков пальцев девушка затрепетала, душа наполнилась чем-то светлым, словно её только что обняла матушка, лица которой она никогда и не знала.

— Покажите мне любовь, — наконец, произнесла Су Мэй, печально опустив взгляд.

— Что показать? — опешил Цзинь Лин. Юноша даже попятился, не веря своим ушам. Если бы при нем остался меч, он непременно бы замахал им, защищаясь от сказанной глупости.

— Как нам это сделать, госпожа Су? — Лань Юань старалась сохранить спокойствие, но невольно разделила ужас Цзинь Лина. — Прошу, направьте нас, чтобы мы смогли помочь…

Просьба прозвучала на грани мольбы, ведь если они не смогут исполнить волю призрака, то никогда не выберутся отсюда — смерть придет за ними и мучительно, медленно выдавит жизнь по капле.

«Какая страшная смерть, — невольно содрогнулась Лань Сычжуй. Она почувствовала, как на висках проступил холодный пот и участилось дыхание. — Нужно поскорей выбираться отсюда. Ни я, ни господин Цзинь не заслужили такой участи!».

Су Мей лишь улыбнулась и лукавые искорки заблестели в её больших «зимних» глазах.

— Вы сами всё увидите и поймете.

С этими словами призрак растворился в воздухе, словно его никогда и не было.

Пустота.

Заклинатели переглянулись в полном замешательстве. Они понимали в какой ситуации оказались.

— Есть идеи? — обронил Цзинь Лин.

— Пока совсем никаких…

— Вы же все умные из Гусу Лань, врут про вас? — огрызнулся тот и проследовал к дивану. Цзинь Лин буквально плюхнулся на него, запрокинув голову на мягкую белую спинку.

— Я бы попросила… — начала закипать Лань Сычжуй, но усилием воли вовремя остановилась. Гнев сейчас не принесет ничего, кроме глупой ссоры, ведь они должны как-то изобразить любовь — это сложнейшее чувство, дарованное далеко не всем. Но каким образом они сделают это, как показать то, чего невозможно набрать в ладони и преподнести прекрасной деве?

— Может, осмотримся за пределами покоев? — нарушил тишину Цзинь Лин, усиленно потирая лоб, словно его поразила страшная головная боль. — Любовь — штука непонятная, может, она имела в виду какую-нибудь вещь?

— Можно попробовать… — с сомнением отозвалась Лань Юань. Любая попытка и версия важны, но вряд ли госпожа Су питала сильные эмоции к земному: когда у человека есть всë — он редко обращает внимание на мирское, для него это пыль под ногами, не больше. Такая неприглядная истина.

Цзинь Лин уже вскочил на ноги и, поправив ханьфу, направился к большой двери, ведущей, видимо, во внутренний двор.

— С дороги! Если не помогаешь, то хотя бы не мешай, — буркнул он, из вредности задев Лань Сычжуя плечом. Та лишь выдохнула и уже шагнула в сторону, но кое-что зацепило, царапнуло её взгляд, сводя всю обиду на «нет».

— Постойте, господин Цзинь, — девушка настойчиво остановила заклинателя, взяв того за руку. Цзинь Лин покраснел и чуть не задохнулся от возмущения:

— Чего еще?

— Ваша рука…

Лань Юань не успела договорить. Да и не было нужды — правая рука заклинателя, от кончиков пальцев до запястья покрылась угольно-черной сыпью. Она широко расползлась по коже, пятна оказались крупными, некоторые из них даже сливались вместе, как при страшной болезни. Цзинь Лин медленно поднес руку к лицу, словно не веря своим глазам.

— Но… Этого не было только что. Откуда?

— Кажется, госпожа Су не теряет времени зря.

— И что мне теперь делать с этим? Руку отсекать?

Лань Юань нахмурилась, стиснув зубы — она всегда так делала, когда нервничала и лихорадочно размышляла. В итоге тихо произнесла:

— Надеюсь, мы найдём другое решение…

Цзинь Лин молча взглянул на ладонь еще раз и побледнел пуще прежнего.

Что же делать с рукой? Пятна слились и накрыли ладонь от пальцев до запястья, больше напоминая черную перчатку. Цзинь Лин, бледнея на глазах, быстро закатал рукав, и Лань Сычжуй увидела, как неизвестная проказа уже раскинула свои щупальца до плеча.

«Это проклятие слишком быстро действует, если мы сейчас же ничего не придумаем… », — с трудом сглотнула Лань Юань.

— А ну сними с меня проклятье, призрак! Я же не исполню твою волю, если ты убьешь меня! — закричал Цзинь Лин, и в его властном голосе прозвучали нотки липкого страха. Лань Сычжуй прикрыла глаза и глубоко выдохнула, мысленно обращаясь к призраку:

«Госпожа Су, молю вас, направьте и подскажите, как спасти товарища. Я сделаю всё, что пожелаете!».

Сперва не происходило ничего. Совершенно. Но скоро девушка ощутила, как кто-то позади легонько коснулся его плеча — словно ветерок погладил ханьфу.

«Госпожа Су услышала меня!» — догадалась заклинательница, боюсь даже шевельнуться. Вскоре прикосновения скользнули вниз по руке и задержались на запястье: пальцы госпожи Су холодно, но нежно погладили кожу. Медленно так, будто подсказывая…

— Чего ты улыбаешься? — страх в голосе Цзинь Лина всё нарастал, как бы он ни старался это скрыть.

— Кажется, я начинаю понимать…

— Понимай быстрее, пока эта проказа не убила меня!

«Госпожа Су, если я правильно мыслю, дайте мне знак. Будьте снисходительны!» — закусила губу Лань Сычжуй и, подойдя к заклинателю почти вплотную, взяла его за руку. Наследник Цзинь опешил и невольно шагнул назад, но Лань Юань не выпустила руки: напротив, она поднесла почерневшую ладонь к лицу и осторожно сплела пальцы со своими.

— Ты что де…

— Помолчите, прошу вас. Ни звука, — прошептала Лань Сычжуй.

Цзинь Лин правда замолчал, но возмущение так и кипело, бурлило на дне карих глаз. Лань Юань старалась не обращать на это внимания: она окинула просторный зал внимательным взглядом, высматривая каждый угол в попытке увидеть спасительную подсказку. Хоть какую-нибудь, самую маленькую.

«Вот она, вижу!».

Госпожа Су появилась на краю дивана. Сидела она неподвижно и не замечала никого. Взгляд её был задумчив, а уголки губ опущены в какой-то немой печали, понятной только ей. Неожиданно перед девушкой возник второй образ — словно нити гордого ветра слились воедино и сошлись в одной мужской фигуре. Он был высок и силён — алые одежды неизвестного ордена не могли скрыть его мощи, а меч в чёрных поясных ножнах только добавлял образу ярости. Лань Сычжуй хотела было отпрянуть от Цзинь Лина и броситься на защиту девы, но, к удивлению, этот мужчина склонился перед госпожой Су в бесконечном почтении. Смотрел он на неё долго — так, словно никого в мире больше не существовало. Лань Юань наблюдала, боясь лишний раз выдохнуть: на суровом, даже жестоком лице воина появилась удивительно скромная улыбка — этот контраст показался неуместным и в то же время очень искренним. Мужчина медленно, будто боясь напугать, опустился на колени подле ног девы. Су Мей молча наклонила голову и неспешно подала воину руку. Тот, явно не веря своим глазам, наклонился ещё ниже и поднес руку к губам. С этих губ наверняка слетали приказы, проклятия да громкая брань, но никак не слова нежности. Целовал он долго, трепетно, как настоящее сокровище. Грубые пальцы, привыкшие держать смертоносный клинок, едва-едва касались её бледной кожи. Воин словно боялся сделать лишнее, напугать или расстроить Су Мей, получив пощечину за неслыханную дерзость. Но этого не произошло — драгоценная госпожа счастливо улыбалась.

«Как это красиво…», — на секунду Лань Сычжую показалось, что Су Мей перевела взгляд с возлюбленного именно на неё — быстро, снисходительно, как будто учитель подкидывал любимой ученице правильный ответ.

Сомнений не осталось. Не теряя больше ни секунды, Лань Сычжуй медленно склонилась и поднесла чёрную руку к губам, осторожно поцеловав. Прикосновение вышло неловким, скомканным и каким-то угловатым: Лань Сычжуй впервые целовала чью-то руку! На Цзинь Лина она старалась не смотреть — несложно было догадаться, как тот был потрясен. Но наследник Цзинь упорно молчал — как и обещал. Он всегда был таким: если что-то сказал, то непременно выполнял. Лань Сычжую очень нравилась эта непоколебимая и бесконечно благородная черта.

«И почему я только вспомнила про его характер?», — удивилась заклинательница. Она ощутила легкую вибрацию на коже Цзинь Лина и тут же отстранилась, выпуская руку. Тот удивленно взглянул на свою ладонь: от кончиков пальцев и выше чернота начала бледнеть, а скоро вовсе исчезла тонкими ручейками.

— Кажется, получилось… — облегченно выдохнула Лань Сычжуй. Значит, она верно истолковала «подсказку». Заветное правило: поцелуй руку возлюбленного и вступи в бой за его честь — вот что хотела сказать госпожа Су? Лань Юань невольно коснулась кончиками пальцев своих губ и опустила взгляд, почувствовав, как щёки предательски запылали.

— Посмотри на свои руки. Надеюсь, мне не придется их целовать? — наконец, подал голос Цзинь Лин и потер запястье о золотое ханьфу. Потер так, будто хотел стереть поцелуй с кожи. Вышло неубедительно и как-то демонстративно, что немного повеселило Лань Юаня.

— Если вам так противно, почему вы краснеете? — все же не сдержалась она, чувствуя, как ирония застыла на кончике языка, готовая вот-вот вырваться наружу.

«Не положено заклинателю Гусу язвить, держи себя в руках и не злословь», — прозвучал в голове строгий голос Хангуан-Цзюня. Лёд его слов больно кольнул по вискам, и Лань Юань стыдливо опустила взгляд.

— На себя посмотри, сама стоишь красная, как… — не договорил Цзинь Лин — неожиданный грохот за спиной прервал его.

Заклинатели вздрогнули и, обернувшись, посмотрели вглубь покоев. Деревянная дверь сама по себе растворила широкие створки, открывая дорогу во внутренний двор.

Шум фонтана усилился, а пение канареек стало еще слаще, словно птички воспрянули духом и запели новую мелодию для своих почетных гостей.

— Наши испытания продолжаются, я верно понимаю? — фыркнул Цзинь Лин и сложил руки на груди. Сейчас он особенно напомнил обиженного ребёнка, которого заставляют выучить новое скучное правило. — И что дальше, призрак? Новой проказой меня заразишь, а?

— Прошу вас, господин Цзинь, давайте примем наши испытания с достоинством и поскорее завершим их, — мягко улыбнулась Лань Сычжуй. Она хотел ободряюще похлопать заклинателя по плечу, но так и не решилась.

«Слишком фривольно себя веду… Что со мной?».

— Ладно, идём.

Это самое «ладно» прозвучало снисходительно, и Лань Юань покачала головой.

Заклинатели зашли во внутренний двор. Лань Сычжуй ожидала увидеть просторный сад с большим фонтаном, но то, что предстало ее взгляду — не шло ни в какое сравнение.

«Какой огромный сад!».

Чего здесь только не было: высокие ветвистые деревья, спасавшие случайных или почётных гостей от солнца, пышные кусты шиповника. А какое разнообразие цветов! Фуксии, розы, фиалки, орхидеи, герани. Лань Сычжуй вздыхала от восторга, а Цзинь Лин вторил ей. Они неспешно направились вглубь сада. Поразительно, здесь были даже королевские пионы, так почитаемые орденом Цзинь. Эти пышные цветы распустили лепестки во всей красе, приглашая гостей полюбоваться ими — оказать должное почтение.

Лань Сычжуй невольно остановилась и опустилась на корточки перед пионами. Какой аромат, какая нежность — эти широкие лепестки будто пропитались солнцем, и золотые лучи так и застыли на их кончиках. Заклинательница с трудом оторвала взгляд от такой красоты. Опомнившись, она поднялась и поспешила за Цзинь Лином. Тот даже не сбавил шага, не взглянул на “Сияние Средь Снегов”.

«Как странно… Неужели не заметил их?».

Скоро заклинатели увидели широкий мраморный фонтан. Его края были такими же пышными, как королевские пионы, а по бокам белого камня протянулся замысловатый узор — завитки то поднимались вверх, то опускались, как тонкие волны. Журчание кристально чистой воды ласкало слух. Подле стояла небольшая беседка, внутри неё — деревянные скамейки, так что любой гость мог зайти внутрь и отдохнуть, насладиться ароматом цветов, полюбоваться морем красок. На мгновение Лань Сычжую захотелось остаться здесь навсегда, позабыть о горестях и проблемах. Чувство стыда сразу укололо сердце.

«Нужно выбираться отсюда и как можно скорее!».

Цзинь Лин тем временем остановился у самого входа в беседку, сложив руки за спиной. Юноша не сводил взгляда с ярко-фиолетовых цветов с капелькой золота посередине.

— Красивые…

— Вам нравятся ирисы?

Цзин Лин опомнился и выражение его лица вновь приобрело строгие черты, будто и не было никакого восторга.

— А ты думала, всем нравятся пионы?

Лань Юань не ответила. Если честно, она ничего не думала, как только уловила нежные ноты в образе Цзинь Лина. Сердце её забилось быстрее, и разум перестал воспринимать мир — он тут же переключился на созерцание прекрасного, хрупкого заклинателя перед собой.

— Ладно, призрак, чего теперь? — фыркнул Цзинь Лин, смело заходя в беседку. — Заставишь нас дарить цветы друг другу, или что?

Лань Сычжуй молчала, предпочитая не злить госпожу Су. Она хотела было намекнуть Цзинь Лину, прошептать украдкой, что лучше бы относиться к деве с почтением, но не успела даже подойти — внутренняя тревога закипела в глубине души, готовая вот-вот вырваться наружу, перекрыть горло и остановить дыхание.

«И правда, стало как-то сложно дышать», — заклинательница перевела взгляд на Цзинь Лина и с ужасом увидела, как тот согнулся пополам, откашливаясь. Лицо его белело с каждой секундой. Он задыхался! Лань Юань подбежала к юноше и опустила его на скамью.

— Старайтесь не дышать… Вот так, да, все будет хорошо, я…

«Пройду новое испытание», — добавила она, стараясь не растрачивать драгоценное дыхание. Задыхалась девушка не так быстро как Цзинь Лин, но время было на исходе: с каждым редким вдохом заклинательница чувствовала, как болезненно сжимается сердце — ему не хватало воздуха.

Лань Сычжуй выбежала из беседки и окинула взглядом огромный сад. Перво-наперво она попыталась найти госпожу Су: если испытание началось, то и подсказка затаилась поблизости. Заклинательница мысленно взмолилась к призраку, чтобы подсказал, направил. Не под каждый же листок заглядывать…

«Листок! — лихорадочно размышляла она, прикрыв рот широким рукавом, чтобы хоть как-то спастись от удушающего воздуха. — Сад полон листьев, растений, цветов… Цветы!». Второе заветное правило наверняка было связано с цветами. Не теряя времени, девушка бросилась через весь сад в поисках единственной надежды. Лань Сычжуй быстро отыскала нужные цветы и опустилась перед клумбой пионов. Он уже наклонился, пальцы коснулись нежных лепестков.

«Не тот цветок, — прозвучал строгий нравоучительный женский голос. Лань Сычжуй застыла на месте, не смея шевельнуться. — Ты ошибаешься».

Су Мей подсказывала, направляла: благородная дева бы не поступила подло — она не выбросит храброе сердце в грязь и не растопчет его никогда.

Лань Сычжуй закусила губу, медленно поднимаясь. Если она ошибается и «не тот цветок», значит…

Заклинательница ринулась обратно, к беседке, где сидел Цзинь Лин. Тот плотно закрыл ладонью рот и старался не двигаться — он понимал, что если лишний раз шевельнется, то яд распространится намного быстрее.

«Потерпите, господин Цзинь, прошу вас!».

Отчаяние уступило слепой радости, как только Лань Юань увидела перед беседкой ирисы. Да, Цзинь Лин обратил на них внимание сразу! Заклинательница осторожно подошла ближе к цветам и постаралась сорвать их с должным почтением, но руки заметно дрожали.

«Простите меня за неосторожность, госпожа Су, но времени мало. Мы всего лишь люди — и мы хотим жить».

Ответа не последовало, но иногда молчание — золото. Скорее всего госпожа снизошла до её извинений.

Лань Сычжуй перелетела две широкие белые ступеньки и бросилась к Цзинь Лину, что было сил.

— Вдохните сейчас же, — прошептала она, поднося заклинателю несколько ирисов. Взгляд Цзинь Лина выразил сейчас многое, но больше всего в нём отразилось непонимание.

— Это нас спасёт, дыши… — не закончила фразу Лань Сычжуй и закашлялась сама: силы стремительно покинули её, ноги предательски подкосились. Букет ярких ирисов должен был упасть на пол, но Цзинь Лин поймал его. Поймал, чтобы последним рывком поднести к носу и глубоко вдохнуть.

Лань Сычжуй подняла на юношу затуманенный взгляд. Даже на грани обморока она подметила, как ирисы шли Цзин Лину, его лицу, карим глазам — намного больше пионов. В тех фиолетовых оттенках отражались смелость, непорочность и бескрайнее благородство — не было в них ни капли лицемерия. Казалось, ирисы олицетворяли самого Цзинь Лина, и это было так прекрасно.

— А ну дыши, — услышал Лань Сычжуй громкий голос, полный тревоги. — Дыши, я сказал!

Лань Юань, сама того не понимая, повиновалась и осторожно вдохнула воздух. Лёгкие до самых краев наполнились сладким ароматом сада — исчезла страшная тяжесть, растворилась смертоносная пыль. Будто бы ничего не произошло и их жизни не висели только что на волоске.

— Новое испытание прошли, значит…

— Ты прошла, — уточнил Цзин Лин. Он подставил ирисы под солнечные лучи, и фиолетовые оттенки заиграли новыми красками — вкрапления свежей синевы рассыпались по краям лепестков.

— Красивые…

— Согласна, они прекрасны, — согласилась Лань Сычжуй, медленно выпрямляясь.

«Как и вы, когда не вредничаете», — мысленно договорила она и сразу оторопела от собственной наглости. Нет, это непозволительно. Как можно восхищаться своим соратником и товарищем в бою?

— Спасибо.

Это короткое освободило из плена собственных мыслей. Лань Сычжуй удивленно моргнула.

— Да было бы за…

— Есть за что, — перебил Цзинь Лин, уверенно поднимаясь. Он поравнялся с Лань Юанем, и пусть та была немного выше, разница никого не смущала. Несмотря на невысокий рост и изящное телосложение, Цзинь Лин выглядел уверенным, сильным заклинателем. Он не страшился ни ошибок, ни самой смерти, и бросался в бой первым, вдохновляя на подвиги — это впечатлило Лань Юаня ещё с первой встречи, на той самой Ночной охоте.

— Ты два раза спасла мне жизнь, — Цзинь Лин смотрел так пристально, что Лань Юань невольно опустила взгляд.

— Мы оба ещё в опасности, помните об этом…

— «Помни».

— Простите, что? — не сразу поняла Лань Сычжуй, пытаясь побороть глупое смущение. Да что с ней происходит? На этот вопрос уже готов ответ, но девушка страшилась озвучить его даже самой себе.

— Обращайся ко мне на «ты», довольно формальностей, — хмыкнул наследник Цзинь и, опустив ирисы на скамейку, вышел из беседки. Шаг его вновь стал быстрым, уверенным, а голос громким, как пронзительный ветер. — Ты этого достойна. Запомни хорошенько!

Лань Юань не нашлась, что ответить, она лишь тихо хихикнула в кулак.

— И нечего смеяться!

— Я не смеюсь…

— Нет, смеёшься!

— Посмотри на меня, я серьезна, как никогда, — не сдержала иронии Лань Юань и поравнялась с заклинателем.

Наследник Цзинь не успел придумать достойный ответ — его отвлекли канарейки, что стремительно вылетели из покоев и желтыми пятнышками пронеслись над деревьями. Кто-то выпустил птиц или сами выбрались?

Лань Юань приметила, что они странно себя повели — закружили над заклинателями, тревожно щебеча, а потом сорвались вглубь сада.

— Я тут подумал, — нахмурился Цзинь Лин, и его черты лица стали ещё острее. — Сад не может быть таким большим. Да и пионов уже нет. Вон там, посмотри внимательней. Я сошел с ума или их правда нет на клумбе? Видишь? Этот сад словно…

— Меняет свою форму, — закончила фразу Лань Юань, она почувствовал, как холодный пот проступил на висках.

«Госпожа Су, вы нас испытываете. Но для чего?» — мысленно вопросила заклинательница, но ответа, конечно, не последовало. Как призрак пожелает, так и будет. Они с Цзин Лином — не более, чем пешки в нежных руках.

— Ладно, кажется, Су Мей хочет, чтобы мы шли за канарейками. Погляди как распелась эта парочка, голова уже заболела. А ну замолчите! Понял я, что надо туда! — Цзин Лин хоть и старался выглядеть смелым, Лань Юань всё равно заметила, как предательски задрожали его пальцы.

— Да, я тоже в ужасе от происходящего, если честно, — вздохнула она, ловя на себе вопросительный взгляд. — Но мы с вами справимся.

— «С тобой», — с искренней улыбкой поправил Цзинь Лин, и почему-то на душе стало немного легче. Лань Сычжуй не ответила. Она сбавила шаг и обернулась, словно что-то позабыв. Заклинательница интуитивно попыталась увидеть что-то очень важное, уловить ценную деталь в этой головоломке. И почти сразу же нашла то, что искала.

В глубине беседки Лань Юань увидела Су Мей. Она сидела на скамейке, и рядом с ней лежали пышные розы. Девушка по-детски улыбалась, поглаживая лепестки белыми пальчиками.

«Непривычно видеть госпожу такой беззаботной», — поймала себя на мысли Лань Сычжуй, залюбовавшись ей. А какие розы, они были большими, ярко-алыми, как одеяния мужчины, стоявшего на коленях подле ног госпожи.

— Поднимитесь, прошу вас, — отчётливо услышала заклинательница голос Су Мей, хоть беседка и была на приличном расстоянии.

— Не посмею, любовь моя, — прозвучал в ответ тяжёлый бас.

«Поразительно, и как такой голос способен на нежные слова? В голове не укладывается».

Су Мей игриво хихикнула в ответ и потянулась к возлюбленному. Взгляд её был полон счастья — яркого и беззаботного, как солнечный сок.

Картина прояснилась в своей несправедливости: принцесса и её верный воин были беззаветно влюблены. Они смело отдались чувствам и наслаждались друг другом каждое мгновение, вопреки всем условностям. Жестокая судьба настигла их, и разлучила, разорвав любовь в клочья и втоптав в кровавую грязь.

— Лань Сычжуй, ты где там? — позвал Цзинь Лин, и в этом требовательно зове притаилась робкая тревога.

— Прости, я сейчас!

Цзин Лин до сих пор не верил в происходящее — и как он, наследник Цзинь, мог в такое ввязаться! Он столько учился, тренировался и ради чего? Чтобы вот так глупо попасться на уловку призрака?

«Лишь бы дядя не узнал. Страшно представить, что тогда будет. Интересно, как там Фея, скучает? Надеюсь, она не ищет меня».

Мыслей было так много, что Цзин Лин не сразу ощутил прикосновение к плечу — его остановила Лань Сычжуй.

— Мне это не нравится, посмотри… — тихо пояснила она. Цзин Лин нахмурился и осмотрелся: перед ними раскинулась ровная каменная платформа. Ни одной трещинки — идеальный прямоугольный серый камень. По периметру от этой платформы раскинулись высокие деревья с пышной листвой. И совсем недалеко, на одну извилистую ветвь, сели канарейки.

«А на самой платформе — ни травинки. Странно это».

— Интересно, для чего она нужна?

— А я откуда знаю, — фыркнул Цзинь Лин. Чего гадать, у него нет времени рассматривать какую-то платформу.

— Постой, здесь что-то неладное, — опять остановила Лань Сычжуй. Цзинь Лин недовольно взглянул на ее руку: такая аккуратная, а держит уверенно и крепко. Если однажды сойтись с Сычжуем в бою, непросто будет выйти победителем. Эта мысль заставила улыбнуться.

— Ты слишком осторожничаешь, — высвободился он. — Платформа как платформа. Если кто нападет, дадим отпор.

«Да я голыми руками задушу любую тварь, надоело мне всё».

— Слышала мои мысли, Су Мей? А? Слышала, знаю! Вот имей в виду.

— Прошу вас, проявите уважение к госпоже Су…— поспешно вмешалась Лань Сычжуй. Цзинь Лин встретил тревожный взгляд и ухмыльнулся. Если бы кто сейчас сказал, что эта усмешка выглядела «прямо как у главы Цзян», он бы не удивился. Даже порадовался.

«А ты трусишка, оказывается», — подумал Цзинь Лин, а вслух небрежно обронил:

— Если будет новое испытание от Су Мей — мы справимся. Ты мне веришь?

Кажется Лань Сычжуй немного расслабилась, по крайней мере, перестала поджимать губы. И зачем она так делает?

— Держись ближе ко мне, всё будет хорошо.

Они кивнули друг другу и вместе шагнули на платформу. Как ожидал Цзин Лин, ничего не произошло — небо не рухнуло на землю, а платформа не рассыпалась в пыль. Эта Су Мей только запутала Сычжуя, но с ним этот трюк не сработает. Не на того напала.

«Чего удумала, веером помахала — и все? Думаешь, я тебя испугался?».

— Выдавай свое задание, мне долго ждать?

— Тише, Цзинь Лин, не злись. Прислушайся, канарейки замолчали, ты заметил?

— Да, заметил. Глупые птицы.

— Они как раз не глупые, — тихо возразила Сычжуй, убрав за ухо чёрную прядь. — Чувствуют опасность.

Цзинь Лин промолчал и по привычке потянулся к поясным ножнам. Туда, где их, конечно же, не было. Он раздраженно скрипнул зубами, ловя понимающий взгляд Лань Сычжуя. Воцарилась тишина да такая глубокая, что юноша услышал удары собственного сердца. Неожиданно в ритм вмешался другой звук, такой резкий и неприятный, что Цзинь Лин невольно вздрогнул.

«Надеюсь, Сычжуй этого не заметила А то подумает, что я боюсь… Бред! Что это за звук? Словно меч достают из неудобных ножен… Откуда он идёт?».

Догадка подоспела быстро.

— Берегись! — крикнул Цзинь Лин и бросился в сторону Лань Сычжуя, сбив ее с ног. Девушка ахнула от неожиданности и едва удержала равновесие — каким-то чудом они не упали на землю и не покатились кубарем. Длинный клинок вырвался из-под платформы ровно там, где только что стояла Лань Сычжуй. Казалось, это острие могло рассечь воздух — с первого взгляда заклинатель оценил качество стали.

Цзинь Лин нахмурился и первым отскочил от соратницы.

— Спасибо, что… — начала было та.

Цзинь Лин поднял ладонь, призывая к молчанию. Это не конец, а только начало — именно так подсказала интуиция. Она была острой, как чутье Феи.

«Слушай интуицию на поле боя. Ты должен предугадывать любой шаг врага! — всякий раз наставлял дядя Цзян. В такие моменты он становился еще строже, а глаза горели жутким огнем. — И в кого ты такой…».

«Какой? — тайком обижался Цзинь Лин. — Ну же, договаривай, раз начал!».

Заклинатель резко качнул головой, прогоняя ненужные воспоминания — сейчас они точно не спасут!

— Не шевелись, — приказал он Лань Сычжую. Та даже не посмела кивнуть.

«Клинок вырвался только с ее стороны, не с моей, а значит, что…».

Цзинь Лин закрыл глаза, сконцентрировавшись на вибрации под ногами. Пока он не чувствовал ничего, под землей было спокойно — никакого движения. Не открывая глаз, он интуитивно зашагал в сторону Лань Сычжуя.

«Нет, нет, и тут нет… Стоп! Вот оно», — напрягся Цзинь Лин всем телом. Вибрация и правда усилилась — она зашелестела, как ядовитая змея под слоем песка, готовая вот-вот вырваться наружу, и…

— В сторону! — открыв глаза, он отскочил на прежнее место. Лань Сычжуй отпрыгнула чуть дальше, и там, где она только что стояла, появился новый клинок — уже широкий, напоминающий двуручный меч. Он разом прорвался сквозь землю и каменную платформу.

— Понятно, — прошипел Цзинь Лин, сжав кулаки.

«Доберусь до тебя, Су Мей. И плевать я хотел, что ты женщина — ты будешь умолять меня о второй смерти!».

— Мечи бьют только, где стою я? — сообразила Лань Сычжуй, нахмурившись. Ей не шло это серьёзное выражение лица — сразу напоминала ледяного Ханьгуан-Цзюня.

— В сторону! — крикнул Цзинь Лин, каким-то чудом уловив и дальнюю вибрацию. Возможно, та самая интуиция помогла сейчас.

«Что ты теперь скажешь, дядя?» — губы растянулись в недоброй улыбке, когда Лань Сычжуй отпрыгнула снова, и новый клинок опасно блеснул на солнечном свету.

— Может, Су Мей подскажет…

— Плевать мне на нее! — огрызнулся Цзинь Лин. — Она нам это устроила.

— Но…

— Никаких «но»! Сам справлюсь.

«Тем более, у меня есть план», — мысленно добавил Цзинь Жулань, пригнувшись для нового рывка. Рывка, который спасет им жизнь.

«О, да ты быстро понимаешь суть, — неожиданно прозвучал в голове женский голос, и в нем прозвенело одобрение. — Похвально».

«Я тебе это припомню, змея».

«Сперва спаси себя и подругу», — в былом одобрении, как маленькие змеи, затаились язвительные нотки. А эта Су Мей не так нежна, как казалось!

Разбираться и ругаться дальше не было смысла. Напряженная, как струна, Лань Сычжуй готова была ринуться в сторону по любой команде.

— Прыгни ближе ко мне! — прокричал Цзинь Лин и побежал к ней. Девушка послушно выполнила приказ.

— Не сопротивляйся, извини… — прошептал он, оказавшись почти вплотную.

— О чем вы… ты? Ах! — только выдохнула Лань Сычжуй, когда Цзинь Лин ловко подхватил ее на руки и бросился через всю платформу. Казалось, она бесконечна — меняя ширину и длину, каменная преграда всё никак не заканчивалась. Одно радовало — клинков больше не было. Вибрацию заклинатель не чувствовал, а значит, принял верное решение. Не зря Су Мей хвалила его.

«Еще бы, не с тем связалась», — усмехнулся Цзинь Лин. Наконец, он добежал и спрыгнул с края платформы. Ощутив под ногами мягкую траву, заклинатели облегчённо выдохнули. Вторая часть сада раскинулась дальше, как ни в чем не бывало. Канарейки хлопнули крыльями и радостно пропели, как маленькие флейты.

— Это было несложно, — усмехнулся Цзинь Лин, взглянув на платформу. — Какое-то легкое задание. Не уверена во мне, Су Мей?

Последний вопрос вспыхнул яростью, и юноша невольно узнал в себе дядю Цзян. В очередной раз. Но его и правда задела легкость испытания — Цзинь Жулань знал, что способен на большее.

И в чем состояло третье Заветное правило? Носить возлюбленную на руках?

Он хотел было отвернуться, остановить внимание на раскидистых ветвях и канарейках — убедиться, что птицы все еще там, но кое-что задержало взгляд. Цзинь Лин присмотрелся: две фигуры — мужская и женская, медленно кружились на платформе в каком-то нежном танце. То были Су Мей и высокий сильный воин (по комплекции и мощи он напомнил самого Не Минцзюэ). Они доверчиво обнимали друг друга, и казалось, сам танец был не так важен, как эти робкие прикосновения. Вот, румянец вспыхнул на бледных щеках Мей, а на лице воина застыла глупая улыбка. Странная картина любви — нелепая, но очень искренняя. Цзинь Лин не знал, как реагировать — хотелось одновременно и посмеяться, и смолчать. Интересно, его родители были такими же, когда влюбились друг в друга?

«Хотелось бы верить, что это было именно так… По-настоящему».

Неожиданно атмосфера изменилась: фигуры почернели, с головы до ног, и испарились в воздухе. Появилась новая картинка, ярче предыдущей: вся платформа в огне, но жар от неё не шёл — то было иллюзией, Цзин Лин сразу это понял и не двинулся с места. Огонь слепил, а в центре пламени, в самом пылу, бежал высокий мужчина. Зрителю со стороны казалось, что он бежит на месте, но сюжет проносился один за другим. Сильный воин в красных одеждах держал на руках тоненькую фигуру. Напуганная до смерти Су Мей прижималась к любимому и прятала испачканное лицо в складках его одежд. Прятала, лишь бы не видеть огня, не замечать, как пылает платформа, беседка, деревья и цветы — сад умирал вместе с ней!

«Все будет хорошо, любовь моя», — услышал юноша низкий уверенный голос воина. Су Мей посмотрела на возлюбленного, а после, что было неожиданно — взглянула на единственного зрителя, на Цзинь Лина.

Девушка попыталась улыбнуться, да не вышло: красная помада на губах стерлась, напоминая широкие полосы крови, а вместо румян на щеках застыла сажа, размытая слезами. Су Мей боялась за себя и возлюбленного. Она хотела жить, любить, дышать и дарить себя этому миру.

Но теперь спасалась, как какая-то воровка, посмевшая нарушить покой сильных мира сего…

Цзинь Лин не выдержал и судорожно сглотнул. Он почувствовал, как всё заледенело внутри.

Так каково было новое заветное правило? Доверься любимому, когда ты сломлен?

— Цзинь Лин… Цзинь Лин! — услышал он мягкий, но настойчивый голос Лань Сычжуя. — Тебе не тяжело? Может, ты уже опустишь меня?

ереживай ты так…

— Да не переживаю я, с чего ты взял?

— Еще как переживаешь.

— Не переживаю!

— Ничего же страшного не…

— Ты меня услышала?

Лань Сычжуй прикрыла рот широким и серым от пыли рукавом. Она хихикнула, сказав тихое «Да».

— Вот и славно, — фыркнул Цзинь Лин, чувствуя, как жар распаляется по щекам. Так вышло, что теперь сделать? Подумаешь, когда опускал Сычжуя на землю, случайно коснулся места ниже поясницы. Он же случайно! Ученица Лань всё понимала, кивала и уверяла — ничего страшного не произошло, но…

Цзинь Лин почувствовал, как щеки и шея запылали сильнее, и легкий ветер, игравший с листвой, не смог успокоить этого волнения. Тихий смешок по левую руку заставил сердце забиться ещё быстрее, но то веселилась не Лань Сычжуй.

— Еще и ты смеешь смеяться! Совсем с ума сошла? — остановился и прокричал Цзинь Лин туда, где парил полупрозрачный образ Су Мей. — А ну сгинь или дай новое испытание! И когда это уже закончится?

— Осталось последнее заветное правило, милый заклинатель.

— Не называй меня «милым». Ты мне никто, ты всего лишь призрак, застрявший между мирами.

— Застрявший вместе с вами, — смешок скользнул по нежно-розовым губам.

— А благодаря кому, а? Чего замолчала-то?

— Да так, задумалась, кого же ты мне напоминаешь…

— Кого? — любопытство вспыхнуло быстрее гнева.

Су Мей подлетела к юноше и опустила ладонь на его плечо. Через прозрачную кожу на солнце заблестело золотое одеяние наследника.

— Подойди ближе, — как лисица, прищурилась Су Мей. Цзинь Лин помедлил, невольно залюбовавшись красотой её глаз, но приблизился. Та, в свою очередь, наклонилась к уху заклинателя. Цзин Лин не почувствовал ни холода, ни дыхания, а просто услышал: «Не скажу-у».

— Ах, ты! — крикнул заклинатель и махнул гневно рукой, отгоняя деву, как проказу или язву. Та залилась громким смехом и растворилась в воздухе.

— Ничего себе, — наконец подала голос Лань Сычжуй. Она наблюдала за происходящим, страшась помешать лишним словом. — А со мной госпожа так себя не вела.

— Да она просто невыносима! — фыркнул Цзинь Лин, собирая волосы в высокий хвост — совсем перепачкались и спутались, мешая идти.

— А по-моему, вы отлично поладили, — теперь веселилась Лань Сычжуй.

— И ты туда же!

Лань Сычжуй засмеялась пуще прежнего, не в силах остановиться. «Простите-простите, я сейчас успокоюсь…» — невнятно прозвучало сквозь смех.

* * *

Осталось последнее испытание, и если они его преодолеют, дух Су Мей упокоится, а они, наконец, вернутся домой!

«Дождись меня, Феечка, скоро я обниму тебя», — тяжело вздохнул Цзинь Лин. Наверняка его верная подруга сейчас стоит посреди леса и тихо скулит в ожидании хозяина (заклинатель был почти уверен, что время в их мире замедлило ход).

— Не грусти, у нас все получится, — услышал Цзинь Лин совсем близко. Рука товарища мягко, но уверенно легла на плечо. — Осталось последнее заветное правило, Су Мей сама сказала.

— Да, мы справимся. С чего ты взял, что я сомневаюсь? — фыркнул Цзинь Жулань, но руку не смахнул. Это прикосновение и правда вселило уверенность, помогло отогнать ненужные мысли. Удивительно, Лань Сычжуй чуть не погибла, но вела себя так, будто ничего не случилось.

«А если бы я не догадался вовремя?» — что-то больно кольнуло при мысли, что Сычжуй могла умереть по его вине.

— Всё хорошо. Я жив, видишь? — остановила его Лань Сычжуй и внимательно посмотрела в глаза. Она что, научилась мысли читать?

Хотел бы Цзинь Лин сейчас почувствовать, как закипает кровь — вспышка гнева или негодования, но ничего подобного не случилось. Только тихая, непонятная грусть. И… Тревога?

— Вижу. Я не раскис, не подумай, — хотел бы Цзинь Лин отвести взгляд, фыркнуть в привычной манере, но не смог этого сделать. Он просто стоял и смотрел в темные большие глаза Лань Сычжуя. Та улыбалась, вопреки измученному лицу и белизне симпатично очерченных губ: они должны быть румяными, а не вдаваться в такую синеву. Неожиданно захотелось коснуться этих губ, стереть темный оттенок и погладить, чтобы тепло вернулось к ним.

Спокойствие в глазах Лань Сычжуя сменилось на удивление — в темной радужке и зрачках мелькнули искорки непонимания. В них будто бы застыл вопрос: «Что ты делаешь?».

Цзинь Лин и правда коснулся губ Сычжуя.

— Извини, я задумался! — оторопел тот и отскочил, подняв ладони.

— Все хорошо, — быстро пришла в себя Лань Сычжуй и улыбнулась, как ни в чем не бывало. Инстинктивно или нет, но девушка лизнула губы и пошла дальше, не поднимая взгляда на товарища.

«Что-то я совсем, того», — Цзинь Лин поплелся следом. Он хотел сказать вслух что-то нужное, хорошее, но не успел. Земля под ногами задрожала, как при землетрясении, а небо быстро заволокло чёрными тучами. Совсем близко грянул гром. Погода изменилась по щелчку пальцев — испытание началось. Земля вздрогнула ещё сильнее, как при невыносимой боли, и раскололась между заклинателями, разделяя их.

— Прыгай ко мне! — не теряя ни минуты, крикнул Цзинь Лин. Он с трудом услышал самого себя сквозь очередной раскат грома.

— Я не могу пошевелиться!

Тогда наследник Цзинь попытался перепрыгнуть (пока небольшую) расщелину сам — та росла с каждой секундой, и грозилась превратиться в самую настоящую пропасть. Заклинатель с ужасом понял, что его тело тоже не слушалось — оно застыло, как статуя. И сколько бы он ни старался, ничего не получалось.

Юноша почувствовал холод, пронизывающий до костей, и стену дождя — одежда сразу промокла, а волосы прилипли к щекам и шее. Природа объединилась против них: ветер ловко подхватил капли и бросил в лицо, ухудшая видимость.

Но Цзинь Лин все-таки заметил, как Сычжуй умудрилась сорваться с места, разбежаться и прыгнуть через пропасть.

«Не долетит!» — с ужасом догадался он. Нет ничего хуже, чем просто стоять и смотреть, как товарищ оказался в опасности, а ты ничего не можешь сделать. Совсем ничего! Лань Сычжуй почти долетела до Цзинь Лина, но ей не хватило чуть-чуть — заклинательница чудом зацепилась за край пропасти и безвольно повисла. Цзинь Лин крикнул: «Я сейчас!» и вновь попытался вырваться из оцепенения.

«Ещё раз, ещё. Давай же!» — юноша почувствовал, как каждый мускул болезненно вздрогнул.

«Да чтоб тебя, Су Мей, что ты устроила!» — прорычал он. Наконец, прорвав заклинание, Цзинь Лин бросился к Лань Сычжую на помощь. Он опустился на колени у самой пропасти, утопая в вязкой грязи, и быстро протянул руку.

— Хватайся!

Под Лань Сычжуем разразилась чёрная глубокая пропасть: в ней не было ничего — только верная смерть. И если она сейчас сорвется вниз, то уже ничего не спасет.

Лань Сычжуй протянула руку, но…

«Не может коснуться меня. Что происходит?»

Лань Сычжуй опять зацепилась за край, стараясь удержать равновесие, при таком-то ливне и ветре. Цзин Лин наклонился насколько мог и сам коснулся руки товарища. Пальцы прошли насквозь, будто та был призраком.

В глазах Лань Сычжуя отразились осознание и ужас происходящего: Цзин Лин никак не может его вытащить.

Самое тяжелое испытание, которое расставит все точки над «и»? Силы Лань Сычжуя не безграничны — оба это понимали.

— Су Мей, помоги мне! — в отчаянии прокричал Цзинь Лин, и буйный ветер подхватил его голос. — Что нужно сделать? Говори!

«А что твоя подруга делала до испытания?» — спросил холодный женский голос. Пусть и звучал он в голове, казалось, жестокость Су Мей разом окутала весь мир.

Цзинь Лин лихорадочно соображал, все ещё пытаясь ухватить Лань Сычжуя. Попытки были тщетны.

«Что она делала до испытания? Что?».

Насквозь промокшие волосы выбились из хвоста и рассыпались по плечам — они лезли в глаза, а ветер протяжно выл в ушах. Но Цзинь Лин не обращал на это внимания, он пытался найти ответ — в нем было спасение.

Руки Лань Сычжуя уже начали уставать, и она резко соскользнула вниз, каким-то чудом зацепившись за сырую землю.

— Лань Сычжуй!

— Похоже, мы не справимся … — прошептала та, смотря на Цзинь Лина. Печальная улыбка застыла на бледных губах — вот только сейчас Цзинь Лин касался их в попытках согреть. Согреть перед тем, как…

— Попытайся дать мне руку! Ты справишься!

— Цзинь Жулань, не…

— Я знаю, что ты справишься — значит, так и будет! — прокричал Цзинь Лин. Раскат грома попытался заглушить его, а яркая молния — ослепить, но юноша сопротивлялся гневу природы. Он лег на землю плашмя, опускаясь ещё ниже, и вновь протянул руку.

— Ты самая сильная и лучшая заклинательница из тех, что я видел! Ты достойная наследница Ханьгуан-Цзюня, он гордится тобой! Ты не можешь так подвести его и меня! Мы… Мы уже через такое прошли! Помнишь? Не глупи! Дай руку!

Лань Сычжуй вздрогнула всем телом, стиснула зубы и что было сил рывком протянула ладонь. Она поверила Цзинь Лину, доверила ему свою жизнь, висевшую на волоске — никакие мечи, цветы и проказы не сравнятся с этим испытанием. Уже не было времени думать, искать разгадку или спорить с Су Мей. Не было ничего, кроме одной-единственной веры в слова! Цзинь Лин готов был сам броситься в эту пропасть, лишь бы удержать подругу, помочь, или хотя бы достойно умереть вместе с ней. Он бы никогда не простил себе даже маленького вздоха взамен на жизнь Лань Сычжуя. Никогда!

Но прыгать вслед не было нужды: Цзинь Лин почувствовал, как чужие ледяные пальцы коснулись его кожи. Все верно, искренние слова поддержки помогли! Что Лань Сычжуй делала совсем недавно? Верно, подбадривала его нужным и добрым словом. Вот что всегда может вытащить человека из страшной пропасти!

Приложив все усилия, Цзинь Лин ухватился за руку и потянул девушку на себя. Как только Лань Счычжуй выкарабкалась, не сдерживая дрожь и судорожный кашель, перед Цзинь Лином неожиданно раскрылся новый виток из прошлого Су Мей.

* * *

Она кричала, кричала до хрипоты, звала возлюбленного — тот молчал, не отзывался, кровь сочилась из раны. Су Мей попыталась закрыть её, зажать разорванной тканью, но руки нещадно обагрились алым. По щекам девы потекли горячие слезы, но она продолжала звать — воин бледнел с каждой секундой, его чёрные волосы рассыпались по земле вместе с грязной и редкой травой.

— Ты справишься, я верю! Очнись, очнись же! Ты же самый лучший воин! Ты сильный!

Каждой частичкой души Цзинь Лин чувствовал эту боль — она переполнила чашу и лилась через край. Но дева и заклинатель понимали, все уже тщетно — воин умер.

— Сделай что-нибудь! Сделай же, умоляю! — сквозь слезы Су Мей посмотрела на невысокого человека — тот появился рядом так неожиданно, что Цзинь Лин не сразу заметил. Возрастной, упитанный и низкорослый мужчина, привыкший получать своё, любыми способами.

— Не позорь нас. Ты уже хорошо постаралась, — сказал он, презрительно отвернувшись.

— Я вышла за тебя не по своей воле. Моя вина, что я полюбила? — закричала Су Мей так громко, что даже Цзин Лин закрыл уши. — В чём моя вина, я тебя спрашиваю!

— Хватит, поднимайся уже, — мужчина схватил растрепанную, белую, как смерть, девушку и попытался оттащить от мертвого воина. Но та лишь вцепилась в любимого с нечеловеческой силой.

— Оставь меня с ним! Я не хочу жить без любви! — истошно кричала Су Мей, когда стража неуверенно подошла ближе и подняла её с колен.

— Ты пробудешь взаперти, пока не одумаешься, любовь моя, — печально ответил муж, поднеся белый платок к носу. — Избавьтесь от трупа да поскорее.

— Я проклинаю тебя, слышишь? Проклинаю!

* * *

— Всё… Всё законилось? Мы прошли? — отдышалась Лань Сычжуй, медленно поднимаясь.

— Вроде бы… — с сомнением отозвался Цзинь Лин. Он до сих пор слышал крики и проклятия — голос девы прочно впился когтями и никак не отпускал. Несмотря на головокружение и боль, Цзинь Лин выпрямился, поддерживая Лань Сычжуя — ту еще била мелкая дрожь. Заклинатели посмотрели друг на друга, быстро и коротко, словно боясь задержать взгляд, и одновременно обнялись. Обнялись крепко, как самые дорогие люди на свете — родственники, друзья, как…

— Спасибо, — выдохнула Лань Сычжуй, прижимаясь. Её сильные руки обвили талию почти до боли, но Цзинь Лин ничего не сказал, а лишь обнял покрепче в ответ.

— Ты спас мне жизнь.

— Как и ты мне, мы квиты.

Лань Сычжуй немного отстранилась и посмотрела на Цзинь Лина. Взгляд ее был серьезным, сосредоточенным, будто она принимала какие-то важное решение.

— У тебя лента сейчас съедет, — ничего умнее Цзинь Лин не придумал, но он сказал правду: лобная лента, успевшая испачкаться, почти развязалась и ослабла. А заклинателю Лань, как известно, не положено ходить без ленты, за одним-единственным исключением.

— Я знаю, — неожиданно мягко улыбнулась Сычжуй и стянула лобную ленту. Та осталась в руке бесполезным куском ткани.

— Т-ты чего? Вам же не… — чуть не задохнулся Цзинь Лин. Осознание пришло быстро, даже слишком, но он пока не решался это принять.

Подушечкой пальца Лань Сычжуй прикоснулась к губам Цзинь Лина, вынуждая того замолчать — несмотря на все испытания, руки заклинательницы остались такими же нежными, пусть и холодными, как снег. Цзинь Лин умолк, не в силах сказать ни слова.

А нужны ли слова? Всё без них понятно.

Лань Сычжуй улыбнулась, потянулась к губам и коснулась их аккуратным поцелуем. Цзинь Лин не знал, что делать. Всё произошло так быстро: они решали загадки призрака, не раз были на волоске от смерти, стыдливо плакались друг другу, даже смеялись пару раз…

Цзинь Жулань неуверенно, но всё же ответил на поцелуй. Он прижал Лань Сычжуя к себе и провел языком по ее пересохшим губам — слишком часто они застывали в ужасе, глотали соленые слезы. Хотелось подарить им нежность, напитать жаром своего тела. Цзинь Лин быстро разгорячился, не подозревая, что способен на такое: он позволил себе даже укусить девушку, оттянув за нижнюю губу. Лань Сычжуй не сопротивлялась, позволяя совершенно всё. Когда Цзинь Лин неохотно прервал поцелуй, то смущенно улыбнулся, будто прося принять его чувства таким, какие они есть — угловатыми, нелепыми, пылкими. И Лань Сычжуй улыбнулась в ответ. Да, она приняла эти чувства и предложила свои взамен.

Аромат сада, пение птиц и даже тяжелые тучи с громом рассеялись разом, словно картинка поменялась по чьей-то прихоти. Цзинь Лин почувствовал мягкую траву под ногами и глубоко вдохнул лесную прохладу.

Заклинатели отпрянули друг от друга, смущенно опустив взгляд.

— Кажется, мы дома, — Лань Сычжуй быстро повязала лобную ленту. Цзинь Лин, наконец, посмотрел на нее: ни пятнышка на одежде, белоснежная лента с рисунком облаков и аккуратные черные волосы, собранные в хвост — они вернулись в свой мир такими же, какими попали в сети призрака.

— Ты прав, — Цзинь Лин с трудом оторвал взгляд и осмотрелся: высокие вековые стволы, ночное небо, усыпанное россыпью звёзд. И воздух, всё ещё пропитанный нечеловеческой злобой — Ночная охота в самом разгаре. Он потянулся к поясным ножнам и с огромной радостью нащупал рукоять меча. На спине чувствовался вес охотничьего лука и стрел.

— Значит, госпожа Су Мей получила, чего желала, — улыбнулась Лань Сычжуй, и в улыбке той зародилась бесконечная нежность. Цзинь Лин не сразу понял, что улыбается сам.

— Да, наверно…

Лань Сычжуй уверенно сократила между ними расстояние: она подошла к застывшему Цзинь Лину вплотную и протянула ладонь, погладив по щеке. Наследник Цзинь ощутил, как жар сразу прилип к его лицу — то было смущение. Смущение вперемешку с удивлением, что Сычжуй, оказывается, расторопней и смелей его самого.

— Мы ведь ещё увидимся? — в вопросе Лань Сычжуя затеплилась робкая надежда.

— Конечно увидимся! Что за сомнения? На любой Ночной охоте или…

«Или приезжай в Ланлин», — хотел добавить он, но чужие губы накрыли его поцелуем. Прикосновение вышло ласковым, но очень коротким — девушка почти сразу отстранилась, опустив взгляд. Щеки Лань Сычжуя предательски покраснели, и Цзинь Лин про себя отметил, как это мило.

— Цзинь Лин, что ты тут делаешь?

Хоть обратились к одному Цзинь Лину, заклинатели вздрогнули и разом обернулись на звук. Пышные кусты совсем недолго скрывали сильную высокую фигуру Цзян Чэна — тот вышел на лунный свет. В его выразительных фиалковых глазах застыло непонимание.

— Дядя… — оторопел Цзинь Лин. Удивительно, в мире Су Мей он так хотел увидеть своего дядю, похвастаться успехами, а сейчас готов был сквозь землю провалиться, лишь бы не сталкиваться с ним.

— Глава ордена Цзян, — Лань Сычжуй поклонилась, поприветствовав мужчину. Цзинь Лин заметил, как лицо девушки стало непроницаемым и холодным — разом пропала вся нежность.

— Если у тебя полно времени болтать, значит, и принести пользу на охоте ты сможешь, — фыркнул Цзян Чэн, не обращая никакого внимания на поклон. Его взгляд был устремлен только на племянника.

— А я чем занимаюсь, по-твоему? Охочусь!

— Я не вижу, чтобы ты охотился, — красные пятна уже проступили на острых скулах Цзян Чэна, накрывая это хищное лицо гневом.

— Скоро увидишь.

Цзян Чэн с сомнением склонил голову на бок и сложил руки на груди, будто ожидая, что Цзин Лин сейчас же вытащит из рукава пойманную тварь. Вытащит и бросит к ногам дяди, тысячу раз извиняясь, что это не самый сильный монстр на свете!

«Не дождется», — Цзинь Лин почувствовал, как его начало трясти от злобы.

— Посмотрим. Не теряй времени зря, — нарушил тяжёлое молчание Цзян Чэн и прошел мимо племянника. Прошел, небрежно обронив. — Удачи.

Пусть это слово и было пропитано холодным ожиданием, но что-то теплое все же мелькнуло в нём и отразилось в уголках губ. Эта скупая нежность заставила юношу успокоиться.

— Спасибо, дядя, — услышал ли Цзян Чэн — так и осталось загадкой.

Юные заклинатели вновь остались одни, но ненадолго — оба это понимали: каждый должен исполнять свой долг перед друзьями, орденом, и это не обсуждалось. Цзинь Лин быстро сократил расстояние. Он наспех поцеловал Лань Сычжуя в щеку, уже не так робко.

— Постарайся мне не проиграть, — усмехнулся он, с вызовом заглянув в глаза Лань Сычжуя. — Пощады не жди.

Девушка улыбнулась. Пусть ее улыбка и была кроткой — как учил Ханьгуан-Цзюнь все эти годы, темные глаза заблестели ярким азартом.

— Я не уступлю, не надейся.

— Откуда столько дерзости у заклинательницы Гусу?

— А откуда столько робости у заклинателя Цзинь?

— Какая робость, о чем ты? — ахнул Цзин Лин, готовый спорить до конца своих дней.

— А кто сейчас краснеет?

— На себя посмотри!

Воцарилось молчание, но вскоре они громко рассмеялись, и счастливые нотки вознеслись до самого неба — к ярким звездам и полной луне.

Так каковы заветные правила? Удалось ли их усвоить? Можно спросить об этом Су Мей, и она лишь улыбнется. Молодость не желала усваивать никаких правил, пылкие чувства не знали запретов. Да, юные заклинатели упокоили ее душу, обретя взамен что-то очень ценное, но свои заветные правила они уже создавали сами — без чужих нравоучений и подсказок.

Ночная охота закончилась. Солнечный свет уже пробился сквозь листву и лёг на деревеньку, повидавшую немало бед. Теперь её жители смогут спать спокойно — на счету Цзинь Лина было столько тварей, что он сбился со счета!

Юноша гордился собой, а еще больше он гордился Феечкой. Верная подруга прибежала по первому зову и всю ночь помогала бороться с нечистью: ее крепкие челюсти уничтожали мертвецов не хуже любого оружия, а громкий лай вовремя предупреждал об опасности. Сейчас она шла подле заклинателя, радостно виляя хвостом (конечно же она заметила пропажу хозяина и теперь радовалась каждой минуте, проведенной с ним).

Поселение было совсем близко: сейчас Цзинь Лин выпьет парного молока и выдохнет с чувством выполненного долга.

«Может, в деревне я встречу Сычжуя? Интересно, как она», — тоска заколола сердце. Он уже скучал по своей подруге, возлюбленной? Так кем же она была? Пожалуй, всё сочеталось в Лань Сычжуе: с ней можно было посостязаться на охоте, поболтать, потренироваться в бою и даже…

Глухой рык Феи прервал поток мыслей, и Цзинь Лин сжал рукоять покрепче — правильно сделал, что не убрал оружие.

— А ну выходи! — азарт овладел пылким сердцем. Еще одна тварь на счету — и он точно обойдет Лань Сычжуя! Листва зашелестела, а ветви будто расступились перед парящей фигурой. Юноша готов был ринуться в бой, вот только в полупрозрачных чертах он сразу узнал знакомые искорки и лукавый изгиб губ.

— Су Мей! — удивился он, придержав Фею за холку — та напряглась всем телом, готовая защищать хозяина. — Что ты здесь делаешь? Твой дух должен был упокоиться!

— Ты прав, юный заклинатель, — в ответе девы прозвучало всё и ничего, как раз в стиле Су Мей. Она медленно опустилась на землю, и Цзинь Лин отступил на шаг, пряча меч в ножны.

— Но почему ты…

— А ты не попрощался со мной, — хихикнула Су Мей, прикрыв рот широким ярко-синим рукавом.

— А должен?

— А не лукавь. Ты полночи жаловался Фее, что не успел попрощаться.

Цзин Лин почувствовал, как в глубине души начали закипать смущение и гнев.

«Не краснеть, вот только не краснеть!».

— Ну и что? Тебя разве волнует, что я сказал Фее? Подслушивать не…

Тихий смех прервал громкое возмущение. При нежно-розовых рассветных лучах дева неожиданно поклонилась, выражая бесконечное почтение:

— Спасибо, Цзин Лин.

Юноша не нашелся, что ответить. Он никак не ожидал, что хитрая, гордая и вредная Су Мей поступит именно так. Пока он лихорадочно подыскивал слова, образ девы растворился, рассыпался на тысячи ярких частиц: душа наконец-то познала покой, слилась с этим жестоким, но по-прежнему красивым миром.

— Знаешь, Су Мей, мне жаль, что так вышло, правда. Пусть твоя новая жизнь будет лучше, со счастливым концом… Ты обязательно встретишься со своим воином, — вздохнул Цзинь Лин, покачав головой. Он хотел сказать что-то ещё напоследок — очень важное, но Фея не успокаивалась и тихо рычала. Заклинатель ласково погладил ее по острым ушкам и улыбнулся:

— Нам пора домой, хватит на сегодня приключений.