А в Лондоне дожди (джен)

22 апреля 2013;

Юго-запад Англии, Ла-Манш, графство Дорсет, пляж городка Бродчерч.

Погода стояла в тот день более чем сырой. Свинцовые грозовые тучи заходили откуда-то из глубин морских горизонтов и нависали под куполом небосвода. Казалось, что тьма полков воздушных масс облаков вот-вот ринется в бой против несокрушимой крепости камней возле берега. Стена этого сооружения была сделана не человеком, а самой мать-природой. Сие утёс рассекал мир на половины: мир морской, полный воды и рыбы, и мир вечных дождей и туманов, поглативших и без того мокрую сушу. Под самым краем скалы находился человек, чьё имя знали все жители маленького городка после недавних событий. Тот человек лежал в своём чёрном пальто, которое хлестало ветром в сторону, а думал тот человек о чём-то своём, закрытом ото всех. На лице его под густой чёлкой не читалось ни одной эмоции. И никто, и, наверное, уже никогда не поймёт его мотивы лежать там перед очередным штормом.

Солёные волны рассекались на берегу камнями, заливая холодной водой онемевшее тело детектива. На краю шторма ветер бил всё сильней по перепонкам ушей, оглушая их, резал морозом больные очи и терзал кожу каплями моря.

— Алек! — раздался женский голос откуда-то со стороны пляжа. — Алек Харди, чёрт тебя побери! Тебя ждёт пресса около участка!

Это была Элли Миллер, его напарник в расследовании дела Бродчерча. Не дожидаясь отклика от своего друга она двинулась к нему, бормоча себе под нос слова:

— Это ж надо было так угораздить. Перед самым закрытием дела наплевать на всех и уйти на берег. Ещё эта сволочь Джо. Сука, — утерая слёзы с ресниц, она продолжала свой путь. — Чтоб мои глаза его больше не видели. Чтоб он сгинул.

Наконец-то Элли подошла к уставшему телу.

— Алек? — раздался голос на ветру. — Алек?! — растворился звук в пустоту.

— Тут я, — сказал тот без чувств.

— Тебя ждёт пресса около участка по раскрытому делу.

— Ладно, — легкомысленно промолвил Алек, подняв брови.

Детектив-инспектор Алек Харди встал, отряхнулся от песка, оттёр рукой каплю собственной крови со лба и ушёл в сторону автомобиля с чувством дежавю от слов Миллера.