Неизвестная родня 1. Философский камень. (джен)

Матч по квиддичу, казалось, стал поворотным моментов для Гайдена и Рона. Хотя никто этого не признавал, между Орионом, Гайденом и Роном всегда оставалась напряжённость. Орион всё время негодовал на Гайдена, в то время как Гайден и Рон всегда побаивались Ориона. Орион Блэк был умён и популярен, особенно среди старших курсов. Он знал заклинания, с которыми многие второкурсники и третьекурсники справлялись с трудом. Гайден Поттер и Рон Уизли, с другой стороны, с трудом понимали материал первого года.

Однако теперь Гайден и Рон не могли быть более благодарны Ориону за его знания. Гайден настаивал на том, что он в долгу у Ориона, и пытался больше общаться с мальчиком, из-за чего тому было трудно сохранять дистанцию. Орион смирился с тем, что может быть дружелюбен с Гайденом Поттером, но он не был готов даже к мысли о том, чтобы по-настоящему дружить с сыном человека, причинившего его отцу столько боли. В некотором смысле Орион чувствовал, словно предаёт своего отца, хотя Римус и настаивал в своих письмах, что это не так.

Гайден и Рон были потрясены, услышав, что учитель заколдовывал метлу Гайдена, хотя Гайден признал, что должен был догадаться, поскольку Снегг никогда не скрывал, как сильно ненавидит Гайдена — больше, чем всех остальных учеников. Ориону и Гермионе пришлось долго убеждать Гайдена не сообщать о Снегге, поскольку у них не было никаких реальных доказательств. Не помогало и то, что Гайден ненавидел профессора Снегга так же сильно, как Снегг ненавидел Гайдена. Никто не поверит пятерым гриффиндорцам, жалующимся на декана факультета Слизерин.

Быстро приближалось Рождество вместе с зимней погодой. Теперь территория школы была покрыта несколькими метрами снега, озеро замерзло, и требовались дополнительные слои одежды, чтобы не простудиться из-за ледяных сквозняков. Несмотря на все школьные задания, Орион и Гермиона делали всё возможное, чтобы незаметно исследовать тему Николаса Фламеля. Орион, Невилл и Гермиона держали откровение Хагрида при себе, из-за чего Невиллу обычно приходилось придумывать какие-то оправдания, когда Орион и Гермиона исчезали на несколько часов кряду.

И, конечно же, Орион отсчитывал дни до Рождества. Он не только снова увидит своего отца и дядю, но и сможет сбежать от Драко, который был крайне раздражающим с самого матча по квиддичу. Проиграть Гриффиндору — это одно, но присутствие Гайдена Поттера в этой команде, казалось, было слишком для Драко. Драко пытался высмеять Гайдена за его барахтанья на взбрыкнувшей метле, но никто не нашёл это смешным. На самом деле, все были впечатлены тем, что Гайден не разбился насмерть.

Рождество в Хогвартсе, безусловно, будет тихим. Единственными остающимися гриффиндорцами были Уизли, потому что их родители собирались в Румынию навестить Чарли, который работал в заповеднике драконов, на что Рон открыто жаловался. «Перси будет ужасен, я просто знаю это, — ворчал Рон. — Он всегда ужасен, когда мама и папа в отъезде».

Был последний вечер перед каникулами, и Ориону наконец удалось провести несколько часов в одиночестве в библиотеке, пока все остальные собирали вещи для утренней поездки на поезде. Пока что Фламель не обнаружился ни в «Великих волшебниках двадцатого века», ни в «Выдающихся именах нашей эпохи», ни в «Важных магических открытиях нашего времени» или «Новых направлениях магических наук». Единственное, что было в пользу Ориона, так это то, что, поскольку он знал, что слышал о Фламеле раньше, он придерживался книг, которые уже читал. Это сужало круг поиска, хотя и не так сильно, как Орион надеялся.

Только когда поблизости погасла лампа, Орион понял, насколько уже поздно. Орион как можно быстрее собрал вещи и выбежал из библиотеки. Коридоры были пусты, что, скорее всего, означало, что комендантский час уже прошёл. Орион мысленно проклял себя за то, что так сильно потерял счёт времени. Последнее, что ему было нужно — это попасться Филчу и получить своё первое наказание.

Звук шагов эхом раздался по коридору, повергнув Ориона в панику. Не раздумывая, Орион бросился в первую незапертую комнату, которую смог найти, тихо закрыл дверь и стал ждать, слушая, как шаги становятся всё ближе и ближе. Он не осмеливался пошевелиться или даже дышать, пока неизвестный проходил мимо комнаты, в которой он находился. Когда шаги стихли, Орион облегчённо вздохнул, обернулся и огляделся.

На первый взгляд комната была похожа на неиспользуемый класс. У всех стен громоздились тёмные очертания парт и стульев, за исключением противоположной, где стояло огромное великолепное зеркало высотой до потолка в богато украшенной золотой раме, стоящее на подставках в виде двух когтистых лап. Орион осторожно шагнул вперёд, заметив надпись, вырезанную в верхней части рамы. «Еиналеж еечяр огеома сеш авон оциле шавеню авыза копя». Любопытство Ориона достигло пика, и он подошёл ближе. По какой-то причине зеркало притягивало его.

Подойдя к зеркалу, Орион широко распахнул глаза от увиденного. Отражение не обязательно было отражением. Он был старше, одет в мантию мракоборца и стоял со своим отцом, Римусом, взрослыми Невиллом и Гермионой, профессором Дамблдором, красивой женщиной с длинными каштановыми волосами и маленьким мальчиком, который был очень похож на Сириуса и Ориона, но у него были карие глаза женщины. Все выглядели такими беззаботными, такими счастливыми. Орион не мог сдержать улыбки, протянув руку и коснувшись зеркала. Это было то, чего он желал для будущего — полную семью в мире, свободном от Волан-де-Морта.

Это было то, чего он хотел больше всего на свете.

Орион не знал, как долго он смотрел в зеркало, запоминая всё. Так много эмоций промелькнуло на лицах каждого, и все они были положительными. Мальчик наклонился к Ориону и обнял его за талию, счастливо улыбаясь. Ориону показалось, что он почувствовал руку, обхватившую его грудь, но проигнорировал это, продолжая смотреть на мальчика — своего брата.

— Орион.

Что-то тянуло Ориона назад, прочь от зеркала. Он боролся с силой, отчаянно желая удержать отражение ещё немного. Неужели он просил слишком многого?

— Орион, послушай мой голос. Это не по-настоящему.

Орион быстро развернулся, оказавшись лицом к лицу с профессором Дамблдором. Он моргнул несколько раз, и заметил усталое лицо Дамблдора.

— Дедушка? — спросил он в замешательстве.

Дамблдор улыбнулся, выпроваживая Ориона из комнаты.

— Удивительно, что можно найти, когда меньше всего этого ожидаешь, — любезно сказал он. — Зеркало Еиналеж — один из тех артефактов, которые имеют привычку заманивать наблюдателя в ловушку, как это было с тобой.

Орион удивлённо уставился на профессора Дамблдора.

— Это было зеркало Еиналеж? — спросил он. — Я думал, это всего лишь миф.

Улыбка Дамблдора стала чуть шире.

— А, я вижу, Римус передал тебе свою любовь к волшебным мифам, — заметил он. — Предметы, которые редки, обычно выдуманы, но легенда о Зеркале Еиналеж совершенно правдива. Оно действительно показывает нам не больше и не меньше, как самое глубокое, самое отчаянное желание наших сердец. Многие люди чахли перед ним, видя образ, который никогда не сбудется.

Взгляд Ориона опустился, а плечи поникли, когда они направились к Гриффиндорской Башне.

— Что ты видел, мой мальчик? — с любопытством спросил профессор Дамблдор, утешающе положив руку на плечо Ориона.

— Мою семью и друзей, — признался Орион. — Мы с папой были мракоборцами, а Волан-де-Морт ушёл навсегда. У меня наконец-то были мама и младший брат. Мы все были так счастливы.

Дамблдор ободряюще сжал плечо Ориона.

— Что ж, никто не знает, что принесёт будущее, Орион, — мягко произнёс он. — Возможно, когда-нибудь у тебя всё ещё будет семья, о которой ты так мечтаешь. Что касается Волан-де-Морта, я предлагаю тебе сохранить веру в то, что он будет побеждён. Мечты о лучшем будущем могут помочь даже самым отчаявшимся в трудные времена.

Они быстро добрались до портрета Толстой Леди. Орион автоматически назвал ей пароль, наблюдая, как портрет поворачивается, открывая вход в Гриффиндорскую Башню. Устало вздохнув, он посмотрел на профессора Дамблдора и улыбнулся.

— Спокойной ночи, дедушка, — сказал он, — И счастливого Рождества.

Дамблдор обнял Ориона и притянул его ближе к себе.

— Тебе тоже, мой мальчик, — любезно сказал он, — И, пожалуйста, повеселись на каникулах. Ты действительно проводишь слишком много времени в библиотеке.

Щёки Ориона слегка порозовели, прежде чем он приобнял своего почётного дедушку одной рукой и вошёл в Гриффиндорскую Башню. Это был нехороший знак, что профессор Дамблдор, директор Хогвартса, заметил перемену в его поведении. Возможно, с ним поговорил учитель. «Или, может быть, он действительно присматривал за мной внимательнее, чем я думал».

* * *

Поездка на поезде до платформы 9 ¾ была чрезвычайно долгой и скучной. Орион, Гермиона и Невилл небрежно листали книги и журналы Ориона в поисках любого упоминания о Николасе Фламеле, пока Гайден играл во Взрывающиеся карты с Дином и Симусом. Единственный раз, когда Орион отвлёкся от исследования, был, когда Седрик и несколько первокурсников Пуффендуя зашли в гости. Сьюзен Боунс, Ханна Аббот, Джастин Финч-Флетчли и Эрни Макмиллан были на самом деле довольно славными, даже хотя Джастин испытывал лёгкий благоговейный трепет перед Гайденом, как, в общем-то, и большинство маглорождённых.

Когда поезд наконец прибыл, всем не терпелось сойти и отправиться домой. Орион и Невилл, прежде чем искать своих собственных родителей, быстро попрощались с Гермионой, которая уже договорилась встретить своих родителей на девятой платформе. Вскоре к ним присоединились Гайден и Седрик вместе с бесчисленным множеством других учеников. Казалось, там были целые семьи, одетые в тёплые плащи, нетерпеливо ищущие своего ребёнка.

— Орион!

Орион широко улыбнулся, когда Римус протиснулся сквозь толпу, и тут же сорвался с месте, прыгнув в объятия Римуса. Тонкие руки обвили его, а лицо зарылось в волосы Ориона. Глаза Ориона защипало, и он уткнулся лицом в мантию Римуса. «Я не собираюсь плакать у всех на глазах. Они мне никогда не позволят забыть об этом».

— Я тоже скучал по тебе, детёныш, — тихо сказал Римус, прежде чем поднять глаза на Невилла, Седрика и Гайдена. — Привет, мальчики. Гайден, мне кажется, я заметил твоих родителей на другом конце платформы. Невилл и Седрик, вы идёте домой вместе с нами.

Гайден схватил свой чемодан, попрощался и смешался с толпой. Орион делал всё, что в его силах, чтобы избегать любопытного взгляда Римуса, пока Римус уменьшал их чемоданы и убирал их в карман. Выбраться с вокзала было непросто. Несколько поездов прибыло одновременно, что позволяло всем легко смешаться с толпой — но и легко потеряться. Когда они, наконец, вышли с вокзала, то с облегчением увидели поджидающую их машину с мистером Долгопупсом за рулём. Ночь была холодной и ветреной, из-за чего прогулка показалась бы слишком долгой.

— Привет, мальчики! — радостно произнёс мистер Долгопупс, когда они забрались на заднее сиденье. — Рады вернуться домой?

— Больше, чем ты можешь себе представить, папа, — радостно сказал Невилл. — Где мама?

— Она в доме Блэков с Амосом и Еленой, — сказал мистер Долгопупс, когда Римус закрыл заднюю пассажирскую дверь и скользнул на переднее сиденье. В тот момент, когда дверь закрылась, машина тронулась. — Мы подумали, что вы, мальчики, хотели бы устроить «семейный» ужин, прежде чем мы все разойдёмся на каникулы.

— Где мой папа? — с любопытством спросил Орион.

— Его вызвали, Ори, — мягко произнёс Римус. — Ты же знаешь, как это бывает в праздники. Все уезжают, и твоему отцу обычно приходится застревать на работе, убирая за мракоборцами низшего ранга. Он постарается приехать. Я знаю, он не может дождаться, чтобы увидеть тебя.

— Да, конечно, — разочарованно сказал Орион, опустив взгляд.

Он знал, что не должен удивляться. Для его отца стало ежегодным событием выходить на работу в начале праздников. Было трудно быть чьим-то другом и руководителем, но Сириус был полон решимости быть и тем, и другим. Сириус не хотел командовать с помощью страха, как это делал Аластор «Грозный глаз» Грюм перед своей отставкой. К сожалению, способ Сириуса Блэка вести дела обычно означал, что Ориону и Римусу придётся расплачиваться за это.

Вскоре они прибыли в Поместье Блэков, но радость возвращения домой для Ориона исчезла. Он знал, что, вероятно, ведёт себя эгоистично, но ничего не мог с собой поделать. Почему его отцу всегда приходится работать? Не то чтобы они нуждались в деньгах. Состояние семьи Блэк было достаточно большим, чтобы позволить семье Блэк жить безбедно на протяжении нескольких поколений. Зачем работать до изнеможения, когда в этом нет необходимости?

«Может, затем, что это то, что делает папу счастливым».

Орион молча последовал за всеми внутрь и сел у ревущего камина, надеясь, что пламя в любой момент станет зелёным, знаменуя возвращение его отца. Седрик поспешил на кухню, чтобы найти своих родителей, а за ним следовал Невилл, который бросился на поиски миссис Долгопупс. Мистер Долгопупс шёл за своим сыном гораздо более размеренным шагом, тяжело опираясь на трость для поддержки. Сегодня явно был один из «плохих» дней мистера Долгопупса, и он изо всех сил старался скрыть это ради сына.

Это зрелище заставило Ориона почувствовать себя крайне виноватым. Да, его отца здесь не было, но могло быть и хуже. Сириус мог испытывать постоянную боль и быть вынужденным оставаться дома после того, как так усердно трудился, чтобы добиться успеха на своей работе. Мистер Долгопупс был опытным мракоборцем и, скорее всего, был бы повышен до места Сириуса, если бы на его семью не напали Пожиратели Смерти. «Так многое было бы иначе, если бы той ночи не произошло».

Рука, мягко лёгшая на плечо Ориона, быстро вывела его из раздумий. Глядя в понимающие янтарные глаза Римуса, Орион попытался улыбнуться, но понял, что это ему не слишком удалось, так как Римус тихо вздохнул и сел рядом с ним.

— Я помню, что когда твой отец вернулся на работу после того, как усыновил тебя, — сказал Римус с улыбкой, — Он сказал мне, что это была одна из самых трудных вещей, которые он когда-либо делал, но он чувствовал, что должен что-то сделать, чтобы убедиться, что мир будет безопасным для тебя.

Орион не мог не улыбнуться.

— Лунатик, мир никогда не будет достаточно безопасным для меня, — сказал он со знанием дела. — Папа, наверное, запер бы меня в семейном хранилище, если бы не боялся так того, что я там обнаружу.

Римус усмехнулся, игриво взъерошив волосы Ориона.

— Но это не мешает твоему отцу пытаться делать то, что он может, — продолжил он. — Я знаю, это тяжело, поскольку он твой единственный родитель, Ори, особенно теперь, когда ты большую часть года в Хогвартсе. Мы найдём способ всё уладить. Обещаю. — Орион кивнул. — Конечно, ты всегда можешь поговорить со мной, если тебе нужен совет.

— Я знаю, — сказал Орион, глядя на огонь. — Я просто хотел его увидеть.

— И поговорить с ним о твоей дружбе с Гайденом Поттером? — предположил Римус, заставив Орион слегка поморщиться. — Он уже знает, Орион. Все знают обо всём, что делает Мальчик, Который Выжил. Сириус возвращается домой с каждой смены с последними «новостями о Гайдене Поттере». Об этом заговорило Министерство, когда Гайден стал членом факультета Гриффиндор и гриффиндорской команды по квиддичу. Ты не поверишь, сколько вопросов задали Сириусу, когда стало известно, что Гайдена Поттера обучает Орион Блэк.

Орион застонал, закрыв лицо руками.

— Это не так! — воскликнул он в отчаянии. — Это долгая история, но Гайден и Рон начали проводить с нами время только из чувства вины. Они были придурками, и мы чуть не пострадали из-за этого.

Римус уставился на Ориона, приподняв бровь.

— У меня сильное подозрение, что ты не хочешь, чтобы твой отец узнал об этой «долгой истории», верно?

Орион нервно заёрзал на своём месте.

— Я так и думал. Не волнуйся, Орион. Я не скажу ни слова. То, что происходит в Хогвартсе, остаётся в Хогвартсе… если только ты не в опасности и не нуждаешься в нашей помощи.

— Это какое-то правило Мародёров, о котором ты мне никогда не рассказывал? — подозрительно спросил Орион.

Римус ухмыльнулся.

— Конечно, — гордо ответил он. — Твои бабушка с дедушкой вытащили бы твоего отца из школы, если бы знали хотя бы о половине его выходок.

— Потому что он разыгрывал слизеринцев, особенно профессора Снегга, — продолжил Орион, поднимаясь на ноги. — Клянусь, если бы взгляды могли убивать…

Тело Римуса слегка напряглось.

— Северус создавал проблемы? — спросил он, стараясь говорить небрежно.

Орион покачал головой:

— Он просто время от времени бросает на меня свирепые взгляды, — сказал он, пожимая плечами. — Он ненавидит Гайдена, чего я вообще не понимаю. Из того, что вы мне рассказали, папа был хуже всех вас вместе взятых. Почему он не относится ужасно ко мне?

Римус вздохнул, встал и положил руку на плечо Ориона.

— Всё сложно, Орион, — тихо сказал он. — После исчезновения Волан-де-Морта мишенями Министерства стали Пожиратели Смерти. Твой отец был частью отряда, который сосредоточился на самых опасных из них. Один из пойманных Пожирателей Смерти в обмен на освобождение выдал несколько неизвестных Пожирателей Смерти. Северус был одним из них. Твой отец немедленно связался с Дамблдором, прежде чем начать «поиски» Северуса. Он нашёл Северуса и привёл его, пока Дамблдор готовил доказательства того, что Северус действительно на нашей стороне. Благодаря Сириусу и Дамблдору Северусу не пришлось провести ни минуты в Азкабане.

Орион в замешательстве уставился на Римуса.

— Так он не ведёт себя ужасно со мной потому, что чувствует себя обязанным папе? — спросил он.

— Частично, — признал Римус. — Северус и Сириус до сих пор ненавидят друг друга лютой ненавистью. Сириус сделал то, что он сделал, из-за Дамблдора. Впрочем, для Северуса это не имело значения. Он считал, что должен Сириусу, и был в ярости, когда Сириус отказался от возвращения долга… пока в его жизни не появился ты. Поскольку ты так похож на своего отца, Сириус беспокоился, что Северус выместит свою неприязнь на тебе. Когда ты начал проводить полнолуния в Хогвартсе, Сириус попросил Северуса относиться к тебе так же, как к любому другому, и не вымещать грехи отца на сыне.

Орион уставился на Римуса, не особо удивлённый откровением. Какое ещё могло быть объяснение?

— Значит, профессор Снегг относится ко мне прилично, потому что должен, а к Гайдену относится как к отбросам, потому что может, — заключил Орион. — Как так вышло, что никто ничего не предпринял по этому поводу?

Римус пожал плечами, провожая Ориона на кухню.

— Это дело Поттеров — подать жалобу, хотя я сомневаюсь, что они это сделают, — задумчиво сказал он. — Предполагается, что Гайден спаситель волшебного мира, но он не может справиться с одним озлобленным профессором? Это не очень хорошо выглядит, а прямо сейчас имидж — это всё, что есть у Поттеров.

Орион нахмурился, но промолчал, когда они вошли на кухню. Мистер Долгопупс, мистер Диггори, Седрик и Невилл сидели за столом и тихо разговаривали, пока миссис Долгопупс и миссис Диггори заканчивали готовить ужин. Орион сел рядом с Невиллом и присоединился к разговору о текущих событиях в жизни Хогвартса, хотя его глаза, казалось, постоянно возвращались к двери в поисках любого признака того, что его отец вернулся.

Трапеза тянулась медленно, взрослые хотели узнать всё, что произошло в Хогвартсе за последний семестр. Невилл с гордостью рассказал родителям обо всём, что узнал благодаря помощи Ориона и Гермионы, в то время как Седрик жаловался на несправедливость назначения Гайдена в гриффиндорскую команду по квиддичу.

— Гайден, может, и талантлив в обращении с метлой, но таковы же и многие другие люди в Хогвартсе, — протестовал Седрик, бросив быстрый взгляд на Ориона. — Единственная причина, по которой ему дали это место, заключалась в том, что он — Мальчик, Который Выжил.

Взрослые переглянулись, прежде чем мистер Диггори ответил:

— Возможно, так оно и есть, сынок, — честно сказал он. — В волшебном мире много людей, которые считают, что они в долгу перед Гайденом Поттером. Из-за этого никто не будет протестовать против того, чтобы Гайден получил некоторые привилегии, например, место в команде по квиддичу на год раньше.

— Мы знаем, что это несправедливо, мальчики, — мягко сказала миссис Долгопупс. — К сожалению, это так. От Гайдена Поттера ждут так многого. Я сильно сомневаюсь, что кто-либо из вас хотел бы той жизни, которая была ему навязана.

— Не забывайте, что за роль спасителя приходится платить, — добавил Римус, его взгляд слегка переместился на Ориона, который уже знал, к чему Римус клонит. — Если теория профессора Дамблдора верна, то возвращение Волан-де-Морта — лишь вопрос времени, и когда это время настанет, Гайден будет первым, к кому волшебный мир обратится, чтобы решить проблему. Это бремя, которое никто не должен нести.

Это, безусловно, было правдой. За эти годы Орион узнал, насколько непостоянными могут быть Министерство и волшебный мир. Если тебя хвалили в «Ежедневном пророке», то тебя объявляли героем, но эта популярность могла исчезнуть на следующий день, если та же газета высмеивала какое-то твоё действие. Сириус Блэк испытал всё это на собственном опыте. Волшебный мир любил его до того дня, когда он усыновил пятилетнего мальчика. Их защитник больше не мог посвящать всё своё время их защите. Критика прекратилась только тогда, когда Сириус вернулся к работе, и волшебный мир мельком увидел милого маленького мальчика, счастливого на руках у отца.

Остаток вечера больше не говорилось о Гайдене Поттере. Диггори и Долгопупсы ушли вскоре после ужина, так что Орион мог вернуться на своё место перед камином, ожидая возвращения отца. Римус присоединился к нему на диване и сразу же начал рассказывать истории о днях Мародёров в Хогвартсе. Слушать о глупых ошибках отца обычно было способом отвлечь и успокоить Ориона, особенно когда Сириус работал допоздна. Вскоре Орион почувствовал, что его глаза медленно закрываются, и ему стало трудно сосредоточиться на словах Римуса. Он дрейфовал между сознанием и забытьём, даже не заметив, когда сильные руки подняли его с дивана и прижали к знакомой твёрдой груди.

— Он пытался дождаться тебя, Сириус, — донёсся до Ориона тихий, обеспокоенный голос Римуса. — Он искренне думал, что ты рассердишься на него за его дружелюбие к Гайдену.

Орион уткнулся лицом в крепкую грудь, когда она завибрировала из-за зазвучавшего голоса.

— Когда я начал винить ребёнка за действия его отца?

— На самом деле ты никогда ни в чём не обвинял Гайдена, Сириус, — мягко поправил Римус. — Ты возмущён тем, что Гайден стал Мальчиком, Который Выжил, потому что именно это изменило Джеймса и Лили. Они оказались в центре внимания, пока ты пытался поймать оставшихся Пожирателей Смерти. У них не было времени на тебя, а у тебя не было времени на них. Когда всё наконец успокоилось, вмешался Дамблдор, а потом, когда Гарри…

— …даже не говори этого, — сказал Сириус, входя в тёмную комнату и укладывая Ориона на мягкую кровать. — Я понял. Вопрос в том, что мне теперь делать? Не знаю, смогу ли я справиться с возвращением Поттеров в нашу жизнь, особенно Джеймса.

С Ориона сняли обувь, а его одежду трансфигурировали в пижаму.

— Ты знал, что это почти наверняка произойдёт, Сириус, — вмешался Римус. — Гайден и Орион слишком похожи, чтобы не быть друзьями. Гайден просто опрометчив в своих действиях, в то время как Орион всё обдумывает. Ты научил его этому.

Сириус фыркнул, накрывая Ориона одеялом и укутывая его.

— Иронично, не правда ли? — спросил он. — Раньше я был самым импульсивным из нас, а ты был тихоней, но ребёнок, которого мы вырастили — полная противоположность. Он такой, какими мы должны были быть в школе. — Сириус провёл пальцами по волосам Ориона и поцеловал его в лоб. — Спокойной ночи, малыш. Сладких снов.

Орион наконец заснул, не в силах даже переварить всё, что услышал.

* * *

Каникулы были, вероятно, лучшими, какие Орион мог вспомнить. Каждый день казался очередным приключением. Дуэли, войны розыгрышей и серьёзные дискуссии — ну, настолько серьёзные, насколько мог быть серьёзен Сириус Блэк, — занимали большую часть дней и даже некоторых ночей. Сириус был полон решимости проводить с Орионом как можно больше времени, выходя на работу только тогда, когда это было абсолютно необходимо.

Орион осторожно затронул тему Николаса Фламеля, но получил от Римуса неопределённый ответ.

— На твоём месте я бы просмотрел твои старые эссе, детёныш. Если ты слышал о Фламеле раньше, скорее всего, он там упоминается.

Это перевело Ориона в исследовательский режим; он просмотрел все эссе о ведьмах, волшебниках и истории магии, которые ему задавали. В конце концов он обнаружил упоминание Фламеля к своём эссе о профессоре Дамблдоре, которое он написал несколько лет назад. По-видимому, Дамблдор и Фламель работали вместе над какими-то алхимическими проектами.

В Поместье Блэков не было никаких книг по алхимии, а те, в которых было что-то о ней, имели лишь смутное представление об этой теме. Орион знал, что нужные ему книги находятся в Хогвартсе, а это означало, что его исследования откладываются до окончания каникул. Волнение от продвижения вперёд в расследовании обернулось разочарованием, что Ориону пришлось тщательно скрывать от от отца и дяди. Римус, возможно, и выглядел так, будто закрывает глаза на странное поведение Ориона, но мальчика было не одурачить. В тот же момент, когда Орион позволит чему-либо выдать себя, Римус поймает его на этом и, возможно, поговорит с отцом Ориона.

Рождественское утро преподнесло Ориону множество сюрпризов. Самым большим было посвящение Ориона в Мародёры. Для Ориона это значило больше, чем просто розыгрыши. То, что Орион стал Мародёром, означало, что он наконец-то сможет быть со своими отцом и дядей во время полнолуний. Конечно, в настоящее время Орион был на испытательном сроке, что означало, что его отец должен будет быть с ним в такие ночи, просто на всякий случай. Становление Мародёром также означало, что Ориону наконец-то дали имя для его анимагической формы.

Для Ориона не было большой неожиданностью узнать, что единственное имя, на котором его отец и дядя оба смогли согласиться, было «Мрак». Некоторые другие варианты заставили Ориона задуматься, не выпили ли его отец и дядя слишком много огневиски, когда обсуждали это, но он воздержался от озвучивания своих мыслей. Теперь он был официальным Мародёром, и это было всё, что имело значение.

Орион получил рождественские подарки от Невилла, Гермионы, Седрика, профессора Дамблдора, а также подарки от разных членов семьи Уизли, которые вызвали много смеха. Билл и Чарли знали о важности чувства юмора в Поместье Блэков, тогда как Фред и Джордж всё ещё пытались застать Ориона врасплох. Орион слышал, как близнецы рассказывали о своих наставниках, Мародёрах, и у него не хватило духу сказать им, что знает, кем на самом деле были Бродяга, Лунатик, Хвост и Сохатый. У близнецов, вероятно, случился бы сердечный приступ, когда они бы услышали, что известный мракоборец Сириус Блэк был одним из самых отъявленных шутников, когда-либо поступавших в Хогвартс.

Приближался конец каникул, и Орион не удивился, когда отец загнал его в угол по поводу Поттеров. Сириус заверил Ориона, что ничего не имеет против того, чтобы Орион и Гайден были друзьями. Однако в настоящее время Сириус просто не мог заставить себя встретиться лицом к лицу с семьёй Поттеров. Слишком много старых ран, которые так долго гноились. Орион прекрасно всё понял. Он мог сохранить свою дружбу с Гайденом Поттером, до тех пока родители Гайдена держались на расстоянии.

Время отъезда в Хогвартс наступило раньше, чем хотелось бы Ориону. Проводить время с отцом и дядей было тем, чего Ориону определённо не хватало в Хогвартсе. Он действительно хотел поговорить со своим отцом и дядей обо всём, что происходило в Хогвартсе, но чувствовал, что это только вызовет проблемы. Любой риск в плане безопасности был слишком велик, когда дело касалось сына Сириуса Блэка.

Блэки прибыли на вокзал пораньше, только чтобы с ужасом обнаружить, что у всех возникла та же идея. Платформа была забита людьми, перекрикивающими друг друга. Когда они подвинулись, Орион понял, что происходит. Прибыли Поттеры и столкнулись с репортерами из всех волшебных газет и журналов. Орион с отвращением покачал головой и повернулся к отцу. Не сказав ни слова, Орион обнял Сириуса и тихо попрощался. Сириус сделал то же самое, прежде чем призвать его поторопиться, пока все отвлечены. После последнего прощания Блэки разошлись, решив остаться незамеченными.

— Я сказал «без комментариев»! — громко воскликнул Джеймс Поттер, вырываясь из окружающей его толпы. — Оставьте моего сына и семью в покое, или я выдвину обвинения!

Орион оглянулся через плечо, входя в поезд, и замер, когда его изумрудные глаза встретились с карими глазами Джеймса Поттера. Лицо мистера Поттера смягчилось, когда он уставился на Ориона со странным выражением на лице. Орион внезапно почувствовал себя крайне неуютно и поспешил в поезд, ища купе, в котором он мог бы спрятаться. Это был трусливый поступок, но Ориону очень не понравилось выражение лица мистера Поттера. Оно напоминало выражение тоски, но это нелепо. Зачем мистеру Поттеру «тосковать» по чему-то, касающемуся сына его бывшего лучшего друга?

«Возможно, он тоскует по тому, чтобы у Гайдена была нормальная жизнь, как у меня». Это было возможно, или, может быть, мистер Поттер чувствовал угрызения совести за свои действия шесть лет назад. Орион фыркнул. Ага, конечно. Если бы он чувствовал раскаяние, он бы извинился. Орион вытащил из кармана чемодан, увеличил его и вытащил «Стандартную книгу заклинаний. 4 курс», чтобы почитать. Неважно, что сейчас чувствовал мистер Поттер. Неважно, осознал ли мистер Поттер, каким придурком он был все эти годы. Мистеру Поттеру придётся серьёзно поунижаться, если он когда-нибудь захочет иметь какие-либо отношения со своим бывшим другом.

Дверь в купе отъехала в сторону, показав взволнованного Гайдена Поттера.

— Привет, Орион, — сказал он, втащив свой чемодан и плюхнувшись на сиденье напротив Ориона. — Когда ты здесь появился? Я хотел познакомить тебя с моими родителями.

Орион сдержал дрожь. Это было бы ещё более неловко, чем встреча взглядами с мистером Поттером.

— Мы прибыли, когда репортёры требовали интервью, — сказал Орион и заметил, что Гайден поморщился от этого упоминания. — Мой отец хотел избежать неловких моментов, поэтому ушёл.

Гайден в замешательстве уставился на Ориона.

— Откуда там быть неловким моментам? — спросил он.

Орион вздохнул, потирая лоб. Ему действительно не хотелось углубляться в это сейчас, тем более что он не знал всей истории.

— Наши родители не очень-то ладят, Гайден, — сказал Орион, пожав плечами. — Это всё, что я скажу по этому поводу. Если хочешь узнать больше, предлагаю тебе поговорить с твоим отцом.

Теперь настала очередь Гайдена вздыхать:

— Тогда я ничего не узнаю, — запротестовал он. — Мама и папа… я очень люблю их, правда люблю, но они ужасно чрезмерно опекающие. Они мне ничего не рассказывают, пока я не подслушаю что-нибудь и не загоню их в угол. Даже тогда они говорят лишь «то, что мне нужно знать».

— Учитывая, сколько у тебя врагов, я бы сказал, что у твоих родителей, возможно, есть причины для чрезмерной опеки, — сухо произнёс Орион. — Мой папа, наверное, такой же чрезмерно опекающий, как и твои родители, — Гайден уставился на Ориона в недоумении, — Но мой отец считает, что знание — это сила. Он видел, что происходит, когда люди попадают в ситуацию неподготовленными. Папа не хотел, чтобы это случилось со мной. Он сделал выбор научить меня всему, чему мог, в время как твои родители решили спрятать тебя.

— Но я же Мальчик, Который Выжил, — слабо запротестовал Гайден. — Как я могу быть спасителем волшебного мира, если не могу защитить себя?

Орион пожал плечами.

— Об этом тебе придётся поговорить со своими родителями, — ответил он, затем перевёл взгляд на свою книгу. Было действительно трудно поверить, что Поттеры собирались так нянчиться с Гайденом, учитывая, чего от него ожидали в будущем. «Я больше никогда не буду жаловаться на папины уроки, это точно».

Дверь купе снова открылась, не позволив Гайдену сказать что-то ещё. Орион поднял глаза и улыбнулся Гермионе и Невиллу. После обмена приветствиями двое друзей выжидающе посмотрели на Ориона, но в ответ получили улыбку и подмигивание. Гермиона и Невилл счастливо улыбнулись, сели и начали рассказывать о том, что произошло во время их каникул. Сообщение было передано. Орион добился успеха в своих поисках. Они узнают подробности, когда прибудут в Хогвартс.