Неизвестная родня 1. Философский камень. (джен)

На первый взгляд любой мог подумать, что жители Поместья Блэков — самая нормальная семья. Это, конечно, если бы Поместье Блэков могли увидеть нормальные люди, поскольку те, кто живёт в этом большом доме, были какими угодно, только не нормальными. Сириус Блэк, хозяин дома, на самом деле был волшебником. Он работал в Министерстве магии мракоборцем, волшебной версией полицейского. Он сыграл важную роль в поимке многих тёмных волшебников и был чрезвычайно хорошо известен во всём волшебном мире. После окончания войны и победы над тёмным волшебником Волан-де-Мортом Сириус Блэк поставил своей личной задачей отправить любого, кто связан с Волан-де-Мортом, в Азкабан.

Не повредило и то, что Сириус Блэк был довольно симпатичным мужчиной. Газеты любили печатать его фотографию всякий раз, когда о нём выходила статья. Он был среднего роста, но хорошо сложен, хотя и не чрезмерно. Его серые глаза и короткие чёрные волосы, падавшие на глаза, придавали ему моложавый вид вдобавок к шутливому настрою, что стало его визитной карточкой. У Сириуса была аристократическая внешность, что неудивительно, поскольку он был членом одной из немногих оставшихся чистокровных волшебных семей. Он был одним из немногих чистокровных, выступивших против Волан-де-Морта, что сделало его изгоем среди чистокровных.

Пока Волан-де-Морт не был побеждён простым ребёнком.

О поражении Волан-де-Морта было известно немногое, и ещё меньше знала общественность. Было известно лишь, что Волан-де-Морт искал близнецов Поттеров и сумел найти их с помощью предателя Питера Петтигрю. Питер предал своих друзей, присоединившись к последователям Волан-де-Морта, Пожирателям Смерти. Он держал своё предательство в секрете почти год, завоевав доверие своих друзей быть названным Хранителем Тайны Поттеров, когда они скрылись под чарами Фиделиуса. С помощью заклинания Фиделиуса местонахождение Поттеров было волшебным образом скрыто в душе Питера Петтигрю. Только Питер мог раскрыть их местонахождение. Только Питер мог предать их.

Сириус был первым кандидатом на роль Хранителя Тайны, но, учитывая требования его работы, он утверждал, что это было слишком опасно. Он сражался с Пожирателями Смерти каждый день. Если бы его схватили, был шанс, что из него вытянули бы секрет. Он не мог так рисковать жизнями своих крестников. Гайден и Гарри Поттеры были слишком важны для него, чтобы пойти на такой риск. Они были причиной, по которой он так упорно боролся, чтобы сделать волшебный мир лучше для них.

Однако усилий Сириуса оказалось недостаточно, чтобы предотвратить нападение на Годрикову Впадину в ночь на Хэллоуин, когда близнецам был всего год. Джеймса и Лили отозвали на экстренное собрание Ордена Феникса, и близнецы остались с няней. Орден был частной группой, возглавляемой директором школы чародейства и волшебства Хогвартс Альбусом Дамблдором. Эта группа состояла из ведьм и волшебников самых разных профессий, полных решимости остановить Волан-де-Морта. Министерство делало всё, что могло, но в его стенах было слишком много политиков и шпионов Волан-де-Морта. Никому нельзя было доверять, поэтому был создан Орден.

В середине собрания Ордена прозвучал сигнал тревоги, оповещающий всех о том, что защита в Годриковой Впадине была взломана. Весь Орден поспешил в Годрикову Впадину и обнаружил, что дом Поттеров почти разрушен. Джеймс и Лили побежали в детскую, за ними следовали Сириус и их близкий друг Римус Люпин. Они надеялись и молились на каждом шагу, чтобы каким-то чудом почти идентичные близнецы остались живы. Сама возможность их смерти была невообразима.

Войдя в детскую, четверо взрослых были потрясены, обнаружив Гайдена, который сидел на полу и тихо плакал, обнимая своего потерявшего сознание брата Гарри. Лицо Гарри было залито кровью, а дыхание затруднено. Сириус вырвал Гарри из рук Гайдена и помчался с ним в Хогвартс, пока все остальные проверяли, как себя чувствует Гайден. Пока Гарри боролся за выживание, Гайден был объявлен Мальчиком, Который Выжил, победителем Волан-де-Морта. В то время как волшебный мир праздновал, Орден отступил в Хогвартс и ждал известий о раненом близнеце. Гарри медленно выздоравливал. Он страдал от магического истощения, и на лбу у него был шрам в форме молнии. Травмы Гарри были объяснены тем, что он попал под перекрёстный огонь между Гайденом и Волан-де-Мортом.

Никто не подверг сомнению это заявление.

Многое изменилось за девять с половиной лет, прошедших с той ночи. Большинство изменений были событиями, о которых никто не говорил. Поттеры снова скрывались, за исключением тех случаев, когда их просили показаться с Мальчиком, Который Выжил. В течение почти трёх с половиной лет после той ночи Поттеры появлялись на первой полосе волшебной газеты «Ежедневный Пророк» по крайней мере раз в неделю, а Гайден гордо помещался между ними. Затем произошло ещё одно событие, о котором никто, кроме его участников, не знал. Поттеры уединились со своим сыном Гайденом и дочерью Роуз. Они больше никогда не разговаривали с Сириусом Блэком и Римусом Люпином.

Сириус и Римус были глубоко задеты холодным отношением своих лучших друзей, но не могли тратить слишком много времени на беспокойство по этому поводу. Им пришлось помогать друг другу в воспитании сына Сириуса, Ориона. Никто не знал особых обстоятельств, приведших к существованию Ориона. Люди знали, что Орион Блэк был усыновлён и с помощью зелья стал настоящим сыном Сириуса. Он выглядел точь-в-точь как Сириус, за исключением глаз, ярких зелёных глаз. О биологических родителях ничего не было сказано, даже самому Ориону. Всё, что знал Орион, это то, что у него есть отец, который любит его больше жизни, и дядя, который является голосом разума в их семье.

Орион ничего не помнил из своей жизни до усыновления. Поначалу было неловко быть пятилетним ребёнком без воспоминаний, но Орион быстро сформировал множество новых воспоминаний о своём отце, дяде, дедушке (Альбусе Дамблдоре) и немалом количестве учеников Хогвартса. Орион посещал школу раз в месяц, поскольку поместье считалось для него небезопасным. Во время полнолуния Римус превращался в оборотня, и нельзя было быть уверенными, что он не причинит вред Ориону. Оборотень был совершенно неуправляем. Сириус мог оставаться в доме только потому, что он был анимагом (человеком, который мог по собственному желанию превращаться в животное). Это оправдание работало в течение нескольких лет, но когда Орион успешно стал анимагом, его ежемесячные визиты в Хогвартс остались.

— Дело не в том, что я не доверяю тебе, сынок, — сказал ему Сириус. — Я просто не хочу, чтобы ты это видел, пока не станешь старше. Трансформация Лунатика чрезвычайно болезненная, и ты знаешь, как сильно он ненавидит, когда мы его жалеем. Когда ты подрастёшь, мы спросим Лунатика, что он думает, хорошо?

«Лунатик» было прозвищем Римуса с тех времён, когда он учился в Хогвартсе. Сириус и Римус со своими друзьями Джеймсом Поттером и Питером Петтигрю сформировали группу под названием «Мародёры». Они были шутниками, с которыми все любили посмеяться и боялись стать жертвами. Сириус, Джеймс и Питер стали анимагами на пятом курсе, чтобы помочь Римусу в его ежемесячных трансформациях. Сириус был большим чёрным псом по кличке Бродяга, Джеймс — оленем по прозвищу Сохатый, а Питер — крысой по кличке Хвост. Сириус и Римус мало что рассказывали Ориону о времени, проведённом в Хогвартсе с Мародёрами. Упоминать Джеймса и Питера всё ещё было чрезвычайно болезненно для них. Их предал Питер и избегал Джеймс. По их мнению, от Мародёров осталось только два члена.

В семье Блэков Ориону нравилось думать о себе как о нормальном, но, честно говоря, он таким совсем не был. В возрасте шести лет у Ориона начались проблемы со случайной магией, из-за чего Сириусу и Римусу пришлось начать его магическое образование раньше, чем ожидалось. Он получил временную палочку от Дамблдора и тут же испробовал всё, что мог. Его образование продолжилось в Хогвартсе, где студенты учили его чарам, заклинаниям и трансфигурации, которые они изучали на своих уроках. Во время его первых визитов Ориону сразу понравились братья Уизли и его троюродная сестра Нимфадора Тонкс. Билл и Чарли Уизли относились к Ориону как к младшему брату. Чарли разрешил Ориону участвовать в тренировках по квиддичу (самому популярному виду спорта в волшебном мире), а Билл позволил Ориону «помогать» с обязанностями старосты факультета и даже старосты школы, когда Ориону было восемь лет.

Когда Билл закончил Хогвартс, Орион подружился с пуффендуйцем по имени Седрик Диггори. Они оба любили квиддич и знали, каково это — быть единственным ребёнком в семье. Орион по-прежнему проводил время с Чарли, но вместо того, чтобы проводить всё своё время с гриффиндорцами, он чередовал его с пуффендуйцами. Как бы сильно он ни любил Гриффиндор, Орион знал, что этот факультет, вероятно, самый предвзятый. Для гриффиндорцев слизеринцы были злом, когтевранцы — книжными червями, а пуффендуйцы — слабаками. Орион был не согласен. Для него пуффендуйцы были чрезвычайно милыми и понимающими, когтевранцы держались особняком, а слизеринцы были уверены, что весь мир против них.

Из преподавателей Хогвартса Орион был, очевидно, ближе всех к профессору Дамблдору, за ним следовали профессор МакГонагалл (декан факультета Гриффиндор и учитель трансфигурации) и профессор Флитвик (декан Когтеврана и преподаватель чар). Профессор Стебль, учительница Травологии, была деканом факультета Пуффендуй, поэтому Орион знал её по ночам, проведённым в общежитии Пуффендуя. Все преподаватели были очень милыми и понимающими, за исключением профессора Снегга, декана Слизерина и преподавателя зелий. Профессор Снегг сильно невзлюбил Ориона с того же момента, как тот начал приезжать в Хогвартс. Некоторое время Орион избегал профессора Снегга и даже начал читать книги по зельеварению из страха, что Снегг будет обращаться с ним так плохо, как все утверждали. Наконец настал день, когда Орион пошёл с Седриком на урок зельеварения. Профессор Снегг неохотно позволил Ориону остаться, но только при условии, что Орион будет работать над своим собственным зельем. Орион ухватился за этот шанс и успешно создал Раздувающий раствор. Профессор Снегг неохотно признал, что у Ориона есть потенциал, и с тех пор просто игнорировал его, пока Орион не обращался к нему.

Шли годы, Орион видел, как многие из его друзей в Хогвартсе окончили учёбу и двигались дальше, тогда как он заводил новых друзей. Близнецы Уизли были всего на два года старше его и сильно напоминали ему отца. Фред и Джордж Уизли по своей натуре были шутниками и делали всё возможное, чтобы посмеяться. Хотя Орион никогда не участвовал в розыгрышах, он никогда не делал ничего, чтобы остановить их. Орион по-прежнему участвовал в тренировках по квиддичу за команду Гриффиндора и стал впечатляющим ловцом. Он многому научился у Чарли и сумел совместить это со своим собственным стилем полёта. Оливер Вуд, заменивший Чарли на посту капитана команды, сказал Ориону, что если бы он был студентом, то был бы в команде. К сожалению, Ориону придётся подождать, пока ему не исполнится двенадцать, чтобы получить такую возможность, поскольку первокурсникам не разрешалось входить в команды по квиддичу.

Утро, когда Орион получил своё собственное письмо о зачислении в Хогвартс, казалось, пришло слишком быстро для большинства обитателей Поместья Блэков. На прошлой неделе Орион просыпался очень рано, чтобы проверить утреннюю почту в надежде найти своё письмо из Хогвартса. В волшебном мире почту доставляет не человек, а сова. Это не самый продвинутый способ доставки почты, но что есть, то есть.

На седьмое утро Орион вскочил с постели ни свет ни заря, бросился вниз по лестнице на кухню и обнаружил, что на кухонном столе сидит неясыть. Сова держала в клюве конверт из желтоватого пергамента и смотрела на Ориона. Приглядевшись, Орион смог различить изумрудно-зелёные чернила на конверте. Письмо действительно было адресовано ему.

Орион осторожно потянулся к сове и трясущейся рукой взял письмо. Он смотрел на адрес с улыбкой на лице, когда сова вылетела из кухни.

Мистеру О. Блэку

Западное крыло

Площадь Гриммо, 12

Лондон

Орион провёл пальцами по адресу. Он не мог в это поверить. После столь долгого ожидания его письмо из Хогвартса наконец пришло. Дрожащей рукой Орион сломал фиолетовую печать Хогвартса, на которой был изображён герб со львом, орлом, барсуком и змеёй, окружающими большую букву «Х». По одному животному на каждый факультет Хогвартса. Лев для Гриффиндора, орёл для Когтеврана, барсук для Пуффендуя и змея для Слизерина. Он вытащил лист письма и улыбнулся, прочитав:

ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС»

Директор: Альбус Дамблдор

(Кавалер ордена Мерлина I степени, Великий волшебник, Верховный чародей, Президент международной конфедерации магов)

Дорогой мистер Блэк!

Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов.

Занятия начинаются 1 сентября. Ждём вашу сову не позднее 31 июля.

Искренне Ваша,

Минерва МакГонагалл,

заместитель директора.

Орион больше не мог сдерживать своё волнение и выбежал из кухни, вверх по лестнице, через тускло освещённый коридор, пока не достиг места назначения. Он сильным толчком открыл большую дверь, поспешил в тёмную комнату и прыгнул на большую мягкую кровать, чуть не приземлившись на спящего в ней человека. Всё, что Орион услышал в ответ — это усталый стон, но это было неудивительно. Сириус Блэк мог проспать что угодно.

— Папа! — взволнованно произнёс Орион, пытаясь разбудить Сириуса, — Папа, проснись! Оно пришло! Оно наконец-то пришло!

Сириус повернул голову и медленно открыл глаза. Несколько секунд он только моргал, глядя на Ориона, а затем застонал и закрыл лицо рукой.

— Ещё рано, Ори, — сказал он сонно. — Что я говорил тебе о том, чтобы будить меня раньше дяди Лунатика?

Орион ухмыльнулся. Девизом его отца всегда было мучить дядю Лунатика как можно больше, особенно ранним утром.

— Но ты сказал, что Лунатику нужен отдых, потому что…

Рука быстро закрыла Ориону рот, заставляя его замолчать.

— Я знаю, что я сказал, малыш, — сказал Сириус, садясь, — Но мы оба знаем, как Лунатик чувствителен к своему возрасту.

Орион открыл было рот, но Сириус заставил его замолчать взглядом «ты знаешь, что я прав». — Теперь давай посмотрим твоё письмо.

Орион передал своё письмо из Хогвартса и с нетерпением ждал, пока Сириус всё прочтёт. Несмотря на то, что Орион ездил в Хогвартс раз в месяц, было ясно, что Сириус всё ещё не решается отослать своего единственного сына даже в такое безопасное место, как Хогвартс. В прошлом Орион никогда не проводил вдали от Сириуса больше недели — и это было, когда Римус взял Ориона с собой в Болгарию. Теперь же пройдут месяцы, и они будут только обмениваться письмами. Это было слишком для такого чрезмерно опекающего родителя, как Сириус.

— Ты уверен, что хочешь пойти, Ори? — защищающе спросил Сириус. — Ты ведь знаешь, что в домашнем обучении нет ничего плохого?

Орион уставился на отца так, словно у него выросла ещё одна голова.

— Папа, все мои друзья в Хогвартсе, — умоляюще сказал он. — Ты учился в Хогвартсе. Лунатик учился в Хогвартсе. Как я могу не пойти?

Сириус вздохнул и заключил сына в объятия, — Я знаю, что ты хочешь пойти, сынок, — тихо сказал он. — Я просто не могу поверить, что тебе уже пора уходить. Кажется, только вчера мы переехали в прежний дом и стали семьёй. Ты был таким маленьким…

— Папа! — запротестовал Орион, высвобождаясь из рук Сириуса. — Если ты начнёшь говорить о том, каким я был милым…

Сириус ухмыльнулся.

— Ну, ты был милым, — сказал он, взъерошив волосы Ориона, — и это неудивительно. Ты выглядишь точь-в-точь как я.

Орион закатил глаза и плюхнулся рядом с Сириусом, зарывшись лицом в холодную подушку. Сириус воспользовался возможностью, чтобы натянуть одеяло и укрыть сына.

— Как насчёт того, чтобы поспать несколько часов, прежде чем разыграть Лунатика? Сегодня у меня выходной, так что мы можем делать всё, что захочешь.

Орион тут же вскинул голову.

— Всё, что захочу? — спросил он с надеждой и широкой улыбкой на лице. — Можем мы сходить в Косой переулок и купить всё для школы? По крайней мере то, что мне нужно? Лунатик сказал, что списки книг редко меняются, за исключением учебника по Защите от Тёмных искусств.

Сириус вздохнул, убирая чёлку с глаз Ориона, обнажая шрам в виде молнии.

— Думаю, мне нужно больше времени проводить дома, — серьёзно сказал он, — Лунатик явно оказал на тебя слишком большое влияние.

Орион открыл было рот, чтобы возразить.

— Я знаю, что ты хочешь узнать о магии как можно больше, — сказал Сириус с улыбкой, — Но разве ты хочешь, чтобы тебе было совсем скучно, когда ты приедешь в Хогвартс? Никто не будет знать столько, сколько знаешь ты.

Орион пожал плечами, — Тогда я смогу помочь тем, кому трудно, — сказал он. — Я уже читаю и практикую материал третьего курса, пап. Если бы Лунатик не был так настойчив в преподавании истории, я, наверное, был бы на середине четвёртого.

Сириус нахмурился, кладя письмо Ориона на прикроватный столик.

— В жизни есть нечто большее, чем учёба, малыш, — сказал он, снова ложась. — Лунатик просто хочет помочь тебе, потому что учитель Истории магии немного скучный. Сомневаюсь, что ты сможешь бодрствовать на этом уроке, не говоря уже о том, чтобы чему-то научиться. А теперь поспи немного. Мы можем поговорить об этом подробнее позже.

Орион не смог сдержать улыбки, уткнувшись лицом в подушку и прислушиваясь к дыханию отца, медленно погружающегося в дрёму. Конечно, жизнь в Поместье Блэков не могла бы считаться нормальной для большинства людей, но Орион не мог представить себе жизнь по-другому.

* * *

— Ты же знаешь, что слишком остро реагируешь, Бродяга. Орион уже много лет ходит в Хогвартс, и с ним ничего не случилось. Чего ты, в самом деле, боишься?

— Я не могу потерять его, Лунатик. Что, если они увидят его и попытаются отобрать у меня?

— Мы говорили об этом с Дамблдором. У них нет на него никаких прав. Никто не собирается отдавать опеку тому, кто шесть лет отворачивался от ребёнка. Пока мы держим Ориона вне дома во время полнолуния, нет никакой юридической причины, по которой он не может оставаться с нами. Прими это. Нам нужно подготовить Ориона к тому, с чем ему придётся столкнуться, Сириус. Он гриффиндорец до мозга костей, но некоторые его способности…

— …будут храниться в секрете. Орион знает, что ничего не следует говорить, и он знает, как избежать повторения подобного.

— Ты не можешь продолжать избегать всего, Сириус. Рано или поздно нам придётся поговорить с Дамблдором.

— Дамблдор знает уже достаточно. Орион — мой сын. Я буду решать, что мы говорим и не говорим людям!

Орион повернул голову в сторону голосов, и с его губ сорвался тихий стон. Голоса мгновенно смолкли, и чья-то рука начала нежно гладить его по спине. Орион медленно вышел из дремоты, открыл глаза и увидел улыбающегося ему отца. Оглянувшись через плечо, Орион сонно улыбнулся своему развеселившемуся дяде. Оба мужчины всё ещё были в пижамах и выглядели так, словно что-то скрывали. Орион уже видел эти взгляды раньше. Обычно они появлялись, когда обсуждались прошлое и Поттеры.

— Доброе утро, соня, — искренне сказал Римус. — Итак, каково это — наконец-то быть принятым в Хогвартс?

Орион счастливо улыбнулся.

— Это сбывшаяся мечта, — взволнованно сказал он. — Теперь я смогу работать над тем, чтобы стать старостой факультета, как ты, дядя Лунатик, и, может быть, даже старостой школы.

Сириус застонал, закрыв лицо руками.

— Я не могу в это поверить, — скорбно сказал он. — Мой собственный сын становится когтевранцем. Он отворачивается от моего наследия.

Орион и Римус закатили глаза на слабую попытку Сириуса оказать давление на Ориона, чтобы тот стал шутником. Уже давно было общеизвестным фактом, что Орион шутником не был. Он также знал, как всё работает в Хогвартсе. Проказники редко становились старостами именно по той причине, что старосты должны прививать дисциплину. Для Ориона, звание старосты факультета и старосты школы помогло бы ему подать заявление на должность и стать мракоборцем, так же, как и его отец.

— Могло быть и хуже, Сириус, — сказал Римус весёлым голосом. — Орион мог решить отвернуться от волшебного мира и жить как магл.

Сириус в ужасе посмотрел на Римуса.

— Не смей даже шутить по этому поводу, — тихо сказал он. — Ты знаешь…

— …да, знаю, — так же тихо ответил Римус.

Орион снова закатил глаза, вылезая из кровати. Он ненавидел, когда его отец и дядя говорили таким тоном. Обычно это означало, что они вступили в разговор «только для взрослых». Орион знал, что у его отца и дяди есть секреты. Он также знал, что большинство этих секретов касались его самого и его необычного усыновления. Как будто перед тем, как Орион стал Блэком, произошло что-то, чего его отец и дядя боялись.

Но что это могло быть?

Это не была способность Ориона разговаривать со змеями, хотя Ориону было приказано никогда не использовать её в присутствии людей. Знание змеиного языка считалось тёмной способностью в волшебном мире. Тёмный Лорд Волан-де-Морт был последним известным змееустом, что только усиливало страх перед этим. С фамилией Блэк было уже связано так много тьмы. Орион не собирался ничего добавлять к ней из-за способности, о которой он никогда не просил.

— Орион, возможно, тебе следует отправить письмо дедушке и сообщить ему, что ты поступишь в Хогвартс в сентябре, — мягко сказал Римус, хотя в его голосе была нотка настойчивости. — И я считаю, что мы можем отправиться в Косой переулок сегодня, если ты всё ещё хочешь поехать.

Орион выбежал из комнаты, задвинув все мысли о секретах на самый дальний край сознания. Он давно понял, что бессмысленно останавливаться на том, что никогда не изменится. У Сириуса и Римуса всегда были секреты, касались ли они работы Сириуса, прошлого или безопасности Ориона. Так уж обстояли дела в Поместье Блэков. Возможно, именно поэтому Орион так стремился попасть в Хогвартс. Его прошлые визиты в Хогвартс всегда были весёлыми, познавательными и без секретов. Ему разрешалось задавать вопросы и ожидать правдивого ответа, несмотря ни на что.

Волшебный транспорт безусловно не был похож ни на что другое. Существовала каминная сеть, которая позволяла ведьме или волшебнику лететь из камина в камин. Это был самый распространённый вид путешествий для тех, у кого есть дети, но он определённо вызывал тошноту. Во время перемещения таким способом рекомендовалось держать глаза закрытыми и концентрироваться на чём угодно, кроме чувства вращения и шума в ушах.

Другим видом транспорта был портал, который представлял собой предмет, зачарованный для транспортировки человека или группы людей в нужное место. Вероятно, это был самый безопасный способ передвижения, но им редко пользовались, поскольку он регулировался Министерством магии. Всё, что ощущалось при использовании этого вида транспорта — словно вас дёрнуло крюком за живот в завывание ветра и кружащиеся цветные пятна… пока ваши ноги не врезались в землю.

Последним способом передвижения была трансгрессия. Этот метод позволял ведьме или волшебнику исчезать из одного места и появляться в другом. Любой, кто хотел трансгрессировать, должен был получить лицензию, которая выдавалась только по достижении семнадцати лет. Трансгрессия, безусловно, была самым быстрым видом транспорта, но с ней был связан риск расщепления, если трансгрессия не выполнялась должным образом. Расщепление подразумевало оставить часть тела в исходной точке, что мог исправить только кто-то из Министерства.

Прошло много времени, прежде чем Орион привык к парной трансгрессии — единственной форме трансгрессии, которую он испытал. Этот тип трансгрессии был именно тем, что подразумевалось в названии. Лицензированный волшебник крепко держал ведьму или волшебника и переносил их вместе с собой в место назначения. Парная трансгрессия не рекомендовалась волшебникам, недавно получившим лицензию — ведь чтобы гарантировать, что ни одно тело не расщепится, требовалось ещё больше концентрации. Трансгрессия похожа на то, будто вас протолкнули через очень узкую резиновую трубку — всего на мгновение, но всё равно ужасно неприятно.

Ещё был любимый вид транспорта Сириуса — его мотоцикл, зачарованный (незаконно) летать. Это была гордость и радость Сириуса, хотя Римус говорил обратное. Некоторые из первых воспоминаний Ориона были о ночных поездках на мотоцикле в объятиях отца, когда он учил созвездия. Одной из первых выученных звёзд была звезда Сириус, которую Орион всегда искал, когда его отец работал допоздна. Каким-то странным образом простой взгляд на звезду успокаивал Ориона.

Этим днём семейство Блэков и Римус, который следовал за ними, выбрали передвижение парной трансгрессией. Они появились в переулке рядом с «Дырявым котлом» — крошечным, грязным на вид пабом-гостиницей, который был зачарован, чтобы оставаться незамеченным маглами (людьми-неволшебниками). Атмосфера в нём обычно была приятной, и еда довольно хорошей. Однако сегодня Сириус, Римус и Орион просто прошли через паб и вышли в небольшой, обнесённый стеной дворик.

Сириус широко улыбнулся Ориону, трижды коснулся палочкой нужного блока и отступил назад. Кирпич, которого он коснулся, задрожал, а затем в его середине появилось небольшое отверстие. Оно становилось всё шире и шире, пока не образовалась большая арка, открывающая мощёную улицу, которая петляла и исчезала из виду. «Косой переулок». Орион едва мог сдержать волнение, поспешив через арку и вытащив свой школьный список. Там были магазины со всем, что могло понадобиться ведьме или волшебнику. Орион бывал в Косом переулке много раз, но сейчас всё казалось совсем другим. Он собирал свои школьные принадлежности для обучения в Хогвартсе!

— На что нам совершить налёт для начала? — задумчиво спросил Сириус.

Орион ухмыльнулся отцу.

— На Гринготтс, пап, — сразу сказал он. — Вот куда мы всегда идём в первую очередь.

Римус издал стон.

— Думаю, я пропущу это дело, — сказал он, выхватывая список из рук Ориона. Он быстро просмотрел его, затем кивнул и вернул его. — Встретимся во «Флориш и Блоттс». Я посмотрю, какие книги я смогу заменить теми, которые у тебя уже есть, Орион.

— Правда? — нетерпеливо спросил Орион, чуть не подпрыгивая на цыпочках. — О! Можешь выбрать хорошую книгу по защите? И книгу по чарам? И, может быть, подробный учебник трансфигурации? У меня были проблемы, когда я попытался…

— Римус! — выругался Сириус, ведя Ориона к банку Гринготтс. — Прекрати отравлять этим моего сына! Он и так тратит слишком много времени на учёбу!

Римус ухмыльнулся.

— Орион отравлен уже давным-давно, Сириус, — добродушно сказал он. — До сих пор ты просто отрицал это. Скоро увидимся.

Сириус покачал головой, пытаясь скрыть улыбку на лице, когда Римус направился к «Флориш и Блоттс», исчезнув в большой толпе.

— Держись поближе ко мне, сынок, — сказал он, направляясь в сторону Гринготтса. — Итак, есть какие-нибудь мысли о том, что ты хочешь делать на свой день рождения?

Орион пожал плечами, когда они проходили мимо магазина «Совы».

— Можно Невилл придёт? — спросил он с надеждой. — Я говорил об этом с Лунатиком, но он сказал…

— «…мне придётся спросить Алису и Фрэнка, Ори», — весело ответил Сириус. — Понимаешь, у него тоже день рождения.

Орион кивнул. Семья Долгопупсов была ещё одной из многих семей, пострадавших от Волан-де-Морта. После поражения Волан-де-Морта группа Пожирателей Смерти разыскала Долгопупсов, чтобы выяснить, что произошло. Фрэнка и Алису пытали почти десять минут, прежде чем прибыла помощь в лице Сириуса и других членов Ордена Феникса. Алиса выздоровела в кратчайшие сроки, но Фрэнку повезло меньше. У него было повреждение нервов, что вынудило его уйти из мракоборцев, и он нуждался в трости во время ходьбы. Долгопупсы предпочитали уединение, но не могли отрицать дружбы между их сыном Невиллом и Орионом. Невилл был единственным близким другом Ориона, который по-настоящему был его ровесником.

Они подошли к белоснежному зданию, возвышавшемуся над остальными магазинчиками. Орион последовал за Сириусом через серебряные двери в огромный мраморный зал. Гоблины со смуглыми умными лицами, острыми бородами и очень длинными пальцами и ступнями сидели на высоких табуретах за длинной стойкой. Сириус подошёл к свободному гоблину за стойкой и вытащил из кармана крошечный золотой ключик.

— Семейное хранилище Блэков, пожалуйста, — сказал он деловым тоном.

Гоблин внимательно осмотрел ключ, прежде чем кивнуть.

— Кажется, всё в порядке, — сказал он. — Я попрошу кого-нибудь отвести вас в ваше хранилище. Крюкохват!

Сириус и Орион последовали за прибывшим гоблином к одной из дверей, ведущих из зала. За дверью находился узкий каменный проход, освещённый горящими факелами. Ориону потребовалась вся сила воли, чтобы не взглянуть вниз с крутого обрыва, который находился сразу за небольшими железнодорожными путями. Крюкохват свистнул и подождал, пока к ним не примчалась маленькая тележка. Она резко остановилась, позволив всем забраться внутрь и ухватиться за борта, когда она вновь тронулась.

Орион закрыл глаза, пока они мчались по извилистым проходам. Сильный холодный воздух ударил ему в лицо, когда тележка на долю секунды резко нырнула, прежде чем выровняться и остановиться перед маленькой дверью в стене коридора. Орион остался в тележке, а Сириус поднялся на ноги и вышел из неё. Крюкохват отпер дверь и отступил в сторону, позволяя Сириусу войти. Сириусу не потребовалось много времени, чтобы наполнить свою денежную сумку золотыми галеонами, серебряными сиклями и бронзовыми кнатами. В волшебном мире двадцать девять кнатов равнялись одному сиклю, а семнадцать сиклей — одному галеону. Это была странная система, но Римус всегда говорил, что её изменение доставит слишком много хлопот.

Обратный путь на тележке был таким же тошнотворным. Ориону потребовалось некоторое время, чтобы восстановить равновесие, но как только он это сделал, его внимание полностью сосредоточилось на списке покупок.

ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС»

Форма

Студентам-первокурсникам требуется:

Три простых рабочих мантии (чёрных).

Одна простая остроконечная шляпа (чёрная) на каждый день.

Одна пара защитных перчаток (из кожи дракона или аналогичного по свойствам материала).

Один зимний плащ (чёрный, застёжки серебряные).

Пожалуйста, не забудьте, что на одежду должны быть нашиты бирки с именем и фамилией студента.

Книги

Каждому студенту полагается иметь следующие книги:

«Курсическая книга заговоров и заклинаний» (первый курс). Миранда Гуссокл

«История магии». Батильда Бэгшот

«Теория магии». Адальберт Уоффлинг

«Пособие по трансфигурации для начинающих». Эмерик Свитч

«Тысяча магических растений и грибов». Филлида Спора

«Магические отвары и зелья». Жиг Мышьякофф

«Фантастические звери: места обитания». Ньют Саламандер

«Тёмные силы: пособие по самозащите». Квентин Тримбл

Также полагается иметь:

1 волшебную палочку,

1 котёл (оловянный, стандартный размер №2),

1 комплект стеклянных или хрустальных флаконов,

1 телескоп,

1 медные весы.

Студенты также могут привезти с собой сову, или кошку, или жабу.

НАПОМИНАЕМ РОДИТЕЛЯМ, ЧТО ПЕРВОКУРСНИКАМ НЕ ПОЛОЖЕНО ИМЕТЬ СОБСТВЕННЫЕ МЁТЛЫ.

— Пойдём, Ори, — сказал Сириус, положив руку Ориону на плечо. — Сначала мантии, а потом мы встретимся с Лунатиком. Это займёт достаточно времени, чтобы он спланировал график твоего обучения на следующие три года.

Орион широко улыбнулся, и они направились к магазину мадам Малкин «Мантии на все случаи жизни». Раньше он покупал мантии у мадам Малкин для Министерских торжеств и быстро усвоил, что единственный способ сделать процесс безболезненным — это просто позволить ей делать то, что нужно, и стоять спокойно. Мадам Малкин была невысокой, довольно жизнерадостной ведьмой, которой (как и многим другим) нравилось «разговаривать» с отцом Ориона. Римус сказал Ориону, что он поймёт, когда станет старше, в то время как Сириус полностью избегал этой темы.

Как только они вошли, их встретила восторженная мадам Малкин, одетая в лиловое платье.

— О, мальчики Блэк, — сказала она с улыбкой. — Я надеялась увидеть вас двоих сегодня. Пришёл за твоей мантией для Хогвартса, Орион? — Орион кивнул. — Очень хорошо. Ты знаешь, куда идти.

Орион прошёл в заднюю часть магазина и встал на скамеечку. Он оставался совершенно неподвижным, пока мадам Малкин натягивала ему через голову длинную мантию. Когда она начала подгонять мантию до нужной длины, он увидел в зеркале Сириуса, прислонившегося к стене с довольным видом. Орион показал отцу язык, а Сириус повторил его действие и начал строить рожицы, пытаясь рассмешить Ориона.

— Всё готово, дорогой, — объявила мадам Малкин как раз в тот момент, когда Ориона был готов сорваться. Сириус тут же перестал корчить смешные рожицы и улыбнулся. — Чем ещё я могу вам сегодня помочь?

— Это всё, — сказал Сириус, пока Орион осторожно снимал мантию. — Я уверен, что мы скоро увидимся. Орион, кажется, растёт как сорняк.

Не успел Орион опомниться, как они вышли из магазина и направились во «Флориш и Блоттс». Он поспешил в магазин и тут же нашёл Римуса со стопкой книг в руках, разговаривающего с Фрэнком и Алисой Долгопупсами. Фрэнк был высоким, с короткими тёмными волосами и удлинённым лицом, которое могло быть невероятно суровым, когда он этого хотел. Алиса, напротив, была ниже ростом, с круглым и дружелюбным лицом, которое она передала Невиллу.

Орион бросился к ним и тут же начал забирать книги из усталых рук Римуса.

— Здравствуйте, мистер и миссис Долгопупс, — вежливо сказал он, — Как вы сегодня?

Долгопупсы переглянулись, и на их лицах появилась понимающая улыбка.

— У нас всё в порядке, Орион, — весело сказал мистер Долгопупс. — Римус уже говорил с нами, и у нас нет проблем с тем, чтобы Невилл провёл с тобой день, если ты проведёшь предстоящее полнолуние с нами.

— Договорились, — радостно сказал Орион, а затем огляделся в поисках Невилла. — Он всё ещё работает в вашей теплице, верно?

— Каждый день, дорогой, — любезно произнесла миссис Долгопупс. — Травология, безусловно, самый сильный предмет Невилла. Я бы предложила что-то, что не требует большого внимания, поскольку большую часть года он будет в Хогвартсе.

— Спасибо, тётя Алиса, — благодарно сказал Орион. — Я посмотрю, что смогу найти.

— Алиса, Фрэнк, — кивнул Сириус, подходя к Ориону сзади. — Давно не виделись.

Миссис Долгопупс улыбнулась:

— Слишком давно, Сириус, — сказала она. — Ты видел…

— Нет, — перебил Сириус. — Не видел и не планирую. Они давно сделали свой выбор.

Орион раздражённо закатил глаза, но промолчал. Это был ещё один «взрослый момент», который он знал, что лучше не прерывать. Долгопупсы всегда относились по-доброму и с сочувствием к ситуации Сириуса, что он был родителем-одиночкой. Во многих отношениях миссис Долгопупс была единственной «материнской» фигурой, которую знал Орион.

— Орион!

Орион обернулся и широко улыбнулся, когда Невилл чуть не потерял равновесие и сбил Ориона с ног. Невилл всегда был немного неуклюжим. Круглолицый мальчик также был невероятно застенчив, если только он не был с Орионом. Орион и Невилл были во многом похожи. Ни одному из них не нравилось быть в центре внимания или разыгрывать людей. Единственное существенное различие заключалось в том, что Орион любил Квиддич, а Невилл не мог летать на метле, как бы он ни старался.

— Я в порядке! — объявил Невилл, восстановив равновесие, что вызвало всеобщий смех. — Так что, вы готовы пойти на кассу? Не могу дождаться, когда получу свою палочку!

— Невилл, — мягко пожурила его миссис Долгопупс. — Орион только что пришёл. Наберись терпения, мы ведь можем все вместе пойти к Олливандеру.

Орион бросил быстрый, полный надежды взгляд на Римуса, а затем на Сириуса.

— На этот год это всё, Ори, — сказал Римус с улыбкой. — Почему бы вам с Бродягой не оплатить твои книги? Мы подождём вас снаружи.

Книги Ориона вскоре были куплены и уменьшены до более удобного размера. Как только Орион вышел из магазина, Невилл сразу же потянул его к узкой и обшарпанной лавке. Облупившиеся золотые буквы над дверью гласили: «Семейство Олливандер — производители волшебных палочек с 382-го года до нашей эры». В пыльной витрине на выцветшей фиолетовой подушке лежала единственная палочка.

Когда они вошли в магазин, звон колокольчика раздался по всей лавке. Сириус и миссис Долгопупс последовали за ними, а мистер Долгопупс и Римус остались снаружи. Это было крошечное помещение с единственным хлипким стулом. Тысячи узких коробочек были аккуратно сложены до самого потолка.

— Добрый день, — произнёс тихий голос, заставив Ориона и Невилла подпрыгнуть от неожиданности. Перед ними стоял старик с большими бледными глазами. — Мистер Блэк и мистер Долгопупс. Я так и думал, что скоро увижу вас. Я вижу ваших родителей в вас обоих… такие различия в волшебных палочках и личностях. Это будет непросто.

Орион и Невилл обменялись неловкими взглядами, а Олливандер переключил своё внимание на Сириуса, но промолчал. После напряжённого момента Олливандер снова сосредоточил своё внимание на Орионе и Невилле.

— Сначала вы, мистер Долгопупс, — сказал Олливандер, вытаскивая из кармана длинную рулетку с серебряными метками. — Какой рукой вы держите палочку?

— Правой, сэр, — нервно произнёс Невилл.

— Вытяните руку, — приказал Олливандер, и рулетка ожила, измеряя расстояние от плеча до пальцев, от запястья до локтя, от плеча до пола, от колена до подмышки и окружность головы.

— Важно найти вам точно подходящую палочку, мистер Долгопупс. Нет двух одинаковых палочек, и вы никогда не раскроете свой потенциал ни с какой другой палочкой, кроме вашей идеальной. — Олливандер повернулся к грудам коробочек, — Достаточно.

Рулетка упала на пол. Орион и Невилл наблюдали, как Олливандер достал коробочку и открыл её.

— Дуб и волос единорога, мистер Долгопупс, — сказал Олливандер, передавая палочку. — Взмахните ею.

Невилл поднял руку, но прежде чем он успел взмахнуть палочкой, Олливандер вырвал её из его руки. Процесс повторился почти для дюжины палочек. Орион видел, что Невилл начал нервничать, и почувствовал облегчение, когда Невилл наконец нашёл свою палочку, выпустившую радужные искры. Палочка Невилла была из вишнёвого дерева и с волосом единорога, длиной двенадцать дюймов.

Следующим был Орион, и, к счастью, его очередь была не такой длинной, как у Невилла. Олливандер имел общее представление о типах палочек, необходимых Ориону. После пригоршни волшебных палочек Олливандер вытащил коробочку из кучи в дальнем конце магазина. Он, казалось, с особенной бережностью открыл её и вынул палочку. Орион осторожно потянулся к ней и мгновенно почувствовал тепло, как только палочка коснулась его руки. Обхватив пальцами тонкое дерево, Орион закрыл глаза, поднял палочку над головой и выстрелил в воздух красными и золотыми искрами.

— О, браво! — воскликнул Олливандер, хлопая в ладоши. — Остролист и перо феникса, одиннадцать дюймов. Красивая и гибкая. Да, действительно, очень хорошо. Так, так, так… очень любопытно… чрезвычайно любопытно…

Орион открыл глаза и нервно взглянул на Олливандера.

— Любопытно? — спросил он. — Что любопытно, сэр?

Олливандер уставился на Ориона.

— Я помню каждую палочку, которую когда-либо продавал, мистер Блэк, — сказал он ровным голосом. — Каждую палочку. Так уж случилось, что феникс, чьё хвостовое перо находится в вашей палочке, отдал ещё одно перо — всего одно. Действительно, очень любопытно, что вам суждено получить эту палочку, в то время как её сестра принадлежит никому иному, как Тому-Кого-Нельзя-Называть.

Миссис Долгопупс ахнула. Невилл уставился на Ориона широко раскрытыми глазами. Сириус шагнул вперёд и защищающе обнял Ориона за плечи, прежде чем вывести его и Невилла из магазина. Орион был в шоковом состоянии. Он не хотел, чтобы ещё одна вещь связывала его с Волан-де-Мортом, кем-то настолько злым, что у большинства волшебного мира не хватало смелости произнести его имя. Им приходилось называть его «Тот-Кого-Нельзя-Называть» или «Сами-Знаете-Кто».

Римус появился в поле зрения Ориона.

— Это ничего не меняет, Ори, — искренне сказал он. — Мы знали, что тебе понадобится мощная сердцевина в палочке. Перо феникса имеет прекрасный логический смысл. Не принимай это близко к сердцу. Это проблема, только пока ты считаешь её проблемой.

Орион неохотно кивнул. Было легче сказать, чем сделать, но он не собирался волновать Невилла.

— Итак, что дальше? — спросил он, кладя в карман свою новую палочку.

Римус улыбнулся, взъерошив волосы Ориона.

— Ну, нам ещё нужно зайти в аптеку, зоомагазин «Совы», забрать ваши котлы и, возможно, заглянуть во «Всё для квиддича», если у нас останется время, — сказал он, подмигнув.

— Что ж, я думаю, мы с Римусом справимся с аптекой и котлами, — весело сказала миссис Долгопупс, просматривая список Невилла. — У вас двоих будет достаточно времени, чтобы найти подходящую сову.

— Алиса, — предупредил мистер Долгопупс, тяжело опираясь на трость, — Я думал, мы позволим Невиллу выбирать, какого питомца он хочет.

— Сова могла бы пригодиться, папа, — сказал Невилл, пожав плечами. — Не мешало бы посмотреть. Если я не увижу такой, какая бы мне понравилась, я никакой не возьму.

Они разделились. Мистер Долгопупс и Сириус отправились с Орионом и Невиллом в магазин «Совы», оставив Римуса и миссис Долгопупс разбираться с остальными школьными принадлежностями. Войдя в магазин, Орион сразу же начал разглядывать сов. Там были неясыти, ушастые совы, сипухи, коричневые и даже полярные совы. Некоторые ухали друг другу, а другие пытались спать, спрятав головы под крылья. Ориона больше тянуло к полярным совам.

— Видишь что-нибудь, что тебе нравится, малыш? — спросил Сириус, подходя сзади.

Орион взглянул на отца и кивнул, указав на полярную сову в центре, которая пристально смотрела на них.

— Что ты думаешь? — спросил он.

Сириус ухмыльнулся.

— Белая сова для семьи Блэк? — отозвался он. — Если это то, что ты хочешь.

Орион энергично кивнул. Сириус усмехнулся и подошёл к прилавку. Он указал на сову, которую выбрал Орион, а также купил всё остальное, что нужно сове, включая клетку и совиные лакомства.

Орион воспользовался возможностью, чтобы поискать Невилла и обнаружил, что тот разговаривает с мистером Долгопупсом возле ряда коричневых сов. Именно тогда Орион заметил, каким усталым выглядит мистер Долгопупс. Его дыхание был немного учащённым, и он прислонился спиной к стене в поисках поддержки. Он улыбался Невиллу, но Орион видел, что улыбка была несколько натянутой. Состояние мистера Долгопупса было ещё одной из тех вещей, о которых никто не упоминал и старались не замечать.

— Орион, — позвал Сириус, вырывая Ориона из его мыслей. Сириус передал большую клетку, в которой сидела красивая белоснежная сова, крепко спавшая, спрятав голову под крыло. — Будь с ней осторожен. Хозяин сказал, что она дерзкая, как и кое-кто другой, кого я знаю.

Орион показал Сириусу язык, а тот в ответ взъерошил ему волосы. Он снова переключил внимание на Невилла и мистера Долгопупса и увидел, что они выходят из магазина с пустыми руками. Прежде чем Орион успел что-либо сказать по этому поводу, Сириус вывел его из магазина туда, где ждали Римус и Долгопупсы. При солнечном свете мистер Долгопупс выглядел ещё более измученным. Орион с сочувствием наблюдал, как Римус и миссис Долгопупс помогали ему сесть на ближайшую скамейку. Иногда жизнь бывает просто несправедлива.

— Думаю, нам пора закончить на сегодня, — сказала миссис Долгопупс, взглянув на Невилла, который кивнул в знак согласия.

— Я в порядке, Алиса, — настаивал мистер Долгопупс. — Дайте мне несколько минут, и я смогу продержаться ещё несколько часов…

— …но я не думаю, что ты захочешь, Фрэнк, — сказал Римус, оглядывая Косой переулок. — Кажется, сегодня все решили привести сюда своих детей.

Все обернулись, чтобы проследить за взглядом Римуса, и сразу заметили семью из четырёх человек, привлекавшую много внимания. Отец группы был высоким и худощавым, в очках и с растрёпанными чёрными волосами. Мать была примерно на голову ниже мужчины, с длинными рыжими волосами, она защитно обнимала за плечи обоих детей, сына и дочь. Оба они выглядели точь-в-точь как их отец, за исключением того, что у дочери, которая была на два года младше своего брата, были длинные чёрные волосы, зачёсанные назад на затылке.

Семья Поттеров прибыла в Косой переулок.

Орион нервно взглянул на отца и увидел, как восторженный Сириус Блэк растворился в фасаде мракоборца, не выражавшим никаких эмоций. Это была маска, которую Сириус всегда использовал, чтобы скрыть свою боль.

— Папа? — нервно спросил Орион. — Пойдём домой. Первокурсникам не разрешается играть в квиддич, так что мы можем пропустить «Всё для квиддича».

— Я думаю, нам всем пора уходить, — сказал мистер Долгопупс, медленно поднимаясь на ноги. — У меня предчувствие, что скоро здесь будут репортёры, и народу станет ещё больше.

Группа из шести человек немедленно двинулась к «Дырявому котлу». Их темп был медленным, чтобы подстроиться под мистера Долгопупса, но, по крайней мере, они двигались в нужном направлении. Орион осторожно оглянулся через плечо и увидел, как Поттеры заходят во «Флориш и Блоттс», что позволило ему вздохнуть с облегчением. Он знал, что они не смогут избегать Поттеров вечно, но, безусловно, лучше уж когда-нибудь в будущем, чем сегодня.

Чего Орион не заметил, так это того, что миссис Поттер заколебалась, прежде чем войти в магазин, как только мельком увидела Сириуса Блэка и маленького мальчика, так похожего на него. Если бы всё внимание не было приковано к Мальчику, Который Выжил, кто-нибудь заметил бы страдание в её глазах, прежде чем она вошла в магазин.

Следующий месяц пролетел для Ориона Блэка незаметно. 31 июля Блэки и Долгопупсы отпраздновали совместный день рождения, доказавший, насколько разными были Орион и Невилл. Большинство подарков Невилла были посвящены его любви к Травологии, а некоторые подтрунивали над его неуклюжестью и забывчивостью, о которых Невилл хорошо знал и к чему относился спокойно, пока находился среди людей, которых знал особенно хорошо. Подарки Ориона, с другой стороны, были сосредоточены на его любви к дуэлям, квиддичу и фотографии.

Одним из самых больших страхов Ориона всегда было проснуться и не вспомнить свою семью, как когда ему было пять лет. Чтобы ослабить этот страх, Сириус и Римус начали делать фотографии и создавать альбомы, чтобы Ориону всегда было на что оглянуться. Когда Орион подрос, он начал фотографировать. На самом деле это было очень удобно, когда Сириус и Римус разыгрывали друг друга и возникала нужда в доказательствах для идеальной возможности шантажа. Он больше не был одержим фотографированием, но ему нравилось иметь возможность делать случайные снимки. Вот почему ему очень понравился специально изготовленный фотоаппарат, который отец подарил ему на день рождения. Он был более портативный, чем обычные магические камеры, а это означало, что Орион сможет носить его в своей школьной сумке незаметно для всех.

Как и было обещано, Орион остался у Долгопупсов на полнолуние, впрочем, Орион и Невилл провели большую часть времени, обсуждая, что им следует и чего не следует брать с собой в Хогвартс. Они также просмотрели свои школьные учебники, особенно по зельеварению, поскольку Орион рассказал, какой профессор Снегг «очаровательный». Зелья не были тем предметом, который нравился Невиллу, а это означало, что такой учитель, как Снегг, сделает его ещё более невыносимым.

В оставшееся свободное время Ориону удалось почти закончить материал третьего курса, что означало, что он сможет приступить к материалу четвёртого в Хогвартсе. Он не сможет идти в своём обычном темпе, но некоторый прогресс всё же лучше, чем ничего. В первые годы в Хогвартсе в Защите от Тёмных искусств особое внимание уделялось теории. Считалось, что ученику необходимо понять подоплёку всего, прежде чем приступить к использованию заклинаний. Орион наконец-то достиг места, где основное внимание уделялось заклинаниям, сглазам и проклятиям. Он не собирался останавливаться на этом.

Наступил последний день августа, и Орион в очередной раз упаковывал свой чемодан, к то время как его сова, Букля, наблюдала за происходящим со своего самопровозглашённого насеста на изголовье кровати Ориона. Ориону не потребовалось много времени, чтобы признать, что у Букли гриффиндорский характер. Она была очень волевой и чрезвычайно гордой. Орион не знал, понимает ли она его на самом деле, но всё равно рассказывал ей свои секреты, мысли, проблемы и радости. Букля была хорошей слушательницей и, казалось, всегда высказывала своё мнение, будь то ободряющее уханье, раздражённое взъерошивание перьев, опасливое моргание или ласковое покусывание. Для Ориона Букля была не просто домашним животным. Она была его другом.

Быстрый стук в дверь был единственным предупреждением Ориону перед тем, как вошёл Сириус.

— Опять собираешь вещи, Ори? — весело спросил Сириус, садясь на кровать Ориона. — Ты же понимаешь, что мы можем прислать тебе всё, что ты забудешь, верно?

Орион кивнул, во второй раз проверяя книги, которые упаковал. У него были учебники для первого курса и тетради для домашней работы, книги третьего курса, которые нужно было закончить, учебники четвёртого курса и дополнительные книги, которые Римус посоветовал ему начать читать. К счастью, они были уменьшены и не занимали всё пространство чемодана.

— Я не знаю, как это объяснить, папа, — сказал Орион, пожав плечами. — Я просто чувствую, что что-то забыл, что-то, что мне понадобится.

Сириус долгое время задумчиво разглядывал содержимое чемодана Ориона.

— Одежда… есть, фотоаппарат… есть, плёнка… есть, книги… слишком много, принадлежности для зелий… фу, перья… есть, пергамент… есть, чернила… есть, фотоальбомы… есть, совиные угощения… есть, деньги на расходы… есть, палочка… есть, кобура для палочки… есть, школьная сумка… есть… Где твои журналы, Ори? — спросил Сириус, встретившись взглядом с Орионом. — Ты пользуешься ими чаще, чем учебниками.

Орион ахнул, бросился к столу и начал рыться в ящиках. У него был журнал по каждому предмету, где он делал заметки и полезные напоминания обо всём, чему его научил Римус. Он быстро нашёл их в среднем ящике и тут же положил в чемодан.

— Видишь? — сказал Орион с широкой улыбкой. — Я так и знал, что что-то забыл.

Сириус улыбнулся в ответ и взъерошил волосы Ориона.

— Раз уж ты собрался… снова, как насчёт того, чтобы провести немного времени со своим дорогим старым добрым папой, пока мне не нужно идти на работу? — предложил он.

Орион молча уставился на отца. Хотя заявления о том, что Орион остаётся дома, прекратились, Орион знал, что желание всё ещё было.

— Всё будет хорошо, папа, — сказал он с ободряющей улыбкой. — Я буду посылать тебе кучу писем. Кроме того, возможно, теперь ты сможешь ходить на свидания, не беспокоясь обо мне.

— Орион, — предупредил Сириус, — Мы обсуждали это…

— Нет, — перебил Орион. — Ты пытался убедить меня, что не можешь ни с кем встречаться из-за своих обязанностей. Папа, ты от так многого отказался ради меня. Если бы ты не усыновил меня, я знаю, что ты, наверное, женился бы и имел собственных детей…

— Даже не думай так, Ори, — быстро сказал Сириус, заключая Ориона в яростные объятия. — Если бы я не усыновил тебя, я, вероятно, превратился бы в кровавое месиво. Я знаю, что Лунатик рассказал тебе множество историй о том, каким я был до того, как стал твоим отцом.

Орион кивнул и ответил на объятия. «Хроники Мародёров» были самыми частыми сказками на ночь, когда Орион был младше. Римус всегда вставлял в историю какую-нибудь мораль в связи с какой-нибудь глупостью, которую сделал Сириус. «Всегда думай, прежде чем действовать», «никогда не суди книгу по обложке» и «никогда ничего не пробуй, не имея под рукой противоядия» были самыми частыми уроками.

Было ясно, что у каждого Блэка были свои страхи по поводу того, как изменится жизнь после завтрашнего дня. Орион хотел, чтобы его отец был таким же, как любой другой одинокий мужчина, в то время как Сириус хотел больше времени проводить со своим сыном. За шесть лет семья Блэков погрузилась в привычную рутину, которая теперь будет разрушена. На самом деле, если подумать, это было довольно пугающе. «По крайней мере, у папы будет дядя Римус, который поможет ему, а у меня будут Невилл, Седрик, Фред и Джордж, которые помогут мне в Хогвартсе».

На следующее утро вся семья встала очень рано. Орион поставил свой чемодан и клетку с Буклей у входной двери ещё до того, как часы пробили восемь. Букля неожиданно устроилась на плече Ориона, её золотистые глаза смотрели на клетку, в которой ей придётся провести долгое путешествие на поезде до Хогвартса. Орион слышал истории о Хогвартс-экспрессе от Билла и Чарли Уизли. Они рассказали ему о проходе, волшебным образом скрытом между платформами девять и десять на вокзале Кингс-Кросс. Орион едва мог сдержать волнение при мысли о том, что правда сможет увидеть это собственными глазами.

Часы только начали бить десять, когда пламя в камине с рёвом ожило и стало зелёным, а затем из него вышел Седрик Диггори со своим чемоданом. Высокому сероглазому мальчику с каштановыми волосами предстояло поступить на третий курс, несмотря на то что в следующем месяце ему исполнялось четырнадцать. Чтобы поступить в Хогвартс, студенту должно исполниться одиннадцать лет до первого сентября. Хотя Седрик был почти на три года старше Ориона, в школе их разделяло всего два года.

— Привет, Седрик, — бодро сказал Римус, пожимая Седрику руку. — Полагаю, ты уже попрощался со своими родителями?

Седрик кивнул.

— Слова были сказаны, слёзы — пролиты, — сказал он небрежно. — Вы знаете, как это делается.

Римус усмехнулся, — Слишком хорошо, — сказал он. — У нас тут было немало такого с тех пор, как Орион получил своё письмо.

Взгляд Седрика переместился на Ориона.

— Только не говори мне, что боишься идти, младший братец, — сказал он с усмешкой. — Ты хотел этого много лет.

Орион игриво посмотрел на Седрика, — Не я проливал слёзы, старший брат, — парировал он. — Лунатик говорит о моём отце.

Седрик ухмыльнулся, взъерошив волосы Ориона.

— Конечно, Ори, — сочувственно сказал он. — Как глупо с моей стороны думать иначе.

Орион скрестил руки на груди, его глаза сузились. — Ты надоедливый мерзавец, ты это знал? — спросил он.

Седрик гордо улыбнулся. — Да, я знаю, но спасибо, что указал на это, — сказал он. — Итак, кто эта милая маленькая птичка у тебя на плече?

Букля гордо выпятила грудь, вызвав всеобщий смех. Орион представил свою сову и не удивился, когда она подлетела к Седрику и ласково ущипнула его за ухо. Она сделала то же самое с Невиллом. Тема быстро сменилась на квиддич, пока через несколько минут с работы не пришёл Сириус, чтобы отвести их на вокзал. Это была быстрая двадцатиминутная прогулка, которая стала легче, когда Сириус уменьшил чемоданы Ориона и Седрика. Клетка с Буклей была единственным предметом, который им нужно было нести.

Прогулка была тихой, поскольку о волшебном мире нельзя было говорить ничего такого, что могло бы привлечь внимание окружающих их немагических людей. Они добрались до Кингс-Кросса в половине одиннадцатого и сразу направились к платформам девять и десять. Орион чуть не подпрыгивал от волнения, когда Седрик подошёл к разделяющему барьеру между платформами и исчез в сплошной стене.

Чья-то рука легла на плечо Ориона.

— Давай, малыш, — сказал Сириус с широкой улыбкой. — Я пойду с тобой.

Орион кивнул и подошёл к барьеру. Он был в ловушке между возбуждением и нервозностью. Он никогда раньше не проходил сквозь стену и задавался вопросом, почувствует ли что-нибудь. Он сомневался, что это будет больно, поскольку каждый год столько людей проходили через это без жалоб. Закрыв глаза, Орион продолжил идти, ожидая какого-нибудь ощущения, которое предупредило бы его о том, что он прошёл сквозь барьер, но оно так и не появилось. Рука на его плече мягко сжалась, заставляя Ориона открыть глаза и увидеть алый паровоз, ожидающий рядом с платформой, заполненной людьми. Над его головой висела табличка с надписью «Хогвартс-экспресс. 11.00». Орион широко улыбнулся. «Это потрясающе».

Римус последовал за ними через барьер, и спустя мгновение они уже шли сквозь болтающую толпу к поезду. Дым от паровоза поднимался в воздух, а совы всех видов ухали друг другу. Орион увидел, что Седрик входит в поезд, и поспешил за ним. Первое, что Седрик сказал Ориону, это что прибыть пораньше, чтобы занять купе — лучший способ избежать долгой поездки на поезде в нежелательной компании.

— Орион!

Орион обернулся и увидел бегущего к нему Невилла.

— Привет, Невилл! — сказал он, оглянувшись по сторонам. — Где твои родители?

— Уже ушли, — отозвался Невилл, схватив Ориона за руку и увлекая его в поезд. — Маме нужно было на работу, а у папа встреча с кем-то в Министерстве. Я уже нашёл купе прямо в середине поезда. Седрик сказал, что это самое лучшее место, верно?

Орион кивнул и последовал за Невиллом в купе, которое оказалось рядом с тем, что выбрал Седрик.

— Привет, соседи, — весело сказал Седрик. — Ну, а теперь я ожидаю, что вы двое будете вести себя прилично, не то мне, возможно, придётся подать жалобу.

— Практикуй сам то, что проповедуешь, старший брат, — сухо сказал Орион, прежде чем войти в купе. Сириус и Римус последовали за ним. Пока Орион осторожно устраивал клетку с Буклей на сиденье, Сириус увеличил и убрал чемодан Ориона в угол купе, а затем ушёл с багажом Седрика.

Римус воспользовался возможностью, чтобы быстро заключить Ориона в крепкие объятия.

— Береги себя, детёныш, и помни, что я тебе говорил, — тихо сказал он. — То, что мы не ладим с Поттерами, совсем не значит, что ты не можешь быть дружелюбен с Гайденом. Ему, вероятно, понадобятся люди, которые будут относиться к нему как к нормальному человеку, а не как к знаменитости.

— Я постараюсь, Лунатик, — сказал Орион, обнимая его в ответ. Он знал, что Римус прав, но не собирался бросать своих нынешних друзей ради Мальчика, Который Выжил. Он постарается сдерживать свою неприязнь к Поттерам, но больше ничего не обещает.

Сириус вернулся в купе и заключил Ориона в новые объятия в тот же момент, как Римус отпустил его.

— Я всегда здесь, если понадоблюсь, малыш, — искренне сказал он. — Развлекайся и помни, что в Хогвартсе есть нечто большее, чем просто учебники.

Орион кивнул и обнял отца. По какой-то причине он не мог придумать, что сказать, так как почувствовал, что у него защипало глаза. Одно дело знать, что ты покидаешь своих отца и дядю, и совсем другое — сделать это на самом деле. Орион не был уверен, что хочет отпускать его сейчас. Лунатик и Бродяга всегда был рядом, чтобы утешить после кошмара или когда Орион слишком расстраивался из-за своих уроков. Теперь не будет никого, поскольку никто по-настоящему не поймёт его причуд, которые делали Ориона тем, кем он был.

— Я люблю тебя, папа, — прошептал Орион, заставив Сириуса прерывисто вздохнуть.

— И я тебя, Ори, — искренне сказал Сириус. — Всегда и навсегда.

Орион наблюдал, как Сириус и Римус покинули платформу как раз в тот момент, когда прибыло рыжеволосое семейство. Он быстро заметил среди группы совершенно одинаковых близнецов среди группы и улыбнулся. Прибыли Уизли. Ориону не терпелось узнать, что Фред и Джордж запланировали на этот год. «По крайней мере, я знаю, что мне не нужно беспокоиться о скуке». Орион собирался пойти поприветствовать их, когда увидел, что другая семья прошла сквозь барьер.

Поттеры.

Орион сел напротив Невилла, пытаясь сдержать ряд отборных слов, пришедших ему в голову. Как бы он ни старался, Орион не мог игнорировать гнев, который испытывал по отношению к семье Поттеров за то, что они сделали с его отцом. Орион не знал всех подробностей, но он знал, что Джеймс Поттер сказал несколько довольно обидных слов в тот день, когда увёл свою семью в уединение, слова, которые до сих пор вызывали у Сириуса моменты неуверенности в себе.

— Итак, — неловко начал Невилл, — Как насчёт игры во взрывающиеся карты? Или, может быть, нам стоит ещё немного подучить зельеварение… на случай, если профессор Снегг будет к нам придираться.

Орион улыбнулся, поднялся на ноги и подошёл к своему чемодану. Возможно, предупредить Невилла было не лучшей идеей. Как можно осторожнее Орион вытащил из чемодана учебник и журнал по зельеварению и подпрыгнул от неожиданности, когда дверь купе внезапно открылась. Споткнувшись, Орион обернулся и увидел девочку с густыми каштановыми волосами и довольно крупными передними зубами, стоящую в дверном проёме. Её взгляд переместился с Невилла на Ориона, и она нервно улыбнулась.

— Вы не против, если я сяду с вами? — быстро спросила она.

Орион взглянул на Невилла, прежде чем снова перевести взгляд на девочку.

— Вовсе нет, — сказал он, откладывая учебник и дневник, а затем подошёл к ней и помог занести её чемодан в купе. Невилл быстро присоединился к ним, и вместе они смогли запихнуть багаж в дальний угол. — Я Орион Блэк, — добавил он, затем указал на Невилла, — А это Невилл Долгопупс.

— Приятно познакомиться, — быстро произнесла девочка, садясь у окна. — Я Гермиона Грейнджер. Ваши родители — волшебники?

— Вся моя семья волшебная, — тихо сказал Невилл, садясь напротив Гермионы.

— Мой папа и дядя — волшебники, — сказал Орион, опускаясь на сиденье рядом с Невиллом. — Я так понимаю, ты маглорождённая.

Гермиона кивнула, на её лице появилась улыбка.

— В моей семье вообще нет волшебников, это было такой неожиданностью, когда я получила письмо, но я была очень рада, конечно — я имею в виду, я слышала, что это самая лучшая школа чародейства; конечно же, я выучила наизусть все наши учебники, надеюсь только, что этого будет достаточно, — сказала она на одном дыхании.

Орион и Невилл переглянулись. Они не зашли так далеко и сомневались, что кто-либо оценит такой шаг.

— Гермиона, я понимаю, что ты взволнована, но тебе правда стоит успокоиться, — осторожно сказал Орион. — В волшебном мире есть некоторые вещи, о которых особо не говорят. Видишь ли, некоторые люди не одобряют маглорождённых. Как много ты знаешь о Волан-де-Морте?

Гермиона настороженно уставилась на Ориона.

— Только то, что я прочитала в «Современной истории магии», и в «Развитии и упадке Тёмных искусств», и в «Величайших событиях волшебного мира в двадцатом веке», — сказала она. — Я знаю, что Сами-Знаете-Кто считал маглорождённых недостойными вступления в волшебный мир, и многие древние магические семьи были согласны с ним.

— Примерно так и есть вкратце, — согласился Орион, в тот же момент раздался свисток и поезд тронулся. — Я знаю, ты хочешь проявить себя, Гермиона. Я просто думаю, что тебе следует быть осторожной, чтобы не показаться всезнайкой. Не так уж много чистокровных смирятся с тем, что маглорождённая знает об их мире больше, чем они сами.

Гермиона нервно потёрла руки, опустив взгляд.

— Так ты хочешь сказать, что я должна прикинуться дурочкой? — спросила она.

— Вовсе нет! — немедленно запротестовал Орион. — Знания — это хорошо, просто не нужно их постоянно рекламировать, понимаешь?

— Орион тоже умник, Гермиона, — добавил Невилл, заработав свирепый взгляд Ориона. — Так и есть, и ты это знаешь, Ори. У кого ещё уже есть журналы с заметками, которые помогают тебе запомнить всё, что ты читал по каждому предмету?

— Правда? — нетерпеливо спросила Гермиона, мгновенно позабыв о своей нервозности. — Может, мы могли бы поделиться заметками! Было бы интересно посмотреть на всё с твоей точки зрения, Орион!

Орион беспомощно пожал плечами и взял учебник и журнал по зельям. «Рим не был построен за один день».

— Мы просто собирались просмотреть некоторые основы зельеварения, если ты хочешь присоединиться к нам, — предложил он. — Профессор Снегг не самый терпеливый из учителей, особенно по отношению к первокурсникам.

— Откуда ты уже знаешь учителей? — спросила Гермиона.

Орион объяснил всё, как мог, не раскрывая информации, которую Гермионе действительно не нужно было знать. Большая часть волшебного мира боялась оборотней и, конечно же, не одобряла проживание ребёнка с одним из них. Единственная причина, по которой никто ничего не сказал о Римусе, заключалась в том, что за него поручился знаменитый мракоборец Сириус Блэк. Гермионе также не нужно было знать, насколько Орион был близок к директору. На самом деле, никому не нужно было об этом знать.

Встреча с кем-то, кто уже обладал столькими знаниями о Хогвартсе, была всем, что нужно Гермионе, чтобы задавать вопрос за вопросом о школе. Они говорили о занятиях, учителях, замке, общежитиях, библиотеках, факультетах и сортировке, хотя Орион отказался рассказать Гермионе и Невиллу, что представляет собой распределение.

— В этом нет ничего опасного или страшного, — успокаивающе сказал Орион. — Они просто хотят убедиться, что вы окажетесь вместе с людьми со схожими качествами.

Поезд уже отъехал далеко от Лондона, за окном теперь мелькали поля, заполонённые коровами и овцами. Прежде чем ребята успели перейти к другой теме, дверь купе снова открылась, и появились совершенно одинаковые рыжие близнецы.

— Орион! — радостно воскликнул один из них. — Мы тебя искали!

— Сначала мы подумали, что ты опоздал на поезд, — добавил другой. — В смысле, какое ещё может быть объяснение тому, что ты не отыскал своих сообщников по преступлениям?

Орион ухмыльнулся, а затем переключил внимание на своих однокурсников.

— Гермиона, Невилл, познакомьтесь с Фредом и Джорджем Уизли, — сказал он. — Они учатся на третьем курсе Гриффиндора и хорошо известны своими розыгрышами над их братом Перси (он пятикурсник Гриффиндора) и факультетом Слизерин.

Фред и Джордж шутливо поклонились.

— Спасибо, спасибо, — сказал Джордж. — А теперь, если вы нас извините…

— …нам нужно найти умный способ послать нашей дорогой маме сиденье от унитаза и сбить спесь с нашего дорогого брата, — закончил Фред. — Пока-пока!

Орион рассмеялся, когда близнецы Уизли ушли. Вскоре Седрик проверил их с несколькими своими друзьями. Невилл и Гермиона вели себя на удивление тихо на протяжении всего визита и до тех пор, пока в половине двенадцатого не появилась улыбающаяся женщина с ямочками на щеках с тележкой, полной угощений.

— Хотите чем-нибудь перекусить, дорогие? — спросила она.

Гермиона отклонила предложение, а Орион с Невиллом вскочили на ноги и поспешили к тележке в коридоре. Орион взял несколько шоколадных лягушек, тыквенного печенья и сдобных котелков, а Невилл выбрал пакетик конфет «Берти Боттс» и несколько лакричных волшебных палочек. Они заплатили женщине причитающуюся сумму и вернулись в своё купе.

— Не голодная, Гермиона? — с любопытством спросил Невилл.

— Мои родители — дантисты, — ответила Гермиона, открыв дневник Ориона по зельям и начав его листать. — Я никогда не умела есть много сахара.

Орион и Невилл переглянулись и пожали плечами. Как можно быть ребёнком и не любить много сахара? Это было одно из неписаных правил, по крайней мере, по мнению Сириуса. «Ну ладно». Не видя смысла спорить, Орион развернул шоколадную лягушку, схватил заколдованную фигурку из шоколада, прежде чем она успела ускакать, и съел её. Краем глаза Орион заметил, что Гермиона с любопытством смотрит на него поверх журнала.

— Хочешь, мы объясним тебе волшебные конфеты? — спросил Орион. — Мы в ним привыкли, но, полагаю, маглорождённому они могут показаться странными.

Гермиона кивнула и отложила журнал.

— Хорошо, это шоколадная лягушка, — сказал он, протягивая развёрнутую. — Внутри зачарованная шоколадная лягушка и вкладыш с изображением знаменитой ведьмы или волшебника, — Орион протянул карточку из открытой шоколадки и заметил, что ему достался Альбус Дамблдор.

Глаза Гермионы расширились, когда она увидела изображение лица мужчины в очках-полумесяцах, с длинным крючковатым носом и ниспадающими серебристыми волосами.

— Он двигается! — воскликнула она, когда Дамблдор улыбнулся ей.

— Конечно, он двигается, — сказал Невилл, забрасывая в рот конфетку «Берти Боттс» и получив тычок в рёбра от Ориона.

Гермиона перевернула вкладыш и быстро прочитала всё, что было написано на маленькой карточке. — О, это так интересно! — воскликнула она.

— Если хочешь, можешь оставить его себе, — предложил Орион. — У меня уже четыре с ним. — Гермиона благодарно улыбнулась и вернула нераспечатанную шоколадную лягушку.

— Тыквенное печенье говорит само за себя, — продолжил Орион, передавая одно из печений. — Ты обнаружишь, что тыква часто используется в волшебном мире. Сегодня вечером будет подан тыквенный сок, и он очень хорош. По вкусу напоминает тыквенный пирог. — Гермиона вернула угощение, а Орион вручил ей сдобный котелок. — Сдобные котелки тоже говорят сами за себя. Они просто имеют форму котла.

Когда Гермиона вернула котелок, её взгляд скользнул по лбу Ориона.

— Не хочу показаться грубой или что-то в этом роде, — неуверенно начала она, — но твой шрам…

Орион подсознательно прикрыл шрам чёлкой.

— Это необычно, я знаю, — сказал он, пожимая плечами. — Он у меня с тех пор, как я себя помню.

Гермиона приняла это объяснение, или его отсутствие, и повернулась к Невиллу.

— Ну, — неловко сказал Невилл, передавая пакетик конфет «Берти Боттс», которые он ел, — Это «Конфеты с Любыми Вкусами от Берти Боттс», и они действительно с любыми вкусами. — Глаза Гермионы расширились. — Там есть вполне обычные вкусы, такие как шоколад, мята или мармелад, но тебе могут попасться шпинат, печёнка или требуха.

Гермиона поёжилась, возвращая коробку.

— Это отвратительно, — произнесла она. — Как вы можете их есть?

— Через некоторое время ты поймёшь, каких из них следует избегать, — с усмешкой сказал Невилл и протянул одну из своих лакричных волшебных палочек, — Лакричные волшебные палочки соответствуют своему названию. Лакрица в форме палочки. Красные, безусловно, лучше чёрных.

Гермиона вернула палочку с улыбкой на лице.

— Спасибо, — сказала она, — Я очень ценю это.

Комната погрузилась в уютную тишину, и пейзаж сменился с пастбищ на дикие поля. Также появились леса, извилистые реки и тёмно-зелёные холмы. Вскоре тема отбора была поднята снова, но на этот раз речь шла о том, в какой дом их распределят. Невилл был уверен, что его распределят в Пуффендуй, хотя он хотел быть в Гриффиндоре, как его родители. Гермиона разрывалась между Гриффиндором и Когтевраном. Орион предпочитал Гриффиндор, но не стал бы жаловаться, если бы его определили в Пуффендуй, поскольку там он был бы со своим «старшим братом».

Затем Невилл сообщил последние новости о том, что кто-то проник в Гринготтс, но ничего не украл. Судя по всему, желаемое хранилище уже было опустошено. Ориону это показалось странным. Как будто владелец хранилища ожидал ограбления. Что могло быть спрятано внутри, что даже в Гринготтсе не было достаточно безопасно для этого?

Вскоре начало темнеть, и трое пассажиров переоделись в свои длинные чёрные мантии. Они посмотрели друг на друга, Орион не мог отрицать растущий страх, от которого у него скрутило живот. Что, если его определят в Слизерин? «Папа никогда бы меня не простил. Он приложил столько усилий, чтобы отделиться от своей слизеринской семьи и тьмы, которая их окружает».

По вагонам разнёсся голос: «Мы подъезжаем к Хогвартсу через пять минут. Пожалуйста, оставьте ваш багаж в поезде, его доставят в школу отдельно».

Невилл нервно заёрзал, а Орион быстро вернул в чемодан учебник и дневник по зельям вместе с остатками сладостей. Бросив последний взгляд на купе, Невилл и Гермиона последовали за Орионом в коридор, где уже стояли все остальные. Поезд начал замедлять ход, и Орион был уверен, что его сейчас стошнит. Зачем он съел так много сладостей, когда знал, что так будет? Ещё раз, знание было совершенно не похоже на настоящий опыт.

Поезд наконец остановился, и возникла толчея. Орион почувствовал, как две пары рук вцепились в его мантию, когда они добрались до двери и вышли на крошечную тёмную платформу. Холодный ночной воздух обрушился на него, как ледяной душ, мгновенно отрезвляя. Над их головами закачался фонарь, и знакомый голос заглушил всю болтовню:

— Первокурсники! Первокурсники, все сюда!

Орион мгновенно последовал за голосом, потянув за собой Невилла и Гермиону. Рубеус Хагрид был хранителем ключей в Хогвартсе, а также был крупнее любого человека из всех, кого Орион знал. Лицо Хагрида было почти полностью скрыто длинными лохматыми волосами и дикой бородой. Единственной чертой его лица, которую можно было разглядеть, были глаза, блестевшие, как чёрные жуки. Хагрид был, вероятно, одним из самых недооценённых сотрудников Хогвартса. Этот человек был не самым умным, но, безусловно, одним из самых дружелюбных.

— Первокурсники сюда! — громко повторил Хагрид, а затем заметил Ориона. — Привет, Орион! Привет, Невилл! Давайте, за мной — все собрались? И под ноги смотрите! Первокурсники, все за мной!

Орион, Невилл и Гермиона вместе с другими первокурсниками осторожно следовали за Хагридом по крутой и узкой тропинке. Единственным источником света был фонарь Хагрида. Никто не разговаривал, поскольку все поскальзывались и натыкались друг на друга.

— Ещё несколько секунд, и вы увидите Хогвартс! — крикнул Хагрид через плечо, — Прямо за поворотом.

Все издали громкое: «О-о-о!», когда узкая тропинка внезапно вывела на край большого чёрного озера. На вершине высокой горы по ту сторону стоял огромный замок со множеством башен и бойниц, его окна отражали свет усыпавших небо звёзд.

— По четыре человека в одну лодку, не больше, — крикнул Хагрид, указывая на флотилию маленьких лодочек, стоявших в воде у берега. Орион, Невилл и Гермиона перебрались в одну из первых лодок, за ними последовала рыжеволосая девочка. Ориону показалось, что он узнал её, но не мог вспомнить, где мог видеть её раньше. — Расселись? — крикнул Хагрид, прежде чем сесть в свою лодку. — Тогда — ВПЕРЁД!

Флотилия лодок двинулась вперёд, скользя по озеру. Все молчали, не сводя глаз с огромного замка. Орион взглянул на Невилла, которого почти трясло, и через плечо на Гермиону, фактически утратившую дар речи.

— Пригнитесь! — зычно крикнул Хагрид, когда первая группа лодок подплыла к утёсу. Все наклонили головы, пока лодки несли их сквозь завесу плюща, скрывающую широкое отверстие в скале. Они плыли через тёмный туннель, пока не достигли какой-то подземной гавани, и их лодки остановились у скалистого берега. Хагрид первым поднялся по каменной лестнице, наконец выйдя на гладкую влажную траву в тени замка. Они поднялись по нескольким каменным ступеням и остановились перед огромной дубовой дверью.

— Все здесь? — спросил Хагрид. Получив несколько неуверенных кивков, Хагрид поднял свой большой кулак и трижды постучал в дверь.

Почти сразу же дверь распахнулась, и на пороге появилась высокая черноволосая ведьма в изумрудно-зелёной мантии. Лицо у неё было суровым, поза скованной. Она определённо выглядела как человек, которому не хотелось бы переступать дорогу, но Орион не мог удержаться от улыбки. Он знал настоящую профессор МакГонагалл, заместителя директора, декана Гриффиндора и преподавателя трансфигурации. Она была невероятно строгой в классе, но у неё также была отзывчивая сторона, которую мало кто замечал.

— Профессор МакГонагалл, вот первокурсники, — сказал Хагрид.

— Спасибо, Хагрид, — сказала МакГонагалл, кивнув. — Я их забираю. — Она широко распахнула дверь и отступила в сторону, чтобы все студенты могли войти.

Вестибюль был настолько большим, что в нём мог бы поместиться целый дом. Пылающие факелы освещали каменные стены, потолок был слишком высок, чтобы его можно было разглядеть, а напротив них была безупречная мраморная лестница, ведущая на верхние этажи. Студенты тихо следовали за профессором МакГонагалл по каменному полу, из-за двери справа, которая, как знал Орион, вела в Большой зал, доносились звуки приглушённых голосов.

Профессор МакГонагалл провела первокурсников в маленький пустой зальчик рядом со входом в Большой зал и подождала, пока они соберутся.

— Добро пожаловать в Хогвартс, — поприветствовала она. — Скоро начнётся банкет по случаю начала учебного года, но прежде чем вы займёте свои места в Большом зале, вас разделят на факультеты. Отбор — очень важная процедура, потому что, пока вы здесь, ваш факультет будет для вас второй семьёй в Хогвартсе. Вы будете посещать занятия вместе с остальными членами вашего факультета, спать в одном общежитии и проводить свободное время в гостиной вашего факультета.

Факультетов в школе четыре — Гриффиндор, Пуффендуй, Когтевран и Слизерин. У каждого из них есть своя древняя история, и из каждого выходили выдающиеся волшебники и волшебницы. Пока вы будете учиться в Хогвартсе, ваши успехи будут приносить вашему факультету призовые очки, а за каждое нарушение правил очки будут вычитаться. В конце года факультет, набравший больше очков, награждается Кубком школы — это огромная честь. Надеюсь, каждый из вас будет достойным членом того факультета, который станет вашим.

Церемония отбора начнётся через несколько минут в присутствии всей школы. Советую вам собраться с мыслями, насколько сможете, пока вы ждёте. Я вернусь, когда мы будем готовы к встрече с вами. Пожалуйста, подождите тихо.

Профессор МакГонагалл покинула зал, и все немедленно попытались привести в порядок волосы и мантии.

— Как именно они будут распределять нас по факультетам? — спросил тихий голос позади Ориона.

Орион оглянулся через плечо и замер. Позади него стоял Гайден Поттер. Он был примерно на голову ниже Ориона, с чрезвычайно растрёпанными тёмными волосами и очками в чёрной оправе, несколько скрывавшими его карие глаза. Он действительно выглядел точь-в-точь как фотографии младшего Джеймса Поттера, которые были у отца и дяди Ориона.

— Думаю, нам придётся пройти через какие-то испытания, — сказал высокий рыжеволосый мальчик с длинным носом. — Фред сказал, что это очень больно, но я думаю, он пошутил.

Орион медленно выдохнул и отвёл взгляд. Рыжий явно было Уизли… Рональд, если Орион правильно помнил, шестой и последний сын Уизли. Дома осталась только дочь. Оглядевшись, Орион заметил, что несколько человек действительно поверило, что Рон может быть прав, и подавил желание поправить его. Фред как раз-таки пошутил, и, скорее всего, ему показалось забавным, что Рон на самом деле считал, что учителя в Хогвартсе могут допустить саму мысль о том, чтобы заставить первокурсников столкнуться с чем-то опасным для них.

Несколько человек закричали, когда около двадцати жемчужно-белых и слегка прозрачных привидений просочились сквозь заднюю стену и заскользили по комнате, споря друг с другом. Первым заговорил призрак, похожий на маленького толстого монаха:

— Простить и забыть, говорю вам, мы должны дать ему второй шанс…

— Мой дорогой Проповедник, разве мы не предоставили Пивзу больше шансов, чем он того заслуживал? — прервал его призрак в трико и круглом пышном воротнике. — Из-за него у всех нас дурная слава, и знаете, на самом деле он даже не призрак… Эй, а вы что здесь делаете?

Орион улыбнулся призраку, известному как Почти Безголовый Ник. — Мы ждём отбора, сэр Николас, — сказал он, заработав множество недоверчивых взглядов.

Призрак улыбнулся в ответ, — Это так? — спросил он. — Что ж, удачи вам всем! Надеюсь увидеть вас в Гриффиндоре.

— А я надеюсь увидеть вас в Пуффендуе! — сказал Проповедник. — Я сам там когда-то учился, знаете ли.

— Идите отсюда, — резко сказала профессор МакГонагалл, входя в комнату. — Церемония отбора вот-вот начнётся. — Одни за другим призраки просочились сквозь противоположную стену.

— Выстройтесь в шеренгу и следуйте за мной.

Судорожно вздохнув, Орион встал за Гермионой, за ним встал Невилл. Они вышли из маленького зала, пересекли зал, в котором уже побывали, и, пройдя через двойные двери, оказались в Большом зале. Орион продолжал смотреть вперёд, но заметил, что все остальные оглядываются по сторонам. Большой зал был освещён тысячами свечей, парящих в воздухе над четырьмя длинными столами, за которыми сидели студенты. На столах стояли блестящие золотые тарелки и кубки, которые только и ждали, чтобы их наполнили едой. Потолок был бархатисто-чёрным, усеянным звёздами, поскольку был зачарован так, чтобы быть похожим на небо снаружи.

В передней части зала стоял ещё один длинный стол, за которым сидели учителя. Орион сразу же заметил профессора Дамблдора, сидящего в центре. Ориону потребовалась каждая капля его самообладания, чтобы не помахать рукой своему почётному дедушке, а просто следовать за профессором МакГонагалл. Наконец они остановились перед учительским столом лицом к другим ученикам. Орион мгновенно узнал Седрика за столом Пуффендуя и близнецов за столом Гриффиндора.

Профессор МакГонагалл поставила перед первокурсниками табурет на четырёх ножках, а затем положила на него остроконечную шляпу волшебника. Шляпа была залатанная, потёртая и очень грязная. Орион терпеливо ждал несколько секунд, пока шляпа не шевельнулась. Разрыв у полей широко открылся, как рот, и шляпа запела:

Может быть, я некрасива на вид,

Но строго меня не судите.

Ведь шляпы умнее меня не найти,

Что вы там ни говорите.

Шапки, цилиндры и котелки

Красивей меня, спору нет.

Но будь они умнее меня,

Я бы съела себя на обед.

Все помыслы ваши я вижу насквозь,

Не скрыть от меня ничего.

Наденьте меня, и я вам сообщу,

С кем учиться вам суждено.

Быть может, вас ждёт Гриффиндор, славный тем,

Что учатся там храбрецы.

Сердца их отваги и силы полны,

К тому ж благородны они.

А может быть, Пуффендуй ваша судьба,

Там, где никто не боится труда,

Где преданны все, и верны,

И терпенья с упорством полны.

А если с мозгами в порядке у вас,

Вас к знаниям тянет давно,

Есть юмор и силы гранит грызть наук,

То путь ваш — за стол Когтевран.

Быть может, что в Слизерине вам суждено

Найти своих лучших друзей.

Там хитрецы к своей цели идут,

Никаких не стесняясь путей.

Не бойтесь меня, надевайте смелей,

И вашу судьбу предскажу я верней,

Чем сделает это другой.

В надёжные руки попали вы,

Пусть и безрука я, увы,

Но я горжусь собой.

Весь зал взорвался аплодисментами, когда шляпа закончила свою песню. Она поклонилась каждому из четырёх столов, а затем снова замерла. Все первокурсники вокруг Ориона, похоже, успокоились, осознав, что им не придётся иметь дело с троллем.

Профессор МакГонагалл шагнула вперёд с длинным рулоном пергамента в руках.

— Когда я назову ваше имя, вы наденете Шляпу и сядете на табурет, чтобы вас рассортировали, — сказала она. — Аббот, Ханна!

Розовощёкая девочка с белыми косичками, спотыкаясь, вышла из шеренги, надела Шляпу, которая упала ей на глаза, и села. Последовала секундная пауза, прежде чем Шляпа крикнула:

— ПУФФЕНДУЙ!

За столом Седрика раздались радостные возгласы и аплодисменты, когда Ханна положила Шляпу на табурет и поспешила к столу Пуффендуя.

— Блэк, Орион! — произнесла профессор МакГонагалл сквозь шум.

Весь зал быстро замолчал, когда Орион осторожно вышел из шеренги, подошёл к табурету, надел Шляпу и сел. Шляпа закрывала ему обзор, что, вероятно, было к лучшему. Орион не думал, что сможет выдержать вид того, что все пялятся на него.

— Хм-м-м, — сказал голос ему в ухо. — Интересно, интересно. Я вижу смелость, преданность, хороший ум, желание учиться и секреты, множество секретов, некоторые скрыты даже от самого себя. Я никогда не видела такого уравновешенного ума, мистер Блэк. Я вижу, что ты хочешь поступить в Пуффендуй или Гриффиндор. Очень хороший выбор для тебя. Когтевран утолил бы твою жажду книг, но я вижу, ты хочешь сохранить свои знания в тайне. О Слизерине, конечно, не может быть и речи. Не многие захотели бы видеть Пуффендуй своим факультетом, но я считаю, что у тебя лучше всего получится в… ГРИФФИНДОР!

Последнее слово было выкрикнуто на весь зал. Орион снял Шляпу, а стол Гриффиндора разразился аплодисментами. Вся команда по квиддичу стучала кулаками по столу, а близнецы Уизли вопили: «С нами Орион! С нами Орион!» Орион положил Шляпу на табурет и поспешил к столу своего факультета. Все хлопали его по спине. Когда суматоха наконец улеглась, Орион сел и повернулся к ученикам, которых ещё предстояло рассортировать. Теперь он мог полностью видеть преподавательский стол и заметил Хагрида, крошечного профессора Флитвика, профессора Спраут и профессора Снегга, но не узнал худого нервного человека в большом фиолетовом тюрбане рядом со Снеггом. «Должно быть, это новый учитель Защиты от Тёмных искусств».

Сьюзен Боунс, рыжеволосая девочка, которую узнал Орион, была распределена в Пуффендуй. Терри Бут стал первым новым членом Когтеврана, за ним последовала Мэнди Броклхерст. Лаванду Браун отправили в Гриффиндор, Миллисент Булстроуд — в Слизерин, Винсент Крэбб тоже поступил в Слизерин, Джастин Финч-Флетчли отправился в Пуффендуй, Симус Финниган был зачислен в Гриффиндор, а затем настала очередь Гермионы. Орион наблюдал, как она бросилась к табурету, надела Шляпу и села. Прошло всего мгновение, прежде чем Шляпа провозгласила её гриффиндоркой.

Гермиона поспешила к столу Гриффиндора, улыбаясь Ориону. Орион улыбнулся в ответ и подвинулся, чтобы сесть рядом с ней. Вскоре Невилла тоже распределили в Гриффиндор, к большому облегчению его и Ориона. Внимание Ориона было отвлечено, когда Драко Малфоя отправили в Слизерин вместе с его друзьями Крэббом и Грегори Гойлом. У Драко было бледное, заострённое лицо, и он был похож на своего отца. Малфои были одной из чистокровных семей, избежавших судебного преследования за сотрудничество с Волан-де-Мортом. Ещё их семья презирала маглов и маглорождённых, а также была связана с Блэками по браку.

Становилось трудно сосредоточиться на сортировке. Желудок Ориона урчал от голода, а студентов, которых ещё нужно было рассортировать, оставалось не так много. Некоторых отправили в Слизерин, девочек-близнецов разделили: одну в Когтевран, а другую в Гриффиндор. Перкс распределили в Когтевран, а затем вызвали Гайдена Поттера. Казалось, только у Ориона и Невилла не было никакого интереса глазеть на Мальчика, Который Выжил.

Сортировка Гайдена была не то чтобы долгой, но дольше, чем у большинства. Когда Шляпа крикнула: «Гриффиндор!», стол Гриффиндора снова взорвался аплодисментами. Гайден неуверенно снял Шляпу и присоединился к своему факультету. Орион не знал, что и думать. Возможно, именно поэтому Римус предупредил его о том, чтобы он дал Гайдену Поттеру шанс. Сириус Блэк и Джеймс Поттер учились в Гриффиндоре. Конечно, была вероятность, что их дети тоже будут в Гриффиндоре.

Теперь оставалось всего четыре человека. Дина Томаса, высокого темнокожего мальчика, отправили в Гриффиндор, Лайзу Турпин — в Когтевран, Рона — в Гриффиндор и, наконец, Блейза Забини — в Слизерин. Когда аплодисменты Блейзу утихли, профессор МакГонагалл скатала свой свиток и отодвинула табурет и Распределяющую шляпу в дальний угол, за главным столом. Когда она заняла своё место, Дамблдор поднялся на ноги, широко раскинув руки и улыбаясь студентам.

— Добро пожаловать, — любезно произнёс Дамблдор. — Добро пожаловать в новый учебный год в Хогвартсе! Прежде чем мы начнём банкет, я хотел бы сказать несколько слов. Вот эти слова: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Всё, всем спасибо! — Он сел обратно, пока все аплодировали и радостно кричали.

Орион сдержал смех, и прямо перед ним появились блюда, наполненные едой. Там были ростбиф, жареный цыплёнок, свиные и бараньи отбивные, сосиски, бекон и стейки, отварной картофель, жареный картофель, чипсы, йоркширский пудинг, горох, морковь, мясные подливки, кетчуп и мятные леденцы. Ориону не потребовалось особое приглашение, и он начал накладывать себе еду на тарелку. Еда в Хогвартсе всегда была лучшей.

— Неплохо выглядит, — грустно сказал Почти Безголовый Ник, наблюдая за происходящим. Все вокруг уставились на призрака, не зная, что сказать. — Я не ел почти пятьсот лет. Мне, конечно, это не нужно, но мне этого не хватает. Позвольте представиться, сэр Николас де Мимси-Дельфингтон, к вашим услугам.

— Я знаю, кто ты! — воскликнул Рон. — Мои братья рассказывали о тебе — ты Почти Безголовый Ник!

Призрак раздражённо фыркнул. — Я бы предпочёл, чтобы вы называли меня сэр Николас де Мимси…

— Почти Безголовый? — прервал его Симус Финниган. — Как можно быть почти безголовым?

Взгляд Ориона упал на тарелку, когда сэр Николас продемонстрировал, откуда взялось его прозвище. Он был жертвой неудавшегося обезглавливания.

— Итак, — сказал сэр Николас, возвращая голову на место, — За новых гриффиндорцев! Надеюсь, вы поможете нам выиграть в этом году соревнование между факультетами! Гриффиндор никогда так долго не оставался без побед. Вот уже шесть лет подряд слизеринцы получают кубок. Кровавый Барон — это привидение Слизерина — стал почти невыносимым.

Все посмотрели на стол Слизерина и увидели Кровавого Барона, сидящего рядом с Драко, с пустыми выпученными глазами, костлявым лицом и в одеждах, запятнанных серебряной кровью.

— Как он оказался весь в крови? — спросил Симус.

— Я никогда не спрашивал, — сказал сэр Николас.

Вскоре все съели столько, сколько могли, и остатки еды исчезли с тарелок, оставив из такими же чистыми, как и прежде. Мгновение спустя появились десерты. Мороженое всех мыслимых вкусов, яблочные пироги, пироги с патокой, шоколадные эклеры, пончики с джемом, бисквиты, клубника и рисовый пудинг. Орион не думал, что сможет съесть больше, поэтому просто взял небольшую порцию клубничного мороженого и положил сверху клубнику.

— Я — половина на половину, — прямо сказал Симус. — Мой папа — магл. Мама не говорила ему, что она ведьма, пока они не поженились. Для него это был неприятный шок.

— Я маглорождённый, — сказал Дин.

— Я тоже, — произнесла Гермиона.

— Я чистокровный, — тихо сказал Невилл.

— Моя мама — маглорождённая, — сказал Гайден. — Мой отец чистокровный.

Все взгляды обратились к Ориону, который перевёл свой взгляд на десерт. Он на самом деле считал, что их не касается, какое у него происхождение. Он был воспитан как чистокровный волшебник, преданный светлой стороне. Вот что было важно, верно?

— Орион? — с любопытством спросила Гермиона. — Я знаю, ты говорил, что твои отец и дядя волшебники, но как насчёт твоей мамы?

— У меня нет матери, — сказал Орион, не отрывая взгляда от мороженого.

Гермиона ахнула.

— О, мне очень жаль, Орион, — сочувственно произнесла она. — Когда она умерла?

Орион медленно поднял глаза, чтобы встретиться с ней взглядом, и заметил, что все вокруг пристально наблюдали за ним. — Я не знаю, умерла ли она, — честно сказал он. — Я приёмный. Мои биологические родители не смогли позаботиться обо мне, поэтому мой отец усыновил меня и дал мне зелье, которое сделало меня его настоящим сыном.

Глаза Гермионы расширились.

— Вы можете такое делать? — изумлённо спросила она. — Ух ты!

Ориона перевёл взгляд на главный стол. Больше всего на свете он хотел, чтобы профессор Дамблдор закончил трапезу, и он мог сбежать от взглядов, которые сейчас бросали на него первокурсники Гриффиндора. Профессор Дамблдор в данный момент разговаривал с профессором МакГонагалл и, похоже, не торопился заканчивать. Взгляд Ориона переместился на нового преподавателя Защиты, а затем на профессора Снегга. Их глаза встретились, и из ниоткуда острая, горячая боль пронзила лоб Ориона. Поморщившись, Орион быстро закрыл глаза, схватился за голову и подождал, пока боль утихнет.

— С тобой всё в порядке, Ори? — спросил Невилл.

Орион подсознательно потёр лоб и кивнул. — Я в порядке, — сказал он. — Просто небольшая головная боль.

Когда десерты наконец исчезли, профессор Дамблдор снова поднялся на ноги и подождал, пока все разговоры быстро затихли.

— Кхм, теперь, когда все мы сыты, я хотел бы сказать ещё несколько слов. У меня есть для вас несколько объявлений о начале семестра. Первокурсники должны запомнить, что всем ученикам запрещено заходить в лес, находящийся на территории школы… И некоторым нашим старшекурсникам тоже неплохо бы это запомнить, — взгляд Дамблдора на мгновение скользнул в сторону близнецов Уизли. — Мистер Филч, наш школьный смотритель, также попросил меня напомнить всем вам, что не следует использовать магию в коридорах на переменах. Испытания в команды по квиддичу пройдут на второй неделе семестра. Все, кто хотел бы играть за сборные своих факультетов, должны обратиться к мадам Трюк. И наконец, я должен сообщить вам, что в этом учебном году правая часть коридора на третьем этаже закрыта для всех, кто не хочет умереть мучительной смертью.

Глаза Ориона расширились. Дамблдор никогда не стал бы шутить о чём-то подобном, а это значило, что в Хогвартсе на третьем этаже действительно было что-то чрезвычайно опасное.

— А теперь, — продолжил Дамблдор, — пора спать. Рысью — марш!

Перси Уизли немедленно позвал первокурсников Гриффиндора идти за ним. Орион заметил серебряный значок на его мантии и понял, что худшие опасения Фреда и Джорджа сбылись. Их старший брат стал старостой. Орион послушно последовал за ним, хотя знал более быстрый путь, чем тот, который показывал им Перси. Они прошли мимо портретов, которые двигались, шептались и показывали на них пальцем. Они поднялись по лестнице, прошли через дверные проёмы, скрытые за раздвижными панелями и висящими гобеленами, только для того, чтобы снова подняться по лестнице и внезапно остановиться.

Перед ними в воздухе плавали костыли. Перси шагнул вперёд, и костыли набросились на него.

— Это Пивз, наш полтергейст, — проворчал Перси первокурсникам. — Пивз, покажись!

Единственным ответом был громкий звук, похожий на звук воздуха, выходящего из воздушного шара.

— Ты хочешь, чтобы я пошёл к Кровавому Барону?

Раздался хлопок, вслед за которым появился маленький человечек к с тёмными глазками и большом ртом. Он парил в воздухе, скрестив ноги, опираясь на костыли.

— О-о-о-о! — сказал он со злобным хихиканьем. — Маленькие первокурснички! Какое развлечение! — Он спикировал на них, и все дружно пригнулись.

— Иди отсюда, Пивз, иначе Барон об этом узнает, я не шучу! — заорал Перси.

Пивз высунул язык и исчез, уронив костыли над Орионом и Невиллом. Орион быстро оттащил Невилла в сторону, так что костыли упали на пол, а Пивз улетел прочь, стуча по рыцарским доспехам на своём пути.

— Вам следует остерегаться Пивза, — сказал Перси, снова начав идти, и все последовали его примеру. — Единственный, кто может контролировать его — это Кровавый Барон, а так Пивз не слушается даже нас, старост. Вот мы и пришли.

Они стояли перед портретом очень толстой женщины в платье из розового шёлка.

— Пароль? — спросила она.

— Капут Драконис, — ответил Перси. Портрет тут же качнулся вперёд, открывая круглое отверстие в стене. Все последовали за Перси через него и вошли в гостиную Гриффиндора, уютную круглую комнату, полную мягких кресел. Перси направил девочек к одной двери в их спальню, а мальчиков — к другой. Гермиона пожелала Ориону и Невиллу спокойной ночи, когда они расходились. Они поднимались по винтовой лестнице, пока не нашли свою спальню. В ней было шесть кроватей с балдахинами, завешенные тёмно-красными бархатными шторами. Их чемоданы уже принесли и поставили у изножья кроватей.

Орион прошёл к своей кровати у окна, рядом с кроватью Невилла. К счастью, кровати Гайдена и Рона были в другом конце комнаты. Слишком уставшие, чтобы ещё о чём-то разговаривать, все натянули пижамы, и вдруг услышали тихое постукивание в окно. Орион выглянул и улыбнулся, увидев Буклю, стоящую на карнизе и ждущую его. Он поспешно открыл окно, пригнувшись, когда она влетела внутрь и приземлилась на его кровати.

— Привет, Букля, — сказал Орион, садясь перед ней. — Я так понимаю, ты здесь, чтобы отнести папе письмо. — Букля ухнула и протянула ногу. Орион подошёл к своему чемодану и достал пергамент, чернила и перо. Он написал быстрое сообщение отцу, а затем обратился к Невиллу:

— Хочешь отправить письмо своим родителям?

Невилл выглядел слегка смущённым.

— Ты не возражаешь? — спросил он.

Орион с серьёзным видом посмотрел на Буклю.

— Готова ли ты, Букля, принять этот вызов и сделать несколько остановок за один полёт?

Букля выпятила грудь и громко ухнула. Орион был уверен, что если бы у неё были руки, она бы отдала честь.

— Хорошая девочка, — сказал он с улыбкой, прежде чем передать перо Невиллу, который написал короткую записку своим родителям. Орион прикрепил свою записку к правой ноге Букли, а Невилл прикрепил свою к её левой ноге. Как только всё было готово, Букля вылетела в ночь, и все забрались в кровати.

Орион заснул, едва голова коснулась подушки

Орион проснулся, как только солнечный свет коснулся его лица следующим утром. Как можно тише он разбудил Невилла, и они вдвоём переоделись в тишине, а затем поспешили из спальни в Большой зал, чтобы получить свои расписания. Когда они пришли, Гермиона уже сидела за столом Гриффиндора, уткнувшись в книгу. Они быстро поели и закончили как раз в тот момент, когда профессор МакГонагалл начала раздавать расписания. Стремясь поскорее начать день, трое гриффиндорцев поспешили в Гриффиндорскую Башню, чтобы захватить вещи, которые им понадобятся для их первого урока.

В Хогвартсе они быстро осознали два факта. Статус знаменитости Гайдена означал, что люди толпились у дверей классов и возвращались, чтобы снова пройти мимо него и мельком его увидеть. Было очевидно, что Гайдену это очень не нравилось, но в то же время он не сказал ничего, что заставило бы людей прекратить. Другой быстро усвоенный факт заключался в том, что если первокурсники хотели прийти на занятия вовремя, им нужно было следовать за Орионом Блэком.

В Хогвартсе было сто сорок две лестницы, и не было двух одинаковых. Были широкие, узкие, движущиеся, а некоторые — с исчезающими ступеньками. Двери тоже были коварными. Некоторые не открывались, пока их вежливо не попросишь или не пощекочешь в определённом месте. Были также двери, которые на самом деле вообще не были дверьми. Орион узнал обо всех этих трюках давным-давно, что позволяло ему просто сосредоточиться на своих занятиях.

Ещё одна вещь, которую Орион усвоил много лет назад, — избегать смотрителя, Аргуса Филча. Он был сквибом, немагическим ребёнком, рождённым от родителей-волшебников. У Филча также была раздражающая тощая кошка пыльного окраса, миссис Норрис, которая, казалось, разделяла его ненависть к ученикам. Её можно было увидеть патрулирующей коридоры, только и ждущей, когда будет нарушено правило, чтобы убежать и найти Филча.

Сами занятия были именно такими, как и ожидал Орион. Каждую среду в полночь они должны были изучать ночное небо через телескопы, запоминая названия различных звёзд и движения планет. Травология проводилась три раза в неделю в теплицах и, вероятно, это были лучшие часы недели для Невилла. После первых пяти минут Истории магии Орион понял, почему Римус был так настойчив в преподавании этого предмета. Профессор Биннс был несомненно скучным призраком, который заснул перед камином в учительской и встал на следующее утро, оставив своё тело позади. Биннс никогда не обращал никакого внимания на студентов, что дало Ориону возможность почитать одну из его книг.

Профессор МакГонагалл, вероятно, была самой строгой из учителей.

— Трансфигурация — один из самых сложных и опасных разделов магии, которые вы будете изучать в Хогвартсе, — сказала она. — Любой, кто будет бездельничать в моём классе, уйдёт и не вернётся. Вас предупредили.

В доказательство своих слов профессор МакГонагалл превратила свой стол в свинью и обратно. Всем не терпелось попробовать, но, к сожалению, Трансфигурацию такого рода они будут выполнять только через несколько лет. Они провели большую часть урока, делая сложные записи, а затем им дали спичку, чтобы они превратили её в иголку. К концу урока Орион и Гермиона оказались единственными, кто выполнил задание.

Защита от Тёмных искусств с профессором Квирреллом оказалась чем-то вроде шутки. В его классе пахло чесноком, предположительно, чтобы отпугнуть вампира, которого он встретил в Румынии. Мужчина провёл весь урок, заикаясь, что стало разочарованием для Ориона. Он-то с нетерпением ждал этого урока.

Гермиона действительно серьёзно отнеслась к словам Ориона насчёт занятий. Она не выставляла свои знания напоказ, но и не сдерживалась, когда приходило время творить заклинания. Орион и Гермиона также совместными усилиями помогали Невиллу, но строго шаблонные объяснения Гермионы, как правило, ещё больше сбивали Невилла с толку. Невиллу нужно было учиться на практике, не беспокоясь обо всех вокруг.

Наконец наступила пятница, но ни Орион, ни Невилл не были этому рады. Их первым уроком было сдвоенное зельеварение со слизеринцами… и главой факультета Слизерин в качестве учителя. Никто из гриффиндорцев не ожидал ничего, кроме пыток. Орион, Невилл и Гермиона только сели завтракать, когда сотни сов внезапно влетели в Большой зал с утренней почтой. Орион получил поздравительное письмо от отца и дяди несколько дней назад и был удивлён, снова увидев среди сов Буклю. Она грациозно приземлилась перед ним на столе, уронив записку на тарелку Ориона. Орион быстро разорвал конверт и удивился, увидев, что отправителем был не его отец или дядя.

Это был Хагрид.

Дорогой Орион,

Я знаю, что в пятницу после обеда у тебя нет занятий, поэтому, если захочешь, приходи ко мне на чашку чая примерно часам к трём. Хочу услышать всё о твоей первой неделе. Пришли мне ответ с Буклей.

Хагрид

Орион передал письмо Невиллу, тот прочитал его, а затем передал Гермионе. Она была немного обеспокоена потерей времени для учёбы, но в конце концов согласилась. Орион быстро отправил с Буклей ответ, перехватил несколько сосисок и поспешил из Большого зала на урок зельеварения в подземельях. Там было определённо холоднее, чем в остальной части замка, а заспиртованные животные, плавающие в стеклянных банках вдоль всех стен, добавляли жути. Как и все учителя, профессор Снегг начал урок с переклички. На самом деле Снегг довольно хорошо справлялся со своим презрением, пока не дошёл до буквы «П».

— Ах, да, — негромко произнёс Снегг. — Гайден Поттер. Наша новая знаменитость.

Несколько слизеринцев издевательски захихикали. Снегг быстро закончил перекличку, а затем обратил взгляд своих чёрных глаз на студентов.

— Вы здесь для того, чтобы изучить тонкую науку и точное искусство приготовления зелий, — тихо начал он. — Поскольку здесь мало глупого махания палочкой, многие из вас с трудом поверят, что это магия. Я не ожидаю, что вы действительно поймёте красоту мягко кипящего котла с его мерцающими парами, тонкую силу жидкостей, которые пробираются по венам человека, околдовывая его разум, порабощая чувства… Я могу научить вас, как разлить по флаконам известность, как сварить триумф, даже заткнуть пробкой смерть… При условии, что вы отличаетесь от того стада болванов, которое обычно приходит на мои уроки.

В комнате воцарилась тишина. Орион оставался совершенно неподвижным, не желая привлекать внимание профессора Снегга. Краем глаза Орион видел, что Гермиона сидела на краешке стула, отчаянно пытаясь сдержать своё рвение. Невилл же, напротив, был невероятно бледным.

— Поттер! — внезапно рявкнул Снегг, напугав всех. — Что получится, если я смешаю измельчённый корень асфоделя с настойкой полыни?

Орион медленно взял перо и заметил, что Гермиона бросила на него вопросительный взгляд. Он незаметно покачал головой, надеясь, что она поняла, что сейчас не время доказывать свои знания. Снеггу было всё равно, знает ли Гайден или кто-либо ещё ответы. Это было просто для того, чтобы доказать свою правоту.

— Я не знаю, сэр, — нервно ответил Гайден.

Губы профессора Снегга слегка скривились.

— Так, так, — произнёс он скучающим тоном. — Очевидно, известность — это далеко не всё. Давайте попробуем ещё раз. Поттер, если я попрошу вас принести мне безоаровый камень, где вы будете его искать?

— Я не знаю, сэр, — снова сказал Гайден.

Теперь Снегг явно наслаждался.

— Вам и в голову не пришло открыть учебник перед приездом в школу, так, Поттер? — спросил он, медленно переводя взгляд на Ориона. — Блэк, в чём разница между волчьей отравой и клобуком монаха?

Орион удивлённо уставился на профессора Снегга. Такого он не ожидал.

— Ни в чём, сэр, — сказал Орион, надеясь, что его голос звучит увереннее, чем он себя чувствовал. — Это одно и то же растение.

Взгляд Снегга снова переместился на Гайдена.

— К счастью для Гриффиндора, кто-то в вашем классе действительно читает, Поттер, — холодно произнёс он. — К вашему сведению, из корня асфоделя и полыни приготавливают усыпляющее зелье, настолько сильное, что его называют напитком живой смерти. Безоар — это камень, который извлекают из желудка козы и который является противоядием от большинства ядов. Блэк прав. Волчья отрава и клобук монаха — это одно и то же растение, также известное как аконит. Ну? Почему вы всё это не записываете?

В комнате воцарилась тишина, все бросились за перьями и пергаментом. Холодный взгляд Снегга снова упал на Гайдена, почти бросая вызов, чтобы тот сделал или сказал что-то, что позволило бы ему снять баллы с Гриффиндора. Когда Гайден промолчал, Снегг вернулся к учительскому столу. Для большинства гриффиндорцев настроение не улучшилось. Их заданием на оставшуюся часть урока было приготовить простейшее зелье для исцеления от фурункулов.

Орион был в паре с Невиллом, который трясся каждый раз, когда Снегг проходил мимо, критикуя всех, кроме Драко. Ориону потребовалась каждая капля терпения, чтобы множество раз не дать Невиллу растопить котёл из-за слишком рано или в неправильном порядке добавленных ингредиентов. Сказать, что Орион испытал облегчение, когда с зельем было покончено, было бы преуменьшением. Он знал, что ему придётся что-то предпринять, чтобы помочь Невиллу преодолеть свою нервозность, иначе год занятий по зельям будет очень долгим.

Ради Невилла Орион вышел с ним первым из подземелий, когда урок закончился. Гермиона быстро догнала их и сочувственно посмотрела на Невилла. Никто не знал, что сказать. Невилл никогда не умел справляться с давлением. У Ориона было такое чувство, что это было из-за того, что семья Долгопупсов (особенно его бабушка) несколько лет считала Невилла сквибом, что разрушило всю уверенность Невилла в себе.

Было около трёх часов дня, когда Орион, Невилл и Гермиона вышли из замка, чтобы пройти через школьную территорию к маленькому деревянному домику на опушке Запретного леса, в котором жил Хагрид. Возле входной двери стояли арбалет и пара галош. Орион одарил Гермиону и Невилла нетерпеливой улыбкой и постучал во входную дверь. От громкого лая чуть не задрожал весь дом, и Хагрид закричал:

— Назад, Клык, назад!

Дверь приоткрылась, когда Хагрид выглянул, чтобы посмотреть, кто там.

— Погоди, Орион, — сказал он. — Назад, Клык.

Дверь полностью открылась, пока Хагрид продолжал отпихивать огромную чёрную борзую, но как только пёс увидел Ориона, всё было кончено. Хагрида сбило с дороги, и собака бросилась на Ориона. Гермиона испуганно вскрикнула и быстро вытащила палочку.

— Гермиона, нет! — быстро крикнул Орион, пытаясь оттолкнуть Клыка. — Всё в порядке! Клык просто взволнован! Хватит, Клык!

Клык в последний раз лизнул Ориона в лицо, а затем отступил, позволив Ориону сесть и вытереть мокрое лицо о мантию. — Видишь? Всё в порядке.

Внутри была только одна комната, которая, похоже, служила маленькой кухней и спальней. С потолка свисали окорока и фазаны, на открытом огне кипел медный чайник, а у противоположной стены вместо стола стояла массивная кровать.

— Вы… э-э-э… чувствуйте себя как дома, — сказал Хагрид, открывая заднюю дверь и выпуская Клыка наружу. — Это, извините насчёт него. Как ваша первая неделя прошла?

Следующий час они провели, разговаривая обо всём, что приходило в голову, за чаем и каменными кексами. Каменные кексы представляли собой бесформенные комочки с изюмом, которые Хагрид испёк сам и, безусловно, соответствовали своему названию. Ориону, Невиллу и Гермионе хватило одного укуса, чтобы понять, что их зубы больше не выдержат, поэтому они положили каменные кексы в карманы, чтобы не ранить чувства Хагрида.

Пока Хагрид рассказывал Гермионе и Невиллу о своих питомцах, Орион заметил вырезку из «Ежедневного пророка», лежащую под чехлом для чайника.

ПОСЛЕДНИЕ НОВОСТИ О ПРОИСШЕСТВИИ В БАНКЕ «ГРИНГОТТС»

Продолжается расследование взлома «Гринготтса» 31 июля, что, согласно широко распространённому мнению, было делом рук тёмных волшебников. Сегодня гоблины Гринготтса заявили, что ничего не было украдено. Сейф, в который проникли грабители, был опустошён владельцем в тот же день.

— Но мы не скажем вам, что лежало в сейфе, поэтому не лезьте в наши дела, если вам не нужны проблемы, — заявил этим утром представитель «Гринготтса».

Статья в основном подтверждала всё, что сказал Невилл, но почему Хагрид сохранил её? Хагрид предпочитал оставаться в своём собственном маленьком мире, состоящем из Хогвартса и опасных существ, которых он любил называть своими питомцами. Единственная причина, по которой Хагрид мог сохранить статью, заключалась в том, что она касалась его. Был ли Хагрид тем, кто опустошил сейф в тот день? Если это правда, то означало ли это, что содержимое хранилища находилось в Хогвартсе? Не поэтому ли третий этаж был запрещён?

Орион знал, что лучше не задавать Хагриду вопросов. Если его подозрения верны, то это означало, что профессор Дамблдор хотел сохранить предметы из сейфа в безопасности. Орион был любопытен, но не настолько, чтобы ослушаться предупреждения своего дедушки.

* * *

Следующий четверг принёс то, чего Орион ждал с нетерпением и чего боялся Невилл — уроки полётов. Гриффиндор поставили вместе со Слизерином, что заставило многих содрогнуться. Последнее, чего они хотели, это выставить себя дураками на глазах у соперников. После того, как все увидели объявление, квиддич стал самой популярной темой. Дети из волшебных семей рассказывали о своём прошлом опыте полётов на метле всем, кто был готов слушать. Кажется, Орион был единственным, кто не хвастался, что умеет летать.

Гермиона, вероятно, нервничала не меньше Невилла и прибегла к своей зоне комфорта: книгам. Орион пытался сказать ей, что полётам нельзя научиться по книге, это нужно испытать на опыте, но она не слушала. Книги ещё не подводили её и, по её мнению, никогда не подведут. Орион просто покачал головой и снова сосредоточился на «Стандартной книге заклинаний. 4 курс», которую совсем недавно начал. По крайней мере, попытался.

В то утро к завтраку прибыла Букля с письмом от Сириуса, а перед Невиллом приземлилась сова-сипуха с маленькой посылкой от его бабушки, в которой оказалась Напоминалка — небольшой стеклянный шар, наполненный белым дымом. Невилл взял его в руку, и дым стал красным, что означало, что он что-то забыл. Проблема заключалась в том, что Невилл понятия не имел, что именно забыл.

Пока Невилл пытался вспомнить, Драко Малфой, проходя мимо, выхватил у него Напоминалку. Орион мгновенно вскочил на ноги с палочкой в руке.

— Отдай её, Драко, — предупредил Орион. — Что скажет твой отец, если услышит, что ты воруешь?

Драко нахмурился и бросил Напоминалку обратно на стол.

— Я просто посмотрел, — сказал он.

— Конечно, кузен, — сухо сказал Орион, небрежно крутя палочку между пальцами. — Ты посмотрел. Теперь уходи.

Драко презрительно усмехнулся Ориону, прежде чем уйти, Крэбб и Гойл последовали за ним. Не было никаких сомнений — Драко Малфой был задирой и уже выбрал себе две цели: Гайдена Поттера из-за его статуса знаменитости и Невилла Долгопупса из-за того, что Невилл не мог постоять за себя.

В три тридцать Орион, Невилл, Гермиона и другие гриффиндорцы спустились по парадным ступеням на площадку на свой первый урок полётов. На небе не было ни облачка, а от лёгкого ветерка шелестела трава. Они спускались с холма, пока не достигли ровной поляны на противоположной стороне территории, вдали от Запретного Леса.

Гриффиндорцы присоединились к слизеринцам, которые уже были там — как и двадцать одна метла, лежащие в два аккуратных ряда на земле. Орион уже знал по опыту, что школьные мётлы старые и, как правило, начинают трястись, если подняться на них слишком высоко. Слизеринцы стояли напротив одного ряда мётел, предоставив гриффиндорцам выстроиться напротив второго ряда. Орион стоял между Невиллом и Гермионой на дальнем конце, подальше от Драко и Гайдена.

Их учительница, мадам Трюк, прибыла мгновением позже. Её короткие седые волосы развевались на ветру, а жёлтые, ястребиные глаза пристально смотрели на них.

— Ну и чего вы ждёте? — рявкнула она. — Всем встать напротив мётел. Давайте, пошевеливайтесь.

Все сделали, как им было сказано.

— Вытяните правую руку над метлой и скажите: «Вверх!»

— Вверх! — закричали все.

Метла Ориона тут же прыгнула ему в руку, но он был одним из немногих, кто справился с этим с первой попытки. Метла Гермионы просто покатилась по земле, а метла Невилла осталась неподвижной.

— Не бойся, Невилл, — успокаивающе произнёс Орион, — Я обещаю, что всё будет хорошо.

Невилл кивнул, судорожно вздохнул и снова крикнул: «Вверх!». На этот раз его метла поднялась примерно на фут в воздух, прежде чем опять опуститься. Невилл сделал более решительный вдох и снова призвал метлу. На этот раз она повиновалась, влетев ему в руку. Невилл гордо улыбнулся Ориону, и Орион улыбнулся ему в ответ.

Затем ученикам объяснили, как нужно садиться на метлу, чтобы не соскользнуть с неё в воздухе. Ориону пришлось сдержать смех, когда он услышал, как мадам Трюк сказала Драко, что он годами неправильно садится на метлу. Когда мадам Трюк проходила мимо Ориона, на её губах мелькнула понимающая улыбка, поскольку она прекрасно знала, откуда Орион получил раннюю подготовку по квиддичу.

— А теперь, когда я дуну в свисток, вы с силой оттолкнётесь от земли, — произнесла мадам Трюк. — Держите мётлы ровно, поднимитесь на метр-полтора, а затем снова спуститесь — для этого надо слегка наклониться вперёд. По моему свистку — три, два…

Но Невилл уже начал подниматься вверх. Орион попытался схватить Невилла за лодыжку, но не успел.

— Вернись, мальчик! — крикнула мадам Трюк.

Невилл взмыл, как пробка, вылетающая из бутылки. Не раздумывая ни секунды, Орион выхватил свою палочку и направил её на Невилла, который был уже примерно в шести метрах над землёй. Он обещал Невиллу, что всё будет хорошо, а Орион всегда выполнял свои обещания. Невилл выглядел очень бледным, когда соскользнул с метлы. «Легко, и резко, и со свистом». — Вингардиум Левиоса! — выкрикнул Орион.

Невилл резко остановился примерно в трёх метрах от земли. Орион как можно осторожнее медленно опустил палочку, заставив Невилла приземлиться медленно. Мадам Трюк тут же оказалась рядом с Невиллом. В тот момент, когда она схватила его, Орион снял заклинание и поспешил к своему другу, а Гермиона последовала за ним. Невилла слегка трясло, но, кроме этого, он, казалось, не пострадал.

— Я подозреваю, что метла отреагировала на ваш страх, мистер Долгопупс, — сказала мадам Трюк, уводя Невилла от группы, Орион и Гермиона следовали за ними. — Вам нужно к мадам Помфри?

Невилл покачал головой:

— Ничего, если я…

— Я считаю, что будет лучше, если вы посидите остаток урока, мистер Долгопупс, — сказала мадам Трюк с понимающей улыбкой на лице.

— Я останусь с Невиллом, мадам Трюк, — предложил Орион.

Взгляд мадам Трюк переместился на Ориона, и она вздохнула.

— Я надеялась, что ваши одноклассники смогу увидеть несколько ваших поистине талантливых полётов, мистер Блэк, — произнесла она с ноткой разочарования в голосе. — Однако я согласна, что эти уроки вам не нужны. Отличная работа с заклинанием. Пять баллов Гриффиндору.

Когда мадам Трюк отвернулась, Гермиона, казалось, разрывалась между вариантами, идти ли ей за ней или остаться. Орион сделал ей незаметный знак идти за учительницей. Несмотря на то, что ей было страшно, Гермионе нужно было хотя бы раз попробовать летать, по крайней мере, по мнению Ориона. Конечно, некоторые волшебники просто не умели летать. Невилл был одним из них.

Когда Гермиона вернулась к классу, Орион сел на траву, ожидая, пока Невилл сделает то же самое. Было ясно, что уверенность Невилла в себе сейчас была на самом низком уровне. Казалось, что шутливый Невилл, которого Орион знал много лет, исчез, и Орион не знал, как его вернуть.

— Прости, Ори, — сказал Невилл, садясь. — Ты, должно быть, так устал меня спасать.

Орион недоверчиво посмотрел на Невилла.

— Ты мой лучший друг, — сказал он, как будто это всё объясняло. — У всех нас есть свои страхи…

— …но твои не одолевают тебя так, как мои, — с несчастным видом перебил Невилл. — Давай посмотрим правде в глаза. Мне просто здесь не место.

— Так ты сдаёшься из-за того, что первые две недели тяжёлые? — спросил Орион. — Невилл, ты не единственный, у кого проблемы с профессором Снеггом. Все, кто не в Слизерине, ненавидят его, потому что он такой предвзятый. Что касается сегодняшнего, то мы оба знаем, что у тебя проблемы с высотой. У любого были бы, если бы его дядя выбросил его из окна, чтобы проверить на наличие магии.

Невилл фыркнул.

— Гайден!

Орион и Невилл быстро взглянули в сторону класса и увидели Гайдена, летящего за Драко. Похоже, Драко дразнил Гайдена, держа что-то в руке. Мадам Трюк кричала Гайдену и Драко, чтобы они спустились, но двое студентов не слушали. Орион и Невилл вскочили на ноги, когда Драко бросил предмет, который держал в руке, а Гайден нырнул за ним. Казалось, все смотрели в шокированном молчании, как Гайден протянул руку и поймал предмет. Когда от земли его отделяло всего около полуметра, Гайден выровнял метлу и мягко скатился на траву.

— ГАЙДЕН ПОТТЕР!

Орион съёжился, когда появилась профессор МакГонагалл, спеша к толпе. Мадам Трюк уже держала за руку Драко и отчитывала его. Гайден, шатаясь, поднялся на ноги и передал предмет Гермионе. Рон мгновенно оказался рядом с Гайденом, но никакие их или чьи-либо другие слова не могли поколебать профессора МакГонагалл. Она увела Гайдена обратно в замок, предоставив мадам Трюк выносить наказание Драко.

Только когда в ним присоединилась Гермиона, Орион и Невилл поняли, из-за чего произошла вся эта конфронтация. Невилл уронил свою Напоминалку при падении, и Драко не хотел отдавать её. Гайден вступился за Невилла, как поступил бы любой гриффиндорец, не думая о последствиях. Это заставило Ориона задуматься. Возможно, Гайден Поттер всё-таки не был полным мерзавцем.

Только во время обеда Орион узнал о судьбе Гайдена от капитана сборной Оливера Вуда. Вместо наказания Гайден был вознаграждён местом в гриффиндорской команде по квиддичу, к большому неудовольствию Оливера. Оливер пытался настоять на том, чтобы в отборочные испытания включили всех первокурсников, но профессор МакГонагалл уже приняла решение. Гайден Поттер был идеально сложен для ловца и обладал природным талантом к полётам.

Сказать, что Орион был разочарован — это ничего не сказать. Теперь его надежды попасть в команду по квиддичу практически рухнули, если только Гайден не откажется от своего места. «Но это было решением МакГонагалл, а не Гайдена. Я не могу винить Гайдена за то, над чем он не имел никакого контроля. Дядя Лунатик мне бы не позволил».

— Последний школьный ужин, Поттер? — ехидно спросил Драко, подходя к столу Гриффиндора с Крэббом и Гойлом позади него. — Во сколько у тебя поезд обратно к мамочке с папочкой?

Орион оглянулся и увидел, что Гайден и Рон сидят рядом с ним. Он даже не заметил, что они пришли, и мысленно проклял себя. Гайден Поттер действительно начал слишком сильно занимать его мысли. Его отец всегда говорил ему быть внимательным к своему окружению и быть готовым ко всему. «Две недели вдали от дома, и я всё забываю».

— Ты стал куда смелее теперь, когда снова стоишь на земле и с тобой твои маленькие друзья, — холодно ответил Гайден. Было ясно, что дальше слов дело не зайдёт, поскольку за Главным столом было полно учителей. Ни Гайден, ни Драко не хотели испытывать свою удачу дважды за один день.

— Я в любой момент могу разобраться с тобой один на один, — сказал Драко. — Сегодня вечером, если хочешь. Дуэль волшебников. Только волшебные палочки — никаких кулаков.

Орион разочарованно вздохнул. Это был один из тех дней, когда он ненавидел своё родство с Малфоями. Из-за этого у Блэков была такая плохая репутация.

— Тебе правда нравится пустозвонить, Драко? — спросил он. — Мы все знаем, что ты только лаешь и не кусаешь, как и любой другой задира.

Драко сердито посмотрел на Ориона, прежде чем снова обратить внимание на Гайдена.

— Ну, что скажешь, Поттер? — спросил он сквозь зубы.

Взгляд Гайдена на мгновение переместился на Ориона.

— Я согласен, — тихо сказал он. — Рон будет моим секундантом, а кого возьмёшь ты?

Малфой смерил Крэбба и Гойла ледяным взглядом, словно тщательно обдумывая варианты.

— Крэбба, — наконец сказал он. — В полночь, хорошо? Встретимся в зале трофеев — он всегда открыт.

Как только Малфой ушёл, Орион посмотрел Гайдену прямо в глаза.

— Ты же знаешь, что это ловушка, верно? — спросил он. — Я имел в виду то, что сказал. Драко просто болтун. Он найдёт способ втянуть вас в неприятности, если вы пойдёте сегодня ночью.

Рон хмуро взглянул на Ориона.

— Перестань нами командовать, Орион, — раздражённо сказал он. — Мы справимся с Малфоем и без твоей помощи.

— Ладно, — произнёс Орион, пожав плечами, и вернулся к еде. — Не вините меня, когда потеряете очки Гриффиндора.

Гайден и Рон не нашли, что на это ответить.

Орион оставил свои комментарии при себе на следующее утро, когда увидел усталых, но весёлых Гайдена и Рона, входящих в Большой зал. Очевидно, они пошли и сами убедились, что Малфоям никогда нельзя доверять в том, что они сдержат своё слово. Появление Гермионы вскоре после этого было чем-то, чего Орион не ожидал. Она сердито посмотрела на Гайдена и Рона и села рядом с Орионом и Невиллом.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты не последовала за ними прошлой ночью, — тихо сказал Орион умоляющим тоном, но получил в ответ лишь раздражённый взгляд. «Деликатная тема». Орион вздохнул и опустил глаза на свой недоеденный завтрак. — По крайней мере, скажи мне, что с тобой ничего не случилось.

Гнев Гермионы немного утих, и она наложила себе на тарелку яичницу.

— Ты был прав, Орион, — тихо произнесла она. — Малфой не появился. Я пыталась убедить Гайдена и Рона, но они не слушали. Появился Филч и чуть не поймал нас. Мы убежали и спрятались в запертой комнате… только для того, чтобы обнаружить, что там уже был огромный трёхголовый пёс, охраняющий люк.

Орион подавился яичницей, которую ел в тот момент. Был только один трёхголовый пёс, о котором он знал, но этот пёс, как правило, оставался в Запретном лесу у хижины Хагрида. Что, чёрт возьми, он делал в замке за запертой дверью? Орион закашлялся, и Невилл постучал его по спине. Когда он наконец проглотил, Орион снова обратил своё внимание на Гермиону.

— Трёхголовый пёс? — осторожно переспросил он, — Ты уверена?

Гермиона медленно кивнула, в её взгляде было любопытство.

— Ты, кажется, не очень удивлён, — отметила она.

— Позже, — пробормотал Орион, оглядываясь по сторонам. Если эта собака охраняла содержимое сейфа Гринготтса, то Дамблдор всерьёз опасался, что тот, кто взломал хранилище, попытается проникнуть сюда. Орион встречал этого пса несколько раз раньше, когда навещал Хагрида. Существо было настолько дружелюбным, насколько это вообще возможно, если знало вас, но оно могло стать совершенно свирепым, стоит отдать ему приказ. Пёс был полностью предан только одному человеку: Хагриду. У Дамблдора были все основания предупредить студентов Хогвартса держаться подальше.

Гермиона и Невилл были в шоке, когда Орион наконец рассказал им, что «монстр» на самом деле был питомцем Хагрида и что его звали Пушок. Орион также поделился своими подозрениями, объяснив, почему, как он думал, Пушок в настоящее время проживает в замке, а не там, где ему место. Невилл и Гермиона согласились, что вывода Ориона возможны, но ничего не значат без подтверждающих их доказательств.

Конечно, это не означало, что Орион, Невилл и Гермиона не сделают всё возможное, чтобы Гайден и Рон не узнали, почему Пушок скрывается на третьем этаже. Через неделю они смогли вздохнуть с облегчением, когда шесть больших сов принесли Гайдену длинную тонкую посылку, в которой оказалась новейшая метла (Нимбус 2000) от его родителей. Это вызвало ещё одну конфронтацию с Малфоем (которой Орион благоразумно избежал), но, что наиболее важно, отвлекло внимание Гайдена и Рона на квиддич.

С тренировками по квиддичу три раза в неделю дни октября, казалось, пролетели незаметно. Орион, Гермиона и Невилл сосредоточились на школьных занятиях, интересных им исследованиях и раскрытия тайны третьего этажа, в то время как Гайден и Рон были сосредоточены на предстоящем мачте по квиддичу против Слизерина. Между двумя группами сформировалось что-то вроде молчаливого соглашения. Если они оставят друг друга в покое, то не будет никаких конфликтов. Орион и Гермиона смирились с тем, что Гайдену и Рону просто придётся совершать свои собственные ошибки, и, как можно надеяться, они поумнеют после потери достаточного количества баллов факультета.

В утро Хэллоуина Орион проснулся взволнованным от восхитительного запаха запечённой тыквы. Он всегда любил приезжать в Хогвартс на праздники. Там всегда был фантастический пир, а украшения — поистине волшебными. Также в это утро первокурсники на уроке Чар наконец-то начали заставлять предметы летать, о чём просили многие гриффиндорцы с тех пор, как увидели, как Орион спас Невилла на уроке полётов.

В паре с Невиллом Орион немедленно пересел в укромный уголок, чтобы Невилл не отвлекался. Гайден был в паре с Симусом Финниганом, а Гермиона — в паре с Роном. По выражению их лиц все поняли, что Гермиона и Рон были недовольны таким положением дел.

— А теперь не забудьте красивое движение кистью, которое мы отрабатывали! — пропищал профессор Флитвик со стопки книг, на которой он стоял. — Легко, и резко, и со свистом. Запомните — легко, и резко, и со свистом. И правильно произносить магические слова тоже очень важно — никогда не забывайте о волшебнике Баруффио, который произнёс «эс» вместо «эф» и обнаружил, что лежит на полу, а у него на груди стоит буйвол.

Орион тут же выполнил необходимые движения палочкой над своим пером, тихо произнеся: «Вингардиум Левиоса». Перо немедленно поднялось в воздух и зависло у них с Невиллом над головами.

— Видишь, Невилл? Теперь попробуй и не забудь сказать «Вин-гар-диум Леви-о-са».

Невилл кивнул, его глаза полностью сосредоточились на пере. Он резко взмахнул палочкой:

— «Вингардиум Левиоса» — твёрдо произнёс он. Перо медленно поднялось в воздух, остановившись на уровне глаз. Оно было не так высоко, как у Ориона, но, безусловно, это было хорошим началом для того, у кого не было большого опыта в чарах.

Орион издал радостный крик, привлекший внимание всех остальных в классе.

— О, молодец! — воскликнул профессор Флитвик и радостно захлопал в ладоши. — Все видели: мистеру Блэку и мистеру Долгопупсу удалось! Десять очков Гриффиндору!

Щёки Невилла порозовели, и его перо медленно опустилось на пол. Орион взмахнул собственной палочкой, заставив своё перо тоже опуститься.

— Невилл, это было великолепно! — тихо произнёс Орион. — В первый раз, когда я накладывал чары, у меня получилось далеко не так хорошо.

Невилл гордо улыбнулся:

— Правда? — спросил он, а затем снова сосредоточился на своём пере. — Что ж, тогда давай продолжим практиковаться.

К сожалению, не многим повезло так же, как Невиллу. Рон быстро впал в крайнее разочарование, крича на своё перо и размахивая своими длинными руками, как ветряная мельница. Гермиона попыталась поправить его, поскольку он говорил неправильно, и доказала свою точку зрения, продемонстрировав её ему, но это, казалось, только ещё больше разозлило Рона. В тот же момент, когда урок закончился, Рон выбежал из класса, оставив Гайдена догонять его, в то время как Орион и Невилл присоединились к Гермионе, каждый с улыбкой на лице.

— Это было весело, — радостно сказал Невилл. — Какое следующее заклинание мы можем выучить?

Орион взглянул на Гермиону.

— Мне кажется, мы создали монстра, — добродушно произнёс он.

Гермиона задумчиво улыбнулась.

— Как насчёт Алохоморы? — спросила она.

— Просто, но полезно, — кивнул Орион. — Как насчёт сегодня вечером после пира?

— Рон, успокойся, — призывал Гайден, шедший впереди. — Всё было не настолько плохо.

— Не настолько? — недоверчиво переспросил Рон. — Если честно, она — настоящий кошмар. Я не знаю, как Орион и Невилл её выносят. Орион, по крайней мере, старается быть вежливым и не заставлять тебя чувствовать себя полным идиотом. Они, должно быть, жалеют её, потому что у неё нет других друзей.

С губ Гермионы сорвался дрожащий вздох. Орион успел увидеть исказившееся лицо Гермионы, прежде чем она поспешила прочь, столкнувшись с Гайденом, когда бежала мимо него.

— Пошли, — сказал Орион Невиллу, ускоряя шаг. Он мгновенно оказался рядом с Гайденом и Роном.

— Поздравляю, — саркастически произнёс он. — Наверняка ты чувствуешь себя гораздо лучше, когда уничтожаешь того, кто пытался тебе помочь.

Рон открыл было рот, но Гайден толкнул его локтем, заставляя замолчать.

Орион с отвращением покачал головой,

— Пошли, Невилл, — сказал он, поймав защищающий взгляд Невилла. — Нам нужно найти друга.

Невилл твёрдо кивнул, и они начали поиски.

Их первой остановкой была Гриффиндорская Башня, и с помощью девушки с шестого курса они узнали, что Гермионы нет в её комнате общежития. Их второй остановкой была библиотека, но и там её тоже не было. Затем они начали медленный процесс поиска в туалетах для девочек, что было крайне неловко. Они искали на протяжении всего следующего урока, пока не нашли её сидящей в углу туалета, уткнувшейся лицом в руки и плачущей. Ни Орион, ни Невилл не знали, что сказать, поэтому они просто сели на пол и терпеливо ждали, пока она успокоится, чтобы они могли поговорить.

Плач Гермионы медленно перешёл в всхлипы, она, наконец, подняла глаза и чуть не вскрикнула при виде Ориона и Невилла, сидящих на полу рядом с ней. Её глаза были очень красными, а слёзы продолжали течь.

— Что вы двое здесь делаете? — требовательно спросила она. — У вас будут неприятности!

Орион пожал плечами,

— Значит, у нас будут неприятности, — просто сказал он. — Ты наш друг, Гермиона. Ты правда думала, что мы бросим тебя из-за того, что сказал Рон? Его единственный друг — Гайден! У тебя есть мы. — Орион гордо улыбнулся. Его отец всегда говорил ему, что юмор обычно является лучшим лекарством. — Лично я думаю, что тебе повезло больше.

Невилл рассмеялся, когда Гермиона слабо оттолкнула Ориона и встала.

— Ты такой самодовольный, — сказала Гермиона, подходя к раковинам и глядя в зеркало.

Орион уставился на Гермиону, приподняв бровь.

— Ты только сейчас это поняла? — спросил он, поднимаясь на ноги. — Гермиона, я думал, ты поняла это в тот же момент, как мы встретились в поезде. — Его лицо посерьёзнело. — Шутки в сторону, ты приняла нас такими, какие мы были в тот день, а мы приняли тебя. Я знаю, что у меня есть привычка командовать…

— …точно так же, как у меня есть привычка быть пугливым, — добавил Невилл, заслужив осторожные взгляды Ориона и Гермионы. — Так говорит мой папа. Я знаю, что я не такой умный, как вы двое, но вы всё равно со мной дружите, верно?

— Конечно, — тут же ответила Гермиона. — Ты наш друг, несмотря ни на что.

Невилл улыбнулся.

— Именно так, — просто сказал он.

Гермионе потребовалось мгновение, чтобы понять, что на самом деле имел в виду Невилл. Орион был впечатлён. Невиллу удалось сказать многое, хотя на самом деле он говорил меньше всех. Возможно, прямолинейность была лучшим выходом, в конце концов.

— Итак, Гермиона, — сказал Орион, подходя и обнимая её за плечи, — Вернёмся к захватывающей жизни уроков или ты хочешь взять отгул до конца дня?

Гермиона уставилась на Ориона так, словно у него выросла вторая голова.

— Ты с ума сошёл? — спросила она, отталкивая его руку. — Пропустить занятия? Не могу поверить, что вообще мог предложить такое.

Невилл вручил Ориону его школьную сумку, а Гермионе — учебники:

— Тогда предлагаю поторопиться, — сказал он, взглянув на часы. — Обед почти закончился.

Не говоря больше ни слова, Орион, Гермиона и Невилл поспешили из туалета в Гриффиндорскую Башню, чтобы взять необходимые книги. Они прибыли в свой класс как раз вовремя и сели как можно дальше от Рона и Гайдена. Остаток дня Орион, Невилл и Гермиона вели себя так, как будто Рона и Гайдена вообще не существовало, и собирались продолжать, пока Рон не извинится за то, что был таким придурком.

Однако все мысли о Гайдене и Роне вылетели у них из головы, когда они вошли в Большой зал на Хэллоуинский банкет. Живые летучие мыши порхали по стенам и потолку, а другие кружили над столами, подобно низким чёрным тучам, отчего огоньки воткнутых в парящие резные тыквы свечей трепетали. Когда пир начался, на столе появились горы яств, конфет и десертов, на которые все немедленно набросились. Орион уже собирался потянуться за печёным картофелем, когда Гермиона испуганно ахнула.

— О нет! — в ужасе произнесла девочка, повернувшись к Ориону. — Я забыла! Я оставила твой журнал по зельям в туалете, — Она быстро встала со своего места. — Я сейчас вернусь.

— Гермиона! — воскликнул Орион, когда она выбежала из Большого зала. Он вздохнул. Схватив булочку, Орион взглянул на Невилла и медленно покачал головой, — Мы скоро вернёмся. Оставь нам немного еды.

Невилл кивнул, и Орион последовал за Гермионой из Большого зала, едва не столкнувшись по пути с профессором Квиреллом. Он побежал в туалет так быстро, как только мог, подвергая сомнению здравомыслие Гермионы на каждом шагу. Как можно пропустить пир в честь Хэллоуина из-за журнала, который, скорее всего, никуда не денется? «Разве не это я делаю?»

Орион вбежал в туалет и вздохнул при виде Гермионы, поднимающей его журнал, который валялся на полу у дальнего угла. Она обернулась, увидела его, стоящего в дверях, и смущённо улыбнулась. Орион только покачал головой и откусил от булочки. Набить рот едой было единственным способом удержаться от каких-либо комментариев, которые, скорее всего, навлекут на него неприятности.

— Извини, — сказала Гермиона, подходя. — Я просто запаниковала. Я знаю, сколько работы ты вкладываешь в свои журналы…

— Всё в порядке, Гермиона, — с усмешкой перебил Орион. — Давай просто вернёмся к банкету. А потом уже поговорим о твоих приоритетах. — Повернувшись, Орион шагнул в коридор, и его тут же обдало отвратительным смрадом. Он закашлялся, прикрыв нос рукой. Он никогда в жизни не чувствовал ничего более отвратительного. Это было похоже на смесь грязных носков его отца и общественного туалета, в котором никто никогда не убирался.

— Что это? — с отвращением спросила Гермиона.

Они услышали низкий рёв, за которым последовало шарканье гигантских подошв. Орион и Гермиона замерли с широко раскрытыми глазами, прежде чем медленно обернуться и увидеть, как что-то движется к ним из дальних теней. В мгновение ока Орион схватил палочку и встал перед Гермионой, защищая её. Вместе они медленно отступали назад, вопреки всему надеясь, что существо их не заметило.

Луч лунного света, пробившийся через окно, позволил Ориону и Гермионе впервые разглядеть существо. Около четырёх метров ростом, с тусклой серой кожей, бугристым телом и маленькой лысой головой — это был крупный горный тролль. У него были короткие толстые ноги и плоские ступни. В руке у него была большая деревянная дубинка, которая могла легко убить их одним ударом.

Гермиона громко ахнула, заставив Ориона быстро придвинуться и закрыть ей рот рукой. К сожалению, этого было достаточно, чтобы привлечь внимание тролля. Тролль уставился на них, и долгое время ничего не происходило, а затем он пошевелил своими длинными ушами, словно пытаясь принять решение. Мозг Ориона яростно работал. Было безумием даже думать о том, чтобы сразиться с горным троллем. Эти существа были не более чем тупыми мышцами, которые уничтожали всё на своём пути.

Прежде чем Орион успел придумать план, тролль заревел и двинулся на них. Гермиона издала вопль, эхом отозвавшийся в ушах Ориона.

— Быстрее! — крикнул он ей, и они побежали. Весь пол сотрясался от каждого шага тролля. Оглянувшись через плечо, Орион увидел, что тролль догоняет их, и поднял палочку.

— Локомотор Мортис! — Заклятие обезноживания просто отскочило от тролля. — Петрификус Тоталус! — Проклятие полной парализации тела также отскочило от тролля, заставив Ориона зарычать от разочарования. Он быстро указал палочкой на дубинку тролля, — Экспеллиармус! — Обезоруживающее заклинание ударило по дубинке, и она вылетела из руки тролля и ударилась о стену.

Казалось, весь замок содрогнулся, когда тролль внезапно остановился… ну, настолько внезапно, насколько это вообще возможно для тролля. Пока тролль отвлёкся, Орион оглянулся вокруг и увидел нескольких учителей, бегущих к ним. Не раздумывая ни секунды, Орион схватил Гермиону и оттащил её в сторону. Радуга заклинаний вырвалась из волшебных палочек учителей. Орион мог только наблюдать, как одно из заклинаний попало в дубинку, заставив её взлететь и ударить тролля по голове. Тролль покачнулся на месте, а затем с глухим стуком упал навзничь, отчего замок вновь содрогнулся.

Орион неуверенно убрал палочку в кобуру и облегчённо вздохнул. Это был определённо не тот опыт, о котором он собирался писать домой. Его взгляд медленно сфокусировался на учителях, которые их спасли. Профессор МакГонагалл выглядела слегка потрясённой, профессор Квирелл — испуганным, а профессор Снегг — раздражённым, хотя это был его обычный вид.

— В вами двумя всё в порядке? — Тут же спросила профессор МакГонагалл, быстро осматривая их на предмет травм.

— У нас всё в порядке, профессор, — заверил её Орион. — Простите за разрушения. Я просто не мог придумать ничего другого.

— Это понятно, мистер Блэк, — кивнула профессор МакГонагалл. — Ученики заканчивают банкет в своих гостиных, так что предлагаю вам двоим поторопиться.

Орион и Гермиона повернулись, чтобы уйти.

— Мистер Блэк, — добавила профессор МакГонагалл и подождала, пока Орион и Гермиона обернуться. — Пять очков Гриффиндору.

Орион улыбнулся и потянул Гермиону в Гриффиндорскую Башню. Они не произнесли ни слова, пока не дошли до портрета Толстой Леди.

— Свиной пятачок, — произнёс Орион и отступил в сторону, чтобы Гермиона вошла первой. Как только они оказались гостиной, Невилл появился рядом с ними, требуя рассказать, что случилось и всё ли с ними в порядке.

По всей видимости, профессор Квирелл объявил, что в подземельях находится тролль, повергнув всех студентов в панику. Учеников отправили в их общие комнаты для их же безопасности, что вызвало у Невилла вторую панику. Он немедленно побежал к главному столу и рассказал учителям о затруднительном положении Ориона и Гермионы, что многое объясняло. Вот почему учителя прибыли так быстро и не задавали никаких вопросов.

Пока Гермиона рассказывала Невиллу об их встрече с троллем, мысли Ориона блуждали, анализируя всё, что он узнал. Какой учитель Защиты от Тёмных искусств рассказывает о том, что тролль проник в замок, при детях? Любой бы знал, что это гарантированный способ посеять панику. Также возникает вопрос, как тролль умудрился попасть в Хогвартс. Крайне маловероятно, что он мог проникнуть в замок самостоятельно. Тролли следовали простым инструкциям, не более того. Кто-то должен был впустить тролля, и этот кто-то был в Хогвартсе.

Возможно, отправить письмо домой было не такой уж плохой идеей в конце концов.

* * *

Приход ноября принёс в Хогвартс немало перемен. Наиболее заметной было изменение погоды. Приятная осень закончилась, и на смену ей пришли очень низкие температуры. Озеро замёрзло, каждое утро землю покрывал иней, а ледяной ветер заставлял всех надевать дополнительный слой одежды.

Ещё одно изменение касалось поведения Гайдена и Рона. Они оба извинились перед Орионом и Гермионой, услышав, что на них чуть не напал тролль. Некоторое напряжение всё ещё сохранялось, но ребята больше не старались избегать друг друга. Они не обязательно были друзьями, просто знакомыми, которые время от времени проводили время вместе. Гайден и Рон признали, что если они хотят хорошо справляться с учёбой, им нужна помощь Ориона и Гермионы, особенно Гайдену, со всеми тренировками по квиддичу в последнюю минуту перед предстоящим матчем в субботу.

План Оливера сохранить в тайне принятие Гайдена в команду был сорван в начале недели. В то же мгновение, когда стало известно, что Гайден стал ловцом, пошли разные толки. Слизеринцы и пуффендуйцы, похоже, пришли к соглашению, что Гайден не заслуживает этого места по двум совершенно разным причинам. Слизеринцы были уверены, что к Гайдену относятся по-особому, потому что он — Мальчик, Который Выжил, в то время как пуффендуйцы считали, что эта позиция должна была достаться Ориону.

Седрик был в ярости, когда услышал, что Орион столкнулся с троллем, и онемел, узнав, что Орион никогда не будет играть ловцом в команде Гриффиндора. Седрика пришлось долго убеждать, чтобы он принял тот факт, что выбор Гайдена был решением профессора МакГонагалл и никого другого. Однако это не помешало Седрику настаивать на том, чтобы Орион проводил больше времени с пуффендуйцами.

Обсуждения, должно быть, достигли ушей и учителей. Профессору МакГонагалл удалось загнать Ориона в угол и извиниться за поспешное решение. Она пыталась объяснить, что, как она считала, никто не будет против того, чтобы Мальчика, Который Выжил включили в команду по квиддичу на один год. Однако могли бы возникнуть некоторые жалобы, если бы в команду был включён тот, кого игроки Хогвартса в течение многих лет обучали квиддичу. Ориона будут приветствовать на пробах в следующем году, к чему призывала профессор МакГонагалл.

— Гайден Поттер на данный момент талантливый ловец, но я не сомневаюсь, что он больше подойдёт на роль охотника, когда начнёт расти, — сказала она. — Ты был рождён, чтобы ловить снитч, Орион — и пугать нас до полусмерти некоторыми из тех приёмов, которые ты обычно делаешь.

Ориону пришлось признать, что профессор МакГонагалл была права, хотя его раздражало, что Гайден получил место в команде из-за своего статуса знаменитости. Его также потрясло, что профессор МакГонагалл предполагала, что это назначение было всего на один год. Оливер Вуд редко менял членов команды до их выпуска, поскольку ему нравилось сосредотачиваться на командной работе. «Команда не может работать как единое целое, если её члены постоянно меняются».

Орион отправил Римусу письмо с несколькими вопросами о профессоре Квирелле, но удобно не указал причину этих вопросов. Римус прислал пространный ответ, в котором перечислил все достижения Квирелла, что оставило Ориона в недоумении. У профессора Квирелла был некоторый предыдущий опыт общения с троллями, после которого прошлая ночь должна была показаться ему детским лепетом. Конечно, это было до того, как Квирелл столкнулся с вампиром, превратившим его в слабака, которым он сейчас являлся.

Разгадка тайны третьего этажа была временно приостановлена с тех пор, как первокурсники Гриффиндора пытались успокоить нервы Гайдена. За день до матча по квиддичу Орион, Невилл, Гермиона и Рон пытались отвлечь Гайдена на замёрзшем дворе во время перемены, сбившись в кучу вокруг ярко-голубого огня, который Гермиона наколдовала в банке из-под варенья. Гайден снова и снова принимался читать «Историю квиддича» и сейчас опять рассеянно перелистывал страницы. Орион разочарованно вздохнул, оглянувшись вокруг и заметив профессора Снегга, который пересекал двор, слегка прихрамывая.

И направлялся прямо сюда.

Орион перевёл взгляд на Невилла и незаметно кивнул головой в сторону Снегга. Глаза Невилла расширились, когда он понял, что пытался сказать Орион, и быстро подтолкнул Гермиону, чтобы она убрала огонь. К сожалению, Снегг, должно быть, что-то увидел, потому что он двинулся к ним с насмешкой на лице.

— Что это там у вас, Поттер? — выплюнул профессор Снегг.

Гайден осторожно показал Снеггу книгу.

— Библиотечные книги запрещено выносить из здания школы, — презрительно усмехнулся Снегг. — Отдай её мне. Пять очков с Гриффиндора.

Все в шоке смотрели, как Снегг забрал книгу и захромал прочь.

— Он только что придумал это правило, — сердито пробормотал Гайден. — Это даже не библиотечная книга! Папа подарил мне её сто лет назад.

— Интересно, что у него с ногой, — подозрительно произнёс Рон. — Надеюсь, что ему действительно больно.

В течение дня и к вечеру нервозность Гайдена возросла. Он постоянно жаловался на профессора Снегга и умудрился трижды испортить домашнее задание по чарам, пока Орион и Гермиона не вмешались, настояв, чтобы он отложил это до завтрашнего вечера. Не имея ничего, на что можно было бы излить своё разочарование, Гайден снова стал нервничать, что вынудило Ориона действовать. Он покинул Гриффиндорскую Башню, чтобы найти профессора Снегга и вернуть книгу Гайдену. Он надеялся, что тогда Гайден начнёт вести себя как гриффиндорец.

Однако миссия оказалась не такой простой, как предполагал Орион. Профессора Снегга не было ни в его кабинете, ни где-либо ещё в подземельях. После почти двадцати минут поисков Орион вытащил палочку и произнёс заклинание локации, о котором недавно читал, и обнаружил, что профессор Снегг находится в учительской. Он собрался с духом и постучал, но не получил ответа. Он попробовал ещё раз, но ничего не изменилось.

Орион медленно повернул дверную ручку и совсем чуть-чуть приоткрыл дверь.

— Профессор Снегг? — вежливо спросил он. Он приоткрыл дверь ещё немного и чуть не ахнул от того, что увидел. Профессор Снегг был не один. С ним был Филч, пытавшийся помочь Снеггу перевязать кровавое месиво, которым были ноги Снегга. Все мысли о книге Гайдена испарились из головы Ориона, когда он поспешил к профессору Снеггу.

— Блэк! — сердито выплюнул Снегг. — Убирайтесь!

Орион покачал головой, глядя на ноги Снегга:

— Сэр, это похоже на следы укусов, — отчаянно сказал он. — Пожалуйста, позвольте мне помочь. Если там яд…

— Меня не кусал оборотень, Блэк, — раздражённо прорычал Снегг.

Орион поднял руки, защищаясь. Ему потребовалось всё его самообладание, чтобы не вздрогнуть и не огрызнуться на Снегга.

— Это хорошо, — произнёс Орион так терпеливо, как только мог. — Я знаю что-то, что поможет, но вы должны довериться мне, сэр.

Глаза профессора Снегга подозрительно сузились, но он промолчал. Орион предположил, что это знак продолжать, и быстро перечислил всё, что ему было нужно. Снегг наколдовал то, что мог, и призвал остальное. Имея все необходимые принадлежности, Орион быстро приготовил целебное зелье, созданное Римусом для лечения травм после полнолуния. В нём использовались натуральные травы вместо магических компонентов, и поэтому его нужно было применять особым способом. Зелье нужно было профильтровать, что фактически означало, что Ориону пришлось перевязать ноги Снегга, нанести зелье, а затем наложить ещё один слой бинтов.

Филч и Снегг были на удивление тихими в течение всего процесса, помогали, когда могли, и просто наблюдали, когда не могли. Как только Орион закончил, Снегг осторожно вытянул ноги, прежде чем встать, сбросив мантию, чтобы скрыть их. Прошло всего несколько секунд, прежде чем профессор Снегг облегчённо вздохнул. Зелье пропиталось через бинты и теперь по-настоящему заживляло кожу.

— Возможно, вам следует сменить повязки утром, сэр, — осторожно сказал Орион, отступая на шаг. — Это удержит зелье, и ваши ноги полностью заживут.

— Вы никому не расскажете об этом, Блэк, — тихо произнёс Снегг. — Вы поняли?

— Да, сэр, — мгновенно ответил Орион. То, что Гайден был на плохом счету у профессора Снегга, было всем, что Гриффиндор мог позволить себе на данный момент. — Профессор, я надеялся, что вы отдадите мне книгу Гайдена. Он очень нервничает из-за завтрашнего дня, и, похоже, это единственное, что его отвлекает. — Снегг уставился на него. — Это не библиотечная книга, сэр, клянусь.

Профессор Снегг неохотно махнул Ориону рукой, чтобы тот взял книгу, лежащую на столе.

— Никогда бы не думал, что ты опустишься до того, чтобы стать мальчиком на побегушках у Поттера, Блэк, — холодно произнёс он.

Глаза Ориона сузились, и он прикусил язык, чтобы воздержаться от ответа, который наверняка стоил бы Гриффиндору множества очков и принёс бы ему наказание. «Какой способ показать свою благодарность».

— Спокойной ночи, сэр, — сухо сказал Орион и вышел из учительской. Он почти закрыл дверь, когда голос Снегга привлёк его внимание.

— Проклятая тварь. Как можно следить за всеми тремя головами одновременно?

Глаза Ориона расширились, он закрыл дверь и поспешил обратно в Гриффиндорскую Башню. Это сделал Пушок? Пушок никогда бы никому не причинил вреда… если только профессор Снегг не пытался добраться до люка, о котором упоминала Гермиона. Почему, из всех людей, именно Снегг попытался бы совершить что-то настолько самоубийственное? Что могло быть спрятано под люком, что заставило профессора Снегга пойти на такой риск?

Ужасное чувство поселилось в животе Ориона. Если Снегг охотился за охраняемым предметом, то он предал доверие профессора Дамблдора. Орион слышал, разговоры Сириуса и Римуса о Северусе «Нюниусе» Снегге и знал, что Дамблдор был единственным человеком, который верил, что Снегг действительно оставил свои тёмные дела. Никто, кроме Дамблдора, не знал, что превратило Снегга из верного Пожирателя Смерти в шпиона Света, но Дамблдор был уверен, что Снегг действительно искренен.

«А что, если всё это было ложью?»

Орион мало спал той ночью, и это проявилось на следующее утро. Несколько часов назад его мозг начал работать на пределе, пытаясь придумать хоть какое-то объяснение действиям Снегга. Ему нужен был кто-то, кому можно довериться, кто мог бы предложить логическую точку зрения, но он знал, что сейчас не время. Единственной мыслью у всех на уме был матч по квиддичу. К счастью, Гермиона и Невилл не особо беспокоились о квиддиче и потребовали рассказать, что у Ориона на уме, что позволило Ориону поделиться своими подозрениями.

— Ты думаешь, это Снегг впустил тролля на Хэллоуин? — обеспокоенно спросил Невилл.

— Я не знаю, — честно ответил Орион. — Всё это кажется слишком большим совпадением. Он либо впустил тролля, либо помешал тому, кто это сделал, пройти мимо Пушка. В любом случае, кто-то определённо охотится за тем, что охраняет Пушок.

— Может быть, нам стоит поговорить об этом с профессором Дамблдором, — предложила Гермиона.

Орион вздохнул.

— Он бы нам не поверил, — прямо сказал он. — Я знаю своего дедушку, Гермиона. Он бы нам улыбнулся, погладил по головке и сказал: «Я займусь этим», и отправил бы нас восвояси. Не поймите меня неправильно. Дедушка замечательный. Просто он взрослый, а мы… э-э-э… нет.

Гермиона в изумлении уставилась на Ориона.

— Профессор Дамблдор — твой дедушка? — спросила она.

— Только почётный, — уточнил Орион, а потом заметил Рона, Симуса и Дина, выходящих на трибуны. — Полагаю, нам следует поторопиться. Игра вот-вот начнётся.

Они последовали за остальными первокурсниками Гриффиндора в верхний ряд. Многие из старших студентов держали в руках бинокли, уже зная, что игроки обычно летают высоко над трибунами. Поле было овальной формы, с тремя кольцами на длинных шестах на его противоположных концах. Вратарь (в команде Гриффиндора — Оливер Вуд) оставался перед кольцами, делая всё возможное, чтобы не дать охотникам-соперникам забить квоффл, красный мяч размером с футбольный. В каждой команде было три охотника. Они передавали квоффл взад-вперёд по полю, пока у них не появлялась подходящая возможность забить гол. Каждый раз, когда квоффл проходил через одно из колец, команде, забившей гол, начислялось десять очков.

Помимо охотников, в команде также было два загонщика. Фред и Джордж были загонщиками Гриффиндора и, вероятно, являлись самыми опасными загонщиками в Хогвартсе. Будучи однояйцевыми близнецами, Фред и Джордж всегда умели общаться без слов. Каждый раз, когда один замахивался битой, чтобы ударить по одному из двух бладжеров, другой знал, где находиться, чтобы помочь ему. Бладжеры были немного меньше квоффла и заколдованы пытаться сбить игроков с мётел. Обязанностью загонщиков было следить, чтобы бладжеры не ударили никого из их команды.

Последним игроком в команде по квиддичу был ловец. Единственной задачей ловцов на протяжении всей игры было поймать золотой снитч, маленький золотой шарик размером с грецкий орех. У него были маленькие трепещущие серебряные крылышки, и его было почти невозможно увидеть, когда он начинал летать. За поимку снитча присуждалось 150 очков, и это был единственный способ закончить игру. Это была главная причина, по которой против ловцов так часто велась грязная игра. По сути, они держали исход игры в своих руках.

Вскоре команды вышли на поле. Весь стадион взорвался аплодисментами, когда команды приблизились к судье, мадам Трюк, в центре поля. Крики медленно стихли, когда мадам Трюк обратилась к обеим командам. Оливер шагнул вперёд и пожал руку капитану Слизерина, Маркусу Флинту. Игроки оседлали мётлы и по громкому свистку мадам Трюк взлетели, высоко поднявшись в воздух.

— И квоффл немедленно забирает Анджелина Джонсон из Гриффиндора — какая превосходная охотница эта девушка, и к тому же довольно привлекательная…

— ДЖОРДАН!

— Извините, профессор.

Орион ухмыльнулся. Ли Джордан, темнокожий гриффиндорец третьего курса с дредами и хороший друг близнецов Уизли, снова комментировал игры по квиддичу. Ли был, вероятно, одним из самых предвзятых комментаторов, которых Орион когда-либо доводилось слышать, но он также был одним из самых весёлых. Однако профессор МакГонагалл не разделяла точку зрения Ориона. Она всегда пристально следила за ним, готовая сделать выговор.

— И она действительно преуспевает, точный пас Алисии Спиннет — это находка Оливера Вуда, в прошлом году она была лишь запасной, — снова пас на Джонсон и… Нет, квоффл пререхватили слизеринцы, капитан Слизерина Маркус Флинт получает квоффл и уходит. Флинт взмывает в небо, как орёл, он собирается забро… Нет, его останавливает превосходным приёмом вратарь Гриффиндора Вуд, и гриффиндорцы забирают квоффл. С мячом охотник Кэти Белл из Гриффиндора, она великолепно обводит Флинта, взмывает над полем и… ОЙ… Это, должно быть, больно, получить удар бладжером по затылку. Квоффл у слизеринцов, вот Эдриан Пьюси летит к воротам, но его останавливает второй бладжер, посланный в его сторону Фредом или Джорджем Уизли, не могу сказать, кем именно… В любом случае, отличная игра загонщиков Гриффиндора, и квоффл снова в руках у Джонсон, перед ней никого нет, и она устремляется вперёд… Вот это полёт!.. Она уклоняется от набравшего скорость бладжера… она прямо перед воротами… давай, Анджелина!.. Вратарь Блетчли совершает бросок… промахивается… ГРИФФИНДОР ОТКРЫВАЕТ СЧЁТ!

Орион громко зааплодировал вместе с остальными гриффиндорцами, заглушая вопли и стоны слизеринцев.

— Эй вы, там, наверху, подвиньтесь.

— Хагрид! — воскликнула Гермиона.

Орион, Гермиона и Невилл потеснились, чтобы дать Хагриду достаточно места присоединиться к ним.

— Я-то поначалу из хижины своей наблюдал, — произнёс Хагрид, похлопывая себя по висевшему на шее огромному биноклю, — Но это ж не то, что с толпой вместе. Снитч не появлялся ещё, нет?

Орион помотал головой:

— Но пока ещё рано, — сказал он. — Обычно снитч не дразнит ловцов так рано в игре.

— Гайден хоть в переделку не влип, это уже неплохо, — сказал Хагрид, подняв бинокль к глазам и взглянув на точку в небе, которая была Гайденом.

Орион переключил внимание на небо, пытаясь обнаружить снитч. Там сверкнуло золото, но, присмотревшись, Орион понял, что это отражение от наручных часов. Анджелина снова забила, и тут Орион увидел его. Золотая вспышка быстро пролетела мимо левого уха Эдриана Пьюси. Орион собирался указать на неё, как вдруг увидел, что Гайден нырнул за ней, а следом за ним и слизеринский ловец Теренс Хиггс. Они летели плечом к плечу. Все остановились и смотрели, остальная часть игры, казалось, потеряла всякое значение. Гайден был быстрее, он вырвался вперёд Хиггса и был готов протянуть руку…

БУМ!

Гриффиндорцы возмущённо закричали, увидев, как Маркус Флинт намеренно врезался в Гайдена, сбив его метлу с курса. Гриффиндорцы кричали: «грязная игра!», а мадам Трюк загнала Флинта в угол и отругала его. Затем она назначила свободный удар в сторону ворот Слизерина, но ущерб был нанесён. Снитч исчез.

— Выгоните его с поля, судья! — вопил Дин Томас. — Красную карточку ему!

Орион рассмеялся над растерянными взглядами вокруг него. Он внезапно обрадовался, что Римус настоял на изучении мира маглов.

— Не тот вид спорта, Дин! — крикнул Орион. — В квиддиче нет красных карточек!

— Ну, должны быть! — яростно произнёс Дин. — Флинта нужно было выгнать за такое!

— Нужно было, — согласился Хагрид. — Ведь этот Флинт запросто мог Гайдена на землю сбить!

Ли Джордан решил обозначить свою позицию.

— Итак, после этого очевидного и отвратительного нарушения…

— Джоржан! — предупредила профессор МакГонагалл.

Ли слегка вздрогнул, но не собирался сдаваться.

— Я хотел сказать, после этого явного и омерзительного запрещённого приёма…

— Джордан, я вас предупреждаю…

— Хорошо, хорошо, — раздражённо произнёс Ли. — Флинт едва не убивает ловца Гриффиндора, что, я уверен, может случиться с каждым, так что Гриффиндор исполняет штрафной удар, мяч у Спиннет, она делает передачу назад, никаких проблем, и мы продолжаем игру, мяч по-прежнему у Гриффиндора.

Орион вернулся к поискам снитча, поглядывая на Гайдена. Похоже, команда Слизерина была полна решимости вывести Гайдена из игры. В его сторону был выпущен ещё один бладжер, который чуть не попал ему в голову. К счастью, Фред и Джордж подоспели как раз вовремя, чтобы отправить его в сторону слизеринцев. Орион уже собирался отвести взгляд, как вдруг увидел, что метла Гайдена резко накренилась вниз, едва не сбросив Гайдена.

— Что-то не так, — пробормотал Орион, теперь его внимание полностью сосредоточилось на Гайдене.

Это случилось снова. Метла, казалось, имела собственный разум и была полна решимости отправить Гайдена на верную смерть. Гайден отчаянно пытался развернуть метлу к Оливеру, цепляясь за неё изо всех сил. Метла начала описывать зигзаги в воздухе, делая резкие движения, чтобы сбросить его. Это определённо не было нормальным поведением метлы. Что-то или кто-то заставлял её действовать таким образом.

Орион быстро схватил ближайший бинокль, игнорируя протесты владельца, и начал искать в толпе того, кто мог сглазить метлу. Он быстро просмотрел группы студентов, пока не добрался до первой группы взрослых.

— Мяч у Слизерина, — продолжал Ли, не обращая внимания на Гайдена. — Квоффл в руках у Флинта, пас на Спиннет… пас на Белл… сильный удар в лицо бладжером, надеюсь, бладжер сломал ей нос… Шучу, шучу, профессор… Слизерин забивает. О, нет…

Со стороны слизеринцев раздались аплодисменты, из-за чего Ориону было трудно разглядеть взрослых, которые были рядом с ними. Казалось, Орион был единственным, кто понял, что метла Гайдена заколдована. Никто больше не заметил, что она поднимала Гайдена на опасно большую высоту.

Хагрид был первым, кто что-то сказал.

— Не пойму я, чего Гайден там себе думает, а? — пробормотал он, глядя в бинокль. — Не знай я его, я б сказал, что не он метлой рулит, а она им… Да не, не может он…

Когда все начали показывать на Гайдена, Орион наконец заметил возможного виновника. Человек, не мигая, смотрел на Гайдена, его губы лихорадочно шевелились, как будто он быстро разговаривал сам с собой. Метла Гайдена начала переворачиваться снова и снова, из-за чего удержаться на ней было чрезвычайно трудно. Вся толпа ахнула, когда метла Гайдена совершила рывок, сбросив с себя Гайдена. Теперь он держался за метлу только одной рукой.

Орион не мог терять ни минуты.

— Будьте готовы наложить столько чар левитации, сколько сможете, — быстро сказал он первокурсникам Гриффиндора, бросая бинокль обратно владельцу. — Я остановлю того, кто сглазил метлу Гайдена.

Прежде чем кто-либо успел начать задавать вопросы, Орион протиснулся сквозь толпу и сбежал вниз по лестнице. Одним движением запястья он выхватил палочку и направился к нижнему ряду, где стоял преступник. Он был настолько сосредоточен на своей цели, что чуть не врезался в профессора Квирелла, сбив его с ног. Глаза Ориона сузились, когда он приблизился к высокому крючконосому профессору зелий и присел на корточки, прежде чем прошептать: «Лакарнум Инфламаре». Ярко-синее пламя вырвалось из его палочки на подол мантии Снегга. Орион воспринял это как сигнал убраться как можно дальше от места преступления.

Как только Орион оказался достаточно далеко, он посмотрел вверх и увидел Гайдена на метле, летящего к земле, и Хиггса, следующего за ним. Вспышку золота невозможно было спутать ни с чем другим. Орион мог только наблюдать в напряжении, как Гайден наклонился вперёд, протянул руку, обхватил пальцами снитч и успел выровнять метлу как раз вовремя, чтобы избежать удара о землю.

— Я поймал снитч! — крикнул Гайден, подняв снитч над головой и положив конец игре.

Ли Джордан выкрикнул результаты, объявив, что Гриффиндор выиграл со счётом 170:60. Орион облегчённо вздохнул, а затем догнал Гермиону и Невилла, которые шли за Хагридом в его хижину. Не было сказано ни слова, пока они не вошли внутрь, и каждый взял в руки чашку крепкого чая.

— Это был Снегг, — нервно произнёс Орион. — Он наложил заклинание на метлу Гайдена, я в этом уверен.

— Чушь, — упрямо сказал Хагрид. — Зачем Снеггу делать такое?

Орион, Гермиона и Невилл переглянулись, и в конце концов Орион вздохнул:

— Хагрид, на профессора Снегга напал Пушок, — осторожно произнёс он. — Мы знаем, что Пушок что-то охраняет на третьем этаже, и мы беспокоимся, что он пытается это украсть.

Хагрид уронил чайник.

— Что ж вы такого делали, что третий этаж обыскивали?

— Это была случайность, Хагрид, — быстро сказала Гермиона. — Я случайно нашла Пушка с Роном и Гайденом. Орион просто сложил все кусочки головоломки воедино.

Хагрид на мгновение уставился на Ориона, а затем покачал головой.

— Слишком в тебе много от отца, Орион, — сказал он, вытирая пролитый чай. — Слушайте теперь: Снегг — преподаватель Хогвартса. Он никогда б против Дамблдора не сделал ничего. Ты должен это знать, Орион.

— Но тогда почему Снегг пытался сбить Гайдена с метлы? — спросил Невилл. — Ты должен признать, что что-то во всём этом не так.

Хагрид выглядел смущённым.

— Слушайте, я, э-э-э, не могу объяснить всё, что там стряслось сегодня, но я знаю, что Снегг не пытался б убить ученика Хогвартса, — упрямо произнёс Хагрид. — И вообще, вы трое, слушайте сюда: вы тут лезете в дела, которые вас не касаются вовсе, да! Опасно это. Вы лучше про Пушка забудьте и про то, что он охраняет, тоже забудьте, эта штука только профессора Дамблдора касается да Николаса Фламеля…

— Что? — удивлённо перебил его Орион и понял по разъярённому взгляду Хагрида, что они только что получили ещё один ключ к разгадке тайны третьего этажа. «Где я уже слышал это имя?»

Матч по квиддичу, казалось, стал поворотным моментов для Гайдена и Рона. Хотя никто этого не признавал, между Орионом, Гайденом и Роном всегда оставалась напряжённость. Орион всё время негодовал на Гайдена, в то время как Гайден и Рон всегда побаивались Ориона. Орион Блэк был умён и популярен, особенно среди старших курсов. Он знал заклинания, с которыми многие второкурсники и третьекурсники справлялись с трудом. Гайден Поттер и Рон Уизли, с другой стороны, с трудом понимали материал первого года.

Однако теперь Гайден и Рон не могли быть более благодарны Ориону за его знания. Гайден настаивал на том, что он в долгу у Ориона, и пытался больше общаться с мальчиком, из-за чего тому было трудно сохранять дистанцию. Орион смирился с тем, что может быть дружелюбен с Гайденом Поттером, но он не был готов даже к мысли о том, чтобы по-настоящему дружить с сыном человека, причинившего его отцу столько боли. В некотором смысле Орион чувствовал, словно предаёт своего отца, хотя Римус и настаивал в своих письмах, что это не так.

Гайден и Рон были потрясены, услышав, что учитель заколдовывал метлу Гайдена, хотя Гайден признал, что должен был догадаться, поскольку Снегг никогда не скрывал, как сильно ненавидит Гайдена — больше, чем всех остальных учеников. Ориону и Гермионе пришлось долго убеждать Гайдена не сообщать о Снегге, поскольку у них не было никаких реальных доказательств. Не помогало и то, что Гайден ненавидел профессора Снегга так же сильно, как Снегг ненавидел Гайдена. Никто не поверит пятерым гриффиндорцам, жалующимся на декана факультета Слизерин.

Быстро приближалось Рождество вместе с зимней погодой. Теперь территория школы была покрыта несколькими метрами снега, озеро замерзло, и требовались дополнительные слои одежды, чтобы не простудиться из-за ледяных сквозняков. Несмотря на все школьные задания, Орион и Гермиона делали всё возможное, чтобы незаметно исследовать тему Николаса Фламеля. Орион, Невилл и Гермиона держали откровение Хагрида при себе, из-за чего Невиллу обычно приходилось придумывать какие-то оправдания, когда Орион и Гермиона исчезали на несколько часов кряду.

И, конечно же, Орион отсчитывал дни до Рождества. Он не только снова увидит своего отца и дядю, но и сможет сбежать от Драко, который был крайне раздражающим с самого матча по квиддичу. Проиграть Гриффиндору — это одно, но присутствие Гайдена Поттера в этой команде, казалось, было слишком для Драко. Драко пытался высмеять Гайдена за его барахтанья на взбрыкнувшей метле, но никто не нашёл это смешным. На самом деле, все были впечатлены тем, что Гайден не разбился насмерть.

Рождество в Хогвартсе, безусловно, будет тихим. Единственными остающимися гриффиндорцами были Уизли, потому что их родители собирались в Румынию навестить Чарли, который работал в заповеднике драконов, на что Рон открыто жаловался. «Перси будет ужасен, я просто знаю это, — ворчал Рон. — Он всегда ужасен, когда мама и папа в отъезде».

Был последний вечер перед каникулами, и Ориону наконец удалось провести несколько часов в одиночестве в библиотеке, пока все остальные собирали вещи для утренней поездки на поезде. Пока что Фламель не обнаружился ни в «Великих волшебниках двадцатого века», ни в «Выдающихся именах нашей эпохи», ни в «Важных магических открытиях нашего времени» или «Новых направлениях магических наук». Единственное, что было в пользу Ориона, так это то, что, поскольку он знал, что слышал о Фламеле раньше, он придерживался книг, которые уже читал. Это сужало круг поиска, хотя и не так сильно, как Орион надеялся.

Только когда поблизости погасла лампа, Орион понял, насколько уже поздно. Орион как можно быстрее собрал вещи и выбежал из библиотеки. Коридоры были пусты, что, скорее всего, означало, что комендантский час уже прошёл. Орион мысленно проклял себя за то, что так сильно потерял счёт времени. Последнее, что ему было нужно — это попасться Филчу и получить своё первое наказание.

Звук шагов эхом раздался по коридору, повергнув Ориона в панику. Не раздумывая, Орион бросился в первую незапертую комнату, которую смог найти, тихо закрыл дверь и стал ждать, слушая, как шаги становятся всё ближе и ближе. Он не осмеливался пошевелиться или даже дышать, пока неизвестный проходил мимо комнаты, в которой он находился. Когда шаги стихли, Орион облегчённо вздохнул, обернулся и огляделся.

На первый взгляд комната была похожа на неиспользуемый класс. У всех стен громоздились тёмные очертания парт и стульев, за исключением противоположной, где стояло огромное великолепное зеркало высотой до потолка в богато украшенной золотой раме, стоящее на подставках в виде двух когтистых лап. Орион осторожно шагнул вперёд, заметив надпись, вырезанную в верхней части рамы. «Еиналеж еечяр огеома сеш авон оциле шавеню авыза копя». Любопытство Ориона достигло пика, и он подошёл ближе. По какой-то причине зеркало притягивало его.

Подойдя к зеркалу, Орион широко распахнул глаза от увиденного. Отражение не обязательно было отражением. Он был старше, одет в мантию мракоборца и стоял со своим отцом, Римусом, взрослыми Невиллом и Гермионой, профессором Дамблдором, красивой женщиной с длинными каштановыми волосами и маленьким мальчиком, который был очень похож на Сириуса и Ориона, но у него были карие глаза женщины. Все выглядели такими беззаботными, такими счастливыми. Орион не мог сдержать улыбки, протянув руку и коснувшись зеркала. Это было то, чего он желал для будущего — полную семью в мире, свободном от Волан-де-Морта.

Это было то, чего он хотел больше всего на свете.

Орион не знал, как долго он смотрел в зеркало, запоминая всё. Так много эмоций промелькнуло на лицах каждого, и все они были положительными. Мальчик наклонился к Ориону и обнял его за талию, счастливо улыбаясь. Ориону показалось, что он почувствовал руку, обхватившую его грудь, но проигнорировал это, продолжая смотреть на мальчика — своего брата.

— Орион.

Что-то тянуло Ориона назад, прочь от зеркала. Он боролся с силой, отчаянно желая удержать отражение ещё немного. Неужели он просил слишком многого?

— Орион, послушай мой голос. Это не по-настоящему.

Орион быстро развернулся, оказавшись лицом к лицу с профессором Дамблдором. Он моргнул несколько раз, и заметил усталое лицо Дамблдора.

— Дедушка? — спросил он в замешательстве.

Дамблдор улыбнулся, выпроваживая Ориона из комнаты.

— Удивительно, что можно найти, когда меньше всего этого ожидаешь, — любезно сказал он. — Зеркало Еиналеж — один из тех артефактов, которые имеют привычку заманивать наблюдателя в ловушку, как это было с тобой.

Орион удивлённо уставился на профессора Дамблдора.

— Это было зеркало Еиналеж? — спросил он. — Я думал, это всего лишь миф.

Улыбка Дамблдора стала чуть шире.

— А, я вижу, Римус передал тебе свою любовь к волшебным мифам, — заметил он. — Предметы, которые редки, обычно выдуманы, но легенда о Зеркале Еиналеж совершенно правдива. Оно действительно показывает нам не больше и не меньше, как самое глубокое, самое отчаянное желание наших сердец. Многие люди чахли перед ним, видя образ, который никогда не сбудется.

Взгляд Ориона опустился, а плечи поникли, когда они направились к Гриффиндорской Башне.

— Что ты видел, мой мальчик? — с любопытством спросил профессор Дамблдор, утешающе положив руку на плечо Ориона.

— Мою семью и друзей, — признался Орион. — Мы с папой были мракоборцами, а Волан-де-Морт ушёл навсегда. У меня наконец-то были мама и младший брат. Мы все были так счастливы.

Дамблдор ободряюще сжал плечо Ориона.

— Что ж, никто не знает, что принесёт будущее, Орион, — мягко произнёс он. — Возможно, когда-нибудь у тебя всё ещё будет семья, о которой ты так мечтаешь. Что касается Волан-де-Морта, я предлагаю тебе сохранить веру в то, что он будет побеждён. Мечты о лучшем будущем могут помочь даже самым отчаявшимся в трудные времена.

Они быстро добрались до портрета Толстой Леди. Орион автоматически назвал ей пароль, наблюдая, как портрет поворачивается, открывая вход в Гриффиндорскую Башню. Устало вздохнув, он посмотрел на профессора Дамблдора и улыбнулся.

— Спокойной ночи, дедушка, — сказал он, — И счастливого Рождества.

Дамблдор обнял Ориона и притянул его ближе к себе.

— Тебе тоже, мой мальчик, — любезно сказал он, — И, пожалуйста, повеселись на каникулах. Ты действительно проводишь слишком много времени в библиотеке.

Щёки Ориона слегка порозовели, прежде чем он приобнял своего почётного дедушку одной рукой и вошёл в Гриффиндорскую Башню. Это был нехороший знак, что профессор Дамблдор, директор Хогвартса, заметил перемену в его поведении. Возможно, с ним поговорил учитель. «Или, может быть, он действительно присматривал за мной внимательнее, чем я думал».

* * *

Поездка на поезде до платформы 9 ¾ была чрезвычайно долгой и скучной. Орион, Гермиона и Невилл небрежно листали книги и журналы Ориона в поисках любого упоминания о Николасе Фламеле, пока Гайден играл во Взрывающиеся карты с Дином и Симусом. Единственный раз, когда Орион отвлёкся от исследования, был, когда Седрик и несколько первокурсников Пуффендуя зашли в гости. Сьюзен Боунс, Ханна Аббот, Джастин Финч-Флетчли и Эрни Макмиллан были на самом деле довольно славными, даже хотя Джастин испытывал лёгкий благоговейный трепет перед Гайденом, как, в общем-то, и большинство маглорождённых.

Когда поезд наконец прибыл, всем не терпелось сойти и отправиться домой. Орион и Невилл, прежде чем искать своих собственных родителей, быстро попрощались с Гермионой, которая уже договорилась встретить своих родителей на девятой платформе. Вскоре к ним присоединились Гайден и Седрик вместе с бесчисленным множеством других учеников. Казалось, там были целые семьи, одетые в тёплые плащи, нетерпеливо ищущие своего ребёнка.

— Орион!

Орион широко улыбнулся, когда Римус протиснулся сквозь толпу, и тут же сорвался с месте, прыгнув в объятия Римуса. Тонкие руки обвили его, а лицо зарылось в волосы Ориона. Глаза Ориона защипало, и он уткнулся лицом в мантию Римуса. «Я не собираюсь плакать у всех на глазах. Они мне никогда не позволят забыть об этом».

— Я тоже скучал по тебе, детёныш, — тихо сказал Римус, прежде чем поднять глаза на Невилла, Седрика и Гайдена. — Привет, мальчики. Гайден, мне кажется, я заметил твоих родителей на другом конце платформы. Невилл и Седрик, вы идёте домой вместе с нами.

Гайден схватил свой чемодан, попрощался и смешался с толпой. Орион делал всё, что в его силах, чтобы избегать любопытного взгляда Римуса, пока Римус уменьшал их чемоданы и убирал их в карман. Выбраться с вокзала было непросто. Несколько поездов прибыло одновременно, что позволяло всем легко смешаться с толпой — но и легко потеряться. Когда они, наконец, вышли с вокзала, то с облегчением увидели поджидающую их машину с мистером Долгопупсом за рулём. Ночь была холодной и ветреной, из-за чего прогулка показалась бы слишком долгой.

— Привет, мальчики! — радостно произнёс мистер Долгопупс, когда они забрались на заднее сиденье. — Рады вернуться домой?

— Больше, чем ты можешь себе представить, папа, — радостно сказал Невилл. — Где мама?

— Она в доме Блэков с Амосом и Еленой, — сказал мистер Долгопупс, когда Римус закрыл заднюю пассажирскую дверь и скользнул на переднее сиденье. В тот момент, когда дверь закрылась, машина тронулась. — Мы подумали, что вы, мальчики, хотели бы устроить «семейный» ужин, прежде чем мы все разойдёмся на каникулы.

— Где мой папа? — с любопытством спросил Орион.

— Его вызвали, Ори, — мягко произнёс Римус. — Ты же знаешь, как это бывает в праздники. Все уезжают, и твоему отцу обычно приходится застревать на работе, убирая за мракоборцами низшего ранга. Он постарается приехать. Я знаю, он не может дождаться, чтобы увидеть тебя.

— Да, конечно, — разочарованно сказал Орион, опустив взгляд.

Он знал, что не должен удивляться. Для его отца стало ежегодным событием выходить на работу в начале праздников. Было трудно быть чьим-то другом и руководителем, но Сириус был полон решимости быть и тем, и другим. Сириус не хотел командовать с помощью страха, как это делал Аластор «Грозный глаз» Грюм перед своей отставкой. К сожалению, способ Сириуса Блэка вести дела обычно означал, что Ориону и Римусу придётся расплачиваться за это.

Вскоре они прибыли в Поместье Блэков, но радость возвращения домой для Ориона исчезла. Он знал, что, вероятно, ведёт себя эгоистично, но ничего не мог с собой поделать. Почему его отцу всегда приходится работать? Не то чтобы они нуждались в деньгах. Состояние семьи Блэк было достаточно большим, чтобы позволить семье Блэк жить безбедно на протяжении нескольких поколений. Зачем работать до изнеможения, когда в этом нет необходимости?

«Может, затем, что это то, что делает папу счастливым».

Орион молча последовал за всеми внутрь и сел у ревущего камина, надеясь, что пламя в любой момент станет зелёным, знаменуя возвращение его отца. Седрик поспешил на кухню, чтобы найти своих родителей, а за ним следовал Невилл, который бросился на поиски миссис Долгопупс. Мистер Долгопупс шёл за своим сыном гораздо более размеренным шагом, тяжело опираясь на трость для поддержки. Сегодня явно был один из «плохих» дней мистера Долгопупса, и он изо всех сил старался скрыть это ради сына.

Это зрелище заставило Ориона почувствовать себя крайне виноватым. Да, его отца здесь не было, но могло быть и хуже. Сириус мог испытывать постоянную боль и быть вынужденным оставаться дома после того, как так усердно трудился, чтобы добиться успеха на своей работе. Мистер Долгопупс был опытным мракоборцем и, скорее всего, был бы повышен до места Сириуса, если бы на его семью не напали Пожиратели Смерти. «Так многое было бы иначе, если бы той ночи не произошло».

Рука, мягко лёгшая на плечо Ориона, быстро вывела его из раздумий. Глядя в понимающие янтарные глаза Римуса, Орион попытался улыбнуться, но понял, что это ему не слишком удалось, так как Римус тихо вздохнул и сел рядом с ним.

— Я помню, что когда твой отец вернулся на работу после того, как усыновил тебя, — сказал Римус с улыбкой, — Он сказал мне, что это была одна из самых трудных вещей, которые он когда-либо делал, но он чувствовал, что должен что-то сделать, чтобы убедиться, что мир будет безопасным для тебя.

Орион не мог не улыбнуться.

— Лунатик, мир никогда не будет достаточно безопасным для меня, — сказал он со знанием дела. — Папа, наверное, запер бы меня в семейном хранилище, если бы не боялся так того, что я там обнаружу.

Римус усмехнулся, игриво взъерошив волосы Ориона.

— Но это не мешает твоему отцу пытаться делать то, что он может, — продолжил он. — Я знаю, это тяжело, поскольку он твой единственный родитель, Ори, особенно теперь, когда ты большую часть года в Хогвартсе. Мы найдём способ всё уладить. Обещаю. — Орион кивнул. — Конечно, ты всегда можешь поговорить со мной, если тебе нужен совет.

— Я знаю, — сказал Орион, глядя на огонь. — Я просто хотел его увидеть.

— И поговорить с ним о твоей дружбе с Гайденом Поттером? — предположил Римус, заставив Орион слегка поморщиться. — Он уже знает, Орион. Все знают обо всём, что делает Мальчик, Который Выжил. Сириус возвращается домой с каждой смены с последними «новостями о Гайдене Поттере». Об этом заговорило Министерство, когда Гайден стал членом факультета Гриффиндор и гриффиндорской команды по квиддичу. Ты не поверишь, сколько вопросов задали Сириусу, когда стало известно, что Гайдена Поттера обучает Орион Блэк.

Орион застонал, закрыв лицо руками.

— Это не так! — воскликнул он в отчаянии. — Это долгая история, но Гайден и Рон начали проводить с нами время только из чувства вины. Они были придурками, и мы чуть не пострадали из-за этого.

Римус уставился на Ориона, приподняв бровь.

— У меня сильное подозрение, что ты не хочешь, чтобы твой отец узнал об этой «долгой истории», верно?

Орион нервно заёрзал на своём месте.

— Я так и думал. Не волнуйся, Орион. Я не скажу ни слова. То, что происходит в Хогвартсе, остаётся в Хогвартсе… если только ты не в опасности и не нуждаешься в нашей помощи.

— Это какое-то правило Мародёров, о котором ты мне никогда не рассказывал? — подозрительно спросил Орион.

Римус ухмыльнулся.

— Конечно, — гордо ответил он. — Твои бабушка с дедушкой вытащили бы твоего отца из школы, если бы знали хотя бы о половине его выходок.

— Потому что он разыгрывал слизеринцев, особенно профессора Снегга, — продолжил Орион, поднимаясь на ноги. — Клянусь, если бы взгляды могли убивать…

Тело Римуса слегка напряглось.

— Северус создавал проблемы? — спросил он, стараясь говорить небрежно.

Орион покачал головой:

— Он просто время от времени бросает на меня свирепые взгляды, — сказал он, пожимая плечами. — Он ненавидит Гайдена, чего я вообще не понимаю. Из того, что вы мне рассказали, папа был хуже всех вас вместе взятых. Почему он не относится ужасно ко мне?

Римус вздохнул, встал и положил руку на плечо Ориона.

— Всё сложно, Орион, — тихо сказал он. — После исчезновения Волан-де-Морта мишенями Министерства стали Пожиратели Смерти. Твой отец был частью отряда, который сосредоточился на самых опасных из них. Один из пойманных Пожирателей Смерти в обмен на освобождение выдал несколько неизвестных Пожирателей Смерти. Северус был одним из них. Твой отец немедленно связался с Дамблдором, прежде чем начать «поиски» Северуса. Он нашёл Северуса и привёл его, пока Дамблдор готовил доказательства того, что Северус действительно на нашей стороне. Благодаря Сириусу и Дамблдору Северусу не пришлось провести ни минуты в Азкабане.

Орион в замешательстве уставился на Римуса.

— Так он не ведёт себя ужасно со мной потому, что чувствует себя обязанным папе? — спросил он.

— Частично, — признал Римус. — Северус и Сириус до сих пор ненавидят друг друга лютой ненавистью. Сириус сделал то, что он сделал, из-за Дамблдора. Впрочем, для Северуса это не имело значения. Он считал, что должен Сириусу, и был в ярости, когда Сириус отказался от возвращения долга… пока в его жизни не появился ты. Поскольку ты так похож на своего отца, Сириус беспокоился, что Северус выместит свою неприязнь на тебе. Когда ты начал проводить полнолуния в Хогвартсе, Сириус попросил Северуса относиться к тебе так же, как к любому другому, и не вымещать грехи отца на сыне.

Орион уставился на Римуса, не особо удивлённый откровением. Какое ещё могло быть объяснение?

— Значит, профессор Снегг относится ко мне прилично, потому что должен, а к Гайдену относится как к отбросам, потому что может, — заключил Орион. — Как так вышло, что никто ничего не предпринял по этому поводу?

Римус пожал плечами, провожая Ориона на кухню.

— Это дело Поттеров — подать жалобу, хотя я сомневаюсь, что они это сделают, — задумчиво сказал он. — Предполагается, что Гайден спаситель волшебного мира, но он не может справиться с одним озлобленным профессором? Это не очень хорошо выглядит, а прямо сейчас имидж — это всё, что есть у Поттеров.

Орион нахмурился, но промолчал, когда они вошли на кухню. Мистер Долгопупс, мистер Диггори, Седрик и Невилл сидели за столом и тихо разговаривали, пока миссис Долгопупс и миссис Диггори заканчивали готовить ужин. Орион сел рядом с Невиллом и присоединился к разговору о текущих событиях в жизни Хогвартса, хотя его глаза, казалось, постоянно возвращались к двери в поисках любого признака того, что его отец вернулся.

Трапеза тянулась медленно, взрослые хотели узнать всё, что произошло в Хогвартсе за последний семестр. Невилл с гордостью рассказал родителям обо всём, что узнал благодаря помощи Ориона и Гермионы, в то время как Седрик жаловался на несправедливость назначения Гайдена в гриффиндорскую команду по квиддичу.

— Гайден, может, и талантлив в обращении с метлой, но таковы же и многие другие люди в Хогвартсе, — протестовал Седрик, бросив быстрый взгляд на Ориона. — Единственная причина, по которой ему дали это место, заключалась в том, что он — Мальчик, Который Выжил.

Взрослые переглянулись, прежде чем мистер Диггори ответил:

— Возможно, так оно и есть, сынок, — честно сказал он. — В волшебном мире много людей, которые считают, что они в долгу перед Гайденом Поттером. Из-за этого никто не будет протестовать против того, чтобы Гайден получил некоторые привилегии, например, место в команде по квиддичу на год раньше.

— Мы знаем, что это несправедливо, мальчики, — мягко сказала миссис Долгопупс. — К сожалению, это так. От Гайдена Поттера ждут так многого. Я сильно сомневаюсь, что кто-либо из вас хотел бы той жизни, которая была ему навязана.

— Не забывайте, что за роль спасителя приходится платить, — добавил Римус, его взгляд слегка переместился на Ориона, который уже знал, к чему Римус клонит. — Если теория профессора Дамблдора верна, то возвращение Волан-де-Морта — лишь вопрос времени, и когда это время настанет, Гайден будет первым, к кому волшебный мир обратится, чтобы решить проблему. Это бремя, которое никто не должен нести.

Это, безусловно, было правдой. За эти годы Орион узнал, насколько непостоянными могут быть Министерство и волшебный мир. Если тебя хвалили в «Ежедневном пророке», то тебя объявляли героем, но эта популярность могла исчезнуть на следующий день, если та же газета высмеивала какое-то твоё действие. Сириус Блэк испытал всё это на собственном опыте. Волшебный мир любил его до того дня, когда он усыновил пятилетнего мальчика. Их защитник больше не мог посвящать всё своё время их защите. Критика прекратилась только тогда, когда Сириус вернулся к работе, и волшебный мир мельком увидел милого маленького мальчика, счастливого на руках у отца.

Остаток вечера больше не говорилось о Гайдене Поттере. Диггори и Долгопупсы ушли вскоре после ужина, так что Орион мог вернуться на своё место перед камином, ожидая возвращения отца. Римус присоединился к нему на диване и сразу же начал рассказывать истории о днях Мародёров в Хогвартсе. Слушать о глупых ошибках отца обычно было способом отвлечь и успокоить Ориона, особенно когда Сириус работал допоздна. Вскоре Орион почувствовал, что его глаза медленно закрываются, и ему стало трудно сосредоточиться на словах Римуса. Он дрейфовал между сознанием и забытьём, даже не заметив, когда сильные руки подняли его с дивана и прижали к знакомой твёрдой груди.

— Он пытался дождаться тебя, Сириус, — донёсся до Ориона тихий, обеспокоенный голос Римуса. — Он искренне думал, что ты рассердишься на него за его дружелюбие к Гайдену.

Орион уткнулся лицом в крепкую грудь, когда она завибрировала из-за зазвучавшего голоса.

— Когда я начал винить ребёнка за действия его отца?

— На самом деле ты никогда ни в чём не обвинял Гайдена, Сириус, — мягко поправил Римус. — Ты возмущён тем, что Гайден стал Мальчиком, Который Выжил, потому что именно это изменило Джеймса и Лили. Они оказались в центре внимания, пока ты пытался поймать оставшихся Пожирателей Смерти. У них не было времени на тебя, а у тебя не было времени на них. Когда всё наконец успокоилось, вмешался Дамблдор, а потом, когда Гарри…

— …даже не говори этого, — сказал Сириус, входя в тёмную комнату и укладывая Ориона на мягкую кровать. — Я понял. Вопрос в том, что мне теперь делать? Не знаю, смогу ли я справиться с возвращением Поттеров в нашу жизнь, особенно Джеймса.

С Ориона сняли обувь, а его одежду трансфигурировали в пижаму.

— Ты знал, что это почти наверняка произойдёт, Сириус, — вмешался Римус. — Гайден и Орион слишком похожи, чтобы не быть друзьями. Гайден просто опрометчив в своих действиях, в то время как Орион всё обдумывает. Ты научил его этому.

Сириус фыркнул, накрывая Ориона одеялом и укутывая его.

— Иронично, не правда ли? — спросил он. — Раньше я был самым импульсивным из нас, а ты был тихоней, но ребёнок, которого мы вырастили — полная противоположность. Он такой, какими мы должны были быть в школе. — Сириус провёл пальцами по волосам Ориона и поцеловал его в лоб. — Спокойной ночи, малыш. Сладких снов.

Орион наконец заснул, не в силах даже переварить всё, что услышал.

* * *

Каникулы были, вероятно, лучшими, какие Орион мог вспомнить. Каждый день казался очередным приключением. Дуэли, войны розыгрышей и серьёзные дискуссии — ну, настолько серьёзные, насколько мог быть серьёзен Сириус Блэк, — занимали большую часть дней и даже некоторых ночей. Сириус был полон решимости проводить с Орионом как можно больше времени, выходя на работу только тогда, когда это было абсолютно необходимо.

Орион осторожно затронул тему Николаса Фламеля, но получил от Римуса неопределённый ответ.

— На твоём месте я бы просмотрел твои старые эссе, детёныш. Если ты слышал о Фламеле раньше, скорее всего, он там упоминается.

Это перевело Ориона в исследовательский режим; он просмотрел все эссе о ведьмах, волшебниках и истории магии, которые ему задавали. В конце концов он обнаружил упоминание Фламеля к своём эссе о профессоре Дамблдоре, которое он написал несколько лет назад. По-видимому, Дамблдор и Фламель работали вместе над какими-то алхимическими проектами.

В Поместье Блэков не было никаких книг по алхимии, а те, в которых было что-то о ней, имели лишь смутное представление об этой теме. Орион знал, что нужные ему книги находятся в Хогвартсе, а это означало, что его исследования откладываются до окончания каникул. Волнение от продвижения вперёд в расследовании обернулось разочарованием, что Ориону пришлось тщательно скрывать от от отца и дяди. Римус, возможно, и выглядел так, будто закрывает глаза на странное поведение Ориона, но мальчика было не одурачить. В тот же момент, когда Орион позволит чему-либо выдать себя, Римус поймает его на этом и, возможно, поговорит с отцом Ориона.

Рождественское утро преподнесло Ориону множество сюрпризов. Самым большим было посвящение Ориона в Мародёры. Для Ориона это значило больше, чем просто розыгрыши. То, что Орион стал Мародёром, означало, что он наконец-то сможет быть со своими отцом и дядей во время полнолуний. Конечно, в настоящее время Орион был на испытательном сроке, что означало, что его отец должен будет быть с ним в такие ночи, просто на всякий случай. Становление Мародёром также означало, что Ориону наконец-то дали имя для его анимагической формы.

Для Ориона не было большой неожиданностью узнать, что единственное имя, на котором его отец и дядя оба смогли согласиться, было «Мрак». Некоторые другие варианты заставили Ориона задуматься, не выпили ли его отец и дядя слишком много огневиски, когда обсуждали это, но он воздержался от озвучивания своих мыслей. Теперь он был официальным Мародёром, и это было всё, что имело значение.

Орион получил рождественские подарки от Невилла, Гермионы, Седрика, профессора Дамблдора, а также подарки от разных членов семьи Уизли, которые вызвали много смеха. Билл и Чарли знали о важности чувства юмора в Поместье Блэков, тогда как Фред и Джордж всё ещё пытались застать Ориона врасплох. Орион слышал, как близнецы рассказывали о своих наставниках, Мародёрах, и у него не хватило духу сказать им, что знает, кем на самом деле были Бродяга, Лунатик, Хвост и Сохатый. У близнецов, вероятно, случился бы сердечный приступ, когда они бы услышали, что известный мракоборец Сириус Блэк был одним из самых отъявленных шутников, когда-либо поступавших в Хогвартс.

Приближался конец каникул, и Орион не удивился, когда отец загнал его в угол по поводу Поттеров. Сириус заверил Ориона, что ничего не имеет против того, чтобы Орион и Гайден были друзьями. Однако в настоящее время Сириус просто не мог заставить себя встретиться лицом к лицу с семьёй Поттеров. Слишком много старых ран, которые так долго гноились. Орион прекрасно всё понял. Он мог сохранить свою дружбу с Гайденом Поттером, до тех пока родители Гайдена держались на расстоянии.

Время отъезда в Хогвартс наступило раньше, чем хотелось бы Ориону. Проводить время с отцом и дядей было тем, чего Ориону определённо не хватало в Хогвартсе. Он действительно хотел поговорить со своим отцом и дядей обо всём, что происходило в Хогвартсе, но чувствовал, что это только вызовет проблемы. Любой риск в плане безопасности был слишком велик, когда дело касалось сына Сириуса Блэка.

Блэки прибыли на вокзал пораньше, только чтобы с ужасом обнаружить, что у всех возникла та же идея. Платформа была забита людьми, перекрикивающими друг друга. Когда они подвинулись, Орион понял, что происходит. Прибыли Поттеры и столкнулись с репортерами из всех волшебных газет и журналов. Орион с отвращением покачал головой и повернулся к отцу. Не сказав ни слова, Орион обнял Сириуса и тихо попрощался. Сириус сделал то же самое, прежде чем призвать его поторопиться, пока все отвлечены. После последнего прощания Блэки разошлись, решив остаться незамеченными.

— Я сказал «без комментариев»! — громко воскликнул Джеймс Поттер, вырываясь из окружающей его толпы. — Оставьте моего сына и семью в покое, или я выдвину обвинения!

Орион оглянулся через плечо, входя в поезд, и замер, когда его изумрудные глаза встретились с карими глазами Джеймса Поттера. Лицо мистера Поттера смягчилось, когда он уставился на Ориона со странным выражением на лице. Орион внезапно почувствовал себя крайне неуютно и поспешил в поезд, ища купе, в котором он мог бы спрятаться. Это был трусливый поступок, но Ориону очень не понравилось выражение лица мистера Поттера. Оно напоминало выражение тоски, но это нелепо. Зачем мистеру Поттеру «тосковать» по чему-то, касающемуся сына его бывшего лучшего друга?

«Возможно, он тоскует по тому, чтобы у Гайдена была нормальная жизнь, как у меня». Это было возможно, или, может быть, мистер Поттер чувствовал угрызения совести за свои действия шесть лет назад. Орион фыркнул. Ага, конечно. Если бы он чувствовал раскаяние, он бы извинился. Орион вытащил из кармана чемодан, увеличил его и вытащил «Стандартную книгу заклинаний. 4 курс», чтобы почитать. Неважно, что сейчас чувствовал мистер Поттер. Неважно, осознал ли мистер Поттер, каким придурком он был все эти годы. Мистеру Поттеру придётся серьёзно поунижаться, если он когда-нибудь захочет иметь какие-либо отношения со своим бывшим другом.

Дверь в купе отъехала в сторону, показав взволнованного Гайдена Поттера.

— Привет, Орион, — сказал он, втащив свой чемодан и плюхнувшись на сиденье напротив Ориона. — Когда ты здесь появился? Я хотел познакомить тебя с моими родителями.

Орион сдержал дрожь. Это было бы ещё более неловко, чем встреча взглядами с мистером Поттером.

— Мы прибыли, когда репортёры требовали интервью, — сказал Орион и заметил, что Гайден поморщился от этого упоминания. — Мой отец хотел избежать неловких моментов, поэтому ушёл.

Гайден в замешательстве уставился на Ориона.

— Откуда там быть неловким моментам? — спросил он.

Орион вздохнул, потирая лоб. Ему действительно не хотелось углубляться в это сейчас, тем более что он не знал всей истории.

— Наши родители не очень-то ладят, Гайден, — сказал Орион, пожав плечами. — Это всё, что я скажу по этому поводу. Если хочешь узнать больше, предлагаю тебе поговорить с твоим отцом.

Теперь настала очередь Гайдена вздыхать:

— Тогда я ничего не узнаю, — запротестовал он. — Мама и папа… я очень люблю их, правда люблю, но они ужасно чрезмерно опекающие. Они мне ничего не рассказывают, пока я не подслушаю что-нибудь и не загоню их в угол. Даже тогда они говорят лишь «то, что мне нужно знать».

— Учитывая, сколько у тебя врагов, я бы сказал, что у твоих родителей, возможно, есть причины для чрезмерной опеки, — сухо произнёс Орион. — Мой папа, наверное, такой же чрезмерно опекающий, как и твои родители, — Гайден уставился на Ориона в недоумении, — Но мой отец считает, что знание — это сила. Он видел, что происходит, когда люди попадают в ситуацию неподготовленными. Папа не хотел, чтобы это случилось со мной. Он сделал выбор научить меня всему, чему мог, в время как твои родители решили спрятать тебя.

— Но я же Мальчик, Который Выжил, — слабо запротестовал Гайден. — Как я могу быть спасителем волшебного мира, если не могу защитить себя?

Орион пожал плечами.

— Об этом тебе придётся поговорить со своими родителями, — ответил он, затем перевёл взгляд на свою книгу. Было действительно трудно поверить, что Поттеры собирались так нянчиться с Гайденом, учитывая, чего от него ожидали в будущем. «Я больше никогда не буду жаловаться на папины уроки, это точно».

Дверь купе снова открылась, не позволив Гайдену сказать что-то ещё. Орион поднял глаза и улыбнулся Гермионе и Невиллу. После обмена приветствиями двое друзей выжидающе посмотрели на Ориона, но в ответ получили улыбку и подмигивание. Гермиона и Невилл счастливо улыбнулись, сели и начали рассказывать о том, что произошло во время их каникул. Сообщение было передано. Орион добился успеха в своих поисках. Они узнают подробности, когда прибудут в Хогвартс.

Начало нового семестра принесло много перемен для Ориона. С тайной Николаса Фламеля, нависшей над их головами, Орион, Невилл и Гермиона стали проводить больше времени вдали от Гайдена и Рона. Возобновление тренировок по квиддичу, безусловно, упростило задачу, поскольку Рон ненавидел проводить время в библиотеке, если у него не было какого-нибудь большого школьного задания. Как оказалось, единственная книга, которая была нужна Ориону, была той, которую Гермиона уже брала «для лёгкого чтения». Именно из этой огромной книги они узнали, что Николас Фламель был единственным известным создателем Философского камня.

Философский камень, безусловно, был очень желанным предметом. Он мог превращать любой металл в чистое золото, а также производить эликсир жизни, который мог сделать выпившего его бессмертным. Такое заявление можно было бы счесть ложным, если бы не тот факт, что Николасу Фламелю в настоящее время было шестьсот шестьдесят пять лет. Продолжительность жизни волшебников была длиннее, чем у маглов, но и близко не такой хорошей. Фламель и его жена Пернелла (шестисот пятидесяти восьми лет) использовали камень.

В плохих руках такой предмет мог стать катастрофой. Пользователь смог бы получить нескончаемое состояние и средства выжить, несмотря ни на что. Орион знал, что если Волан-де-Морт или один из его последователей завладеют Философским камнем, война, вероятно, закончится, даже не начавшись. Это заставило Ориона задуматься. Что, если «злоумышленник» действовал по приказу Волан-де-Морта? Что, если Волан-де-Морт планировал использовать камень, чтобы вернуть себе тело и стать ещё сильнее, чем прежде?

Внезапно Орион понял, что уже не уверен, что хочет и дальше держать своё расследование в тайне. Ему всего одиннадцать лет! Что он мог сделать против Лорда Волан-де-Морта?

Орион резко очнулся от своих мыслей, когда мокрый и грязный Гайден плюхнулся рядом с ним в гостиной Гриффиндора, разбрызгивая повсюду грязь. Несколько человек поблизости протестующе завопили, пытаясь стереть грязь со своих пергаментов. Орион закатил глаза, вытащил палочку и наложил несколько очищающих и высушивающих чар. Честно. Они были в школе магии. Были более простые способы убрать беспорядок.

— Спасибо, Орион, — устало сказал Гайден, прежде чем закрыть лицо руками.

Орион переглянулся с Невиллом и Гермионой, но те только растерянно пожали плечами. Медленно они все обратили взгляды на Рона, ожидая какого-то объяснения. С тех пор, как они поговорили в поезде, Гайден почти не общался с Орионом, если только это не касалось школьных дел. Орион знал, что Гайден отправил своим родителям письмо насчёт проблемы между их отцами, но получил неопределённый ответ о «слишком острой реакции» и обещании обсудить это после окончания учебного года. По словам Гайдена, это означало, что они надеялись, что он забудет об этом, но если он не забудет, то поговорят об этом.

— Судить игру будет Снегг, — нервно признался Рон.

Орион долго недоверчиво смотрел на Рона.

— Где, чёрт возьми, ты это услышал? — открыто спросил он. — Профессор Снегг ненавидит летать. Единственное, что ему нравится в квиддиче — это тыкать в лицо профессору МакГонагалл победами Слизерина.

— Вуд мне сказал, — тихо произнёс Гайден, подняв голову и посмотрев на Ориона. — Что мне делать? Он попытается снова. Я знаю это.

— Не играй, — тут же ответила Гермиона.

— Я должен, — запротестовал Гайден. — У нас нет запасного ловца. Если я откажусь, Гриффиндор вообще не сможет играть.

— Орион сыграет за тебя, — предложил Невилл, заработав сердитый взгляд Ориона. — Если ты скажешь, что заболел…

— Я не собираюсь играть, — прервал его Орион. Он не собирался становиться заменой Гайдена Поттера. Гайден был тем, кто принял позицию в команде по квиддичу. Играть было его делом, независимо от того, какие у него могли быть страхи. — Профессор Снегг ничего не сделает во время игры. Он не может. Все будут смотреть. Я уверен, кто-нибудь заметит, если он проклянет тебя и заставит упасть с метлы, Гайден. Единственное, что может сделать профессор Снегг — это чрезмерно критиковать команду Гриффиндора. Что-либо другое будет гарантировать встречу один на один с профессором Дамблдором.

— Очень много пользы это принесёт, когда Гайден будет уже в больничном крыле, борясь за свою жизнь, — саркастически заметил Рон.

Орион поднялся на ноги, сверля Рона взглядом. Из всех Уизли, которых знал Орион, он мог с полным основанием сказать, что Рон был самым вспыльчивым из всей компании. Рон не утруждал себя исследованием людей и их привычек. Он просто делал предположения, основанные на старом стереотипе: слизеринцы и гриффиндорцы ненавидят друг друга. Орион знал, что профессор Снегг был предвзятым, хитрым, расчётливым и мог таить обиду дольше, чем большинство людей могли себе представить. Если бы Снегг хотел навредить Гайдену, он нашёл бы способ сделать это так, чтобы никто не узнал.

— Верь во что хочешь, — сказал Орион, пожав плечами. — Я знаю профессора Снегга много лет. Я знаю, что он никогда ничего не сделает в открытую, когда на него смотрят сотни глаз. Не все слизеринцы такие вспыльчивые, как Драко.

Рон свирепо взглянул на Ориона, скрестив руки на груди.

— И ты должен много знать о слизеринцах, — заключил он. — Ты в родстве с Малфоями и Лестрейнджами. Насколько нам известно, ты можешь быть одним из них!

— Рон! — возмущённо произнёс Гайден, в то время как Невилл и Гермиона потрясённо взглянули на Рона.

Орион уставился на Рона, отчаянно пытаясь удержаться от каких-либо действий, о которых он может позже пожалеть… намного позже.

— По крайней мере, я не простодушный фанатик, — выпалил он в ответ. — Прости за попытку помочь. Я обещаю, что это больше никогда не повторится.

Прежде чем Рон успел открыть рот, Орион протиснулся мимо него и вышел из Гриффиндорской Башни. Часть его всегда знала, что его дальние родственники рано или поздно всплывут. Он просто никогда не думал, что это произойдёт так скоро и из-за чего-то столь незначительного, как игра в квиддич. Да, факультет Гриффиндор всегда относился к квиддичу серьёзнее, чем большинство факультетов, но это всё равно была всего лишь игра. Были и более серьёзные опасения, которые могли оправдать обвинение.

Орион даже не осознавал, куда шёл, пока не обнаружил, что стоит перед входом в гостиную Пуффендуя. Он собирался постучать в портрет, когда тот открылся, и из него вышел Эрни Макмиллан. Сказать, что полный мальчик был удивлён, увидев Ориона, было бы преуменьшением, но он не стал задавать вопросы. Эрни просто бросил один взгляд на лицо Ориона, прежде чем провести его в гостиную Пуффендуя и усадить на ближайшее свободное кресло.

— Я найду Седрика, — сказал Эрни и поспешно ушёл.

Орион не сводил глаз со своих рук, нервно потирая их. У него не хватило смелости оглянуться и увидеть взгляды тех, кто каким-то образом знал, что Орион пришёл к своему «старшему брату» за помощью. Седрик всегда занимал чрезвычайно активную позицию на факультете Пуффендуй. Если он чувствовал, что что-то несправедливо, он кричал об этом всем, кто готов был слушать, и он был не единственным. У многих сложилось впечатление, что пуффендуйцы — слабаки, потому что они не протестовали открыто против того, что с ними делали. Пуффендуйцы предпочитали решать свои проблемы в частном порядке, чтобы не привлекать много нежелательного внимания.

Это было одно из главных отличий между пуффендуйцами и гриффиндорцами. Пуффендуйцы рано научились сливаться с фоном. Это была одна из главных причин, по которой большинство пуффендуйцев оставались незамеченными, даже когда они совершали что-то экстраординарное. Гриффиндорцы, с другой стороны, были склонны быть более прямыми в том, как они справлялись с проблемами. Они также имели тенденцию действовать опрометчиво, обычно причиняя вред себе и окружающим.

Рука легла на плечо Ориона, вырвав его из раздумий. Орион медленно поднял глаза и увидел обеспокоенное лицо Седрика, а Эрни, Джастин Финч-Флетчли и Сьюзен Боунс стояли чуть позади него.

— Извини, — тихо сказал Орион. — Я просто не знал, куда ещё пойти.

Седрик немедленно придвинул стул и сел лицом к Ориону.

— Прежде чем извиняться, Орион, расскажи мне, что случилось, — сказал он нежным, но твёрдым голосом.

Орион объяснил всё, что мог, включая тот факт, что профессор Снегг будет судьёй предстоящего матча по квиддичу. Пуффендуйцы были удивлены этим открытием, но заметили, что они рады, что они не в Гриффиндоре. Пересказав свой спор с Роном, Орион успокоился и смог логически оглянуться назад на всё это.

— Я знаю, что, наверное, я слишком остро отреагировал, — признал Орион. — Просто мы с папой так усердно работали, чтобы отделиться от тёмной стороны семьи Блэков. Папа даже помог посадить Лестрейнджей в Азкабан. Как Рон может думать, что я хоть немного похож на них?

— Потому что Уизли придурок, — прямо сказал Эрни, заработав шокированные взгляды всех вокруг. — Что? Это так, и вы все это знаете.

Седрик бросил на Эрни раздражённый взгляд, прежде чем снова обратить своё внимание на Ориона.

— Ты не слишком остро реагируешь, Орион, — искренне произнёс он. — Не всех воспитывали так, как тебя. Я знаю семью Уизли. Миссис Уизли предпочитает ограждать своих детей от всего. Они знают основные факты и их не волнуют истории, стоящие за ними.

— Это не оправдание! — запротестовал Джастин. — Я маглорождённый, и я уже знаю о Сириусе Блэке.

— Ты знаешь о нём, потому что Сьюзен и Ханна не перестают говорить о том, какой он милый, — сухо сказал Эрни, заставив Сьюзен покраснеть от смущения.

Орион съёжился. Это было просто как-то неправильно слышать, как твои друзья говорят о том, какой привлекательный у тебя отец.

— Пожалуйста, никогда больше так не говори, особенно при моём отце, — умоляюще произнёс он.

Седрик ухмыльнулся,

— Он, наверное, посмеялся бы над этим, — сказал он искренне, прежде чем выдохнуть и стать серьёзным. — Шутки в сторону, мы согласны с тобой, Ори. Уизли перешёл черту. Он должен принести тебе довольно большие извинения.

Орион уклончиво пожал плечами. На данный момент ему было всё равно, извинится Рон или нет. Он закончил с попытками быть дружелюбным с Роном и Гайденом. Он приложил то усилие, о котором просил его Лунатик. Теперь его отцу не нужно беспокоиться о возвращении Поттеров в их жизнь. Возможно, так оно и к лучшему.

По крайней мере, для Ориона это звучало как разумное рассуждение.

Больше о ситуации ничего не было сказано. Но это не помешало Седрику отказаться отпускать Ориона. По какой-то причине Седрик не верил, что Орион уже готов встретиться с гриффиндорцами, и объявил, что они расположатся лагерем в гостиной Пуффендуя на ночь. Орион не думал, что в этом есть необходимость. В конце концов, уже почти наступил комендантский час, не говоря уже о том, что Невилл и Гермиона, вероятно, уже беспокоятся о нём, но Седрик не слушал, настаивая, что он просто присматривает за своим «младшим братом».

Зная, что его отпустят утром, Орион неохотно сдался и провёл наполненную юмором ночь на полу гостиной Пуффендуя. Как бы шокирующе это не звучало, у Эрни и Джастина на самом деле было довольно странное чувство юмора. В отличие от большинства маглорождённых, Джастин не боялся хвастаться своим происхождением или демонстрировать своё невежество в волшебном мире. Орион мог честно сказать, что он узнал о мире маглов больше, чем за все месяцы знакомства с Гермионой. Эрни, с другой стороны, был примерно таким же невеждой в мире маглов, как Джастин в волшебном мире. Было довольно забавно наблюдать, как они пытаются перехитрить друг друга.

Орион не знал, когда он, наконец, заснул. Всё, что он знал, это то, что в один момент он слушал Джастина и Эрни у камина, а следующий услышал шепчущиеся в темноте голоса. Орион медленно открыл глаза и увидел Седрика, спящего рядом с ним. Слегка провернув голову, Орион заметил, что Эрни, Джастин, Сьюзен и Ханна Аббот тоже спят в своих спальных мешках неподалёку.

— Что ж, похоже, мы нашли Ориона.

— Мне разбудить его, директор? Он не должен быть в Пуффендуе…

— Я знаю правила, Помона. Однако правила и раньше нарушались для членов семьи. Вы знаете, что Седрик и Орион ведут себя как братья. Учитывая слова, сказанные юным Рональдом, я не удивлён, что Орион ищет поддержки у «семьи». Вы должны гордиться. Ваши ученики протянули руку помощи и предложили поддержку пострадавшему однокурснику.

— Пожалуйста, не выставляйте меня здесь злодейкой, директор. Я хорошо осведомлена о стремлении мистера Диггори защищать мистера Блэка. Я также знаю, что мистер Диггори принимает на свой счёт всё, что происходит с мистером Блэком.

— Большинство братьев таковы, Помона. Я до сих пор помню, как мой брат Аберфорт…

— Директор! Я понимаю. Я могу с этим не соглашаться, но я понимаю ваши доводы.

Больше ничего не было сказано, когда портретный вход открылся и закрылся после того, как они ушли. Орион не мог не чувствовать себя немного виноватым за те неприятности, которые он вызвал. Невилл и Гермиона, вероятно, паниковали, требуя найти его, раз профессор Дамблдор принял участие в поисках. Орион знал, что, вероятно, услышит об этом завтра… неоднократно.

— Я слышу, как ты думаешь, Ори, — сонно сказал Седрик. — Не беспокойся об этом. Мы разберёмся с этим утром.

— Но…

— Нет, Орион, — перебил его Седрик, слегка приподнявшись и глядя в нервные глаза Ориона. — Профессор Дамблдор теперь знает, что ты в безопасности, так что нет причин для беспокойства. Завтра что случится, то случится. Мы можем смело встретиться с этим после нескольких часов сна.

Орион уткнулся лицом в подушку. Седрик был прав, но, конечно, было легче сказать, чем сделать. Как Орион мог не беспокоиться о том, что произойдёт всего через несколько коротких часов? Честно говоря, Орион знал, что сможет справиться с нагоняем. Все захотят убедиться, что с ним всё в порядке, прежде чем накричать на него за то, что он никому не сказал, куда он пошёл. Но Орион не хотел, чтобы пуффендуйцы были наказаны за помощь ему.

«Мне просто придётся сделать всё, что в моих силах, чтобы большая часть вины легла на меня».

* * *

Для некоторых утро наступило раньше, чем для остальных. Орион вышел из гостиной Пуффендуя ещё до восхода солнца и направлялся в Гриффиндорскую Башню с приказом Седрика встретиться с пуффендуйцами в Большом зале через двадцать минут, что было совершенно невыполнимой просьбой. Орион знал Хогвартс лучше, чем кто-либо другой. Требовалось двадцать минут, чтобы вернуться в Гриффиндорскую Башню, а затем поспешить в Большой зал, фактически не проводя никакого времени в Башне, так что Ориону оставалось только одно…

Он побежал быстрее, чем когда-либо в своей жизни, переоделся как можно быстрее и тише, чтобы не разбудить своих соседей по общежитию, схватил свои вещи, которые ему понадобятся в течение дня, и выбежал из Башни, не останавливаясь, пока почти не врезался в огромные двери Большого зала. Тяжело дыша, Орион остановился на минутку, чтобы успокоиться, а затем толкнул двери. Длинные столы были накрыты, ожидая, когда студенты спустятся вниз и поедят, солнечный свет, исходящий от зачарованного потолка, отражался в каждой миске, тарелке и кубке.

Огромная комната была пуста, за исключением Седрика, Джастина, Эрни, Сьюзен и Ханны, сидевших за столом Пуффендуя. Неудивительно, учитывая, что была всего половина седьмого утра. Профессора и когтевранцы, вероятно, появятся с минуты на минуту, за ними последуют пуффендуйцы, слизеринцы и, наконец, гриффиндорцы. По какой-то причине гриффиндорцам всегда было трудно вставать по утрам. «За исключением Гермионы. Она, наверное, появится здесь раньше большинства когтевранцев».

Орион лишь на мгновение задумался, не рискнуть ли подойти к столу Гриффиндора, прежде чем Седрик поднял взгляд и жестом пригласил Ориона присоединиться к ним. Орион неохотно подчинился, хотя уже начал подбирать аргументы против того, чтобы Седрик весь день играл роль чрезмерно заботливого брата. Его не нужно было защищать от собственного факультета. На самом деле, у Ориона было предчувствие, что некоторые члены Гриффиндора будут защищать его так же, как Седрик.

— Присаживайся, — сказал Седрик, похлопав по пустому месту рядом с собой, — Нам нужно быстро поговорить, пока не появился кто-нибудь из учителей. — Седрик перевёл взгляд на первокурсников Пуффендуя. — То, что произошло прошлой ночью, останется между нами. Если кто-нибудь спросит, скажите, что мы помогали другу, и ничего больше.

Орион фыркнул. В Хогвартсе секреты не остаются секретами. Это был общеизвестный факт. Орион не сомневался, что половина школы, вероятно, уже слышала, что вчера вечером в Гриффиндорской Башне что-то произошло. Вопрос в том, сколько в этом было правды, а сколько выдуманного. К середине утра Орион вполне ожидал услышать, что его выгнали из Гриффиндора и перераспределили в Пуффендуй.

Как он и предполагал, несколько групп когтевранцев прибыли как раз в тот момент, когда небольшая компания за столом Пуффендуя закончила наполнять свои тарелки едой, а вскоре после этого прибыли несколько учителей. Было неудивительно увидеть профессора МакГонагалл и профессора Флитвика среди первых, кто сел за главный стол, но было неожиданно увидеть профессора Снегга. Снегг всегда ждал до последнего момента, чтобы прийти к завтраку — в тех редких случаях, когда вообще приходил. Такое изменение в распорядке дня могло означать только катастрофу для тех, у кого сегодня были зелья.

Большой зал начал быстро заполняться учениками со всех факультетов. Орион не удивился, увидев, что Гермиона и Невилл вошли раньше всех остальных гриффиндорцев. Им потребовалось всего мгновение, чтобы выделить Ориона из толпы и поспешить к нему. Оба выглядели уставшими и нервными, что усилило чувство вины Ориона. Они, наверное, не спали полночи, ожидая его возвращения.

— Орион! — вполголоса воскликнула Гермиона, — С тобой всё в порядке? Профессор МакГонагалл ничего нам не сказала, только то, что они нашли тебя.

— Ты заставил многих волноваться, приятель, — добавил Невилл. — Мы хотели поискать тебя, но староста Перси настоял, что уже слишком близко к комендантскому часу. Он сообщил профессору МакГонагалл, но на самом деле это Фред и Джордж настояли, чтобы учителя обыскали гостиную Пуффендуя. Мы все Рона на части разорвали за то, что он сказал. Он не имел права говорить такое, Ори.

Орион небрежно пожал плечами:

— Он не должен был говорить такое, а я не должен был воспринимать это так близко к сердцу, — признал он. — Папа сталкивался с этим каждый день до исчезновения Волан-де-Морта и научился с этим справляться.

— Но ты совсем не такой, как Малфои или Лестрейнджи, Орион, — твёрдо возразил Невилл. — Ты не должен мириться с этим из-за того, что Рон ведёт себя как придурок.

— Мистер Блэк, — прервал их строгий голос, заставив всех обернуться и увидеть приближающуюся профессор МакГонагалл. — Директор хотел бы немедленно вас увидеть.

Орион вздохнул и кивнул. Поднявшись на ноги, Орион встретился взглядом с обеспокоенными Гермионой и Невиллом и ободряюще улыбнулся.

— Со мной всё будет в порядке, — настаивал он. — Займите мне место на Защите от Тёмных искусств. — Орион бросил благодарный взгляд на Седрика, заслужив ответный кивок, и последовал за профессором МакГонагалл из Большого зала. Сопровождение было совершенно излишним, поскольку Орион знал дорогу к кабинету директора лучше, чем кто-либо в замке. Всё, что он мог заключить, это то, что профессор МакГонагалл должна была присутствовать на встрече, что заставило Ориона съёжиться. Встреча с директором и вашим деканом никогда не бывает хорошей новостью.

Когда они завернули за угол и остановились перед большой и крайне уродливой каменной горгульей, профессор МакГонагалл повернулась к Ориону.

— Тебе лучше, Орион? — тихо спросила она, и на её лице появилось нежное выражение.

Орион не мог не улыбнуться.

— Гораздо лучше, профессор, — ответил он. — Седрик очень помог. Извините, что не сказал вам…

— Просто не пугай нас так снова, — прервала профессор МакГонагалл, а затем посмотрела на горгулью. — Лимонные дольки.

Горгулья ожила и отпрыгнула в сторону, стена позади неё раскололась надвое. За стеной была винтовая лестница, которая медленно двигалась вверх. Профессор МакГонагалл первой ступила на лестницу, и Орион последовал её примеру.

— Представь, если бы нам пришлось сообщить твоему отцу, что мы тебя потеряли.

Орион съёжился, когда стена с глухим стуком закрылась за ними. Они поднимались вверх по кругу, не говоря ни слова, пока, наконец, не достигли блестящей дубовой двери с латунным молоточком в форме грифона. Профессор МакГонагалл постучала в дверь и немного подождала, пока дверь бесшумно не открылась, пропуская их внутрь. Войдя в большую круглую комнату, Орион сразу заметил, что профессор Дамблдор был не один.

— Привет, малыш, — сказал Сириус Блэк, вставая со своего места перед столом Дамблдора. — Я слышал, у тебя была приятная ночь.

Орион неверяще уставился на профессора Дамблдора.

— Вы вызвали моего отца? — спросил он.

Дамблдор сочувственно улыбнулся с огоньками в глазах, сидя в кресле за своим столом.

— На самом деле, твой отец приехал сегодня утром по делам Министерства, — любезно ответил он. — Он спросил, как у тебя дела, и я рассказал ему о вчерашних событиях. Естественно, твой отец захотел дождаться твоего прихода, чтобы убедиться, что с тобой всё в порядке.

— Я в порядке, — настаивал Орион. — Я просто ненавижу, когда люди сравнивают нас с теми, кто сидит в Азкабане или купил свою свободу. Мы совсем не такие, как они.

— Как бы верно это ни было, Ори, знание того, на чью сторону мы встали, не помешает остальным говорить, что мы из тёмной семьи, — терпеливо произнёс Сириус. — Это цена, которую нам обоим придётся заплатить за семью, из которой я происхожу. Репутация семьи Блэк бросила длинную тень на своих потомков, и волшебному миру потребуется много времени, чтобы преодолеть её.

Орион раздражённо уселся на ближайший стул.

— Я просто ненавижу, что нам приходится расплачиваться за то, чего мы не делали, — тихо признался он, — и это Рон сказал такое. Будучи Уизли…

— Слова юного Рональда действительно были обидными, Орион, — невозмутимо прервал его профессор Дамблдор, — Но это всего лишь слова. Я только надеюсь, что со временем ты сможешь оставить это позади и продолжить свою дружбу с Рональдом и Гайденом.

Орион уставился на профессора Дамблдора, приподняв бровь. Так вот о чём на самом деле была эта дискуссия.

— Без обид, профессор, но я не понимаю, какое это имеет отношение к чему-либо, — сказал он ровным голосом. — Гайден и Рон проводят с нами время только тогда, когда им нужна помощь с учёбой.

— Возможно, на данный момент, — возразил Дамблдор.

— Не настаивайте, Дамблдор, — вмешался Сириус, подходя к Ориону. — Если Гайден хочет дружить с Орионом, то Гайдену придётся приложить усилия.

Профессор Дамблдор перевёл взгляд с Ориона на Сириуса и снова на Ориона, прежде чем устало вздохнуть.

— Очень хорошо, — произнёс он. — Я не буду форсировать события.

Орион в замешательстве уставился на профессора Дамблдора. Она знал, что что-то упускает. Дамблдор никогда раньше не пытался вмешиваться в его выбор. Что такого важного в дружбе с Гайденом Поттером? Он ведь не был единственным учеником в школе. Почти каждый студент хотел бы подружиться с Мальчиком, Который Выжил. Гайдену, похоже, просто больше нравилось проводить время с Роном.

Больше о проблеме ничего не говорилось, что удивило Ориона. Он ожидал получить какое-то наказание, даже хотя профессор МакГонагалл сказала Ориону, что к нему проявили некоторое снисхождение, поскольку Ориону никогда не говорили, что он больше не может проводить время в гостиной или общежитиях Пуффендуя. Ориону лишь хотелось, чтобы остальная часть школы была такой же забывчивой, как преподавательский состав.

Напряжённость между Пуффендуем и Гриффиндором достигла своего пика. Многие пуффендуйцы считали Ориона своим, в то время как гриффиндорцы обижались, что одного из них «защищает» другой факультет. Когтевранцы в основном держались особняком, хотя они с любом случае предпочитали компанию Пуффендуя Гриффиндору. С другой стороны, слизеринцы использовали любую возможность посмеяться, когда Рон или Гайден не справлялись на уроке, из-за того что потеряли своих репетиторов.

Рон и Гайден держались на расстоянии от Ориона, Гермионы и Невилла, что было почти необходимостью, поскольку первокурсники Пуффендуя взяли на себя обязательство проводить с Орионом как можно больше времени. Гермиона наслаждалась обществом Сьюзен и Ханны, в то время как Орион и Невилл пытались терпеть препирательства Эрни и Джастина. Было пугающе, насколько сильно два человека могут не соглашаться друг с другом и при этом оставаться друзьями.

По мере приближения матча по квиддичу, к счастью, внимание переключилось с изменений в друзьях Ориона на игру. Гайден всё ещё собирался играть, несмотря на продолжающиеся протесты Рона. Было хорошо известно, что профессор Снегг был судьёй, и это вызвало неоднозначную реакцию. Большинство людей в школе сочувствовали ситуации, но слизеринцы не могли сдержать ликования. То, что Снегг судил игру Гриффиндора, было почти гарантией поражения этого факультета.

К утру матча каждый обитатель Гриффиндорской Башни мог чувствовать напряжение, охватившее команду по квиддичу. Ни на одной игре, которую приходилось посещать Ориону, он никогда не видел такой нервозности и страха, которая исходила от игроков Гриффиндора, когда они выходили на поле. Казалось, они смирились со своей судьбой, чего Орион никогда не думал увидеть. С каких это пор гриффиндорцы сдаются?

Орион, Гермиона и Невилл нашли себе места на трибунах рядом с Симусом Финниганом и Дином Томасом. Рон был не слишком далеко и, честно говоря, выглядел так, будто его вот-вот стошнит. Орион, Невилл и Гермиона обменялись взглядами и переключили внимание на поле. Рон явно ожидал худшего и знал, что ничего не сможет сделать, чтобы предотвратить это. Оглядев толпу, Орион заметил пятно белого цвета в учительской ложе и громко рассмеялся.

— Что такое? — тут же спросила Гермиона.

Орион посмотрел на неё с широкой улыбкой на лице.

— Профессор Дамблдор здесь, — сказал он, указывая на учительскую ложу. — Полагаю, он тоже не думал, что профессор Снегг будет справедлив.

Все вокруг немедленно посмотрели в бинокли на учительскую трибуну и зааплодировали. Их мужество возродилось. Снегг не посмел бы ничего предпринять, когда за ним наблюдал профессор Дамблдор. Орион осмелился взглянуть на Рона и заметил, что первокурсник выглядит более расслабленным, чем за все последние недели. «Как будто были какие-то сомнения. Дедушка никогда бы не позволил Снеггу безнаказанно совершить то, что наверняка вызвало бы ещё большую вражду между гриффиндорцами и слизеринцами.

Профессор Снегг, с другой стороны, не выглядел обрадованным прибытием профессора Дамблдора.

— Я рад, что я там не играю, — тихо произнёс Невилл. — Не думаю, что я когда-либо видел Снегга таким разъярённым. Смотрите! Они взлетели!

— Ой! — вскрикнул Рон.

Орион, Гермиона и Невилл обернулись и увидели Драко, стоящего за Роном и ударившего его по затылку. Крэбб и Гойл стояли немного позади него, почти бросая вызов всем вокруг. Орион сдержал стон. Добром это не кончится.

— О, извини, Уизли, — произнёс Драко каким угодно, но не извиняющимся тоном, — Я тебя не заметил.

Орион знал, что должен вмешаться, и двинулся приветствовать Драко с широкой улыбкой на лице.

— О, Драко, — весело сказал он, — Не могу выразить, как мы все признательны видеть тебя. — Все вокруг недоверчиво уставились на Ориона. — Я имею в виду, не каждый день слизеринец поддерживает команду Гриффиндора по квиддичу.

Драко уставился на Ориона так, словно у него выросла вторая голова.

— Что? — тихо спросил он.

Улыбка Ориона стала шире.

— Прийти сюда лично и показать всей школе, что ты желаешь нам удачи, это так… так трогательно, — эмоционально сказал он, приложив руку к сердцу. Послышалось хихиканье, все вокруг пытались сдержать смех. — В такие моменты я рад называть тебя своим кузеном.

Лицо Драко исказилось от гнева. Его руки сжались в кулаки, затрясшись в ярости. Орион ждал с улыбкой на лице, и в итоге Драко просто ушёл, а Крэбб и Гойл последовали за ним, на их лицах ясно читалось замешательство. В тот момент, когда Драко скрылся из виду, вся толпа вокруг Ориона разразилась смехом и аплодисментами. Орион вежливо склонил голову, прежде чем присоединиться к Невиллу и Гермионе как раз в тот момент, когда Снегг наказал Гриффиндор штрафным очком за то, что Джордж Уизли отбил бладжер в его направлении.

— Это… это было потрясающе, Орион, — восхищённо сказала Гермиона. — Тебе удалось отослать Малфоя без применения каких-либо заклинаний.

Орион пожал плечами, высматривая снитч.

— Для Драко это всё игра, — серьёзно сказал он. — Ему нравится дразнить людей, пока у них не возникнут проблемы из-за их реакции. Он всегда был таким. Я называю это «Синдромом Богатого и Избалованного Единственного Ребёнка».

— Видела бы ты его на мероприятиях в Министерстве, когда мы были младше, Гермиона, — тихо произнёс Невилл. — Никому не нравилось проводить с ним время, но они чувствовали, что должны это делать из-за влияния семьи Малфоев. Орион был первым, кто что-то сказал об этом. Сколько нам было лет?

— Семь, я думаю, — сказал Орион, когда Снегг назначил Гриффиндору ещё одно наказание, явно без всякой причины. — Это было одно из моих первых появлений в Министерстве без того, чтобы папа всё время следовал за мной по пятам.

Невилл кивнул, затем вернул своё внимание к Гермионе.

— Итак, Малфой пытался втравить Ориона в неприятности за что-то, что он сделал, а Орион просто начал кричать на Малфоя, — продолжил он. — Орион даже не знал, кто такой Малфой. Он сказал Малфою перестать вести себя как ребёнок, если он не хочет, чтобы его отправили в комнату присмотра за детьми дальше по коридору. Все начали смеяться. Не думаю, что я когда-либо видел семью Малфоев такой смущённой. Они быстро ушли, как раз когда министр сообщил Ориону, кто такой Малфой. Орион просто пожал плечами и сказал: «Мне всё равно, будь он хоть принцем Англии. Ему не обязательно вести себя на публике как идиот».

Орион увидел вспышку золота у трибун Когтеврана и проследил за ней, когда она резко снизилась к полю. Гайден всё ещё медленно кружил над полем, высматривая, как ястреб. «Давай, Гайден. Повернись налево». Это был один из самых раздражающих моментов отсутствия в команде. Видеть снитч, но не иметь возможности что-либо сделать.

— Это поэтому Малфой не пытается приставать к Ориону, как к Гайдену и Рону? — с любопытством спросила Гермиона.

Невилл пожал плечами,

— Трудно сказать, — честно признался он. — После этого Малфой держался подальше от Ориона. Мы просто были благодарны, что нам больше не приходилось иметь с ним дело.

Орион был вне себя от разочарования. Снитч замедлился и остановился прямо за головой профессора Снегга, и никто из обеих команд этого ещё не заметил. Как они могли не заметить? Он был прямо там! Гриффиндор наконец забил, но внимание Ориона было полностью приковано к снитчу, который в конце концов полетел к кольцам Пуффендуя. Как только он поднялся вверх, Орион заметил, что ловец Пуффендуя сорвался с места, а Гайден последовал его примеру.

— Давай, Гайден! — крикнул Рон.

«Нимбус 2000» Гайдена был, безусловно, лучшей метлой и быстро догнал ловца Пуффендуя. Они летели бок о бок на высокой скорости, следуя за каждым поворотом снитча. Все сидели на краешках своих мест, когда оба ловца нырнули за снитчем. Гайден был достаточно близко, чтобы протянуть руку, и потянулся, опустившись так, что фактически лежал на метле.

Именно в этот момент профессор Снегг свистнул и назначил ещё одно наказание Гриффиндору. Толпа протестующе закричала, когда снитч исчез из виду. Снегг, безусловно, наживал себе множество врагов, и его, казалось, это нисколько не волновало. Фред и Джордж выглядели так, словно они были всего в нескольких секундах от того, чтобы отправить оба бладжера в голову профессора Снегга.

— Как профессор Дамблдор может это допустить? — возмущённо спросила Гермиона. — Гайден чуть не поймал снитч!

Орион перевёл взгляд на профессора Дамблдора и с некоторым облегчением увидел, что Дамблдор смотрит на Снегга, как на ребёнка, который просто напрашивается на наказание.

— Поверь мне, — процедил он сквозь зубы, — Профессор Дамблдор определённо выскажет Снеггу своё мнение, когда игра закончится.

— Если она когда-нибудь закончится, — поправил Невилл.

Прошло почти двадцать раздражающих минут, пока снитч не был замечен снова. К счастью, штрафных больше не было, но Пуффендуй в настоящее время лидировал со счётом семьдесят к пятидесяти. Гайдену действительно нужно было поймать снитч и закончить игру, потому что большинство зрителей были в нескольких минутах от нервного срыва. Ни один гриффиндорец никогда не чувствовал себя таким беспомощным, как сейчас. Вся игра зависела от действий человека, который бы с радостью наблюдал, как шансы Гриффиндора на победу в кубке по квиддичу рушатся и сгорают дотла.

Когда два ловца ринулись к кольцам Гриффиндора, вся толпа вскочила на ноги. Орион мог только наблюдать, как снитч вильнул влево, затем вправо, нырнул и повернул направо, а потом взлетел, воспарив высоко над головами ловцов. Гайден резко подпрыгнул вверх, почти слишком резко, и слегка заколебался, прежде чем протянуть руку и обхватить пальцами снитч.

Гриффиндорцы разразились рёвом ликования. Гриффиндор выиграл со счётом 200:80, обеспечив себе лидерство в Кубке по квиддичу. Команда Гриффиндора праздновала на поле, подняв Гайдена на плечи. Орион заметил профессора Снегга, стоящего в стороне и свирепо смотревшего на это зрелище, прежде чем повернуться и зашагать обратно в замок. Глядя, как он уходит, Орион был вынужден признать, что многого не понимает. У профессора Снегга должна была быть причина судить игру — помимо того, чтобы саботировать шанс Гриффиндора на Кубок по квиддичу.

Однако эта причина ускользала от Ориона, сколько бы он о ней ни думал.

Профессор Снегг был в отвратительном настроении в течение следующих нескольких недель, особенно по отношению к гриффиндорцам, хотя он воздерживался от снятия большего количества баллов факультета, чем это необходимо. Орион хорошо понимал, что это дело рук профессора Дамблдора. Было хорошо известно, что профессора Снегг был самым предвзятым учителем, но Орион понимал, что кто-то должен был быть таким. Профессор Дамблдор и Римус давным-давно рассказали Ориону о том, как все предвзято относятся к факультету Слизерин, поэтому им нужен был кто-то, кто бы заступился за них. Профессор Снегг, возможно, и довёл это до крайности, но он ограничивался баллами с факультета и отработками… до игры в квиддич.

За считанные минуты профессору Снеггу удалось разозлить профессора Дамблдора, профессора МакГонагалл, профессора Стебль, гриффиндорцев и пуффендуйцев. Его несправедливое судейство дало понять, что пуффендуйцам нужна помощь, чтобы получить шанс на победу, что оскорбило каждого члена команды Пуффендуя по квиддичу. К счастью, никто не высмеивал пуффендуйцев за действия профессора Снегга, что облегчило Ориону, Гермионе и Невиллу возможность проводить время с первокурсниками Пуффендуя, когда они могли.

Гайден и Рон по-прежнему держались на расстоянии от Ориона, Невилла и Гермионы, хотя, по словам Симуса и Дина, это было потому, что Рон был слишком упрям, чтобы извиниться. Ориону, честно говоря, было всё равно, в чём причина. Он был счастлив с друзьями, которые у него были в настоящее время. Он не мог представить себе лучших друзей, чем Невилл и Гермиона, или таких весёлых друзей, как Эрни, Джастин, Сьюзен и Ханна. В большой компании было легко забыть на несколько часов о Философском камне на третьем этаже, поскольку это всё ещё было секретом, хранимым между Орионом, Невиллом и Гермионой.

Всё ещё не было ясно, охотился ли профессор Снегг за камнем или защищал его. Все имеющиеся у них доказательства были в лучшем случае спорными, но других подозреваемых у них не было. Единственным возможным подозреваемым был профессор Квирелл, но как мог человек, который боялся собственной тени, справиться с Пушком? Это просто не имело никакого смысла. Единственным другим вариантом было то, что камень пытался украсть студент, но это было так же маловероятно, как противостояние профессора Квирелла Пушку.

Поскольку до конца семестра оставалось меньше двух месяцев, Гермиона начала паниковать из-за экзаменов в конце семестра, оставив обсуждать «Тайну камня» Ориону и Невиллу. Она уже составила учебное расписание и дважды пометила разными цветами свои заметки. Орион знал, что Гермиона жаждет, чтобы они сделали то же самое, но у Ориона уже были законспектированы основные моменты первых трёх с половиной лет обучения в Хогвартсе в его журналах. Невиллу, с другой стороны, повезло меньше, поэтому Орион взял на себя смелость помочь Невиллу повторить материал. В конце концов, Римус всегда говорил, что не узнаешь, насколько хорошо ты знаешь материал, пока не попробуешь научить этому кого-то другого.

Домашних заданий резко прибавилось, сделав библиотеку популярным местом для учёбы на протяжении пасхальных каникул. Ориону было трудно сосредоточиться на своей работе, так как Невилл задавал вопросы с одной стороны, Гермиона декламировала двенадцать способов использования драконьей крови с другой, а остальные первокурсники просили Ориона помочь им с работой. Гермиону даже начало раздражать количество прерываний, что говорило о многом.

Орион уже был готов закончить на сегодня, когда увидел знакомое лицо среди стеллажей.

— Хагрид! — произнёс он громким шёпотом. — Что ты здесь делаешь?

Хагрид быстро поднял глаза и спрятал что-то за спиной. На нём была шуба из кротового меха, из-за которого он казался ещё огромнее, чем обычно.

— Я так… э-э-э… смотрю просто, — нервно произнёс он. — А вы-то тут чего?

— Школьные задания, — сказал Орион, указывая на большой ассортимент книг на их столе. — Что ты ищешь? Я мог бы помочь тебе найти…

— Нет! — быстро перебил Хагрид. — Нет, в порядке всё. Я, э-э-э, нашёл, чего искал. Увидимся позже.

Прежде чем Орион успел открыть рот, Хагрид зашаркал прочь. Орион, Невилл и Гермиона обменялись растерянными взглядами, а затем Орион поспешил к секции, в которой был Хагрид, и заметил, что в одном ряду не хватает нескольких книг. Орион застонал и вернулся к Невиллу и Гермионе, ударившись головой о стол.

— Драконы, — пробормотал он. — Хагрид искал информацию о драконах!

— Разве это так уж удивительно? — озадаченно спросил Невилл. — Если существо опасное, Хагриду оно нравится.

Орион поднял голову и уставился на Невилла, приподняв бровь.

— Ты не понимаешь, — возразил он. — Хагрид знает основную информацию обо всех магических существах. Если бы он захотел узнать больше, то только потому, что приобрёл новое.

— Ты, должно быть, шутишь, — запротестовала Гермиона. — Где бы Хагрид мог содержать дракона?

— В лесу? — предположил Невилл.

— Может быть, он здесь для защиты камня, — задумчиво проговорил Орион. — Кто вообще попытается пройти мимо чёртова дракона? Просто я не могу представить, чтобы дедушка одобрил дракона в школе. Как бы он объяснил это Попечительскому совету? «Извините, что кто-то обгорел до неузнаваемости, но я предупреждал их держаться подальше от коридора».

Невилл фыркнул, а Гермиона уставилась на Ориона.

— Это не смешно, — укоризненно сказала Гермиона. — Кто-то может пострадать!

— Орион говорил серьёзно, Гермиона, — тихо сказал Невилл. — Профессора Дамблдор не одобрил бы дракона в школе из-за риска. Итак, если Дамблдор не одобрил этого, то почему Хагрид ищет информацию о драконах?

Орион потёр уставшие глаза и откинулся на спинку стула.

— У меня внезапно появилось плохое предчувствие насчёт того, чем Хагрид занимался на досуге.

— Может, запланируем визит? — предложил Невилл.

— Однозначно, — кивнул Орион.

* * *

Подозрения Ориона только усилились час спустя, когда они добрались до хижины Хагрида и увидели, что все шторы задёрнуты. За всё время, что Орион провёл в Хогвартсе, Хагрид редко закрывал шторы. Они нервно переглянулись, когда после громкого стука Хагрид крикнул: «Кто там?», прежде чем впустить их и быстро захлопнуть за ними дверь. Хагрид обычно бывал очень рад гостям.

Войдя в хижину, Орион тут же закашлялся. Было душно и жарко, воздух практически не циркулировал. Орион сразу заметил пылающий огонь в камине, а над ним чайник, вдобавок к жаре тёплого дня снаружи. Могла быть только одна причина, по которой Хагрид мог держать свою хижину в таком тепле.

— Хагрид, у тебя случайно нет здесь драконьего яйца? — спросил Орион как можно небрежнее.

Хагрид вдруг стал похож на ребёнка, пойманного за попыткой украсть печенье.

— Откуда ты знаешь? — ошарашенно спросил он.

Орион просто уставился на Хагрида взглядом, ясно говорящим: «Я не вчера родился, знаешь».

— Ты же знаешь, кто мой дядя, Хагрид, — решительно сказал он. — Я годами изучал магических существ.

Хагрид выглядел немного смущённым, когда сел за свой стол.

— Ты прав, я думаю, — признал он. — Я, ну, должен знать был, что ты поймёшь это, Орион. Ты всегда был, э-э-э, слишком умный для своего блага, да. Слушай, я только вчера вечером его получил, и, это, я был бы благодарен, если б вы меня не сдали.

— Но где ты его взял, Хагрид? — спросил Невилл. — Достать драконье яйцо практически невозможно, если только ты не в заповеднике. Должно быть, оно обошлось тебе в целое состояние.

— Да выиграл я его, если честно, — сказал Хагрид. — Я внизу был, в деревне… ну… выпил немного. И сыграл в карты с незнакомцем каким-то. Думаю, он… э-э… рад был очень, это, избавиться от него.

Орион не удержался и закатил глаза.

— Хагрид, подумай об этом, — серьёзно произнёс он. — Драконы вырастают больше Пушка, они плотоядные и выдыхают огонь изо рта. Оглянись! Ты живёшь в деревянном доме! Как, во имя Мерлина, ты собираешься сохранить это в тайне?

Хагрид отвернулся, глубоко задумавшись.

— Разберусь я, — сказал он наконец. — Я тут почитал кое-что. Это будет норвежский горбатый, редкая штука, вот. Я знаю, что это много работы будет, но я, ну, я всегда дракона хотел. Я, в общем, сделаю, что надо, и никто не узнает никогда.

Орион, Гермиона и Невилл обменялись обеспокоенными взглядами. Это не могло закончится хорошо. Просто не могло.

— Итак, Хагрид, — сказала Гермиона, меняя тему. — Что ты можешь рассказать нам о защите Философского камня?

Орион хлопнул себя по лбу, а Хагрид подавился и быстро вскочил на ноги. Орион определённо не стал бы поднимать тему камня вот так.

— О-откуда вы знаете? — спросил Хагрид.

— Исследовали, — сказал Невилл, пожав плечами. — Мы знаем, что его охраняет Пушок, но это не может быть всё, верно?

Хагрид долго смотрел на них троих, а затем снова сел.

— От вас троих неприятности будут, да, — сердито пробормотал он. — Я просто знаю это. Слушайте, вам о камне, э-э, знать не положено. Он здесь в безопасности. Дамблдор у меня Пушка одолжил, да ещё кое-кто из учителей заклятия накладывал, чтоб его, значит, защитить.

Орион встретился с Хагридом взглядом.

— Значит, есть и другие препятствия, кроме Пушка? — осторожно спросил он. Хагрид кивнул, и Орион вздохнул с облегчением, — Это хорошо. — Он уже мог сообразить, какие там могут быть препятствия. У профессора МакГонагалл будет что-то с трансфигурацией, у профессора Флитвика будет что-то с чарами, у профессора Снегга, несомненно, должно быть что-нибудь с зельями, и у профессора Квирелла… ну… Орион был уверен, что это будет что-то защищающее.

— Ну вот, видите? — спросил Хагрид. — И беспокоиться не о чем, да. Только Дамблдор знает, как их все, э-э-э, обойти. Ни одна живая душа не знает, как мимо Пушка пройти, кроме меня и Дамблдора, вот.

— Мы поверим тебе на слово, Хагрид, — сказала Гермиона, затем бросила взгляд на Ориона и Невилла. — Нам действительно пора идти. Нужно ещё закончить много домашней работы.

Хагрид попрощался с ними и переключил своё внимание на чёрное яйцо в чайнике над огнём, когда они выходили из хижины. Тёплый день показался довольно холодным по сравнению с палящей жарой в хижине Хагрида. Ориону оставалось только гадать, как кто-то такой большой, как Хагрид, мог так долго оставаться там и не падать в обморок.

Как только они отошли достаточно далеко, Орион грустно покачал головой и запустил пальцы в волосы. Эта ситуация действительно была последним, что им было нужно.

— Этот дракон принесёт неприятности, я просто знаю, — тихо произнёс он.

— Я согласен, но что мы можем сделать? — спросил Невилл. — У Хагрида будут неприятности, если мы что-нибудь скажем.

— Что было бы лучше? — возразила Гермиона. — Попасть в небольшие неприятности сейчас или в большие неприятности позже? Мне всё равно, что думает Хагрид. Он не может держать там дракона. Это просто невозможно.

Орион вздохнул, когда они добрались до крыльца.

— Давайте дадим Хагриду немного времени, чтобы одуматься, — тихо сказал он. — Если он по-прежнему будет отказываться видеть логику, я отправлю письмо папе. Он был смутьяном, когда учился здесь. Он поймёт.

Когда они вошли в вестибюль, Невилл остановился и повернулся к Ориону.

— Знаешь, когда твой отец хотел, чтобы ты пошёл по его стопам, я не думаю, что он имел в виду это, — честно сказал он.

Орион улыбнулся.

— О, я знаю, что это не то, что он имел в виду, но что мы можем поделать? — спросил он, пожимая плечами.

Гермиона перевела взгляд с Ориона на Невилла и обратно на Ориона.

— В один прекрасный день вы двое мне всё объясните, верно? — спросила она.

Улыбка Ориона стала шире, и он приобнял Гермиону за плечи. Если бы Гермиона только знала, на что она себя обрекла.

— Гермиона Грейнджер, позволь мне рассказать тебе историю озорной группы под названием «Мародёры»….

Несколько часов спустя Гермиона смотрела на Ориона с выражением крайнего недоверия на лице. Орион знал, что это будет шоком услышать, насколько насыщенными стали розыгрыши и насколько изобретательными на самом деле были Мародёры. Было трудно раскрыть, что Джеймс Поттер и Питер Петтигрю когда-то были Мародёрами, поскольку оба так или иначе предали отца и дядю Ориона. К счастью, Невилл вмешался и вкратце рассказал о том, как Петтигрю предал Поттеров и как это стало началом раскола между Сириусом, Римусом и Джеймсом.

— Так вот почему тебе не нравятся Поттеры? — тихо спросила Гермиона.

Орион пожал плечами,

— Есть много мелочей, о которых я знаю, и, вероятно, гораздо больше вещей, которые я не знаю, — признал он. — Поттеры сильно обидели моего отца и дядю после смерти Гарри Поттера. Мой папа до сих пор отказывается говорить об этом.

Невилл фыркнул.

— Как будто Поттеры были единственными, кто пострадал, — сердито пробормотал он. — По словам моей мамы, Сириус был крёстным отцом Гайдена и Гарри. В одно мгновение Сириус потерял одного крестника и был лишён возможности видеться с другим.

— Я читала о том, что Поттеры потеряли одного из своих сыновей, но там не говорилось, как именно Гарри умер, — сказала Гермиона, с надеждой глядя на Ориона и Невилла.

— Это потому, что о близнеце Мальчика, Который Выжил было известно немного, — сказал Невилл, пожав плечами. — Я знаю, что он ужасно много болел. Поттеры обычно оставляли Гарри дома, когда устраивались публичные мероприятия, так что многие даже не знали о Гарри, пока он не умер. «Официальная» версия гласила, что Гарри в конце концов проиграл борьбу с повреждениями, которые получил в ночь, когда Ты-Знаешь-Кто напал на Поттеров…

— …И под «официальной» Невилл подразумевает то, что было опубликовано в «Ежедневном пророке», так что все верят в это, — закончил Орион, затем огляделся и заметил, что библиотека была практически пуста. — Э-э… возможно, нам следует закончить на сегодня и, может быть, захватить на кухне немного еды по пути в Гриффиндорскую Башню.

Орион, Гермиона и Невилл как можно быстрее собрали свои почти законченные задания и поспешили прочь из библиотеки. Они почти добрались до кухни, когда Гермиона нарушила тишину.

— Подождите-ка, вы хотите сказать, что «Ежедневный пророк» напечатал ложь? — спросила она. — Это противозаконно!

Орион и Невилл обменялись понимающими взглядами, а затем Невилл приобнял Гермиону за плечи.

— Ну что ж, — сказал он. — Пришло время для урока номер два: как на самом деле устроен волшебный мир.

* * *

Монстр был выпущен на свободу. Как только Орион и Невилл начали, не стало никакого спасения от вопросов Гермионы о волшебном мире. Она была потрясена, услышав, как функционирует волшебный мир. Правда не всегда печаталась и редко имела значение. Вера Гермионы в письменное слово была серьёзно подорвана, и ей пришлось хвататься за знания из первых рук, которые были у Ориона и Невилла. В конце концов, книги, журналы и газеты были написаны людьми, с их убеждениями и мнениями.

Только однажды утром, за завтраком, когда Букля прибыла с запиской от Хагрида, Орион вспомнил об одной важной проблеме. На территории Хогвартса всё ещё находилось драконье яйцо. Бросив тревожный взгляд на Невилла, Орион открыл записку, а затем со стоном передал её Невиллу. Невилл побледнел и передал записку Гермионе, девочка ахнула.

— Он вылупляется? — прошептала Гермиона Ориону и Невиллу. — Что будем делать?

— Что мы можем сделать? — в отчаянии спросил Невилл. — Очевидно, что Хагрид не собирается прислушаться к здравому смыслу.

Орион провёл рукой по лицу. Невилл был прав. Как только дракон вылупится из яйца, Хагрид уже никогда с ним не расстанется. Орион достал перо, пергамент и чернила, чтобы быстро написать письмо отцу и дяде. Из всех людей, которых он знал, они были единственными, кто мог понять и не навлечь на Хагрида неприятностей. Когда Орион закончил записку, он поднял глаза и увидел, что Букля протягивает ногу, слегка наклонив голову, как будто говоря: «Я тебе нужна, и ты это знаешь».

— Это очень важно, Букля, — сказал Орион, привязывая записку к её ноге. — Лети как можно быстрее и убедись, что папа или Римус прочитают это. Мы будем ждать их ответа.

Букля издала уханье, прежде чем взлететь и исчезнуть в солнечном свете. Ориону, Невиллу и Гермионе не оставалось ничего другого, кроме как ждать, и они отправились на урок Травологии. Весь урок они работали в тишине, боясь что-либо сказать и рисковать быть подслушанными. Как только прозвенел звонок, Орион указал на хижину Хагрида и первым последовал через территорию к опушке леса. Как только они подошли к хижине, Хагрид открыл дверь, выглядя невероятно взволнованным.

— Он почти вылез, — прошептал Хагрид, провожая их внутрь.

Яйцо было переставлено в центр стола. По всей его поверхности шли глубокие трещины, и было ясно, что внутри него что-то действительно шевелилось. Орион, Невилл и Гермиона немедленно пододвинули стулья и сели, на лицах каждого из них ясно читалось нетерпение и нервозность. Редко когда можно было увидеть, как из драконьего яйца вылупляется детёныш. Обычно матери-наседки так оберегали свои яйца, что, как правило, проходило несколько недель, прежде чем кто-либо мог хотя бы мельком увидеть детёныша.

Их единственным предупреждением был скребущий звук, прежде чем яйцо раскололось, показав крошечного чёрного дракончика. У него были шипастые крылья, которые казались непомерно большими для его тощего тела, длинная морда с широкими ноздрями, бугорки будущих рогов, которые обычно характеризовали норвежских горбатых, и выпученные оранжевые глаза. Орион слегка наклонился вперёд, чтобы лучше рассмотреть, когда дракончик чихнул, и из его ноздрей вылетело несколько искр.

— Ну разве не красавчик? — ласково произнёс Хагрид, протягивая руку, чтобы погладить дракончика по голове, но тот щёлкнул зубами на его пальцы. — Благослови его бог, смотрите — сразу узнал свою мамочку!

Орион недоверчиво уставился на Хагрида.

— Хагрид, он пытался укусить тебя, — указал он. — Укусы дракона ядовиты. Ты не можешь держать его здесь вот так! Ты только напрашиваешься на неприятности!

— Чепуха, — беспечно сказал Хагрид, но затем поднял глаза и побледнел. Не говоря ни слова, он вскочил на ноги и подбежал к окну.

— Что случилось, Хагрид? — спросила Гермиона.

Хагрид вздохнул, вернулся к своему стулу и сел.

— Кто-то заглядывал в эту, в щель между занавесками… Два мальчишки каких-то… Вон, в школу обратно бегут.

Орион и Невилл бросились к двери и, выглянув, увидели высокого рыжеволосого парня, бегущего рядом с мальчиком пониже ростом с растрёпанными волосами. Ошибки быть не могло. Гайден и Рон увидели дракончика. Орион обернулся и посмотрел на Хагрида.

— Тайна раскрыта, Хагрид, — твёрдо сказал он. — Я уже отправил письмо отцу. Просто будем надеяться, что он сможет что-нибудь придумать до того, как узнает Министерство.

Плечи Хагрида поникли, и он опустил взгляд в пол.

— Нам пора идти, — тихо сказал Невилл. — Мы должны выяснить, почему Гайден и Рон были здесь и что они собираются делать.

— Береги себя, Хагрид, — произнесла Гермиона, поднимаясь на ноги, — И будь осторожен. Мы навестим тебя, как только что-нибудь узнаем.

Тихое «До свидания» было всем, что они получили в ответ, когда вышли из хижины и поспешили обратно в замок. Всё, что Орион мог сделать, это молча надеяться, что его отец сможет им помочь. С приближением экзаменов беспокойство о временном питомце Хагрида было последним, что им было нужно.

К сожалению, уже почти наступил обед, когда Ориону удалось загнать Гайдена в угол. Рон, к счастью, поспешил обратно в Гриффиндорскую Башню. Гермиона и Невилл последовали за ним, готовясь отвлечь его, пока Орион не закончит с Гайденом. Сказать, что Гайден не был рад, что его затащили в пустой класс, было бы преуменьшением, но на самом деле Гайден ничего не мог поделать, поскольку Орион вытащил палочку и был наготове.

— Зачем ты шпионил за нами? — потребовал Орион, закрыв дверь. — Что ты видел и кому рассказал?

Гайден тут же поднял руки в знак капитуляции.

— Мы никому не скажем, Орион, — заверил он. — Мы бы не поступили так с Хагридом. Рон просто подумал, что вы все что-то замышляете. Он был невероятно подозрителен к вам с тех пор, как заварилась эта каша со Снеггом.

Орион уставился на Гайдена, приподняв бровь.

— С чего бы ему подозревать меня? — спросил он. — Я ничего не сделал.

Гайден провёл рукой по своим непослушным волосам, отчего они стали ещё более растрёпанными.

— Честно говоря, я не знаю, — сказал он, пожимая плечами. — Я не знаю, что Рон имеет против тебя. Похоже, он просто ищет повод, чтобы доказать, что ты не… э-э… ты. Я пытался заставить его прекратить, правда пытался. Он просто не хочет меня слушать.

Орион фыркнул, скрестив руки на груди.

— Верно, — саркастически произнёс он. — Итак, пока Рон ведёт себя как придурок, ты просто принимаешь это и следуешь за ним повсюду, как беспомощный щенок.

Лицо Гайдена исказилось от гнева.

— Ты не знаешь, каково это! — выкрикнул он. — Рон — мой первый друг! Ты понятия не имеешь, как тяжело прийти в школу и никого не знать! У тебя уже были друзья! Ты знал о школе всё!

— Это не имеет никакого отношения к тому, сколько у меня друзей, или к нашему различному воспитанию, — парировал Орион. — Речь идёт о том, чтобы отстаивать то, что ты считаешь правильным. Ты сделал свой выбор. Ты решил дружить с Роном, хотя знаешь, что он неправ. Ты следуешь за ним, даже несмотря на то, что не разделяешь его мнения. — Орион убрал палочку в кобуру и медленно покачал головой. — Делай, что хочешь. Мне всё равно, только больше не шпионь за нами. В следующий раз я не побоюсь использовать магию.

Орион повернулся, чтобы уйти. Он не сомневался, что у Гермионы и Невилла и так, вероятно, почти закончились способы отвлечения.

— Подожди! — взмолился Гайден. — Пожалуйста, Орион. Я очень скучаю по общению с тобой, Гермионой и Невиллом. Я просто не могу бросить Рона. Я буду стараться изо всех сил, чтобы он увидел, что ты не переодетый слизеринец. — Гайден нервно потёр руки, опустив взгляд. — Очень многие люди здесь видят во мне только Мальчика, Который Выжил. Я ненавижу это больше, чем ты можешь себе представить.

Орион мог в это поверить. У него было чувство, что вся семья Поттеров наконец-то пережила увлечение знаменитостью, если судить по поведению Джеймса Поттера на платформе 9¾. «Возможно, теперь он увидит весь ущерб, который нанёс, и извинится перед папой».

— Тогда выскажись, Гайден, — серьёзно сказал Орион. — Выскажи своё мнение. Если это настоящие друзья, то они примут тебя таким, какой ты есть, с тем, во что ты веришь.

Гайден открыл рот, чтобы ответить, но его прервала распахнувшаяся дверь и в комнату ворвался Рон, за ним следовали Гермиона и Невилл. Рон одним взглядом окинул обстановку и тотчас повернулся к Ориону, готовый атаковать.

— Я знал, что тебе нельзя доверять, — выплюнул Рон.

— Рон! — заорал Гайден, заработав шокированные взгляды всех присутствующих. — Заткнись! Это зашло слишком далеко! Орион просто хотел поговорить со мной, и он высказал очень вескую мысль. Я устал от того, как ты обращаешься с Орионом. Он мой друг. Мне всё равно, кто его родственники, и тебе тоже должно быть всё равно. Все чистокровные в родстве друг с другом, ты же знаешь. Мы, вероятно, тоже родственники Малфоев.

Уши Рона порозовели, и он что-то пробормотал себе под нос, прежде чем отвернуться. Орион и Гайден обменялись взглядами, и Орион жестом позвал Невилла и Гермиона уходить. Не сказав ни слова, Орион последовал за своими двумя друзьями из комнаты. Теперь это было между Роном и Гайденом. Присутствие наблюдателей только сделало бы ситуацию более неловкой.

— Вот это будет разговор, — изумленно сказал Невилл, когда они шли в Большой зал.

Орион почесал в затылке и пожал плечами.

— Наверное, — признал он. — Я и не знал, что Гайден такого высокого мнения обо мне.

— Что ты собираешься делать? — мягко спросила Гермиона. Орион посмотрел на неё в замешательстве. — Учитывая проблемы между вашими семьями?

Орион снова пожал плечами. Что он мог сделать?

— Нехорошо вымещать это на Гайдене, — ответил он. — Гайден даже не знает, что произошло. Сомневаюсь, что он знает, что мой папа — его крёстный отец. Мистер и миссис Поттер сделали всё, что могли, чтобы оставить прошлое в прошлом.

— На самом деле это многое объясняет, — задумчиво произнёс Невилл. — Похоже, что как только Гайден прибыл сюда, всё это его полностью ошеломило.

— Такое вполне может произойти после стольких лет в уединении, — как ни в чём не бывало сказала Гермиона. — И всё-таки это удивительно. Можно было подумать, что Поттеры сделают всё, чтобы подготовить Гайдена к тому, что его ждёт.

— Они сделали выбор, — просто сказал Невилл. — Это часто можно увидеть в семьях, пострадавших от войны. Они либо готовят своих детей к худшему, либо защищают их от всего. Орион — это пример «А», а Гайден — пример «Б».

Орион уставился на Невилла, приподняв бровь.

— Который из них ты? — спросил он с любопытством.

Невилл подмигнул Ориону:

— Ни то, ни другое, — сказал он. — Меня защищали от причинения вреда самому себе. Как ты думаешь, почему мама поощряла мой интерес к травологии? Это был единственный предмет, который не ставил под угрозу мою или чью-нибудь ещё безопасность.

Орион не смог удержаться от смеха. Это, безусловно, было правдой. Неуклюжесть Невилла держала всех в напряжении, особенно когда использовалась магия. Орион вспомнил, как приходил в гости к Долгопупсам, когда был младше, и видел все меры предосторожности, которые предпринимали мистер и миссис Долгопупс. Чары неразбиваемости были наложены почти на всё, до чего мог дотянуться Невилл — что Невилл на самом деле проверил и над чем неоднократно смеялся.

Они дошли до вестибюля и встали в конец очереди студентов, медленно просачивающихся в Большой зал на ужин. Ориону пришлось признать, что он, как и все остальные, неверно судил о Гайдене Поттере. Было легко забыть, что Гайден был таким же, как и все остальные, и точно так же поддавался давлению сверстников. Орион знал, что ему ещё многому предстоит узнать о людях. Один из главных уроков: только потому, что он сам не будет поступать каким-то образом, не значит, что остальные тоже не будут так делать.

— Орион!

Орион быстро обернулся и с удивлением увидел своего отца, идущего к нему, всё ещё в мантии мракоборца.

— Папа? — спросил он в замешательстве, прежде чем выйти из очереди и поспешить к Сириусу. — Папа, что ты здесь делаешь?

Сириус уставился на Ориона, приподняв бровь.

— Сынок, ты сказал, что тебе нужна помощь Бродяги, — тихо сказал он. — Ты никогда не просишь помощи Бродяги. Когда ты попросил Лунатика и Бродягу, мы поняли, что что-то действительно не так. — Сириус огляделся и заметил, что довольно много людей наблюдают за ними. — Пошли, Ори. Я думаю, Дамблдор ждёт нас.

— Что? — удивлённо спросил Орион, когда Сириус попытался подтолкнуть его к лестнице на верхние этажи. — Но папа…

— Доверься мне, сынок, — настаивал Сириус, когда они начали идти. — Я на собственном опыте убедился, что иногда лучше всего использовать имеющиеся у тебя связи. Твой дедушка никогда бы не сделал ничего, из-за чего у Хагрида могли бы быть неприятности. Он захочет узнать, как Хагриду удалось заполучить такой редкий предмет, но не сделает ничего, кроме как отчитает Хагрида за неверное решение.

Орион вздохнул, запустив пальцы в волосы. Он подозревал, что, вероятно, именно этого и боялся Хагрид. Хагрид боготворил профессора Дамблдора. В конце концов, Дамблдор был единственным, кто дал Хагриду шанс после того, как его исключили из Хогвартса почти пятьдесят лет назад. Орион не знал подробностей исключения Хагрида. Он просто знал, что Дамблдор верил в невиновность Хагрида настолько, что нанял его лесничим, и этого было достаточно для Ориона.

— Я оторвал тебя от работы? — осторожно спросил Орион, когда они ступили на меняющуюся лестницу.

Сириус усмехнулся, взъерошив волосы Ориона.

— Вообще-то ты спас меня от скучной лекции, — добродушно сказал он. — А как насчёт тебя? Я прервал что-то между тобой и твоими друзьями?

Орион помотал головой, когда они свернули на второй этаж и продолжили путь к кабинету профессора Дамблдора.

— Я вроде как загнал Гайдена в угол, и мы перекинулись парой слов, — признался он.

— Понятно, — сказал Сириус, и они подошли к каменной горгулье. — Кто ударил первым?

— Папа! — возмущённо воскликнул Орион. — Отдай мне должное. Я направил на него свою палочку прежде, чем он успел подумать о попытке ударить меня.

Сириус ухмыльнулся.

— Этой мой мальчик, — гордо сказал он. — Лакричные палочки. — Горгулья ожила, позволив Сириусу и Ориону ступить на движущуюся лестницу. — Однако, поскольку ты не находишься в кабинете Дамблдора и не получаешь наказание, могу предположить, что на самом деле никаких заклинаний не применялось.

Орион кивнул, и стена за ними закрылась.

— Мы просто разговаривали, — заверил он. — Он очень одинок, папа, но я ничего не могу поделать, пока Рон не перестанет думать, что я шпион Слизерина.

Сириус скрестил руки на груди и пристально взглянул на Ориона, приподняв бровь.

— Этот мальчик всё ещё пристаёт к тебе? — спросил он. — Почему ты ничего не сказал в своих письмах?

— Он не пристаёт ко мне, — запротестовал Орион. — Если мы будем держаться на расстоянии, то всё будет хорошо.

Сириус продолжал смотреть на него.

— Ты имеешь в виду, если ты будешь держаться подальше от Гайдена, — уточнил он, когда они достигли верха лестницы. — Орион, очевидно, что мальчик Уизли боится, что ты заберёшь его единственного друга. Почему никто ничего не сделал, чтобы вбить в него немного здравого смысла?

Орион устало вздохнул. «Если бы ты только знал, сколько раз я хотел сделать именно это, папа».

— Фред и Джордж хотели его разыграть, но я подумал, что от этого станет только хуже, — честно сказал Орион. — Истории Лунатика о том, как вы все дразнили профессора Снегга, многому меня научили.

Сириус вздохнул, постучав в дубовую дверь.

— Я должен был знать, что Лунатик, отвечающий за «время историй», однажды обернётся для меня ударом в зад, — пробормотал он себе под нос, но Орион ясно его услышал.

Дверь бесшумно открылась, и Орион в последний раз умоляюще посмотрел на отца, но получил в ответ многозначительный взгляд. Вздохнув, Орион последовал за Сириусом в круглый кабинет профессора Дамблдора, но увидел, что у Дамблдора уже были гости. Перед столом профессора Дамблдора сидел Римус с письмом Ориона в руке. Никто ничего не сказал, когда Сириус подвёл нервничающего Ориона к свободному месту рядом с Римусом и остался стоять за спиной Ориона, ободряюще положив руку ему на плечо.

— Нет причин для беспокойства, мой мальчик, — любезно произнёс профессор Дамблдор. — Ты правильно сделал, что связался со своим отцом. Недавнее приобретение Хагрида, безусловно, будет представлять опасность для студентов уже через несколько недель. После ужина я поговорю с Хагридом, чтобы узнать его версию случившегося и организовать переселение его питомца.

— Я уже связался с Чарли Уизли, Орион, — добавил Римус. — Он организует команду, которая приедет и заберёт дракона. Разумеется, у Чарли была одна просьба. Он хотел бы, чтобы ты, Орион, присутствовал, когда они заберут дракона. Судя по всему, Чарли давно от тебя не слышал.

Орион слегка съёжился. Это, конечно, было преуменьшением. И Билл, и Чарли отправляли письма «маленькому Ори» после того, как покинули Хогвартс, но постепенно письма прекратились. Орион так понял, что Билл и Чарли переключились на обучение для своей работы и новую жизнь. Возможно, он ошибался.

— Э-э-э… конечно, — наконец сказал Орион. — Если это то, чего хочет Чарли.

Профессор Дамблдор наклонился вперёд в своём кресле.

— Молодой Уизли иначе не попросил бы, Орион, — любезно сказал он. — Итак, мы знаем, что ты написал в своём письме, но я хотел бы услышать всю историю с вашей точки зрения.

Орион вздохнул, устраиваясь поудобнее. Это займёт немало времени.

Когда Орион вошёл в Большой зал как раз во время подачи десерта, его немедленно засыпали вопросами Гермиона и Невилл. Они оба почувствовали облегчение, услышав, что вопрос решается. Именно тогда Невилл и Гермиона рассказали Ориону, что он пропустил. По пути в Большой зал Гайден и Рон устроили стычку с Малфоем, в результате чего каждый из них был задержан и с их факультетов сняли баллы. Орион бросил осторожный взгляд на Гайдена и Рона, которые, казалось, тратили больше времени на то, чтобы возить еду по тарелке, чем на то, чтобы её есть.

Следующие несколько дней могли быть и хуже. Рон всё ещё был крайне расстроен полученным наказанием, но, по крайней мере, он винил во всём Малфоя, а не Ориона. Между Гайденом и Роном установилось напряжённое принятие. Гайден был полон решимости иметь других друзей, кроме Рона. Если Рон хотел остаться другом Гайдена, ему нужно было держать свои комментарии при себе, что оказалось непростой задачей, поскольку Гайден предпочитал проводить время с Орионом, Невиллом и Гермионой.

Конфронтация Ориона и Гайдена вытащила всё на свет. Теперь Орион понял, насколько неуверенно Гайден всегда себя чувствовал — и не только насчёт того, что он был Мальчиком, Который Выжил. С тех пор, как умер его близнец, родители ограждали Гайдена абсолютно от всего. Он не знал, как обращаться с хулиганами, недовольными учителями, нежелательным вниманием или ревностью друзей, поэтому он просто следовал тому, что делали окружающие. Это была не трусость. Это было незнание.

Чарли Уизли прибыл почти через неделю после того, как дракон вылупился, как раз к началу ужина. У Ориона было такое чувство, что Чарли специально выбрал это время, чтобы быть приглашённым присоединиться к трапезе. Чарли — невысокого роста и коренастого, как близнецы, — немедленно усадили между его братьями, в нескольких местах от Ориона. Фред и Джордж, не теряя времени, рассказали Чарли обо всём… включая поведение Рона по отношению к почётному младшему брату Чарли. Орион не отрывал глаз от еды и пытался игнорировать любопытные взгляды, которые Чарли продолжал бросать на него. Он-то надеялся, что этот маленький факт ещё какое-то время будет оставаться в тайне.

После того, как ужин закончился, Орион чуть не вздрогнул, почувствовав руку на своём плече. Ему не нужно было поднимать взгляд, чтобы понять, что это рука Чарли. После нервного прощания с Невиллом и Гермионой Орион вышел из Большого зала вместе с Чарли, его мозг уже работал над тем, чтобы придумать что-то, чтобы успокоить друга.

Чарли первым нарушил молчание.

— Я слышал, мой младший брат ведёт себя как придурок, — небрежно произнёс он, когда они проходили через вестибюль.

Орион пожал плечами.

— Мы с Роном просто во многом не сходимся во мнениях, — честно сказал он. — Мы смотрим на всё с разных точек зрения.

Чарли фыркнул, когда они вышли из замка и спустились по каменным ступеням. Из-за облачной ночи всё казалось намного темнее обычного. Они едва могли разглядеть двор, не говоря уже о хижине Хагрида.

— Верно, — сухо сказал он, вытаскивая палочку, на конце которой сразу же появился свет. — Ори, я знаю своего брата. Рон всегда был немного обижен на все неудачи в своей жизни. Мы чистокровные, но не можем жить чистокровной жизнью. Он младший брат, поэтому никогда не будет первым, кто чего-то достигнет. Мама и папа упорно трудились, чтобы заставить нас увидеть, что в жизни есть нечто большее, чем материальные вещи. Думаю, Рон просто не слушал.

— Разве ты слушал всё, что говорили твои родители, когда тебе было одиннадцать? — спросил Орион, пока они шли через двор. — Чарли, есть много того, что усугубляет отношение Рона. Трудно быть идеальным ребёнком, когда Драко расхаживает с таким видом, будто он владелец Хогвартса. Я не говорю, что поведение Рона оправдано. Я просто думаю, что ему нужно найти другой выход.

Чарли расхохотался, притягивая Ориона ближе.

— Ори, иногда ты кажешься старше меня, — добродушно произнёс он. — Ты снова читал материалы дела своего отца?

Орион пожал плечами.

— Только те, которые мне разрешено читать, — честно сказал он. — Нельзя быть Блэком и не знать о предрассудках или причинах, которые за ними стоят, но хватит об этом. С этим покончено, и я с этим справляюсь. Как там Румыния?

Чарли на мгновение уставился на Ориона, приподняв бровь, прежде чем ответить.

— Единственное слово, чтобы описать это — приключение, — произнёс он с улыбкой, когда они подошли к хижине Хагрида. — Наблюдение за существами размером почти в половину квиддичного стадиона, безусловно, держит тебя в напряжении. — Подмигнув, Чарли постучал в дверь.

— Минутку! — раздался изнутри голос Хагрида. Долгое время слышалось шарканье, заставившее Ориона задуматься, не бродит ли внутри дракон. Когда дверь, наконец, открылась, их приветствовал заплаканный Хагрид.

— Я только вот закончил его в ящик укладывать. У него там крыс куча и немного бренди на дорогу, и я ему ещё туда плюшевого мишку положил, на случай, если ему станет одиноко.

Чарли улыбнулся, войдя вместе с Орионом в комнату, не обращая внимания на звуки чего-то рвущегося из ящика на столе. Кажется, дракончик не думал о плюшевом мишке как об успокоительной игрушке.

— Это, безусловно, облегчит нам задачу, — профессионально сказал он. — Мои коллеги ждут у ворот. Завтра к этому времени дракон должен быть в заповеднике.

— Норберт, — мягко поправил Хагрид. — Его зовут Норберт.

Орион недоверчиво уставился на Хагрида. Это было, вероятно, одно из самых странных имён для норвежского горбатого. Конечно, это исходило от Хагрида, так что Орион решил, что это не так уж и удивительно. Хагрид назвал огромного трёхголового пса «Пушком», ради бога.

Взмахом палочки Чарли поднял ящик в воздух, положив другую руку на руку Хагрида.

— Я знаю, что это тяжело, Хагрид, — сказал он сочувственно, — но так будет лучше всего. Дракон должен быть с себе подобными, подальше от детей.

Хагрид уныло кивнул, прежде чем со слезами попрощаться с «Норбертом». Орион видел, что сердце Хагрида разрывалось, и был рад, что они ушли так скоро. Он не был готов увидеть, как Хагрид плачет навзрыд, говоря дракону, что его «мамочка» никогда его не забудет. Некоторые вещи бывают просто слишком странными.

С ящиком, парящим перед ними, Чарли проводил Ориона обратно во двор, прежде чем попрощаться с ним, пообещав написать. Орион тоже пообещал, а затем поспешил обратно в замок. Последнее, что ему было нужно, так это быть пойманным Филчем за нарушение комендантского часа.

Сказать, что атмосфера в гостиной Гриффиндора была напряжённой, когда вернулся Орион, значило бы ничего не сказать. Близнецы Уизли поймали Рона у камина, и никто из них не выглядел счастливым. Невилл, Гермиона и Гайден сидели неподалёку, хотя, похоже, они ждали повода уйти. Орион понял, что он был их поводом, как только они вскочили на ноги, схватили его и потащили вверх по лестнице в общежитие мальчиков первого курса.

Когда Невилл закрыл дверь, Орион внезапно понял, что происходит между братьями Уизли внизу. Он рухнул на кровать и разочарованно выдохнул. Это действительно начинало утомлять.

— Что теперь случилось? — устало спросил Орион.

— Чарли дал Фреду и Джорджу разрешение «дисциплинировать» Рона, — осторожно сказал Невилл. — Прямо сейчас Фред и Джордж дают Рону «правила». Они ничего не сделают, если только Рона не начнёт снова вести себя как идиот, но если он начнёт…

— Рон знал, что у него проблемы, Орион, — добавил Гайден. — Он сказал мне, что слышал, как его братья годами говорили о «маленьком Ори». Думаю, именно поэтому он такой, какой он есть. Он думал, что его братья любят тебя больше, чем его. Ты был тем, с кем ему приходилось конкурировать годами.

Орион уставился на Гайдена, приподняв бровь. Это действительно имело большой смысл. В семье Уизли было достаточно конкуренции за внимание и без дополнительного ребёнка, который, казалось, ладил со всеми в семье.

— Когда он тебе это сказал? — спросил Орион.

Гайден вздохнул, садясь на кровать напротив Ориона.

— Неделю назад, — признался он. — Я сказал ему поговорить с тобой, но, по-моему, ему стыдно.

— Ну, если подумать, то это имеет смысл, — деловито произнесла Гермиона. — Рон из очень большой семьи. Мы все — единственные дети, за исключением Гайдена, у которого есть одна сестра. Мы, вероятно, не поймём полностью рассуждения Рона, потому что никогда не были в такой ситуации.

Ориону пришлось признать, что Гермиона права. Независимо от того, сколько «почётных» членов семьи было у Ориона, правда заключалась в том, что на самом деле у него не было семьи, кроме отца и нескольких дальних родственников. Остальные члены его дальней семьи считали его не более чем предателем крови. Орион внезапно почувствовал прилив зависти. У Рона Уизли было то, чего Орион всегда хотел, и он только жаловался на это. Разве он не понимал, что иметь такую большую, любящую семью было редкостью в волшебном мире?

Очевидно, нет.

* * *

Напряжение сменилось принятием. Несмотря на то, что инцидент больше никогда не упоминался, Орион и Рон достигли молчаливого соглашения. Они оба приложат усилия, чтобы быть дружелюбнее друг к другу и оставить прошлое там, где ему и место. Это было лучше для всех, поскольку экзамены уже были не за горами. Каждая свободная минута проводилась в библиотеке, за исключением поздних вечерних занятий в гостиной Гриффиндора, когда ребята помогали Гайдену после тренировок по квиддичу.

Несмотря на кажущееся, Орион знал, что между Гайденом и Роном не всё было безоблачно. Было несколько случаев, когда Орион замечал, как они тихо спорили, забившись в угол, но тут же прекращали, когда приближались Орион, Гермиона и Невилл. Гермиону это крайне раздражало, и она ещё больше разозлилась, когда Орион просто отмахнулся от такого поведения. Его не волновало, что Гайден и Рон хотели сохранить что-то в секрете. У него было много собственных секретов, которые он не хотел, чтобы они узнали.

За неделю до окончания семестра Гайден и Рон получили за завтраком записки от профессора МакГонагалл. Они должны были отбыть наказание в одиннадцать часов того же вечера. Орион показалось странным, что наказание отбывают так долго после совершения проступка, но, возможно, профессор МакГонагалл просто ждала чего-то, что заставило бы Гайдена, Рона и Драко дважды подумать, прежде чем снова вступать в драку.

Тем вечером Орион, Гермиона и Невилл пожелали Гайдену и Рону удачи, когда убирали свои книги на ночь. Когда они уходили, Ориону показалось, что Рон выглядел довольно бледным, но он решил, что это потому, что они, скорее всего, встретили Филча в вестибюле. На их доля выпала сомнительная радость слушать разглагольствования завхоза о его желании вернуть средневековые наказания.

— Как думаешь, с ними всё будет в порядке? — обеспокоенно спросила Гермиона.

Орион уставился на Гермиону, приподняв бровь.

— Это наказание, Гермиона, — серьёзно сказал он. — Что самое худшее мог сделать Филч?

Гермиона и Невилл недоверчиво уставились на Ориона.

— Ладно, — осторожно добавил Орион, — Я имел в виду, что самое худшее Филч мог сделать законно и не потерять при этом работу. Гайден — Мальчик, Который Выжил. Профессор Дамблдор никогда бы такого не допустил.

— Полагаю, ты прав, — сказала Гермиона, прежде чем пожелать спокойной ночи и направиться вверх по лестнице в спальню девочек.

Орион и Невилл только пожали плечами, а затем отправились в свою комнату общежития. Честное слово. Что это за школа, по мнению Гермионы? Филч ворчал о пытках студентов, а профессор Снегг иногда угрожал отравить «болванов», но это были всего лишь угрозы. Верно?

К несчастью для Ориона, той ночью у него было достаточно времени, чтобы поразмыслить. Он проворочался в постели почти час, а потом его пронзила острая головная боль, которая отбила всякую мысль о том, чтобы заснуть. Казалось, что что-то вгрызается ему в мозг, и отправной точкой был старый шрам на лбу. Орион знал, что это невозможно. Шрамы не причиняют боли. Когда боль усилилась, Орион неохотно вернулся в общую гостиную Гриффиндора, чтобы найти что-нибудь, что могло бы отвлечь его.

Единственным источником света в гостиной был медленно угасающий огонь в большом камине. Рухнув в кресло рядом с ним, Орион медленно потёр лоб, молча умоляя боль уйти. Он уже чувствовал, что она немного уменьшается. «Вгрызание» уже не было таким глубоким. Это было почти так, будто «взгрызатель» очень медленно отступал, пока внезапно не исчез. Испустив вздох облегчения, Орион откинулся на спинку кресла. Что бы это ни было, он не хотел когда-либо снова это почувствовать.

Звук открывающегося портрета вывел Ориона из раздумий. Подняв глаза, Орион с удивлением увидел, что Гайден и Рон ворвались в гостиную, будто за ними кто-то гнался. По их растрёпанному виду Орион понял, что они отбывали наказание в лесу, что было удивительно. «Если только с ними не было Хагрида».

— Орион! — удивлённо воскликнул Гайден, снимая плащ. — Что ты здесь делаешь?

Орион уставился на Гайдена, приподняв бровь. Его отец обычно использовал такой тон, когда Орион вмешивался во «взрослый разговор».

— У меня разболелась голова, и я не хотел никого будить, — сказал он, поднимаясь на ноги. — Я как раз ухожу, так что не стесняйтесь говорить о том, о чём вы не хотите, чтобы кто-нибудь знал.

Когда Орион шёл к лестнице, он слышал, как Гайден и Рон тихо спорили, прежде чем Гайден заговорил.

— Орион, подожди, — взмолился Гайден. — Может, ты мог бы помочь. Ты знаешь о Хогвартсе намного больше, чем мы.

Орион пожал плечами и вернулся в своё кресло. Гайден бросил взгляд на Рона, прежде чем пересесть на кресло напротив Ориона.

— Сегодня ночью у нас была отработка в лесу с Хагридом, — начал Гайден. — В нём что-то убивает единорогов и пьёт их кровь.

Орион наклонился вперёд, его глаза заинтересованно расширились. Убийство такого чистого существа, как единорог, считалось одним из самых тяжких преступлений в волшебном мире. Взять кровь силой означало бы сохранить пьющему жизнь, даже если он был на грани смерти, но дало бы проклятую жизнь. Чтобы быть настолько отчаянным — Орион мог вспомнить только одного человека, который зашёл бы так далеко, чтобы избежать смерти.

— Волан-да-Морт в лесу, — тихо произнёс он.

Рон вздрогнул, сев рядом с Гайденом, а у Гайдена отвисла челюсть.

— Откуда ты знаешь? — спросил Гайден.

— Я вырос на сказках на ночь о моём отце, когда он был здесь студентом, и о видах существ в лесу, — честно ответил Орион, потирая затылок. — Это плохо. Чтобы Волан-де-Морт пошёл на такой риск… у него, должно быть, есть какой-то план.

«Например, забрать камень, чтобы вернуть себе тело».

— Хагрид собирается рассказать профессору Дамблдору?

Гайден и Рона заёрзали на своих местах.

— Э-э-э… Ну, Хагрида не было, когда Флоренц — кентавр, которого мы встретили, — говорил с нами, — нервно сказал Гайден. — Когда он пришёл, он просто хотел вывести нас из леса, так что мы не поднимали эту тему.

Орион неверяще уставился на Гайдена.

— Вы не сказали Хагриду, что самый опасный за последние пятьдесят лет Тёмный Лорд находится на территории Хогвартса? — прошипел он. — Вы должны сказать Хагриду. Вы должны сказать профессору Дамблдору! Они должны знать, что появилась брешь в системе безопасности!

Гайден и Рон выглядели крайне неуютно. Было ясно, что они даже не думали рассказывать кому-либо о том, что произошло. Ориону хотелось побиться обо что-нибудь головой. Как они могли быть такими тупыми? Нужно было установить защиту! Нужно было связаться с Министерством! Вздохнув, Орион провёл рукой по лицу и попытался скрыть своё разочарование. Гайден и Рон не были воспитаны мракоборцем, как он. Они не знали профессора Дамблдора так хорошо, как он.

— Послушайте, — произнёс Орион как можно спокойнее, — Профессор Дамблдор должен знать. Просто расскажите ему, что произошло, чтобы он мог защитить школу.

— Почему ты не можешь ему рассказать? — спросил Рон. Нельзя было отрицать нервозность в голосе Рона. — Он бы тебе поверил.

— Но меня там не было, — возразил Орион. — Профессор Дамблдор захочет точно знать, что произошло. Ему понадобятся подробности. — Поднявшись на ноги, Орион встретил их взгляды и беспомощно пожал плечами. — Я не могу ему их дать. Вы — можете. Профессор Дамблдор не кусается. Вам нечего боятся.

— Тебе легко говорить, — усмехнулся Рон, скрестив руки на груди. — Ты не сделал ничего плохого.

Глаза Ориона слегка сузились в замешательстве.

— Вы тоже, — сказал он. — Я знаю, что профессор Дамблдор может быть пугающим, потому что он многого достиг, но на самом деле с ним очень легко общаться. Просто скажите профессору МакГонагалл, что вам нужно его увидеть, и она всё устроит, хорошо?

Гайден и Рон обменялись неловкими взглядами, прежде чем кивнуть. Вздохнув с облегчением, Орион попрощался и отправился спать. Как бы Орион ни хотел этого не признавать, всё становилось на свои места. Предатель, кем бы он ни был, охотился за камнем для Волан-де-Морта, чтобы вернуть ему полную силу. Орион достаточно прочёл о первом правлении Волан-де-Морта, чтобы знать, что нужно сделать всё, чтобы предотвратить второе. Проблема была в том, что раскрытие его теории, вероятно, заставило бы предателя и Волан-де-Морта сбежать, что оставило бы их там, откуда они начали, без реальных доказательств того, что Волан-де-Морт действительно жив.

Нет. Орион знал, что ему нужно дождаться, пока Волан-де-Морт сделает первый шаг, но это не означало, что он отреагирует поспешно. Он, может быть, и продвинутый для своего возраста, но он не был достаточно продвинут, чтобы сразиться с полностью обученным волшебником и тёмным лордом. Орион знал, что ему понадобится помощь — помощь его отца. Он только надеялся, что отец поверит ему.

Орион понятия не имел, как он смог сосредоточиться на экзаменах, когда у него на уме было всё остальное. Гермиона и Невилл были потрясены, услышав об отработке Гайдена и Рона от Ориона (Гайден и Рон отказались говорить об этом). Орион хотел спросить Гайдена, поговорил ли он с профессором Дамблдором, но Гайден и Рон опять-таки любой ценой избегали этой темы. Рон настаивал, что всё под контролем, но по какой-то причине Орион ему не верил.

Тёплые дни сделали сдачу письменной части экзаменов почти невыносимой. Каждому студенту выдали специальное перо, которое лишало возможности хитрить, к большому ужасу определённой группы слизеринцев. Практические экзамены были ещё большей нервотрёпкой. На Чарах их попросили заставить ананас плясать чечётку, на Трансфигурации — превратить мышь в табакерку, а на Зельеварении — идеально приготовить зелье, отнимающее память.

Вдобавок ко всему, сильные головные боли решили остаться, усиливаясь ещё больше в самые неприятные моменты. Ориона подмывало пойти к мадам Помфри, но он не думал, что она сможет ему помочь. Это не были обычные головные боли. Нормальные головные боли не сосредотачиваются в каком-то определённом месте на лбу. Нормальные головные боли не длятся целую неделю.

Завершение их экзаменов не могло наступить достаточно скоро. История магии была одним из тех предметов, по которым Орион хотел бы не сдавать экзамен. Призрак профессора Биннса не осветил на своих уроках даже половину вопросов теста. Орион заметил, что многие студенты испытывают трудности, и был рад, что Римус научил его так многому.

— Это оказалось гораздо проще, чем я думала, — сказала Гермиона, когда они вышли из замка на залитый солнцем школьный двор. — Мне не нужно было учить кодекс волков-оборотней 1637 года и историю восстания Элфрика Нетерпеливого…

— Гермиона, — устало перебил её Невилл, когда они двинулись к озеру, — Мы знаем, что ты выучила всё, нужно тебе это было или нет. Просто оставь это пока. Дай нам неделю отдохнуть, прежде чем наша судьба будет раскрыта.

Орион ухмыльнулся, потирая ноющий лоб. Хотя он и не признался бы в этом открыто, он тоже с нетерпением ждал беззаботной недели. Возможно, именно это ему и было нужно, чтобы избавиться от проклятых головных болей.

— Да ладно, Невилл, — добродушно сказал Орион. — Только не говори мне, что ты не ждёшь с нетерпением лёгкого чтения теперь, когда раздел Травологии в библиотеке снова будет полностью заполнен.

Невилл оживился, когда они плюхнулись под дерево неподалёку от того места, где близнецы Уизли и Ли Джордан щекотали щупальца гигантского кальмара, нежившегося на тёплом мелководье.

— Полагаю, — задумчиво произнёс он, а затем огляделся. — Есть какие-нибудь идеи, куда сбежали Гайден и Рон?

Орион пожал плечами, прижимая костяшки пальцев ко лбу, пытаясь массажем унять боль. В данный момент ему было всё равно.

— Может быть, тебе стоит обратиться к мадам Помфри, Ори, — предложила Гермиона. — Никогда не знаешь наверняка. Эти головные боли могут быть началом чего-то более серьёзного.

Орион снова пожал плечами:

— Наверное, это просто стресс, Гермиона, — небрежно сказал он.

— Знаешь, это возможно, — предположил Невилл. — У моей мамы постоянно бывают головные боли от стресса. Подумайте об этом. Учитывая экзамены, камень и Вы-Знаете-Кого, я удивляюсь, как Орион всё ещё на ногах.

— Спасибо, Невилл, — сухо произнёс Орион. — Твоя вера в меня ошеломляет.

— Знаете, я иногда задаюсь вопросом, — задумчиво проговорила Гермиона. — Из того, что я читала, получить драконье яйцо на чёрном рынке очень опасно и дорого. Определённые породы могут быть проданы за тысячи галлеонов.

— К чему ты клонишь? — спросил Невилл в замешательстве.

Орион вздохнул.

— Гермиона хочет сказать, что никто в здравом уме не отдаст драконье яйцо просто так, — ответил он. — Я тоже об этом думал. Это кажется уж слишком большим совпадением. Хагрид всегда хотел дракона, и тут появляется кто-то, у кого он как раз есть, и он готов отдать его бесплатно. Интересно…

Невилл издал стон.

— Мне не нравится твой взгляд, Ори, — осторожно произнёс он. — У тебя всегда такой взгляд, когда ты изображаешь своего отца.

Орион закатил глаза, поднимаясь на ноги.

— Ну, подумайте об этом, — прямо сказал он. — Что, если драконье яйцо было просто предметом, чтобы… ну… наладить отношения? Что, если на самом деле «незнакомец» хотел получить информацию о других питомцах Хагрида, включая некоего трёхголового пса?

— Но Хагрид бы никогда так не поступил! — запротестовала Гермиона.

— Хагрид говорит больше, чем следует, Гермиона, — простонал Невилл, поднимаясь на ноги. — Он никогда не должен был рассказывать нам о Николасе Фламеле, но он проговорился. Он мог проговориться о Пушке. — Он бросил на Ориона покорный взгляд. — Итак, что нам теперь делать?

— Нам нужно поговорить с Хагридом, — быстро сказал Орион, протягивая руку Гермионе и помогая ей подняться на ноги. — Если он рассказал кому-то, как пройти мимо Пушка, то нам нужно рассказать об этом профессору Дамблдору. — Он повернулся и побежал к хижине Хагрида, Невилл и Гермиона кинулись за ним.

Они побежали вверх по травянистому склону и через территорию к лесу. Даже издалека они могли видеть Хагрида, сидящего в кресле у своего дома. Когда они приблизились, они увидели, что Хагрид, подвернув штанины и закатав рукава, лущит горох в большую миску. Они почти добежали до него, когда Хагрид поднял голову и широко улыбнулся им.

— Привет! — произнёс он. — Ну как, сдали экзамены? Чайку хотите?

— Не сейчас, Хагрид, — ответил Орион между судорожными вдохами. — Мы просто задумались о дра… Норберте. Как выглядел тот незнакомец?

Хагрид пожал плечами:

— Не знаю, — небрежно сказал он, — Он не стал плащ этот его снимать. Это не так уж необычно. В «Кабаньей голове»… ну… в этом… в баре деревенском — куча странного народа ошивается. Может, он торговец драконами, а? Я его лица не видел. Он не снимал капюшон.

Орион, Гермиона и Невилл обменялись обеспокоенными взглядами.

— Хагрид, — осторожно начала Гермиона, — Ты не упоминал случайно никого и своих… ну… питомцев, верно?

— А что, упоминал, — сказал Хагрид, нахмурившись от вопроса. — Он знать хотел, смогу ли я о драконе позаботиться. Он поспрашивал немного о видах существ, о которых я, ну, того, присматривал, и я рассказал ему… э-э-э… рассказал, что всегда дракона хотел иметь, а потом… Плохо я помню, он мне всё время выпивку покупал… Сейчас, сейчас… Ага, он потом сказал, что у него дракон есть и коли я хочу, мы на него можем в карты сыграть.

— Ты упоминал Пушка? — нервно спросил Невилл.

Хагрид снова пожал плечами.

— Конечно, — сказал он. — Не так уж много трёхголовых собак по свету бродит. Я ему рассказал, что… того… после Пушка с драконом я запросто управлюсь. К тому же, всё, что тебе знать нужно — это как это существо, значит, успокоить. Вот возьмите, к примеру, Пушка — ему только музыки немного включи, и он уснёт сразу… — На лице Хагрида внезапно появилось выражение ужаса. — Не должен был я вам такое говорить! Забудьте, короче, что я тут наболтал!

— Ладно, забудем, — быстро сказал Орион. — Увидимся позже, Хагрид.

Они рванули к замку, прежде чем Хагрид успел их остановить. Орион не упустил странные взгляды, брошенные отдыхающими студентами, когда они пробегали мимо. Он должен был признать, что, вероятно, действительно было странно видеть, как трое первокурсников бегут к замку, словно за ними гонятся тролли, в такой день, как сегодня, но у них не было времени на то, чтобы действовать незаметно. Время поджимало.

Они резко остановились, как только вошли в мрачный вестибюль. Не говоря ни слова, Невилл и Гермиона последовали за Орионом в кабинет профессора Дамблдора. Движущиеся лестницы были немного коварными, в результате чего Невилл застрял в ступеньках. Однако, как только они достигли каменной горгульи, их путешествие резко оборвалось. Орион не мог придумать ни одного названия конфеты, которое предоставило бы проход в кабинет профессора Дамблдора. Разочарованные, они поспешили в кабинет профессора МакГонагалл. Возможно, она знала пароль.

Коридоры были пусты, что делало их путь чрезвычайно быстрым. Резко повернув направо, Ориону пришлось отпрыгнуть с дороги, чтобы не столкнуться с профессором МакГонагалл, которая несла большую стопку книг. К сожалению, Невилл не смог отреагировать достаточно быстро и врезался в неё, отчего книги разлетелись во все стороны.

— Мистер Долгопупс! — отчитала его МакГонагалл, опускаясь на колени и начиная собирать книги.

Орион и Гермиона бросились ей на помощь, в то время как Невилл выглядел так, словно только что столкнулся с профессором Снеггом, а не с профессором МакГонагалл. Это было понятно. Большая часть того небольшого внимания, которое Невилл получал от учителей, не была приятной. Неуклюжие ошибки Невилла были ужасным постоянным явлением на большинстве практических уроков.

— Извините, профессор МакГонагалл, — сказал Орион, отвлекая внимание МакГонагалл. — Это была моя вина. Мы как раз направлялись к вам. Вы знаете пароль профессора Дамблдора? Нам нужно с ним поговорить. Это действительно важно.

Профессор МакГонагалл с любопытством посмотрела на Ориона. Было очевидно, что она пыталась понять, был ли этот вопрос личным или связан со школой.

— Профессор Дамблдор отбыл десять минут назад, мистер Блэк, — строго произнесла она, поднимаясь на ноги. — Он получил срочную сову из Министерства и немедленно вылетел в Лондон.

— Он ушёл? — нервно воскликнул Невилл.

Профессор МакГонагалл перевела взгляд на Невилла.

— Профессор Дамблдор — великий волшебник, мистер Долгопупс. У него много обязанностей, занимающих много времени.

— Но это важно! — запротестовала Гермиона.

Орион толкнул Гермиону локтем, призывая её молчать.

— Вы знаете, когда он вернётся, профессор? — спросил он. — Нам действительно нужно поговорить с ним кое о чём.

Профессор МакГонагалл медленно перевела взгляд с Гермионы на Невилла, прежде чем, наконец, остановиться на Орионе.

— Вы знаете, насколько непредсказуемо Министерство, мистер Блэк. Профессор Дамблдор может вернуться через несколько часов, а может быть, он будет занят до поздней ночи. Что такого важного?

Орион, Гермиона и Невилл нервно переглянулись. Профессор МакГонагалл была полной противоположностью профессора Дамблдора. Он был снисходительным и эксцентричным, а она — строгой и традиционной. Поверит ли она им? Станет ли она вообще слушать что-либо из того, что они скажут?

— Профессор, Гайден и Рон когда-нибудь просили вас о встрече с профессором Дамблдором за последнюю неделю? — с надеждой спросил Орион.

МакГонагалл выглядела поражённой резкой сменой темы.

— Нет, они этого не делали, мистер Блэк, — осторожно сказала она. — А должны были?

Орион закрыл глаза и разочарованно выдохнул. Он должен был знать, что Гайден и Рон никогда никому не расскажут, особенно когда они начали его избегать. Собравшись с духом, Орион открыл глаза и встретился взглядом с МакГонагалл.

— Профессор, я знаю, в это трудно поверить, но мы думаем, что Камень в опасности, — твёрдо произнёс он. — Существо, убивающее единорогов — Волан-де-Морт. Гайден и Рон узнали об этом, когда отбывали наказание в лесу. Они должны были рассказать профессору Дамблдору…

— Сами-Знаете-Кто? — пробормотала профессор МакГонагалл. — Мистер Блэк, это серьёзное обвинение.

— Но что, если это правда, профессор? — спросила Гермиона. — Что, если это как раз тот случай, которого Сами-Знаете-Кто ждёт, чтобы завладеть камнем?

— Пожалуйста, профессор, — взмолился Орион. — Мы не хотим создавать проблемы. Мы просто хотим убедиться, что Волан-де-Морт не добьётся успеха.

Профессор МакГонагалл критически оглядела Ориона, а затем испустила короткий вздох.

— Я не знаю, как вы узнали о Камне, но уверяю вас, что он хорошо защищён, — уверенно произнесла она. — Однако я знаю, что вы не из тех, кто выдвигает дикие обвинения, мистер Блэк. Я попрошу профессоров патрулировать залы сегодня ночью, на всякий случай. Я также попытаюсь связаться с профессором Дамблдором, но не могу ничего гарантировать.

— Спасибо, профессор! — с благодарностью сказал Орион. — Огромное спасибо!

Профессор МакГонагалл кивнула, а затем отправила их восвояси. Орион знал, что должен испытывать облегчение о того, что МакГонагалл отнеслась к нему серьёзно, но он не мог игнорировать страх, который засел у него в животе, подталкивая его совершить какую-нибудь глупость. «Например, безрассудно столкнутся с проблемой, не имя запасного плана».

Когда они вернулись в вестибюль, Гермиона наконец заговорила.

— Что ж, всё прошло лучше, чем я думала, — сказала она. — По крайней мере, она нам поверила.

— Она нам поверила, — тихо признал Орион, — Но это не меняет того факта, что профессор Дамблдор ушёл. Его отсутствие делает Хогвартс уязвимым. — В глубине души Орион знал, что профессор Дамблдор был единственной причиной, по которой Волан-де-Морт и предатель ждали так долго.

— Но что ещё мы можем сделать? — спросил Невилл.

Орион вздохнул, глядя на залитый солнцем двор. На самом деле они мало что ещё могли сделать. Министерство никогда ничего не предпримет без реальных доказательств присутствия Волан-де-Морта или предателя, тем более что большая часть волшебного мира верила, что Волан-де-Морт на самом деле мёртв. Если быть реалистом, в Министерстве был только один человек, которому Орион мог довериться и который действительно что-то сделал бы.

— Гермиона, у тебя есть лишний пергамент? — рассеянно спросил Орион.

— Конечно, — сказала Гермиона и вытащила кусок пергамента из одной из своих книг. — А что?

— Я собираюсь отправить письмо папе, — ответил Орион, беря пергамент из её рук. — Если кто-то и знает, что нам делать, так это он.

Невилл и Гермиона переглянулись, а затем последовали за Орионом до совятни. Орион, не теряя времени, достал чернила и перо, чтобы быстро написать зашифрованную записку, и отправил её с Буклей. Когда она скрылась из виду, Ориону оставалось лишь надеяться, что Букля успеет добраться до его отца, пока не стало слишком поздно. Если повезёт, это окажется «офисный день», и Букле не придётся лететь дальше Министерства.

— Теперь мы ждём, — тихо сказал Невилл.

— Это всё, что мы можем сделать, — согласился Орион. — Папа нам поможет, я это знаю. Он уже много лет в отряде, который специализируется на тёмных волшебниках.

Скоро наступил ужин, и на нём Орион, Невилл и Гермиона увидели, что профессор Дамблдор ещё не вернулся из Министерства. Букля вернулась в середине ужина, выглядя измотанной, но гордой своим достижением. Невилл и Гермиона нетерпеливо придвинулись ближе, наблюдая, как Орион снял письмо с ноги Букли и открыл его.

Ори,

Я набираю команду мракоборцев, которым доверяю. Будь у камина в гостиной Гриффиндора в 23:00, чтобы предоставить нам проход. НЕ пытайся вмешаться. Если с нашей стороны возникнут проблемы, мы найдём другой способ передвижения. Если возникнут проблемы с твоей стороны, скажи МакГонагалл, чтобы она связалась со мной в Министерстве.

Ты поступил правильно, сынок. Я так горжусь тобой.

Папа

Орион вздохнул с облегчением и передал письмо Невиллу и Гермионе. Помощь скоро придёт. Его отец придёт. Внезапно ужин смог пройти достаточно быстро. Всё, о чём Орион мог думать — это о том, что скоро всё это закончится. По выражениям лиц Невилла и Гермионы он знал, что они чувствовали то же самое. Чем скорее Волан-де-Морт будет остановлен, тем лучше для всех.

В тот вечер в гостиной Гриффиндора было трудно сосредоточиться на чём-либо, кроме медленно проходящих минут. Орион не сомневался, что они привлекли несколько странных взглядов, сидя у камина и читая вместо того, чтобы веселиться, как все остальные. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем комната начала пустеть, и все пошли спать. Когда они наконец остались одни, Орион закрыл книгу и нервно посмотрел на часы. У них оставалось ещё тридцать минут до того, как с ними свяжутся.

Это будут долгие полчаса.

Орион медленно встал и потянулся, но тут же подпрыгнул, услышав, как открылся портретный вход. Обернувшись, Орион с тревогой смотрел, как он оставался открытым на мгновение, прежде чем закрыться. Это было плохо. Входы в каждое общежитие открывались только тогда, когда кто-то хотел уйти или когда снаружи был дан правильный пароль. Поскольку никто не входил, Орион решил, что можно с уверенностью заключить, что кто-то вышел.

— Орион? — тихо спросила Гермиона. — Что случилось?

— Кто-то только что покинул Башню, — ответил Орион, — Вероятно, с помощью мантии-невидимки.

— Но мантии-невидимки чрезвычайно редкие и дорогие, — возразил Невилл. — Единственный способ, которым кто-то мог бы иметь такую — это если бы она была семейной реликвией.

Орион медленно перевёл взгляд на Невилла.

— Именно, — произнёс он. — Не мог бы ты перечислить всех гриффиндорцев, которые являются потомками богатых чистокровных?

Глаза Невилла расширились.

— Гайден, — прошептал он.

Орион кивнул и побежал в спальню первокурсников. Он вошёл как можно тише и сразу же заметил пустые кровати. Гайден и Рон ушли. «Мерзавцы». Он мог придумать только одну причину, по которой они улизнули этой ночью. Он догадывался, что они что-то замышляли, но ему и в голову не приходило, что они вели собственное расследование.

Сбегая вниз по лестнице, Орион не мог не опасаться худшего. Он сомневался, что Гайден и Рон действительно знали, с чем столкнулись… если только они не были настолько тупы, чтобы поверить, что могут справиться с Волан-де-Мортом в одиночку. «Пожалуйста, пусть они не будут настолько тупыми».

— Гайден и Рон ушли, не так ли? — спросила Гермиона, когда Орион вошёл в гостиную.

Орион кивнул.

— Мы должны остановить их, пока они не наделали каких-нибудь глупостей, — сказал он, затем повернулся к своему лучшему другу. — Невилл, можешь, пожалуйста, остаться и рассказать моему папе, что случилось, если мы не вернёмся вовремя? Ты знаешь моего папу. Гермиона — нет.

Невилл нервно кивнул.

— Только будь осторожен, — сказал он дрожащим голосом.

Орион и Гермиона ободряюще улыбнулись Невиллу, прежде чем поспешить покинуть Гриффиндорскую башню. Путешествие оказалось медленнее, чем хотелось бы Ориону. Им приходилось держаться в тени, не производя ни малейшего шума. Несколько раз они слышали отдалённые шаги, повергавшие их в панику, но через несколько мгновений они стихали. Когда они добрались до третьего этажа, они чуть не столкнулись с Пивзом, которого больше беспокоила встреча с Кровавым Бароном, чем два студента.

— Это было странно, — прошептала Гермиона, следуя за Орионом с коридор на третьем этаже, где они обнаружили, что дверь уже слегка приоткрыта. — Мы опоздали.

Прежде чем Орион успел ответить, воздух разорвали приглушённые крики. Это определённо звучало как два мальчика, а не тёмный волшебник и тёмный лорд. С палочками наготове Орион и Гермиона ворвались в комнату, но столкнулись лицом к лицу с тремя огромными рычащими головами. Заметив арфу в дальнем углу, Орион обновил заклинание и подождал, пока арфа заиграет. Крики у них под ногами становились всё тише. Орион знал, что время на исходе.

Пушок покачнулся, его глаза медленно закрылись. Орион и Гермиона отпрыгнули назад, когда огромное животное улеглось и быстро заснуло. Не теряя времени, Орион и Гермиона поспешили к люку и открыли его. В стороне Орион заметил оставленную мантию-невидимку. Он быстро схватил её и запихнул столько, сколько мог, в карман, а затем прыгнул в дыру. Он падал всё ниже, ниже и ниже в темноте, прежде чем приземлился на что-то мягкое. Гермиона приземлилась рядом с ним мгновением позже. Высоко подняв палочку, Орион осветил помещение и увидел, что они сидят на большом растении, которое, казалось, двигалось.

— О боже! — ахнула Гермиона, когда растение начало обвивать их змееподобными усиками. — Это «дьявольские силки»! Гайден и Рон, должно быть, уже полностью опутаны. Люмос Солем!

Вся комната озарилась солнечным светом, и стебли ослабили свою хватку. Орион и Гермиона быстро вскочили на ноги, когда усики растения отчаянно попятились от света и тепла. Вскоре показались задыхающиеся Гайден и Рон. Они определённо выглядели потрёпанными. У обоих были порезы по всему телу, а их одежда была разорвана в разных местах. Орион и Гермиона быстро помогли Гайдену и Рону подняться на ноги и подтолкнули их к ближайшей стене. Как только Орион заметил каменный проход, он повёл их в безопасное место.

— Спасибо, — сказал Гайден, хватая ртом воздух и падая на колени. — Я думал, нам конец.

— О чём вы двое думали? — неверяще спросил Орион, не обращая внимания на тихие капли воды, стекающие по стенам. — Вас могли убить! — Гайден и Рон переглянулись, но промолчали. — У вас вообще был план? Вы хотя бы потрудились исследовать, что будет защищать Камень?

Гайден удивлённо посмотрел на Ориона.

— Откуда вы узнали о Философском камне? — спросил он.

— Мы знаем с октября, Гайден, — ответила Гермиона. — Откуда вы узнали о Камне?

Гайден взглянул на Рона, который выглядел крайне смущённым. Внезапно всё обрело смысл.

— А, понятно, — сказал Орион, его взгляд был устремлён на Рона. — Итак, Рон подслушал наш разговор о нём, когда шпионил за нами, и не раскрыл этот маленький факт Гайдену. Почему, Рон? Ты действительно ненавидишь меня настолько сильно, что готов подвергнуть опасности жизнь Гайдена?

Рон в ужасе быстро поднял взгляд на Ориона.

— Нет! — запротестовал он. — Я бы никогда! Мы просто хотели помешать Снеггу заполучить камень для Сами-Знаете-Кого!

Орион сердито выдохнул, скрестив руки на груди.

— Вы действительно верите, что у вас есть шанс против полностью обученного волшебника? — прошипел он. — Если бы вы поговорили с профессором МакГонагалл, вы бы знали, что она усилила охрану, чтобы обеспечить сохранность Камня. С другой стороны, если бы вы рассказали профессору Дамблдору о том, что Волан-де-Морт находится в лесу, он, вероятно, не ушёл бы.

Гайден бросил на Рона сердитый взгляд, прежде чем подняться на ноги.

— Прости, Орион, — искренне сказал он. — Я всё испортил. Мы всё испортили.

— Это очевидно, — пробормотала Гермиона, прежде чем оглянуться через плечо на дьявольские силки, скрывающиеся в темноте. — Что нам делать? Мы не можем вернуться назад и не можем пойти вперёд.

Рон быстро взглянул на них.

— Что вы имеете в виду? — спросил он. — Мы не можем остановиться сейчас!

Орион и Гермиона недоверчиво уставились на Рона.

— О да, мы можем, — строго сказал Орион. — Мы подождём, пока придёт мой папа и вытащит нас из этой передряги.

— Твой отец придёт? — удивлённо спросил Гайден. — Как?

Орион перевёл взгляд на Гайдена.

— Я послал ему письмо и попросил о помощи, — просто сказал он.

Громкое «БАХ!» где-то далеко впереди прервало любые разговоры. Орион и Гермиона быстро приготовили палочки, пока Гайден помогал Рону подняться на ноги. Что бы ни ударилось о землю, оно было большим и тяжёлым. Орион молча сделал всем знак оставаться на месте и медленно пополз вперёд. Проход вёл вниз, из-за чего было трудно не поскользнуться. Вскоре его уши уловили мягкий шорох и звон. Это было удивительно похоже на звук крыльев.

— Что это? — тихо спросил голос.

Орион подпрыгнул и быстро обернулся, только чтобы увидеть Гермиону, Гайдена и Рона всего в нескольких шагах позади. Он бросил на них сердитый взгляд, но получил в ответ лишь беспомощное пожатие плеч от Гермионы.

— Не знаю, мне всё равно, — ответил Орион. — Пошли, мы вернёмся и подождём…

— …пока Снегг не украдёт камень? — перебил его Рон. — Ты что, с ума сошёл?

Орион бросил на Рона ещё один свирепый взгляд.

— Какие у тебя есть доказательства того, что именно профессор Снегг охотится за камнем? — спросил он.

— Он пытался убить Гайдена! — зарычал Рон. — Разве этого недостаточно?

Орион вздохнул и отвернулся. Ему действительно хотелось врезать Рону по лицу, но у него было такое чувство, что от этого станет только хуже.

— Нет, недостаточно, — откровенно произнёс Орион. — На самом деле мы не знаем, что это профессор Снегг сглазил метлу. У вас есть какие-либо реальные доказательства того, что профессор Снегг работает на Лорда Волан-де-Морта?

Рон вздрогнул, прежде чем хмуро взглянуть на Ориона.

— Смотрите! — сказал Гайден, вставая между Орионом и Роном. — Впереди свет. Я вижу, как что-то движется.

Рон и Гермиона переглянулись, а Орион устало вздохнул. Добром это не кончится. Он просто знал это. Гайдену и Рону было слишком любопытно узнать, что ждёт их впереди, и они не слишком стремились прислушиваться к логике.

— Там есть свет, — сухо сказал Орион. — Отлично. Теперь давайте вернёмся.

— Ни за что, — запротестовал Гайден. — Я иду. Твой папа, может быть, и придёт, Орион, но он ещё не здесь. Снегг — или кто там ещё охотится за камнем — уже мог заполучить его. — Он начал идти, Рон отставал всего на полшага.

Гермиона нервно посмотрела на Ориона, прежде чем пожать плечами и последовать их примеру. Орион издал разочарованный стон. Это была ошибка. Кто-то пострадает. Он просто знал это, но он также знал, что Гайден и Рон, скорее всего, попадут в беду, если он не последует за ними. «Папа, прости меня».

Орион догнал всех остальных в конце коридора и увидел ярко освещённую комнату с высоким сводчатым потолком. Воздух был полон бесчисленных маленьких, порхающих и сверкающих предметов, они кувыркались и врезались друг в друга. Орион тут же начал осматривать комнату и увидел тяжёлую деревянную дверь на противоположной стороне комнаты с тремя мётлами справа от неё. «Итак, это вызов профессора Флитвика».

— Думаешь, они нападут на нас, если мы пересечём комнату?

— Сомневаюсь, — ответил Орион. — Они похожи на ключи, крылатые ключи. Я предполагаю, что нужно достать правильный ключ с помощью метлы, чтобы открыть дверь.

Гайден и Рон удивлённо посмотрели на Ориона, а Гермиона гордо улыбнулась.

— Откуда ты знаешь, что дверь заперта? — спросил Рон.

— Честное слово, — фыркнула Гермиона. — Это должно быть испытанием, Рон. Просто пройти через комнату было бы не таким уж большим испытанием, не так ли?

Кончики ушей Рона порозовели, когда он что-то пробормотал, а Гайден постарался не рассмеяться.

— Она права, — сказал Гайден, пожав плечами, прежде чем повернуться к Ориону. — Ладно, значит, нам нужно выбрать один ключ из сотен, которые там наверху.

Гермиона поспешила через комнату и внимательно осмотрела дверь.

— Вероятно, он будет большим, старомодным, — сказала она, — Скорее всего, серебряным, как дверная ручка.

Орион, Гайден и Рон переглянулись, а затем схватили по метле и взмыли в воздух, воспарив в облако ключей. Они пытались схватить какой-нибудь, который хоть отдалённо напоминал бы нужный, но заколдованные ключи метались и ныряли так быстро, что поймать их было практически невозможно. Вскоре Орион заметил большой серебряный ключ с помятым крылом, словно его уже ловили. Орион немедленно помчался за ним, паря, ныряя и петляя, пока ему не удалось прижать ключ к стене.

— Я поймал его! — крикнул Орион, обхватывая пальцами ключ и ныряя к Гермионе. Гайден и Рон последовали за ним, каждый с потрясённым выражением лица. Орион проигнорировал их, вставил сопротивляющийся ключ в замок и повернул, широко улыбнувшись Гермионе, когда дверь открылась. Больше не нужный, ключ снова улетел.

Гайден и Рон бросились в следующую комнату, Орион и Гермиона последовали за ними более осторожно. Следующее помещение было погружено в кромешную тьму, пока они все не вошли. Внезапно комнату залил свет, обнажив огромную шахматную доску с чёрными фигурами в натуральную величину перед ними и белыми фигурами на противоположном конце комнаты. Орион тут же застонал. «Вызов профессора МакГонагалл».

— Мне это не нравится, — прошептал Гайден. — Что нам теперь делать?

— Это очевидно, не так ли? — нетерпеливо сказал Рон. — Мы должны пройти через комнату, каждый став шахматной фигурой. — Рон подошёл к чёрному рыцарю и протянул руку, чтобы коснуться его коня. Камень тут же ожил. Конь стал рыть копытом землю, а рыцарь повернул голову в шлеме, чтобы посмотреть на Рона. — Нам… э… нужно присоединиться к вам, чтобы перебраться на ту сторону? — Чёрный рыцарь кивнул и повернулся к остальным троим.

— Замечательно, — пробормотал Орион. — Кто-нибудь здесь хорошо играет в шахматы?

— Рон отлично играет, — немедленно сказал Гайден. — Ты ведь можешь сказать нам, что делать, верно, Рон?

Рон кивнул.

— Что ж, Гайден, ты займёшь место этого слона. — Слон повернулся спиной к белым фигурам и сошёл с доски. — Гермиона, ты рядом с ним вместо этой ладьи. — Ладья ушла с доски вслед за слоном. — Орион… э… может быть, тебе стоит занять место короля, просто для безопасности, — король присоединился в двум другим фигурам в стороне. — Я буду рыцарем. — Рыцарь медленно склонил голову и покинул доску, позволив четырём первокурсникам занять пустые места.

— В шахматах белые всегда ходят первыми, — пробормотал Рон, и белая пешка выдвинулась вперёд на две клетки. — Гайден, пройди по диагонали на четыре клетки вправо.

Все подпрыгнули, когда был взят их другой конь. Белая королева сбила его на пол и стащила с доски, где он и остался лежать лицом вниз. Это заставило всех понять, что это будут настоящие волшебные шахматы. Если их возьмут…

— Пришлось позволить этому случиться, — прохрипел Рон. — Теперь ты можешь взять этого слона, Гермиона, иди.

Белые фигуры были совершенно беспощадны каждый раз, когда забирали чёрную фигуру. Вскоре у стены собралась целая коллекция безвольных чёрных игроков. Дважды Рон только в самый последний момент замечал, что Гайден и Гермиона находятся в опасности, пока он метался по доске, забирая почти столько же белых фигур, сколько они потеряли чёрных. Орион в основном оставался неподвижным.

— Мы почти у цели, — внезапно сказал Рон. — Дайте мне подумать… дайте мне подумать… — Белая королева медленно повернулась и посмотрела на него. — Да… — тихо произнёс Рон. — Это единственный способ… Меня должны взять.

— НЕТ! — закричал Гайден.

— Это шахматы! — рявкнул Рон. — Здесь приходится идти на жертвы! Я сделаю шаг вперёд и вправо, чтобы она взяла меня… это даёт тебе возможность объявить королю шах и мат, Гайден! Ты хочешь остановить Сн… Ты-Знаешь-Кого или нет?

— Рон, — запротестовал Гайден.

— Слушай, если ты не поторопишься, то Камень уже окажется у него! — твёрдо выкрикнул Рон. — Я пошёл, не теряйте времени, когда победите.

Он двинулся вперёд и вправо, подождав лишь мгновение, прежде чем белая королева атаковала. Она сильно ударила Рона по голове своей каменной рукой, и он рухнул на пол. Гермиона закричала, но осталось на своей клетке, пока белая королева оттаскивала бессознательного Рона в сторону.

Дрожа, Гайден переместился на три клетки влево. Белый король снял корону и бросил её к ногам Гайдена. Когда шахматные фигуры расступились и раскланялись, Орион немедленно бросился к Рону и начал проверять, нет ли у него травм. Рон дышал ровно и, казалось, был просто в нокауте. Глубоко вздохнув, Орион поднялся на ноги и последовал за Гайденом и Гермионой через дверь в следующий коридор.

— С Роном всё будет в порядке, правда? — спросила Гермиона.

— С ним всё будет хорошо, — заверил Орион. — В худшем случае — сотрясение мозга.

Гайден облегчённо выдохнул.

— Не могу поверить, что он это сделал, — тихо сказал он. — Как думаешь, что будет дальше?

— Ну, у нас был питомец Хагрида, дьявольские силки Стебль, зачарованные ключи Флитвика и шахматные фигуры МакГонагалл, — произнесла Гермиона, загибая пальцы. — Остаются Квирелл и Снегг.

Они подошли к другой двери и обменялись взглядами, прежде чем убедиться, что их палочки наготове, и, как один, толкнули дверь. На них нахлынул отвратительный запах, заставив всех натянуть мантии на носы. Со слезящимися глазами они увидели распростёртого не полу перед ними тролля, ещё большего, чем тот, что проник в замок на Хэллоуин, без сознания, с окровавленной шишкой на голове.

Орион уставился на тролля, его разум яростно собирал кусочки воедино. Это, должно быть, была защита профессора Квирелла, которая означала, что у Квирелла была какая-то история с троллями. Но если это было правдой, то почему Квирелл действовал так, как действовал на Хэллоуин? «Чтобы устроить хаос и забрать Камень, пока внимание сосредоточено на другом». Если это было правдой, то это означало, что профессор Снегг на самом деле пытался защитить Камень, когда на него напал Пушок.

— По крайней мере, нам не пришлось с ним сражаться, — прошептал Гайден, осторожно перешагивая через одну из огромных ног тролля. — Пойдёмте, я не могу дышать.

Гермиона и Орион последовали за Гайденом мимо тролля и открыли следующую дверь, только чтобы увидеть стол с семью флаконами разной формы, стоящими на нём в ряд, и свиток пергамента, лежащий рядом с ними. «Вызов профессора Снегга, без сомнения». Когда они переступили порог, пламя вспыхнуло в дверном проёме позади них и перед дверью, ведущей вперёд. За их спинами было фиолетовое пламя, а чёрное пламя преграждало путь.

— Мы в ловушке! — закричал Гайден.

— Успокойся, Гайден, — сказал Орион, схватив свиток пергамента и развернув его, открыв какой-то текст, который выглядел как загадка. Гермиона и Гайден подошли к нему, чтобы тоже прочитать:

Впереди опасность, то же позади,

Но две из нас помогут, ты только их найди.

Одна вперёд отправит, ещё одна — назад,

В двух — вино всего лишь, а ещё в трёх — яд.

Ты хочешь здесь остаться на долгие века?

Тогда ищи — к тому же подсказка тебе дана.

Во-первых, как бы ловко ни скрывался яд,

Найти его несложно — от вина левый ряд.

Второе — в крайних бутылях налито не одно и то ж,

Но если вперёд тебе надо, помощи зря ты ждёшь.

Затем ни в большой, ни в малой смерти ты не найдёшь,

А если из второй слева и второй справа глотнёшь,

Сам убедишься — налито одно и то же в них,

Хотя на взгляд они разные, но это уже в-четвёртых.

— О, это гениально, — произнесла Гермиона с улыбкой. — Это не магия, это — логика, головоломка. У многих величайших волшебников нет ни капли логики, они бы застряли здесь навсегда.

Орион ещё раз медленно прочитал загадку. Всё, что им было нужно, было прямо здесь. Было семь флаконов: три с ядом, два с вином, один нужен был, чтобы пройти вперёд, и один был нужен, чтобы пройти назад. Им просто нужно было выяснить, что находится в каждом флаконе.

— Ну, в первом флаконе не вино, — задумчиво произнёс Орион. — Это либо яд, либо путь назад. Первый и последний флаконы не одинаковые, и зелье для прохода вперёд тоже. Самый большой и самый маленький флаконы не являются ядом… и… вторая и шестая флаконы — это либо вино, либо яд.

Гайден ошарашенно уставился на Ориона, затем перевёл взгляд на Гермиону.

— Для тебя что-нибудь из этого имело смысл? — спросил он.

Гермиона улыбнулась и кивнула:

— Ори сужает круг возможностей, — ответила она.

Орион сделал шаг вперёд и взял самый маленький флакончик.

— Это — путь через чёрное пламя, — уверенно сказал он, затем осмотрел содержимое флакона более внимательно. — Там почти ничего не осталось. Мы никак не сможем пройти все втроём. — Взяв круглый флакон с правого конца ряда, Орион передал его Гермионе. — Этот проведёт тебя через фиолетовое пламя. Выпей его, Гермиона, и приведи помощь.

— Но…

— Орион прав, Гермиона, — добавил Гайден. — Если мы потерпим неудачу, ты — наша единственная надежда.

Гермиона выглядела так, словно хотела запротестовать, но кивнула.

— Будьте осторожны, вы оба, — взмолилась она. — И Гайден, прислушивайся к Ориону. Он знает, о чём говорит.

Прежде чем Гайден успел что-либо сказать, Гермиона сделала большой глоток из круглого флакона и вздрогнула.

— Уф, оно просто ледяное, — тихо сказала она, затем повернулась и прошла прямо через фиолетовое пламя.

Орион повернулся к Гайдену:

— Слушай, тебе придётся довериться мне, — сказал он, вытаскивая из кармана мантию-невидимку. — Единственный способ провернуть это дело — застать врасплох того, кто находится в следующей комнате. Я укроюсь под мантией-невидимкой и буду ждать подходящего момента, чтобы нанести удар. — Гайден согласно кивнул. — Кроме того, мы здесь только для того, чтобы защитить Камень. В тот момент, когда Камень окажется у кого-то из нас, нам нужно будет бежать с ним… даже если это означает, что придётся бросить другого.

Гайден снова кивнул.

— Я понимаю, — сказал он с нервной улыбкой. — Я доверяю тебе, Орион.

Орион слегка кивнул, прежде чем наложить на своё тело дезиллюминационные чары. Слившись с окружающей средой, Орион сделал небольшой глоток зелья и передал флакон Гайдену. Когда началось ощущение, будто его тело затопляет лёд, Орион быстро прошёл сквозь пламя, лизнувшее его тело. На мгновение он не видел ничего, кроме чёрного пламени, но через секунду он освободился. Не колеблясь, Орион накрылся плащом-невидимкой и подождал, пока Гайден выйдет из пламени, что тот и сделал мгновением позже. Вместе они вошли в последнюю комнату, но увидели только одного человека, стоящего перед зеркалом, доказывая правильность теории Ориона.

Это не был профессор Снегг.

Это был профессор Квирелл.

— Вы? — неверяще спросил Гайден. — Вы — предатель?

Орион воспользовался возможностью и медленно отошёл в сторону, осторожно приближаясь к профессору Квиреллу, чтобы иметь возможность вступить в бой в нужный момент. Он сразу заметил, что зеркало было не чем иным, как Зеркалом Еиналеж, и понял, что это вызов профессора Дамблдора. Зная Дамблдора, Орион понимал, что задача будет очевидной, но трудной, если только вы не охотитесь за Камнем по правильным причинам. Теперь их единственной надеждой было, чтобы Гайден смог задержать профессора Квирелла как можно дольше.

Внимание профессора Квирелла было полностью приковано к Гайдену, на его лице появилась мягкая улыбка.

— Я всё гадал, встречу ли здесь тебя, Поттер, — спокойно сказал он, совершенно не заикаясь. — Я так понимаю, ты предполагал, что Северус будет здесь вместо меня. Не могу тебя винить, конечно. Северус действительно выглядит подозрительно, не правда ли? Было так полезно, что он носился повсюду, как летучая мышь-переросток. Рядом с ним кто бы заподозрил б-б-бедного, з-з-заикающегося п-профессора Квирелла?

Гайден сердито уставился на профессора Квирелла, и Орион приблизился на несколько шагов. «Ну же, Гайден. Держи себя в руках».

— Но Снегг пытался убить меня! — воскликнул Гайден.

Профессор Квирелл рассмеялся:

— Нет, это я пытался убить тебя. Твой защитник, мистер Блэк, сбил меня с ног, когда бросился поджигать Снегга на матче по квиддичу. Снегг пытался спасти тебя, бормоча своё маленькое контрзаклятье. Хотя я не могу его винить, на самом деле. Он просто пытался вернуть долг жизни, который задолжал твоему отцу. Неважно. Сейчас его здесь нет, чтобы спасти тебя. — Улыбка на лице профессора Квирелла стала зловещей. — Я наконец-то смогу избавить мир от предполагаемого Мальчика, Который Выжил.

— Что? — в замешательстве спросил Гайден.

— Ты не знал? — невинно спросил профессор Квирелл. — Я удивлён, что твои родители забыли тебе рассказать, хотя полагаю… если учесть, что смерть твоего брата фактически задвинули на дальнюю полку и стараются не упоминать…

Это привлекло внимание Гайдена.

— Что вы знаете о Гарри? — немедленно спросил он.

— Я знаю столько же, сколько и все остальные, за исключением того маленького факта, что тебя назвали Мальчиком, Который Выжил потому, что ты был «здоровым близнецом», — ответил профессор Квирелл, приподняв бровь и щёлкнув пальцами. Не успел Орион моргнуть, как из воздуха выскочили верёвки и крепко обвились вокруг Гайдена. — Твоему брату повезло меньше. Он дважды чуть не умер той ночью, так что он никак не мог быть Мальчиком, Который Выжил. Волшебному миру нужен был здоровый спаситель, перед которым можно было бы лебезить.

Орион подавил желание сказать что-нибудь, чтобы не дать Гайдену сделать что-нибудь глупое. Конечно, никто не был свидетелем того, как Гайден стал Мальчиком, Который Выжил, но профессор Дамблдор не сказал бы, что Гайден — избранный, если бы были хоть какие-то сомнения. Профессор Квирелл просто пытался вывести Гайдена из себя. «И ему это замечательно удавалось».

— Вы лжёте! — наконец запротестовал Гайден.

Квирелл просто пристально смотрел на Гайдена мгновение, а затем снова повернулся к зеркалу.

— Теперь подожди спокойно, Поттер. Мне нужно изучить это интересное зеркало. Это зеркало — ключ к нахождению Камня. Следовало догадаться, что Дамблдор придумает что-то подобное…

— Так это вы впустили тролля на Хэллоуин, верно? — сердито прервал его Гайден.

Профессор Квирелл раздражённо вздохнул.

— Конечно, — сказал он, не отрывая глаз от зеркала. — У меня особый дар управляться с троллями — ты, должно быть, видел, что я сделал с тем, что в комнате позади? К сожалению, пока все остальные носились и искали его, Снегг, который уже подозревал меня, отправился прямиком на третий этаж, чтобы помешать мне — и мало того, что моему троллю не удалось вызвать некоторый хаос, так ещё и эта трёхголовая псина не смогла как следует откусить Снеггу ногу.

Орион нервно взглянул на часы и увидел, что было уже определённо больше одиннадцати. Его отец, вероятно, сейчас пытался пройти испытания. Всё, что он мог сделать сейчас, это надеяться и молиться, чтобы профессор Квирелл не справился с вызовом профессора Дамблдора в ближайшее время.

— Я вижу Камень, — пробормотал профессор Квирелл. — Я преподношу его моему повелителю… но где он?

Орион осторожно поднял палочку, пока Гайден боролся со связывающими его верёвками. Нужно было что-то делать, это было очевидно. Орион просто хотел бы знать, что именно. Прямо сейчас оставаться невидимым было единственным преимуществом Ориона и Гайдена. «Если профессор Квирелл что-нибудь сделает…»

— Я знаю, что Волан-де-Морт в лесу, Квирелл, — внезапно сказал Гайден.

Профессор Квирелл слегка вздрогнул.

— Он со мной, куда бы я ни пошёл, — тихо произнёс он. — Я встретил его, когда путешествовал по миру. Я был тогда глупым молодым человеком, полным нелепых представлений о добре и зле. Лорд Волан-де-Морт показал мне, как я ошибался. Добра и зла не существует, есть только сила и те, кто слишком слаб, чтобы стремиться к ней… С тех пор я служил ему верой и правдой, хотя и подводил его много раз. Он был очень суров со мной… — Квирелл снова вздрогнул. — Он нелегко прощает ошибки. Когда мне не удалось украсть камень из «Гринготтса», он был очень недоволен. Он наказал меня… решил, что должен пристальнее следить за мной…

У Ориона внезапно возникло плохое предчувствие. Если Волан-де-Морт был ближе, чем в лесу, то это означало, что на самом деле он находился внутри замка. Волан-де-Морт мог ждать в кабинете профессора Квирелла или даже в соседней комнате. Было слишком много неизвестного, и это очень беспокоило Ориона. «Мы определённо влипли по уши».

— Я не понимаю, — пробормотал профессор Квирелл. — Камень внутри зеркала? Мне его разбить?

Орион взглянул на Гайдена, который сосредоточенно смотрел в зеркало. Гайден попытался подвинуться влево, но споткнулся и упал. Орион быстро прикрыл рот рукой, чтобы заглушить вздох, сорвавшийся с его губ. К счастью, профессор Квирелл не обратил никакого внимания на Гайдена, поглощённый зеркалом.

— Что делает это зеркало? — пробормотал профессор Квирелл. — Как оно работает? Помогите мне, мой господин!

Орион застыл в ужасе, когда ему ответил голос — голос, который, казалось, исходил от самого Квирелла.

— Используй мальчишку… Используй мальчишку…

Профессор Квирелл тут же повернулся к Гайдену.

— Поттер, иди сюда, сейчас же! — потребовал он, хлопнув в ладоши, отчего верёвки, связывающие Гайдена, упали. Гайден медленно поднялся на ноги и подошёл к Квиреллу. — Посмотри в зеркало и скажи мне, что ты видишь.

«Лги, Гайден. Я знаю, ты хочешь увидеть, где находится Камень, но, пожалуйста, лги».

Гайден закрыл глаза, встал перед зеркалом и снова открыл их. На мгновение Ориону показалось, что он увидел страдальческое выражение на лице Гайдена, но оно быстро сменилось потрясением, когда Гайден провёл рукой по карману. Орион немедленно напрягся от этого жеста. Он не знал, как это произошло, но каким-то образом Камень оказался у Гайдена.

— Ну? — нетерпеливо спросил профессор Квирелл. — Что ты видишь?

Гайден глубоко вздохнул, встретившись взглядом с Квиреллом.

— Я вижу, как я пожимаю руку МакГонагалл, — храбро сказал он. — Я выиграл Кубок по квиддичу для Гриффиндора.

Профессор Квирелл выругался.

— Отойди отсюда! — прорычал он.

Гайден отошёл в сторону, а Орион приблизился. У них будет один шанс, чтобы сделать это. Ориону нужно будет создать какое-нибудь отвлечение, чтобы Гайден смог уйти. «Скорее всего, что-нибудь опасное и глупое». Орион схватился за мантию-невидимку одной свободной рукой, готовый стянуть её и наложить любое заклинание, проклятие или сглаз, какое сможет придумать. Гайден медленно двинулся назад, но успел сделать всего около пяти шагов, как раздался высокий голос, хотя Квирелл явно не был тем, кто говорил.

— Он врёт… Он врёт…

Без колебаний Орион снял мантию-невидимку и прыгнул между Квиреллом и Гайденом. Квирелл прищурился, а затем выстрелил заклинанием в Ориона, отчего дезиллюминационные чары развеялись. Квирелл слегка отскочил назад в шоке, что дало Ориону возможность атаковать. Три заклинания были выпущены прежде, чем профессор Квирелл успел даже пошевелиться, но заклинания были быстро отражены. Высокий голос заговорил снова, но Орион не смог разобрать, что было сказано. Он был слишком занят, пытаясь удержать свою позицию.

— Гайден! — крикнул Орион. — Убирайся отсюда! Я задержу его!

Гайден колебался всего мгновение, прежде чем выбежать из комнаты. Квирелл зарычал от гнева и направил палочку на Ориона. Оба стояли в тишине, пристально глядя друг на друга в поисках любого признака движения. Квирелл двинулся первым, заставив Ориона отпрянуть в сторону. Орион попытался открыть ответный огонь, но обнаружил, что застыл на месте и был без усилий поднят в воздух.

— Блэк, — выплюнул профессор Квирелл, приближаясь. — Ты действительно думал, что сможешь победить меня в поединке? Может, ты и отсрочил смерть Поттера, но ты заплатишь своей собственной.

Высокий голос заговорил снова:

— Дай мне поговорить с ним… лицом к лицу…

Профессор Квирелл слегка побледнел.

— Господин, вы ещё недостаточно сильны! — запротестовал он.

Орион поморщился, когда головная боль появилась из ниоткуда, сосредоточившись прямо там, где был его старый шрам на лбу. Из всех возможных моментов, сейчас ему действительно было не до того.

— У меня достаточно сил… для этого… — настаивал голос.

Орион мог лишь смотреть, как Квирелл протянул руку и начал разматывать свой тюрбан. Это было невозможно. Вот что имел в виду Квирелл, когда говорил, что он никогда не был один. Каким-то образом Волан-де-Морт прикрепился к голове профессора Квирелла. Тюрбан упал, из-за чего голова Квирелла стала казаться довольно маленькой. Профессор встретился взглядом с Орионом, прежде чем повернуться на месте, позволив Ориону столкнуться лицом к лицу с — ну, — лицом, которое было самым страшным, какое Ориону когда-либо приходилось видеть. Оно было белым как мел, с горящими красными глазами и почти змеиными щелями вместо ноздрей.

— Я вижу, моя внешность пугает тебя, юный Блэк, — проговорило лицо. — Разве не примечательно, кем я стал? Всего лишь тенью, туманом… Я обретаю форму только тогда, когда могу разделить чужое тело… но всегда находились те, кто желал впустить меня в свое сердце и мозг… Я был так близок к тому, чтобы создать собственное тело, но тебе нужно было вмешаться. Убей его!

Орион пытался сопротивляться, но это было бесполезно. Какая бы сила его ни связывала, она не собиралась отпускать. Квирелл развернулся и обхватил руками шею Ориона. Казалось, что голова Ориона вот-вот взорвётся от боли, когда он хватал ртом воздух. Квирелл застонал от боли, но продолжал сжимать. Лёгкие Ориона отчаянно нуждались в дыхании, темнота начала поглощать его зрение. Он хотел бороться, он не хотел умирать, но всё было таким тяжёлым. Глаза Ориона закрылись. Его голова упала вперёд, когда Квирелл наконец издал болезненный крик.

Когда тьма поглотила Ориона, ему показалось, что он услышал, как кто-то вдалеке в панике выкрикивает его имя.

* * *

У Сириуса Блэка был не самый лучший день, и он стал только хуже, когда он прибыл в Хогвартс. Он ожидал увидеть своего сына, ждущего его, но в итоге Невилл рассказал, что Орион не подчинился приказу из-за Гайдена Поттера. Они бросились на третий этаж только для того, чтобы столкнуться лицом к лицу с огромной трёхголовой собакой. Потребовалось почти пять мощных оглушающих заклинаний, чтобы одолеть зверя, но когда они с этим справились, то обнаружили, что собака была только началом.

Команде мракоборцев пришлось сразиться с дьявольскими силками, после чего они вошли в каменный проход и увидели девочку с густыми волосами, пытающуюся помочь высокому рыжеволосому мальчику, который слегка покачивался. Один мракоборец немедленно отвёл их в безопасное место, к то время как остальная часть команды продолжила путь. Они достали повреждённый летающий ключ и вошли в большую комнату с огромным набором шахмат, который не позволял им пройти, пока они не сыграют партию. Сириус был на грани отчаяния. У них не было времени на игру!

К счастью, в команде был кто-то, кто прилично играл в шахматы. Они сыграли партию так быстро, как только могли, только чтобы увидеть, как Гайден Поттер вышел с противоположной стороны, когда белая королева была побеждена. Гайден определённо выглядел так, словно знавал лучшие дни. У мальчика были порезы и царапины по всему телу, он выглядел так, словно только что столкнулся с самим Волан-де-Мортом.

Именно тогда сердце Сириуса окончательно остановилось. Гайден оставил Ориона наедине со сторонником Волан-де-Морта и, возможно, с Волан-де-Мортом, потому что Орион приказал ему это сделать. Сириус, не теряя времени, приказал одному из мракоборцев отвести Гайдена в больничное крыло, а остальной группе — следовать за ним. Их осталось всего пятеро, но этого должно было быть достаточно. Они были единственным шансом Ориона.

В следующей комнате лежал мёртвый тролль, от запаха которого почти всех стошнило. С помощью нескольких изгоняющих чар существо исчезло, и мракоборцы перешли в следующую комнату, где оказались в ловушке между чёрным пламенем впереди и фиолетовым — позади них. К счастью, один из старших маркоборцев распознал типы пламени и отключил заклинания, удерживающие его на местах, что позволило потушить его с помощью заколдованной воды.

Сириус повёл всех в следующую комнату, но внезапно остановился, увидев, что его сын подвешен в воздухе и его душит худой лысый мужчина.

— ОРИОН! — закричал он и бросился вперёд, уже направив палочку на мужчину, причиняющего вред его сыну.

Мужчина отпустил Ориона, в результате чего мальчик рухнул на пол и остался неподвижен. Звук сдавленного дыхания Ориона был единственным признаком того, что он всё ещё жив.

— Открыть огонь! — крикнул Сириус, и радуга заклинаний наполнила воздух.

Лысый мужчина повернулся, чтобы убежать в укрытие, как вдруг раздался пронзительный крик. Густой белый туман вырос словно из затылка мужчины. Произнесение заклинаний прекратилось, поскольку все просто уставились на туман, который сформировался в отвратительное лицо. Лысый мужчина закричал от боли, его глаза закатились и он упал на землю, мёртвый. Мракоборцы переключили внимание на туман, который переместился, чтобы зависнуть над Орионом.

— Я отомщу, мальчик, — прошипел туман высоким голосом, затем обратил свои красные глаза на мракоборцев. — Вы все за это заплатите! Никто не смеет перечить Лорду Волан-де-Морту!

Несколько мракоборцев ахнули и содрогнулись, но все они устояли на месте, когда Волан-де-Морт издал вопль ярости и вылетел из комнаты. Никто не двинулся с места, пока Сириус не оправился от шока и не бросился к Ориону. На шее Ориона уже образовались синяки, а его правая рука слегка кровоточила из-за того, что он так крепко сжимал палочку. Сириус осторожно вынул палочку из руки Ориона, сунул её в карман и поднял Ориона, прижав сына к груди.

— Сэр? — нервно спросил один из мракоборцев. — Каковы ваши приказы?

Сириус поднялся на ноги и повернулся к молодому человеку.

— Осмотрите место происшествия и тело, — хрипло произнёс он. — Ничего не двигайте, пока всё не будет задокументировано. Это официально дело Министерства. Если столкнётесь со Скримджером, скажите ему, что я представлю ему свой отчёт утром.

Не дожидаясь ответа, Сириус вышел из комнаты, всё ещё прижимая к груди своего потерявшего сознание сына. Он промчался через «Комнату зелий», «Комнату тролля» и «Шахматную комнату», пока чуть не столкнулся с взволнованным профессором Дамблдором, которому хватило всего одного обеспокоенного взгляда на Ориона, чтобы передать старый носок, который перенёс двух Блэков в больничное крыло. Сириус слегка пошатнулся, когда его ноги ударились о землю, но сумел удержаться на ногах.

Постепенно глаза Сириуса привыкли к тусклому освещению больничного крыла, и он увидел, что четыре кровати уже заняты. На трёх кроватях спали дети, а на четвёртой лежал знакомый мальчик в очках, которого осматривала измотанная мадам Поппи Помфри. Школьная медсестра только взглянула на Сириуса и покинула свой пост, перейдя к ближайшей свободной кровати. Сириус делал всё, что мог, чтобы помочь мадам Помфри лечить Ориона, хотя был скорее помехой, чем помощью, но он не собирался оставлять своего сына.

Наконец, мадам Помфри отступила и встретилась взглядом с Сириусом.

— Я сделала всё, что могла, мистер Блэк, — тихо произнесла она. — Нам нужно только подождать, пока он очнётся.

Сириус кивнул и опустился в ближайшее кресло. Ожидание было не тем, в чём он был особенно хорош, особенно когда это касалось Ориона — его единственного ребёнка… всего его мира и единственной причины, по которой он всё ещё был в здравом уме после потери двух крестников. Орион был причиной, по которой он вставал по утрам и по которой он так усердно работал, чтобы сделать мир лучше.

— С Орионом всё будет в порядке? — нервно спросил Гайден Поттер, прерывая мысли Сириуса.

Сириус медленно посмотрел на мальчика, который выглядел точь-в-точь как Джеймс Поттер, из всех сил стараясь сохранять спокойствие. Однако, прежде чем он успел ответить, двери больничного крыла открылись, впуская две знакомые фигуры. Сириусу пришлось отвести взгляд, когда он увидел мужчину в очках и рыжеволосую женщину, лихорадочно ищущих своего сына. «Этот день становится всё лучше и лучше».

— Гайден! — закричала женщина, бросившись к кровати Гайдена, и тут же начала его осматривать, пока её муж обеспокоенно наблюдал за этим.

— Мама! — запротестовал Гайден, отталкивая её. — Мадам Помфри сказала, что со мной всё будет в порядке. — Его взгляд снова метнулся к Сириусу. — Я просто беспокоюсь об Орионе.

Сириус почувствовал, что всеобщее внимание переключается на него, и изо всех сил старался не обращать на это внимания, взяв безвольную руку Ориона и лаская тыльную сторону его ладони, как он делал это много раз, когда Ориону нужно было успокоиться. Было похоже, что самые незначительные детали всегда помогали Ориону больше всего. «Давай, Ори. Дай мне знак, что с тобой всё в порядке».

— Сириус?

Устало вздохнув, Сириус медленно перевёл взгляд на Джеймса Поттера, стоящего всего в нескольких шагах.

— Оставь нас в покое, Джеймс, — сухо сказал он.

На лице мистера Поттера появилось страдальческое выражение.

— Сириус, пожалуйста, — взмолился он. — Я знаю, что я ничего не могу сказать, чтобы исправить то, что я сказал и сделал тебе, но не могли бы мы, по крайней мере, быть вежливыми друг с другом — ради наших — сыновей?

Глаза Сириуса яростно сузились.

— Вежливыми? — спросил он, вставая на ноги. — Ты приходишь сюда после шести лет ничегонеделания и ожидаешь вежливости? Как ты смеешь! Ты обвинил меня — МЕНЯ — в попытке украсть твою семью — В ПОПЫТКЕ РАЗРУШИТЬ ТВОЮ ИДЕАЛЬНУЮ ЖИЗНЬ!

Мистер Поттер заметно вздрогнул и сделал шаг назад.

— Что касается наших сыновей… они бы даже не оказались в этой передряге, если бы не твой! Орион знал об опасности и обратился ко мне за помощью. Он знал, что даже пытаться вмешаться — самоубийство. Спроси своего сына, что он сделал. СПРОСИ ЕГО!

Мистер Поттер устало вздохнул и, обернувшись через плечо, увидел, что Гайден уставился на свои руки — явный признак вины.

— Мы с Роном думали… мы были тупыми, — тихо сказал Гайден. — Мы не думали и, вероятно, были бы мертвы, если бы не Орион и Гермиона. Они спасли нас от дьявольских силков. Орион пытался сказать нам ждать, пока не придёт мистер Блэк, но мы не послушались. Мы… мы просто хотели помешать Сн… Квиреллу добыть Камень для Волан-де-Морта, — Гайден шмыгнул носом и потёр глаза, миссис Поттер села рядом с ним. — Это моя вина. Орион сказал мне бежать… отнести Камень в безопасное место. Я… я оставил его. Я не хотел… но… Я ОСТАВИЛ ЕГО!

Миссис Поттер заключила Гайдена в утешительные объятия, укачивая его, пока он плакал. Комнату заполнила неловкая тишина, как вдруг двери снова открылись, и появился профессор Дамблдор, за которым следовала большая часть преподавательского состава. Лицо Сириуса посуровело, когда он встретился взглядом с Дамблдором. В голубых глазах старика не было искорок. На самом деле, Дамблдор выглядел старше, чем когда-либо его видел Сириус.

— Сириус, Джеймс, Лили, я не могу даже начать извиняться за то, что случилось с вашими детьми, — серьёзно сказал профессор Дамблдор. — Минерва сообщила мне о ситуации, как только я вернулся из Министерства. Уверяю вас, делается всё, чтобы предотвратить повторение чего-либо подобного.

Сириус усмехнулся, скрестив руки на груди.

— Немного поздновато для этого, Дамблдор, — холодно произнёс он. — Орион чуть не погиб этой ночью, и всё, что вы можете сказать — это что принимаются меры, чтобы, «как вы надеетесь», это не повторилось? Это неприемлемо. Из тех препятствий, которые вы расставили, ясно, что вы знали, что кто-то может попытаться заполучить артефакт. Привносить такого рода опасность в образовательную среду — значит только напрашиваться на катастрофу. Я не договаривался отправлять своего сына в место, где он подвергается такой опасности. Утром я организую перевод Ориона в больницу Св. Мунго. Я забираю его из Хогвартса.

Весь преподавательский состав (кроме профессора Снегга, конечно) встревоженно ахнул.

— Сириус, пожалуйста, — настаивал профессор Дамблдор. — Не наказывай Ориона за мою ошибку. Орион любит Хогвартс. — Глаза Сириуса сердито сузились. — Пожалуйста, не принимай поспешных решений, особенно когда дело касается образования Ориона. Ребёнка с его талантом к магии не следует прятать.

Сириус испустил глубокий вздох, прежде чем повернуться к Ориону. С предельной осторожностью Сириус снова взял руку Ориона и сжал её, зарывшись лицом в волосы сына на долгое мгновение. Собравшись с мыслями, Сириус отстранился от Ориона и повернулся обратно к толпе.

— Я обсужу это с моим сыном, — сказал он наконец. — А теперь, если вы меня извините, мне нужно проверить свою команду.

Не дожидаясь ответа, Сириус вышел из больничного крыла, намеренно игнорируя Джеймса Поттера и Альбуса Дамблдора. Как бы сильно Сириусу ни хотелось не покидать постель Ориона, Сириус знал, что если он останется ещё немного, то не сможет контролировать себя ни с одним из мужчин. Но одно было ясно наверняка. Сириус не собирался «зарывать топор войны» с семьёй Поттеров. Однако он не будет держать обиду на детей, поскольку они не несли никакой вины за действия своего отца.

Джеймс и Лили заслужили всё, что Сириус мог им выплеснуть. Скудные извинения никак не могли просто заставить все проблемы исчезнуть. Ничто не заставит Сириуса забыть, как Джеймс предал своего «брата» и как Лили просто последовала за своим мужем, независимо от того, насколько тот был неправ.

Приглушённые голоса донеслись до Ориона, когда он медленно пробуждался ото сна. Они звучали знакомо… и обеспокоенно. Издав тихий стон, Орион заставил себя открыть глаза, но тут же закрыл их снова, чтобы не видеть слепящий солнечный свет. Голоса начали звучать более ясно, когда знакомая рука схватила его руку, а другая начала перебирать его волосы движением, которое Орион узнал после многих лет засыпания в ожидании возвращения отца с работы.

— Папа? — прохрипел Орион. — Лунатик?

Большая рука, державшая его руку, сжалась, и тёплые губы коснулись его лба. Орион медленно моргнул, как раз когда его отец отстранился. Долгое время никто ничего не говорил. Сириус присел на край кровати Ориона, а Римус остался сидеть в своём кресле рядом. Оба они выглядели измученными, но испытавшими облегчение. Рядом к кроватью стоял столик, заваленный чем-то вроде половины кондитерской лавки.

Сириус первым нарушил молчание.

— Как ты себя чувствуешь, малыш? — тихо спросил он.

Ориону пришлось задуматься на мгновение. Его тело казалось немного вялым, а горло болело, но, по крайней мере, он всё ещё дышал.

— Я в порядке, — прохрипел он. — Ты взял их?

Сириус понимающе вздохнул.

— Волан-де-Морт сбежал, Ори, — серьёзно сказал он, — но мы видели его. Теперь мы знаем, что он всё ещё частично жив. Квирелл… он не выжил. Быть носителем Волан-де-Морта так долго было слишком большой нагрузкой для его тела. Мы ничего не могли сделать.

— Гайден рассказал нам всё, — добавил Римус. — Мы знаем, что ты пытался остановить их. Профессор МакГонагалл примерно так же зла на них, как и Поттеры.

Орион съёжился и медленно сел.

— Поттеры были здесь? — спросил он, обеспокоенно взглянув на Сириуса. — Они ведь ничего не сделали, верно?

Сириус мягко улыбнулся, подвинувшись так, чтобы сесть рядом с сыном.

— Не беспокойся об этом, Ори, — искренне произнёс он. — Ничего не случилось. Джеймс пытался извиниться, и у меня такое чувство, что он будет продолжать делать это довольно долго, пока до него не дойдёт, что я не хочу иметь с ним ничего общего.

Орион расслабился, прислонившись к Сириусу. Это было облегчением.

— У тебя не было никаких неприятностей, верно? — осторожно спросил Орион. — Я знаю, что Скримджер…

— …благодарен, что это было доведено до его сведения, — перебил Сириус. — В течение многих лет мы искали подтверждение того, что Волан-де-Морт либо мёртв, либо жив. Теперь у нас есть это подтверждение. Волан-де-Морт действительно жив — просто в нечеловеческой форме. Министр, конечно, отказывается это признавать, но он согласился организовать небольшую команду для поиска зацепок.

— Это лучше, чем ничего, — высказался Орион. — По крайней мере, теперь будет легче убедить его, если Волан-де-Морт снова станет человеком, верно?

— Возможно, — ответил Римус. — Я думаю, было бы разумно относиться ко всему с долей скептицизма. Корнелиус Фадж очень хорош в замалчивании проблем. Допустив привлечение исследовательской группы, он остановил любые дальнейшие расследования. Вероятно, он надеется, что команда в конце концов сдастся и всё вернётся на круги своя.

Как бы Ориону ни было неприятно это признавать, Римус был прав. Так было в волшебном мире. Политики делали всё возможное, чтобы сохранить мир, даже если это был бы всего лишь фасад.

— Итак, что нам теперь делать? — тихо спросил Орион.

Сириус и Римус переглянулись.

— Ну, вообще-то, именно об этом мы и хотели с тобой поговорить, — неловко сказал Сириус. — Видишь ли, Ори, ты приехал сюда, чтобы изучать магию в безопасной обстановке, заводить друзей и наслаждаться детством. Прошедший год был каким угодно, только не безопасным. Тебя мучил мальчик Уизли…

— …мы работаем над этим, папа, — прервал его Ориона. — Рону нужно многое исправить, но он не причина покидать Хогвартс.

Сириус уставился на Ориона, приподняв бровь, прежде чем продолжить:

— Я хочу сказать, сынок, что тебе не следует беспокоиться о Волан-де-Морте и Пожирателях Смерти в твоём возрасте, — сказал он. — Дамблдор должен был защищать тебя…

— Не вини дедушку в том, что случилось, папа, — настаивал Орион. — Это не его вина. Я понял, кто помогал Волан-де-Морту, только когда мы были там…

— …но тебе всего одиннадцать, Ори, — возразил Римус. — Я знаю, что ты изучал магию дольше, чем большинство детей, но это не значит, что ты должен вести себя как взрослый. Каждый учитель здесь проводил время с Квиреллом, и им понадобился одиннадцатилетний ребёнок, который сказал бы им, что с ним что-то не так.

Взгляд Ориона опустился, и он уставился на покрывала. Он любил посещать Хогвартс. Он любил проводить время с Невиллом и Гермионой. Конечно, год прошёл не так, как он думал, но это не означало, что он хотел уйти. Было что-то такое в Хогвартсе, чего не было в Поместье Блэков. — Но…

— Я не говорю, что согласен с твоим отцом в том, что тебя следует забрать из Хогвартса, — быстро перебил Римус, заслужив сердитый взгляд Сириуса. — Однако я согласен, что здесь были опасности, которые никогда не должны были даже пересекать главные ворота. Приносить что-то вроде Философского камня в учебное заведение — значит только напрашиваться на неприятности. Ты чуть не погиб, Ори. Гайден и мальчик Уизли погибли бы, если бы ты не отправился за ними. Разве ты можешь винить нас за то, что мы хотим защитить тебя?

Орион медленно покачал головой, не отрывая взгляда от покрывал. Он не мог винить своего отца и дядю за то, что они пытались уберечь его. Ему просто не нравилось, на какие радикальные меры они хотели пойти. Домашнее обучение не могло сравниться с Хогвартсом. Конечно, не всё в Хогвартсе было замечательно, но Ориону было этого достаточно, чтобы понять, что он не может представить себе изучение магии где-либо ещё.

Звук открывающейся двери напугал всех. Быстро подняв глаза, Орион не знал, что ему чувствовать, когда увидел Альбуса Дамблдора, входящего в больничное крыло, выглядящего старше, чем Орион мог когда-либо его вспомнить. Сириус немедленно обхватил Ориона одной рукой и притянул его ближе, заставив Ориона сдавленно ахнуть. Собрав все свои силы, Орион отстранился и мрачно посмотрел на отца, прежде чем вернуть своё внимание профессору Дамблдору.

— Добрый день, Орион, — сказал Дамблдор, подходя к кровати Ориона. — Какое облегчение видеть тебя проснувшимся. Как видишь, в последние три дня о тебе беспокоилось немало людей, — он коротко кивнул в сторону столика, полного сладостей. — То, что произошло в подземельях между тобой и профессором Квиреллом — это строжайший секрет, поэтому, естественно, его знает вся школа. Как, я уверен, ты уже знаешь, твой план по защите Камня сработал великолепно. Я также полагаю, что ты слышал остальную часть истории от твоего отца. В этой истории не хватает только одной части — того, что произошло после ухода Гайдена и до прибытия твоего отца.

Орион неловко пожал плечами.

— На самом деле, рассказывать особо нечего, — признал он. — Волан-де-Морт немного поговорил, а затем приказал Квиреллу убить меня. — Орион почувствовал, как его обхватила рука, и не сделал попытки сбросить её. Он поднял руку и положил пальцы на больную шею. — Я пытался бороться с ним, но он просто продолжал душить меня.

Дамблдор вздохнул, садясь в ногах кровати Ориона.

— Мальчик мой, я не могу достаточно извиниться за то, что тебе пришлось вынести. Мне так многое следовало сделать по-другому, начиная с Хагрида. Если бы я спросил его о его выигрыше в азартные игры, я чувствую, что всего этого можно было бы избежать.

— Мы понимаем, что вы хотели, чтобы Хагрид сам пришёл к вам, Дамблдор, — признал Сириус, — Но этого никогда бы не произошло. Хагрид слишком боготворит вас, чтобы открыто говорить о своих неудачах. Мы все знаем Хагрида достаточно долго, чтобы это знать. Если вы не хотели, чтобы Хагрид чувствовал себя неловко, вам следовало послать МакГонагалл, Флитвика или Стебль.

Дамблдор кивнул.

— Ещё раз приношу свои извинения, — повторил он. — К твоему сведению, Орион, Камень был уничтожен. Я поговорил с Николасом, и он согласился, что так будет лучше.

Орион на мгновение недоверчиво уставился на профессора Дамблдора, прежде чем понял, что Гермиона или Невилл, скорее всего, рассказали всё кому-то из взрослых. Он легко мог представить Гермиону, объясняющую всё на той высокой скорости, с которой она обычно говорит, когда взволнована или напугана.

— Но это значит, что он и его жена умрут, не так ли? — тихо спросил Орион.

Дамблдор сочувственно улыбнулся.

— У них имеются достаточные запасы эликсира, чтобы привести свои дела в порядок, а затем — да, они умрут, — подтвердил он, — Но не волнуйся, Орион. Для Николаса и Пернеллы это будет похоже на то, как если бы они легли спать после очень, очень долгого дня. В конце концов, для хорошо организованного ума смерть — это всего лишь следующее великое приключение…

— …и вот почему Волан-де-Морт боится этого, — устало перебил его Орион, отводя взгляд. — Я надеюсь, ты поговорил с Гайденом?

Дамблдор сделал паузу из-за резкой смены темы.

— Да, мы говорили, — осторожно сказал он.

Орион вздохнул:

— Квирелл говорил что-то о… его брате, — сказал он, снова опустив взгляд. — Он сказал, что Гайден стал Мальчиком, Который Выжил потому, что он был здоров, а Гарри — нет. Я не знаю, верит ли в это Гайден, но я точно знаю, что у него много вопросов…

— Я знаю о неуверенности Гайдена, Орион, — терпеливо прервал его Дамблдор. — Я присутствовал, когда Гайден потребовал ответов от своих родителей несколько ночей назад. Мы сделали всё возможное, чтобы убедить Гайдена в том, что он действительно Мальчик, Который Выжил, однако сам Гайден должен верить в это.

Ориону пришлось согласиться. Самая большая проблема заключалась в том, что в комментариях Квирелла была доля правды. Никто точно не знал, что произошло той ночью. Были сделаны предположения, но если профессор Дамблдор был уверен…

— Итак, сколько у нас времени, Дамблдор? — спросил Римус, поднимаясь на ноги.

Дамблдор вздохнул.

— Трудно сказать, — устало ответил он. — Волан-де-Морт определённо всё ещё где-то там, возможно, ищет другое тело, чтобы разделить его… не будучи по-настоящему живым, он не может быть убит. Его возвращение, возможно, пока отложено, но его поиски по возвращению физического тела будут продолжаться, пока он не добьётся успеха. Может пройти всего несколько месяцев, а может, и лет, прежде чем мы снова услышим о Волан-де-Морте.

— Если это так, то вам лучше начать готовиться…

— Когда придёт время, Сириус, я сделаю это, — терпеливо прервал профессор Дамблдор, прежде чем снова полностью переключить своё внимание на Ориона. — Есть ещё один последний вопрос, который нам нужно обсудить, Орион. Твой отец выразил желание удалить тебя из Хогвартса. Это, конечно, его решение. Однако, независимо от того, каким будет это решение, тебе всегда здесь рады — даже если это просто визит. Ещё раз прошу прощения за то, что меня не было рядом, когда ты нуждался во мне, мой мальчик.

Орион открыл было рот, чтобы возразить, но Дамблдор уже поднимался на ноги. Это не могло произойти! Как Альбус Дамблдор мог просто сдаться? Орион бросил на отца умоляющий взгляд, но тот его проигнорировал. Сириус и Римус были слишком сосредоточены на том, как Дамблдор покидал больничное крыло. Орион знал, что что-то упускает, но ему было всё равно. Годами он делал всё, что было в его силах, чтобы сделать своего отца счастливым. Орион больше не мог этого делать. Сейчас ему нужно было отстоять свою позицию, иначе он, скорее всего, будет заперт в Поместье Блэков на всю оставшуюся жизнь.

«Заманчиво, но нет».

Отстранившись от отца, Орион откинул покрывало и выскользнул из кровати, но чуть не упал от ошеломляющего головокружения, которое обрушилось на него, как удар бладжером. Чьи-то руки быстро подхватили его и помогли подняться, как бы сильно Орион не старался вырваться. Ему нужно было отстоять свою позицию. Ему нужно было догнать профессора Дамблдора и заверить дедушку, что его вины в этом нет.

— Орион, сядь! — твёрдо произнёс Сириус. — Ты должен успокоиться!

Орион обнаружил, что сидит на кровати, удерживаемый на месте Сириусом и Римусом.

— Послушай, сынок, — мягко продолжил Сириус, обнимая Ориона за плечи. — Я знаю, тебе здесь нравится. Ты любил приходить сюда с тех пор, как тебе исполнилось пять лет. Ничего не высечено на камне. Просто… просто позволь мне поступить по-своему. Я чуть не потерял тебя. Не думаю, что смогу снова увидеть тебя таким.

Упрямство Ориона немного сдулось. Он ненавидел каждый раз, когда Сириус или Римус бывали ранены, будь то из-за налёта или полнолуния. От этого ситуацию не стало легче принять, просто спорить стало сложнее.

— Но я просто делал то, чему ты меня научил, — слабо запротестовал Орион. — Я сделал всё, что мог, чтобы завершить миссию с как можно меньшим количеством травм. Это было глупо и по-гриффиндорски, но разве ты всегда делал правильный выбор, когда был в моём возрасте?

Сириус застонал от разочарования, а Римус тихо усмехнулся.

— Он прав, Бродяга, — искренне произнёс Римус. — Мы были не очень-то осторожны, когда ходили в эту школу. Помнишь, как проводил полнолуния в лесу с опасным оборотнем? — Римус задумчиво потёр подбородок. — Полагаю, всё осталось примерно так же, за исключением того, что лес теперь заменён подвалом семьи Блэк.

Орион не смог удержаться от смеха, когда Сириус попытался ударить Римуса. Конечно, они ещё не достигли какого-либо взаимопонимания, но у Ориона было два месяца, чтобы поработать над этим. «С помощью Лунатика, конечно».

* * *

Несколько часов спустя Орион вздохнул с облегчением, плотнее закутываясь в одеяло. Его отец и дядя наконец ушли после того, как мадам Помфри заверила их, что Орион полностью оправился от своих травм. Всё, что Ориону ещё было нужно — это отдохнуть, что он и пытался осуществить в данный момент. К сожалению, звук открывающейся двери дал понять, что этому не суждено сбыться. Вопреки здравому смыслу Орион взглянул на дверь и смог только застонать при виде нервно приближающегося Рона Уизли.

«Отлично. Как раз то, что мне нужно».

— Э-э-э, привет, Орион, — тихо сказал Рон, подойдя к кровати Ориона. — Эм… сейчас все придут, но я хотел сначала поговорить с тобой.

— Хотел ещё раз прокомментировать, что я шпион Слизерина? — сухо спросил Орион.

Рон вздрогнул, нервно переступив с ноги на ногу.

— Я заслужил это, — произнёс он, опустив взгляд. — Я просто хотел извиниться. Я был отвратительным мерзавцем в этом году. Я просто очень испугался. Гайден — мой первый друг, и я… я… я просто не могу соревноваться с тобой. Ты так много знаешь, и…

— Это не соревнование, Рон, — сказал Орион, слегка приподнявшись, чтобы перенести свой вес на предплечья. — Тебе нужно выбросить эту идею из головы. Я знаю, ты чувствуешь, что тебе нужно соревноваться с твоими братьями, но, честно говоря, ты не можешь. — Рон снова вздрогнул. — Билл не получил своей славы, пока не стал старостой школы в семнадцать лет, Чарли не получил своей, пока ему не исполнилось шестнадцать, Перси получил свою только в прошлом году, когда стал старостой, а близнецы… ну, они просто уникальные.

Рон слегка ухмыльнулся, но промолчал.

Орион устало вздохнул и сел полностью.

— Со временем, я уверен, ты получишь свои пятнадцать минут славы, Рон, — искренне произнёс он, — но до тех пор всё, что ты можешь сделать — это быть лучшей версией себя, какой ты можешь быть. Знаешь, иногда люди, которые делают больше всего — это те, кто не получает признания за свои достижения. Это люди, которых больше всего ценят их самые близкие.

Рон наконец встретился взглядом с Орионом, его выражение лица было изумлённым.

— Откуда ты знаешь…

— Мой дядя — один из таких людей, Рон, — тихо сказал Орион. — Он помогал моему отцу и мне больше раз, чем я могу вспомнить. Когда умрёт министр магии, на его похороны придут волшебники и ведьмы со всего мира и будут почтительно скорбеть. Когда умрёт мой дядя, на его похороны придут его друзья и семья и будут плакать. Кем бы ты предпочёл быть?

Прежде чем Рон успел ответить, дверь в больничное крыло открылась, и на пороге появились Невилл, Гермиона и Гайден. Орион бросил на Рона последний взгляд, давая ему понять, что он ещё не совсем прощён, но это уже начало, а затем переключил своё внимание на троих гриффиндорцев и жестом пригласил их войти. Невилл и Гермиона, не теряя времени, бросились к постели Ориона. Они оба выглядели так, словно отчаянно хотели обнять его, в то время как Гайден (который приближался более медленным шагом) переводил взгляд с Ориона на Рона и обратно.

— Рад видеть тебя в сознании, приятель, — сказал Невилл, плюхнувшись в ногах кровати Ориона. — Все очень переживали. Гайден рассказал нам, что произошло.

Орион посмотрел поверх него на Гайдена, но тот не стал встречаться с ним взглядом. Орион снова переключился на Невилла и Гермиону, молча прося объяснений, но получил в ответ лишь беспомощные взгляды. Очевидно, что-то было не так, и это продолжалось уже некоторое время.

— Что происходит, Гайден? — прямо спросил Орион.

Гайден заметно вздрогнул.

— Э-э-э… ну… я не был уверен, что ты захочешь меня видеть здесь, — тихо сказал он. — Мы знаем, что твой папа хочет забрать тебя из Хогвартса, и это моя вина.

Орион не смог сдержать смешка в ответ на это заявление. У Гайдена был такой упрощённый взгляд на всё.

— Думаю, у тебя немного помутилось в голове, Гайден, — возразил Орион. — Ты не заставлял меня идти с тобой. Я сам решил пойти, и это я приказал тебе уйти с Камнем. Мой папа просто слишком остро реагирует… ну, знаешь, ведь я его единственная семья и всё такое. Со временем он успокоится. Я вполне ожидаю, что примерно через месяц смогу поговорить с ним об этом рационально.

— Но наши родители…

— …не контролируют наши жизни, — перебил Орион. — Слушай, Гайден, если ты больше не хочешь дружить, то это твой выбор. Просто убедись, что выбор сделан по правильным причинам.

— Ори прав, Гайден, — добавила Гермиона. — Многие семейные распри начинаются именно так. Если вы двое ничего не предпримите, чтобы прекратить вражду, отношения между семьями могут в конечном итоге стать похожими на отношения между вашими семьями и Малфоями.

Орион и Гайден недоверчиво уставились на Гермиону, а Невилл расхохотался так сильно, что чуть не свалился с кровати. Они поняли, что пыталась сказать Гермиона, но сама мысль о том, что какая-либо семья может быть такой же плохой, как семья Малфоев, была нелепой. «Конечно, случались и более странные вещи… Хотя сейчас я не могу вспомнить ни одной.»

— Ну ладно, — осторожно произнёс Орион. — Итак, что ещё я пропустил?

На удивление, довольно много. В дополнению к ажиотажу и слухам, связанным со смертью Квирелла, Гриффиндор выиграл Кубок по квиддичу и положил конец правлению Слизерина. Однако празднование не было таким приятным, как могло бы быть, потому что все ещё беспокоились об Орионе. Гайден и Рон в деталях описали Ориону игру, пока мадам Помфри не отослала их, заявив, что Ориону нужен отдых.

Полноценный ночной сон был именно тем, в чём Орион нуждался, чтобы его отпустили как раз к пиру в честь окончания учебного года. По отсутствию людей в коридорах и оживлённой болтовне в Большом зале Орион понял, что пир начнётся с минуты на минуту. Как можно более незаметно Орион вошёл в Большой зал. По зелёным и серебряным украшениям, а также огромному баннеру со змеёй Слизерина, покрывавшему стену за преподавательским столом, Орион понял, что Слизерин выиграл Кубок факультета — седьмой год подряд.

Орион быстро заметил своих друзей и поспешил к свободному месту между Невиллом и Гермионой. Когда присутствие Ориона было замечено, воцарилась внезапная тишина, но она продлилась всего мгновение, прежде чем снова возобновились громкие разговоры. Люди всё ещё бросали на Ориона любопытные взгляды, но, по крайней мере, не пялились на него.

К счастью, несколько мгновений спустя Дамблдор поднялся на ноги, заставив всех сосредоточиться на нём вместо Ориона.

— Ещё один год позади! — весело сказал Дамблдор. — И, прежде чем мы начнём наш восхитительный пир, я должен побеспокоить вас своим старческим брюзжанием. Какой это был год! Надеюсь, ваши головы немного потяжелели по сравнению с тем, какими они были… у вас впереди целое лето для того, чтобы привести их в порядок и опустошить перед началом следующего года.

Послышались смешки, а Гермиона, похоже, пришла в ужас от мысли о том, что может забыть всё, чему научилась.

— Итак, насколько я понимаю, — продолжил профессор Дамблдор, — Кубок факультета ждёт своего вручения, и вот как обстоят дела: на четвёртом месте Пуффендуй в тремястами пятьюдесятью двумя очками, на третьем — Гриффиндор с тремястами шестьюдесятью одним очком, на втором — Когтевран с четырьмястами двадцатью шестью очками и, наконец, Слизерин с четырьмястами семьдесят двумя очками.

За столом Слизерина (где Драко Малфой выглядел особенно довольным) раздался рёв радостных возгласов и аплодисментов.

Профессор Дамблдор поднял руки, и быстро наступила тишина.

— Да, да, отличная работа, Слизерин, — произнёс он. — Однако недавние события должны быть приняты во внимание.

Никто не пошевелился, особенно слизеринцы.

— У меня есть несколько последних очков, которые нужно раздать. Дайте-ка подумать… Да, начнём с мистера Рональда Уизли, — лицо Рона просветлело, — За лучшую игру в шахматы, которую Хогвартс видел за многие годы, я присуждаю факультету Гриффиндор двадцать очков.

Гриффиндорцы зааплодировали, многие хлопали Рона по спине, среди них и его братья. Во всём этом безумии глаза Рона искали Ориона. В этот момент Орион увидел, что Рон понял, о чём говорил Орион. Признание от семьи было действительно приятнее, чем признание от незнакомцев.

Снова наступила тишина, и все вновь переключили внимание на профессора Дамблдора.

— Во-вторых, — продолжил Дамблдор, — мисс Гермионе Грейнджер… за использование интеллекта, когда другие находились в смертельной опасности, я присуждаю факультету Гриффиндор двадцать очков.

Гермиона закрыла лицо руками, а Орион и Невилл обняли её за плечи с двух сторон. Гриффиндорцы вокруг них неистовствовали.

— В-третьих, — громко сказал профессор Дамблдор, заставив весь зал снова замолчать, — Мистеру Гайдену Поттеру… за выполнение трудных приказов в сложнейших ситуациях я присуждаю факультету Гриффиндор тридцать очков.

Глаза Гайдена расширились от шока, когда его тоже окружили гриффиндорцы и стали хлопать его по спине. Было ясно, что Гайден не ожидал никакого признания и понятия не имел, как реагировать.

— Следующий, — произнёс профессор Дамблдор. В комнате стало мертвенно тихо, и несколько человек уже перевели взгляды на Ориона. — Мистеру Ориону Блэку за выдержку и выдающуюся храбрость, какой бы ужасной ни была ситуация, я присуждаю факультету Гриффиндор сорок очков.

Орион не успел опомниться, как его чуть ли не схватили гриффиндорцы вокруг него. Шум вокруг него стоял оглушительный. Орион как можно быстрее оттолкнул всех и выпрямился, насколько это было возможно. Орион не понимал, почему они так счастливы. Они всё ещё отставали от Слизерина на одно очко…

Дамблдор поднял руку и подождал, пока медленно вернётся тишина.

— Храбрость бывает разной, — произнёс он с улыбкой. — Требуется много отваги, чтобы противостоять нашим врагам, но столько же нужно, чтобы остаться и посодействовать тем, кто пришёл на помощь. Поэтому я присуждаю десять очков мистеру Невиллу Долгопупсу.

Орион быстро закрыл уши, чтобы не оглохнуть от взрыва радостных криков и аплодисментов, раздавшихся за столами Гриффиндора, Когтеврана и Пуффендуя. Взглянув на главный стол, Орион заметил заплаканную улыбку Хагрида и глубокую хмурость профессора Снегга. Все слизеринцы выглядели испуганными и ошеломлёнными. Драко выглядел так, словно проглотил что-то особенно кислое.

— Это значит, — крикнул профессор Дамблдор сквозь бурю аплодисментов, — Что нам нужно немного сменить декорации.

Он хлопнул в ладоши, и зелёные знамёна тут же стали алыми, а серебряные — золотыми. Большая слизеринская змея исчезла, и её место занял величественный гриффиндорский лев. Профессор Снегг неохотно пожал руку профессору МакГонагалл. Орион не сомневался, что Снегг, скорее всего, будет в ужасном настроении сегодня вечером. Впервые за много лет слизеринцы не выиграли ни одного кубка, не говоря уже о том, что проиграли оба Гриффиндору.

Это было забавно. Порой казалось, что учителя относятся к соревнованию факультетов серьёзнее, чем ученики.

* * *

В дополнение ко всему этому волнению, на следующее утро были объявлены результаты экзаменов. Никто не удивился, узнав, что Орион и Гермиона — лучшие ученики по каждому предмету. Гайден и Рон смогли сдать экзамены с хорошими оценками, но именно Невилл удивил всех. Ему удалось набрать довольно высокие баллы по всем предметам, кроме зельеварения. Невилл настаивал, что всё дело в тех дополнительных занятиях, через которые его протащили Орион и Гермиона — несмотря на то, что пытались ему сказать остальные.

Очевидно, уверенность Невилла всё ещё нуждалась в доработке.

Не успел Орион оглянуться, как уже тщательно упаковывал свой переполненный чемодан, а в руках у него была записка, которую давали каждому ученику, возвращающемуся осенью в Хогвартс. В ней предупреждали не пользоваться магией на каникулах (или до тех пор, пока им не исполнится семнадцать). Он взял записку только для вида, потому что в последние пять лет практиковался в магии круглый год. Немногие ученики знали, как работает система. Записки раздавались всем, но в основном они предназначались для маглорождённых, поскольку Министерство не могло допустить, чтобы дети практиковали магию в магловских районах. Что касается тех, кто вырос в волшебной семье, Министерство «доверяло» родителям или опекунам свести использование магии к минимуму.

На самом деле это было довольно несправедливо, если подумать.

Бросив последний взгляд на замок, Орион последовал за Хагридом к флотилии лодок, которые переправили их по озеру к железнодорожной станции. Хагрид выглядел крайне неуютно, пока Орион тихо не заверил Хагрида, что между ними всё хорошо. Орион знал, что Хагрид винил себя во всём, что произошло, и, вероятно, будет винить себя ещё некоторое время, независимо от того, что кто-либо попытается сказать в противовес.

Поездка на поезде до платформы девять и три четверти была немного неудобной для Ориона. Рон по-прежнему молчал, Гайден всё ещё не был уверен, как себя вести, и все, кто не очень знал Ориона, заходили и заходили, чтобы узнать, что на самом деле произошло с профессором Квиреллом. Облегчение пришло к Ориону, когда Седрик вошёл в купе и наложил несколько запирающих чар, прежде чем занять свободное место рядом со своим «младшим братом». Седрик не особенно говорил о битве Ориона с Волан-де-Мортом и Пожирателем Смерти, но нельзя было отрицать, что он был расстроен. Орион видел это по глазам Седрика.

Когда они наконец добрались до станции Кингс-Кросс, Орион не смог сойти с поезда достаточно быстро. Он делал всё, что мог, чтобы игнорировать взгляды и шёпот, пока осматривал толпу в поисках своего отца и дяди. Гермиона быстро заметила своих родителей и немного слезливо попрощалась, пообещав написать. Семью Рона было легко узнать по переизбытку рыжих волос и рыжеволосой девочке, которая подпрыгивала на носках и взволнованно указывала на Гайдена.

Гайдену и Рону это не слишком понравилось.

Рон также пообещал написать и нервно улыбнулся Ориону, прежде чем присоединиться к матери и братьям, отчитывая сестру, чтобы она перестала показывать пальцем на Гайдена. Следующим попрощался Седрик, пообещав Ориону, что они поговорят позже, оставив Ориона, Невилла и Гайдена искать своих родителей. Только когда толпа немного поредела, Орион наконец заметил своих отца и дядю в дальнем углу, разговаривающих с рыжеволосой женщиной, которая выглядела знакомо. Орион собирался подойти, когда Гайден схватил его за руку.

— Это моя мама, — приглушённым голосом произнёс Гайден. — Поверь мне. Мы не хотим в это ввязываться. Она очень упрямая.

Орион оттолкнул руку Гайдена, его глаза сузились.

— Я тоже, — прорычал он. — Я поклялся постоять за своего папу и я сделаю это, даже если это означает проклясть твою маму.

Не сказав больше ни слова, Орион быстро подошёл к отцу, только чтобы увидеть, что Сириус был в шаге от того, чтобы выйти из себя. Странным было то, что независимо от того, насколько близко Орион подходил, он не мог услышать ничего из того, что говорилось.

Римус первым заметил Ориона и быстро толкнул Сириуса локтем, когда тот обратил внимание на приближающихся детей.

— Привет, Ори, Невилл! — произнёс он с улыбкой. — Готовы идти?

Орион кивнул и похлопал по карману пальто, где хранились его уменьшенный чемодан и пустая совиная клетка. Букля с радостью полетела вперёд, поскольку её клетка была последним местом, где она хотела быть. Сириус улыбнулся, но Орион мог видеть, что улыбка была слегка натянутой, как всегда, когда что-то было не так. Орион слегка нахмурился, но тут же почувствовал, как отец обнял его за плечи и притянул к себе. Не раздумывая ни секунды, Орион обнял Сириуса и бросил быстрый взгляд на миссис Поттер. На её лице было болезненное выражение, которое быстро исчезло, как только она переключила внимание на Гайдена.

— Пойдём, Гайден, — произнесла миссис Поттер с улыбкой. — Нам нужно забрать твои вещи…

— Они уже у меня, — сказал Гайден, вынимая из кармана миниатюрный чемодан. — Орион научил меня, как его уменьшить.

Миссис Поттер улыбнулась, положив руку на плечо Гайдена, и перевела взгляд на Ориона.

— От имени семьи Поттеров, спасибо тебе за всё, что ты сделал для Гайдена, Орион, — искренне произнесла она. — Мы у тебя в долгу.

Глаза Ориона слегка сузились в подозрении. Кого миссис Поттер думала обмануть?

— Я ценю ваш жест, миссис Поттер, но в этом действительно нет необходимости, — дипломатично сказал Орион. — Однако я бы попросил вас подчиниться желаниям моего отца, какими бы они ни были.

Улыбка миссис Поттер слегка дрогнула, прежде чем она кивнула, попрощалась и увела Гайдена. Прежде чем они исчезли в толпе, Гайден оглянулся через плечо и помахал на прощание. Орион не пропустил смущённого, но полного надежды взгляда на лице Гайдена. Хотя Гайден видел неприязнь между Блэками и Поттерами, он надеялся, что молодое поколение останется друзьями.

Удивительно, но Орион обнаружил, что разделяет эту надежду. Несмотря на всё, через что они прошли, Ориона по какой-то причине тянуло к Гайдену Поттеру. Он не мог объяснить почему, и это пугало его больше, чем он готов был признать. Ему не нравилось не знать или не понимать причин чего-либо. Это заставляло его чувствовать, что он не контролирует самого себя.

— Ну что ж, — сказал Римус, нарушая тишину. — Фрэнк ждёт нас в Поместье Блэков, так что нам, наверное, пора выдвигаться.

Бросив последний взгляд на толпу, Орион и Невилл последовали за Римусом и Сириусом с платформы. Сейчас он не будет беспокоиться об этом. В конце концов, Орион не собирался расслабляться летом. Ему предстояли месяцы уникального обучения Римуса, а также планы по убеждению отца в том, что его место в Хогвартсе. Это будет серьёзным вызовом, а Орион никогда не отступал перед таковым.

«Да начнутся игры».