Опасные тайны (джен)

Тишина, повисшая между нами, была оглушительной.

Никто не осмеливался ничего сказать. Мы шли торопливо, оглядываясь через плечо на каждом шагу, из страха, что за нами будет погоня. Наши ноги то и дело путались в густой траве и кустах, а Страшила спотыкался и падал столько раз, что я перестала вести счёт.

Я взяла пугало за руку, помогая ему удержать равновесие, чтобы он перестал так часто падать. Похоже, он стал более… неустойчивым, чем раньше. Он уже не так уверенно держался на ногах, будто его хрупкое, набитое соломой тело отказывалось ему подчиняться. Я видела, как его терзало чувство бессилия. Его зашитый рот кривился всякий раз, когда у него подгибались колени или выворачивались ноги, но я не услышала от него ни одной жалобы. Или вообще хоть слово.

Железный Дровосек шагал рядом с нами. Его взгляд был прикован к земле, глаза широко раскрыты от шока. Он, похоже, даже не замечал, что мы идём рядом с ним.

— Должна быть какая-то причина, — внезапно сказал он. — Человек, которого они забрали… он точно виновен. Он пособник Ведьмы. Это единственное объяснение.

Я холодно на него посмотрела.

— Кого ты пытаешься убедить?

Он не ответил.

Мы продолжали идти. Солнце поднималось всё выше, и его яркие лучи высушивали росу на траве. С тех пор никто из нас не проронил ни слова. Чем дольше мы шли, тем меньше спотыкался Страшила, так что через какое-то время я ослабила хватку на его руке. Он отряхнулся, шурша соломой. Несколько пучков выбились из рястянувшихся швов и рукавов куртки.

— Страшила? — прошептала я, чтобы Дровосек точно нас не услышал.

Он взглянул на меня, приподняв бровь.

— Прошлой ночью… Я тебя видела. С пистолетом, — мой голос был таким тихим, что я едва могла себя расслышать. Рядом зашелестела солома — Страшила вздрогнул. — Ты… ты собирался…

Я не смогла закончить вопрос. Мне было страшно даже подумать.

«Выстрелил бы он?»

Страшила отвернулся. Посещала ли его эта мысль? Было ли ему за неё стыдно? Привела ли она его в ужас? Осознавал ли он вообще, что делает?

— Я не знаю, — прошептал он в ответ. — Я… я хочу тебя защитить. Как и обещал. Я просто…

Он замолчал. Я услышала звук, похожий на вздох; лёгкий ветерок, колышущий сухую траву.

— Я так боялся, что они тебе навредят.

Я кивнула. Меня это пугало, но не потому, что я боялась Страшилу, вовсе нет. Я доверяла ему. Нет, я боялась того, как далеко заведёт нас всех это путешествие. На что нам придётся пойти, просто чтобы выжить?

Прошли часы. Солнце светило нам в спину. Мы продолжали наш путь, шагая на запад вдоль дороги из жёлтого кирпича. Только отойдя подальше от деревни, мы достаточно осмелели, чтобы вернуться на дорогу. Примерно к полудню на меня накатила усталость. Прошлой ночью я совсем не спала, и теперь последствия бессонной ночи давали о себе знать. Мои шаги замедлились, веки отяжелели, движения стали вялыми и неуклюжими.

Когда Страшила предложил остановиться передохнуть, я была не в силах возразить. Мы сошли с дороги в тень деревьев. Страшила достал мою ветровку и расстелил на траве.

— У тебя такой вид, будто ты сейчас с ног свалишься, — мягко сказал он. — Вот, отдохни немного. Здесь мы пока в безопасности.

Даже я понимала, что лучше не пытаться превозмочь усталость. После долгой и напряжённой ночи я чувствовала себя абсолютно измученной. Я вяло кивнула, свернувшись калачиком на куртке.

Спустя несколько секунд я уже засыпала, едва заметив, что Страшила присел рядом со мной, положив руку мне на плечо.

* * *

Всё происходило слишком быстро. От такого у бедного пугала голова шла кругом.

Всё началось с первого проблеска утраченных воспоминаний — и каким же он был кошмарным! Пусть это и были всего лишь мгновения, цветные вспышки и громкие, разъярённые голоса, Страшила помнил чувство страха и боли. Он видел серебристые отблески металла, и толпа штурмовиков — он необъяснимым образом знал, что это были они — обрушила на него оружие.

Он помнил, как его взгляд застелило алым.

Но самым тревожным было то, что он не мог до конца разобраться в воспоминании. Почему штурмовики были в такой ярости? Почему они причиняли ему боль? Почему он её чувствовал?

Если у него и оставались сомнения по поводу того, был ли он когда-то человеком, то теперь они полностью исчезли.

Значение всего этого приводило его в ужас.

Вид зелёных с золотом мундиров прошлой ночью пробудил в нём что-то настолько глубокое, что каждая клеточка его соломенного существа напряглась. Он мало что знал, он отчётливо помнил только последние несколько дней, но он был уверен, что этих людей нужно бояться. Этих мундиров. Их копий.

И что хуже всего, Страшила не мог избавиться от воспоминаний об их столковении с Ведьмой. Когда они впервые встретились с Боком — Железным Дровосеком, мысленно поправил он себя, — в ветвях дерева их поджидала Ведьма, свирепо глядя на них сверху вниз, и пригрозила отдать то, что принадлежит ей, или же испытать на себе её гнев.

Но когда Страшила увидел её, он не почувствовал ни страха, ни тревоги. Глубоко в груди забрезжило какое-то необъяснимое пугающее чувство; чувство, которому он изо всех сил пытался дать название, но понимал, что не должен его испытывать. Но больше всего ему было… грустно. Будто он скорбел по чему-то утраченному.

И когда он увидел её зеленую кожу, её резкое, угловатое лицо, сверкающие глаза и чёрные, как смоль, волосы, он услышал голос, кричащий, умоляющий его:

«Вспомни, вспомни, вспомни, ВСПОМНИ».

Ему хотелось разорваться на части от бессилия, хотелось закричать в небеса: «Вспомнить что?»

И он старался! О, как же ему хотелось вспомнить! Но воспоминания продолжали от него ускользать! Как вода через сито! Как песчинки сквозь отчаянно дрожащие пальцы! Ещё никогда он не был так вне себя от бессильной ярости, желая, чтобы его пустой мозг, состоящий из пыли и сухой травы, ВСПОМНИЛ!

Но она исчезла, а вместе с ней и то чувство. Ещё один момент утрачен, и неизвестно, отыщет ли он его когда-нибудь снова.

Порой быть забывчивым пугалом просто невыносимо.

То, что началось как попытка помочь бедной заблудившейся девочке вернуться домой, теперь превратилось во нечто гораздо более опасное и трудное, чем хотелось Страшиле.

Дороти не заслуживала этого страха, этой паники, этой… кутерьмы. Она хорошая девочка, с добрым сердцем и вспыльчивым характером, который был таким знакомым и, как ни странно, успокаивающим. Резкая, как удар хлыста, Дороти всегда отстаивала то, что, по её мнению, было правильным, никогда не уклонялась от вопросов, решительно смотрела трудностям в глаза и плевала им в лицо…

Она напоминала ему кого-то важного. Но, хоть убей, он не мог вспомнить, кого именно. Воспоминание так и оставалось вне пределов досягаемости. Он чувствовал себя так, будто его засасывает в яму с зыбучими песками, затягивает всё глубже и глубже под сокрушительной силой, а спасительная веревка висела прямо над головой, едва ли не на расстоянии вытянутой руки, дразня его.

Он почти слышал голос, смеющийся над ним и его жалкими попытками пробиться сквозь чёрную завесу забвения. «Ты так близко, ещё чуть-чуть, ну же, разве ты не хочешь этого? Давай, протяни руку, оно прямо здесь». Всякий раз, когда ему казалось, что его прошлое становится ближе, оно всё отдалялось и отдалялось.

До прошлой ночи, когда проблеск из прошлого открыл нечто совершенно ужасное.

Слова Железного Дровосека эхом отозвались в его голове. «Что, если тебе лучше не вспоминать? Что, если ты забыл не просто так?»

Страшила не знал, что с этим делать. Они не могли просто… остановиться. Им нужно попасть в Изумрудный город и проводить Дороти в безопасное место. Но теперь он сомневался, под силу ли это ему.

— Как думаешь, сколько нам ещё до Изумрудного города? — тихо спросил Страшила у Железного Дровосека.

Дровосек караулил рядом, не сводя глаз с дороги. Он наклонил голову и искоса посмотрел на Страшилу, сидящего рядом со спящей Дороти, а потом отвернулся.

— Не знаю. Ещё несколько дней. Мы хорошо продвинулись, но нам ещё далеко предстоит пройти, и всё это только больше нас замедляет.

Страшила неодобрительно нахмурился.

— Дровосек, Дороти совсем не спала прошлой ночью. Она очень устала. Ей нужно отдохнуть.

— Ещё одна вещь, которая мне больше не доступна, — с горечью произнёс Железный Дровосек. Спать. Видеть сны. Всего несколько ночей, проведённых без сладостного забытия, сводили Дровосека с ума. Люди не созданы для того, чтобы проводить дни напролёт без сна.

Но он ведь больше не человек, да?

— Чего бы я только не отдал, чтобы снова видеть сны, — вздохнул он.

— Слушай, прекрати уже, а? — в сердцах выпалил Страшила.

От неожиданности Дровосек вздрогнул и, скрипя шеей, перевёл взгляд на пугало.

— Прекратить что?

— Просто прекрати… всё это! — воскликнул Страшила, махнув рукой в сторону Дровосека. — Я знаю, тебе больно. Я знаю, ты всё ещё огорчён и злишься из-за того, что Ведьма с тобой сделала. Но вся эта… эта твоя жалость к себе не помогает!

Руки Дровосека сжались в кулаки, а металлическое тело задребезжало.

— Я имею полное право злиться на проклятье!

— Это не значит, что ты должен срывать свою злость на Дороти, — угрожающе произнёс Страшила.

— Ничего я на ней не срываю! — возразил Дровосек. — И кроме того… — он скрестил руки на груди и попытался перевести дух. Но даже этого он не мог сделать. Его грудь больше не вздымалась, воздух не наполнял легкие, потому что лёгких у него попросту не было. Больше не будет краткого мгновения облегчения от простого вздоха или жгучей боли от задержки дыхания. Каким жестоким было это тело! Быть лишённым даже простого глотка свежего воздуха!

— Она не может на меня смотреть, — прошептал он со злостью. Но не на Дороти, нет — он бы никогда не стал на неё злиться, — а на Ведьму, за то, что она сделала его таким. — Она не выносит одного вида этого ужаснющего тела.

— Ты правда настолько слепой? — раздражённо спросил Страшила. — Она не выносит твоего вида, потому что винит себя в том, что с тобой случилось!

Железный Дровосек встрепенулся.

— Что… нет! Это не её вина, я ей так и сказал, это всё Ведьма…

— Её снедает чувство вины, — безжалостно продолжал Страшила. — Она считает, что если бы никогда тебя не встретила… тогда, возможно, ты не стал бы таким. Её мучает одна только мысль об этом. Ты же должен это видеть, — он поднялся, пошатнувшись на набитых соломой ногах. Он сделал несколько шагов вперёд, пока не оказался лицом к лицу с Железным Дровосеком.

— И каждый раз, когда ты сетуешь на своё проклятие, каждый раз, когда ты тоскуешь по тому, что потерял и сверлишь взглядом Дороти, когда она садиться поесть! Это заставляет её чувствовть себя ещё более виноватой! Ты её мучаешь!

Дровосек отшатнулся.

— Ты всё неправильно понял. Я не… я не хотел… Я бы никогда не стал злиться на Дороти или винить её!..

— Я знаю, — сказал Страшила. Его голос смягчился. — Но все те жестокие и недобрые слова, которые ты говоришь себе, она принимает на свой счёт. У неё такое доброе сердце. И ей больно видеть, как ты страдаешь. Она сильно о тебе беспокоится, ты ведь понимаешь это, да?

Железный Дровосек отвернулся, почувствовав внезапный прилив стыда.

— Конечно, знаю. И я беспокоюсь о ней…

— Тогда, может быть, пришло время стать добрее к себе, — Страшила протянул руку и положил её на плечо Железного Дровосека. — Я знаю, ты этого не хотел. Я и представить себе не могу, как… трудно приспособиться к новому телу. Но дай себе время. И, может… Я не знаю, может, попытаешься найти в этом что-то положительное?

Дровосек недоумевающе приподнял бровь.

— Положительное? Что в этом может быть положительного?

— Видишь, именно об этом я и говорю, — Страшила ткнул Железного Дровосека пальцем в нос. Дровосек отмахнулся от его руки. — Ты всегда такой пессимистичный и циничный. Просто попытайся найти что-нибудь — хоть что-то — в твоём новом облике, что… немного лучше твоего прежнего.

Железный Дровосек нахмурился.

— Нет ничего…

— Неверно, — сказал Страшила. Он наклонился, схватил палку и треснул ею Железного Дровосека по голове.

— Ай! — воскликнул Дровосек, хотя сказал он это чисто машинально, ведь никакой боли не почувствовал. — Это ещё за что?!

— За то, что ты упрямый осёл. Давай, попробуй ещё раз.

Железный Дровосек фыркнул, и изо рта у него вырвалось небольшое облачко пара. Откуда оно вообще взялось? Что не так с его дурацким телом?!

Но он подыграл Страшиле и, закатив глаза, неохотно задумался о том, для чего его новое железное тело было немного полезнее, чем тело из плоти и крови.

— Я… не могу пострадать, — неохотно пробормотал он. — Мне в лицо бросили яблоко, а ты ударил меня палкой, но мне хоть бы хны.

— Видишь! Вот так-то! — гордо воскликнул Страшила, разводя руками. — Здорово, что ты теперь гораздо крепче, правда? Уж точно лучше, чем быть хлипким мешком сухой травы.

Железный Дровосек пристально на него посмотрел.

— Наверное, ты прав. Так Ведьме будет труднее мне навредить. И… так я смогу лучше защитить Дороти.

— Я знал, что ты сможешь, — Страшила похлопав Железного Дровосека по плечу. Тот с трудом подавил желание оттолкнуть пугало. — Я не говорю, что тебе нужно переступить через себя и всё забыть. Просто… будь помягче с собой, хорошо?

Железный Дровосек медленно кивнул. Да, в чём-то Страшила был прав. Хотя Железный Дровосек не мог отделаться от того, как легкомысленно Страшила ко всему относился, учитывая, кем он был на самом деле…

— Как ты можешь быть таким спокойным? — спросил Дровосек. — Ты тоже когда-то был человеком. Почему ты так невозмутимо относишься к тому, что случилось с тобой? С нами?

— Ну, это просто, — ответил Страшила.

Хотя его голос звучал легко и беззаботно, Дровосек почувствовал в нем тяжесть чего-то невысказанного.

— Я не помню, каково это — быть человеком.

* * *

Через какое-то время я проснулась, сама не зная, от чего. Я потянулась, разминая затёкшую от сна на земле шею. Железный Дровосек и Страшила были рядом, и Дровосек помог мне подняться на ноги.

— Ну как? Лучше? — спросил Дровосек.

— Немного, — ответила я. Я чувствовала себя гораздо более отдохнувшей, хотя и не совсем. Но я набралась сил, чтобы продолжать идти до наступления темноты. — Как долго я спала?

— Трудно сказать. Где-то полтора часа? — прикинул Страшила. — Это неважно. Важно то, что ты больше не чувствуешь себя так, будто вот-вот упадёшь в обморок.

Я выдавила из себя смешок.

— К счастью, мне и правда уже лучше. А как у вас дела, ребята? У вас… всё нормально?

Это простое «нормально» прозвучало многозначительно. Стало ли Страшиле лучше после невероятно тяжёлой прошлой ночи? А что Железный Дровосек? Смог ли он смириться, ну, со всем?

Но мои друзья молча переглянулись и с улыбкой кивнули.

— Похоже, мы оба в норме, — сказал Железный Дровосек. — У нас… у нас всё в порядке.

— Хорошо, — я снова потянулась и взяла Дровосека за руку. На этот раз он не вздрогнул, не замешкался и даже не отшатнулся. — Давайте, у нас ещё есть время преодолеть пару миль.

Мы шли почти весь остаток дня. Прошли ещё один маленький городок, и вот на горизонте замаячил огромный густой лес. Дорога из жёлтого кирпича прорезала кажущуюся бесконечной стену деревьев.

Нам уже попадался на пути один лес, и прогулка по нему была вполне себе комфортной. Он был пышным и зелёным, но достаточно редким, чтобы солнечный свет проникал сквозь ветви, в нём было полно кустов, зарослей травы и полевых цветов.

Но вот тот, что ждал нас впереди? Это совсем другой зверь. Он казался более густым, мрачным. Узловатые деревья стояли так плотно, что я удивлялась, как дикие животные умудрялись между ними пробираться. Он выглядел, за неимением лучшего слова, диким.

И нам придётся через него пройти.

Я была не в восторге от такой перспективы, но решила, что если держаться дороги, то мы будем в относительной безопасности.

Прежде чем мы добрались до леса, вокруг стемнело, и мы дружно решили, что продолжать идти в потёмках будет неразумно. У нас уйдёт весь день на то, чтобы пересечь лес, но Железный Дровосек предупредил, что он очень большой, и скорее всего нам потребуется не менее двух дней.

— Это безопасно? — спросила я, стараясь скрыть волнение в голосе.

Железный Дровосек встрепенулся. Он взвесил топор в руках. Угасающий солнечный свет блеснул на лезвии и на его металлическом теле.

Ему вспомнились слова Страшилы. «Она винит себя. Думай о положительном».

— Да, должно быть безопасно, — обнадёжил меня Дровосек. — В смысле, в этих лесах наверняка водятся всякие дикие звери — и Звери тоже. Но я позабочусь о том, чтобы с тобой ничего не случилось, — он поднял топор и с громким лязгом закинул его на плечо.

Теперь он более крепкий. Более прочный. Его новое тело поможет ему защитить Дороти. Это самое малое, что он мог для неё сделать.

Уверенность Железного Дровосека и правда меня успокоила. Было приятно осознавать, что нам есть чем защититься, если всё обернётся настолько плачевно. Конечно, я надеялась, что до этого дело не дойдёт. Но всегда лучше перестраховаться, чем потом сожалеть.

Ещё одна ночь на свежем воздухе. Я порылась в рюкзаке и наскребла себе еды на скудный ужин. Прошлым вечером я была на взводе, и всё было таким сумбурным, что я совсем забыла пополнить припасы, хотя знала, что надо было. Видимо, в ближайшие дни мне придётся искать еду в лесу, что звучало не очень заманчиво.

Да, дома я много времени проводила на природе: охотилась, рыбачила, ходила в походы с семьёй, помогала тёте Эм в саду и на ферме. Но делать всё это ради выживания? Мне оставалось только надеяться, что моих знаний и опыта хватит, чтобы преодолеть дремучий лес. От этого ставки становились ещё выше, а тяжесть неудачи — ещё тяжелее.

Но это ведь будет совсем как в тех передачах о природе, которые я смотрела с дядей Генри, правда? В тех самых, где людей бросают в глуши и смотрят, как долго они смогут продержаться, не имея ничего, кроме смекалки и небольшого набора для выживания. Мне особенно запомнился один эпизод: мужчина сумел пережить суровую зиму на Аляске потому, что ему удалось уложить самца лося с помощью лука и стрел, и после этого он обеспечил себя запасами на долгое время. Но у меня не было ни лука, ни стрел. Даже лески и крючка не было!

Я вспомнила о револьвере Страшилы. Насколько мне надо отчаяться, чтобы воспользоваться им? Время покажет.

Я спокойно поужинала. Железный Дровосек занялся костром, а Страшила держался подальше от летящих искр. Пока Дровосек разжигал трут, я заметила, что он украдкой наблюдал, как я ем, но потом спохватился и поспешно отвёл взгляд, будто смутившись. Я постаралась есть побыстрее, просто чтобы не смущать его ещё больше.

Страшила, видимо, обратил на это внимание, подобрал с земли ветку и швырнул её в голову Дровосека, сбив с него колпак с воронкой. Дровосек вскочил, нахмурившись.

— Что? — рявкнул он.

Страшила бросил ещё одну палку, которую Железный Дровосек отбил рукой.

— Да что такое?! — прошипел он.

Страшила сделал неопределённый жест в мою сторону, пока я переводила взгляд с одного на другого, не понимая, в чём дело. Но Железный Дровосек, видимо, понял, чего хотел от него Страшила, и со вздохом бросил остаток трута, который держал в руке, в костёр.

— Э-э, Дороти? — начал он. Я затаила дыхание, внимательно глядя на него. — Я хочу извиниться.

Я поморгала.

— За что?

— За моё поведение в последние пару дней, — объяснил он. — Я был… расстроен и подавлен, и выместил на тебе свой гнев и обиду. Это было несправедливо. Так что прости, пожалуйста.

— О, Дровосек, — выдохнула я. — Тебе не за что просить прощения. Ты через многое прошёл, я полностью понимаю, всё в порядке…

— Нет, не в порядке, — настаивал Железный Дровосек. — Я… я не должен был заставлять тебя стыдиться простой потребности поесть и отдохнуть.

— Ничего страшного, ты, наверное, скучаешь по этому.

— Это не значит, что ты должна чувствовать себя виноватой из-за этого. И… я постараюсь больше не вымещать на тебе свои эмоции. Так что, пожалуйста, тебе больше не нужно от меня скрываться. Это я должен разобраться с… собой. Ты лучше беспокойся о себе.

Я медленно кивнула. Хоть его слова и были тем утешением, которое мне было так нужно, они тяжёлым камнем осели у меня внутри. Меня обуяли противоречивые чувства: я не хотела никого обременять или причинять неудобства, но с облегчением поняла, что я вовсе не обуза.

— Спасибо, — наконец сказала я. — Но мы ведь теперь все в одной лодке, да? Если тебе нужна будет помощь, не стесняйся обращаться. Договорились?

Железный Дровосек улыбнулся.

— Договорились. Хотя есть ещё кое-что.

— Что?

— Не вини себя, — сказал он. — Только один человек виноват в том, что я теперь такой, и это точно не ты. Договорились?

Я кивнула, мягко улыбнувшись. Я знала, что Железный Дровосек не сердился на меня, но гораздо лучше было услышать это от него напрямую. С моих плеч словно упал тяжёлый груз.

— Договорились.

Страшила сидел в стороне и наблюдал за происходящим с гордой улыбкой на лице.

— Отдохни, Дороти, — сказал Дровосек. — На этот раз как следует, хорошо?

Я засмеялась в ответ.

— Хорошо.

Я улеглась на ночь. Костёр обдавал меня мягким теплом, отблески пламени плясали на теле Железного Дровосека, как светлячки. Я медленно погрузилась в сон, чувствуя себя в безопасности под бдительным присмотром моих новых друзей.

* * *

Наступило утро, и я проснулась от внезапной прохлады в воздухе. Над землёй висел низкий туман, а на травинках блестела роса. Железный Дровосек стоял на дороге, слегка сгорбившись, и смазывал маслом лодыжки, что-то бормоча себе под нос.

Я встала и потянулась.

— Всё хорошо? — спросила я.

Железный Дровосек вздрогнул и обернулся.

— А, Дороти! Ты проснулась! И, да, всё нормально, просто… — он указал на свои ноги. — Сегодня утром сыро, и роса… В общем, немного заржавел. Это поправимо.

Я наблюдала за его движениями. Хотя он был явно раздражён, это не было похоже на глубокую ненависть к самому себе, которую Дровосек испытывал после нашего столкновения с драчливыми яблонями. Так, лёгкое раздражение из-за небольшого неудобства.

Мне было приятно видеть, что Железный Дровосек приспосабливается, и я так гордилась им и всеми его успехами.

Страшила подошёл ко мне и протянул рюкзак и куртку.

— Ну что, пойдём дальше?

Я закинула на спину рюкзак и кивнула, глядя на дорогу перед нами.

— Ага. Идёмте.

По пути я помогала скоротать время, рассказывая всякие истории о жизни дома, в Канзасе. И Дровосеку, и Страшиле было очень любопытно узнать, откуда я родом и насколько там всё отличается от страны Оз.

— На самом деле жить там скучно. Я просто хожу в школу, прихожу домой, помогаю на ферме, — вздохнула я. — Летом, когда у нас каникулы, дядя Генри берёт меня с собой на рыбалку. Хотя, честно говоря, это просто повод для него и его дружков пойти на озеро, выпить пива и развеяться. Я не против, соседи у нас порядочные. Мы с Ханком частенько ускользали от взрослых в поисках приключений и зарабатывали проблем.

— А кто такой Ханк? — полюбопытствовал Дровосек.

— Её парень, — с улыбкой протянул Страшила.

Я пихнула Страшилу так сильно, что он опрокинулся, а моё лицо стало свекольно-красным.

— Неправда, — буркнула я.

— А, понятно, — Железный Дровосек добродушно улыбнулся, пока Страшила, тихо посмеиваясь, поднимался с земли.

— Он мой друг, который помогает нам на ферме, только и всего.

— Как скажешь.

— Так и скажу.

— Да я и не спорю.

Я раздражённо фыркнула.

— Если мы найдём реку или ручей, я могу попытать свои силы в рыбалке. Я знаю, как чистить рыбу, дядя Генри мне показывал. Это одно из моих любимых летних воспоминаний: поймать щуку, почистить её и запечь на гриле. М-м-м, и у дяди Генри была лучшая смесь специй для рыбы, просто вкуснятина.

— Похоже, у тебя с ними связано много хороших воспоминаний, — заметил Железный Дровосек.

— Да, так и хочется поскорее к ним вернуться, — сказала я, чувствуя прилив уверенности. — Меня так долго не было дома, они, должно быть, с ума сходят от беспокойства. Они могут даже подумать, что я мертва.

— Мы доставим тебя домой, не волнуйся, — успокоил меня Страшила. — Ещё несколько дней пути, и мы будем в Изумрудном городе, и тогда Волшебник отправит тебя прямиком домой. Ты сможешь рассказать тёте Эм, дяде Генри и своему парню Ханку потрясающую историю о том, как ты побывала в стране Оз!

— Да, если я хочу оказаться в психушке, — вздохнула я, намеренно игнорируя откровенную попытку Страшилы ещё больше смутить меня своим комментарием о «парне». — Там, откуда я родом, нет ни магии, ни ведьм, ни говорящих животных, ни людей из железа, ни оживших пугал. Если я кому-нибудь расскажу обо всём, что здесь происходило, все подумают, что я сошла с ума.

— Ой, — уныло протянул Страшила. — А что, к тебе будут плохо относиться, если решат, что ты сумасшедшая?

— Если люди посчитают, что дело совсем плохо, меня упекут в психбольницу, — едко ответила я. — Они подумают, что я не могу отличить реальность от буйной фантазии и что я представляю опасность для себя и других, поэтому меня нужно держать взаперти.

— Это ужасно, — сказал Страшила.

— Я знаю. Как бы обидно это ни было, ради моего же блага лучше мне никому не рассказывать, — я подняла взгляд на своих друзей. — Но просто потому, что я никому не скажу, вовсе не значит, что я вас забуду, ребята. Я никогда не смогу вас забыть.

— Этого будет вполне достаточно, — сказал Железный Дровосек. — Мы тоже обещаем тебя не забывать.

Это было так странно. Я даже близко не была к тому, чтобы вернуться домой, но мысль о том, что я больше никогда их не увижу, вызывала у меня глубокую грусть. Я уже начала скучать по ним, а ведь они ещё здесь!

Я понимала, что мне нужно спешить домой, но решила как следует насладиться драгоценными мгновениями в компании двух замечательных друзей, которых я повстречала в стране Оз.

Время шло, а истории всё продолжались. Я долго рассказывала о том, на какие неприятности нарывалась в детстве: как я играла в карьере, куда мне ходить, конечно, было запрещено, как участвовала в ежегодной ярмарке штата, и как однажды персиковый пирог тёти Эм занял на ней третье место; о том, как в одном году было такое сильное наводнение, что трактор дяди Генри застрял в грязи посреди поля, и понадобилось аж три дня и три других трактора, чтобы его вытащить.

Примерно в это время я заметила сильную разницу в уровне развития технологий между нашими мирами.

— …и по дороге в Миссури у нас, конечно же, лопнула шина, и нам больше двух часов пришлось торчать на обочине и ждать грузовик! — говорила я.

Наступила тишина, и я увидела, как Страшила и Железный Дровосек неуверенно переглянулись.

— А что такое грузовик? — спросил Страшила.

Я едва не споткнулась и уставилась на него. Это не первый раз, когда я упоминала автомобили.

— В смысле, «что такое грузовик»? — повторила я, опешив. — Это такой вид машины. Ну, знаешь, штука, на которой ездят?

— То есть, карета? — спросил Дровосек.

— Не совсем. Его тянут не лошади, у него есть свой двигатель, — объяснила я. — Подождите, ребят, у вас здесь что, нет машин?

Двое озианцев неловко замолчали.

— Да вроде бы нет? У нас есть поезда, которые ходят по рельсам. У них тоже есть свой двигатель и вагоны…

— Да, да, я знаю, что такое поезд, — отмахнулась я. А потом до меня дошло. — Подождите, у вас есть поезда?!

— Да?.. — медленно произнёс Железный Дровосек.

— И вы заставляете меня идти в Изумрудный город? Пешком?!

— Здесь поблизости нет поездов, — быстро добавил Дровосек. — Во всей стране Оз есть только несколько железнодорожных путей, и ближайший из них идёт из Шиза — это, к слову, университет, в котором я учился — в Изумрудный город. Мы бы дольше шли до той станции, чем до самой столицы.

От такой логики я просто отшатнулась.

— У вас есть поезда! Почему их так мало? Почему нету поезда из страны Жевунов в Изумрудный город? Это было бы намного быстрее!

— Но ведь дорога доступна всем, а не только тем, кто может себе это позволить, — попытался объяснить Дровосек. — Кроме того, дорога из жёлтого кирпича — это гениальный план Волшебника по объединению всей страны Оз…

— И это объединение могло пройти намного быстрее, будь у вас поезда! — кипела я. Чего бы я только не отдала за то, чтобы сидеть в удобном вагоне, а не переться многие мили по пыльной дороге! — Всё, когда мы доберемся до города, я сделаю официальное предложение: разобрать эту дурацкую кирпичную дорогу и пустить поезда.

Железный Дровосек, судя по всему, был со этим не согласен, но ничего не сказал.

— Так… — подал голос Страшила. — Что же такое машина?

Я вздохнула.

— Ну, это что-то вроде… персонального поезда. Ты в неё садишься и можешь ездить по городу и добраться практически куда угодно. Ей даже не нужны рельсы, хотя желательно, чтобы дорога всё-таки была, иначе рискуешь сломаться где-нибудь по пути.

— Звучит чудесно! — сказал Страшила. — Личный вагон поезда, который доставит тебя куда захочешь!

— Да, приятно быстро перемещаться с места на место, но у машин тоже есть недостатки, — сказала я. — Это немного сложно объяснить, но они работают на бензине, и дым, который они выделяют, очень вредный для окружающей среды. Как и со всем остальным, есть хорошие стороны и плохие.

— Какие ещё безумные штуки есть в твоём мире? — с интересом спросил Страшила.

— Ну… как насчёт телевидения? Вы знаете, что такое телевизор?

— Нет.

У меня глаза на лоб полезли.

— Охо-хо, готовьтесь, сейчас я вас поражу.

Следующие несколько часов я провела, с энтузиазмом рассказывая им о телевидении и всех моих любимых фильмах и сериалах. Это было куда проще объяснить, чем машины. Железный Дровосек и Страшила знали, что такое театр и постановки, но возможность наблюдать за чем-то подобным на стеклянном экране, не выходя из дома, их заинтриговала. Им было очень любопытно, как это вообще работало, и я призналась, что сама точно не знаю, как. Железный Дровосек сказал, что в стране Оз есть радио и электричество, и я добавила, что телевидение чем-то похоже на радио, но помимо звука может также передавать изображения.

— Ты уверена, что в твоём мире нет магии? Как по мне, всё это звучит как волшебство! — сказал Страшила.

Я засмеялась.

— Нет. По крайней мере, не настоящая магия. Есть люди, которые показывают фокусы, ну, знаете, иллюзии, ловкость рук и тому подобное. Они настолько хороши, что это похоже на магию, но всё это — искусство отвлечения внимания и быстрые пальцы.

— Надо рассказать Волшебнику о телевизорах! Уверен, с его талантом и гениальностью он смог бы их воссоздать! — воскликнул Дровосек.

Волшебник. Я вспомнила, что отправилась в это путешествие, чтобы попасть к Волшебнику, настоящему Волшебнику, который поможет мне вернуться домой.

— А что вы можете рассказать мне о Волшебнике? — с любопытством спросила я. — Я ничего о нём не знаю, кроме того, что по словам Глинды, он сможет вернуть меня домой.

— А, Волшебник — задумчиво произнёс Железный Дровосек. — Он очень могущественный, но в то же время очень загадочный. Он был у власти с тех пор, как я был совсем ещё ребёнком, и его тоже принёс сюда странный ветер!

— Правда?

— О, да! Он прибыл в страну Оз на гигантском воздушном шаре и спустился на Изумрудный город в самое трудное для нас время — в годы Великой засухи. И он доказал своё могущество перед всей страной Оз, ведь ему удалось то, что прежде считали невозможным! Он смог прочитать… Гриммери!

Дровосек произнёс это с таким пафосом и восхищением, что было ясно: это какой-то великий подвиг. Но я лишь тупо на него уставилась.

— А что такое Гриммери?

Железный Дровосек моментально сдулся.

— Ах да, я всё время забываю, как многого ты не знаешь. Это древняя книга заклинаний, доставшаяся нам от древних правителей страны Оз — Мудрецов. Они были настоящими мастерами магических искусств. Их потомков называли Озмами, и в течение очень долгого времени они правили страной Оз. Они хранили все свои волшебные секреты в великом и могущественном томе под названием Гриммери, который передавался от Озмы к Озме.

— И что же с ними случилось? — спросила я, очарованная всей этой историей.

— Они исчезли, — ответил Страшила, чем удивил и меня, и Железного Дровосека. Я не ожидала, что именно Страшила заговорит об истории страны Оз. — Однажды, задолго до Великой засухи, Озма просто… исчезла. Никто не знает почему. И с тех пор их больше нет.

Я глянула на Железного Дровосека, но он просто кивнул в знак подтверждения. Было очевидно, что он удивлён не меньше меня.

— Откуда ты это знаешь? — спросила я.

Страшила моргнул. Похоже, он сам не знал ответа на этот вопрос.

— Э-э… разве не все знают? — предположил он.

— Как странно. Ты не помнишь собственное прошлое, но видно, что ты… много знаешь о стране Оз, — отметил Железный Дровосек. — Никогда бы не принял тебя за знатока истории.

Страшила только пожал плечами.

— Я просто… знаю то, что знаю. Я не могу этообъяснить.

— Но это же хорошо, правда? — обрадовалась я. — Всё, как я и говорила! Чем больше мы будем говорить и узнавать, тем больше ты сможешь вспомнить!

— Это ты верно сказала, — согласился Страшила. Он задумчиво нахмурил брови. — Дай-ка я попробую вспомнить что-то ещё… Ах да, Озма исчезла, наступила Великая засуха, и страна Оз переживала тяжёлые времена. Затем прилетел Волшебник на воздушном шаре и показал свою силу и могущество, прочитав Гриммери — то, на что, согласно легендам, способен только человек с исключительным магическим талантом.

— Перед тем, как Озма исчезла, было пророчество, — добавил Железный Дровосек. — Когда мир погрузится во тьму, в этот отчаянный час появится тот, кому хватит сил прочесть Гриммери и спасти всю страну Оз. И мне очевидно, что Волшебник и был тем, о ком говорилось в пророчестве! Он пришёл в страну Оз, спас нас от засухи, вернул стране былую славу — пророчество сбылось.

Это была невероятная история. Если этот Волшебник смог столько всего, несомненно он сможет вернуть меня домой.

— Звучит… потрясающе.

— Не зря мы называем его Удивительным Волшебником страны Оз, — кивнул Железный Дровосек.

— Ты когда-нибудь его видел? — спросила я Дровосека.

На что он громко засмеялся.

— Я? Оз всемогущий, конечно нет! С чего бы Великому Волшебнику из страны Оз давать аудиенцию ничем не примечательному жевуну, вроде меня? Не говоря уже о том, что я никогда раньше не был в Изумрудном городе. Волшебник очень могущественный, но очень загадочный, — повторил он. — Немногим удаётся его увидеть, ведь он живёт во дворце в Изумрудном городе, усердно трудясь, чтобы защитить нас и поддерживать порядок.

Он замолчал, внезапно помрачнев.

— Но я видел Гриммери.

Я помедлила, заметив, как изменилось настроение Дровосека.

— И… когда это было? — неуверенно спросила я, хотя у меня закралось подозрение, что я уже знала ответ.

— Когда Злая ведьма Запада превратила меня в железку, — сказал он с нотками гнева в голосе. Изо рта у него вырвалось облачко чёрного пара. — Она украла у Волшебника Гриммери и с помощью него и своих тёмных чар все эти годы терроризировала Оз.

— Значит, она тоже может его читать? — спросила я.

— Очевидно. Хотя она извратила магию этой книги и использует её с подлыми целями. Совсем не так, как задумывали Озмы. Это только лишний раз доказывает, какая она на самом деле злая, — сказал Железный Дровосек.

— Это ужасно, — выдохнула я. Такой мощный волшебный артефакт, попавший не в те руки, неизбежно мог привести к неприятностям.

«Уже привёл», — с горечью напомнила я себе, глядя на Железного Дровосека. В тот момент я испытывала не чувство вины, а праведный гнев.

— Но тебе не стоит об этом беспокоиться, — мягко сказал Страшила. — Проблемы страны Оз должны решать мы. Тебе же нужно вернуться домой целой и невредимой.

— Да, ты прав. И всё же мне жаль, что у вас в стране сейчас такие тяжёлые времена. Я бы хотела помочь, но не знаю, чем.

— Это очень любезно с вашей стороны. Только показывает, какая же ты добрая, что о нас думаешь, — сказал Страшила. — Но мы сами можем о себе позаботиться. Оз через многое прошёл, так что и это мы как-нибудь переживём.

— Приятно, наверное, что кто-то вроде Волшебника вас защищает.

— Да, так действительно проще, — согласился Дровосек. — А как у тебя дома? У вас тоже должен быть правитель. Какой он?

Я чувствовал, как мои глаза стекленеют, и тупо уставилась в пустоту.

— Давай поговорим о чём-нибудь другом.

— Эм-м… хорошо.

По дороге я высматривала растения, которые могли показаться съедобными. Я нашла заросли малины и нарвала столько, сколько смогла, поедая их на ходу. Страшила оказался на удивление сведущим в растениях со съедобными корнями, а Железный Дровосек применил свой опыт лесоруба и показал мне съедобные грибы, которые росли на деревьях или вокруг них. К вечеру я собрала целую охапку всевозможных растений, из которых получился… весьма необычный ужин. Я назвала его «Диким салатом», что вызвало одобрительный смех Страшилы и Дровосека.

В лесу было так темно, что солнечные лучи едва пробивались сквозь густой полог. Мы шли медленнее, чем обычно, ведь из дороги на каждом шагу торчали узловатые корни деревьев, продирающиеся сквозь кирпичи. Иногда попадались участки, где даже дороги не было видно, настолько она заросла травой, виноградной лозой и всякими сорняками. Раз или два Железному Дровосеку приходилось доставать топор и разрубать ветку или упавшее бревно на нашем пути.

Это, пожалуй, самый жуткий лес, в котором я когда-либо бывала, и хотя я изо всех сил старалась сохранить лицо и уверяла себя, что со Страшилой и Железным Дровосеком я в полной безопасности, я не могла не вздрагивать от малейшего шума и не дёргаться всякий раз, когда тишину пронзал птичий крик.

— Фу, ненавижу этот лес, — пробормотала я после того, как, казалось, в миллионный раз подпрыгнула от какого-то шороха в кустах. — Здесь так темно и неуютно.

— Да, я тоже не фанат, — признался Страшила, держась рядом со мной. — Я только и жду, что кто-то выпрыгнет и съест меня.

— Съест тебя? — недоверчиво переспросила я. — Ты боишься, что из кустов выскочит дикая корова и с жадностью набросится на твою солому?

— Никогда не знаешь наверняка! — возразил Страшила. — Ну вот! Теперь я боюсь, как бы из кустов не выскочила дикая корова и меня не съела!

— Нельзя ли потише? — бросил Железный Дровосек. — Последнее, что нам нужно, — это поднимать шум и привлекать к себе внимание.

— Ты и сам с этим прекрасно справляешься, Ходячий Гром, — криво усмехнулся Страшила.

— А разве шум — это плохо? — спросила я. — Там, откуда я родом, нас учат издавать много шума, чтобы отпугнуть диких зверей.

— Меня не звери беспокоят, — сказал Железный Дровосек, крепко сжав топор. — Такие леса — идеальное укрытие для коварных и жестоких Зверей, которые нападают на незадачливых прохожих. Здесь могут водиться Львы, Тигры и Медведи…

— И Калидасы, — содрогнувшись, добавил Страшила. Это слово вызвало дрожь даже у Железного Дровосека.

— Не говори такое. Хорошо, что мы далеко от страны Кводлингов…

Прежде чем я успела спросить, что же такое Калидас, по лесу разнёсся леденящий душу рёв, такой громкий и свирепый, что у меня все волосы на теле встали дыбом. Мы замерли как вкопанные, но прежде чем кто-либо из нас успел среагировать, из кустов выскочило нечто жёлтое и массивное и набросилось на Страшилу, сбив его с ног. Он испуганно завопил.

Я закричала.

Над Страшилой нависал огромный лев. Свирепый зверь держал в пасти руку Страшилы и помотал головой из стороны в сторону, начисто отрывая ему конечность. Повсюду была разбросана солома, а лев продолжал яростно потрошить Страшилу. Его острые когти и зубы быстро расправились с матерчатым телом пугала.

Я всё ещё кричала, застыв от страха, и могла только наблюдать, как моего друга разрывают на куски. Своим прыжком огромный лев повалил Железного Дровосека на землю, и тот медленно и неуклюже поднимался на ноги. Страшила не переставал вопить, и в ушах у меня бешено стучало сердце в ответ на отчаянные крики друга.

На земле, недалеко от того места, где лежал Страшила, блеснуло серебро.

Его револьвер!

Даже не задумываясь, я бросилась к нему. Моя рука сжала гладкую холодную рукоять, и я резко вскинула пистолет и направила на льва. Мой палец нащупал спусковой крючок и нажал на него.

Из ствола вырвались дым и искры. Пистолет выстрелил с оглушительным грохотом, от которого у меня зазвенело в ушах. Моя рука дёрнулась от чудовищной отдачи, и я едва не ударила себя этой чёртовой штукой по лицу.

Наконец звон в моих ушах утих. Дым рассеялся, и моё зрение наконец сфокусировалось. Я увидела Страшилу, распростёртого на земле и разорванного на куски, и льва, съёжившегося поодаль от него. Он накрыл голову лапами и дрожал, как осиновый лист. Я услышала, как он всхлипывал:

— П-пожалуйста, пощадите! — жалобно взмолился он. — П-простите меня! Простите! Пожалуйста, не делайте мне больно!

Меня едва держали ноги, и я по-прежнему сжимала в руке револьвер, направив его на льва — или, скорее, Льва. Мои руки дрожали от избытка адреналина, но я стиснула зубы и бегло осмотрела Льва. На нём не было ни крови, ни других признаков того, что его задела пуля.

Я промахнулась!

— Как тебе не стыдно! — в гневе закричала я. — Вот так на нас нападать! Зачем ты вообще это сделал? Мы просто проходили мимо!

Голос Льва был едва слышен за его рыданиями:

— Они никогда не уходят, никогда не уходят, они просто приходят и забирают всё больше и больше… Они не дают нам покоя, вы не даёте нам покоя, почему, почему вы не оставите нас в покое?! — воскликнул он.

Я медленно опустила пистолет. Железный Дровосек теперь стоял рядом со мной, держа топор наготове, но при этом он пристально смотрел на пистолет.

«Откуда у тебя ЭТО?» — выражение его лица говорило само за себя.

Я бросила на него ответный взгляд. «Позже обсудим».

— О чём ты говоришь? — потребовала я, снова повернувшись ко Льву.

— Люди! В зелёных мундирах! — всхлипнул Лев.

Я побледнела, глянув на Железного Дровосека. Зелёные мундиры? Штурмовой отряд?

Лев продолжал бормотать:

— Они приходят и охотятся за нами с ружьями и копьями! Они ловят нас и уводят, и мы никогда больше их не увидим! — Лев поднял лапу, указав когтём на Страшилу. — Вот такие зелёные мундиры!

— Подожди, притормози, дай мне разобраться, — медленно произнесла я. — Кто «они»? И кто «мы»?

— Они одеты в зелёные куртки, и у них есть копья и ружья, — повторил Лев. — Они громко кричат. Заманивают нас в ловушки. Садят в клетки. Других Зверей. Мы пытаемся прятаться. Но они нас находят! Они находят нас, хватают и уводят прочь!

— Неудивительно, что они ловят диких Зверей, вроде тебя, если всё, что вы делаете, — это нападаете на невинных путников! — злобно процедил Дровосек. — Похоже, «зелёные мундиры» оказывают Озу услугу!

— Нет! Нет, мы никому не причняем вреда! — взмолился Лев.

— Не причиняете… Ты только что распотрошил моего друга! —возмутилась я.

— Кстати говоря, не поможете мне? — подал голос Страшила. — Может, я боли и не чувствую, но это не значит, что мне приятно видеть, как моё тело разрывают на куски!

Я смерила Льва строгим взглядом и снова направила на него пистолет. Тот отпрянул, дрожа всем телом. Я шагнула в сторону Страшилы, и Лев попятился, но не побежал. Скорее всего, он слишком нас боялся, чтобы пытаться сбежать.

— Не смей приближаться, — пригрозила я. — Дровосек?

— Я здесь, — холодно отозвался Железный Дровосек. Он стал рядом со мной и поднял топор, готовый защитить меня, если Лев что-нибудь предпримет.

Я принялась за дело, собирая разбросанную солому и снова набивая тело Страшилы. Его куртка была изодрана в клочья, и я достала швейный набор. Зашить его будет непросто.

— Почему ты на нас напал? — снова спросила я Льва.

Он не мог даже взглянуть на меня. По щекам у него катились крупные слёзы.

— Я испугался. Думал, ты хочешь меня забрать. Посадить в клетку. Как зелёные мундиры забирают других Зверей.

— Зачем им вас забирать?

— Разве это не очевидно? — фыркнул Дровосек. — Они опасны!

— Нет, нет, пожалуйста, вы должны мне поверить. Мы никогда никому не причиняли вреда, мы не хотели неприятностей, мы просто хотели, чтобы нас оставили в покое, — сказал Лев. — Я… я жил с другими Зверями. Мы жили тихо и мирно. Никого не трогали, клянусь! Но потом появились зелёные мундиры. Они напали на нас, поймали всех, бросили в клетки и увезли.

— Но не тебя, — заметила я.

Лев стыдливо спрятал голову в лапах.

— Я испугался. И спрятался. Они меня не нашли. Они ушли со всеми остальными. Я сбежал.

— Трус, — злобно выплюнул Железный Дровосек, и Лев вздрогнул.

— Да, да, я жалкий трус! — завопил он. — Но я видел клетки — я никогда в жизни больше не хотел в ней оказаться, ни за что!..

— Клетки, — внезапно сказал Страшила, и я повернулась к нему. Он попытался сесть, что было нелегко, так как его грудь была только наполовину набита, а нижняя часть туловища лежала на другой стороне дороги. — Лев… в клетке…

Я уставилась на Страшилу. Может, он что-то вспомнил?

— Ты был в клетке, да? — спросил Страшила.

Лев снова кивнул.

— Я мало что помню. Я был ещё детёнышем, но… я помню, как меня похитили. Меня схватили чьи-то руки. Заперли в железной клетке. Я был в каком-то шумном и ярком месте. А потом… потом…

Он прищурился, пытаясь вспомнить.

— Но что-то… Кто-то вытащил меня из клетки. Я помню зелёный. Много зелёного. Там была женщина. Она была зелёной.

— Зелёный? — перебил Железный Дровосек, напрягшись. — Злая ведьма?

Лев покачал головой.

— Я не знаю, трудно вспомнить. Я был совсем маленьким, и тогда всё было так запутанно. Кажется, с ней был кто-то ещё. Мужчина с жёлтыми волосами. Они вытащили меня из клетки, отвезли в лес. И отпустили меня.

Я продолжала зашивать Страшилу, но тайком внимательно наблюдала за его реакцией. Это выражение лица становилось мне знакомым — будто он вот-вот что-то вспомнит.

— Тебя схватили и бросили в клетку, когда ты был ещё совсем маленьким, — тихо пробормотал Страшила. — Как ужасно, что с тобоё это произошло.

Железный Дровосек неуверенно переминался с ноги на ногу, внезапно смутившись.

— Львёнок в клетке… Нет, этого не может быть…

Даже я должна была признать, что это звучит кошмарно. Я представила, если бы меня похитили в детстве и бросили в клетку. Неудивительно, что бедный Лев такой нервный.

— И всё же это очень трусливо, так на нас нападать, — сказала я. — Тебе повезло, что мой друг не пострадал.

— И что меня довольно легко починить, — добавил Страшила, когда я пришила ему обратно руку.

— Я знаю, знаю, мне жаль, мне очень жаль. Пожалуйста, простите меня, — заскулил Лев. — Я знаю, я всего лишь жалкий трус.

— Ты знаешь, почему штурм… почему зелёные мундиры забрали твоих друзей-Зверей? — спросила я. — Если ты говоришь правду и никогда никому не причинял вреда, тогда почему они на вас напали?

— Я не знаю, не знаю! — завыл Лев. Он едва мог вымолвить хоть слово, не разразившись рыданиями. — Хотел бы я знать… Но я всё время боюсь и не решаюсь покинуть лес. В лесу страшно, но и за его пределами тоже.

— Как думаешь, Волшебник знает, в чём дело? — спросила я Страшилу. — Может, попросим его помочь?

— Ты так считаешь? — спросил Страшила.

— Не знаю, — призналась я. — Но… Да ладно тебе, посмотри на него. Он весь дрожит. Думаю, это он с перепугу напал, — я снова повернулась ко Льву. — Правда ведь?

Он кивнул.

— Я не хотел никого обидеть, клянусь. Я просто всё время так напуган. И я терпеть это не могу! Чего бы я только не отдал, чтобы не быть таким жалким трусом!

Железный Дровосек всё ещё с опаской посматривал на Льва.

— Звери коварны. Они сообщники Злой ведьмы, — попытался возразить он.

— Разве он похож на сообщника Ведьмы? — скептически спросила я.

— Но он же сам сказал, что Ведьма вытащила его из клетки, когда он был ещё Львёнком!

— Тогда возникает вопрос, что он делал в клетке и кто его туда посадил? — с вызовом спросила я.

— Он сидел в клетке, потому что Звери опасны! Это для их же блага! — возразил Железный Дровосек. — Ты только посмотри, что он сделал со Страшилой!

— А, может, если бы его вообще не сажали в клетку, он не был бы настолько напуган, чтобы на нас напасть, — сказала я и вздохнула. — Так можно вечно спорить. Я верю Льву. Я не думаю, что он хотел нам зла, он просто боится.

При этих словах глаза Льва заблестели.

— И, э-э, это, конечно, не совсем приятно, когда тебя рвут на части, но прости, что напугал тебя. Мне жаль, что тебе пришлось через такое пройти, — сказал Страшила. — Я на тебя не в обиде. Только… пожалуйста, не надо снова рвать меня когтями. Это отнюдь не весело.

Лев шмыгнул носом, вытирая его лапой.

— Т-ты серёзно? Ты на меня не сердишься?

— Ой, всё уже забыто. Что было, то прошло, — пожал плечами Страшила.

— О, спасибо тебе, правда, спасибо. Ты очень добр, — с облегчением вздохнул Лев. — Мне так стыдно. Вы все меня напугали. Особенно ты, — пристыженно признался он Страшиле. — Наверное… наверное, я по глупости поверил, что, напав на тебя, докажу, что могу быть храбрым, но всё, что я доказал, — это то, какой я на самом деле ужасный трус.

— Не будь так строг к себе, — сказал Страшила. — Я же пугало, в конце концов. Пугать это вроде как моё призвание.

Лев робко рассмеялся в ответ.

— Хочешь к нам присоединиться? — неуверенно предложила я. — Мы идём за помощью к Волшебнику страны Оз. Не хочешь пойти с нами и узнать, что случилось с твоими друзьями? Кто знает, может быть, он даже поможет тебе набраться храбрости.

— Ты так думаешь? — спросил Лев.

— Я не могу ничего обещать. И дорога может быть опасной, — предупредила я. — Но если ты действительно хочешь стать храбрым, нужно смотреть страху в лицо.

— Ты права, — сказал Лев. — Я не могу всю жизнь прятаться в этом лесу. Я пойду с вами. Если вы согласны меня с собой взять, — он настороженно обвёл нас взглядом, особенно Железного Дровосека.

Дровосек был не в восторге от идеи пригласить к нам в попутчики Льва. Я отчётливо видела недовольство на его лице.

— Только при условии, что ты будешь хорошо себя вести, — предупредил Железный Дровосек. — Если ты дашь нам хоть малейший повод в тебе усомниться…

— О, нет, конечно нет! Я не создам проблем, обещаю! — выпалил Лев. — Я буду хорошо себя вести! Я никому не хочу вредить.

— Хорошо, — сказала я. — А как тебя зовут?

— Зовут? — безучастно спросил Лев и опустил глаза. — У меня нет имени. Никто меня так и не назвал. Я был совсем маленьким, когда меня выпустили обратно в лес, и хоть я и нашёл там Зверей, я пробыл с ними совсем недолго, прежде чем их забрали…

— Подожди, тех Зверей тоже поймали? — пролепетала я. — Когда ты был ещё детёнышем?

— Да, я жил с ними… несколько месяцев? Они успели научили меня говорить, а потом… — его голос притих, а взгляд стал печальным и далёким. — С тех пор я один в этом большом страшном лесу.

О боже, это ещё хуже. Значит, его не только посадили в клетку, когда он был, по сути, младенцем, но и Зверей, которых он встретил сразу после побега, забрали вскоре после этого! Неудивительно, что он всего так боялся!

— Ладно, ты точно идёшь с нами, — решила я. Бедняжка. — И, может, по дороге придумаем для тебя подходящее имя.

— Было бы здорово, — Лев застенчиво улыбнулся. — Но пока что можете звать меня просто «Лев».

— Приятно познакомиться, Лев, — улыбнулась я ему в ответ. — Я Дороти. А это Страшила и Железный Дровосек.

Страшила весело помахал ему рукой, а Дровосек ограничился коротким кивком.

— Очень приятно с вами познакомиться. И спасибо, что вы меня простили. Я обещаю, что заглажу свою вину, — сказал Лев.

— Как насчёт показать нам безопасное место для ночлега? — предложил Железный Дровосек. — Скоро стемнеет.

— А, да! Я как раз знаю подходящее местечко! — обрадовался Лев. — Моё логово недалеко отсюда. Там тепло, уютно и безопасно, и там нас никто не найдёт!

Он сошёл с дороги в лес, нетерпеливо размахивая взад-вперёд пушистым хвостом. Мы последовали за ним, осторожно пробираясь сквозь густой кустарник.

Пока мы шли, я окинула взглядом нашу разношерстную команду. Пугало, которое ищет утраченные воспоминания. Железный Дровосек, который хочет вернуть себе сердце. Трусливый Лев, ищущий храбрость.

И девочка-подросток, которая пытается вернуться домой.

Какой любопытный из нас получился квартет.