9-1-1: Передислокация (гет)

Утро встретило меня пронзительным звуком будильника. Я разлепила глаза, пытаясь отогнать остатки сна,надеясь, что душ и прочие водные процедуры все-таки взбодрят меня. Помогло. Я быстро собралась, завела машину и поехала часть, по пути засклчив в кафе за кофе. Для бодрости попросила дополнительный шот эспрессо в капучино. Горячий напиток очень согрел меня в это пасмурное утро.

День был волнительный. Я ехала в часть, все еще чувствуя легкое покалывание в груди и на кончиках пальцев. На парковке уже стояли несколько машин. Я увидела уверенно идущего ко входу Бобби. Заметив меня, он дождался, пока я поравняюсь с ним.

— Ну что, Джен, как настроение? — энергично спросил он, — Готова спасать жизни?

Я уверенно кивнула. Бобби ободряюще хлопнул меня по плечу, и мы вместе прошли в гараж. Он сразу ушел наверх, в свой кабинет.

В здании части пахло кофе, чистящими средствами и полиролью — на входе Эдди Бак натирали капот пожарной машины, а Хэн перебирала чемоданчик с медикаментами.

— О-о! Доброе утро, — она бодро подскочила и порывисто заключила меня в объятия.

Я не ожидала такого внимания. Меня это только сильнее зарядило энтузиазмом и готовностью к "приключениям" в пожарной части. Бак и Эдди соскочили с бортов пожарной машины и присоединились к нам.

— Ну что, готова? — Эван смотрел на меня с озорной улыбкой.

— Готова на сколько это возможно в первый день, — усмехнулась я.

Тем временем к нам спустился Бобби. В руках он держал чехол от одежды на вешалке.

— Держи, Джен. Это твоя форма. Рады видеть тебя в рядах спасателей и парамедиков 118-ой.

Я взяла чехол дрожащими от благоговения руками. Он оказался увесистее, чем я ожидала. Скорее всего, там полный комплект.

— Ботинки в твоем шкафчике, — бросил он, поднимаясь наверх.

Хэн проводила меня в раздевалку. В моем шкафу действительно стояли черные ботинки, похожие на армейские берцы. Темно-синие брюки сели идеально: не обтягивали, а свободно висели ровно настолько, насколько это было необходимо. По длине, конечно, возникли вопросы, но Хэн объяснила, что штанины можно либо подвернуть, либо заправить в ботинки. Рукава рубашки, которые должны были заканчиваться ровно на бицепсе, у меня доходили практически до локтя. Но меня это ничуть не смутило: я немного закатала их, подгоняя под желаемую длину. Ткань формы была чуть жестковатой из-за своей новизны, пахла свежестью и ответственностью. Ботинки пришлись в пору. Ноги чувствовали себя комфортно,а когда я решила пройтись, подошва слегка отпружинивала каждый мой шаг, отчего казалось, что я хожу на маленьких батутах.

Пока я переодевалась, моя боевая подруга смотрела на меня с неподдельной гордостью. Она помогла мне нацепить все нашивки. Когда дело дошло до значка, она перехватила мою руку в момент, когда я собралась приколоть его на грудь:

— Это делает Бобби, — сказала она, забирая значок.

Я понимающе кивнула.

Когда мы вышли в гараж, Бак и Эдди смотрели на меня, и в глазах обоих читалось удовлетворение и поддержка. Всем составом мы поднялись наверх. Несмотря на то, что в Аризоне каждый просто вешал себе значок сам, в Лос-Анджелесе это больше походило на ритуал посвящения. Бобби, ждавший нас на кухне с безупречной осанкой, только усиливал атмосферу торжественности.

Ребята встали полукругом. Бедный Бак чуть ли не подпрыгивал от нетерпения. Лицо Эдди сияло теплой, искренней улыбкой. Он поймал мой взгляд и кивнул — коротко, но ободряюще. Я взволнованно улыбнулась в ответ. Хэн поднесла капитану значок, который забрала у меня в раздевалке. В открытой синей коробочке сверкал значок LAFD (Los-Angeles Fire Depdrtment — Управление Пожарной Охраны Лос-Анджелеса).

— Дженис, — начал Бобби, — Ты уже проделала достаточно долгий путь: обучение, стажировку, службу в Сан-Луисе. И сегодня — твой первый официальный день в статусе парамедика 118-ой пожарно-спасательной части Лос-Анджелеса. У тебя есть опыт, мужество и самое главное — сердце спасателя.

Бобби осторожно достал из коробки серебряный значок, сияющий в свете ламп части.

— Это, — он поднял значок чуть выше, — не просто кусок металла. Это символ доверия. Доверия людей, которых тебе ежедневно придется спасать, которые будут не раз просить тебя о помощи. А еще, это символ доверия команды. Каждый день вы будете плечом к плечу работать в самых разных ситуациях, переносить стресс и не только. Значок — это гарантия, что каждый из нас не только будет слажено работать вместе с тобой, но и поможет тебе в самые сложные моменты как службы, так и жизни, — капитан сделал шаг ко мне. Сердце екнуло, — Прими этот знак отличия, носи его с честью и гордостью и никогда не забывай, что спасатель — это не просто профессия, а призвание.

Он аккуратно прикрепил значок над левым нагрудным карманом моей рубашки.

Наконец-то. Теперь я опять парамедик, но уже в другом городе, в другой команде. Среди новых замечательных людей.

На какой-то момент в части воцарилась благоговейная тишина, но Бак не выдержал:

— Ура! — гаркнул он, хлопая большими ладонями.

Хэн, Эдди и Бобби подхватили его аплодисменты. Гараж наполнился звуками искреннего ликования.

Первой подошла Хэн. Она заключила меня в крепкие, полные нежности объятия:

— Так держать, Джен!

Следом подскочил Бак. Он обнял меня, оторвав меня от пола, и телепал мое тело, как большого плюшевого медведя.

— Добро пожаловать, новобранец! Я тебя еще достану, — смеялся он, — и никогда не ешь то, что я готовлю.

Я рассмеялась, держась за его шею. Это было так весело, как будто мы дети.

Эдди, к моему удивлению, тоже не остался в стороне. Я не ожидала, что он подойдет и лично поздравит меня. Он крепко обнял меня, хлопая по спине. Когда наши объятия рассоединились, он, продолжая держать меня за плечи, уверенно сказал:

— Мы еще с тобой многого повидаем. Я правда рад, что ты теперь с нами, — его взгляд был полон искренней радости и уважения.

Он еще раз порывисто обнял меня, а мой взгляд упал на Бобби, который наблюдал за всей этой картиной с поздравлениями с мягкой, по-отечески гордой улыбкой.

Внезапный вой сирены разорвал уютную атмосферу теплых объятий. Он сирены не просто прозвучал, а врезался в уши, заставив всех вздрогнуть из-за контраста обстановки. Дежурный свет начал мигать, бросая на всех нас резкие тени. Четкий и бесстрастный голос системного оповещения раздался из динамиков, заполняя собой все пространство:

— Всем машинам части 118! Нападение на Саут Бейкер-стрит, 1847.

Команда среагировала молниеносно: Бак уверенно сиганул за руль, Хэн и Бобби резво запрыгнули в пожарную машину. Эдди, схватив меня за руку, рванул со мной, усаживаясь сзади.

В грузовике все были в наушниках, чтобы не оглохнуть от пронзительного воя сирены.

— Эдди, Хэн, проверьте снаряжение на случай перестрелки.

В наушники передался сигнал из рации офицера, по красивому, немного низкому голосу я узнала Афину.

— 727L30 капитану 118-ой. У жертвы несколько огнестрельных ранений и подозрения на введение токсина или наркотика, сообщите парамедикам и готовьтесь к госпитализации.

— Капитан 118-ой информацию принял, спасибо, сержант.

Пожарная машина, ведомая Баком, резво и легко маневрировала между автомобилями, визжа сиреной и сигналами с требованиями уступить дорогу. Машины разъезжались, а мы тем временем неслись по шоссе, пропуская жилые кварталы один за одним.

Среднее время прибытия бригады пожарных-спасателей — 8 минут. Бак домчал за 6. Машина резко остановилась у подъезда.

Словно отряд штурмовиков из "Звездных войн", мы повыскакивали из машины. Еще до полной остановки я схватила медицинскую сумку, перекинув ее через плечо. Бобби уже выпрыгивал с другой стороны. Эдди выкатил носилки, Хэн схватила баллон с дополнительным кислородом.

Афина уже была в дверях квартиры, держа наготове опущенный вниз пистолет. Она быстро оценила обстановку и дала нам отмашку:

— Чисто! Входите! Жертва в гостиной. Агрессор оглушен в дверном проеме в спальни.

Мы ворвались в квартиру. Картина была ужасающей:

На полу в гостиной, как и говорила Афина, сидела девушка, опираясь спиной на комод. Лицо бледное, покрытое холодным потом, в диких глазах застыл ужас. Левая рука судорожно сжимала бок чуть ниже ребер — темная кровь обильно сочилась сквозь пальцы, пропитав светлую блузку. Правая рука была прижата к правому бедру — там тоже было кровавое пятно, чуть меньше. Рядом с ней валялась бейсбольная бита, окровавленная на ударном конце.

На пороге спальни лицом вниз лежал мужчина. Он не двигался, только тихо стонал. Тонкая струйка крови стекала по его затылку из-под волос, образуя лужу на паркете. В его правой руке был зажат пистолет.

Афина быстро подошла к мужчине, проверила пульс на сонной артерии.

— Пульс есть! Он без сознания.

Своим пистолетом она аккуратно подцепила рукоять его оружия из его ослабевшей руки, сняла с предохранителя и убрала в кобуру на своем поясе. Бобби дал команду и к стрелявшему мгновенно подскочили Бак и Хэн. Они достали шейный воротник.

— Стабилизируем голову и шею, подозрение на сотрясение, — громко сказала Хэн, откликаясь на приказ капитана.

Бак тем временем доставал спинальную доску и ремни.

— Готовы? Раз, два, три! Перевернули! — руководил Бобби

Они перевернули мужчину на спину, Бак зафиксировал шейный отдел воротником и закрепил пострадавшего ремнями.

— Пульс 110, слабый, давление 90/60, дыхание 24, поверхностное! Рана на затылке от тупого предмета. кровотечение венозное, умеренное! — сказала Хэн, пытаясь перекричать суматоху.

Тем временем Эдди и я во всю работали над девушкой по принципу ABCDE:

Первый пункт. A (Airway — Дыхательные пути). Я заглянула девушке в рот.

— Дыхательные пути свободны!

Второй пункт. B (Breathing — Дыхание). Эдди поднес руку к ее губам, проверяя дыхание:

— Дышит, — он засунул ее палец в пульсоксиметр (прибор, измеряющий сатурацию — уровень кислорода в крови), — Сатурация 42% на воздухе! Хэн, кислород!

Хэн тут же нацепила на женщину кислородную маску, подсоединенную к баллону.

Третий пункт. С (Circulation — Кровообращение).

— Два активных кровотечения! Боковое — задета артерия, В бедре чуть получше! Дайте жгут! — крикнула я.

Бак бросил мне резиновый жгут, которым я перетянула бедро, чуть выше раны.

Третий пункт. D (Disability — Неврологический статус). Я похлопала теряющую сознание девушку по щекам:

— Эй, вы меня слышите? Как вас зовут?

— Лора, — еле выговорила она.

— Отлично, — я положила руку ей на плечо, передавая коллегам, что пострадавшая в сознании, — Все будет хорошо, Лора, помощь уже здесь.

Четвертый пункт. E (Exposure/Environment — Осмотр/Окружающая среда).

Я достала из сумки острые металлические ножницы и быстрым движением разрезала блузку на Лоре, обнажив боковую рану.

— Рана в левом подреберье, входное отверстие примерно 1 см, пульсирующее кровотечение! Подозрение на ранение забрюшинного пространства, возможно почки! Пуля внутри, она временно купирует кровоизлияние. Носилки!

Эдди тут же появился рядом с еще одним воротником и носилками. Мы аккуратно уложили Лору, стабилизировали ее.

Я продолжала поддерживать контакт с пострадавшей:

— Лора, что он вам вколол? Вы знаете?

Лора, дыша с хрипом в маску, закашлялась.

— Не... не знаю... сказал... чтоб я... не ушла... Голова... кру... — ее глаза вдруг начали дико бегать, потом закатились. Она резко выгнулась дугой, и издав хриплый звук, обмякла.

— Остановка дыхания! Кровотечение усилилось! — сказал Эдди.

Я схватила гемостатическую губку и плотно затолкала ее в рану на боку, наложив поверх давящую повязку с абсорбирующей подушечкой, и туго прибинтовала. Кровотечение из раны значительно уменьшилось.

Эдди опустил спинку носило. Мы с Бобби ловко переложили Лору на жесткую поверхность. Я встала на колени сбоку, начала компрессии грудной клетки с частотой 100-120 в минуту, на глубину 5-6 см.

— Начинаю массаж сердца! Раз, два, три, четыре... — руки работали автоматически, тренировки взяли верх над паникой.

Эдди схватил мешок Амбу, плотно прижал маску к лицу Лоры и начал вентиляцию с частотой 1 вдох каждые 6 секунд, подстраиваясь под мои компрессии (пауза на вдох). Он останавливал меня, чтобы сделать искусственный вдох.

— У нее анафилаксия! Нужен адреналин! — сказала я не отрываясь от массажа сердца, — Хэн, готовь эндотрахеальную интубацию! Нам нужны дыхательные пути под контролем!

Бак уже подскочил ко мне со шприцом адреналина.

— Десять... двадцать... тридцать...

— Смена! — предложил Эдди тут же занимая мое место, он продолжил делать компрессии.

Я схватила шприц от Бака:

— Ввожу адреналин!

— Сатурация поднимается... 57%! — на секунду обрадовался Эдди, — Давление 80/40! Стабильно низкое, но есть!

— Хорошо! Джен, гидрокортизон внутривенно, — скомандовал Бобби, — Быстро иммобилизируем позвоночник!

Мы с Эдди наложили шейный воротник, аккуратно переложили Лору на спинальную доску, зафиксировали ремнями.

Я действовала механически.

— Ввожу гидрокортизон и бенадрил!

— Допамин пошел! Давление начало подниматься — 85/45! — улыбнулся Бак, увидев, что Лора медленно моргает.

— Два огнестрельных ранения, одно с подозрением на ранение почки. Стабильна для транспортировки. Выезжаем сейчас же в реанимации! Бак, за руль!

Бак рванул с места, сирена завыла. Хэн и я сидели рядом с Лорой, непрерывно контролируя сатурацию, давление и прочие показатели через монитор, работу дыхательного мешка и инфузии. Бобби связывался с больницей по рации, передавая детали:

— Пациентка женского пола, 28 лет, два огнестрельных правое бедро, левый бок (подозрение на ранение почки, активное кровотечение, тампонировано). Анафилактический шок на неизвестное вещество.

В салоне пахло кровью и антисептиком. Значок парамедика на моей груди был забрызган кровью Лоры. Мои руки слегка дрожали от адреналина, но действия были четкими. Первый вызов. Мы сделали все по протоколу. Мы боролись. И мы пока что выиграли у смерти этот раунд. Взгляд Эдди, полный сосредоточенности и одобрения, был лучшей наградой.

— Хорошая работа, Джен, — сказал он глядя на меня с удовлетворением.

Я кивнула, не отрывая глаз от монитора и бледного лица Лоры. Работа продолжалась.

Мы довезли ее в больницу и передали медикам. Мужчина был у них, и медсестра передала, что он уже в сознании с сотрясением. По рации Бобби передал Афине, что она может ехать на допрос.

Мы вернулись в часть.

Первый вызов знатно меня вымотал. Не то что бы я рассчитывала смотреть на то, как мужчины снимают с деревьев котят, просто не думала, что первый случай окажется таким. Повезло, что Эдди помогал мне. С ним мне работалось как-то спокойнее. Кода мы, уставшие, восстанавливали машину после поездки, я часто чувствовала на себе его взгляд. Один раз он прошел мимо меня, подставив кулак, который я отбила в знак хорошей работы.

— Ты в порядке? — обеспокоенно спросил он, наверное, увидев мое измученное лицо.

— Да, все нормально. Просто в Аризоне меня на такие вызовы не брали.

— А на какие брали? — Бак моментально нарисовался рядом.

— Ну... сложно объяснить. На простые... без крови.

— Ты боишься крови?

— Нет конечно.

— Бак, иди проверь аппарат ИВЛ, — Эдди немного напрягся.

— Оу, я... я помешал, дружище?

Я недоуменно уставилась на обоих.

— Не слушай его, — улыбнулся Эдди, — с ним такое бывает.

Сверху донесся голос Бобби, зовущий на обед. Вот это было очень кстати. Я очень смутилась после этого странного разговора, поэтому решила, что непринужденная беседа за столом смыла бы эту неловкость.

Перед обедом все повалили в душ. В женском не было такой очереди. Я скинула форму, замоталась в полотенце и прошла в кабинку. Теплая вода снимала усталость, приятно согревая. Я зашла просто смыть с себя немного крови Лоры, которая по неосторожности попала на меня. Когда я вышла, из соседней кабинки выглянула Хэн:

— Ну что, как тебе первый вызов?

— Неплохо. Думаю, мы все отлично справились.

— Это точно. Ты отлично постаралась, — она ободряюще положила руку мне на плечо.

— Мы все были на высоте. Без вашей поддержки накануне, я действовала бы не так уверенно, — честно призналась я.

В ту же секунду ее лицо переменилось. Взгляд стал более пристальным, уголки губ дрожали в попытках скрыть улыбку. В плохих попытках. Она выглядела так, будто она знала какой-то секрет.

— К слову о поддержке, — понизив голос, ухмыльнулась она, — Ты не замечала, как часто на тебя смотрел Эдди?

Я замерла.

— Ну... мы работали в команде над одним пациентом. Его внимание вполне естественно. Плюс, я новый человек. мне кажется, он просто присматривается и оценивает мои навыки и методы.

— А мне кажется, Эдди еще с обучения помнит, что складывается в аптечку первой помощи. Но сегодня он как будто бы удивился тому, что ты делаешь, — она скрестила руки на груди, опираясь на плитку стены.

— Он просто прощупывает почву.

— А когда ты по просьбе Бака скручивала шланг...

— Перестань, — усмехнулась я, — Это ни о чем не говорит.

— Слушай, я знаю Эдди с тех пор, как он пришел сюда в афганском пепле, видела, как он переживает за Кристофера, как он старался здесь после всего... всего. И не смотря на то, что у меня жена, я все-таки могу отличить "оценивающий" взгляд коллеги и заинтересованный взгляд мужика. То, что я заметила сегодня — явно второй вариант. Даже Бак заметил.

— Что? — я чуть не задохнулась от удивления.

— Поверь, Эдди — классный парень.

Слова Хэн так и повисли в воздухе. Я не нашлась, что ответить, несмотря на попытки подойти к этому вопросу рационально.

— Подумай, дорогая.

— Да о чем?!

— Вот именно! Тут думать даже не о чем! Это же Эдди Диас!

— Хэн, по-моему, ты перегрелась в душе, — я попыталась отшутиться, чтобы скрыть смущение от ее настойчивости.

Она бросила на меня красноречивый, многозначительный взгляд, улыбнулась и вышла из душа. Я переоделась обратно в форму и тоже решила поесть с остальными.

Бобби приготовил невероятную пасту с креветками и шпинатом. Все ели — только за ушами трещало.

— Бобби, это просто невероятно, — наевшись, выдохнула я.

— Привыкай. Кэп у нас не только кэп, но и шеф мишленовского ресторана, — ухмыльнулся Бак.

— Это потрясающе! Тогда я буду приходить сюда даже в выходные, чтобы просто вкусно поесть.

Ребята рассмеялись.

— Тогда тебе придется встать в очередь, — он бросил в меня салфеткой.

Очередной приступ веселья прервался воем сирены.

— Хорошо, что поесть успели, — вздохнул Эдди.

Мы все бросились по машинам. Система оповещения сообщила нам о попытке самоубийства путем прыжка с моста.

Мы примчались на место. Афина и другие офицеры уже перекрыли необходимый участок дороги. Она пыталась общаться через мегафон, с парнем, который стоял на краю моста, перебравшись через отбойник.

— Он не думает слезать, — мрачно сказала она, — он завалил все экзамены, родители его стыдят за то, что он не поступил в колледж.

— Бак, Эдди, готовьте подушку. Джен идешь со мной, Хэн, будь готова оказывать помощь на земле.

— Слушай, на такой случай у меня истории нет, — вздохнул капитан, пока мы шли по ступенькам.

— В каком смысле?

— Обычно нам попадаются мужчины или женщины, которые пытаются покончить с собой из-за измены или неразделенной любви. Я рассказываю выдуманную историю о том, как мне изменяла моя девушка, а в это время Бак, Эдди или Чимни делают "маневр", но в большинстве случаев пытаются прыгать с балконов или чего-то еще, и "маневр" в том, чтобы сверху спуститься на альпинистском снаряжении и затолкнуть потенциальную жертву в помещение. А тут толкать некуда, да и моя история не подойдет. Может ты попробуешь?

— Кэп, на кону жизнь подростка...

— Я уверен, ты справишься.

Мы были уже наверху. Парень лет 17-ти с белым, как простыня лицом, стоял за оградой моста, но все еще держался руками за ограждения.

— Пожарные-спасатели! — объявил Бобби, — Спокойно, приятель, не надо.

— Не подходите! — взревел юноша.

Я оценила его состояние. Он выглядел неважно: глаза опухшие от слез, учащенное сердцебиение и дыхание — грудь сильно вздымалась, его всего трясло.

— Послушай, друг, — начала я, — Как тебя зовут?

— Роберт, — шмыгая носом ответил он.

— Меня зовут Джен. Роберт, послушай меня, — я собралась духом, вспомнила курсы экстренной психологии и начала говорить как можно мягче, — Совсем недавно я была на твоем месте, — я говорила и делала осторожные медленные шаги, — Я тоже завалила вступительные. Хотела пойти в художественную академию, но не прошла. Родители очень стыдили меня, говорили, что я никчемная, раз не смогла сдать экзамены. Твои говорили тебе, что ты ничего не добьешься и будешь работать сортировщиком мусора? — я продолжала потихоньку приближаться.

— Да, — парень затрясся от рыданий.

— А меня еще попрекали тем, что потратили очень много денег на художественную школу...

Шаг. Я уже очень близко.

— На все материалы, которыми я там рисовала...

Он уже на расстоянии вытянутой руки.

Теперь важно не делать резких движений. Я плавно выпрямилась в паре шагов от него и развела руки, распахивая объятия. По щеке скатилась слеза.

— Я понимаю твою боль, Роберт. Можно я тебя обниму? Мы с тобой так похожи...

Парень переменился в лице. Он заплакал, но теперь не истерически, а по-настоящему.

— Давай приятель, переноси ногу, — он следовал моим инструкциям, но тут у него между реек борта застряла нога.

— Тише-тише. Я сейчас помогу.

Сердце колотилось настолько, что я слышала отголоски в висках и горле. Решительно выдохнув, я осторожно перенесла сначала одну ногу, потом другую. Из-за плеча Роберта я видела предупреждающий взгляд Бобби — он как будто посылал мне сигнал остановиться. Но было уже поздно. Я стояла обеими ногами на узком парапете за рейкой. Держась рукой за ограждение, я аккуратно присела на корточки, помогая высвободить ногу Роберта из плена металлических прутьев.

— Вот так, — ласково сказала я, — А теперь перелезай и мы обнимемся, хорошо?

Я выпрямилась и для пущей убедительности смахнула слезу.

Роберт начал перелезать, но его нога задела мою руку... Единственную руку, которой я держалась за холодный металл, второй бережно поддерживала парня, чтобы он не соскользнул...

Узкий парапет моста ушел у меня из-под ног прежде чем я успела схватиться второй рукой за борт и хотя бы повиснуть. От осознания того, что я сорвалась сердце сжалось. Я услышала только испуганные вздохи и больше ничего...

Но потом я ощутила под собой что-то мягкое, воздушное.

Спасательная подушка. Они успели её надуть!

Я ничего перед собой не видела — шлем съехал прямо мне на глаза. Я отскочила от подушки как мячик и чуть было не полетела от инерции удара на асфальт. Но воротник моей куртки схватили чьи-то сильные руки. Резкий рывок — и я снова лежу наверху. От удара о мягкую поверхность подушки начали болеть ребра. Было больно дышать. Каждый, даже самый маленький вдох пронизывал легкие иглами. Я знала, что это пройдет и старалась не паниковать. Сейчас для меня самое главное, что я чувствовала себя живой. Я хотела подняться, но необдуманная попытка заставила тупую, ноющую боль пронзить мою шею. Нейлон спасательной (и спасительной) подушки не слушался и затруднял движение. В этой суматохе я почувствовала чье-то теплое прикосновение к своей руке. Меня вырвали из этих непослушных нейлоновых объятий и наконец-то подняли шлем.

— Аккуратно! Держи... Вот так, — я слышала взволнованный голос Бака, понимала, что это он и Эдди пытаются затащить меня наверх, но я ничего не видела.

Неожиданно свет ударил мне в глаза. С меня наконец-то сняли шлем. В нескольких сантиметрах от меня возникло лицо Эдди. Он держал меня за щеки, пытаясь привести в чувства: тряс моей головой, аккуратно похлопывал по щекам. Позади него я увидела Бака и Хэн.

— Где мальчик? — спросила я, хватая его за плечи.

— Бобби перетащил его через ограждение, — ответил он, со сбившимся дыханием.

Я почувствовала, что сердце, которое все это время было застрявшим в горле, вернулось на место с глухим ударом. Мои ноги подкосились, то ли от облегчения, то ли от стресса в принципе, и я упала на него. Эдди подхватил меня, снова пытаясь усадить на подушку. Бак и Хэн столпились вокруг меня. Эван не придумал ничего лучше, чем плеснуть мне лицо водой. Я пришла в себя, пытаясь перевести дыхание.

Бобби уже спускался вместе с Робертом. Хэн тут же подскочила к ним, оценивая состояние парня. На него накинули оранжевый плед. Афина уже забрала его телефон и звонила его матери.

Эдди сидел на подушке рядом со мной.

— Ты как, Джен?

— Взлеты и падения бывают у всех. Утром был взлет. Сейчас падение, — я нервно засмеялась от осознания, какую глупость сказала, — Извини, это шок.

— Я знаю. Ты молодец, спасла парню жить.

Я перевела взгляд на Роберта, который сидел в машине скорой.

— Мне надо к нему подойти.

Я встала и на ватных ногах дошла до машины, где Хэн вовсю пыталась стабилизировать парня. Он не пострадал, просто нужно было дать ему успокоительное.

— Роберт... — начала я, — Никогда больше даже не думай об этом, ладно? Взлеты и падения бывают у всех. И если ты упал, это не значит, что ты не сможешь оттолкнуться и взлететь.

Он смотрел на меня удивленными глазами.

— Кстати, я обещала обняться, — улыбнувшись, я распахнула объятия.

— Спасибо, Джен, — пробубнил он мне в куртку.

— Все хорошо, дружище. Старайся не думать о плохом. Все будет хорошо. У тебя обязательно все получится.

Перед тем, как сесть в машину и отправиться в часть я еще раз взглянула на Роберта. Афина усаживала его в полицейскую машину, чтобы отвезти домой. Он уже успокоился.

Пока мы ехали в часть, обо мне постоянно все справлялись: Хэн с гордостью говорила, что я все сделала правильно, Бак спрашивал, не ударилась ли я головой, потому что я стала вялой, но я пообещала уделать его в Mortal Kombat. Больше всего меня поразила реакция Бобби:

— Мне в пору бы тебя отругать за безрассудство, но я уверен, любой на твоем месте поступил бы так же.

Потом был вызов на попытку грабежа, но там обошлось без пострадавших. Под конец смены ребята все-таки поехали проверить мужчину, которого задело упавшее дерево.

— Нужно отправить тебя домой, — сказал Бобби.

— Не надо, кэп. Все в порядке, я поеду с вами, — ответила я, — Я уже полностью пришла в себя, все нормально.

— Нет, — решительно отрезал он, зачем-то бросая многозначительный взгляд на Хэн, — Тебе нельзя садиться за руль, не то что оказывать людям помощь. Эдди, отвези Джен домой.

Ну конечно! Хэн уже поделилась с капитаном своими наблюдениями. Я была готова испепелить ее взглядом, но она мне слишком нравилась.

Еще после пяти минут попыток отмазаться, я все-таки сдалась: Бобби настаивал, чтобы я уехала домой в сопровождении, и даже предлагал взять выходной завтра. Но если мне удалось отговорить его от второго, то он был категорически против, чтобы я одна ездила по ночному городу.

— Тем более Эдди сам отпросился пораньше, ему нужно забрать Кристофера после дополнительных занятий, — в качестве последнего аргумента сказал он, запрыгивая в машину.

Хэн ухмыльнулась, явно довольная тем, что смогла поспособствовать нашему совместному досугу, Бак тоже выглядел странно: постоянно при взгляде на меня или Эдди, он отводил глаза и тщательно, но плохо, пытался скрыть улыбку.

Команда уехала, мы остались вдвоем. Эдди уже переоделся. Я попросила его подождать меня.

В раздевалке было пусто. Наспех надев обычные вещи, я выскочила обратно в гараж.

Мы молча вышли и зашагали на парковку. На заднем сидении машины Эдди было детское кресло.

— То, что ты говорила тому парню правда? — неожиданно спросил он, — Про художественную школу, экзамены, родителей.

— А... Нет, это была импровизация.