Маги, винейды и прочие (джен)

Это было жамевю какое-то: будто Юля смотрела псевдодокументальный фильм, где заморочились с поиском невероятно похожих актёров, а вот на костюмах отчего-то сэкономили. Те же мизансцены, те же лица, и наряд главной героини почти как оригинальный, но всё же не тот.

Не то чтобы Юля была фанаткой британской королевской семьи или хорошо знала историю нынешней родины, но в знаковых культурных событиях разбиралась, особенно там, где дело касалось платьев и моды. И внешний вид счастливой королевской невесты вызывал странное чувство нереальности происходящего. Что характерно — в который раз.

‒ Юль, ты сейчас о чём вообще? — Никита развернул её к себе, чтобы заглянуть в лицо. Выглядел он при этом расслабленно и совершенно точно не понимал, что конкретно её беспокоит.

‒ Я готова тебе поклясться Галей и Степановной, что у Анны был другой наряд, без этого глубокого выреза и пышной кружевной юбки. Это же голимый нью-лук! — махнула в сторону телевизора Юля. — Принцесса лично разрабатывала эскиз и вдохновлялась тюдоровской эпохой: двойные рукава, высокий воротник-стоечка, расклешённая юбка. В семидесятых была совершенно другая свадебная мода, и поэтому Анна выглядела супер-оригинально. У её платья даже есть своя страница в вики, как у культурного феномена. Понимаешь?

‒ Неа, — улыбнулся Никита, — ты же знаешь, что я в тряпичных делах не разбираюсь. Понял только про вики. А как вообще платье может стать культурным феноменом?

‒ Шутишь? — не поверила Юля. — Вот, спорим, ты сразу поймёшь, о чём я: голое платье Мэрилин, розовый костюм Джекки, платье мести Дианы, белое мини-платье Шерон, остроконечный лифчик. Ну? Что скажешь?

Никита показательно задумался и засопел, даже чёлку почесал для улучшения мыслительной деятельности, потом насмешливо фыркнул:

‒ Ладно, уела. В голом платье Мэрилин президента поздравляла, чёрное Диана напялила после развода. Кстати, на мой вкус, так себе месть вышла, на троечку. А в белом Шэрон Стоун эффектно перекидывала ноги на допросе. Только не понял прикола с розовым костюмом. Джекки — это же про Кеннеди?

‒ Ну, да. Розовый твидовый костюм в пятнах крови. Она была в нём в Далласе, когда мужа убили. Неужели не знаешь? — удивилась Юля.

‒ Почему не знаю, знаю, — прогудел Никита и снисходительно улыбнулся. — Убийство на улице Вязов, двадцать второго ноября как раз ровно десять лет будет. Только Джекки была в бледно-жёлтом костюме, а не розовом. Уж поверь мне. Я на этом собаку съел, могу даже сказать, какой узор был у президентского галстука.

Она неверяще уставилась на мужа. Троллить окружающих с самой серьёзной моськой он умел, но его всегда выдавали смеющиеся глаза, которые в данный момент были безмятежными. Никита выглядел абсолютно уверенным в своей правоте, как и она в своей. И это было не менее интригующе, чем изменившийся фасон свадебного наряда. Юля решительно высвободилась из мужских объятий и подскочила с дивана — надо было кое-что проверить.

‒ Кит, ты не помнишь, куда Туни переставила «Кто есть кто»? — спросила она, направляясь к книжным полкам.

‒ На самый верх, справа, ещё правее. Зачем оно тебе?

‒ В статье точно будет указано, как Джекки была одета, — отозвалась Юля, листая страницы в поисках нужной. — Вот, нашла: «Жаклин Кеннеди в окровавленном голубом костюме, в то время как Линдон Джонсон приносит присягу в качестве президента». Ага… А тут в голубом.

И она протянула иронически улыбающемуся Никите раскрытый справочник и полюбовалась, как насмешка стекает с его лица, меняясь на искреннее удивление.

‒ О как…

Он немного помедитировал на фото, нахмурился, собрав на лбу грозовые тучи, и внимательно изучил статью. Затем пробормотал: «Вроде всё то…» — и зашелестел страницами.

Юля не стала ему мешать, решив проверить то, что было хорошо знакомо уже ей: коронационные и свадебные фотографии королевы. Отличия нашлись и там. Не такие кардинальные, и на этот раз не у самой Елизаветы, а у её фрейлин, но тем не менее…

‒ Нашёл что-нибудь? — поинтересовалась Юля у затихшего Никиты.

‒ Не уверен, но вроде бы во время боя он был в светлой форме, а тут тёмная.

Он продемонстрировал фотографию, на которой судья поднимал вверх руку радостно улыбающегося темнокожего рослого парня. Надпись гласила: «Кассиус Клей завоевал золото на летних Олимпийских играх 1960 года».

‒ Остальное вроде на месте, — неуверенно протянул Никита. — Но я не так чтобы на зубок знаю биографию Али. — И пояснил для недоумевающей Юли: — Муххамед Али родился как Кассиус Марселиус Клей. А у тебя что?

‒ Некоторые наряды немного другие, и вообще, лучше бы сравнить то, что мы оба хорошо знаем. Но из боксёрской темы мне в голову приходит только татуировка на левом глазу у Тайсона и косичка Цзю.

‒ На правом, — возразил Никита.

‒ Неа, на ле-е-евом, — мягко протянула Юля, — но ты, разумеется, можешь мне не верить.

‒ Это какой-то бред.

Теперь уже Никита подхватился с места и заметался по комнате.

‒ То есть сам факт, что мы с тобой попали в персонажей популярной книжки для тебя нормально, а блуждающая по лицу татушка — бред? — не удержалась от подколки Юля. В отличие от Никиты на неё снизошло странное спокойствие, и она была этим немного удивлена. — Давай тогда даты проверим? Что ты помнишь о Ленине? Статья о нём точно есть в справочнике.

‒ Только то, что он родился двадцать второго апреля, — бросил Никита и зарылся в книгу, чтобы спустя несколько мгновений воскликнуть: — Ага. Совпадает.

‒ Подтверждаю, — обрадовалась Юля.

‒ Когда Гагарин полетел в космос? — в свою очередь спросил он, листая справочник.

‒ Двенадцатого апреля шестьдесят первого? — неуверенно протянула Юля. Она вечно забывала, какого именно апреля прозвучало знаменитое «Поехали!», но Никита дважды одобрительно кивнул, значит, и она не ошиблась, и дата в статье совпадала. — Слушай, не могу сообразить, о чём ещё спросить. Как нарочно, события остались, а цифры разбежались. Давай просто будем листать и сравнивать, что мы об этом помним?

Обложившись собранными по полкам справочниками и энциклопедиями, они увлечённо искали статьи о более-менее знакомых людях или событиях и до рези в глазах рассматривали фотографии, вдруг промелькнёт что-то непривычное. В процессе выяснилось, что и Юля, и Никита, с одной стороны, откровенно плавали в точных датах всеобщей истории до второй половины двадцатого века, с другой, не имели общих интересов, чтобы подловить друг друга на расхождениях.

Когда даты и личности превратились в пёструю прыткоскачущую карусель, Юля взмолилась об отдыхе. Основательно напившись чаю, они уставшими тюленями устроились перед телевизором, чтобы в очередной раз полюбоваться на неправильное платье.

‒ Кит, у меня назрел важный вопрос: мы шедевры мировой культуры шерстить будем? У тебя с ними как?

‒ На уровне: какого цвета чёрный квадрат Малевича, — протянул развалившийся в кресле Никита. — Только смысл сравнивать, если проблема в другом. Лишние люди или события не обнаружены. — Он потянулся к исписанным листкам и нашёл нужный. — Смотри, мелкие детальки различаются когда по двум линиям, когда по трём. И не похоже, что причёска или цвет платья как-то повлияли на историю. Бли-и-ин. Это даже эффектом бабочки не назвать. Мы здесь всего полгода, а отличия были задолго до этого.

‒ А что насчёт мультивселенной? Ну, в качестве бреда. Например, есть миры, в которых где-то выдуманные истории реальны или оживают, когда в них по-настоящему верят. И мы как раз в подобном мире. Как тебе идея? Осталось только понять почему мы оказались именно здесь и в этих телах. У тебя хоть какие-то предпосылки были, а вот я бы с радостью поработала на кого-нибудь из Жанн или Мадлен⁽¹⁾. Это знаменитые француженки-модельеры Прекрасной эпохи⁽²⁾. Меняли женскую моду, создавали детскую, боролись за права женщин. Ох, шикарное было время…

‒ Ты всё же жалеешь, что оказалась здесь? — небрежно спросил Кит. Его поза оставалась нарочито расслабленной, но Юля видела, как нервно бьётся жилка у него на шее.

‒ Нет, — успокаивающе улыбнулась она. — Просто мне не хватает чёткого понимания, что произошло, и почему оно в принципе случилось. И если честно, больше бесит необходимость придерживаться кем-то написанного сценария и горькая участь сопутствующего ущерба, но ты об этом уже знаешь.

‒ Ну, если тебя утешит, Роулинг ведь не только Эвансов не пожалела.

‒ Так Блэк сам подставился. Или ты о Снейпе?

‒ А ещё о Тонкс, и Артуре Уизли, и всех тех, кто погиб во время битвы за Хогвартс. И…

‒ Не-не-не, — перебила его Юля. — Ты что-то путаешь. Я точно помню сцену из фильма, и там оплакивали одного из близнецов. Или это было вдогонку? Тогда да — бедные Уизли, они реально заплатили слишком высокую цену за победу. Что? В книге было по-другому?

‒ Ты уверена насчёт близнеца?

‒ Ну, да… — осторожно протянула Юля.

Никита выглядел как подобравшийся перед прыжком кот: голова ушла глубоко в плечи, глаза прищурены и словно серые дула вперились в неё. Довольно неуютное зрелище, стоит сказать.

‒ Так, радость моя, — далёким от нежности голосом произнёс Никита. — У меня возникла идея, и надо её проверить. Сыграем-ка в блиц. Я спрашиваю, а ты, не задумываясь, отвечаешь.

‒ Кит, какой к лешему блиц? Где я и где «Гарри Поттер»? — возмутилась Юля. — Ты же знаешь, что я видела всего три с половиной фильма, и то урывками. И если ты думаешь, что я помню, как кто был одет, или кто что делал, то быстренько это передумай.

‒ Ладно, давай по-другому, — пошёл на попятный Никита. — Ты же в современных актёрах хорошо разбираешься? Вот и назови мне, кто кого играл. Сможешь ведь? Юль, ну пожалуйста.

‒ Ладно. Попробую. Итак, Снейпа сыграл злодей из второго «Крепкого орешка», имя не назову. Дамлбдора играли два разных актёра. Первого не знаю, второй похож на Гэндальфа, но не он. Я его по «Сонной лощине» помню. Как и журналистку в очках. Слушай, я так не могу, все имена из головы выскочили, — заканючила она.

‒ Юлечка, ну не волнуйся ты так. — Никита пересел к ней на диван, сграбастал в объятия и чмокнул в висок. — Давай, успокаивайся и продолжай.

‒ Тебе легко говорить, — недовольно буркнула Юля, показательно передёргивая плечами, но и в самом деле успокоилась. — Ладно, слушай. Белобрысого поганца из первого фильма видела в «Анна и король». Профессора-кошку играет Мегги Смит, она же леди Вайолет. С фильмом про турнир попроще, — вошла во вкус Юля. Кто бы мог подумать, что она запомнит, кто кого играл. — Там есть вампир всея сумерек, он же Роберт Паттинсон, его ещё убили. Клеманс Поэзи играла студентку-соперницу из Франции, гениальный Брендан Глиссон — страхолюдного учителя, не менее гениальный Дэвид Теннант того, кем он оказался на самом деле. Тебе понятно?

‒ Да, продолжай.

‒ Мой любимый Айзекс играл папу повзрослевшего белобрысого поганца.

‒ И с чего это он у тебя любимый? — поинтересовался недовольным голосом Никита.

‒ Харизма так и прёт, — не думая бросила Юля и почувствовала спиной, как напрягся сидящий рядом мужчина. Тогда она извернулась и поцеловала его в колючий подбородок. — Но с твоей не сравнится. Ладно, что дальше?.. Главгадом был Ральф, который… Блин, как же его фамилия, он ещё в «Онегине» Онегина играл?

‒ Я понял, Файнс.

‒ Точно. Ещё лапочка Хелена Бонэм Картер и ещё одна лапочка Билл Найи, то тот был совсем недолго. И всё… — выдохнула она и с чувством выполненного долга растеклась по удобному мужу. — Может ещё кого вспомню, но точно не сегодня.

‒ Ага, а Хелена кого играла?

‒ Какую-то сумасшедшую нечёсанную тётку. Слушай, только сейчас дошло, что Глиссон это же наш милашка Муди. Вот ни капли не похож, да? И Лили совершенно не похожа. Кит, — пощекотала она задумавшегося мужчину, — ты объяснишь, для чего я всё это вспоминала?

‒ Я думал, что помимо сюжета будут различия в актёрском составе, но их нет, — пробурчал Никита.

‒ Так что ж ты сразу об этом не сказал? — попеняла Юля и потянулась к рассыпанным на столике листикам. Быстро кое-что написала и вручила Никите свёрнутую бумажку. Её буквально окрыляло предвкушение сюрприза и того, какое у него будет лицо. — Надеюсь, это тебе понравится, но вначале скажи, кто играл боевую подругу Гарри?

‒ Гермиону что-ли? Натали Эммануэль⁽³⁾.

‒ Ага… — кивнула Юля, едва удерживаясь от ехидной улыбки. Рано, Юлия, ой, рано. — А она потом ещё где-нибудь снималась?

‒ Ты что, не смотрела “Игру престолов”?

‒ Я-то смотрела, но её не помню. Так кого она там играла?

‒ Миссандею.

‒ Кого-кого? — не поверила Юля.

‒ Ну, Миссандею, рабыню-переводчицу. Я ещё так удивился, когда её увидел, но девчонка реально молодец, раз догадалась радикально амплуа сменить. А то бы до старости отличниц играла.

‒ Офигеть! Кит, так у тебя что, Гермиона с самого начала была чернокожей?!

Прочитав записку (Эмма Уотсон, белокожая, Белль из «Красавица и чудовище») и выслушав печальную эпопею с внезапным перекрашиванием героини, Никита ожидаемо поплыл: взгляд остекленел, волосы сами по себе вздыбились, губы бесшумно зашевелились не то в молитве, не то в проклятиях.

Оставив мужчину спокойно переваривать полученную информацию (он в таком состоянии её всё равно не услышит, хоть пляски с бубнами устраивай), Юля занялась уборкой разбросанных по полу книг. Ей и самой не мешало кое-что обдумать, всё же не каждый день узнаёшь нечто не только невероятно интересное, но и способное кардинально изменить твою жизнь.

Главное, чтобы им это всё потом боком не вышло, ведь она только-только уговорила себя, что отмерянные Эвансам неприятности остались позади. Да, это было слишком по-страусиному, но взрослая, ответственная женщина внутри неё с готовностью поддержала искренний порыв испуганной девочки спрятаться от страшной реальности. Но, похоже, настала пора вылезать из-под одеяла и разбираться с новыми козырями в раскладе. Может быть, с учётом новых знаний получится скинуть хоть что-то ненужное?

Очнулся Никита спустя несколько минут и ошарашил очередной просьбой:

‒ Джулс, ради интереса, постарайся вспомнить: кого взял в жёны наш внук?

‒ Так рыжую девочку, Джинни, кажется, — не задумываясь ответила она.

‒ А у меня Гермиону, — усмехнулся Никита. — Ну что ж, радость моя, по всему выходит, ты права насчёт мультивселенной.

‒ Ну, это же здорово, — искренне восхитилась Юля. — Слушай, мне уже даже жалко, что я так мало обо всём знаю, вдруг бы ещё что интересненькое нашли.

‒ Может и найдём. Джулс, а напиши ещё, какие именно крестражи уничтожил Гарри.

‒ А зачем? — удивилась она. — Мы ведь с тобой не раз об этом говорили, и я просто перечислю то, о чём ты рассказывал.

‒ Неа, это мы точно не обсуждали. Поверь мне.

У Никиты опять был вид затаившегося в засаде кота, поэтому Юля без возражений взяла очередной листок бумаги и задумалась. Только пробормотала вполголоса:

‒ Ладно, будет тебе список. Но я не уверена, что вспомню, в какой последовательности их уничтожали, не говоря про то — где нашли.

Получив желаемое, Никита мигом успокоился и разулыбался:

‒ Совпадает. Хвала святому Лаврентию.

‒ Вообще-то Лаурентии, но не суть. Кит, а если бы не совпало, то что?

‒ То мы бы оказались в полной жо… Ну, ты поняла.

‒ Если честно — нет? — повинилась Юля.

‒ Смотри, мы сейчас в мире ожившей книги, так? Реальная история совпадает с той, которую мы помним, но имеются отличия, и нам повезло, что они не повлияли на основные события. Так вот, я хочу быть на сто процентов уверенным, что прошлое волшебного мира именно то, которое я знаю по книгам.

‒ Вот оно что! — ахнула Юля, об этом моменте она отчего-то даже и не подумала.

‒ Поэтому нужны якоря, от которых зависят ключевые события будущего. Юль, пойми, эти вот крестражи очень важны. — Он экспрессивно помахал листочком перед её носом. — Без них Лорд просто так не умрёт.

‒ Я понимаю. — Юля со вздохом отвела его руку в сторону. — Это его иглы, и на данный момент ты единственный знаешь, где местный недо-Кощей их спрятал.

‒ Да, верно, — облегчённо выдохнул Никита. — И поверишь, я уже голову сломал, как об этом рассказать Виру.

‒ Ты умный и справишься, я в тебя верю. — Юля похлопала его по руке, но Никита отчего-то ещё сильнее нахмурился.

‒ Радость моя, я, конечно, уже знаком с твоей стальной выдержкой, но ты чего такая спокойная?

Юля на эту неожиданную претензию не нашлась, что ответить. Ей и в самом деле было в целом не то, чтобы всё равно, но, пожалуй, не волнительно. Хотя она совершенно не любила быть в чём-то неуверенной. С попаданием в другой мир, тело, время она давным-давно смирилась. Но теперь, когда выяснилось, что и Никита из альтернативной ветки реальности, и что у героев может быть иная судьба, ей отчего-то не стало беспокойнее. Да и вообще, какая сейчас разница, кто будет женой их нерождённого пока внука?

Так в чём же причина? Юля задумалась, по минутам вспоминая их разговор, что она чувствовала и о чём думала, пусть это была даже не мысль, а лишь намёк на неё. Ну же, Юлия Владимировна, напрягись…

‒ Просто теперь мне точно не придётся умирать в семьдесят девятом, чтобы родиться в восьмидесятом, — с улыбкой выдала она.

И это была сущая правда. Оказывается всё это время Юля хоть и старалась об этом не думать и искренне верила, что после нападения с ней и Никитой ничего плохого больше не случится, в ней подспудно жила мысль: уйти всё же придётся. Хотя бы для того, чтобы в своё время она появилась на свет, прожила недолгую и по большей части несчастливую жизнь, умерла, а история закольцевалась.

‒ Ты родилась в восьмидесятом? — переспросил Никита.

‒ Да, на старый новый год.

‒ То есть тебе сорок четыре года?

‒ Кит, мне же тридцать четыре исполнилось. Ты забыл что ли? — искренне удивилась Юля.

‒ Это Эванс тридцать четыре, а я про тебя лично говорю, — уточнил посмурневший Никита.

‒ А-а, ясно, — облегчённо выдохнула она и призналась: — Мне тридцать семь.

Никита в очередной раз завис, а Юля забеспокоилась, не слишком ли много он сегодня нервничает. У неё на него были грандиозные планы, в которые совершенно точно не входил мужской шок.

‒ Ты умерла в семнадцатом году? — отвлёк её от размышлений Никита.

‒ Ну, да, — подтвердила Юля, потом у неё что-то щёлкнуло, и она догадалась: — А ты — в двадцать четвёртом. И какая между нами разница?

‒ Мне тридцать три.

‒ Не так уж и много, — обрадовалась Юля. — Слушай, это даже немного смешно: а почему мы раньше этого друг у друга не спросили?

‒ Лучше бы я этого не узнавал, — застонал Никита и схватился за голову.

С этим упадническим настроением надо было что-то делать. Положа руку на сердце Юля его прекрасно понимала, у них и так в последнее время привычная жизнь по швам трещит. А тут буквально без подготовки столько шоковой информации навалилось. С горкой. Но всё равно, это не повод переживать понапрасну или сильно заранее.

‒ А пойдём в паб?

Её предложение заставило Никиту отвлечься от страданий и осоловело уставиться на неё, но в выцветших глазах уже загорелся огонёк интереса.

‒ Ведь праздник же, — ответила Юля на его невысказанный вопрос, — свадьба. Короле-е-евская. Пойдём. А то нечестно, ты только и делаешь, что рассказываешь, как было здорово у Джима, я меня туда не водишь. Смысл дома сидеть, а так хоть отвлечёмся.

Пока Никита собирался, она позвонила Кроссвелам и уточнила, как там проходит девичник. Туни заверила её, что всё просто замечательно, а мама Лиззи очень милая. А перед выходом Юля заглянула на кухню и достала из тайника подарок от синьора Контини. Если её план сработает, окончание этого вечера будет просто феерическим.

«Моряк» оправдал её ожидания на все двести процентов. Это было именно то погружение в английскую питейную культуру, которое она так долго ждала. Началось оно с краткого инструктажа от Никиты, как принято вести себя именно в этом пабе, и состояло из сплошных «не». Не лезть без очереди, не критиковать выбор бармена, если ты разрешил налить на его вкус, не размахивать руками и не занимать отодвинутый стул.

‒ И лучше давай я буду заказывать, там очень сложный ритуал, с первого раза не разберёшься, — решил Никита на подходе к пабу.

Юля на это лишь пожала плечами, к английским ривердансам вокруг вежливости она давно привыкла, но не прониклась. Что не мешало ей наблюдать за местными в естественной среде обитания и время от времени мысленно озвучивать свои выводы добрым голосом Николая Дроздова.

В пабе было немноголюдно, но зато многосквибно, винейдно и колдунно. Были, конечно, и обычные смертные из числа приобщённых. Сразу видно, что это заведение только для своих. Никита усадил её за крошечным столиком и надолго застрял на баре.

Как Юля поняла из наблюдений, сидящие за столами были социально неприкосновенны, непринуждённое общение всех со всеми проходило около стойки или в зоне развлечений. И если тебе захотелось перекинуться с кем-нибудь словечком, следовало вначале перемигнуться и лично пригласить, ведь просто так подсаживаться тут было не принято.

Эпоха телевизора на стене ещё не наступила, но на небольшой сцене негромко распевалась группа. Юля уже слышала ребят на местных праздниках и предвкушала отличное представление. Из дальнего угла доносились азартные выкрики играющих в дартс. Присмотревшись, она нашла на таблице рекордов имена Вира, Брауна и, к её бескрайнему удивлению, миссис Крейн.

‒ Ну как тебе? — поинтересовался запыхавшийся Никита, расставляя тарелки с закуской и стаканы.

‒ Уютненько и атмосферненько, — улыбнулась Юля и, не выдержав, слизала пивную кремовую пенку, прищуриваясь от удовольствия.

‒ Подожди немного, это лишь начало вечера.

‒ Неужто деруться?

‒ Неа, — фыркнул Никита. — Либо пари идиотские заключают, либо до одури спорят на разные темы и всё равно заключают пари.

‒ Помню-помню. Кажется, именно так Виру руку сломали.

Они неспешно смаковали пиво, закусывая рыбой с чипсами, слушали выступление артистов, которые в честь знаменательного события исполняли романтические баллады. Думать о чём-то плохом, да и вообще думать не хотелось, поэтому Юля блаженно откинулась на спинку и наслаждалась этим вечером. Ей нравилось наблюдать, как ведут себя посетители, как они общаются друг с другом, перебрасываются злыми или добрыми взглядами в полутьме зала.

И невольно заявились непрошеные мысли о том, что все эти люди, и не только они, живут себе, как хотят или могут, и даже не знают, что в далёкой-далёкой вселенной их выдумала одна рыжеволосая мать-одиночка. Хотя, скорее всего, Роулинг тоже не подозревала об их существовании, сосредоточившись на отдельном кусочке истории. А мир по собственному усмотрению выстроил недостающие фрагменты. И что возможно, где-то там, в другом измерении, в домах старых семей имеется алтарная комната, а гоблины могут установить твою родословную по капле крови.

Погружённая в раздумья, она сразу не поняла, что её зовёт Никита.

‒ Джулс, не теряй меня, я отойду поболтать с Медвинном. Если тоже решишь с кем-нибудь словом перекинуться — стул не задвигай, чтобы столик не заняли.

Его советом она воспользовалась практически сразу, когда заметила в полутьме зала Полин Дишонг. Поймав её взгляд, Юля выразительно подвигала бровями, на что руководительница кружка колдофотографии понятливо улыбнулась и направилась к ней.

Вначале женщины обменялись естественными для сегодняшнего дня восторгами в адрес счастливых молодожёнов, а потом погрузились в дивный мир сплетен и деловых переговоров. Юля как-то обмолвилась о тематических фотосессиях, и Полин загорелась идеей проводить на медном руднике постановочные съёмки для всех желающих. Поэтому они при каждой встрече обсуждали, какие костюмы следует пошить в первую очередь, чтобы проверить идею. С одной стороны рудник был старейшим во всём Уэльсе и клиентов можно нарядить как древнеримскими шахтёрами, так и рабочими прошлого века. Но не стоило забывать и о невероятно популярной космической теме, ведь гора Пэрис славится настолько фантастическими пейзажами, что вполне может сыграть роль Марса или Венеры.

От безумно интересного разговора их отвлекли громкие крики: игроки в дартс устроили соревнование на скорость, и похоже соперники не желали уступать друг другу. Извинившись, Полин бросилась к своему столику, чтобы забрать колдокамеру. Вдруг получиться поймать момент и сделать потрясающий снимок.

А Юля решила поискать потерявшегося мужа. Он обнаружился в компании смутно знакомых парней (вроде бы коллег) и выглядел расслабленным и можно сказать счастливым. Мужчины время от времени пихались, как малые дети, и чему-то заразительно смеялись.

Никита будто почувствовал её взгляд, простился с приятелями и вернулся за столик. Они немного поболтали, а когда музыканты завели протяжную балладу о вечной любви, вышли с несколькими парочками на тесный танцевальный пятачок.

Мужской голос скорбел о долгой разлуке, женский обещал хранить верность, никитины объятья были крепкими и надёжными, а в воздухе витал настоящий магический дым. Он формировался красивыми кольцами и двигался в такт музыке. Похоже, что кто-то из колдунов расщедрился на лёгкие спецэффекты.

‒ Кит, а пойдём домой?

‒ Джулс, ты чего? — искренне удивился Никита. — Мы же только пришли, тем более ты сама меня сюда вытащила.

‒ Я знаю, и согласись, это было совершенно правильное решение — мы замечательно развеялись. Но пора бы и домой.

‒ Ладно, а по пути заберём Туни.

‒ Неа, Туни сегодня ночует у Кроссвелов, так что мы будем одни.

‒ Неожиданно, — нахмурился Никита. — Тогда тем более не вижу причин уходить.

‒ Кит, вот ты серьёзно сейчас? — поразилась Юля. — Да я буквально наизнанку вывернулась, чтобы уговорить Туни пойти на девичник с ночёвкой. Она наотрез отказывалась, боялась, что на нас опять кто-нибудь нападёт.

Юля со значением посмотрела на него и, увидев, что до Никиты начинает доходить, прижалась покрепче и зашептала на ухо:

‒ Контини контрабандой достал по моей просьбе “Советское шампанское”, я купила сыр и ароматические свечи, не говоря про твои любимые пироженки. И раздобыла свежую клубнику. Но есть одна небольшая проблема.

‒ Какая? — хрипло промурлыкал крайне заинтересованный Никита и обжёг её потемневшим взглядом.

‒ Я до сих пор не определилась, в каком неглиже тебя соблазнять: чёрном или красном, — шалея от собственной храбрости, повинилась Юля, скользя рукой всё ниже и ниже, по направлению к растущему мужскому интересу. Кто бы ей сказал, что она будет так откровенно флиртовать в публичном месте, не поверила бы. Это всё Никита виноват, нечего на собственном примере показывать, как творить всякие глупости. — А может, ты одолжишь мне свой галстук, и я небрежно так заброшу его на правое плечо?

Никита предвкушающе улыбнулся и порочно изогнул бровь:

‒ Надеюсь, мёд ты тоже купила?

‒ Всенепременно, — вернула ему улыбку Юля. Похоже, не только у принцессы Анны сегодня будет первая брачная ночь.

1) Мадлен Шерюи, Мадлен Вьонне, Жанна Пакен, Жанна Лавен — шикарные женщины и гениальные кутюрье.

Вернуться к тексту

2) Прекрасная эпоха — название периода европейской истории в конце XIX — начале XX веков (до Первой мировой войны), известного как эпоха мира и стремительного прогресса во многих отраслях и искусствах.

Вернуться к тексту

3) А собственно, почему нет? Натали Эммануэль и британка, и родилась 2 марта 1989 г. Так что вполне могла участвовать в кастинге, если бы Гермиона была чернокожей.

Вернуться к тексту