Спасённый (гет)

В кабинет ворвалась взбешенная Нарцисса и бросила кусок пергамента Люциусу на стол.

— Ты это видел?! Верни нашего сына, Люциус, слышишь?! Я не хочу потерять его снова!

Люциус прочитал записку и мрачно уставился на жену:

— Я предупреждал, что ужин у Гринграссов — провальная затея.

— Но я хотела, чтобы Драко быстрее влился в нормальное общество, общался с нормальными девушками! Тем более Астория еще свободна.

— Нарцисса, — покачал Люциус головой, — ты так ничего не поняла. Нет больше Драко, которого мы помним. Наш сын не просто жил с маглами. Он все эти годы ходил по краю бездны, отвоевывал жизни. У него теперь другие критерии нормальности. Разве ты не заметила, как он на всех нас смотрел на этом мордредовом ужине? Он будто попал в клетку к приматам и вынужден терпеть их глупые ужимки.

— Люциус, что ты такое говоришь? — ужаснулась Нарцисса.

— Говорю о том, что вижу.

Ужин действительно был провальным. Не исключено, что после этого Драко, а то и всю семью Малфоев запишут в предатели крови. Но Люциусу было плевать. Однажды потерянный, сын значил для него больше, чем мнение всех чистокровных снобов, к коим еще недавно он причислял и себя. А Драко винить вообще не стоило. Он сказал то, что думал. Или, скорее, его вынудили, чтобы унизить: как же, сын блистательных Малфоев прислуживал маглам!

Опытный в подковерных делах Люциус подозревал о подвохе, но ужин проходил относительно спокойно, появилась надежда, что после стольких лет затворничества выход в свет обойдется без эксцессов. Пока паршивке Дафне не приспичило блеснуть знаниями о простецах:

— Я слышала, что маглы вместо энервейта дышат друг другу в рот.

Сразу пошли охи и ахи, гости зашептались, старший Гринграсс откровенно ухмылялся.

— Драко, это правда? — наивно спросила Астория.

— Это называется искусственное дыхание, — ответил Драко, при этом исподлобья глядя на хозяина, прекрасно понимая, с чьей подачи все началось.

— Ужасно! Я бы лучше умерла, чем прикоснулась к маглу, — поморщилась Дафна.

Смерив ее уничижительным взглядом, Драко с издевкой сказал:

— Как иронично. В отличие от тебя, магл не побрезговал вдохнуть жизнь в чистокровного волшебника.

Лицо Дафны пошло красными пятнами. Драко с презрением посмотрел на хозяев и отчеканил: — Я делал это четыре раза. Одним из пострадавших был восьмилетний ребенок. И я нисколько не жалею, что заставил его дышать.

Признаться честно, Люциус в этот момент залюбовался сыном: гордый, знающий себе цену, уверенный в том, что делает, и нисколько не боящийся это показать. Так и должен выглядеть истинный Малфой. Драко тем временем, отложив приборы, встал из-за стола.

— Не буду больше злоупотреблять вашим гостеприимством. — Кивнул родителям: — Мама, папа, прошу прощения, но я, кажется, сыт по горло.

Вечер наглядно показал, что домой вернулся взрослый самодостаточный мужчина. А один случайный разговор помог окончательно понять, насколько сильно Драко отличается от себя прежнего.

В то утро Люциус опять встал затемно. Он до сих пор не оправился от потрясения и, просыпаясь среди ночи, часто заглядывал в комнату сына, чтобы лишний раз убедиться в его реальности. В этот раз кровать была пуста. Уняв волнение, Люциус взмахнул палочкой и отправился по следу. Драко обнаружился на кухне.

— Что ты делаешь? Пахнет гарью.

— Варил кофе, первый раз был неудачным. Непривычное хм… оборудование.

Люциус окинул взглядом помещение: большая плита с магическим огнем, очаг — кухня как кухня, всегда такой была.

— Позвал бы домовика.

— Не подумал. Да и рано еще, он спит, наверное.

«Это домовик, ему положено являться по зову хозяина!» — хотел попенять Люциус, но та чуйка, которая не раз выручала при общении с Повелителем, подсказала ему, что лучше промолчать. В Драко говорили не новомодные взгляды на права эльфов, а всего лишь иной образ жизни, к которому он привык.

— Будешь? — Драко подвинул Люциусу чашку. — Как раз две порции вышло. Не ахти какой, но пить вроде можно.

— Приемлемо, — сделав глоток, кивнул Люциус и задал вопрос, который давно вертелся на языке: — Драко, почему ты стал спасать маглов?

— Хотел вернуться в море, чтобы вспомнить.

— Для этого не обязательно было рисковать жизнью.

— Да, но надо было отдать долг.

— Кому? — поразился Люциус.

— Кому-нибудь.

— Объяснишь?

— Роб сказал, что на обратном пути из-за сильного ветра они отклонились от курса, и мое спасение — чистая случайность, чудо. Я считал, что обязан сделать чудо для других.

— Долг жизни для волшебников не пустой звук, — вынужден был согласился Люциус. — И много их было?

Драко пожал плечами:

— Не знаю, не считал, — и тут же поправился: — Нет, сначала считал, конечно, гордился. А потом…

Он опустил взгляд. Люциус мягко поинтересовался:

— Что потом?

— А потом начал считать тех, кому чуда не досталось, — со вздохом ответил Драко.

«Но это всего лишь маглы, их много, зачем так переживать?!» — чуть не выкрикнул Люциус, но снова промолчал. Потому что ясно понял, что если он так скажет, то навсегда лишится возможности сидеть, как сейчас, с сыном на кухне, разговаривать с ним по душам и пить приготовленный им кофе.

Драко повертел пустую чашку и вдруг спросил:

— Пап, для чего это все? Вся эта возня бестолковая. Ведь жизнь, она такая хрупкая — раз, и нету. Так зачем ее отравлять друг другу? — Отставив чашку в сторону, он встал из-за стола и махнул рукой. — Ладно, не обращай внимания, это был риторический вопрос…

…Люциус взглянул на притихшую жену и пообещал:

— Я его верну, Нарцисса, только послушай мой совет: больше не ищи ему девушку.

— У него кто-то есть? Магла?! — вскинулась Нарцисса и сразу сдулась. — Мне все равно, лишь бы вернулся.

* * *

После теплого кабинета погода на улице казалась особенно промозглой. Гермиона поежилась. Похоже, она совсем замоталась и не заметила, что лето давно сменила осень. Туфли пора бы сменить на ботинки или сапоги.

Три месяца прошли как в тумане. Гермиона работала на износ, лишь бы не думать, не жалеть и не мечтать о том, что могло бы быть, но не случилось. Получалось плохо. Очень часто разум — ее гордость — бессовестно подводил, шел на поводу глупого сердца, заставляя Гермиону раскладывать газетные снимки и искать в знакомых чертах того, кого, конечно, там быть не могло. Но она все же находила: улыбку, особый прищур, задумчивый взгляд… Пока не наталкивалась на презрительную усмешку или пренебрежительный жест. В такие моменты хотелось сжечь газеты в камине и наложить на себя обливиэйт. Чего, естественно, она делать не собиралась. Все равно газеты потом найдет новые, а Харди заслуживал того, чтобы о нем помнить. Оставалось надеяться, что время действительно все излечит.

Министерство осталось позади, Гермиона прошла мимо заброшенного офиса и вышла на оживленную улицу. Еще несколько минут — и она будет дома.

— Привет, Грейнджер.

Сердце сделало кульбит, на мгновение показалось, что она вернулась в прошлое: джинсы, куртка, маглы вокруг. Но торчащая из кармана волшебная палочка заставила моментально отрезветь.

— Малфой?.. Привет. Ты что-то хотел?

— Хотел поблагодарить, что вернула меня домой.

— Мог бы послать сову.

— А еще сказать, что ты была неправа.

— В чем? — удивилась Гермиона.

— Я долго размышлял, но так и не понял, за что должен был тебя возненавидеть.

— Мы не ладили в школе.

— Так ты ожидала, что вернется прежний школьник? — Драко иронично усмехнулся. — Считаешь, семь лет — недостаточный срок, чтобы повзрослеть?

— Я не знала, чего ждать, зато знала, кто уже не вернется.

Гермиона была уверена, что он презрительно фыркнет или скривится, но Драко искренне рассмеялся. И так в этот момент был похож на Харди, что пресловутые бабочки в животе приподняли сонные головы и слабо зашевелили лапками. Разговор пора было заканчивать, пока не стало хуже. Она устало спросила:

— Драко, зачем ты здесь?

— Я в Лондоне, а ты обещала свидание.

— Я обещала его Харди Блэку, — ответила изумленная Гермиона.

Драко шагнул ближе и пристально на нее посмотрел:

— Но ведь он тоже я, Гермиона. Это часть моей сути, часть моей жизни, причем не самая плохая часть, я бы даже сказал, значимая. Отказаться от нее — все равно что снова лишиться памяти.

Бабочки заворочались сильнее и стали подергивать крыльями.

— Ты обещал неделю, — упрекнула Гермиона, — а прошло три месяца.

— Н-да, незадача. — Драко виновато опустил взгляд и нехарактерным для прежнего Малфоя, но привычным для Харди жестом взъерошил себе волосы. Бабочки замахали активнее. — Но в свое оправдание могу сказать, что я потерялся.

— Что произошло? Были провалы в памяти? — сразу забеспокоилась Гермиона. — Тебе было плохо, ты попал в Мунго?

— Нет-нет, ничего такого. Отец был очень аккуратен. Сам потом несколько дней мучился головными болями, но мою память починил как следует. Я нашел себя, наконец стал целым. Но, знаешь, очень странно после стольких лет почета и уважения вдруг попасть туда, где на тебя смотрят как на вылезшее из преисподней чудовище.

Гермиона нехотя кивнула. Возвращение наследника Малфоев стало сенсацией. Новость долго мусолили, и, памятуя о его пожирательском прошлом, обыватели выдумывали версии одна нелепее другой. Гермиона сама слышала, как одна клуша уверяла другую, что Драко все это время собирал армию и готовил восстание.

— Но ты вернулся к любящей семье, друзьям.

— Да. Родители были счастливы. Друзья… Блейз, Тео, Пэнси — они тоже, наверное. Вот только оказалось, что говорить мне с ними не о чем. Многие их проблемы казались надуманными, мелочными. Самое неприятное, что на меня смотрели как на ущербного. Стоило им узнать про мою жизнь у маглов, меня начинали жалеть, будто я переболел смертельной болезнью. Вот только я-то себя ущербным не считал! Пусть я ничего не помнил, зато жил полноценной жизнью, я был лучшим в своем деле, черт возьми! В общем, я не выдержал и вернулся в Самбург.

— К маглам на работу? — поразилась Гермиона.

— Да, думал, в привычной обстановке, где надо больше действовать, а не рассуждать, быстрее приду в себя…

Драко замолчал, глубоко вздохнул и покачал головой. Гермиона осторожно положила ладонь ему на предплечье, заглянула в глаза и тихо, с пониманием произнесла:

— Но и там Драко Малфой оказался чужаком, да?

— Верно, — кивнул Драко. — Это было невыносимо. Рука все время тянулась за палочкой. Всего лишь пара взмахов — и легкие избавлены от воды. Простое заклинание левитации — и не надо возиться с ремнями и тросами… Я будто застрял между двух миров, не знал, куда двигаться. Я чувствовал себя чертовым шизофреником!

— Мне это знакомо, Драко, я очень хорошо тебя понимаю.

Он внимательно на нее посмотрел и кивнул:

— Да, пожалуй, ты лучше всего можешь понять.

— Как ты справился?

— Мне помогли. Роб посоветовал подождать и припомнил первые месяцы, когда я учился жить с нуля. — Драко хмыкнул. — Забавно. Я был уверен, что все забыл, на самом деле по-настоящему ничего не знал. Словно младенец.

— Ты рассказал Робу, что волшебник?

— Нет, но он достаточно проницателен, чтобы догадаться, что со мной происходит. А потом в Самбург прибыл отец.

— Люциус Малфой? Он не…

— Нет. Никто никого не проклинал, не ругался. Отец сказал, что раз уж я настолько омаглился, что открыто начал попирать традиции чистокровных, то надо хотя бы делать это красиво, с пользой для Малфоев.

— Однако…

— Да, я тоже удивился.

— Что он имел в виду?

— Мы пошли к Шеклболту. Не знаю, когда отец все успел, но на стол министра легла очень внушительная папка со статистикой по случаям, подобным твоему, и амбициозный проект с моим участием. Вот результат.

Драко вынул из-за пазухи бумагу и протянул Гермионе. Взгляд пробежал по строчкам: «Указ о создании подразделения по охране жизни и здоровья граждан Магического Сообщества… Учитывать опыт и организацию спасательных служб Соединенного Королевства и других стран… Сотрудничество с Департаментом правопорядка и Отделом происшествий…» Гермиона подняла на Драко восторженный взгляд:

— Потрясающе! А ты, получается…

— Главный консультант, — закончил за нее Драко.

— Поздравляю!

— Посмотрим, что из этого получится, — сдержанно сказал он, засовывая документ обратно. — Так у нас будет свидание? Долго мне ждать твоего согласия?

Бабочкам стало тесно, они вовсю махали крыльями и активно просились наружу. Гермиона широко улыбнулась:

— Считай, ты его уже получил.

— Ну наконец-то!

Драко притянул ее к себе и поцеловал. Гермионе, безусловно, понравилось, но она посчитала своим долгом возмутиться:

— Эй, свидание еще не началось!

— Прости, — без капли раскаяния ответил Драко. — Давно хотел это сделать. Еще когда увидел тебя в пещере.

Инициатором следующего поцелуя стала Гермиона.

— Свидание еще не началось, — съехидничал Драко.

— Мечтала об этом с того дня, как ты показал мне дельфинов!

Через некоторое время, после того как они вдоволь нацеловались, Драко, окинув ее взглядом, недовольно произнес:

— Хотел пригласить на прогулку, но ты слишком легко одета.

— Вообще-то я волшебница, знаю согревающие чары и трансфигурацию. Или ты сомневаешься в моих способностях?

— Я ими восхищаюсь. Просто забочусь о твоем здоровье. Нам с тобой еще детей растить.

— Каких детей?

— Обыкновенных. Светлых сероглазых мальчиков, кудрявых кареглазых девочек. Или наоборот — тоже неплохо. Неужели ты никогда не думала о детях?

— Все рано или поздно о них задумываются.

— Вот видишь.

— Ты шутишь или издеваешься?

— Нет, Гермиона Грейнджер, я тебя люблю.