Том I. Обсидиановая тетрадь (гет)

Глава 6

— Думаешь, я со всеми хожу? А я только с тобой! Я же тебя давно люблю.

Паучий тупик — тёмный и длинный — казался нескончаемым. Одинаковые дома, пополам жилые и нежилые. Впереди глухая кирпичная стена. Позади далёкие рождественские фейерверки над набережной. Прохожие стали реже попадаться навстречу, а здороваться здесь было непринято. По крайней мере, у Северуса. Глазеть по сторонам он тоже не любил. В основном смотрел под ноги, головы не поворачивал, разговор не поддерживал.

— О! Вот тут я жила! — оживилась его спутница, ткнув пальцем в очередной скелет с пустыми окнами. — Ты меня совсем не помнишь? А мы в одну начальную школу ходили…

Северус не ощутил в душе горячего отклика. Другой школы на левом берегу не было, но и ту, что имелась, он посещал редко. Разве что ради библиотеки. Ни друзья, ни оценки ему здесь даром не сдались. То немногое, что годилось для будущей жизни, Северус освоил в два счёта, а матери быстро надоело отстирывать его одежду после купаний в канаве или унитазе. Причинно-следственная связь между перешитой для сына дамской блузкой и ежедневной головомойкой ускользала от Эйлин, как и многие нюансы чуждого мира.

Отцовское пальто, которое полагалось надевать в холодное время года, делало жизнь Северуса вовсе невыносимой. Преодолеть несколько улиц, не нарвавшись на драку, было удачей. Но ведь надо было как-то зайти в школу вместе со всеми. Или после всех, но это означало опоздание. За опоздание полагался публичный разнос и торжественное дефиле к последней парте в любимой блузке. Дилемма не имела решения, пока Тобиас не устроил недельный загул, продав из дома последнее, в том числе пальто. Это и положило конец начальному образованию сына.

Тобиаса и теперь не было дома. К счастью, Морсмордре тоже не было. Или к несчастью… Северус пребывал в смешанных чувствах по этому поводу. Папаша наверняка болтался где-то с закадычными собутыльниками. Пытался переломить действие защитного зелья новыми сочетаниями горячительных напитков. Пока побеждала магия, выворачивая его наизнанку после каждой рюмки, но борьба шла не на жизнь, а на смерть.

Не зажигая света и не раздеваясь, Северус рухнул в единственное кресло, мечтая не вставать до следующего Рождества. Бродяжка проскользнула следом, как к себе домой. Скинула плащ на пол и шмыгнула в кухню. Судя по звукам, надумала ставить чайник.

— Воды мало, — посетовала она. — И в умывальнике лёд. Ты бы тоже разделся, а то мокрый весь!

Если действовать, то дня через три-четыре, не раньше. Но как действовать? Опять бежать к Дамблдору? То-то он будет счастлив! Но Северус не ощущал счастья. Дамблдор дал ему год на размышления и неизвестно, что собирался делать по истечении этого года.

Другие варианты выглядели ещё безнадёжнее. В частности, Аластор Грюм — глава Аврората. Тот тоже мог обеспечить год размышлений. В идеально приспособленном для этого месте. С чудесным видом на океан сквозь решётку. Просто для профилактики. А если найдёт, к чему прицепиться, так и вовсе туши свет, зови дементоров (1).

— Давай сюда, а то простудишься, — с него потянули куртку, потом рубашку. — Если не нравится «Лили», можешь звать меня «Мэгги». Или просто Мэг. Я по-всякому отзываюсь, — разрешила гостья, возясь с одеждой. — Кошмар! Всё насквозь. Точно заболеешь.

Огни салюта озаряли комнату разноцветными всполохами, и это тоже отвлекало. С закрытыми глазами было лучше... Сегодня, наверное, уже не нападут, если раньше не напали. Может, плюнуть на принцип и поставить Фиделиус? А толку? Как показала практика, заклинание было ненадёжным. Зато Пожиратели сразу насторожатся. И потом, всё равно же придётся выходить из дома…

— Надень, я тут в кладовке нашла, — девчонка что-то бросила на подлокотник, но Северус не шелохнулся.

Дождался, пока она уберётся в кухню и забрался в кресло с ногами. Нет, бежать нельзя. Ни в коем случае. Если побежишь, то сразу погонятся. Тёмный Лорд может вернуться в любой момент, тогда точно не жить. Придётся иначе решать вопрос со старыми приятелями. Желательно кардинально и поскорее…

— Картошка кончилась, будет фасоль.

— Заткнёшься ты или нет?! — рявкнул он, не выдержав. — Тебя быстро убить или медленно, чтоб наговорилась до хрипоты?

Растрёпанная фигурка замерла в прямоугольнике света. Цветные вспышки попеременно подкрашивали её в тона Авады и Круцио.

— Неожиданные предпочтения, — вздохнула она. — Может, сначала поедим, а потом я подумаю?

— Ешь. Хоть рот будет занят.

Лили-Маргарет ещё потопталась на пороге.

— Я свет зажгу? А то страшновато…

Щёлкнул выключатель, вспыхнула проклятая лампочка. Северус болезненно сощурился.

— Серьёзно. Я способен на убийство, — предупредил он без тени иронии.

— Способен, — чуть подумав, согласилась гостья. — Но это будет последней каплей. Пойдём, я тебя покормлю. Все добреют, когда сытые. Отцу твоему оставить?

Вместо того, чтобы встать, Северус скрестил ноги в кресле и заметил, приморгавшись к свету:

— А странная ты девочка.

— Просто я давно за тобой наблюдаю, — пояснила Лили-Маргарет. — Чёрт, ну и глаза у тебя! Пропала моя жизнь.

— Это точно. Фасоль-то сгорела.

Девчонка охнула и бросилась спасать ужин. Чертыхнувшись, Северус захватил с кресла старую футболку и отправился выяснять обстановку. Н-да, а в Хогвартсе сейчас шёл праздничный ужин. С индейкой. К концу года освободится место профессора зелий…

— На руки полей мне.

Лили-Маргарет метнулась к раковине.

— Совсем немножко подгорело, — виновато доложила она, набирая воду из таза. — Холодная... Может, из чайника разбавить?

— Так сойдёт.

Лили-Маргарет послушно опрокинула один ковш и наполнила следующий.

— Не злись! — попросила она в полголоса. — Мне, правда, кажется, что мы знакомы всю жизнь.

— Да, я уже понял, — прикасаться к лицу было больно. Видно, хорошо он по льду проехался. — Тебя с начальной школы так прихватило?

— Ты и потом приезжал, — помедлив, отозвалась она. — Правда, с утра до вечера пропадал на том берегу. А меня так далеко не отпускали, я же маленькая была совсем. Всё мечтала: вот подрасту, платье сошью в синюю полоску, у мамы такое было…

— Полотенце дай.

Лили-Маргарет отправилась на поиски.

— Потом я надеялась, что это пройдёт и вообще не важно. А оказалось, что только это и важно. Как ты перестал появляться, тут сразу стало нечего делать.

Северус резко обернулся, ощутив прикосновение к плечу.

— Полотенце, — пояснила она, чуть вздрогнув.

Вытираться было ещё больнее.

— Тебя кто так отделал? — вздохнула Лили-Маргарет.

— Без понятия. Пьянь какая-то, — бросил он, натягивая майку.

— Это ещё ничего. Я боялась, что твои приятели постарались…

— Которые?

— Те, что на мосту тёрлись. Подонки лощёные! — Лили-Маргарет неприязненно фыркнула.

Беспалочковый Обливиэйт — штука рискованная. Может, так обойдётся? Слов она не могла слышать, видеть магию тем более. Что за привычка — таскаться за ним и караулить за углами? Дура тронутая!

— Думаешь, я совсем дура? — покраснела девчонка. — Издалека видать, что они не местные! И почему припёрлись, нетрудно догадаться.

Северус так не сказал бы. Поэтому спросил заинтригованно:

— И почему же?

Гостья указала пальцем с неожиданной точностью, и он, не удержавшись, отдёрнул руку.

— Из-за этой штуки, — всхлипнула Лили-Маргарет, с ненавистью глянув на Метку.

Северус осторожно придвинул стул к столу, по возможности им отгородившись. Он привык, что магглы не очень в курсе насчёт Тёмного Лорда. Но может, она и не маггла. Тогда варианты могли быть разные. Пока он обдумывал целесообразность Легилименса, девчонка вытерла глаза и начала суетливо шарить по полкам.

— Значит, я правильно поняла про банду, — заключила она чуть охрипшим голосом. — Тут таких нет, конечно. Уж очень красивая картинка, дорогая. Не сведёшь. И соскочить будет трудно. Мой бывший тоже пробовал — ни черта не вышло.

Пока что ни черта не было понятно. Если, конечно, девица не специализировалась на Пожирателях Смерти.

— Бывший — тот, с которым расстались в Ливерпуле? — Северус с детства страдал идеальной памятью.

— Мы не расставались, — она нервно покусывала за хвост одну из косичек. — Ладно, расскажу. Да, это он. Джейк Паттерсон, наверняка ты его знал!

— Имел такое неудовольствие, — брезгливо поморщился Северус. — Тот ещё был отморозок. Сначала карманные вымогал по школе, потом обзавёлся шайкой — грабили в подворотнях... На что он тебе сдался? Любила, что ли?

Лили-Маргарет пожала плечами:

— Он обижался, что нет. Я уехать мечтала. Всё равно, куда. Лишь бы отсюда. И Джейку того же хотелось, — она ещё подумала, что-то разглядывая в пустом ящике. — Жалко мне его было. Как чувствовала, что добром не кончит.

Да уж, тут не надо быть провидцем.

— Тебе сколько лет было? — Северус осторожно таскал со сковородки уцелевшие фасолины.

— Лет пятнадцать. Какая разница?

— Отморозок.

— Да что ты заладил! — Лили-Маргарет пододвинула табурет и взобралась на него босиком, чтобы изучить верхние полки. — Он и жениться был не против, и вообще неплохой был. Злой просто. Да тут все такие! Работы нет, пойти некуда. Нам Ливерпуль был, как сказка! Порт красивый. На футбол ходили. Там народу на стадионе больше, чем во всём Коукворте… Слушай, где у вас тарелки?

— Нигде. Это в Ливерпуле всё так изыскано? — предположил Северус.

Лили-Маргарет спрыгнула с табуретки, задев его по ногам грязным подолом.

— Там всё то же самое оказалось, — доложила она, бросив на стол две кривые вилки. — Мы с Джейком у его брата жили, в Токстете… А, может, это и не брат был, — прибавила она, подумав. — Короче, он Джейка в порт устроил. Груз принимали с кораблей.

Она дополнила натюрморт чайником и двумя оббитыми чашками.

— По ночам сгружали? — полюбопытствовал Северус.

— По всякому, — девчонка забралась с ногами на стул, тревожно глянула жёлтыми кошачьими глазами. — Гашиш они сгружали. Сперва было весело. Деньги появились. Потом проблемы с полицией… Читал, какая там летом была заваруха? Говорят, весь район сожгли, куча народу погибла.

Вот так Тёмный Лорд отмечал день рождения Избранного. И обещал продолжать в том же духе, пока не получит обоих мальчиков. В Лондоне вспыхивали похожие беспорядки. Магглы, им только дай повод друг друга перекалечить!

— Полицейских и раньше убивали, — признала Лили-Маргарет. — И не только полицейских. Но Джейк сказал, он этим заниматься не будет. Что другое — пожалуйста. Вроде, отстали. А ничего подобного, — она опять принялась вытирать слёзы. — Его потом нашли в трёх кварталах от дома. Как будто там и стреляли в лоб! Свалили всё на скинов, никто и разбираться не стал.

— Почему? — Северус поковырял ужин вилкой.

Лили-Маргарет сморгнула, не поняв вопроса:

— Ну, их же район, а Джейк чёрный был. Что ещё надо? И потом, у этой скотины там всё схвачено. Я-то знаю, что приходили от Элмерса!

— Которому назначался груз?

У магглов все головоломки были скучные.

— Ну да, — Лили-Маргарет ещё пошмыгала носом и тоже принялась за фасоль. — С виду он весь с иголочки. Катался туда-сюда на белом «Роллсе». Все на него глядели, как на бога. Дураки, вроде Джейка. Говори — не говори — всё как об стенку горох. Ну как же! Мистер Элмерс весь из себя и рассуждает так умно. Заслушаешься! Так и заговаривает зубы, пока не будешь готов на всё, что угодно.

— Ему обязательно кровью повязать? — уточнил Северус. — Или ты или тебя? И доказательства есть?

— Что доказывать? Я там была! — призналась она, побледнев. — Просто в окно успела вылезти. Как раз пошла платье снимать с верёвки. Мы на концерт собирались. На «Квин» — представляешь?

Видимо, группа «Квин» была чем-то кармическим. То, что твоему парню вышибли мозги, и то, что не удалось попасть на их выступление, примерно совпадало по силе удара.

— Неприятно, — вежливо согласился Северус, хотя от известия о гибели Паттерсона повеяло праздником. — Видели тебя?

Лили-Маргарет нервно повела плечом.

— Я поэтому и колесила полгода в автобусах. То там, то здесь. Ребята хорошие попались, которым всё по фиг. Песни пели, браслеты плели из бисера. Поперёк шоссе садились с гитарами…

— Зачем?

— Чтоб леди Ти не начала войну с Аргентиной.

Помолчали.

— Тысяча и одна ночь, — вздохнул Северус. — Это всё?

— Не всё, конечно, — нахмурилась Лили-Маргарет. — Я пока боюсь всё рассказывать. Но надо же говорить о чём-то!

— Раз надо, давай поговорим, — Северус сосредоточенно воззрился на неё, отложив вилку. — Что ты? Кто ты? Зачем рассказываешь мне про гашиш и Аргентину?

Лицо Лили-Маргарет стало очень серьёзным.

— Потому что я не переживу, если с тобой что-то случится.

Северус откинулся на спинку стула, сузив глаза:

— Опа. А собиралась за Джейка!

Лили-Маргарет покраснела и досадливо отбросила за спину длинные спутанные волосы.

— Я ведь объясняю: это другое совсем! Как жизнь и сказка. В сказку всё равно не попадёшь, — она пожевала губу, подбирая слова. — Ты всегда был не отсюда. Не то что твой отец или Джейк. Как будто это всё вообще не твоё, а ты из другой вселенной. Я на тебя смотрела и думала: «Ведь есть же где-то его мир! Значит, жить ещё можно».

— Сложные рассуждения, — оценил Северус.

— Я долго думала.

— И всё зря, — он чуть подался вперёд, глядя глаза в глаза. — Тот мир не лучше этого. А я гаже любого в этих трущобах. Я в другом мире натворил дел и сбежал сюда. Вот и вся история.

Лили-Маргарет присвистнула от восхищения.

— Круто отшиваешь. Просто пойти — и утопиться! Знаешь, я тоже всякого натворила… Пропустила нужный поворот, а где он был не могу понять, — она призадумалась, катая по столу одинокую фасолину. — У нас тут все улицы похожие. Так я в детстве боялась, что уйду в булочную и никогда не попаду назад. Буду бродить и бродить. С булкой. Так бывает: один раз свернёшь, куда не надо — и ты уже непонятно кто и непонятно где. Как Алиса в стране чудес.

— Зашибись, — восхитился Северус. — Слушай, Алиса в стране чудес, а у тебя в голове полный бардак! Ты не то что сказку не найдёшь — ты жизнь потеряешь.

— Я так и поняла, — вздохнула Лили-Маргарет. — Поэтому решила: лучше дождусь тебя тут. Поговорю хотя бы. Чтобы ты про меня знал. Что терять-то? А то ты опять уедешь, и всё. Или убьют тебя.

— И такое возможно, — не стал он спорить. — А главное, я в сказки не верю. Совсем. Закончим разговор или объяснить понятнее?

Лили-Маргарет нахмурилась.

— Давно она умерла?

— Кто?

— Твоя сказка.

Северус поднялся без слов и швырнул сковородку в раковину.

— У меня вот тут болит. Давно уже. А на тебя смотрю — ещё сильнее болит, — Лили-Маргарет прижала сцепленные руки к груди, но тут же спохватилась: — Я пойду, а то всё лезу к тебе и лезу! Извини, правда. Я не хотела, я просто так обрадовалась, что ты не пропал совсем… Или остаться? Хочешь, я останусь? Поговорим, о чём захочешь. Или помолчим, — она поднялась со стула, потом плюхнулась обратно, чутко следя за Северусом.

Он ещё пару секунд поглядел перед собой невидящим взглядом и провёл рукой по глазам.

— Ночевать тебе есть где?

— Ну, найду, конечно. Не в первый раз, — поспешно вскочила Лили-Маргарет.

— Где дверь, знаешь.

Она метнулась из кухни, подхватила с пола линялый плащ, сунула ноги в ботинки — всё за один миг. Хлопнула дверь, и гостья растворилась среди ночи и снега. А, может, среди рождественских огней и вчерашних сказок. Северус прислонился спиной к линялым обоям, медленно сполз на пол и зажал голову в коленях.

* * *

Башенка, в которой по обычаю заседал Попечительский Совет, нависала над озером, обратив окна к Запретному лесу, и Северус старательно смотрел на лес, хотя в темноте даже деревьев не было видно, только чёрную аморфную массу. Но это наилучшим образом соответствовало состоянию его души: ни огня, ни тропы, только шастают неведомые твари и шорохи. Небо было столь же непроглядным. Окна стояли настежь, пахло близкой грозой.

В Хогвартсе гроза уже разразилась, и хотя перевалило за полночь, Северус оставался в эпицентре бури. Как будто Попечительский Совет внепланово собрался в полном составе исключительно, чтобы поглядеть на его персону. То и дело кто-нибудь отвлекался от общего обсуждения, чтобы бросить косой взгляд на мистера Снейпа. И всякий раз на лицах читалось недоумение: как из-за этого замухрышки мог разгореться межфакультетский конфликт? Да ещё на глазах экзаменационной комиссии Отдела магического образования!

Никак. Для конфликта повод не нужен — нужен крайний.

Понимая это, Северус обращал взгляд к Совету, только если от него требовали пояснений. Отвечал односложно или не отвечал вовсе. Какая разница? Зачинщиков опрашивали поочерёдно, и каждому светило исключение из школы. Но только кандидатура Северуса устраивала все стороны. Конечно, это будет не совсем исключение, а настоятельная рекомендация ограничиться пятью курсами образования вместо семи. Но подлость жизни была на лицо.

Гриффиндорцы тёмной магией вроде как не пользовались. Можно было возразить, что Левикорпус Поттера содержал пару темномагических формул. Но чем бы это помогло мистеру Снейпу как автору заклинания?

Осторожный Аверилл обошёлся школьным набором чар. Зато теперь его отца волновало не отчисление из школы, а возвращение наследника в здравый ум. Северус не был готов так рисковать и разоряться на лучших целителей. Очевидно было одно: к Эйвери-старшему нельзя обращаться за помощью.

Как и к отцу Мальсибера. Мортимер щепетильностью не страдал и не поскупился на Империо. Но от общеизвестного Империо вреда здоровью никакого, раз Поттер не успел вскарабкаться на Дракучую Иву. И как докажешь, что в горячей драке Гриффиндор на Слизерин заклятие выпустил именно Мальсибер? Все это знали, включая его папашу, который сидел на Совете с откровенно зловещим видом: вот только рискните намекнуть! И подчиняющие чары привычно спустили на тормозах.

То ли дело непонятная Сектумсемпра!

Даром, что ягодицу Поттера давно залатали, как и мордашку Блэка. Хотя и пришлось подключать директора для расшифровки странного колдовства. Директор и сейчас проницательно посверкивал глазами на Северуса, протирая краем необъятного платка запотевшие в споре очки. Дамблдор, естественно, Сектумсемпру раскрутил и полёт фантазии оценил — на сто балов со Слизерина. За это на родном факультете Северуса предали очередной анафеме и обещали надавать по первое число, как только страсти утихнут. Слизеринцы отличались осмотрительностью и умели готовить месть. Северус тоже умел, а потому не назвал секретное заклятие, как ни умоляли. Оно ещё могло пригодиться. Надо будет, кстати, усовершенствовать формулу, чтобы раны не затягивались. В следующий раз Поттер будет на коленках выпрашивать исцеляющие чары. Иначе так и останется с зигзагом на лбу. И прощайте плакаты «Звезда квиддича»! Хотя, Поттер рёхнутый, ему шрам ещё и понравится.

Привычно разрабатывая возмездие, Северус не забывал и об основной проблеме — как удержаться в школе?

Главе Совета было чихать на него. Его сынок Люциус давно и блестяще окончил школу, блестяще женился и наверняка активно заготавливал для Хогвартса собственного наследника. Столь же блестящего а, главное, безупречно воспитанного.

Директору Северус на дух не сдался, как и добрая половина Слизерина. Чего ещё желать Дамблдору, кроме как найти виноватых подальше от башен и поближе к подземельям? Чтобы всё как-нибудь затихло, а Абраксас Малфой пореже шастал в Хогвартс.

Про декана и говорить не стоило. Слагхорн успел хлебнуть наливки за выигранный кубок факультетов. Теперь эта наливка встала ему поперёк горла, судя по горестным вздохам и скорбно опущенным усам.

Одним словом, ждать помощи было неоткуда.

Ну и на хрен. При этой простой мысли на душе стало неожиданно легко, спокойно и льдисто. И что — Хогвартс? Ещё два года травли и рутины? ТРИТОН он сдаст хоть сейчас, сразу после СОВ. Только зачем? Тёмного Лорда диплом не волнует. Северус ещё поскучал бы тут ради Лили, но она его уже отправила к Пожирателям. Предчувствуя, что придётся споро собирать чемоданы, он несколько часов прождал подругу в гриффиндорской башне, плюнув на Поттера с дружками и Попечительский Совет, но добился только дальнего посыла.

Чего хотел добиться, Северус сам не знал. Стыд и досада жгли нестерпимо, оттесняя другие переживания. Какого чёрта у него язык без костей? И какого чёрта Лили так завелась, будто не знала про это? В голове крутились разные безумные варианты. Вплоть до того, чтобы предложить ей уйти вместе. Бросить нерешённые проблемы, как есть. Просто голова уже не вмещала всё это, а отношения надо было спасать.

Но выяснилось, что спасать абсолютно нечего, что у него не в порядке крыша, а Лили надо готовиться к следующему экзамену, и вообще время позднее. Ну, извини, да. Лили, прости меня. В жизни ни у кого не просил прощения! Кого бы ни зацепил, не пожалел ни разу.

Может, правда, всё к лучшему? Оставить Хогвартс, не видеть Эванс. Ага, а она будет с Поттером целоваться под берёзкой! Что-то в их сегодняшней перебранке подсказало, что Лили будет с Поттером. Северусу мало что было видно, и он ощущал дурноту от прилива крови к голове, но интонационные нюансы уловил. С ним Лили никогда не подключала такие обертона. И ждать было без толку.

От осознания этой неизбежности в груди щемило так мучительно, что хотелось встать и уйти в Запретный лес. А надо было сидеть и слушать нескончаемый трёп про трудное молодое поколение, моду на Тёмные Искусства, недосмотр профессоров и прочее. Притом, что заранее было понятно, чем всё кончится! Сколько бы Слагхорн ни объяснял, что его студент читал книжку и никого не трогал, пока его не тронули. Сколько бы Дамблдор ни ратовал за объективность.

Школьная объективность ограничилась тем, что с Гриффиндора тоже сняли сколько-то там баллов, и в лидеры вышел Хаффлпафф. Теперь даже МакГонагалл, моментами склонная к милосердию, на всякое обращение шипела, как кошка с прищемленным хвостом.

Истинная объективность заключалась в другом. По одну сторону стола сидел злой и опасный, словно вампир, Мальсибер со своей дражайшей половиной — все в ореоле тяжёлой сумрачной роскоши. И Эйвери — четырежды овдовевший, зато ведущий свой род то ли от Морганы, то ли от Мерлина. Оба притворялись, что в первый раз видят Северуса. Бледный тихий Эйвери был зол до остервенения, и потому особенно тих. С ласковостью душителя от неотрывно смотрел на другую сторону стола.

Флеамонт Поттер — прямой потомок Певерелла из детских сказок и изобретатель чего-то там — отвечал оппонентам открытым дружелюбным взглядом с тем же подтекстом. Старшие Поттеры были уже в годах, и это навевало печаль. Если, не дай Мерлин, с ними случится драконья оспа или разрыв сердца из-за фортелей сыночка, Джеймс унаследует гору золота высотой с дом. И тогда уже пойдёт в разнос по полной. На пару с чокнутым Блэком.

Теперь можно было не сомневаться, что у Блэков это семейное. Мамаша Сириуса на любую реплику вскидывалась, будто её огрели Круциатусом. Степенный супруг то и дело одёргивал дражайшую Вальбургу за край мантии, но от визга этой полоумной закладывало уши. Неудивительно, что её сестрица любила стаскивать с себя панталоны, прежде чем полетать по округе на метле!

Чёрт. Про раздевание сейчас лучше было не думать.

Северус мигом сделал отстранённое лицо, но мерзкая ведьма успела разглядеть его ухмылку и полоснула таким взглядом, что он даже посочувствовал на секунду. Не Сириусу, конечно. Но хотя бы Регулусу. Даже не верилось, что эта горгулья училась на одном курсе с Эйлин Принц. Ни одна из этих куриц не сравнилась бы с его матерью! Ни тронутая миссис Блэк с мрачным, обращённым вглубь себя взглядом. Ни розовая круглая старушка миссис Поттер, чуть что оглядывающаяся на мужа. Ни бледная моль миссис Мальсибер, у которой даже голос не имел оттенков и интонаций — так, какое-то призрачное бормотание.

Мать стоила их всех, но матери тут не было. И представить было дико, что она появилась бы в этом царстве чистокровных богов. В маггловских обносках и с трущобным говором. Не помешало бы ещё сковородку прихватить вместо палочки. И Тобиаса. Чтобы не думали, что мистер Снейп — безотцовщина. В первый раз за день на глазах закипели слёзы, но Северус старательно их сглотнул, так как создавалось ощущение, что все только того и ждут. От главы Совета — блистательного отравителя Абраксаса Малфоя — до пыльного папаши Розье, которого друзья-слизеринцы в первый раз сюда пригласили. Наверняка только потому, что он принял Метку.

На самом деле все просто пользовались поводом для встречи, чтобы выяснить давние отношения. Между Гриффиндором и Слизерином, сторонниками старого и нового Министра, лояльными и нелояльными к Тёмному Лорду слоями знати. Продолжали утреннюю баталию детишек, но с меньшим ущербом для здоровья.

Все собравшиеся бесились с жиру, а не с голоду, и Северусу тут нечего было ловить. Посидев ещё с полчаса на разбирательстве, в ходе которого про него быстро и бесповоротно забыли, злостный нарушитель сам проскользнул к декану, отпросился к медиковедьме и с облегчением выполз за двери. Кажется, в Совете этого никто не заметил. Если бы и ожидающие снаружи его не видели, не жизнь была бы, а праздник!

В столь позднее время все счастливые школьники досматривали пятый сон о предстоящих каникулах. Даже Аверилл в больничном крыле. Даже Морти, которого родители переправили в загородный дом путём недоступного Северусу искусства аппарации. А гриффиндорские твари никуда не делись. Так и торчали поблизости.

Вопросы были только к Блэку и Поттеру. Но Петтигрю с Люпином из солидарности томились рядом, ожидая вердикт суда. Оно и понятно: ни Поттеру, ни Блэку не поплохеет от отчисления. А тупице Питеру и Ремусу с его припадками в этом случае не позавидуешь.

Что староста Гриффиндора — оборотень, Северус нисколько не сомневался, так как видел воочию истинный облик тихони-старосты. Директор не просил бы его обо всём забыть, если бы забывать было нечего, так ведь? Северус планировал держать обещание только до решения Совета. Вот если его чудом оставят в Хогвартсе на обучение и перевоспитание, тогда можно будет ещё помотать нервы Люпину. Тихий шантаж имел свои преимущества, и Северус держал в голове несколько возможных вариантов.

Жаль, что выход из башни был один: на длинную каменную галерею, протянувшуюся к другой башне — Астрономической — и уже оттуда в центральную часть школы. Вариантов не было, так как летать без метлы Северус не умел. Да и погода была нелётная: между стрельчатыми окнами носился сумасшедший весенний ветер. Ненастье бродило кругами, не решаясь подступиться к замку.

Северус так тихо скользнул от двери в тень колонны, что Мародёры не разглядели его в полумраке. Слушать Поттера с дружками было ещё скучнее, чем их родителей. Сириус, как водится, делал вид, будто ему всё по барабану. Папаша в зале Совета грозился оставить наследника без сладкого на всё лето. Так он ещё не знал, что наследник не собирается возвращаться домой!

Джеймс злился — наверное, подозревал, что для его дряхлых родичей каждый стресс может стать последним. И вариант побега отпадал — к нему уже переезжал Сириус.

Ремус изображал у стеночки мировую скорбь. Питер заходился в причитаниях:

— А если, правда, отчислят? Эйвери до сих пор не в себе!

— И поделом, — упрямо храбрился Поттер, — я бы ему ещё добавил.

— Как бы оно не кончилось худо…

— Тебе-то что, Хвост?! — не сдержался Блэк. — Ты стоял за деревом! Или ты и тут собираешься увязаться? Боишься, что без нас Снейп мигом доберётся до тебя своими скользкими от соплей ручонками? Он может. Не поверите, я его даже сейчас чую! Хотя на Совете куча народу.

— Раз так долго обсуждают, то вряд ли вас отчислят, — осторожно подал голос Люпин.

— Достало думать об этом, — отмахнулся Поттер. — Пусть выгоняют. Зато какое было зрелище!

— Цыц! — Блэк прищурился в свете полыхнувшей над горизонтом зарницы. — А вот и Сопливус. Я же вам сказал, у меня на него нюх! Благо, он моется редко.

— Годрикова плешь! У меня от него скоро паранойя начнётся, — процедил Поттер.

Северус до ломоты в пальцах сжал волшебную палочку, утопив её в складках мантии, и в бесчисленный раз попытался проскочить в узком месте. В таких ситуациях флюгером становился Люпин. Как только он отправился любоваться горами к дальнему окну, стало ясно, что шоу продолжится. Шоу продолжалось при любом раскладе. Если мозги отморожены, это навсегда.

Размышляя в таком духе, Северус двигался вдоль стеночки, стараясь не сбиться с шага. Силуэты гриффиндорцев маячили впереди, то преграждая, то освобождая дорогу, в ушах звучали их западающие в сознание голоса. Мягкий, растягивающий гласные голос Блэка. Резкие, как удары плети, реплики Поттера. На непременном фоне угодливого хихиканья Петтигрю и гробового молчания Люпина.

Зажравшиеся сволочи, уже не знающие, чем себя побаловать. Привыкшие ломать игрушку просто от нечего делать, чтобы поглядеть, как устроена. Хорошо, что теперь его это мало трогало! Что-то щёлкнуло внутри, какая-то пружинка полетела, и слова перестали царапать душу. А на что, кроме слов, они решатся под дверью в зал Совета? Скинут неугодного слизеринца с моста? Всё прочее наделает шума. Впрочем, ему-то чего бояться? С ним всё уже решено.

На очередном замечании Джеймса Северус всё-таки сорвался и обложил его по канонам Паучьего тупика, не забыв и мать-старушку, и легендарную метлу, и каким образом их следует сочетать. Поттер не удивился (как-никак, они были лучшими врагами с первого курса). Только посетовал, что Северус не мог посмотреть утреннее представление у воды с должного ракурса. Сириус подлил масла в огонь, изящно живописав наиболее яркие моменты, предназначенные для тех, кто дорос до СОВ. Младшие не допускались по этическим соображениям.

В целом разговор шёл мирно, с лёгкими толчками, но без магии. Обычная плата за проход по Хогвартсу. Это для Северуса мир перевернулся, а для Мародёров — ни черта. Джеймс даже дал спасительную отмашку:

— Ладно, Бродяга, что с него возьмёшь? Пусть убирается! Главное, что мы остаёмся.

У гриффиндорцев скрытый подтекст резал ухо, как фальшивая нота. Северус потёр ушибленный о стену висок, ощутив внезапный наплыв скуки.

— Твоё счастье, Поттер, если так совпадёт. Потому что с этого дня я не буду сдерживаться, — предупредил он простыми и вежливыми словами.

— О-о! — Сириус отступил, примирительно подняв руки. — Лучше отойдём, Сохатый! Вдруг нас окатят соплями с головы до ног? Предлагаю другое развлечение: опробуем нашу новую разработку на Попечительском Совете. Будет ли что-то слышно сквозь дверь?

Но Джеймс был заинтригован:

— Ума не приложу, что мы ещё о тебе не знаем? — спросил он Северуса, в замешательстве почесав вихрастый затылок. — Я думал, ты уже показал всё, что мог. Ну, давай поглядим ещё раз!

Тут уж сам Мерлин велел пройтись по вопросам половой ориентации, переезда Сириуса к Поттерам и групповых шабашей в Визжащей хижине. Про шабаши им не понравилось — грозило опасным разоблачением. Уже в спину мистеру Снейпу понеслись попрёки в том, что он неблагодарная скотина — зря ему жизнь спасали! —, разные заявления анатомического характера и даже Ступефай, который Северус отбил, не глядя. Хоть бы не позорились!

Стоявший в стороне Люпин тревожно поглядывал на запертую дверь в дальнем конце галереи: а ну как Совет не вовремя закончится? Северус тем временем считал факелы в межоконных промежутках. Вначале их беловатое сияние казалось приглушённым, но с каждым новым светильником резало глаза всё больнее.

— А главное, Лили будет со мной! Делай, что хочешь! — выдал под конец Поттер.

Правда, можно?! Время замедлило ход, словно хроноворот пустили обратно.

Северус сам не понял, что за расщепление сознания с ним случилось. С одной стороны — раскалённая ненависть, вдруг подменившая воздух в лёгких, и пульсирующий болью висок. С другой стороны, где-то на дне подсознания — ледяной и стремительный расчёт. Если сегодня выгонят, это последний шанс. До совершеннолетия точно, а тогда уже спрос будет строже.

Пару шагов и три удара пульса Северус балансировал на тающей границе здравого смысла. Ремус, глянув ему в лицо, закричал приятелям что-то предупреждающее. Питер присел на корточки, едва он развернулся — резко, всем корпусом, так что школьная мантия запуталась в ветре, а горловина перехватила кадык. От этого голос сорвался на хрип и ему самому показался незнакомым:

— Авада Кедавра!

Слова заглушил первый удар грома. Ремус отмер и волчьим прыжком бросился на Северуса. Повалил, но секундой позже, чем следовало. Питер с воем рухнул лицом в пол, закрыв руками голову. Ослепительно-зелёный луч пронёсся высоко, но расплавленный воздух задел волосы на макушке Петтигрю, и тот отключился. Решил, что умер.

Сириус уже колдовал над дверью Совета, но тут же рванул назад. Что он там хотел — оттолкнуть друга или геройски закрыть собой — осталось неясным. Авада летела быстрее мысли. Джеймс по непостижимой логике не двинулся с места, даже когда Смертельное Проклятие, скользнув в дюйме над его вихрами, разлетелось о двери.

После пронзительной вспышки все ненадолго ослепли. Потом Сириус в полной тишине направился к Снейпу, всё ещё немного прихрамывая после вечерней драки и на ходу поднимая палочку. Глаза у наследника Блэков сделались совершенно безумные. Морозно-прозрачные и неживые, как полярный лёд. Стало понятно, что тёмную магию он знает. В том числе, всякие забытые проклятия, дремлющие в пыльных фолиантах семейной библиотеки. Будто такая книга распахнулась и зашелестела страницами, радостно подбирая нужное слово. Через Питера Бродяга перешагнул, не запнувшись.

Люпин, прижимавший к полу охваченного параличом Снейпа, сам перетрухнул и мигом скатился с врага. После вчерашнего полнолуния вокруг зрачков Ремуса ещё тлели оранжевые искры, и голос прозвучал неожиданно низко. Будто сломался за минуту.

— Беги, — взмолился он, впервые за пять лет обратившись к Северусу. — Беги, я их удержу! Попробую.

Наконец, начался дождь: робкие капли застучали по мордам каменных чудовищ, обхвативших вершины колонн. Северус перевернулся с живота на спину и начал тихо смеяться, слушая нарастающий шум ливня. Оборотень, оказывается, не хотел, чтобы они друг друга поубивали! Даром, что чуть сам его не сожрал.

— Чёрт. Мне в первый раз нечем крыть! — сознался бледный, словно покойник, Джеймс. — А нет, постой. В следующий раз целься лучше, Сопливус! Подарить тебе мои очки? Мне ведь потом не понадобятся! Или подождёшь, пока я подрасту на два дюйма?

— Я не промазал! — крикнул ему Снейп, сидя на полу и давясь со смеху. — Авада отскочила от твоей дубовой башки, Поттер! Наверное, не нашла цель. Душа же нужна… И как я не подумал!

Ремус глядел на него со страхом. Попытался отобрать палочку, но Снейп свободной рукой дал ему в зубы:

— Пошёл на хрен, — и неуклюже поднялся с пола, путаясь в мантии.

— Ты покойник, — сообщил ему оказавшийся очень близко Блэк. — Я даже мараться не хочу. За Смертельное Проклятие награждают Поцелуем Дементора.

— Сам с ним целуйся! — Северусу всё ещё было весело. — Не хочешь драться, ну и вали от меня! Какого ляда тебе ещё? Может, опять догола раздеться? Так я могу, Блэк! Я теперь всё могу — ради тебя и Поттера! Чума на оба ваших дома, Блэк!

Сириус вряд ли оценил цитату, но палочку опускать не стал: неизвестно, что ещё учудит слизеринская гадина. Джеймс нехотя удержал его руку.

— Ладно, всё. На свежую голову разберёмся.

— Ни черта ж себе! — не согласился Блэк. — Джеймс, это было Смертельное Проклятие! Ты, может, не понял? Тут и Совет в сборе...

— Сами управимся. Попечители — это слишком просто, — сузил глаза Поттер.

Судя по их настрою, следующие два года в Хогвартсе могли пройти нескучно. Ремус тяжело дышал, держась рукой за колонну. От восторга, не иначе. Питер, сидя на полу, давился слезами, будто уже похоронил любимого друга. Сириус немного пришёл в себя, и его лицо стало озабоченным.

— Сохатый, ты как вообще? — спросил он с тревогой. — Ты ни черта не соображаешь, по-моему.

— Нормально я, — отмахнулся Поттер. — Как вся жизнь промелькнула перед глазами! Даже интересно.

Добравшись до окна, он снял очки и подставил лицо под дождь. Потом перегнулся через подоконник и свесился головой вниз для полноты ощущений.

— Джеймс, ну хватит дурить! — не выдержал Ремус, хотя его приятель идеально удерживал равновесие.

— В задницу натечёт, будешь потом с метлы съезжать, — Сириус присел рядом для подстраховки.

— Надо поговорить с Эванс, — донеслось из дождя.

— Ты болтаешь с горгульями, а не с нами, — Ремус слабо улыбнулся и подошёл ближе, потирая ушибленную челюсть.

Джеймс вернул опору ногам и взъерошил волосы, вытряхивая из них воду.

— Я говорю: надо объясниться с Лили, — повторил он, приладив на место очки. — По нормальному. С перспективой долгой совместной жизни. Родители здесь пробудут до завтра. Завтра их и познакомлю.

— Всегда знал, что ты путаешь, где у тебя голова, — серьёзно сообщил ему Люпин. — Или тебя всё-таки зацепило проклятием?

— Вот Эванс его и добьёт. Чтоб не мучился, — ласково улыбнулся Блэк. — Может, хоть отоспишься? До завтра-то!

— Так уже завтра! — Поттер обхватил друзей за шеи, притягивая к себе. — Что тут торчать без толку? Жизнь-то одна, оказывается!

— Вот именно, — веско подтвердил Сириус. — Хвост ещё после первой Авады штаны не поменял, а тут — к Эванс! Ладно, сейчас покурим и пойдём. Подождём тебя на выходе, чтобы забрать тело… Тьфу чёрт, опять про него забыл! Чеши уже отсюда, пока не передумали! — прикрикнул он на Северуса. — Потерпи до завтра. Не видишь — люди заняты? Бельишко постирай, отраву свари. Какие ещё у тебя дела?

— Аваду потренируй, — дружески предложил Джеймс.

— Уж в следующий раз она в тебя не промажет, — проронил Северус с совершенно неподвижным лицом.

— Нудный он, аж зубы сводит! — пожаловался Поттер товарищам. — Как что себе втемяшит в башку… Хвост, ты как, с нами? Или на горшок побежишь?

— Или уже поздно? — угадал Блэк.

Наконец обретя чувствительность в ногах, Северус преодолел два последних факела, ступил на витую лестницу Астрономической башни и привалился к глухой стене. Опомнился, поднялся на пролёт выше и там уже притулился на ступеньке. Руки тряслись, в голове стоял туман. В добавок из носа потекла кровь, хотя по носу сегодня не били.

Что теперь?

Визенгамот?

Палочку отберут точно.

А как будет впечатлена мисс Эванс! Правильно она решила держаться подальше от мистера Снейпа. Пожиратель Смерти ещё ладно. Но псих, это без вариантов.

Интересно, его душа уже разорвана? Как это вообще ощущается? Возможно, так и ощущается — как сгусток вакуума в груди и ледяной пот на лбу. Северус зажмурился, прижавшись нестерпимо ноющим виском к прохладной каменной кладке, и его начало рвать на стену.

— Как вы думаете, молодой человек, если учесть, что замок стоит на возвышенности, с какого расстояния будет заметен луч от Авады Кедавры длиной в семьдесят футов? — прошелестел рядом вкрадчивый голос.

Северус зажал рот ладонью и распахнул глаза, но это не помогло. В башне было слишком темно. И никаких посторонних звуков. Только шорох дождя, будто дождь с ним и разговаривал.

— Зависит от разных параметров. Но вообще, наверное, до горизонта, — прошептал он, судорожно сглотнув, и на всякий случай прибавил «сэр», хотя и не был уверен, что голос возник не в голове.

— Вопрос был риторический. Просто чтобы вы поняли, до чего сложно удержать в тайне факт использования подобной магии, мистер… Снейп, как я опасаюсь?

— Да, сэр, — Северуса пробрал озноб, и он осторожно поднялся на ноги, стиснув волшебную палочку.

— Ещё не наколдовались?

Судя по движению воздуха, незнакомец махнул палочкой, и над спиральной лестницей зажглись факелы.

Взгляд волшебника цепко скользнул по лицу Северуса, мгновенно вбирая каждую черту. Северус отвёл взор, сделав вид, что ослеплён внезапно вспыхнувшим светом.

— Признаться, я надеялся обойтись без личной встречи, — произнёс всё тот же неуютный голос. — Но раз уж стряслось такое несчастье, будьте любезны смотреть в глаза. Ваши потуги на окклюменцию меня не остановят. Но я сомневаюсь, что обнаружу таким образом что-то полезное и приятное для себя.

Северус перестал глядеть в сторону и уставился в пол.

— Я ведь не обязан вам отвечать, сэр? — спросил он вежливо. — Если хотите, могу проводить вас к директору.

Ещё не хватало, чтобы его тащили туда за ухо! На глазах у треклятых Мародёров. При свете отгадать личность незнакомца было не легче, чем в темноте. Но наверняка он явился на совет попечителей, а не пропустить стаканчик в подсобке смотрителя Филча. Северус давно научился различать разные виды роскоши. Этот, ненавязчивый, был самым опасным. Простой тёмно-фиолетовый плащ волшебника был не каждому по карману. А прозрачный чёрный камушек на мизинце наверняка являлся бриллиантом.

Северус прикусил губу. Ну а что? Если влипать, то по-крупному.

— А мне кажется, вам стоит ответить. Если не желаете, чтобы я сам проводил вас к Дамблдору, — предупредил незнакомец.

Северус шмыгнул носом, привычно дыша через рот, так как кровь продолжала бежать на подбородок. Его всё ещё колотило после выплеска тёмной магии, и принять независимый вид никак не получалось. Волшебник брезгливо махнул палочкой в сторону неразговорчивого студента, останавливая кровь и возвращая чистоту одежде. Потом прислонился спиной к стене напротив и скрестил руки на груди, словно бы никуда не торопясь.

— К сожалению, я застал заклятие уже в полёте. И счёл за благо не вмешиваться не в своё дело, — произнёс он спокойно. — Но всё же мне любопытно: вы собирались убить одного, или троих, или любого, кто выйдет в этот момент из двери?

— Никого я не хотел убивать! — пришлось гордо поднять голову, а то из глаз покатились бы слёзы.

— Аваду Кедавру нельзя создать без желания. Это не детское недержание магии, а осознанное принесение в жертву своей души с целью умертвить душу врага, — неторопливо разъяснил незнакомец. — Замахнулись, так бейте. Зачем шутить со Смертельным Проклятием?

— То есть, убить было лучше? — Северус невольно вжался в стену.

— Это было бы понятно, — неприятно улыбнулся незнакомец. — Но, похоже, вы не соображаете, что вылетает из вашей палочки и куда оно попадёт. Так как же мы поступим? Обсудим данный вопрос с директором?

— Раз вы всё поняли, сэр, зачем спрашиваете? — прошипел Северус. — Если для того, чтобы выставить в лучшем свете Гриффиндор, тогда ладно, отвечу. Нет, я не чокнутый. Эти подонки заслужили.

— Заслужили смерть? — вкрадчиво уточнил незнакомец.

— И давно. Они нанесли мне оскорбление, которое смывается только так. Я ведь своей душой жертвую, мне и решать, — прохрипел Северус, впившись ногтями в стену у себя за спиной. — Я знал, в кого целюсь, сэр. И я не промахивался. Просто он ждал удара, а это уже не то удовольствие. Теперь пусть боится пропустить удар. Пока не устанет бояться. Тогда я не промахнусь.

— Если не окажетесь в Азкабане, — задумчиво вставил чародей.

— Не окажусь. Я несовершеннолетний. А Авада даже не попала в цель. И вообще, в Хогвартсе только баллы снимают за Непростительные, — мрачно разъяснил Северус. — Либо убейте меня на месте, сэр. Либо оставьте в покое и ступайте к профессору Дамблдору. Только не надейтесь его поразить. Он на всякое нагляделся.

— Поверьте, я тоже, — заверил волшебник. — Но меня вы поразили до глубины души, мистер Снейп. Хотя порадовали тоже. Нет никого хуже нерешительных идиотов. Пожалуй, я всё же загляну на Совет Попечителей. А вы не откажите в любезности, дождитесь меня на башне.

Произнесено это было таким тоном, что в сердце Северуса закралось подозрение, не скинут ли его сверху.

— Сэр, а можно я соберу вещи за это время? — спросил он осторожно.

— Как я понимаю, вам собраться — только подпоясаться. Так что успеете, — недобро усмехнулся незнакомец и устремился вниз по ступеням. Полы его плаща хищно взметнулись, и Северус содрогнулся от недоброго предчувствия.

— На башню-то зачем лезть? — не удержался он.

— А там место тихое, мистер Снейп, — отозвались снизу.

Дальше кричать он побоялся. Гриффиндорцы, наконец, докурили и тоже уходили с галереи — их голоса стали слышны внизу. А Северус вовсе не был уверен, что стоит делать свою встречу с незнакомцем достоянием такой поганой общественности. Руководствуясь давним рефлексом, он погасил ближайший факел и замер за поворотом лестницы. Снова попасться Мародёрам было бы чересчур.

Впрочем, о нём уже забыли. Гриффиндорцы обсуждали празднование успешной сдачи утреннего экзамена. В конце концов, результаты никто не отменял! В арке, ведущей на галерею, они посторонились, удивлённые тем, что кто-то спускается в этот час с Астрономической башни. Но автоматически оборвали свои фривольные рассуждения. Волшебник на секунду задержался, скользнув по их лицам тем же неприятным и цепким взглядом, каким смотрел на Северуса. Из-за поворота было сложно разглядеть в подробностях мимолётную сцену. Но судя по реакции Мародёров, незнакомец им не понравился.

— Это ещё кто? Почему не знаю? — осведомился Блэк, наблюдая, как волшебник направляется к залу Совета.

— Такое ощущение, что он мне глаза просверлил, — пожаловался Питер, растирая пальцами веки.

— В Попечительском Совете всё больше… странных людей, — Люпин тоже провёл рукой по глазам, продолжая с тревогой глядеть на галерею. — Раз ни один из нас его прежде не видел, скорее всего это кто-то… не из наших.

— Сейчас сообразим, кто, — пообещал Поттер, шаря в карманах мантии.

— Может быть, здесь не стоит? — забеспокоился Ремус.

— Да ладно, нет же никого! Загородите только.

Загородить сверху было проблематично, и Северус мельком увидел между их склонёнными головами кусок пергамента. Приятели с полминуты крутили этот свиток, как карту, предварительно нашептав какое-то заклинание.

— Там народу тьма, сразу не сориентируешься! — озабоченно пробормотал Джеймс, добавив для дополнительной подсветки Люмос. — А, вон он! Фергус Принц. Потом поищем, кто это.

— Я знаю. Сейчас… — Блэк постучал себя по лбу, стимулируя мозговую деятельность. Или открывая очередной том семейной библиотеки. — Это бывший заместитель главы Отдела тайн, — сказал и сам присвистнул от удивления.

— Что за отдел такой? В первый раз слышу! — насторожился Петтигрю, перестав тереть глаза.

— Невыразимцы, Пит! Тебе реально мозги просверлили? — забеспокоился Сириус.

— Мне его магия тоже не понравилась, — мрачно признался Джеймс, убирая подсказку.

— Привередливый ты стал после Авады, — отметил Блэк. — Лучше подумай, что ему делать в Совете? У нас куча принцев учится? Я вот не помню ни одного!

— Зато тут учились некоторые Лорды, — осторожно напомнил Ремус. — Я предлагаю проследить. Только не подслушивать под дверью. Невыразимцы разбираются в таких вещах.

— Ты понял, Сохатый?! — не поверил своим ушам Блэк. — Ты только подумай, что предлагает наш пай-мальчик!

— Да понял я, понял, — успокоил его Джеймс. — Я подсчитываю: Совет Попечителей, экзаменационная комиссия Министерства, учителя и родители. Плюс Сопливус рыдает на башне прямо над нами. Небось, уже наплёл лишнего этому типу... Чёрт с вами! — решил он, наконец. — Только придётся сбегать до спальни. Хвост, посторожишь тут пока. Ты у нас самый не…

— Не вызывающий подозрения, — подсказал Блэк.

— Эй, вы что! — подскочил Петтигрю. — Я не стану ждать тут один главу этого самого… Нет, ну почему опять я?

— Потому что ты смелый гриффиндорец, — подсказал Поттер, уже сбегая по лестнице следом за Люпином и Блэком. — Лунатик не в лучшей форме, а мы с Бродягой скоро тебя подменим.

— Хоть что-то интересное! — оживился Блэк, сходу впадая в азарт. — Всё лучше, чем ломиться среди ночи к Эванс, как какой-то…

— Вот только скажи это!

Голоса и топот стихли внизу. Остались только горестные сетования Питера, нелестно отзывавшегося о приятелях в их отсутствие. Но управиться с одним Хвостом было легко. Порыв ветра внезапно задул все факелы, и "смелый гриффиндорец" припустил вниз, трусливо оставив пост. Вот уж кого точно не возьмут в Пожиратели Смерти!

Северусу было плевать на Петтигрю, просто не хотелось, чтобы он ныл над ухом. Хотелось посидеть в тишине и подумать. Во-первых, о том, что при случае надо просветить мистера Филча по поводу карты с именами. И ещё какой-то фигни, которая позволяет незаметно за всеми следить. Только злющий смотритель знал Хогвартс лучше гриффиндорских мерзавцев и никогда не сбивался, взяв след.

Во-вторых… Во-вторых, следовало отвлечься от всего этого и определиться, что говорить деду. Потому что Авада была явно плохим началом. Скорее она была концом для Северуса. Кто же его вечно за язык-то тянет! И под руку толкает…

Но думать не получалось. Получалось только выть, впившись зубами в кулак, и стучаться лбом о стену на тёмной, продуваемой сквозняками лестнице. Немного успокоившись, Северус поднялся на ноги и стал карабкаться на башню. Ослушаться ему и в голову не пришло.

1 — Дементор: слепое существо высотой больше трёх метров, напоминает мертвеца в чёрном балахоне с капюшоном, питается светлыми эмоциями. Может высосать душу, примыкая ко рту жертвы (Поцелуй Дементора). После этого человек перестаёт существовать как разумное существо, оставаясь живым, пока живо его тело (самая страшная казнь). Дементоры охраняют тюрьму для волшебников Азкабан.