Грани потустороннего (гет)

Мелани стояла перед массивными, черными, словно высеченными из обсидиана, дверями клуба "Ноктюрн"

Она преодолела более 3500 миль от Нью Джерси до Лондона, и её не покидало тягостное, почти физическое ощущение, что вся эта трансатлантическая одиссея, стоившая ей последних сбережений и душевного спокойствия, может обернуться полнейшим, безнадёжным крахом. Её решимость, замешанную на отчаянии и слепой надежде, могли сейчас счесть за чистое американское безумие.

Но выбора, на самом деле, не было: она должна была найти неопровержимое подтверждение своей невероятной, почти фантастической идее, которую она хранила как самый ценный и хрупкий секрет. Это знание, полученное благодаря ее упорным расшифровкам письмен на кристалле и многим часам, проведённым в интернете в поиске инфлюормации о главе древнего клана вампиров, было её единственным шансом вернуть Эйдана из Страны Забвения Эти двери, эти стены, этот клуб — они хранили ключ к разгадке. "Ноктюрн" был её точкой невозврата.

Легендарный, закрытый, элитарный особняк в самом сердце города, который с наступлением темноты превращался в убежище для тех, кто предпочитал оставаться в тени. Шторы из тяжёлого, бархатного плюша, отсекавшие мирские взгляды, приглушенный красный свет, скользящий по стенам, обитым тёмным деревом и кожей, и тишина, нарушаемая лишь шёпотом договорённостей, которые не должны были увидеть дневной свет.

Мелани была в простом, но строгом платье, ее светлые волосы аккуратно уложены — ничего вызывающего или яркого в её образе.

Охранник, стоявший у двери, медленно оглядел девушку с головы до ног, и в его взгляде промелькнуло искреннее, нескрываемое удивление, граничащее с недоумением.

"Что она делает здесь?" — явно читалось в его немом вопросе.

Мелани почувствовала, как холодный страх сжимает сердце, но она вдохнула сырой ночной воздух и, стараясь говорить максимально уверенно, произнесла имя, которое могло стать ее спасением или приговором:

— Мне нужно видеть... Эраеля.

Имя, настоящее, не то, под которым его знали обычные люди, было произнесено тихо, но произвело немедленный эффект

В тот же миг выражение лица охранника изменилось. Удивление исчезло. На смену ему пришла мгновенная,серьезность и что-то похожее на уважительное, но тревожное осознание.

— Одну минуту, мисс.

Он исчез за широкой створкой двери, оставив Мелани в тишине снаружи. И в этой одинокой тишине она снова спрашивала себя, правильно ли поступила, приехав сюда? Ей нужна была помощь того, кто мог бы шагнуть за грань жизни и смерти. Ей нужен был вампир, чтобы вернуть Эйдана из места, которое звалось Страной Забвения. Место, откуда нет возврата.

Только у вампиров, этих древних хищников ночи, существовали особые, жуткие договорённости со Стражем Небытия. Договоренности, выкованные столетиями, пропитанные кровью и мистикой. Страж их не трогал. Он позволял им проникать в этот мир-призрак и, что самое главное, возвращаться.

Сама Мелани, человек из плоти и крови, без их покровительств была обречена. Она не справится. Она знала, что переступила черту, прийдя сюда. Но она была согласна продать свою душу ради спасения Эйдана. Ей нужен Эраель. Главный вампир. Пути назад нет. Она здесь. Ее надежда на спасение Эйдана, ее отчаянная просьба — все это вдруг показалось безумием. Может лучше поскорее уйти, пока она сама не стала жертвой, оказавшись во власти этих опасных существ?

Но тут дверь бесшумно открылась.Охранник стоял на пороге, его лицо теперь было спокойным и подчеркнуто вежливым.

— Пожалуйста, следуйте за мной,— подчеркнуто вежливо обратился он к девушке.

Мелани с замиранием сердца шагнула внутрь.

Атмосфера клуба окутала её, словно волна: смесь дорогого парфюма, виски, дыма и чего-то еще, чему Мелани не могла найти определения. Интерьер был воплощением декадентской роскоши с готической тенью: пол из черного, отполированного мрамора, стены, обитые темно-красным бархатом, на которых мерцали картины в тяжелых золоченых рамах, люстры из черного хрусталя отбрасывали рассеянный, интимный свет, который превращал каждую фигуру в зале в таинственный силуэт.

Зал был полон. Высокие, ослепительно красивые мужчины и женщины, в основном в черном, вели себя с изящной, но хищной грацией. Они пили, смеялись, разговаривали, но их глаза... было в них что-то особенное.

Охранник, не произнося ни слова, повел Мелани через основной зал. Она шла, чувствуя на себе десятки удивленных пронзительных, оценивающих взглядов, и каждый шаг давался ей с трудом. Она явно была чужой, не своей, и это не могло не вызвать вопросов.

Они поднялись по широкой мраморной лестнице и остановились перед единственной дверью в конце длинного коридора — массивной, дубовой, с ручкой в виде свернувшейся змеи.

Охранник остановился, повернулся и в последний раз взглянул на Мелани.

— Хозяин ждет, — кивнул он, открывая перед ней дверь

Когда Мелани шагнула за порог, ее сердце забилось неистово, словно птица в клетке, а воздух стал густым и почти осязаемым. Кабинет был огромным, темным и пропитанным непоколебимой, древней властью. В центре стоял стол, за которым в тени сидел Он. В этот момент волнение Мелани переросло в чистый страх, смешанный с последней искрой отчаяния, которая держала ее на ногах.

Мужчина поднял голову.

Мелани замерла на пороге кабинета, не в силах сделать шаг, её сердце стучало в ушах, заглушая даже отдаленный гул музыки из клуба.

— Проходи, Мелани, — раздался приятный голос, который, казалось, ласкал слух, но при этом вибрировал в самой грудной клетке. В этом тоне не было вопроса, только абсолютная, не терпящая возражений власть.

Её глаза расширились. Шок от звучания её имени на мгновение вытеснил страх. Он знает. Как? Но затем она вспомнила, с кем имеет дело: не с человеком, а с существом, чья осведомленность о мире, должно быть, простирается далеко за пределы обычного.

Мужчина поднялся из-за массивного, резного стола. Он двигался с невероятной, почти неестественной грацией, словно хищник, который не спешит, потому что знает, что добыча никуда не денется. Он был ослепительно красив, как произведение искусства, созданное в момент мрачного вдохновения. Черты лица — точеные, аристократические, совершенно безупречные. Он сделал два шага ей навстречу, сократив расстояние, которое Мелани так хотела бы сохранить.

— Не стой в дверях, милая, — произнес он, и в этой мнимой ласке девушке послышалась невидимая угроза.

Затем, с галантностью, которая выглядела совершенно чужеродной в этом странном месте, он взял её за локоть — прикосновение было холодным, как лед — и подвел к одному из двух роскошных, глубоких кресел, обитых темно-изумрудным вельветом. Он аккуратно, но твердо усадил Мелани в одно из них. Сам он сел напротив, откинувшись на спинку кресла с непринужденным видом.

Эраель склонил голову набок, его взгляд пригвоздил её к месту. Его глаза — глубокие, цвета неба перед грозой, не просто смотрели, они впитывали, анализировали, раздевали до души. В них бушевало нечто одновременно завораживающее и пугающее — древняя, терпеливая сила.

— Как ты нашла меня?— Его голос, теперь звучал тише, был сродни шелесту шелка, но вопрос был как стальной нож.

Мелани, едва сдерживая дрожь от смеси страха, волнения и отчаянной надежды, сбивчиво и торопливо рассказывала главе вампиров обо всем, что произошло. Ее голос иногда срывался, но она упорно старалась быть максимально точной в каждой детали. Она начала с Эйдана, своего коллеги, который с головой ушел в опасное и запретное расследование, связанное с таинственным артефактом — Камнем Сна. Мелани вспоминала, как он игнорировал все, даже самые зловещие, предупреждения — как её собственные, так и те, что были найдены в древних манускриптах. Его одержимость этим камнем в конце концов привела к трагедии. Страж Небытия, сущность из глубин древних мифов, известная как Хранитель границ между мирами, забрал Эйдана в Страну Забвения. Это место, где стираются не только воспоминания, но и сама личность, где существование обращается в ничто. Мелани рассказала и о том, как упорно расшифровывала таинственные письмена, выгравированные на элементе кристалле, который она успела унести из грота в горе.

Эти поиски привели ее к шокирующему открытию: она смогла узнать о Древнем клане вампиров. Это не просто ночные хищники, а особая, почти мифическая, ветвь вампирского сообщества, обладающая уникальной и ужасающей способностью — беспрепятственно попадать в Страну Забвения, используя свои договорённости со Стражем Небытия.

И, наконец, исследуя множество эзотерических и оккультных форумов — она наткнулась на упоминание о клубе "Ноктюрн". Это не просто увеселительное заведение, а секретное место сбора для самых влиятельных и могущественных представителей Ночного Народа. Согласно прочитанному, именно в "Ноктюрне" собираются вампиры Древнего Клана, а руководит ими — или, по крайней мере, является его абсолютным лидером — Эраель существо, которое, возможно, способно бросить вызов Стражу Небытия и вернуть человека из Забвения.

Мелани закончила свой рассказ, и теперь смотрела на Эраеля с мольбой. В ее глазах читался немой вопрос, может ли она рассчитывать на его помощь?

После того, как она изложила свою просьбу о спасении Эйдана, Эраель не произнёс ни слова. Он лишь пристально смотрел на неё. Этот взгляд был не просто оценкой; это было сканирование, лишённое человеческого тепла. Для него Мелани оказалась очень сложным, интригующим объектом, который только что добровольно зашёл в его ловушку. Эраель испытывал интерес, любопытство. Он ощущал вихрь эмоций девушки — острую, почти невыносимую боль утраты, переплетённую с невероятной, почти безумной решимостью. Именно эта сила, это пламя отчаяния, и привлекли его. Мелани была живой, яркой, настоящей.

Девушка чувствовала себя неуютно под его оценивающим взглядом. Она понимала, что вампир читает её мысли, разворачивает свиток её отчаяния, надежды и, самое страшное, её любви к Эйдану.

Наконец, его губы изогнулись в тонкой, почти незаметной улыбке, в которой сквозило удовлетворение хищника, который точно знает, что добыча уже на крючке и ей некуда деваться. Его глаза-омуты, казалось, впитывали не только её слова, но и каждый нервный жест. Его поза была расслабленной, но под ней чувствовалась древняя, настороженная мощь. Он медленно, почти гипнотически, наклонился вперед, нарушая невидимую границу между ними.

—Подожди... — его голос был тихим, бархатистым, как шелест старой бумаги,

— Я правильно понимаю, Мелани? Ты хочешь рискнуть собой, своей физической жизнью, своим... возможно, бессмертием, ради своего коллеги, Эйдана. Человека, которого ты любишь?

Мелани резко вздрогнула, словно он хлестнул её по щеке. Она почувствовала, как кровь отхлынула от лица, оставив кожу ледяной. Она же не сказала, что любит его! Она не успела подготовиться к такому прямому вопросу.

Эраель не отводил взгляда, его пристальный взгляд проникал прямо в суть ее естества, минуя все защитные барьеры. В этой тишине, где каждая секунда ощущалась как час, Мелани поняла, что скрывать что-либо бесполезно.

—Да...— ответила она тихо, почти шепотом.

Вампир кивнул, словно подтверждая простую, давно известную истину. В этот момент он выглядел не как хищник, а как древний, бесконечно уставший наблюдатель.

—И он не догадывается о твоих чувствах?

Мелани опустила глаза, уставившись на свои нервно сплетенные пальцы, которые сейчас дрожали, выдавая всё напряжение.

—Мне кажется, абсолютно нет. Он видит во мне только партнера по различным исследованиям...

Эраель хмыкнул:

—Ну, тогда... он действительно либо одержимый исследователь, готовый сгореть в своей работе, либо полный идиот, раз не замечает... мм... сияния симпатии такой девушки, как ты, которая готова ради него пойти на сделку с Ночью.

Он сделал паузу, его тон стал мягче, но от этого не менее пронзительным.

—Поверь мне, Мелани, для нас, видящих саму Жизнь, ваши эмоции — это не слова. Это пламя. И твое пламя сейчас горит слишком ярко и тревожно, выдавая твои чувства.

Он выдержал небольшую паузу наблюдая за реакцией девушки.

—Я могу тебе помочь, Мелани, — его голос стал бархатным и низким, словно виолончель в пустом зале.

— И для этого тебе даже не придётся обращаться в вампира, не нужно будет жертвовать... чем-то физическим в традиционном смысле.

Он наклонился ещё ближе, опираясь локтем на подлокотник. От него повеяло чем-то холодным, как древний склеп, но в то же время завораживающим, всеобъемлющим

—И даже больше: я сам могу пойти с тобой в эту Страну Забвения, вместо того, чтоб отправить кого-то из своих слуг. Мне это, как вампиру, совершённо не сложно.

Он снова откинулся на спинку кресла, его уверенность была абсолютной. Снова этот взгляд, проникающий в самую суть. Теперь его глаза не просто смотрели; они будто метили её. Это была безмолвная, древняя магия — заявка на владение, которую Мелани ещё не осознавала, но чувствовала инстинктивно.

—Если ты попадёшь туда под моей защитой, Мелани, никто и ничто тебя не тронет. Я это гарантирую. Моя печать на тебе будет сильнее любой опасности.

Мелани подняла на него глаза. Сердце колотилось, как пойманная птица. Никто, тем более такое могущественное существо, не делает ничего просто так.

—Что ты хочешь за это? —она постаралась придать голосу твёрдость.

— Ты же не просто так поможешь мне.

Эраель улыбнулся. Это была самая очаровательная, и самая гибельная улыбка, которую она когда-либо видела, и от неё у Мелани буквально замерло сердце. Улыбка хищника, который уже выбрал свою жертву.

—Ты права, маленькая смертная. Я не альтруист.

Он медленно проговорил, наслаждаясь каждым словом:

—За это я хочу тебя.

Мелани вздрогнула, пытаясь осмыслить услышанное.

—Ты мне понравилась.Ты красивая, а я, поверь, разбираюсь в красоте. Но ты ещё и умна — это повышает ставки. И что самое важное — у тебя есть характер. Огонь в твоих глазах. Это редкость.Ты смелая. Явилась прямо сюда, ко мне, не побоялась рискнуть. Все эти качества делают тебя стоящей моей услуги.

Он театрально развёл руками в примиряющем жесте.

—Всё честно. Между нами ничего не будет, пока я не выполню свою часть сделки. Пока я не помогу тебе вернуть твоего... дорогого друга в ваш мир. После этого ты выполнишь свою часть.

Он выдержал паузу, позволив этим словам застыть в воздухе.

—Ты станешь моей.

—По-моему, всё честно и справедливо.

Мелани не сразу нашла в себе силы ответить. Тишина в комнате стала осязаемой, тяжелой, как бархат, а взгляд вампира — требовательным и всепроникающим. Она чувствовала, как её душа будто взвешивается на невидимых весах. Эраель, видя её смятение, наклонил голову, и его очаровательная, но хищная улыбка стала чуть шире. Он был абсолютно уверен в неотвратимости своего желания.

Мелани не могла пошевелиться. Она молчала, сжимая руки. Ответить отказом? Нагрубить? Это значило лишить Эйдана единственного шанса на жизнь. Единственного луча света в бесконечной тьме забвения. Она не могла торговаться существованием любимого человека за свою свободу.

Мелани подняла глаза на вампира. В её взгляде была боль от невыносимости принятия решения.

—Это... сложный выбор...

—Сложный выбор? — голос Эраеля звучал бархатно, убаюкивающе, но при этом с нескрываемой насмешкой над её моральными дилеммами.

— Я предлагаю тебе жизнь твоего Эйдана в обмен на... жизнь рядом со мной. Я не жажду твоей крови, Мелани. Тебе не нужно будет становиться одной из нас. Я жажду твоего приятного общества. Твоей души, если угодно, но не в привычном для вас, смертных, смысле. Твоего тела. Я хочу, чтобы ты стала частью моего мира. Ты будешь жить, ты будешь защищена, и ты сохранишь свою уникальность. Просто... рядом со мной. Кажется, это более чем справедливая цена за путешествие в Страну Забвения, где я рискую, между прочим, своими привилегиями, даже при всех моих договоренностях. И кстати, я весьма обходительный, тебе понравится то, что будет между нами.

Он снова сделал паузу, позволяя девушке обдумать каждое слово.

Мелани до боли закусила губу. Ей предлагали сделку, где на одной чаше весов — её свобода, а на другой — спасение Эйдана, единственного человека, которого она любила, пусть и без взаимности. Если она откажет, Эйдан умрёт полностью, он так и останется в Стране Забвения. Она не сможет этого пережить. Если она согласится, она станет собственностью Эраеля, его ценным приобретением .

—Ты говоришь... — её голос дрожал, но она заставила себя говорить твердо.

— Ты сказал, что ничего не будет, пока ты не вернешь его. Ты даешь мне слово?

Эраель усмехнулся, слегка приподнимая бровь.

—Слово? Да, слово вампира, Мелани. Мы не часто разбрасываемся такими вещами. Но да. Ты будешь моей, когда сделка будет завершена и Эйдан вернется в ваш мир. В Стране Забвения ты будешь под моей абсолютной защитой. Устраивает?

Мелани медленно кивнула. Это было не согласие, а капитуляция. Но это единственный путь.

—Хорошо, — её сдавленный шёпот, этот тихий звук был громче любого крика.

— Я... согласна. Только верни мне Эйдана.

Её глаза закрылись на мгновение, когда она произнесла эти слова, словно закрывая дверь в свою прежнюю жизнь. Эраель удовлетворенно кивнул.

—Умно, Мелани, — сказал он, протягивая руку и касаясь ее ладони.

— Умно. А теперь пару слов о Стране Забвения. Для смертных она невероятно опасна. Поэтому ты должна держаться за меня. Не отпускать, не сомневаться. Твоя задача там — следовать за мной.

Он протянул ей руку. На его ладони сверкнул старинный, тёмный перстень с гравировкой, напоминающей сплетение змей.

—Возьми это. Пока он будет на твоем пальце, моё право на тебя очевидно для тонкого мира. Это сдержит Забвение. Но помни: это не просто оберег. Это символ нашей сделки. Когда вернёмся, ты отдашь его мне, и с этого момента станешь моей.

Мелани посмотрела на перстень, затем на лицо Эраеля. Кажется, он не лгал. Она действительно бессильна без него. Медленно, дрожащей рукой, она приняла перстень и одела на палец.

—Когда мы отправимся? — спросила она.

Вампир улыбнулся.

Прямо сейчас. Чем дольше Эйдан там, тем глубже Забвение врастает в его душу. И чем скорее ты получишь своего Эйдана, тем скорее я получу тебя.

* * *

Эраель не произнес заклинания и не сделал величественного жеста. Он просто протянул руку и мягко, но властно взял Мелани за запястье. Теперь его прикосновение было удивительно тёплым, живым.

— Держись за меня, Мелани. И помни про обещание, — прошептал он ей на ухо, касаясь губами, и само слово "помни" прозвучало как приказ.

В следующую секунду мир вокруг них разорвался. Не было портала, не было вспышки света или грохота.Окружающая реальность просто перестала существовать. Мраморный пол, бархатные стены, запах виски — всё это сжалось до одной точки, а затем взорвалось в ощущении чистого, невыносимого небытия. Мелани почувствовала себя выброшенной в пустоту, где нет ни верха, ни низа, ни звука, ни запаха, лишь вибрирующая тишина. Секунда, и они шагнули в Страну Забвения.

Первое, что поразило Мелани, был свет. Он был серебристо-серый, ровный, без источника, словно мир был под огромным, бесконечно далёким софитом. Вместо горизонта — невозможное пространство. Вокруг них простирался пейзаж, который мог выйти из самых тревожных снов авангардистов. Это было архитектурное ничто. Земля была гладкой, словно полированный обсидиан, под ногами ощущалась неестественная упругость. Над ними висели геометрически совершенные, черные фигуры: кубы, тетраэдры и конусы, которые медленно, беззвучно вращались, не подчиняясь гравитации. Вдалеке возвышались стены, построенные из чистых, белых линий, не имеющих толщины, но ощущающих себя бесконечно массивными. Они сходились под нелогичными углами, создавая иллюзию перспективы, которая тут же исчезала, стоило моргнуть.

Это было царство формы без содержания, место, где идеи и воспоминания теряли цвет и становились чистой геометрией.

Вампир стоял посреди этого фантасмагорического пейзажа совершенно невозмутимый, его черный костюм был единственным четким силуэтом в этом мире полутонов.

— Добро пожаловать, Мелани, — тихо сказал он.

— Это Хранилище Забвения. Царство тех, кого больше нет даже в памяти.

Эраель сделал шаг, и Мелани последовала за ним. Не пройдя и сотни метров по этому странному ландшафту, она увидела его. В центре пространства, окруженный четырьмя парящими, постоянно меняющими форму черными клиньями, находился Эйдан. Он не лежал на земле или чём-то подобном. Он был заключен внутри огромного, шестигранного кристалла, который медленно пульсировал серебряным, неземным светом. Кристалл казался высеченным из чистейшей, прозрачной Памяти.Внутри, казалось, плавала его фигура. Эйдан выглядел невероятно умиротворённым. Он был одет в свою обычную одежду, в которой был тогда, на горе; его тело, заключенное в кристалле, было покрыто тонкой, мерцающей серебряной пыльцой.

— Эйдан! — вырвалось у Мелани.

Она бросилась вперед, но словно наткнулась на невидимую стену. Кристалл, в котором покоился Эйдан, был окружен незримой преградой, которая физически не дала ей подойти ближе. Она прижалась руками к пустому месту в метре от кристалла, ее пальцы дрожали. Слёзы обожгли ей глаза.

— Он... он умер? — ее голос сорвался, эхо моментально поглотилось тишиной Забвения.

— Он не слышит меня!

Она обернулась к Эраелю, ища в его глазах опровержение этого ужасного, очевидного факта. Вампир подошел к ней и положил руку ей на плечо.

— Нет, Мелани. Не в том смысле, как ты понимаешь. Его тело пребывает в состоянии, которое вы называете "смертью", но одновременно и жив. Это способ, которым Страж Небытия консервирует то, что ему особенно ценно. Видишь? — он указал на кристалл.

— Это не просто лёд. Это клетка Сознания. Душа Эйдана, его личность, его жизненный огонь — всё здесь. Нетронутое. Запечатанное. Но стоит нам перенести его обратно, в ваш мир, и извлечь из этой клетки, его жизненные функции восстановятся. Не сразу, потребуется время, но он вернется. Мы должны забрать его, пока Страж не начал стирать его содержание.

Не успел Эраель закончить фразу, как обстановка вокруг них изменилась.

Серебристо-серый свет внезапно померк. Вся геометрия вокруг них задрожала, словно на грани распада. Стены из белых линий сжались, а парящие кубы остановились.Забвение среагировало.

Над ними, не спустившись откуда-то, а проявившись из самого пустого пространства, возникла фигура. Она была антропоморфна, но совершенно безлика. Высокий силуэт, сотканный из того же серебристого, безжизненного света, но с черным, невыразимым пятном там, где должно быть лицо. Это был Страж Небытия. Его появление не сопровождалось звуком, но в голове Мелани раздался глубокий, низкочастотный гул, подобный тому, который она слышала тогда в пещере.

Страж посмотрел на них. Или, по крайней мере, направил на них то место, где должны были быть глаза.

— НАРУШЕНИЕ, — прогремело в разуме Мелани. Этот звук был чистым, холодным отсутствием эмоций.

— ТЫ ПРИНЕС СЮДА НАРУШЕНИЕ, КЛАНОВЫЙ.

Эраэль шагнул вперёд, закрывая собой Мелани, его поза источала уверенность и вызов. Он не выглядел напуганным.

— Я пришел не с нарушением, Страж, — голос вампира прозвучал спокойно, но он был достаточно сильным, чтобы прорезать ментальный гул.

— Я пришел за Собственностью, согласно Пакту.

— РАЗ В СТОЛЕТИЕ, — прозвучал ответ Стража, и его форма начала медленно, неуловимо, но угрожающе приближаться к кристаллу с Эйданом. — УСЛОВИЕ ПАКТА.

— Срок истёк, Страж, — Эраэль не повысил голоса, но каждое слово было веским.

— Ты знаешь это так же хорошо, как и я. Человеческое Сознание, украденное вне цикла, имеет право на возврат. Ты забрал человека в нарушение цикла. Я требую его. В обмен я не стану вмешиваться в твои Хранилища до следующего срока.

Страж Небытия застыл. Воздух — если тут было что-то похожее на воздух — завибрировал.

— ОН ПРЕДНАЗНАЧЕН ДЛЯ ХРАНЕНИЯ, — голос Стража был полон сопротивления.

— ОН СТАНЕТ ТЕНЬЮ ВЕЛИКОГО. Я НЕ ОТДАМ.

Эраель хищно улыбнулся.

— Ты отдашь, Страж. Потому что ты привязан к слову. А я не привязан к этому конкретному смертному, но я привязан к нашей сделке. Нарушишь её сейчас — и я вернусь сюда, чтобы опустошить твои архивы до основания. Ты знаешь, я могу.

После долгой, мучительной паузы, во время которой Мелани казалось, что её сердце вот-вот остановится, Страж Небытия медленно опустил свой безликий взгляд.

— ДА БУДЕТ ТАК, КЛАНОВЫЙ. НО ЗНАЙ. ЦЕНА ТВОЕГО ВТОРЖЕНИЯ ВЫСОКА.

После этих слов Страж Небытия просто растворился в серебристом свете, и геометрия вокруг них снова стала неподвижной, но атмосфера оставалась напряженной и враждебной.

Эраель повернулся к Мелани, его лицо было абсолютно невозмутимым.

— Время не ждёт, — сказал он, протягивая руку.

— Бери кристалл. Сейчас же.

— Хватай кристалл, — повторил вампир властным тоном.

Мелани, действуя больше на инстинктах, бросилась к шестигранному хранилищу Эйдана. Она обхватила его ледяные, гладкие грани, и в тот же миг почувствовала, как волна Забвения нахлынула на неё, пытаясь стереть её имя, её цель, её любовь. Голова закружилась, в глазах потемнело.

В этот момент Эраель оказался рядом. Он не прикоснулся к ней, но положил свою руку на кристалл рядом с её ладонями, и Мелани почувствовала прилив ледяной, но стабильной силы, исходящей от вампира. Его сила действовала как якорь, удерживая её разум от распада.

— Держись, — прошипел он.

Эраель, не отрывая руки от кристалла, резко взмахнул второй рукой в серебристо-серое, пустое пространство. Этот жест был не заклинанием, а скорее разрывом ткани самого места. В тот же миг перед ними возникла чёрная, пульсирующая воронка — вихрь не света, а абсолютной тьмы, которая казалась плотнее камня. Вихрь завыл, и его звук был первым, что Мелани услышала в этом безмолвном мире.

— Идем! — Эраель толкнул кристалл и Мелани вместе с ним к провалу.

Ощущение было таким, будто их выворачивает наизнанку. Холод Забвения сменился ужасающим, обжигающим жаром, а затем чистым, оглушающим, белым шумом. Мелани с силой прижимала к себе кристалл. Последнее, что она увидела перед тем, как потерять сознание, было спокойное, насмешливое лицо Эраеля, который, казалось, наслаждался хаосом перехода.

* * *

Мелани открыла глаза. Свет был резким и жёлтым, а запах — стерильный и медицинский. Она лежала в больничной палате. Рядом сидела пожилая медсестра.

— Ну, вот и хорошо, милая. Вы у нас проснулись, — ласково сказала она.

— Эйдан... — прохрипела Мелани, пытаясь сесть. Она помнила, что потеряла сознание при переходе, и не знала, что с Эйданом, удалось ли вернуть его в мир людей.

— Тихо-тихо! — Медсестра мягко уложила её обратно.

— Вы и Ваш друг были найдены у реки рано утром. Переохлаждение, сильный шок.

— Где он? Эйдан? Мелани не могла успокоиться.

— Он здесь же. В интенсивной терапии. Слава Богу, он дышит самостоятельно, хотя его состояние... очень необычное. Врачи говорят, что он скоро придет в себя. Он жив, милая.

Слово "жив" обрушилось на Мелани как самая прекрасная музыка. Она справилась. Эйдан вернулся в мир людей.

В течение нескольких дней Мелани восстанавливалась. А вот Эйдану на это было нужно больше времени. Пока что он не приходил в себя, оставаясь в глубоком сне. И в один из дней Мелани пришла в его палату. Эйдан лежал под белым больничным одеялом, бледный, с проводами и датчиками на груди. Он выглядел уязвимым, как никогда прежде. Сложно было узнать в нём сейчас того жизнерадостный, азартного путешественника, исследователя всего необычного.

Мелани подошла к кровати, её глаза наполнились слезами.

— Ты спасён, Эйдан. Ты вернулся, — прошептала она, не сдерживая дрожи в голосе.

— Я... так люблю тебя. Хотя ты даже не догадываешься... Но теперь я должна заплатить цену.

В этот самый момент она почувствовала резкий прилив холода в воздухе за спиной.

— Тебе не обязательно так торопиться, Мелани.

Она резко обернулась. У стены стоял Эраель. Он был одет в тот же безупречный черный костюм, и его присутствие в больничной палате казалось невероятным, нарушающим все законы физики и логики.

— Эраель, — выдохнула девушка, замирая от волнения.

— Ты помнишь про свою часть сделки, ты честна вампир произнёс эти слова с каким-то странным выражением.

Мелани сделала шаг к нему, протягивая ладонь с перстнем.

— Я... я готова.

Вампир поднял руку, останавливая её.

— Нет.

Мелани замерла, не понимая, что происходит.

— Не нужно. Оставь перстень себе. Считай это моим подарком.

Его глаза, цвета грозовых туч, были прикованы к ней, но теперь в них не было хищности. Только глубокое, изучающее любопытство, и что-то ещё, похожее на тепло.

— Я... я не понимаю, — прошептала Мелани, опуская руку.

— Я освобождаю тебя от твоего обещания, Мелани, — произнес Эраель. Впервые его тон был мягким, почти ласковым.

— Я не хочу тебя насильно. Я видел твою любовь. Видел твоё пламя в Стране Забвения. Оно было настолько ярким, что почти ослепляло. Ты готова была стать моей тенью, моей собственностью, лишь бы спасти его.

Он кивнул в сторону Эйдана, который лежал без сознания.

— Считай это моей прихотью. Моей игрой в милосердие. Ты будешь счастлива с ним.

Мелани почувствовала, как почва уходит у неё из-под ног. Счастье? Свобода? От вампира, который только недавно требовал её всю?

— Что?.. — только и смогла выговорить она, в совершенном шоке.

Эраель сделал шаг вперёд, его присутствие заполнило палату.

— Эйдан поймет твою ценность, Мелани. Он поймет, что ты сделала. Теперь он будет видеть не просто коллегу, а женщину, которая бросила вызов самой Смерти и Забвению ради него. Ведь он не был мёртв окончательно. Это больше походило на глубокий, парализующий сон, на ту самую кому, когда человек лежит неподвижно, но его разум, обострённый и лишённый физических оков, продолжает жить и слышать.И его сознание видело, понимало всё, что ты сделала ради него. Он сдвшал твои слова:" Я согласна. Только верни мне его..." Тишина Забвения раскрыла ему глаза. Вы будете вместе. А для меня...

Он приложил палец к губам в жесте прощания.

— ...Для меня ты была великолепным, хоть и кратковременнымобъектом коллекционирования. А теперь мне пора.

Он повернулся к окну, и прежде чем Мелани успела произнести хоть слово, его силуэт растаял в тени, словно его никогда и не было.

Мелани стояла посреди палаты, сжимая перстень в ладони. Эйдан был жив. И она была свободна. Слёзы хлынули из её глаз. Слезы облегчения, невероятной благодарности и... странного, тревожного осознания.

— Спасибо тебе...— произнесла она в пустоту, в место, где только что стоял древний вампир, осознавая, что Эйдан получил второй шанс на жизнь, и что

даже среди тьмы можно найти спасителя.