Ремонт техники мистера Гатри или Как колдовать паяльником под песни Джарвиса Кокера (гет)

Обед с пассией Долохова изначально казался Люциусу провальной затеей. Больше всего он переживал о том, что встреча окончится грандиозным скандалом, в ходе которого они с Тони обязательно подерутся, а Гермиона непременно узнает о том, кто же Люциус такой на самом деле, и разорвёт отношения в ту же минуту.

Он проснулся от восхитительного запаха, прокравшегося в спальню. Следом до него донеслись приглушённые голоса: грубая ругань на двух языках и звонкий, яркий смех. К собственному удивлению, ревности Люциус не ощутил: он прекрасно знал, что Долохов не позарится на его девушку, особенно после всего, через что они прошли.

Поэтому Люциус не торопясь встал, посетил ванную и только после этого отправился на кухню.

— Да как ты его режешь?! — услышал он, ещё находясь в коридоре. — Ты не режешь, ты давишь! Дай сюда!

Зайдя на кухню, Люциус стал свидетелем забавной сцены: Долохов чересчур грубо отобрал у Гермионы нож и принялся мелко рубить лук.

— Вот так, — приговаривал он. — Поняла?

Гермиона кивнула, приняла обратно нож и попыталась повторить только что увиденные действия с другой половиной луковицы.

— Да что ж ты творишь, красавица! — прорычал Долохов и взял её за запястье, корректируя хват. — Помни о контроле.

Люциус не выдержал и издал неопределённый звук, уведомляя Гермиону и Долохова о своём присутствии.

— Уже проснулся? — спросила Гермиона, отложив нож и обернувшись к нему. — Мы, наверное, разбудили тебя! А я вам говорила, шеф Тони!

— Ой, да ладно, — отмахнулся тот.

— Между прочим, — заметил Люциус, подойдя к Гермионе и заключив её в объятия, но обращаясь тем не менее не к ней, — мы легли спать в половине пятого из-за тебя.

— Перестань, — одёрнула его Гермиона. — Шеф Тони не виноват, что попал в беду.

— Вообще-то Люц прав, — скромно ответил Долохов. — Я сам нарвался на тех придурков. И вам тут на голову свалился. Ты мне скажи, Люц, я точно ничему не помешал?

— Мерлин, Тони! — закашлялся Люциус.

— Я его еле растолкала, — доложила Гермиона.

Они рассмеялись, на что Люциус лишь хмыкнул.

— Я уже говорил: твоя Гермиона — святая женщина. Женись скорее, пока не убежала.

Тони похлопал Люциуса по плечу.

— Что готовите? — поинтересовался тот.

— Обед, — загадочно ответил Тони. — Моя придёт после двенадцати.

— Позавтракай пока что, — предложила Гермиона и махнула рукой в сторону стола: — Твой любимый сэндвич и чай.

Люциус поцеловал её в знак благодарности и принялся за еду, которая была будто только что приготовленной, но на деле точно пролежала пару часов под чарами.

Время до полудня пролетело быстро за разговорами обо всём и ни о чём. Тони и Гермиона даже успели разругаться на политической почве. Начался спор с того, что Долохов принялся рассказывать о своём детстве.

— До семи лет я в деревне жил у бабушки. Хорошо там было… Потом родители в город забрали, в школу определили. В обычную, магловскую. Тогда в СССР было туго с магическим образованием: много волшебников бежали в Революцию. Мои родители до последнего на что-то там надеялись, но их расстреляли в тридцать седьмом.

Гермиона ахнула.

— За то, что они были волшебниками?

— Нет, за то, что у отца был слишком длинный язык. В коммуналке даже у стен есть уши. В общем, мать тоже к делу приплели. Ну, бабушка сразу поняла, что нужно меня спасать, подальше от советской власти упрятать. Там же, если родители — враги народа, это клеймо на всю жизнь. В общем, ей удалось отправить голубя дальним родственникам, те ей совой порт-ключ. Если она ещё кое-как по-английски изъяснялась, то я вообще ни бэ ни мэ. На ходу учил…

— А что в Дурмстранг не поступил? — спросил Люциус.

— Куда пристроили, туда и поступил, — отмахнулся Долохов.

— Так в Советском Союзе совсем не было магического общества? — поинтересовалась Гермиона.

— Его и при царе толком не было. Советская власть просто добила остатки. Я вот слышал, что были частные уроки на квартирах, но такие «школы» быстро накрывали. Обычно пришивали пятьдесят восьмую и на расстрел, пикнуть не успеешь, не то что отбиться. Наша магия — ничто против кандалов и пули. Ебучие Советы…

— Мне кажется, вы утрируете, — возразила Гермиона. — Я читала, что в пятидесятые, после смерти Сталина, режим стал смягчаться, а пятьдесят восьмую статью отменили в шестидесятых. Да и расстреливали не всех, многие отбывали заключение. К семидесятым магическое сообщество в СССР полностью восстановилось, хоть и сепарировалось ещё сильнее, чем наше. Вплоть до того, что маглорождённых изымали из семей, а родителям стирали память.

— И где же ты такого начиталась? — сквозь зубы процедил Долохов.

— В истории русской магии!

— Знаешь что? Посмотрел бы я на тебя, если бы твоих родителей расстреляли или, как ты сказала, стёрли память!

Гермиона вдруг швырнула лопатку, которой переворачивала мясо на сковороде, и выскочила из кухни.

— Психичка! — бросил ей вслед Долохов.

— Договоришься, — пообещал Люциус.

Он пошёл за Гермионой, которая пыталась закрыться в ванной, но не могла, потому что замок, благодаря Тони, не работал. Люциус зашёл следом за ней и притворил дверь.

— Не слушай его, — тихо сказал он. — Тони иногда как скажет. Я-то привык уже.

Гермиона шмыгнула носом.

— Он просто задел за живое, — объяснила она. — Я однажды стёрла память родителям…

— Ты? Сама? — удивился Люциус, пытаясь разглядеть её лицо сквозь зеркало. — Зачем?

— Чтобы уберечь от войны. От таких, как Долохов.

Люциус открыл рот, но Гермиона вдруг резко развернулась и посмотрела ему в глаза.

— Люциус, прошу тебя…

Дверь распахнулась.

— Ну извини меня, дурака! — торжественно произнёс Долохов, и Люциус не узнал, о чём же Гермиона хотела его попросить.

Тони тут же спохватился:

— Я вам помешал?

— Ничего страшного, — отозвалась Гермиона. — Всё нормально.

Выходя из ванной, она шепнула Люциусу: «Потом поговорим». В груди сдавило от тревоги: что же она хочет сказать? Неужели догадалась? Не может быть! — она тогда не стала бы откладывать. Люциус вздохнул и, прежде чем вернуться на кухню, чтобы помочь Долохову перетащить в гостиную стол, решил: вне зависимости от того, чем закончится обед, выпроводив Тони, он сразу же во всём признается Гермионе. И будь что будет. Тянуть дольше он не мог. Хоть он и был счастлив, постоянное ощущение тревоги не давало до конца расслабиться. Он ведь даже не планировал влюбляться. В любом случае, он утешал себя тем, что у него останутся счастливые воспоминания.

Ровно в полдень, если не считать пары секунд, напряжённую тишину, в которой каждый из троих думал о своём, разрядил дверной звонок. Все трое подорвались:

— Я открою!

И тут же сели обратно.

— Квартира моя, так что я и открою, — заявил Люциус.

Тони хотел возразить, но Гермиона шикнула на него. Отворив дверь, Люциус обомлел. Женщина же, представшая его взору, как будто ничуть не удивилась встрече.

— Здравствуйте, мистер Малфой, — произнесла она.

— Добрый день, профессор, — севшим голосом прохрипел Люциус.

Перед глазами пролетели все отработки, назначенные ему на младших курсах за малейшие провинности и совершенно безобидные шалости…

— Нужно провести с Тони беседу по поводу выбора друзей, — чопорно заключила профессор.

Конечно же, войдя в комнату следом, он увидел лишь тень первоначальной реакции на лице Гермионы.

— Минерва! — воскликнул Тони.

Он тут же вскочил с места, подлетел к профессору Макгонагалл и расцеловал её в обе щеки.

— Мы кое-что забыли принести, — с нажимом произнесла Гермиона и тут же дёрнула Люциуса за рукав.

Они оставили Долохова и Макгонагалл наедине, а сами закрылись на кухне.

— Поверить не могу, профессор Макгонагалл и шеф Тони! — громким шёпотом сказала Гермиона. — Что он ей наплёл?!

— Мне тоже интересно, — согласился Люциус.

— Так, нужно придумать план.

Гермиона закусила губу,

— Действуем по ситуации? — предложил Люциус.

— А ещё говорят, безвыходных ситуаций не бывает… Ты прав. План мы всё равно не придумаем, уж не за пять минут точно.

Она вдруг повисла на Люциусе, так внезапно, что он едва смог её удержать. В ту же секунду на кухню заглянул Тони.

— Нашли время! — фыркнул он.

Гермиона, сдерживая смех, извинилась. Люциус понял, что перестал чему-либо удивляться. Да и предлог, чтобы Тони не задавал лишних вопросов, был отличный.

Наконец они собрались за столом. Некоторое время обед проходил в молчании. Долохов слишком усердно резал мясо, скрипя вилкой и ножом о тарелку. Профессор Макгонагалл ласково и снисходительно косилась на него. Люциус и Гермиона переглядывались. Он пытался подавать знаки, двигая бровями, чтобы она начала разговор. Но Гермиона хитро щурилась и делала вид, что очень занята содержимым тарелки. Люциус глотнул вина, вытер рот салфеткой и произнёс:

— Может быть, расскажете, как познакомились? Тони?

Тот оживился, уронил приборы прямо в тарелку.

— Мы с моей Минервой, — он положил руку на её запястье, — встретились здесь, в Тоттенхэме. В июле. Она искала тут адрес по работе. А я ей помог. Да, Минерва?

Та едва заметно покраснела и смущённо улыбнулась.

— А ты не стесняйся, тут такое дело… В общем, у моего друга девушка тоже волшебница. Да, Гермиона?

Та подавилась куском мяса.

— Я знаю, — спокойно ответила Макгонагалл. — И твой друг мне тоже знаком.

Гермиона тем временем пыталась откашляться, а Люциус неловко хлопал её по спине.

— Да ладно? — воскликнул Долохов. — И откуда?

— Они оба — мои бывшие ученики.

— Реально? Круто!

— Не понимаю твоего веселья, — строго сказал Люциус. — Впрочем, не ты сейчас обедаешь с преподавателем. Бывшим преподавателем.

— А ты где встретился со своим другом, Тони? — спросила Макгонагалл.

— Здесь же. Ну а там как водится. Много ли надо двум мужикам, чтобы дружить!

— Вместе выпивать, — пояснил Люциус.

— Надеюсь, вы оба осознаёте вред алкоголя и не злоупотребляете. Раз мы все делимся историями, мисс Грейнджер?

Та дёрнулась, но отвечать не спешила.

— Мы встретились на концерте, — ответил за неё Люциус.

— Я не вас спросила, мистер Малфой!

Люциус сжался. Всё тело сковало холодом. Перед глазами расстелилась мутная пелена. В голове шумело, как из радиоприёмника. Дальнейший разговор доносился до него будто сквозь стену.

— Неужели вы его не узнали, мисс Грейнджер?

— Не ваше дело, — резко ответила Гермиона.

— Как вы можете! — воскликнула Макгонагалл. — После всего, что произошло! Вы — и с ним!

— А я настоящим живу, — заявила она. — Мои отношения — это только моё дело.

— Что ж. — Профессор поднялась. — Спасибо за обед. Было очень вкусно. Тони, мы уходим.

Тот послушно встал, махнул Гермионе рукой, сжал плечо Люциуса и побежал следом за Макгонагалл.

— Они ушли, — сказала Гермиона.

Люциус только тогда заметил, что всё это время она держала его за руку.

— Я должен был сам сказать, — сухо произнёс он.

— Ничего страшного. Чёртов Тони! Кто же знал! Я сама места себе не находила.

— Теперь ты можешь уйти.

— Зачем?

— Ты же знаешь, кто я.

— Да, знаю. И что?

— Ты уйдёшь. Всё кончено.

— Послушай, если ты будешь меня выгонять, я правда уйду.

— Так уходи.

Гермиона заглянула ему в глаза, погладила по плечу, обхватила лицо руками.

— Ты же не хочешь этого.

— Ты хочешь.

— Нет, не хочу! Люц, я знаю, кто ты. Это ничего не меняет. Я просто хотела, чтобы ты сам это сказал. Боже мой, да что с тобой такое?

Она взяла его за запястье, подержала немного, достала палочку, несмотря на то, что Люциус попытался отмахнуться, произнесла какое-то заклинание, вскочила, побежала куда-то, вернулась с сумкой, откуда достала флакон и заставила Люциуса выпить содержимое. В голове тут же прояснилось, холод, сковывавший тело, исчез. Гермиона обняла его.

— У тебя давление подскочило…

— Чёртов Тони! — выдохнул Люциус.

Гермиона помогла ему подняться и добрести до дивана.

— Полежи немного, зелье скоро полностью подействует, — попросила она. — Будешь как новенький.

— Давно ты знаешь? — спросил Люциус, устраиваясь удобнее на коротком и узком диване.

— Ну, прямо знаю недавно. Но догадывалась, наверное, с первого свидания. Просто не хотела сопоставлять. Мне хотелось обычных отношений. Особенно после… ты понял. Я вцепилась в то, что ты простой магл, и из-за этого боялась признаться, что я волшебница. Я так зациклилась на своём страхе, что просто не позволяла себе думать о чём-то другом.

— Что будет теперь? Когда ты знаешь.

— Ничего не изменилось. Если ты не будешь прогонять, конечно.

Люциус засмеялся, чувствуя, как становится легко дышать без гнёта страшной тайны.

— Я же сказала, я уже всё обдумала. Если бы я не хотела быть с тобой, я бы просто не пришла.

— Вот как? Так ты, значит, узнала меня тогда? И не убежала, даже не попыталась убить?

Гермиона поёжилась.

— Если бы это случилось на первом свидании, то да, убежала бы. Или прокляла. Память стёрла. Но не теперь. В тот момент у меня в голове всё сложилось, и я просто не знала, что делать. Дома подумала, потом нашла доказательства — перебрала газеты. Составила пару таблиц, подумала ещё, и вернулась к тебе. Да, глупо вышло, когда я признавалась тебе в том, что я волшебница…

— Вовсе не глупо. Я оценил.

Он потянул Гермиону к себе. Некоторое время они лежали, обнявшись, пока Люциус не заметил:

— Всё слишком хорошо. Так не бывает.

— Хочешь грандиозный скандал? С битьём посуды?

— Нет. Битьё посуды это по части Тони.

Он потянулся к Гермионе, но та вдруг выдала:

— Я не понимаю! Тони что, не узнал профессора Макгонагалл?

— Смотря сколько ей лет. Он мог выпуститься и не застать её. А потом у них не было поводов познакомиться.

— Надеюсь, ему не придёт в голову всё ей рассказать!..

Люциус поморщился.

— Не могу представить, что Маккошка подменяла Тони в магазине! Интересно, как они вообще встретились.

— Думаю, Тони не врёт. Они встретились где-то здесь. Скорее всего, она искала маглорождённого, чтобы осчастливить.

— Это так происходит? — поинтересовался Люциус. — А к тебе кто приходил?

— Угадай с одного раза. Меня больше удивляет, что профессор Макгонагалл совмещает работу в Хогвартсе и отношения с Тони здесь. Хотя… Она же директор.

— Ну да, — согласился Люциус. — Камином до «Дырявого Котла», а там на метро…

— Или аппарация. Кстати, — она сжала руку Люциуса, — поможешь мне собрать вещи? У меня дома.

— Когда?

— Чем скорее согласишься, тем скорее я перееду к тебе. Как себя чувствуешь?

Люциус осторожно поднялся, отмечая, что это далось ему относительно легко. Даже в глазах не потемнело. Он прошёлся по комнате, убеждаясь, что способен сохранять равновесие, и протянул руку Гермионе.

— Придётся познакомиться с твоим… — он скривился. — Котом.

Гермиона весело засмеялась, встала, обняла Люциуса и через секунду, пролетевшую мимо них яркой полосой, они уже стояли в маленькой комнатке. В окно был виден жилой район без каких-либо достопримечательностей.

— Где мы? — спросил Люциус.

— В Брикстоне.

— Я думал тут поселиться.

— А я смотрела квартиру недалеко от твоей.

— Как думаешь, то, что мы встретились, — судьба? — спросил Люциус.

— Я думаю, что жизнь — это последовательность случайных событий, которые мы пытаемся как-то объяснить и сопоставить.

— А прорицания?

— Лженаука. Ты что, учил эту чепуху?

— У меня были отличные оценки, — с гордостью заявил Люциус.

Гермиона усмехнулась и расположила свою сумочку на полу. Оттуда она вытащила стопку картонных коробок.

— Знаешь, с тех пор, как я живу среди маглов, мне кажется, что чары расширения противоречат законам физики, — прокомментировал Люциус.

— А ты смотри на это шире. И лучше особо не болтай, эти чары экспериментальные. Подруга поделилась разработкой.

— В обмен на твои чудодейственные зелья?

Гермиона кивнула и принялась собирать коробки. На шорох прибежало нечто рыжее и лохматое.

— Косолапус! — прикрикнула Гермиона. — Перестань сейчас же!

Но кот не послушался и забрался в коробку.

— Так вот он какой, — холодно произнёс Люциус.

— Можешь погладить, — предложила Гермиона, взяв сопротивляющегося кота на руки.

— Воздержусь. Кажется, у меня уже чешется нос.

Гермиона отпустила кота.

— Не прикидывайся! Просто скажи, что не любишь кошек!

— Особенно рыжих.

— Ладно, но корзину понесёшь ты. Я боюсь аппарировать вместе с ним.

Косолапус тем временем обнюхал Люциуса и ушёл на свою лежанку, дёрнув при этом задней лапой.

— Что ж, это взаимно, — заключила Гермиона.

На сборы у них ушёл почти весь день.

— Ты же можешь просто приманить всё магией, — вспомнил Люциус, заклеив очередную коробку и отправив её в сумку.

Гермиона выронила одну из книг, которые несла.

— Ты не знала? — искренне удивился он.

Гермиона подошла к нему, взяла за руки.

— Ты что, не понимаешь? Я давно могла собрать всё сама, это заняло бы не больше часа. Но я хотела сделать день переезда особенным для нас. Чтобы ты тоже поучаствовал. Понимаешь?

— Кажется, да…

Но Люциус даже и не приблизился к пониманию. Гермиона, конечно же, догадалась.

— Это что-то вроде ритуала. Сейчас мы соберём вещи, дома разберём их, а потом отметим мой переезд.

— Ясно. Извини, но я бы воспользовался магией. Хотя бы дома. Я не смогу это всё ещё и разобрать.

Гермиона вытащила из кармана палочку и протянула её Люциусу.

— Вперёд. Я серьёзно. Пользуйся.

Тот недоверчиво принял палочку и собрал все оставшиеся книги в коробку.

— Можешь колдовать, но только дома, хорошо?

Люциус посмотрел на Гермиону. Он едва ли мог поверить, что она доверяет ему в таком серьёзном деле, особенно после того, как он подвёл её. Он положил руки ей на плечи, наклонился и нежно поцеловал. Он знал: она понимает, как он соскучился по настоящей магии.

— Прости, что обманывал, — тихо сказал он. — У меня нет оправданий. Я так боялся тебя потерять…

— Я понимаю, почему ты это делал. Просто пообещай, что впредь будешь со мной честен.

И Люциус пообещал без раздумий. Быть честным с ней теперь стало легко.

Совсем скоро они отправились домой. Путь пришлось преодолевать на метро: Гермиона боялась навредить коту аппарацией. Косолапус не особо возражал, когда его запихнули в тесную корзину, и почти не шумел в дороге. Когда они переступили порог квартиры, Люциус поставил корзину на пол и открыл крышку. Кот выбрался оттуда и принялся обходить новую территорию.

— Он у тебя умный, — подметил Люциус.

— У нас, — поправила Гермиона.

Косолапус тем временем нашёл себе любимое место: устроился в кресле и, покрутившись немного, свернулся клубком, спрятав морду под лапой.

— Ты говорила что-то о вине.

— Сначала вещи.

Разбирать кучу коробок даже с помощью магии было задачей не из простых. Одно дело просто доставать и класть вещи на места — надо же ещё эти места найти. Пришлось немного потеснить Люциуса, да и сама Гермиона в процессе отобрала небольшую коробку.

— Сдадим на благотворительность, — пояснила она.

Люциус спорить не стал.

Утром он проснулся от того, что кто-то трогал его лицо. Приоткрыв глаза, он увидел наглую рыжую морду, уставившуюся на него. Он повернул голову — Гермионы рядом не было. Часы показывали половину девятого. Хотя бы работу не проспал.

— Она что, не кормила тебя? — спросил Люциус, почесав кота за ухом. — Пойдём, поглядим.

Он поднялся, на ходу разминая затёкшие конечности, и пошёл за Косолапусом, который целенаправленно двигался к кухне. На столе обнаружился завтрак под чарами и небольшая записка.

«Ты так сладко спал, — писала Гермиона. — Не стала будить. Но поцеловала на прощание, не переживай. Косолапусу не верь: он завтракал. Приятного аппетита! Люблю, твоя Г.

P.S. Ни в коем случае не давай ему бекон!»

Люциус и Косолапус переглянулись.

— Она не узнает, если мы ей не скажем, да, Лапка?

Кот хитро сощурился и облизнулся. Люциус не мог устоять перед ним.

Приближаясь к своей мастерской Люциус издали заприметил расхаживающую у двери женщину. Кажется, это была та клиентка, которая помешала им с Гермионой.

— Мистер Гатри! — чересчур приветливо окликнула она его издалека.

— Мистер Малфой, — поправил её Люциус. — Я просто не успел поменять вывеску.

— Мистер Малфой, — кокетливо протянула женщина. — Как там мой DVD-проигрыватель? Вы обещали в понедельник!

Люциус сдержал вздох. Конечно, он вспомнил и её, и проигрыватель, который не подлежал ремонту: его как будто залили пивом, из-за чего в нём замкнуло всё, что можно и нельзя.

— Я ещё даже не открылся, — сохраняя остатки спокойствия, сказал Люциус. — Пока что можете отыскать квитанцию.

Наконец отворив дверь и пропустив женщину вперёд, он прошагал к своему столу, на котором лежал проигрыватель с запиской.

— Как же так? — наигранно удивилась женщина. — Неужели ничего нельзя сделать?

— Стоило подумать, прежде чем выливать на него пинту пива, — произнёс Люциус.

Она издала невнятный звук, хлопая глазами.

— Если вы на что-то надеялись, мисс Картрайт, я вас расстрою.

— Я не надеялась. Мне сказали! Впрочем, не важно…

Она вздёрнула подбородок, но блеск в глазах выдавал её.

— Здесь какая-то ошибка. У меня есть девушка.

— Девушка! — нервно усмехнулась мисс Картрайт. — Это, конечно, не моё дело, но она вам не то что в дочери, во внучки годится!

Люциус хотел ответить, но уловил краем уха едва слышный скрип.

— О, привет, Люц! Не знал, что ты общаешься со всякими шалашовками! — громче необходимого проорал Долохов.

Мисс Картрайт вздрогнула, обернулась и выбежала за дверь со словами: «На себя посмотри, чтоб ты от сифилиса подох!»

— Бывшая… — развёл руками Тони.

— Какая из? — устало спросил Люциус.

— Ну, до моей точно.

Люциуса от упоминания Макгонагалл передёрнуло.

— Она вчера пыталась против тебя возникать, но я же уже говорил о безотказном средстве. В общем, она согласилась ещё раз встретиться.

Люциус закашлялся и схватился за сердце.

— Как у тебя с твоей Гермионой, кстати?

— Она всё знала.

— Ха! — Тони стукнул ладонью по столу. — Так и знал! Но я тебя не выдавал, если что.

Люциус улыбнулся. Всё-таки Тони, несмотря на чудаковатость и излишнюю грубость, был на редкость верным другом.

— Поможешь поменять вывеску? — спросил он.

Она лежала в подсобке больше недели, потому что Люциус никак не решался на столь радикальные перемены. Вместе с Тони они справились с заменой всего за полчаса. Гермиона этот шаг оценила.

— Теперь, если кто-то упрекнёт меня в том, что я встречаюсь не с тем человеком, буду говорить, что он успешен среди маглов.

— До успехов тут далеко, — признался Люциус. — Доходы падают с каждым месяцем.

— Почему бы тебе не скупать технику? — предложила Гермиона. — А потом перепродавать с наценкой?

Люциус прикинул, сколько ему нужно вложить в это дело, и согласился.

— И, может, начнёшь чинить компьютеры? По-моему, это прибыльно.

Люциус внимательно посмотрел на Гермиону: она так легко предлагала решения, до которых он сам не мог додуматься много месяцев…

— Что бы я без тебя делал? — спросил он.

— Брось, это же простые идеи… — смущённо ответила она.

— Не преуменьшай.

Гермиона ничего не ответила. Она достала из сумки блокнот — Люциус наконец-то углядел на обложке изображение кота, — пролистала его до нужного места и вырвала страницу, на месте которой из крошечных обрывков у корешка тут же принялся расти новый чистый лист.

— Никогда раньше таких не видел. Где взяла?

— Подарили, — загадочно ответила Гермиона.

— Не хочешь — не говори.

Гермиона вздохнула, спрятала блокнот обратно в сумку и посмотрела на Люциуса.

— Да ты же захочешь его сжечь, если я скажу!

— Неужели Снейп? — подозрительно спросил Люциус.

— Что ты имеешь против него? Возьми, — она протянула ему листок. — Список покупок. Я сегодня задержусь. А блокнот профессор Снейп подарил мне на прошлый день рождения. Я наложила чары.

Люциус неожиданно для самого себя засмеялся. Вряд ли он мог себе представить, что Снейп способен на подобные поступки. В какой-то степени он испытал облегчение.

— Я уже говорил, что восхищён твоими талантами? — спросил он, поглаживая её предплечья.

— Не помню. Можешь повторить на всякий случай.

Люциус наклонился и прошептал ей на ухо:

— Я восхищён тобой, Гермиона.

И тут же поцеловал. Но не успели они насладиться друг другом, как услышали скрип двери и детский возглас: «Ой, извините!» — Люциус вспомнил, что они забыли запереть дверь. Они с Гермионой отстранились друг от друга, переглянулись.

— Здравствуй, Энди, — строго произнёс Люциус. — Надеюсь, ты не пренебрёг сегодня уроком математики.

— Нет! Литературу отменили, учитель заболел.

Люциус улыбнулся, коснулся руки Гермионы.

— Дорогая, это Энди. Он волшебник. Энди, это мисс Грейнджер, моя девушка. Тоже волшебница.

— Круто! — воскликнул тот. — Очень приятно, мисс Грейнджер!

— Просто Гермиона, — немного смущённо ответила она. — Мне тоже очень приятно. Мы, кажется, уже однажды виделись.

Люциус вкратце рассказал ей удивительную историю знакомства с юным волшебником. В то же время он попросил Энди называть его мистером Малфоем и никак иначе.

— Папа расстроится, если узнает, — доложил тот. — Скажет, опять его обманули.

— Твой папа знает. Просто он умеет хранить секреты.

Гермиона взглянула на часы, поднялась.

— Это всё просто замечательно, но мне пора на работу.

Она поцеловала Люциуса и напоследок спросила:

— Что, если Энди и его папа завтра придут к нам на ужин? Ты же не против, Люциус?

Конечно Люциус был не против, о чём тут же сообщил. Гермиона попрощалась с ними обоими, погладила Энди по голове, на что тот не выказал недовольства, и убежала. Энди, впрочем, тоже не задержался у Люциуса надолго: он спешил поскорее обрадовать отца.

Люциус занялся делом: взялся за один трудный ремонт телевизора, но ближе к концу рабочего дня дверь как-то особо тревожно скрипнула. Его обыденное приветствие слилось с чужим сдавленным вскриком.

— Люциус?

Женщина вихрем подлетела к поднявшемуся с места Люциусу и впечаталась в него всем телом.

— Нарцисса, что ты тут делаешь? — как можно более ненавязчиво поинтересовался он, пытаясь высвободиться из её хватки.

Та отпустила его, но тут же принялась судорожно ощупывать.

— Так изменился! Люциус, если бы не вывеска, я бы тебя не узнала!

— Как ты вообще меня нашла?

— Бороду отрастил… Зачем ты бороду отрастил?

Люциус вздохнул и закатил глаза: Нарциссу теперь не остановить.

— А с меня надзор вот только-только сняли, — щебетала она. — Я к тебе сразу.

Она ещё попричитала о том, как же изменился Люциус, и в конце концов поцеловала. Он почувствовал нарастающее желание оттолкнуть её и дать пощёчину, чтобы перестала вести себя как наивная дура. Но он терпел, не отвечая на поцелуй, не шевелясь, пока она сама не отстранилась.

— Что с тобой, Люциус? — спросила она расстроенно.

— Ты развелась со мной.

— Развелась… Да, мне пришлось!

Она вцепилась в его плечи, заглянула в глаза.

— Люциус, меня вынудили развестись! Иначе я не знаю, что со мной было бы, как ты не понимаешь!

Она всхлипнула и больно ударила его в грудь.

— Директор Макгонагалл сегодня утром сказала, что знает, где ты. Я сразу же помчалась к тебе! Я жила ожиданием нашей встречи!

Люциус внимательно осмотрел её от светлых волос до чересчур старомодной одежды в явно шотландскую клетку и пары старых туфель — их Люциус помнил; Нарцисса купила их незадолго до войны.

— Одеждой тебя тоже профессор обеспечила? — беззлобно заметил он.

— Конечно, ну не ходить же мне среди простецов в мантии!

Она нервно рассмеялась.

— Как Драко? — спросил Люциус.

Нарцисса тут же замолкла и изменилась в лице. Буквально за секунду она помрачнела и будто состарилась на десяток лет.

— О, Люциус, — она захлебнулась в рыданиях, — наш сын… Наш Драко…

— Что с ним?

— Наш мальчик нас покинул!

Люциус схватил её за плечи и встряхнул, не в силах совладать с собой. В глазах у него потемнело от осознаваемого ужаса. Не таких новостей он ждал…

— Покинул? Как ты это допустила?!

— А что я могла? Что? Он просто взял и уехал!

Люциус выдохнул и отпустил её, подтолкнув к стулу.

— Сядь. Налью тебе воды.

Он принёс ей из подсобки чашку, в которую плеснул воды из-под крана. Нарцисса сделала всего пару глотков.

— Когда тебя изгнали, а нас с Драко буквально вышвырнули на улицу, я пыталась бороться. У меня было немного денег на чёрный день, нас они спасли, но этого не хватало.

— Можно короче? — попросил Люциус.

— Какой же ты нетерпеливый! Я несколько раз подавала прошение о пересмотре наших дел, они ведь не имели права отнимать средства.

— При чём здесь Драко?

— При том, что его тяготило всё это. Однажды он заявил, что это из-за тебя мы оказались в таком незавидном положении. Слово за слово, мы поругались, он обвинил нас с тобой во всех грехах, а потом исчез. Оставил записку, чтобы его не искали…

— Ты пыталась?

— Он не отвечает на письма. Совы долго не возвращаются, значит, он очень далеко.

Люциус прислонился плечом к стене, чувствуя, как силы его покидают. Нарцисса поднялась, взяла его под руку, помогла сесть.

— Мне всё-таки удалось вернуть большую часть денег.

— Да что мне эти деньги, — отозвался Люциус, взял чашку и залпом проглотил содержимое.

— В поместье открыли приют.

Вода пошла не в то горло, и Люциус закашлялся.

— Не переживай, — успокоила его Нарцисса, похлопывая по спине, — они практически ничего не меняли, только сделали ремонт.

— А павлины?

— С ними всё хорошо. Дети от них в восторге. Я бываю там, чаще летом. Занимаюсь садом. Твои павлины по-прежнему портят клумбы.

Люциус улыбнулся, вспоминая довоенные годы. Тогда они с Нарциссой часто ругались из-за этого.

— Ты работаешь в приюте? — спросил он.

— Нет, только подрабатываю, чем ты слушаешь. Работаю в школе, спасибо директору Макгонагалл. Там же и живу. А ты чем занимаешься?

— Технику ремонтирую, как видишь. — Он обвёл рукой помещение.

— Я знала, что ты не пропадёшь.

— Это не моя заслуга. И не твоя тем более.

— Но я же пыталась помочь!

— Твоей помощи мне хватило на месяц, и если бы не помощь хороших людей, я бы умер в подворотне. О какой помощи ты говоришь? О паре тысяч фунтов?

— Это было всё, что я могла тебе дать, — обиженно ответила Нарцисса.

— Чего ты хочешь сейчас? Помочь мне ещё парой тысяч? Спасибо, не надо!

— Я думала, ты ждёшь меня.

— Жду?! — вспыхнул Люциус. — Два года! Ни одного письма, кроме конверта с деньгами! Как я должен был понять? Ты развелась со мной! Я должен был догадаться, что это фиктивный развод? Почему ты мне ни разу не написала?

— Да потому! — крикнула она. — Потому, что мне нельзя было отправлять тебе письма! За то, что я помогла тебе, мне продлили надзор на три месяца! Ты ужасно неблагодарный!

— Чего ты хочешь? Я должен расцеловать тебя? Отвести в свою квартиру, снова жениться? Ты отказалась быть со мной, когда меня изгнали, а теперь заявляешься как ни в чём не бывало! Поздно!

— Ты кого-то нашёл, — поняла Нарцисса. — С этого и стоило начать. Она… из простецов, да? Впрочем, ничего не хочу знать! Я отправлю тебе все деньги совой. Ничего мне от тебя не надо!

Люциус не стал спорить — пусть делает, что хочет. Нарцисса тем временем направилась к выходу и у самой двери, не оборачиваясь, произнесла:

— Я не хотела мешать тебе. Вдвоём нам было бы намного тяжелее.

И она ушла. В тот день Люциус закрылся на полчаса раньше, потому что больше не мог ни на чём сосредоточиться. Одеваясь, он случайно разбил ту чашку, задёв её рукавом.

Правда, домой он пришёл даже позже Гермионы, потому что несколько часов слонялся по супермаркету, глядя сквозь список. Он думал о всей этой ситуации. Пытался вспомнить, ждал ли этой встречи на самом деле. Возможно, только первое время. В любом случае о Нарциссе он совсем перестал думать с появлением Гермионы в его жизни, лишь иногда сравнивая их. Больше его волновало то, что он скорее всего никогда не увидится с сыном.

Вернувшись домой, увидев её, взволнованную, он поставил пакеты на пол и притянул Гермиону к себе. Он больше не мог и не хотел врать ей.

— Нарцисса заходила.

— Мисс Блэк? — переспросила Гермиона. — Что она хотела?

— Я так и не понял, что конкретно. Мисс Блэк, значит?

— Она преподавала у меня зельеварение.

— Не говори, что вернулась в школу после войны.

— Не скажу. — Гермиона хихикнула. — Вообще-то, благодаря ей я серьёзно заинтересовалась этим предметом.

Люциус погладил её по спине.

— Она говорила о деньгах. Я спросил про Драко.

— О, я знаю, что он уехал, — сказала она, отстранившись. — Конечно, он не мог бы сделать этого без разрешения. Хочешь, я поспрашиваю у знакомых из Министерства?

— Было бы замечательно.

— Раздевайся и пойдём ужинать. Приготовила, что смогла.

Вкусная еда в компании любимой женщины помогла Люциусу успокоиться и расслабиться. За ужином он чуть подробнее рассказал о визите Нарциссы, а также узнал кое-что новое.

— Поначалу мисс Блэк очень тяжело осваивалась в школе, я как староста помогала ей с дисциплиной. А перед Рождеством застала её всю в слезах. Оказалось, ей поставили условие — или развод, или пожизненный надзор. Угадай, что я ей посоветовала сделать.

— Как дальновидно! — усмехнулся Люциус.

— Ну, если бы она этого не сделала, вы бы вообще не увиделись. Возможно, она даже лишилась бы работы в Хогвартсе. Впрочем, мы о тебе с тех пор не говорили. Зато я помогла ей помириться с сестрой. Так что мы иногда видимся, и мне теперь будет очень стыдно.

— За что?

— Я же по сути увела тебя из семьи.

Люциус отложил столовые приборы и потянулся через стол, чтобы взять Гермиону за руку.

— Не говори глупостей. Ты не могла знать.

Гермиона посмотрела на него и улыбнулась.

— Спасибо. Кстати, что я точно знаю, так это то, что ты дал Косолапусу бекон.

Больше они о Нарциссе не говорили. Та дала о себе знать на следующий день. Во время ужина с Патриком и Энди чрезвычайно наглая сова чуть не разбила окно, а потом и вовсе обгадила пол на пути к столу. Увесистый свёрток она бросила прямо Люциусу в тарелку, на прощание укусила за палец и улетела, утащив со стола большой кусок куриной грудки.

— Привет от бывшей жены, — с натянутой улыбкой пояснил Люциус. — Вот так, Энди, волшебники обмениваются письмами. Но обычно совы ведут себя повежливее.

— Здорово! А я так смогу?

— Конечно, — вместо Люциуса ответила Гермиона. — Будешь писать папе. В школе есть совятня. Там живут не только личные совы учеников, но и школьные. У меня, например, не было совы. Зато с Косолапусом ты уже познакомился. А ты кого бы хотел себе?

— Конечно, сову! Совы классные! — ответил Энди бескомпромиссно.

Патрик, всё это время задумчивый, отмер и разулыбался, погладил сына по голове и сказал:

— Ты ещё передумаешь. До сентября почти год.

Перед уходом Энди под присмотром Гермионы поиграл с Косолапусом, а Патрик отозвал Люциуса в сторонку поговорить.

— Слушай, мне нужен совет.

— По поводу Энди?

— Нет. — Патрик особенно загадочно улыбнулся. — Я, кажется, женщину встретил.

— Женщину? — недоверчиво переспросил Люциус, прищурившись.

— Ну да, только она мне телефон не оставила. Но она кое-что забыла у меня в гараже.

— Так ты подожди, пока у неё ещё что-нибудь сломается.

— Она не клиентка. Я её на улице встретил.

— Будь я женщиной, я бы навсегда забыл о той вещи! — пошутил Люциус. — Додумался, привёл в гараж!

— Там долго рассказывать, не важно. Что делать, если она вернётся?

Патрик выглядел так растерянно, будто никогда до этого не видел женщин.

— Будь честен, — посоветовал Люциус. — Придёт — скажи прямо, что она тебе понравилась и ты хотел бы познакомиться поближе.

Патрик повторил всё вслух, чтобы запомнить, и тут же признался:

— Я так давно ни с кем не встречался… Последний раз меня Дилан… О, кстати, я вчера к тебе зайти хотел! Забыл совсем, из головы вылетело!

Люциус напрягся.

— Его кто-то отметелил так, что до больницы дошло. Ничего не помнит.

— Не понимаю, при чём здесь я?

Патрик пожал плечами, выглядя очень растерянно.

— Он спрашивал про тебя… Ладно, забудь. К чёрту Дилана.

С этим утверждением Люциус мог согласиться на сто процентов. Впрочем, ему было интересно, кто же исполнил его желание. Неужели Уизли обманул их?

— Он точно ничего не помнит? — осторожно поинтересовался он.

— По нулям. Говорит, что как проснулся — пустота. Да и плевать. Я ему говорил — доиграешься со своими долгами. Доигрался.

Они оба замолчали, наблюдая за тем, как Энди гладит довольно мурчащего кота.

— Скоро Энди поступит в Хогвартс, — сказал Люциус. — Пора тебе вспоминать о личной жизни.

— Я не виню его. Просто никого не хотел видеть рядом. Да и девушки обычно теряют интерес, когда узнают об Энди. А эта женщина… Когда я упомянул Энди, она заплакала. И сказала, что я, наверное, замечательный отец. Знаешь, я думаю, она прекрасна.

— Кто прекрасна? — вдруг спросил Энди.

Патрик покраснел, осознав, что сказал это громче положенного.

— Твой папа говорит о куриной грудке, — попытался выгородить его Люциус.

— По-моему, она просто вкусная, — сказал Энди как ни в чём не бывало.

Гермиона хитро посмотрела в сторону Люциуса и Патрика.

— Нам пора, — сказал последний.

Оставшись вдвоём, Люциус и Гермиона убрались, помыли посуду и устроились на диване, чтобы посмотреть телевизор. Косолапус последовал их примеру и свернулся в кресле.

— Кажется, он освоился, — заключила Гермиона. — О чём говорил с Патриком?

— Он кого-то встретил.

— Это хорошо. Он симпатичный, хотя и пахнет бензином.

С этим Люциус поспорить не мог. Хотя он не оценил бы его внешность в полной мере, у Патрика хотя бы не было выраженных внешних уродств и в целом он выглядел неплохо, лет на тридцать пять.

— Ты дал ему номер?

— Домашний и рабочий.

— Надеюсь, у него всё будет хорошо. Энди нужна мать.

Люциус хмыкнул и притянул Гермиону к себе, чтобы она положила голову ему на плечо: ему особенно нравилось сидеть с ней так.

Больше до конца недели не случалось ничего из ряда вон выходящего. Гермиона, как и обещала, узнала о Драко: тот теперь находился под надзором в Америке, где за ним следили ещё строже, чем на родине. Зато он вроде бы устроился на работу.

Люциуса это не особо радовало. Он по-прежнему грустил из-за разлуки с сыном, в то же время осознавая свою вину в ней. Гермиона понимала и пыталась поддержать. Немного обнадёжил и мистер Гатри, который заглянул к Люциусу в пятницу. Как оказалось, он с женой целую неделю провёл в Бостоне, где жила их младшая дочь, ровесница Люциуса. Мистер Гатри принёс много фотографий — обычных, магловских.

— Не люблю я колдографии, — объяснил он. — Не оставляют простора для фантазии.

Люциус же счёл момент подходящим для того, чтобы поделиться планом реорганизации мастерской.

— Ни за что не связывайся с подержанным товаром! — отрезал мистер Гатри. — Проблем себе наживёшь!

— Что в этом плохого? — удивился Люциус. — Я видел здесь недалеко ломбард.

— Можешь сразу написать на вывеске: «Скупка краденого». Огромными красными буквами! Серьёзно, Люциус, я бы не был против…

— Начнём с того, что вы продали мне мастерскую.

— И закончим тем, что ты до сих пор не расплатился! Можешь ремонтировать всё, что тебе по плечу, но ради всего святого, не связывайся со скупкой техники!

Люциус почему-то очень сильно разозлился.

— Я могу расплатиться с вами хоть сейчас, — сквозь зубы проговорил он.

Мистер Гатри шокированно посмотрел на него, сгрёб со стола фотографии и поднялся.

— Посмотрим, как ты запоёшь после первого допроса, мальчишка! Ты же откажешься отстёгивать полиции! Делай как хочешь и потом не жалуйся!

Вдруг Люциус всё понял.

— Вы?..

— Открывал скупку техники. Деньги мне никто не вернул. Допрашивали, будто я сам лично воровал. Это унизительно.

— Простите меня.

И Люциус рассказал об идеях Гермионы, о том, что она на самом деле очень умна, просто, наверное, не знала, как тут всё устроено.

— Кстати, то был последний раз, когда я прислушался к советам Мэг, — сказал мистер Гатри. — А твоя Гермиона — это случайно не та милая девочка? Ты ещё говорил, что ничего не выйдет.

Люциус смущённо улыбнулся и поделился их историей. Мистер Гатри в свою очередь рассказал об Америке, в частности о Бостоне, о своих внуках, самому младшему из которых недавно исполнилось десять лет.

— Между прочим, — неожиданно сказал мистер Гатри, — молодой человек из транспортного отдела напомнил мне тебя.

Люциус оживился.

— У него и фамилия такая же. Конечно, я спросил, кто его отец. — Он усмехнулся. — Угадай, что он ответил.

— Что у него нет отца? — с горечью спросил Люциус.

Мистер Гатри положил руку ему на плечо и сжал.

— Я попытался рассказать о тебе, но разве этих мальчишек заставишь слушать! Зато я получил порт-ключ быстрее! Не переживай, подрастёт — поймёт.

Хотел бы Люциус верить в это. Примирения с Драко он готов был ждать хоть всю жизнь.

Он мог проговорить с мистером Гатри хоть весь день, но того хватилась жена.

— Клиффорд! — строго протянула она с порога. — Вот никак тебя от этой мастерской не отлучить!

Она тут же посмотрела на Люциуса и заметно смягчилась.

— Здравствуй, дорогой, как поживаешь?

После короткого обмена любезностями мистер Гатри развёл руками и собрался уходить. Миссис Гатри, маленькая, но очень активная старушка, выглядела на фоне мужа ещё меньше, чем на самом деле. Но Люциус подозревал, что её нисколько это не смущает: не ей ведь нужно наклоняться — а именно это пришлось сделать мистеру Гатри, чтобы дотянуться губами до её щеки.

— С тобой весь день потом не разогнёшься! — проворчал он, оставляя ещё один поцелуй на её седой макушке.

Люциус задумался: доживут ли они с Гермионой до столь преклонных лет и смогут ли пронести сквозь года чувства? Пока он думал, миссис Гатри уже утащила мужа куда-то — кажется, они говорили про кино… До сих пор ходят на свидания. А ведь Люциус с Гермионой так никуда и не выбирались с самого её дня рождения! Конечно же он озвучил эту мысль вечером. Точнее, предложил сходить в ресторан или в кино.

— Поесть мы и дома можем, — ответила Гермиона с некоторым недоумением. — Мы и кино можем дома посмотреть.

— Но неужели тебе не хочется романтики? Цветов? — возразил Люциус. — Я думал, женщины любят такое.

— А разве смотреть вместе телевизор не романтично? Хорошо, я хочу романтическую прогулку.

— Завтра? — уточнил Люциус.

В субботу они, несмотря на не очень благоприятную погоду, выбрались из дома. Люциус никогда раньше не исследовал район и почти не знал его, за исключением нескольких адресов. Их поиски увенчались успехом — уже вскоре они прогуливались по небольшому, но красивому парку недалеко от дома. Если присмотреться, можно было заметить белочек, которых не распугал небольшой дождь. Гермиона достала из кармана бумажный пакет, полный орешков.

— Подготовилась? — с нежной улыбкой спросил Люциус.

— Конечно! — деловито заявила Гермиона, уже присевшая на корточки и протянувшая ладонь вперёд.

К ней тут же подбежала шустрая белочка, схватила орешек и тут же юркнула за дерево. Люциус не смог сдержать смеха.

— Они такие смешные, — пояснил он. — Когда я был маленьким, я любил кормить белок. Они жили у нас в саду.

— Надеюсь, дальше не будет ничего, вроде «а потом отец их извёл»? — недоверчиво спросила Гермиона, смотря на то, как ещё один зверёк, опасливо принюхиваясь, приближается к ладони, чтобы цапнуть самый большой и вкусный орех.

Люциус опустился рядом, взял горстку орехов.

— Нет, — ответил он. — Садом у нас всегда занимались женщины. Тогда — моя мать. Отец к нему даже и не приближался. Он не был ценителем прекрасного.

— Кстати, о поместье.

— Знаю. Нарцисса сказала. — Он помолчал, некоторое время наблюдая за белками, и добавил: — Я рад, что всё так обернулось. Теперь рад.

— Ты так и не смотрел, что в посылке?

— Посмотрим вместе, — предложил Люциус.

Тем же вечером они распаковали увесистый свёрток и ахнули от количества пачек купюр, обнаружившихся внутри. Разумеется, Гермиона пересчитала их с помощью магии: вышло без малого десять миллионов фунтов стерлингов. Она тут же рассчитала, сколько это будет в галлеонах, чтобы Люциус мог сопоставить цифры и обнаружить, что они не совпали примерно на треть.

— Мы же не оставим всё себе? — уточнила Гермиона. — Нужно вернуть часть мисс Блэк.

— Не возьмёт.

— Это сейчас она так говорит.

— Я её лучше знаю, не возьмёт.

— Тогда пока что спрячем их магией, а потом решим, что делать.

— Я думаю, как минимум четверть можно сразу положить под проценты. Ещё я бы купил ценных бумаг и…

— Никакой игры на бирже, Люциус! — сурово произнесла Гермиона.

Возражать он не собирался, как и беспрекословно следовать её приказам. Он всё же очень хорошо разбирался в финансовых вопросах. Стоило только убедить в этом Гермиону.

Воскресенье вместо отдыха преподнесло неприятные сюрпризы. Первый настиг Люциуса при пробуждении, когда он, как обычно, сквозь сон почувствовал запах овсянки. Косолапус уже по обыкновению устроился у него на груди, но именно в этот день среди рыжей шерсти на наглой морде виднелось нечто серое.

Нечто серое, которое к тому же вяло трепыхалось.

К своему стыду, Люциус с криком сбросил кота на пол, отчего мышь выпала у того изо рта и шмыгнула в сторону кровати. Люциус закричал ещё громче и потянул на себя одеяло. На крик прибежала Гермиона с ложкой в руке. Не успела она сказать ни слова, как мышь выскочила из-под кровати, убегая от Косолапуса.

— Убери её! — кричал Люциус. — Убери, Мерлина ради, Господи!

Гермиона спокойно подошла к кровати, взяла с тумбочки свою палочку и оглушила мышь, которая не успела добежать до выхода из комнаты.

— Ты что, мышей боишься? — удивилась Гермиона.

— А то не видно, — огрызнулся Люциус.

Косолапус тем временем потрогал мышь лапой, немного покатал её по полу, схватил в зубы и вразвалочку направился к Люциусу.

— Убери это! Фу!

— Он тебе завтрак в постель принёс, а ты… — пошутила Гермиона.

— Скажи ему, чтобы больше так не делал! — потребовал Люциус. — Я чуть не умер!

— Слышал, Косолапус? Ты чуть не убил Люциуса! — шутливо пожурила она кота. — Ну ладно, не дуйся, милый, пойдём завтракать, — сказала она уже Люциусу.

Но тот потянул её к себе за руку.

— Надеюсь, ты выключила газ, — хитро сказал он, прежде чем поцеловать.

Следующие полчаса им было не до завтрака и уж точно не до Косолапуса, который отнёс мышь на кухню и положил рядом со столом, видимо, решив, что раз человек его хозяйки не хочет принимать пищу в спальне, то не откажется от подношения в отведённом месте. Конечно, Люциус не остался равнодушным: он пригрозил Лапке, что перестанет тайком от Гермионы делиться с ним беконом и наливать молоко в мисочку.

К вечеру, когда Люциус и Гермиона собирались заказать пиццу и посмотреть пару фильмов на видеокассетах, их потревожил сначала прерывистый звонок, а после стук в дверь. Открыв, Люциус увидел Долохова: тот обнимался с косяком, чтобы не упасть. В руке он сжимал бутылку водки.

— Я это… — он икнул и весь содрогнулся, громко сглотнув. — Меня это…

Он повалился на Люциуса без чувств.