Второй шанс. Русский принц в Хогвартсе (джен)

В холодных ветрах Санкт-Петербурга 1890-х годов Михаил Александрович Романов, младший брат цесаревича Николая, жил в тени императорской славы. Он был не просто дядей маленького Алексея, наследника престола, но и его тайным стражем. Михаил, с его острым умом и бунтарским духом, не вписывался в строгий этикет двора. Он предпочитал книги по оккультизму и древние легенды официальным бальным.

— Михаил, ты всегда был странным, — шутил Николай, но в глазах брата Михаил видел понимание: они оба знали, что империя трещит по швам.

Сырой, промозглый воздух Перми проникал сквозь тонкие стены дома, где Великий Князь Михаил Александрович Романов, некогда наследник престола, теперь был пленником революции. Его дни, некогда наполненные блеском придворной жизни, охотой и путешествиями, теперь свелись к унылому ожиданию. Ожиданию, которое с каждым днем становилось все более зловещим.

Он сидел у окна, глядя на серый, безрадостный пейзаж. Снег, который еще недавно казался символом чистоты и покоя, теперь лишь подчеркивал холод и пустоту его существования. В его глазах, некогда полных жизни и юмора, теперь отражалась глубокая печаль и усталость. Он вспоминал свою мать, императрицу Марию Федоровну, ее мудрые наставления, ее любовь. Вспоминал брата, Николая, его доброту и слабость, которые, как он теперь понимал, сыграли роковую роль в судьбе их семьи.

Его жена, София Николаевна, старалась поддерживать его, но и в ее глазах читалась тревога. Она была его опорой, его единственным светом в этой кромешной тьме. Но даже ее присутствие не могло заглушить нарастающее чувство обреченности.

Но революция не щадит. В сибирской тайге, преследуемый красными, Михаил наткнулся на странного странника — шамана из забытого сибирского рода.

— Ты Романов, кровь императоров, — прошептал старик. — Но кровь твоя отравлена предательством. Возьми это.

Он вручил Михаилу древний амулет — осколок метеорита, пропитанный рунами, которые, по легенде, дарили второй шанс тем, кто потерял всё.

* * *

Ночь опустилась на город, принеся с собой не тишину, а нарастающий гул. Гул шагов, голосов, скрип дверей. Михаил Александрович почувствовал, как сердце его сжалось. Он знал, что это конец. Конец его жизни, конец его рода, конец целой эпохи.

Дверь распахнулась. В комнату вошли люди в форме, их лица были суровы и безжалостны. Они не произнесли ни слова, лишь жестом приказали ему встать. Михаил Александрович поднялся, чувствуя, как ноги его дрожат, но в то же время ощущая странное спокойствие. Он был готов.

Его вывели из дома, в холодную, темную ночь. Снег хрустел под ногами, словно оплакивая его. Он видел, как София Николаевна пытается броситься к нему, но ее удерживают. Ее крик, полный отчаяния, эхом разнесся по пустынной улице.

Их привели к окраине города, к лесу. Лунный свет пробивался сквозь ветви деревьев, освещая их путь. Михаил Александрович шел, не сопротивляясь. Он думал о России, о ее будущем, о том, что ждет ее после него. Он молился, чтобы она нашла свой путь, чтобы ее страдания не были напрасны.

Они остановились на поляне. В воздухе витал запах хвои и сырой земли. Михаил Александрович повернулся к своим конвоирам. В их глазах он не видел ни злобы, ни ненависти, лишь холодное исполнение приказа.

Он закрыл глаза. Последняя мысль была о Софии Николаевне. Он надеялся, что она будет жить, что она найдет утешение.

Но пули уже летели. Он упал на землю, чувствуя, как кровь растекается по груди. В последний момент он увидел небо, затянутое тучами, и подумал о брате, о матери, о России, которая теперь навсегда останется без Романовых.

— Боже… прости… — прошептал он.

И мир погрузился во тьму.

Великий Князь Михаил Александрович Романов, последний из династии, упал в снег. Его кровь окрасила белизну, словно последний, кровавый закат.

Над лесом повисла тишина, нарушаемая лишь шелестом ветра в ветвях. Россия потеряла своего последнего Великого Князя, а мир — еще одну трагическую страницу своей истории. Но в этой тишине, в этой холодной ночи, где-то глубоко в душе народа, возможно, теплилась надежда на возрождение, на то, что даже после самой темной ночи наступит рассвет.

В тот миг, когда пуля красного комиссара пронзила грудь Михаила, амулет вспыхнул. Мир закружился в вихре теней и света, и он оказался в другом времени и пространстве. Михаил открыл глаза в темном, заброшенном здании, окруженном таинственным светом. Он почувствовал, что его тело изменилось, но память о прошлом осталась. Он был жив, но не в том мире, который знал.

* * *

Тусклый свет факелов отбрасывал дрожащие тени на сырые стены Азкабана. Воздух был пропитан запахом отчаяния и гнили. Среди бесчисленных камер, где томились самые опасные волшебники, находился один, чье присутствие казалось особенно чужеродным. В глубине своей камеры, сгорбившись на холодном полу, сидел человек, чьи глаза, когда-то полные дерзкого блеска, теперь отражали лишь бесконечную усталость и горечь. Его звали Сириус Блэк. Но для тех немногих, кто знал правду, он был кем-то гораздо большим.

Михаил Александрович Романов. Младший брат Его Императорского Величества Николая II. Великий князь, чья жизнь была оборвана не революцией, а предательством, и чье имя было стерто из истории, чтобы скрыть слишком опасную правду.

Сириус никогда не забывал своего прошлого. Каждый скрип двери камеры, каждый стон заключенного, каждый холодный порыв ветра, проникающий сквозь решетку, напоминали ему о другом мире, о другом времени. Он помнил блеск дворцов, шелест шелков, звон бокалов на балах. Помнил смех своих племянников, особенно Алексея, его жизнерадостного, но такого хрупкого наследника.

Его брат, Николай, всегда был человеком долга, но иногда в его глазах мелькала усталость, которую Михаил понимал. Они были братьями, связанными не только кровью, но и тяжестью короны, которая давила на их плечи. Михаил, будучи младшим, имел больше свободы, но и больше ответственности. Он был тем, кто мог говорить с братом откровенно, тем, кто мог поддержать его в трудные минуты.

Но история распорядилась иначе. Когда грянула революция, когда империя рушилась под натиском хаоса, Михаил оказался в эпицентре событий. Он видел, как его семья, его народ, его мир погружаются в бездну. И он видел, как его брат, Николай, принимает роковое решение отречься от престола.

В тот момент, когда Николай подписал отречение, Михаил почувствовал, как что-то внутри него сломалось. Он не мог принять это. Он не мог позволить, чтобы все, за что боролись их предки, было уничтожено. Он знал, что его брат любит свою семью, но в тот момент он видел лишь слабость, которая могла погубить всех.

Его новая жизнь началась под чужим именем, вдали от всего, что он знал. Он научился скрывать свою истинную сущность, свою боль и свою надежду. Он стал Сириусом Блэком — человеком, чья жизнь была полна опасностей и одиночества. Но даже в самых темных уголках Азкабана, вдали от мира, который он потерял, Михаил Александрович Романов не забывал о своей миссии. Он ждал. Ждал момента, когда сможет вернуться. Ждал, когда сможет увидеть своего племянника, Алексея, снова.

Его заключение в Азкабане было не просто наказанием за преступление, которого он не совершал. Это было продолжение той же игры, в которую его втянули враги империи. Его "преступление" — связь с опасными волшебниками, его "предательство" — все это было лишь частью тщательно спланированной кампании по дискредитации и устранению всех, кто мог представлять угрозу для нового порядка.

Но Сириус, или Михаил, не сломался. В глубине души он хранил искру надежды. Он верил, что однажды правда выйдет наружу. Что его имя будет очищено. И что он сможет вновь увидеть свет дня, а главное — своего племянника. Он знал, что его история еще не закончена. И что даже в стенах Азкабана, он остается Романовым, хранителем тайны и надежды на возрождение. Его присутствие в Азкабане было не просто ошибкой правосудия, а последним, отчаянным актом борьбы за будущее, за наследие, за ту Россию, которую он любил и потерял. И он был готов ждать, сколько потребуется, чтобы эта борьба увенчалась успехом.