Невольницы (гет)

От жалобного шепота сына Драко нахмурился и еще сильнее сжал палочку, перехватив ее нервным движением, словно разминая затекшие пальцы.

— Я жду, — напомнил Люциус.

Казалось, от страха Дэмиан перестал моргать. Втянув голову в плечи, как провинившийся ребенок в ожидании наказания, он молча смотрел на Драко и даже не делал попытки спрятаться за спину матери. Малфой-младший гневно взглянул на замершую у столика Гермиону, как будто вина за происходящее лежала на ней. Она могла поклясться, что видит в его глазах что-то еще помимо злости. Но что? Вызов? Очередную провокацию?

— Грейнджер, не дергайся, — наконец, бросил Драко. — А еще лучше — отойди.

— И не мечтай, — в тон ему заявила Гермиона и сделала шаг в сторону, закрывая сына собой.

— Не испытывай мое терпение! — заорал Драко.

Он отпихнул ее к столику и сделал это так яростно, что Гермиона не удержалась на ногах и растянулась на полу. Устранив помеху, Драко взмахнул волшебной палочкой, но в звенящей тишине так и не прозвучало смертельное проклятие: описав в воздухе полукруг, рука Малфоя замерла. Драко молчал, не сводя взгляда с сына. Карие глаза, устремленные на него, снова были такими же беспомощными, как и несколько минут назад, когда Дэмиан рыдал над ним, умоляя очнуться.

— Драко, я жду, — в равнодушном голосе Люциуса слышались нетерпеливые нотки, и Гермиона поняла, что тянуть нельзя.

Перчатки Драко лежали на столике прямо перед ее глазами. Времени на то, чтобы обдумать внезапно появившийся план у нее не было, и Гермиона решила рискнуть. Вскочив, она схватила со стола одну из перчаток и кинула сыну:

— Дэмиан, лови!

Тот с удивленным выражением лица поймал плотную материю и перевел непонимающий взгляд на мать. Гермиона молниеносно метнулась к Драко.

— Портус! — выкрикнула она, сжимая волшебную палочку поверх пальцев ее законного обладателя.

Портал сработал мгновенно.

— Нет! — Люциус кинулся к мальчику, но не успел ничего сделать — путь ему преградила Джинни.

Вцепившись в его запястье, она помешала магу воспользоваться волшебной палочкой:

— Мистер Малфой, умоляю, не делайте этого…

— Не смей! — Люциус оттолкнул девушку, но было уже поздно — Дэмиан исчез.

Гермиона бросила на Драко победный взгляд, но в тот миг ей почему-то показалось, что Малфой не выглядит раздосадованным. Возможно, он не успел осознать, что только что произошло.

— Ты пожалеешь! — гневно пообещал Люциус, глядя на Гермиону. — Круци…

— Нет! Я сам ее накажу! — рявкнул Драко, выталкивая из комнаты виновницу отцовского гнева.

Ударившись локтем о раму одной из картин в коридоре, Гермиона тихо вскрикнула от боли, а хозяин портрета зашипел на нее с презрением:

— Не смей осквернять этот дом своим присутствием, проклятая…

Дослушать ругательство Гермиона не успела — Драко потащил ее дальше по коридору. Едва возня за дверью стихла, Люциус повернулся к Джинни.

— Сначала ты умудрилась напасть на моего сына, а потом посмела помешать мне.

Джинни не обмануло его напускное спокойствие в голосе. Она молчала, понимая, что любое оправдание только разъярит мага.

— Видимо, одного Империуса мало…

Джинни опустила глаза, готовя себя, по меньшей мере, к Круцио.

— Но я знаю, что самую сильную боль я смогу причинить тебе, не прибегая к заклинанию.

Удивленно взглянув на хозяина комнаты, Джинни пробормотала:

— Мне все равно, что будет со мной…

Мысленно она гадала, какое унижение он приготовил для нее на этот раз.

— Но не все равно, что будет с твоими родными? — губы Люциуса изогнулись в насмешке.

От этого вопроса Джинни затрепетала. «Неужели из-за моего поступка он пойдет на убийство?»

Люциус достал из кармана газету и нарочито неторопливо развернул ее, держа прямо перед глазами Джинни. Заголовок «Ежедневного Пророка» гласил: «Очередное пополнение в Азкабане».

Руки Джинни задрожали.

«Уильям и Чарльз Уизли задержаны по обвинению в покушении на жизнь первого заместителя главы Визенгамота. Преступники находятся под стражей в ожидании суда. Вердикт ни у кого не вызывает сомнений».

Джинни не сразу смогла прочитать эти строки, потому что первое, что увидела — это фотографию братьев за решеткой камеры.

— Нет! — воскликнула Джинни, выхватив газету из рук своего мучителя. — Нет! Только не это… Бедная мама… Мерлин, за что это наказание? Почему это происходит с нашей семьей? Почему?

При упоминании о Молли Люциус нахмурился. Глядя на Джинни, нервными движениями сминающую газету, он в который раз отметил, что Джиневра была копией матери. Те же непокорные рыжие волосы. Та же эмоциональность. Даже манера, с которой она повторяла это слово…

— Почему? — прошептала Молли, увидев Метку на его руке. — Зачем ты это сделал, Люциус?

— Потому что мне так захотелось.

Они лежали на кровати в дешевой гостинице на окраине города. Отодвинув ногой старое покрывало, Люциус брезгливо пробормотал:

— Поверить не могу, что дал себя затащить в такое убогое место.

— Ты жуткий сноб, — хихикнула Молли, целуя его в щеку.

— Не уходи от темы разговора, — отстранился от нее Люциус. — Мы говорили о тебе. Зачем ты выходишь замуж за этого недоумка?

— Не говори о нем так, — обиженным шепотом попросила Молли. —— К тому же еще точно ничего не решено! — излишне веселым голосом добавила она, словно это могло увести неприятный разговор в сторону.

— Именно поэтому в твоей сумочке лежит стопка приглашений на вашу свадьбу?

Молли горестно вздохнула, отворачиваясь.

— Так и знала, что ты их заметил.

— Я же не слепой.

— Тебя все равно женят на Нарциссе, — ее запоздалое оправдание прозвучало как упрек.

— Это тебя смущает? — Люциуса позабавила ее серьезность.

— Теперь ты уходишь от темы, — нахмурилась Молли. — Мы говорили о тебе и об этой ужасной Метке на твоей руке.

— Это мой выбор. И это должно стать выбором твоих братьев.

— Не говори так, — покачала головой Молли. — Ты просто слишком юн, и не понимаешь всей серьезности происходящего.

Ее робкий довод утонул в его смешке:

— Мисс Прюитт, не стройте из себя моего опекуна. Для няньки на вас слишком много грехов, в том числе и совращение подопечного.

Молли рассмеялась, а Люциус довольно улыбнулся и потянулся к ней, чтобы поцеловать. Тогда он еще не знал, что через пару лет, увидев располневшую супругу Артура Уизли, он будет задаваться лишь одним вопросом: «Неужели то, что было между нами, не приснилось мне в кошмаре?» Он, конечно, подозревал, что эта встреча в гостинице окажется последней, но сознательно отгонял от себя эту мысль, продолжая гладить Молли по плечу, а она снова принималась хмуриться, бормоча:

— Ну почему?

— Почему? — прошептала Джинни, выронив газету.

— Они сгниют в Азкабане, Уизли.

Никогда еще женские слезы не вызывали у него столь противоречивые чувства. Люциусу хотелось видеть ее боль, но так же страстно он жаждал, чтобы эти всхлипы прекратились, вернув его спальне привычную тишину.

— Отправляйся в соседнюю комнату, Уизли.

— Мистер Малфой…

— Вон!

— Но… я не могу! — отчаянно воскликнула Джинни. — Вы же сами запретили мне покидать пределы этой комнаты…

— А теперь я приказываю тебе удалиться. И захвати с собой «Ежедневный Пророк», — мыском ботинка Люциус подтолкнул к ней газету.

* * *

Пока Драко вел ее за собой по коридору, она молчала, но стоило ему распахнуть дверь комнаты и втащить Гермиону за собой, она резким рывком освободила запястье.

— Не трогай меня!

— Решила снова проявить характер?

— Ты чуть не убил моего сына! — яростно бросила ему в лицо Гермиона.

— А чего ты ожидала? Что я открою дверь и отпущу его? — усмехнулся Драко. — Или дам летучего пороха?

— От тебя я ничего не ждала. И все сделала сама, — напомнила Гермиона.

Драко подошел ближе и, грубо сжав ее шею, заставил Гермиону отступить к стене.

— Я могу тебя убить за это, Грейнджер, — сквозь зубы процедил он.

— А мне теперь все равно, что ты сделаешь, — прохрипела Гермиона, чувствуя, как в спину больно врезается рама картины. — У тебя больше нет рычага управления…

— Почему? — самоуверенно хмыкнул Драко, сдавив ее шею еще сильнее.

— Для меня была важна только жизнь сына. И как только Дэмиан покинул эти стены, у тебя больше не осталось надо мной власти…

— Грейнджер, — насмешливо перебил ее Драко, разжав пальцы. — Ты действительно полагаешь, что твой ублюдок — единственная кнопка? Или «рычаг», как ты выразилась… Поверь, у меня припасено много сюрпризов.

— О чем ты говоришь? — Недоверие в ее голосе смешалось с легким опасением.

— Как у тебя обстоят дела с географией? — с ехидной улыбкой на губах продолжал Драко.

Гермиона недоуменно смотрела на него, все еще не понимая, к чему он клонит.

— Как же называется эта магловская страна? — Малфой театрально нахмурился, делая вид, что пытается вспомнить. — Австралия, верно?

Гермиона почувствовала, как у нее внутри все сжимается от страха.

— Точно, Австралия, — кивнул Драко. — Именно там ты спрятала родителей, не так ли? Они, правда, уже не носят фамилию Грейнджер. Теперь они Венделл и Моника Уилкинс. И, какая жалость… Они ничего не помнят о своей дочери. Но ты-то их не забыла.

— Как ты узнал? — прошептала Гермиона и беспомощно закрыла лицо ладонями.

— У меня много возможностей…

— Ненавижу тебя… Ненавижу!

— Портал сделан моей палочкой, — продолжал Драко, насмешливо разглядывая свою жертву. — Одно простое дублирующее заклинание, и я сделаю его копию. Но даже без нее, я прекрасно знаю, куда ты его отправила. Он в доме Уизли. И ты в еще большей зависимости, потому что отправив мальчишку к ним, ты подставила их семью под удар.

— Но… если ты знал, то зачем…

— Власть, Грейнджер. Я получаю власть над тобой.

* * *

Джинни сидела на полу, нервно обхватив колени ладонями, и размышляла. Ее взгляд был устремлен на газету, лежавшую перед ней. Джинни перечитала заметку несколько раз, но так и не смогла придумать, как помочь братьям. Единственное, что она поняла — суда еще не было, а, значит, существовала возможность замять дело. Нужно было добиться расположения главы Визенгамота, и Джинни знала лишь один способ, как это сделать. Глубоко вздохнув, она подошла к двери, которую яростно захлопнула за собой четверть часа назад.

— Не припоминаю, что звал тебя, — Люциус вопросительно приподнял бровь, когда Джинни появилась на пороге.

Он успел сменить рубашку и теперь левитировал запонки из шкатулки на комоде.

— Мистер Малфой, умоляю вас… — Джинни сделала шаг вперед и замерла.

Хозяин комнаты равнодушно отвернулся, поправляя манжеты:

— Я велел тебе уйти.

— Но вы не запрещали мне возвращаться.

— Тогда я запреща…

— Подождите! — воскликнула Джинни и тут же глубоко вздохнула, набираясь решимости. — Вы же можете добиться их оправдания, — шепотом продолжила она.

— Что?

Люциус медленно подошел к ней. Джинни не могла понять, что промелькнуло в его взгляде. Раздражение? Или же он искренне удивился тому, что она пришла просить его о помощи.

— А взамен я… я сделаю все, что вы пожелаете! — торопливо добавила Джинни, все еще надеясь, что сделка состоится.

— Конечно, сделаешь. На тебе заклятие, — напомнил Люциус.

Она медленно стянула с себя рубашку и отбросила ее в сторону.

— Я сделаю это добровольно, — Джинни увидела, как пульсирует жилка у Люциуса на шее, и продолжила, подходя к нему почти вплотную: — Пожалуйста, мистер Малфой…

— Тебе нечем заинтересовать меня, Уизли, — холодно произнес Люциус, отворачиваясь. — И тебе их не спасти.

Джинни больше не могла видеть его лица и понять, насколько ее предложение было проигрышным. Видимо, она переоценила изначальное влечение Малфоя, и теперь в ее колоде оставался последний козырь.

— Тогда я… я приму Метку! — выпалила Джинни.

— Что? — Люциус обернулся.

Их взгляды встретились, и он долго оценивающе изучал свое случайное приобретение. Девчонке снова удалось заинтересовать его.

— Повтори.

— Я приму Метку и дам Непреложный обет служить Ему так же преданно, как когда-то любила Гарри.

Люциус молчал, раздумывая.

— Только освободите их… — она сложила руки в умоляющем жесте и сделала шаг вперед.

Джинни успела забыть, что избавилась от рубашки, бывшей ее единственной одеждой, и опомнилась лишь в тот момент, когда заметила взгляд Люциуса, скользнувший по ее обнаженной груди. Щеки Джинни вспыхнули.

— Я уже сказал, что тебе нечем заинтересовать меня, Уизли, — пренебрежительно напомнил Люциус, когда она подняла рубашку и стыдливо прикрылась ею.

Джинни снова почувствовала приступ досады.

— Ты так сильно любишь своих братьев, что готова принести себя в жертву? — продолжал маг. — Или за этим стоит что-то еще? И говори мне правду, — последней фразой он не оставил ей возможности солгать.

— Я видела, ЧТО вы тогда сделали с Гарри, — отрешенно пробормотала Джинни. — Но не помогла…

— Так эта жалкая попытка помешать мне была лишь для того, чтобы простить себя?

— Думайте, что хотите, — зло бросила Джинни.

— Контролируй свой тон.

— Извините… — она потупила взор, но лишь на мгновение, потому что следующая фраза Люциуса ее озадачила.

— Непреложный обет не понадобится.

— Что? — Джинни не сводила с него удивленного взгляда.

— Ты думаешь, я не понимаю, чего ты добиваешься? Ты хотела дать обет, чтобы в случае невыполнения умереть. Я не дам тебе такой возможности. Ты примешь Метку. И ты будешь служить ему. Но без обета. Добровольно.

— Но…

— У тебя нет времени на раздумье, Уизли. Отвечай сейчас.

— Я… согласна, — прошептала Джинни и закрыла глаза, понимая, что в этот миг предала Гарри еще раз.