Тёмная Ведьма и Некромант (гет)

Во время очередного чрезвычайного собрания Ордена, которое проходило в древнейшем и благороднейшем доме Блэков, Ремус спросил:

— В чём дело, директор?

— Гарри, — серьёзно проговорил тот, протягивая Люпину письмо.

— И что? Ведь вы отправили это послание, чтобы мальчик прибыл сюда, — заявил Ремус.

— Переверни его.

Бывший учитель ЗОТИ улыбнулся:

— А чего вы ожидали, что он будет счастлив вернуться сюда?

Директор одарил оборотня строгим взглядом, в то время как Молли спросила:

— Что там?

— Гарри вежливо отказался от предложения Альбуса, — всё еще улыбаясь, Люпин передал ей письмо.

— Да он попросту не смог бы этого сделать, — вырвалось у неё.

— Молли, не в обиду будет сказано, но Сириус значил для него намного больше, чем ты, и вполне логично, что он не желает возвращаться, ведь здесь каждый угол напоминает о хозяине дома.

Вздохнув, миссис Уизли немного поникла, потому что прекрасно помнила, как ссорилась с Сириусом, невзирая на присутствие Гарри. И женщина сожалела об этом, так как прекрасно понимала, что хоть Блэк и казался немного безответственным, но для парня он был кем-то вроде отца.

— Мне жаль, — пробормотала она.

— Не вини себя, но не напоминай об этом Гарри, ему не понравится, — серьезно проговорил Люпин.

— Почему никто не отправился посмотреть, что там с ним? — поинтересовалась Гермиона.

— Я был там сегодня, мисс Грейнджер, — серьезно начал Дамблдор. — Но в доме никого не обнаружил. Также выяснилось, что последние несколько недель его родственники провели в отпуске, и Арабелла ничего не заметила, так как Гарри постоянно был внутри, по крайней мере, большую часть времени. А исчез он только сегодня.

— Думаете? А как насчет заклинания, которое позволяло наблюдать за ним? — вставил Снэйп.

— Что? Это же незаконно, — раздраженно бросила Гермиона. — Вы ведь нарушили его права.

— Его права не так важны, главное, чтобы он был жив и здоров.

— Конечно, только не для него, — ответила Гермиона, скрестив руки на груди.

— Это уже неважно, так как он снял эти чары и переместил их на стул в своей комнате, — объяснил директор.

— Да, это как раз в его стиле, — невесело улыбнулся Рон.

— Кто-нибудь из вас говорил ему о возможности пользоваться волшебством? — обвиняющим тоном спросил Дамблдор.

— Нет, но теперь это ещё одна причина, чтобы ненавидеть нас, — вздохнула Гермиона.

— Да, я достаточно насмотрелся этих манипуляций. Со всем уважением к вам, директор, но я больше в этом не участвую. Кроме того, сомневаюсь, что он обрадуется этому, — серьезно заявил Рон.

Снэйп фыркнул, а Гермиона тихонько добавила:

— Если ещё не слишком поздно.

— Вы оба правы, и я скажу ему об этом позже, — проинформировал Ремус. — Гарри не злопамятный и простит вас.

— Гарри изменился за прошедший год. — Кажется, слова Люпина её нисколько не переубедили. — Он сильно повзрослел, а смерть Сириуса, возможно, дала ему понять, что он сам по себе, а недостаток информации от Ордена только усугубил положение.

— Возможно, это было ещё одной ошибкой, — вздохнул директор. — У нас остался только один выход — найти его раньше Волдеморта.

— А он его ищет, — с улыбкой добавил Снэйп. — Конечно, после жертвы номер один в его списке.

— И кто же это? — спросил Рон.

— Беллатрикс Блэк, — с усмешкой ответил Северус. — Она убила Рудольфуса и сбежала.

— Лестрейндж? — вскрикнул Рон, в то время как Люпин, кажется, заблудился в собственных мыслях.

— Ремус, в чём дело? — полюбопытствовала Гермиона, увидев его отсутствующее выражение лица.

— Белла говорила, что смерть Сириуса — несчастный случай, и она всего лишь оглушила брата, — коротко ответил оборотень.

— Это не имеет смысла, эта женщина — Пожирательница, — выкрикнул Уизли-младший. — Она соврала.

— Не могла, она находилась под действием Веритасерума, — отрезал Люпин.

— Но… тогда получается, он сам ушёл, что ли? — путаясь в мыслях, выпалил Рон (прим. беты: возможно, автор допустил опечатку и речь идет о Белле).

— Точно, вот что и беспокоит меня: зачем она это сделала? — осведомился Ремус.

— А еще радует то, что Лестрейндж теперь полноправная владелица этого дома, — выплюнул Снэйп.

— Что? — переспросил рыжий.

— Да, как последний истинный Блэк, — вставил Альбус. — Кроме того, я до сих пор не знаю, кто стал главой семейства.

В фойе послышался щелчок замочной скважины, вслед за этим сразу раздался такой знакомый крик портрета. Еще до того, как они подошли к двери, чтобы посмотреть, кто там, громкий голос сказал «Редукто Максима», после чего последовал взрыв. Когда члены Ордена осторожно приоткрыли дверь в коридор, там царила тишина, а на месте портрета госпожи Блэк красовалась огромная дыра. В облаке пыли стоял темноволосый подросток в очках с чёрной оправой и кашлял.

— Извините, но у меня не получилось заткнуть её, — начал парень. — Репаро. — Последовало очередное заклинание, и дыра в стене исчезла.

— Гарри, — вскрикнула Гермиона и бросилась к нему, но немедленно нарвалась на щит и упала назад.

— Что?.. — растерянно спросила она.

— Извините, но только мои друзья могут касаться меня, — холодно проговорил он и, развернувшись, пошел к лестнице.

— Гарри, — крикнул Рон, бросившись к парню, но невидимая стена остановила «друга» так же, как и «подругу».

Гарри даже не посмотрел на него, на что Ремус засмеялся.

— Гарри? — спросил он.

— Привет, Лунатик. — В этот раз подросток остановился и обернулся.

— Что ты тут делаешь? Я имею в виду, мы только что получили твоё письмо.

— Ах, это. Я на минутку, только возьму коё-какие вещи, оставленные мне Сириусом.

— Но ведь ты можешь остаться, — предложил Ремус.

— Нет, ты останешься, — потребовал Дамблдор.

Парень видел, как Люпин закатил глаза, а также обвиняющее выражение, появившееся на лицах друзей.

— Кто сказал? — оскалившись, спросил Гарри.

— Я сказал, и ты подчинишься мне!

— Я подчиняюсь только себе, батенька. Я заберу свои вещи и до свидания. Приятно было повидаться.

И, не сказав больше ни слова, он продолжил подниматься по ступенькам. Рон закашлялся, чтобы скрыть смех, а Гермиона тихонько стояла сбоку, не осуждая Гарри, так как в глубине души понимала его.

Десятью минутами позже, когда парень спустился с заколдованной сумкой, Ремус остановил его.

— Ты должен знать, Гарри, твои друзья всё еще верны тебе, они вступились за тебя сегодня, хоть это и было впервые, но это так.

— Спасибо, — сказал он, смотря на однокурсников со ступенек. — Возможно, я прощу вас со временем, но вы позволили мне упасть, когда ваша поддержка была так важна для меня. Это ранило меня, и я больше не могу прощать так же легко, как это было раньше. Другие это тоже поймут, уже скоро… — голос его, словно кислота, въедался им в души и заставлял трепетать.

— А сейчас я должен идти. Будьте осторожны, — сказал он с улыбкой на лице и таинственным огоньком в глазах, спускаясь вниз.

Где его, естественно, поджидали Дамблдор со Снэйпом.

— Гарри, пожалуйста, останься. Ты ведь знаешь, что одному небезопасно, — попытался уговорить директор.

— Нет уж, спасибо, профессор. — Голос его был столь же ровным и вежливым, как у директора… внутри же всё пылало, и ему пришлось напомнить себе о спокойствии.

— Ты останешься, — потребовал Альбус, и эта дерзость переполнила чашу терпения подростка.

— Да отъебитесь же, — сказал он, приходя в ярость. Всем вокруг перехватило дыхание не только от слов и тона, которым эти слова были сказаны, но и от внезапной ауры силы, окружившей его.

— Ты не посмеешь так разговаривать с профессорами, щенок! — заорал Снэйп, выхватывая палочку.

— Эм… кажется, уже посмел, — холодно ответил парень. — Кроме того, мы ведь не в школе, так что ты мне никто. Это и тебя касается, — буркнул он Дамблдору.

— Я не позволю тебе уйти! — глаза директора потеряли легендарное мерцание и стали холодными, как зимняя ночь.

— Это ведь не твой дом, Алби, — по-прежнему спокойно ответил Гарри.

— Я всё ещё могу воспользоваться палочкой, чтобы не дать тебе уйти.

Гарри ухмыльнулся:

— Нет, не сможешь. Как минимум против воли главы семейства. Без согласия владельца ты ничего не сможешь сделать, а Лунатик не позволит тебе.

Ремус неуверенно кивнул.

— Увидимся, ребята… развлекайтесь. — Гарри уже хотел аппарировать, но в этот момент двери дома вновь открылись, и внутрь вошла темноволосая женщина с дьявольской улыбкой на губах.

Как только Ремус увидел женщину, он быстро повернулся, чтобы защитить Гарри, но тот лишь с нескрываемым интересом смотрел на женщину.

— И что же мы тут делаем? Как я понимаю, наверное, сборы? А я и не надеялась еще раз встретить легендарного главу Ордена Феникса. Северус! А тебя каким ветром сюда занесло? Темный Лорд ведь не знает об этом… ай-ай-ай. А… и маленький Потти тоже здесь. — Передразнила она своим тонким голоском.

Гарри только злобно оскалился:

— Прекращай спектакль, сучка! Слышал о твоем суде, ты ведь не такая уж страшная, как заставила нас думать…

Глаза женщины опасливо сузились.

— Сможешь доказать это? — холодно спросила она, доставая свою палочку.

Друзья с ужасом посмотрели на парня, так как ожидали, что он тут же примет вызов, но Гарри поступил иначе.

— Не нервничай, Блэк. Я тут, знаешь ли, уходить собрался. Мы ещё встретимся и тогда, возможно, я приму твое предложение, а пока наслаждайся сборами «жареного цыплёнка». — Не прозвучало и хлопка, как он аппарировал на глазах у ошеломлённого директора.

Рон, продолжая посмеиваться, шепнул Гермионе:

— Он так изменился.

— Вопрос в том — в какую сторону, — заявила девушка. — Он не был безрассудным, но стал намного отрешенней.

— Люпин. — Вмешалась Беллатрикс. — Теперь ты новый владелец, правильно?

— Похоже на то.

— И куда мне поселиться?

Все маги уставились на неё, как на полоумную.

— Пожалуйста, объясни, что это значит? — простонал Ремус.

— Ладно, я не хочу слышать круглосуточное бормотание старого дурачка, потому я не буду находиться тут постоянно. Кроме того, для здоровья не очень полезно находиться рядом с оборотнём, а особенно во время полнолуния. Но мне нужна комната, чтобы я могла пожить в ней каждый раз, когда захочу.

Вздохнув, Люпин кивнул:

— Если ты дашь мне время, я что-нибудь придумаю. Я только что получил уведомление о твоих правах на дом, но предупреждаю, любая выходка, в особенности по отношению к Гарри, и я порву тебя на кусочки.

— Так уж и на кусочки… кроме того, почему это я должна вредить Гарричке-пупсику? — проговорила она, вновь возвращая своему голосу детские нотки. — Я даю тебе неделю, — уже серьезно проговорила она. — После этого я могу платить тебе каждый раз, когда буду здесь. Кроме того, когда-нибудь мне придется договориться о встрече с главой семейства, ведь я очень заинтересована в этом. Ах да… пока не забыла, я требую большую комнату с королевской кроватью, сомневаюсь, что смогу долго оставаться одна. — С этими словами она аппарировала.

— Святой Мерлин и его тапочки, — чертыхнулся Снэйп. — Мир больше небезопасен.

— Спокойно, Северус, — оправдывался Дамблдор. — Она ненавидит Волдеморта.

— Альбус, эта женщина ненормальная, мы не можем доверять ей.

— Придётся, так или иначе, она ведь нашла нас, — пробормотал директор.

— Вне сомнений, это магия Блэков, — тихо ответил зельевед. — Их семейство очень древнее, и должно было владеть собственным мощным волшебством. И теперь, когда она «развелась» со своим мужем, она вновь полноправная Блэк.

— Вполне возможно, — быстро заговорил Дамблдор. — Не значит ли это, что нам нужно ввести её в Орден?

— Да вы что! Я не позволю, чтобы эта безумная женщина вошла в Орден, — запротестовала Молли. — Только через мой труп. Возможно, её оправдали, но от этого она не перестала быть тёмной ведьмой.

— Это было всего лишь предложение, — оправдывался Альбус. — Но проблема наша осталась прежней: нам нужно найти Гарри.

Рон, Гермиона и Ремус многозначительно переглянулись и пошли вверх по лестнице. А последний бросил на прощание:

— Без нас. Он был тут, с ним всё хорошо, и он не желает оставаться здесь. Миссия закончена. — Эти слова повергли Дамблдора в оцепенение.

— Неповиновение, — буркнул Снэйп.

— Я слишком стар для этого, — вздохнул Альбус. — Северус, будь наготове и гляди в оба, если ОН замыслит какую-то пакость против мальчишки… Встретимся завтра и расставим все точки над «i», а сейчас надо остыть, — проговорив это, директор аппарировал.

Гарри как раз раскладывал взятые из библиотеки Блэков книги по полкам, когда за спиной послышался шумок. В мгновение ока он отпрыгнул и направил в то место палочку, готовый встретить противника, но вместо этого оказался лицом к лицу с Беллатрикс, которая смеялась как сумасшедшая.

— Ты видел выражения их лиц, Гарри?

— Дамблдор был бесподобен, — кивнул он. — А Северус, когда ты обвинила его в измене…

— Да, это было лучшим моментом, но ты тоже ничего, холодный голос, да еще и чуть не подрались у них на глазах. Бедняжки долго не оправятся. — Белла подошла к нему и схватила за шиворот. — Но меня кое-что беспокоит, мистер Поттер.

— Что? — спросил он, сглотнув. Глаза ведьмы явно предвещали недоброе.

— Ты назвал меня сукой.

— Белла… я… — начал он.

— Ты назвал меня сукой! — сказала она, притянув парня за воротник, после чего выражение её лица резко сменилось на дьявольскую улыбку. Белла нежно провела языком по щеке парня, вплоть до мочки уха.

— Пока я — твоя сука, я разрешаю тебе называть меня так, но только когда мы наедине. Понял?

— Конечно, сука. — Осмелев, он положил руку ведьме на ягодицы и жестко притянул её к себе, после чего припал к её шее, оставляя следы на нежной коже.

— Никакой тебе застенчивости, я покажу тебе твое место, маленький Гарри, — сказав это, волшебница слегка оттолкнула подростка, и пока он не успел как-либо среагировать, разорвала ему рубашку и потянулась к штанам.

Они, не помня себя, забылись прямо там, в старинной библиотеке древнего поместья, которое когда-то принадлежало Гриффиндору.

Закончив, ведьма решила осмотреть книги, выбранные парнем. Как оказалось, он выбрал широкий спектр самых тёмных книг, половина из которых была на тему:

— Некромантия, черт тебя задери, Гарри!

— Я знаю, что это более чем опасно, но раз у Волдеморта есть армия, мне придётся сотворить что-то подобное.

— Но никто, Гарри, никто не пытался заниматься этим уже более тысячи лет, эта магия древнее основателей, — выдохнула она.

— Значит, время вспомнить забытое, — непоколебимо ответил он.

Белла была вновь поражена той силой, которая исходила из этих смарагдовых глаз. Она медленно кивнула:

— Если ты станешь некромантом, у тебя будет реальная возможность победить, и я помогу тебе, как только смогу, но ты должен понимать, что даже у меня недостаточно могущества для этого.

Гарри загадочно улыбнулся, и ведьма поняла, что это для него не имеет значения. Он любит её за то, что она есть, а не за силу. Он единственный, кто беспрекословно верит ей, и Белла дала себе клятву, что никогда не обманет его доверия.

Парень улыбнулся так, словно прочёл её мысли. Глаза ведьмы широко раскрылись, когда он сказал:

— Спасибо тебе, Белла.

— Но я ничего не говорила, — ответила она.

— Я знаю, но это читается в твоих глазах, — утешающее проговорил юноша.

— Что за чертовщина? — выкрикнула волшебница.

— Я не знаю, — пожав плечами, ответил Гарри. — Но я чувствую, что связь между нами крепнет, а моя сила растёт, всё это началось незадолго до моего шестнадцатилетия.

— Нет… это невозможно! Неужели твоя магия созревает так рано…

— И что это значит? — осведомился юноша.

Белла закатила глаза: манипуляциям Дамблдора не было границ. Как можно было держать мальчика слепым как котёнка?

— Все ведьмы и волшебники достигают волшебной зрелости, — монотонным голосом начала она. — У ведьм это происходит примерно в двадцать, у волшебников где-то в двадцать два, всё это длится от шести месяцев до года. И чем быстрее это происходит, тем больше силы получает волшебник. Но даже сейчас твоя сила ОЧЕНЬ велика.

— А, ну тогда всё нормально, — спокойно ответил подросток, и ведьма в который раз оторопело уставилась на него.

— Это не… знаешь… возбуждает или что-то в этом роде?

— А должно? Я не волнуюсь о могуществе, кроме того, я ненавижу свою особенность. Как по мне, то этот маленький факт имеет только два значения. Во-первых, я очень хорошо знаю, что ты любишь власть, и я рад этому, так как смогу защищать тебя. Во-вторых, это поможет мне победить Волдеморта, а все остальное неважно.

Беллатрикс обняла его.

— Я ценю это, Гарри. И, да, я люблю власть, но выстоишь ли ты перед ней? Я боюсь, ведь последствия могут быть необратимы, именно поэтому Тёмный Лорд обезумел. — Казалось, она над чем-то размышляет, но, в конце концов, ведьма сказала: — Знаешь, могущественные колдуны когда-то обходились без палочек, те попросту не выдерживали такой большой нагрузки. А для некромантии существовали посохи.

— Посохи? Думаешь, я хоть что-нибудь слышал о них?

— Но нет достаточно могущественных магов, чтобы создавать такие вещи. Но у тебя получится, я в тебя верю, и помогу тебе, а пока нам нужно сосредоточиться на изучении магии.

Кивнув, он нежно поцеловал её.

* * *

Месяцем позже группа людей опасливо прошла сквозь перегородку между платформами 9 и 10 на вокзале Кингс-Кросс. Появившись на другой стороне, они немедленно стали оглядываться в поисках друга.

— Где он? — спросила Гермиона, не прекращая всматриваться в толпу.

— Я ведь говорила тебе, что его не будет, — разочарованно проговорила девочка поменьше. — Я чувствую это.

— Как это? — непонимающе поинтересовался Рон. — А как же образование?

— Никогда бы не подумала, что ты скажешь что-то в этом роде, — хихикнула Грейнджер.

— Дела, — сказал рыжий, смеясь вместе со спутницами.

Так они простояли до последнего гудка паровоза.

— Черт, он действительно не придёт, — уверился Рон.

Попрощавшись с родителями, Тонкс и Люпином, который всё ещё надеялся увидеть парня, они вошли в вагон.

— С ним всё будет в порядке, — прошептала Тонкс.

— Я надеюсь, — отозвался Ремус, наблюдая за тем, как паровоз трогается с места.

Исчезновение Избранного вызвало среди учеников Хогвартса явный переполох. Не всем он нравился, но многие возлагали на него большие надежды, вдобавок ко всему, Пожиратели стали проявлять себя намного активней, хотя пока смертей и не было. Это значило только одно: Волдеморт сосредоточился на поисках своего врага. И все надеялись, что пока он ищет мальчишку, остальные находятся в сравнительной безопасности.

Двумя неделями позже явно возмужавший Гарри Поттер вошёл в тренажёрный зал Гриффиндор-мэнора. Казалось, его физическое развитие ни капельки не отстает от роста магической силы. Кроме того, он сильно вытянулся за последний месяц, и его подруга сделала предположение, что до конца года он достигнет шести футов в высоту.

Белла сидела за небольшим столом орехового дерева, обложившись стопками книг, какими-то деревяшками и другими предметами. Взгляд Гарри стал напряженным, когда он увидел, как женщина схватилась за предплечье, где, как он знал, была чёрная метка.

— Дьявол. — Женщина не слышала, как он вошёл, поэтому, чертыхнувшись, поспешно спрятала руку.

— Сколько? — холодным обвиняющим тоном потребовал он ответа.

— С момента «предательства», — не отводя взгляда, с вызовом ответила колдунья.

Гарри кивнул, понимая, что женщина не хотела беспокоить его или втягивать в свои проблемы, но теперь он знал наверняка, что займётся этим. Подойдя ближе, он резким движением схватил её за руку, и Белла поняла, что сопротивляться бесполезно. За то время, что они провели вместе, бывшая Пожирательница точно уяснила, что если юноша что-то вбил в голову, то от этого не отступится.

Осторожно осмотрев покрасневшую вокруг чёрной татуировки кожу, Гарри закрыл глаза, сосредоточился на шраме и приложил палец к метке. Оба еле сдержали крики, когда острая боль захлестнула их. Парень позволил себе почувствовать то волшебство, которое удерживало татуировку на её теле. Он воспользовался своей связью с Волдемортом, чтобы обнаружить тёмную магию, зная, что ЕГО боль в этот момент в десятки раз сильнее их вместе взятой. Сила парня и связь с Тёмным Лордом давали возможность практически видеть зелёную ауру магии, удерживающей женщину, и юноша позволил своей тёмно-красной, практически черной ауре влиться внутрь колдуньи и выжечь оковы, созданные Волдемортом.

Беллатрикс выла от нестерпимой боли, но Гарри не обращал на это внимания, крепко держа её руку и не давая разорвать связь. Подросток продолжал делать это, пока магия не выжгла последнюю крупицу инородного вмешательства. Всё это время ведьма не переставала кричать, а горькие слёзы текли по её покрасневшим щекам.

Он знал, что это подобно аду, так как его девушка никогда не кричала от боли и не позволяла себе плакать. Она терпела Круциатус Волдеморта, но это оказалось выше неё.

Не отпуская её руки, он нежно проговорил:

— А теперь нам осталось всего лишь удалить эту уродливую татуировку с твоего красивого тела… давай посмотрим… гм… оригинал звучал как «Морсмодре»… значит, чтобы обратить… «Ердомсром».

Она вскрикнула опять, когда зеленое пламя накрыло место с меткой. Улыбнувшись, Гарри убрал палочку и взглянул на чистую покрасневшую кожу на руке ведьмы.

— Извини за это, дорогая, — проговорил он, бережно обнимая женщину.

Боль медленно уходила, когда Белла расслабилась в его руках, в которых она чувствовала себя защищённой.

— Спасибо, Гарри. Если бы я знала, что ты сможешь сделать это, я бы сказала тебе раньше. Извини…

— Я знаю, у меня самого едва хватило силы, так что это не имеет никакого значения. Важно только одно, теперь ты свободна, — проговорил парень, не прекращая успокаивающе поглаживать волшебницу по спине.

— По правде говоря, я была уверена, что только тот, кто ставит метку, может её снять.

— Я знаю, — улыбнувшись, ответил парень. — Моя связь с Волдемортом позволила сделать это, правда, был один нюанс.

— И что же? — и интересом спросила она, всматриваясь в глаза Поттера.

— Ну, Том ведь был связан с тобой через это, так что я сделал ему чуть-чуть больнее, чем тебе.

Белла засмеялась, невзирая на не угасшую боль, а Гарри смеялся вместе с ней.

— Итак, как продвигаются дела с посохом? — поинтересовался юноша.

— Я нашла нужные заклинания и подобрала материал специально для тебя.

— Те, которые мы выбирали вчера?

Белла кивнула и начала объяснять заклинания.

— У тебя хватит сил, чтобы попытаться воспользоваться ими?

— Я попытаюсь, дорогая.

— Не называй меня этой гадостью, — буркнула она, закатив глаза.

— Не буду, дорогая, — улыбнувшись, ответил парень. — Но как тогда? Принцесса? Ангел? Красотуля?..

— Сучонок! — вспылила она.

— Не… сучонок — это тоже ты, но только в постели.

Влепив ему пощёчину, Белла еще раз напомнила себе о данной клятве.

— Хм… ты красивый и безрассудный филин, буду называть тебя Коготь. Так лучше?

— Лучше.

— И не убивай меня, если я случайно забуду, чтобы не называть тебя ласково, хорошо?

— Посмотрим, не могу ничего обещать, — сказала она с деланной улыбкой, играя собственной палочкой.

— В любом случае, я выучил много заклинаний, Коготь, и мне надо попрактиковаться в них.

— Что же, давай попробуем.

Посох получился с первой попытки, он был сделан из дерева жизни, волоса из хвоста древнего мудрого грифона, сердечных струн черного дракона и его собственной чешуи — чешуи виверны. Сверху посох был увенчан кроваво-красным камнем, более всего походившим на рубин, размером примерно с мячик для гольфа, закрепленный когтями дракона.

Камень слабо пульсировал в ритм дыхания парня, и как только пальцы Гарри коснулись поверхности посоха, он сразу ощутил энергию, теплом вливающуюся внутрь. Это было новое, ни с чем несравнимое ощущение, словно юноша прикасался к части себя.

Они и вправду гордились результатом, поэтому в тот день расслабились и наслаждались очередной маленькой победой. После этого Гарри с двойным упорством изучал некромантию.

За бесконечными занятиями год пролетел как один день.