Игра вне правил (гет)

Вернувшись из подземелий, Гермиона всё-таки решила рассказать Гарри, Джинни и Невиллу о своём намерении участвовать в Турнире. Истинных причин, конечно, не раскрыла, сославшись на «внутреннее побуждение» и «желание испытать себя». В ответ она получила волну уговоров и даже обвинений в безрассудстве. Разговор быстро измотал её, и, спасаясь от морального давления друзей, Гермиона покинула гриффиндорскую гостиную и, воспользовавшись советом профессора Снейпа, отправилась туда, где точно никто не побеспокоит — в Больничное крыло.

После насыщенного, тяжелого дня ей нужно было немного одиночества. Тишина, установившаяся в палате после отбоя, нарушалась мирным похрапыванием хаффлпаффца, сломавшего руку на уроке Полётов. Гермиона лежала на кровати, запрокинув руки за голову, уставившись в потолок, и вновь прокручивала в голове недавний разговор со Снейпом. Веки наливались тяжестью, но мысли не отпускали.

Почему Снейп вообще затеял с ней этот разговор? Его мотивов она понять не могла. Неужели ему действительно не всё равно? Нет, в его чистые намерения она просто не верила. Тогда что? Наверняка, ему приказал побеседовать с ней Дамблдор… Или МакГонагалл, в порыве отчаяния, упросила коллегу напугать её. Снейп это умеет, особенно когда начинает шипеть и сверлить глазами. Тут он преследовал и свои цели: не допустить её к Турниру, чтобы, не дай Мерлин, не находиться в её раздражающем присутствии весь следующий год. Да ещё и за пределами Хогвартса, где он и баллы-то снять не сможет. Она даже усмехнулась этой мысли в темноте.

За дверью раздался шорох. Едва уловимое поскрипывание шагов заставило Гермиону насторожиться. Она села, схватив палочку с тумбочки, и уже хотела окликнуть, как вдруг прямо у её кровати из воздуха возник Рон — растрёпанный, в мантии-невидимке, с виноватой полуулыбкой.

— Рон?! — прошептала она, ошеломлённо выдохнув. — Что ты тут делаешь?

— Навещаю свою девушку, — тихо сказал он, сбрасывая мантию и подходя ближе. Он сел на край её кровати и с лёгким наклоном притянулся к её губам, поцеловал — сначала легко, словно спрашивая разрешения, а потом чуть глубже, теплее. Его рука уже легла поверх её одеяла, скользнула к её запястью, нежно сжала пальцы.

— А если тебя поймают? — пробормотала она, чуть отстранившись.

— Стоит рискнуть, — прошептал он, опускаясь ниже, чтобы поцеловать линию челюсти, потом шею.

— Рон… — Гермиона неуверенно выдохнула, отводя лицо в сторону. Она бросила взгляд на соседнюю кровать, где под одеялом мирно посапывал младшекурсник. — Не здесь…

— А где, Гермиона? — горячо прошептал он ей в ухо. — Мне в твою комнату нельзя, а вчера нам помешал этот...

Девушка стукнула его предупредительно кулачком по плечу.

— И мы ведь так и не поговорили нормально, — продолжал Рон.

— Ты, кажется, не поговорить пришел, — улыбнулась Гермиона.

— Поговорить, конечно, — он ухмыльнулся, чуть прикусив её мочку уха, — Как прошло взыскание у Снейпа?

— У профессора Снейпа, — рассеянно поправила она, ощущая, как его дыхание касается шеи. — Никакого взыскания не было.

— Ммм? — заинтересованно промычал он, скользнув губами к её шее. — Почему не было

— Вместо этого у нас была... беседа.

— Беседа? — она почувствовала, как Рон напрягся. — О чём ему с тобой говорить?

— Отговаривал меня от участия в Турнире, — пожала плечами Гермиона.

— Чего вдруг? — Рон поднял голову и прищурился, разглядывая её лицо.

— Сама не пойму… ― задумчиво ответила девушка, поглаживая его по предплечью. ― Может, МакГонагалл попросила. Может, сам решил.

Рон на мгновение замолчал, пребывая в раздумьях.

— И что? — он снова склонился к ней, теперь целуя висок, скользя вниз к щеке. —Убедил?

— Нет, Рон, конечно, нет, — выдохнула она сквозь тихий смешок прямо ему в губы, поцеловавшие её мгновением ранее в уголок губ. — Если я что-то решила, то даже профессору Снейпу меня не переубедить.

— Упрямая, как тролль, — пробормотал Рон, сдвигая её волосы, и прикоснулся губами к её шее. Вторая рука скользнула по её боку, зацепившись за край её одеяла.

Гермиона чуть дёрнулась, прижалась к нему лбом, чтобы остановить его, но...

― Очаровательно, ― раздалось из темноты с характерной ядовитой интонацией. ― Всегда мечтал стать частью романтической прелюдии своих студентов.

— Блять... — выдохнул Рон, отпрянув так резко, что соскользнул с кровати и рухнул на пол.

Гермиона взвизгнула, резко натянула на себя одеяло до самого подбородка и села, глаза округлились.

Из тени между кроватями вышел профессор Снейп, как будто материализовавшись из самой черноты.

― Правда, обсуждать меня между поцелуями — это новый уровень извращения, даже по меркам Гриффиндора, ― язвительно добавил он, окинув парочку тяжёлым, презрительным взглядом.

Рон судорожно поднялся с пола, хватая скомканную мантию-невидимку, а Гермиона с пунцовым лицом продолжала держать одеяло до ушей, будто от этого можно было спрятаться от позора.

— Второй раз, — прошипел он. — Второй раз за два дня я застаю старост Гриффиндора в ситуациях, которые… мягко говоря, нарушают все мыслимые нормы дисциплины. В школьном лечебном учреждении. После отбоя. Рядом с младшекурсником. Вы совсем оборзели?

Он резко развернулся к Рону.

— По причине того, что вы не в состоянии обуздать свои гормональные порывы, — произнёс он с холодной насмешкой, скользнув взглядом по Гермионе, покрытой одеялом, — вы обнуляете баллы, заработанные вашим факультетом за сегодняшний день. Минус пятьдесят баллов с Гриффиндора, мистер Уизли. И неделя взысканий у мистера Филча.

Рон замер. Его уши побагровели, кулаки сжались. Он явно сдерживался от комментария, который мог бы стоить ему дополнительных очков.

— ВОН ОТСЮДА. СЕЙЧАС ЖЕ. — голос Снейпа хлестнул воздух, как плеть. — Пока я не принял решение сообщить миссис Уизли о вашем распутстве.

Рон вздрогнул. Гнев и унижение застыли в его лице. Он бросил на Гермиону быстрый взгляд, хотел было открыть рот, но Гермиона одними глазами, почти незаметным движением головы, попросила его исчезнуть. Спустя несколько секунд внутреннего сопротивления, он нехотя двинулся к выходу, бросив при этом полный ненависти взгляд на Снейпа.

Медленно, почти со зловещим спокойствием, тот повернулся к ней.

— Крайне сомнительное поведение для старосты, мисс Грейнджер, — произнёс он тихо, в каждой букве чувствовалось презрение.

Гермиона едва слышно застонав от стыда, укрылась одеялом с головой, словно стремясь спрятаться от его взгляда. Её лицо полыхало от осознания, что Снейп повторно застал её в таком компрометирующем положении. Что он о ней теперь будет думать?

— Что за детский сад? — услышала она его холодный голос. — Немедленно вылезайте оттуда.

Гермиона неуверенно приподнялась, показавшись из-под одеяла, и встретив его неодобрительный взгляд, решила, что этого недостаточно, и не просто скинула с себя покрывало, а встала с кровати, смущённо выпрямившись перед профессором в тонкой больничной ночнушке. Лямка слегка сползла с плеча, которую она тут же поправила и чуть ниже натянула ткань, едва достающую до середины бедра.

Снейп на мгновение замер. Он скользнул быстрым взглядом по её фигуре, но тут же отвел глаза в сторону.

— Вернитесь в кровать. Сейчас же, — процедил он сквозь зубы, напряжённо сжав челюсти. — Вставать было не обязательно.

Гермиона, осознав, что вовсе не то имелось в виду, вспыхнула ещё ярче и поспешно юркнула обратно в постель, накрывшись одеялом наполовину.

— Профессор, я... — она попыталась хоть что-то сказать, но Снейп ей не позволил.

— Взыскание. Завтра в восемь вечера. Мой кабинет. Не вздумайте опоздать, — отрезал он. — И если вы ещё хоть раз нарушите правила подобным образом — можете забыть не только о вашей должности старосты, но и об участии в Турнире.

Второе в её жизни взыскание! Второй день подряд!

Он резко повернулся так, что мантия хлестнула воздух. Через мгновение Снейп исчез за дверью, оставив Гермиону в одиночестве, пылающую от стыда.

* * *

Она опаздывала на завтрак — мадам Помфри задержала её дольше, чем рассчитывалось. Привычное утреннее настроение улетучилось где-то между аптечным запахом Больничного крыла и резким вкусом зелий, что до сих пор ощущался на языке.

Гермиона решительно вошла в Большой зал. Утренний свет, преломлённый через высокие окна, уже заливал каменные стены, освещая длинные столы, уставленные остатками завтрака. Шум и гомон стихли — основная волна студентов, по всей видимости, уже ушла на занятия.

Она машинально окинула взглядом гриффиндорский стол и с разочарованием отметила, что его покинули даже самые вечно опаздывающие. Ни Рона, ни Гарри — никого. Только тарелки с холодным тостом и наполовину опустевшие кувшины с тыквенным соком.

Впереди, за преподавательским столом, сидел единственный оставшийся профессор —Снейп. Один, с непроницаемым лицом, он неспешно допивал чёрный кофе и, казалось, совершенно не интересовался происходящим. Но когда Гермиона вошла, его взгляд тут же метнулся к ней, холодный и цепкий, как у ястреба. Их глаза встретились на долю секунды — и девушка тотчас отвернулась, будто обожглась. Щёки запылали, и она чуть сильнее сжала ремешок сумки, перекинутой через плечо. Вспоминать то, что произошло накануне было жутко стыдно.

Оказавшись в середине зала, как вдруг замедлила шаг и нахмурилась. Несколько десятков взглядов были обращены в её сторону. Шепотки, полуулыбки, кто-то указал пальцем. Она едва заметно напряглась, лихорадочно перебирая в уме, чем могло быть вызвано подобное внимание к её персоне. Повернув голову, она заметила скопление учеников у доски объявлений — именно оттуда доносился гул. Кто-то уже начал расходиться, но большинство оставалось, образовав плотный полукруг.

Быстрым и твёрдым шагом она прошла вдоль обеденных столов и, растолкав толпу возбуждённых ребят, приблизилась к доске объявлений, где были закреплены расписания матчей по квиддичу, статистика факультетских побед в игре в Плюй-камни, стенгазеты, запись желающих участвовать в Дуэльном Клубе, сообщения о пропаже домашних питомцев и многое другое. Но не это сейчас интересовало девушку.

Она остановилась прямо напротив большого пергамента, магически приклеенного к доске. Заголовок гласил: «Потенциальные Чемпионы Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс на Турнире Трёх Волшебников», и сразу под ним десять фамилий с факультетской принадлежностью:

1. Маргарет Стоун, Райвенкло.

2. Стэн Принстон, Райвенкло.

3. Драко Малфой, Слизерин.

4. Самуэль Минод, Слизерин.

5. Бэт МакДуггалс, Слизерин.

6. Коэн Фулстроу, Хаффлпафф.

7. Гермиона Грейнджер, Гриффиндор.

8. Оливер Аткинсон, Гриффиндор.

9. Эмили Грант, Гриффиндор.

10. Кристофер МакРеди, Гриффиндор.

Она сдержанно улыбнулась. Не то, чтобы она этого не ожидала — просто было приятно. Но мысль, что Рона в списке нет, кольнула неожиданно больно. Не подал заявку или не прошёл?

— Не обольщайся, Грейнджер, — лениво произнёс знакомый голос сбоку, разрезав воздух с насмешливой небрежностью.

Гермиона обернулась.

Драко.

Стоял чуть в стороне, как всегда — будто случайно оказался рядом, но глаза говорили об обратном. Руки в карманах мантии, подбородок чуть приподнят, губы изогнуты в полуулыбке, которой он так любил прикрывать уязвимость.

— Твоя фамилия там — это просто квота на… разнообразие, — продолжил он, бросив взгляд на пергамент. — Демонстрация прогрессивности.

Она не удивилась. Нет — разочаровалась. Где-то в глубине всё ещё теплилась надежда, что он… вырос. Переосмыслил. Но, может, он тоже просто маскируется.

— Что ты хочешь сказать? — спросила она спокойно, но взгляд стал жёстким.

Их разговор начал притягивать внимание.

— Ну знаешь… — Драко склонил голову чуть набок, будто говорил о погоде. — Есть такое негласное правило — обязательное включение таких как ты. Для приличия.

Где-то рядом тихо прыснул кто-то из младших слизеринцев. Гермиона даже не моргнула. Только шагнула вперёд — медленно, твёрдо, нарушая его пространство. Подошла вплотную. Так, что он невольно подался назад, едва уловимо. Подбородок дрогнул, но он тут же вернул себе маску безразличия.

— Ты про мой статус крови? — прошептала она, чтобы никто не слышал. — Тот самый, напоминание о котором твоя сумасшедшая тётка вырезала на моей коже?

Она закатала левый рукав. Шрам был бледный, но при дневном свете всё ещё читался отчётливо: «грязнокровка».

Он взглянул. И дрогнул. Совсем чуть-чуть. Ресницы опустились, губы сомкнулись резче, чем прежде. Он отвёл глаза — на миг — будто этот шрам был слишком настоящим, чтобы спорить с ним. Но перед этим она успела разглядеть что-то в его взгляде. Не то чтобы раскаяние, но растерянность — словно он не ожидал, что придётся это увидеть.

— Ты был там, — продолжила Гермиона, не отводя взгляда. — Стоял и смотрел, когда она делала это.

Её голос был тихим, но в нём звенело напряжение, как в натянутой струне.

— И ты всё ещё думаешь, что можешь вот так бросаться этим словом? Словно война ничего не изменила?

Ей было всё равно что они уже привлекли внимание, казалось, всех тех немногочисленных кто остался в Большом зале. Драко молчал — долго для него. Но потом всё-таки заговорил.

Он скривил губы, вытянув лицо в ту самую ленивую насмешку, за которой неизменно прятался:

— А разве что-то изменилось? Ты кем была, той и осталась.

Этого оказалось достаточно.

Гермиона резко шагнула вперёд — так, что между ними не осталось и полувздоха — и вытащила палочку, вонзив её остриё прямо ему в горло. Толпа окружавшая их замерла.

— Знаешь, что самое страшное, Малфой? — произнесла она холодно, глядя прямо в его глаза. — Не то, что ты тогда молчал. А то, что ты до сих пор оправдываешь это молчание.

Лицо Драко побледнело, но он не шелохнулся. Их взгляды сцепились в немом вызове, и именно в этот момент её рука была перехвачена холодной, жёсткой ладонью.

— Не советую, — прозвучал низкий голос, прохладный и хлёсткий.

Снейп.

Он стоял совсем рядом, будто вырос из воздуха. Его пальцы сомкнулись на её запястье — крепко, как железо, но не причиняя боли. Медленно, контролируя каждый миллиметр, он опустил её руку вниз, не сводя глаз с лица Малфоя.

А потом отпустил.

— Грейнджер, шаг назад.

Тон был отрезающим, как нож по стеклу.

Она подчинилась — не потому что испугалась, а потому что этот голос действовал, как рефлекс. Плечи её опустились, как будто кто-то выпустил из неё воздух. Она убрала палочку, пряча её в мантию с чуть дрожащими пальцами.

Столпившиеся вокруг студенты в немом оцепенении наблюдали за происходящим.

— Развлеклись? — тихо, но с угрозой в голосе бросил Снейп, обводя взглядом толпу. — А теперь марш отсюда. Через пять минут звонок.

Толпа растворилась буквально на глазах — будто её сдуло порывом ветра.

— Любопытно, — проговорил Снейп, теперь уже с ледяной насмешкой в голосе. Он медленно обвёл взглядом Гермиону и Драко. — Потенциальные чемпионы Хогвартса готовы глотки друг другу перегрызть прямо за завтраком.

— Но профессор... — начал было Драко.

— Ни слова, — тихо, с опасной интонацией прервал его Снейп. — За мной.

Снейп резко развернулся и стремительно направился к выходу. Драко задержался на секунду, бросил на Гермиону взгляд — колючий, непроницаемый — и последовал за своим деканом. Через несколько секунд они скрылись за дверью в боковой коридор.

Гермиона осталась в Большом зале в одиночестве.

Она стояла, чувствуя, как бешено колотится сердце. Руки дрожали, будто всё случившееся догнало её только сейчас. Пространство вокруг будто стало слишком большим, слишком пустым.

Она медленно провела ладонью по лицу, будто хотела стереть с него остатки напряжения. Не получилось. Всё внутри всё ещё дрожало — от злости, от какой-то странной боли.

Больно было, потому что в Драко могло быть что-то другое. Что-то хорошее. Но он снова выбрал старое, привычное...

И всё же… когда он отвёл взгляд от шрама — это дрожание ресниц, сжатые губы — в нём мелькнуло что-то. Что-то… человеческое. Может, стыд. Может, сожаление. Но это не меняло сути. Не отменяло того, что он всё ещё прячется. Всё ещё боится быть кем-то иным, чем то, что от него ждали.

Гермиона вздохнула — медленно, глубоко, как-будто пыталась утопить всё, что происходило, в лёгких. И пошла прочь из Зала, не оборачиваясь.

Аппетита не было совсем.

* * *

Снейп шёл быстро, плащ скользил по полу, как тень. Его шаги звучали сдержанно, но в каждом движении чувствовалось напряжение, как перед бурей. Драко шёл следом, опустив голову.

Они свернули в боковой коридор, отходящий прямо от центральных дверей Зала, куда редко кто заглядывал в это время дня.

Снейп огляделся — неподалёку виднелась приоткрытая дверь одного из старых пустующих классов. Он шагнул туда первым, резко распахнул дверь шире, и буквально втолкнул Драко внутрь, схватив того за локоть.

— Шевелись, — процедил он сквозь зубы.

Драко едва удержался на ногах, сделав два быстрых шага вперёд, чтобы не врезаться в кафедру.

Снейп вошёл следом и громко захлопнул за собой дверь, запирая её одним движением палочки.

— Крёстный, я… — начал было Драко, обернувшись.

— Закрой рот, — отрезал Снейп, не повышая голоса.

Он смотрел на него в упор, взгляд — холодный, как лёд. Сделал шаг вперёд. Потом ещё один. Драко невольно отступил на полшага, но быстро взял себя в руки, выпрямившись.

— Ты что себе позволяешь? — голос был низким, почти шипящим. — Мне не нужно было полностью слышать ваш разговор, чтобы понять, какую именно мерзость ты сказал. — Он прищурился. — И я достаточно хорошо тебя знаю, чтобы догадываться.

Драко молчал. Стоял, опустив взгляд, плечи напряжены.

Снейп оглядел его с явным презрением.

— Если Грейнджер достала палочку на людях — значит, ты перешёл грань. Напомнил ей о том, о чём не имеешь права напоминать. Даже косвенно.

Драко дышал чуть тяжелее. Скулы напряжённо сжаты, глаза по-прежнему потуплены.

— Ты правда веришь, что всё осталось как раньше? — теперь голос был тише, почти безэмоционален, и от этого только страшнее. — Думаешь, можно вести себя так, как в прошлом?

Снейп склонил голову чуть вбок, изучая его.

— Не могу поверить, что ты до сих пор придаёшь этому значение. После всего. После того, что ты видел.

Драко чуть приподнял голову, будто хотел возразить — и тут же получил:

— Не смей открывать рот, если не готов признать свою вину, — прошипел Снейп.

На секунду между ними повисло молчание. Снейп смотрел прямо в лицо мальчику, которого знал с младенчества, и видел перед собой не просто мальчика — а продукт семьи, страха, гордости и гнилых догм.

— Турнир — не повод расправлять павлиний хвост. И уж точно не повод показывать, что под ним нет ничего, кроме страха перед переменами.

Затем он резко развернулся — чёрная мантия всколыхнулась, как крыло.

Он подошёл к двери, уже собираясь выйти, но задержался на пороге:

— Если ты ещё хоть раз позволишь себе подобное — назовёшь кого-то этим мерзким словом, или даже намекнёшь… считай, ты вылетел из Хогвартса. И в этот раз я не стану тебя прикрывать, Драко.

Щёлкнул замок. Дверь открылась. Снейп вышел, оставив Драко стоять посреди кабинета — побледневшего, подавленного, погруженного в свои мысли.