Сваха. Жемчужное совпадение (гет)

Суббота, 22 апреля

Ничего интересного и неожиданного за оставшуюся рабочую неделю так и не произошло. Многие, наверное, считают, что к сожалению, но мне такая жизнь по душе. Пусть я лучше буду предсказывать всё, что может произойти, чем хвататься за голову, в отчаянных поисках выхода из сложных ситуаций. Кажется, я довольна.

С такими мыслями я встала с кровати и отправилась в ванную. Там долго смотрела в зеркало: наверное, чтобы понять, что меня все-таки беспокоит. Просто какое-то странное чувство заставляло вздрагивать от каждого шума в просторном, но несколько пустом доме. По-моему, такие утренние предчувствия не приводят ни к чему хорошему в течение дня, вы не находите?

Я тщательно умылась, скорее не от необходимости скрупулёзного очищения лица, а от желания скорейшего окончания одинокого утра. Пусть даже потом наступит вечер, который я тоже не очень-то ждала за неимением хорошей компании, близких людей рядом. Если не считать Кэндис, конечно, но она будет занята поиском новой второй половинки, я уверена. Поэтому весь день можно назвать относительно одиноким. А в целом я довольна своей жизнью, не сомневайтесь.

Простой завтрак. И чем заниматься после? Десять часов утра. За окном — ясная, но прохладная погода, самое то для прогулок. Накинув лёгкий чёрный плащ, я вышла из дома, чтобы дойти до ближайшего парка. Я обожала эту аллею за высокие дубы вдоль многочисленных дорожек и милые скамейки, каждую из которых можно назвать маленьким произведением искусства.

Я гуляла около часа, потом не торопясь шла домой, вдыхая свежесть весеннего ветра. Затем аккуратно открыла дверь, словно боясь кого-то разбудить. На самом же деле ждала меня только хорошо знакомая сова со свёртком пергамента, перевязанным жёлтой ленточкой. Ещё не зайдя на кухню и не прочитав письмо, я заранее знала, что в нём лишнее напоминание о планах на вечер. Прямо в верхней одежде прошла к столу и развернула пергамент:

«Гермиона!

Доброе утро! Хоть ты и, наверное, уже переделала все свои дела, я, как нормальный человек в выходной день, только-только вырвалась из царства снов. Надеюсь, предположительно зря, что ты не собираешься притворяться старенькой дамой со склерозом и, уже готовая, будешь ждать меня у своего порога в семь.

P.S. Так приятно отсылать письма с совой! Несмотря на то, что мы с тобой как никто другой привыкли к маггловской технике, телефон не сравнится с патронусами и почтовыми птицами. Хотя тебе не понять, мой дорогой трудоголик.

С любовью, Кэндис»

Улыбнувшись одними уголками губ, я угостила её сову и отпустила к хозяйке. В этом письме вся Лайт: ужасно дотошная, но такая яркая и настоящая — просто как солнце жарким летом, когда засохло всё, что может. Вроде бы хочется дождика, но через некоторое время, для всех разное, начинаешь скучать по палящим лучам.

Я снова перевязала пергамент ленточкой, и он занял почётное место на комодике в прихожей. Пальто наконец было снято, и я в который раз за сегодняшний день посмотрела на часы. Настало обеденное время. Я прошлась по комнатам и на столике в гостиной нашла раскрытую книгу. Она лежала там с прошлых выходных, а время для того, чтобы хотя бы подойти к ней, появилось только сейчас. Очень контрастно: то крутишься как белка в колесе, не зная за что хвататься, то убиваешь время долгими бесполезными прогулками. А тут ещё и Кэндис со своими нравоучениями про личную жизнь. Как её в таких условиях строить?

Я удручённо вздохнула и, взяв книгу, удобно уселась на диване. О сюжете этой истории я помнила лишь в общих чертах, но быстрого взгляда на прочитанные уже страницы оказалось достаточно. Там рассказывалось о девушке, самыми радикальными способами разыскивающей смысл жизни. У неё ни родных, ни близких, но она — убеждённый боец, судя по её размышлениям о возможной волшебной жизни. Книга, кстати, маггловская, но забавная, лёгкая, а иногда мне даже жалко героиню. Наверное, я пессимистка, но все её старания мне кажутся пустыми, всего лишь попытками удержаться на плаву. Если бы я высказывала всё это девушке из книги, она бы, по-моему, устало улыбнулась и ушла, сказав на прощанье, что не собирается сдаваться. А я бы немного завистливо смотрела вслед.

За книгой я провела всё время до вечера, а точнее до того момента, когда необходимо было собираться на встречу богачей Лондона. Но историю я дочитала до конца. Меня ждал глуповатый хэппи-энд: Шарлотта, так звали героиню, стала успешной руководительницей огромной фирмы, любящей и любимой женой, которая в конце объявила мужу, что беременна. Красивая история, конечно, но во мне оставила лишь огромную дыру сомнений. А хотя, кто я такая, чтобы запрещать кому-то мечтать.

Я с удовольствием надела новое платье и сделала простейший макияж. Серьги, браслет, босоножки. Волосы я выпрямила, спасибо Джинни за полезное заклинание, и оставила рассыпаться по спине и плечам. Вышла из дома я за две минуты до назначенного времени, и вдруг снова ощутила странное предчувствие — как будто какой-то неумеха-дементор кружился неподалёку. Но как только передо мной появилась улыбающаяся Кэндис, я без сомнений взяла её за руку, и мы вместе аппарировали к великолепному построению.

Никаких признаков шумного мероприятия снаружи не было заметно. Однако сразу после того, как мы оказались внутри, я поняла, что здесь неплохо поработали с заглушающими чарами. Живая гитарная музыка не жалела барабанных перепонок, а полы ходили ходуном стараниями большого количества танцующих. Кэндис легко вписалась в толпу, предварительно спросив моего согласия. Не посмев заставить её проводить время с не умеющей отдыхать подругой, я заняла самый дальний от сцены и танцпола столик. Как по мне, здесь собралась самая пафосная часть волшебного народа, все бродили с высоко задранными носами и выпяченной грудью. Я никогда не видела, как танцует знатная молодёжь — чуть двигаясь, словно делая одолжение всем окружающим. А Лайт уже подцепила одного, без единого промаха играя роль аристократки. Заглядевшись на парочку, я не заметила, как кто-то подсел ко мне за столик.

— Ты пьёшь?

Удивлённо повернув голову в сторону собеседника, я устало пожала плечами:

— Если это вопрос, то нет, а если предложение, то да.

— Мило, — Малфой коснулся волшебной палочкой не замеченного мною до этого момента искусственного букета цветов, и тут же появился домовой эльф, одетый в до неприличия приличную одежду — белую длинную рубашку с чёрным галстуком. — Бокал огневиски мне и шампанского для девушки.

Эльф мгновенно испарился.

— И часто ты тут бываешь? — я перебирала подол платья.

— Это моя обязанность, — как-то нехотя ответил Малфой. — Если я не буду знать в лицо богатеньких волшебников, моему бизнесу не поздоровится.

— А я пришла сюда, наверное, первый раз за полгода, — в задумчивости я рассматривала компанию за соседним столиком, — никогда не предполагала, что подобные мероприятия как-то влияют на бизнес.

— Ну и зря, — так же задумчиво ответил он, а к нам снова вернулся эльф-официант и поставил бокалы, — я раньше тоже только в крайнем случае сюда захаживал.

За целую неделю посещений Малфоем моего агентства я ни разу не осмелилась его рассмотреть. Сейчас в глаза бросалась какая-то перемена, кажется, во взгляде. Из высокомерно-брезгливого он стал устало-отрешённым. Несмотря на это, аристократичность в слизеринце никуда не делась: идеально ровная спина, руки, небрежно положенные на подлокотники стула, одна — с бокалом огневиски, другая — свободная, греческий профиль. И вообще вся статность фигуры как бы говорила за себя: «Вам до меня ещё расти и расти».

— Как ты жил после войны? — осмелилась спросить я, чувствуя, что в голову ударяет шампанское. Мерлин, я ведь даже ничего не ела после завтрака!

— Ты действительно хочешь это знать? — поднял он брови, следя за моими частыми кивками и помолчал. — Слушай, давай в другой раз. У меня есть дело, — немного подумав, бросил Драко, и я потеряла его из виду, когда он проходил сквозь толпу танцующих.

Я попыталась найти Кэндис, но это не увенчалось успехом. Допив шампанское и захватив сумочку, я запланировала сходить хотя бы в дамскую комнату и поправить макияж. Клиентов я решила поискать в другой раз, потому что голова раскалывалась от непривычного шума.

На полпути к пункту назначения я вдруг почувствовала, что ноги перестают меня слушаться, а голову словно обернули ватой.

Но я не упала, нет, я продолжала двигаться, только теперь не в сторону туалетов, а по направлению к VIP-комнатам. Там стоял полумрак, однако без труда можно было различить с небольшого расстояния столики и дорогие диваны. Не понимая, что со мной происходит, я в полуполёте добралась до одного из этих тёмных помещений и больно ударилась спиной о внутреннюю стену, противоположную дивану. Теперь перед глазами полетели звёзды, а слух мой будто обострился, и шум стал совсем невыносимым. Я зажмурилась, стараясь выдержать неприятные, мягко говоря, ощущения, но не могла ни закричать, ни заткнуть уши — словно одеревенела. Клатч уже валялся около моих ног, чуть согнутых под тяжестью тела, лямки платья сползли. Когда я открыла глаза, увидела сначала волшебную палочку прямо у лица, а потом её обладателя. Устрашающего вида парень, особенно тогда, в темноте, счастливо улыбался и что-то бормотал. Наконец я различила несколько фраз:

— Всё, родная, теперь мы будем счастливы. Ты начнёшь любить меня всем сердцем, а я просто продолжу любить тебя. Какая же ты глупышка, думала, что я сдамся...

Тайлер не опускал палочку и, склонив голову набок, шептал одно и то же, незнакомое мне, заклинание. Вдруг шум совсем пропал и передо мной начали сменять друг друга до боли знакомые картинки: письмо из Хогвартса, поздравления родителей, маленькие Гарри и Рон, обнимающий нас троих Хагрид, хохочущая с братьями Джинни, все странные школьные приключения в самом кратком своём содержании и не по порядку, война с худшими деталями, резкая победа, потом хитро улыбающаяся Кэндис, и вдруг — Малфой... Я уже было смирилась с тем, что умираю, но неожиданно завеса от реального мира продырявилась, и я на секунду вернулась в слабоосвещённое помещение.

— Эй! — кто-то отвлёк Финча, и чары заметно ослабли. Я с резким выдохом упала на пол, скорее почувствовала, чем увидела, вспышки, потом до меня донёсся какой-то шум и на глаза попался Драко, приближающийся ко мне. А дальше — темнота.