Как поступают настоящие женщины (гет)

В числе «зрителей», присутствующих на заседании, Тонкс заметила Лайзу Турпин и пронырливого журналиста Стюарта. Настоять на закрытом заседании всё же не удалось, и Тонкс подозревала, что завидное упрямство в этом вопросе проявил начальник аврората МакГилликади, считающий, что прессе нужно время от времени «кидать кость». Наверное, она бы поспорила с ним дольше и со вкусом, но поскольку Тонкс была более чем убеждена в люпиновской невиновности, она сочла прессу вопросом непринципиальным (не настолько принципиальным), в чём теперь, глядя на жадно блестящие от предвкушения глаза Стюарта, раскаивалась.

Люпин, безусловно, заслуживал прилюдного оправдания, но то, что процесс этого оправдания предполагался сложным, было столь же очевидно. И хотя оставалось загадкой, как Стюарт проник в зал заседаний (МакГилликади обещал допустить только пару журналистов из крупных изданий), ничего хорошего от него ждать не приходилось.

Тонкс перевела взгляд на судейскую трибуну. Председательствовала сегодня Сьюзен Боунс, и этот факт внушал некоторую надежду. Сьюзен была во всех отношениях наследницей традиций — вероятно, поэтому ей и доверили столь громкий процесс. Слишком много в нём мелькало имён, связанных с отгремевшей войной.

Кто, пожалуй, волновал Тонкс больше всего, так это люпиновский адвокат. В своё время Деннис Криви доучивался у Люпина, когда его восстановили в профессорской должности, и потому искренне хотел помочь, но Криви был всё же не очень опытен, и в любом нормальном процессе Тонкс размазала бы его по стенке.

Она знала, что Гарри предлагал Люпину найти другого защитника, но тот отказался наотрез. И в каком-то смысле Тонкс была с ним солидарна: Криви радел за своё дело душой, а вот именитым юристам чаще были нужны деньги.

«И в итоге судьба Люпина зависит от тебя».

Тонкс поморщилась. Аврор, который хочет вытащить обвиняемого из тюрьмы. Удивительная ирония. Вдвойне ирония, если учесть, с какой страстью они с Люпином друг друга избегали несколько последних лет.

И всё же один его вид в кресле обвиняемого приводил Тонкс в тихое бешенство.

Гарри, явившийся на заседание зрителем, похоже, полностью разделял её точку зрения. Перед судом они долго прорабатывали возможные стратегии допроса, и так и не нашли единственной победоносной. Слишком много было в этом деле тупиков.

////

Гарри метался по кухне, словно загнанный. Джинни аккуратно обогнула его и поставил на стол чашку.

— Неужели нельзя применить какую-нибудь окклюменцию? — спросила она, опускаясь на соседнюю табуретку.

— Бессмысленно, — Тонкс дёрнула плечом, едва не задев висевший позади шкафчик. — Считывать воспоминания, относящиеся к полнолунию, у оборотня — всё равно что учить разговаривать флоббер-червей. Слишком нестабильное сознание — это я даже не говорю о моменте трансформации. То, что там происходило, когда Люпин бегал волком, можно было бы выяснить разве что, если б он выпил аконитовое.

— А сыворотку правды? — не сдавалась Джинни. Гарри, на секунду остановившись, шумно вздохнул.

— Ремус отказывается наотрез, — произнёс он. — Не хочет втягивать в дело Кингсли, а в случае с сывороткой... Практически нет шансов без него обойтись.

— С его дурным альтруизмом он кончит в Азкабане! — воскликнула Джинни почти со злостью.

— Если ты доведёшь эту светлую мысль до Люпина, ты значительно облегчишь нам работу, — хмыкнула Тонкс. — Но я думаю, что у него хватило мозгов самому выстроить логическую цепочку.

— Но у них нет прямых улик, — возразил Гарри.

— Зато у нас навал косвенных и ещё сам вопрос спорный, — Тонкс стойко выдержала его гневный взгляд. — Фактам нужно смотреть в лицо. Даже с Кингсли. Кингсли — не Дамблдор, которому хватало авторитета, чтобы в одиночку подтвердить невиновность Снейпа. И то не думаю, что для него всё было так просто. А кроме Кингсли живых орденцев, кто может подтвердить слова Люпина, сам знаешь — нет. А если копнуть ещё поглубже, то и Кингсли не в курсе подробностей. В тот момент все отчитывались перед Дамблдором. Так что слово Люпина — только его слово.

— Слово Ремуса против слова Грейвса? Герой войны против только оправданного преступника? — переспросила Джинни. — Вам не кажется, что это разные весовые категории?

— В данном случае — слово оборотня против слова того, чью незапятнанность подтвердило Министерство Магии, — поправила Тонкс. — Действительно разные.

— Не забудь ещё большую любовь Грейвса и представителей СМИ, — буркнул Гарри. — Чёрт побери! — он стукнул кулаком по столу. — Пять лет батрачить на Министерство и... И быть не в силах доказать невиновность друга?

— Никто не обещал, что будет легко, — Тонкс потянулась к чашке и едва не расплескала горячий кофе.

— Ты говоришь так, как будто тебя не волнует его судьба, — Гарри шумно втянул воздух и взъерошил ладонями и без того топорщащиеся во все стороны волосы. — Но я не могу допустить, чтобы повторилась история с Сириусом, понимаешь?!..

— О да, — Тонкс с незнакомой язвительностью фыркнула. — Я ведь так жажду собственноручно засадить невиновного оборотня в Азкабан.

Он стушевался, отводя глаза в сторону. Джинни осторожно положила руку ему на локоть, и Гарри поднял на неё искоса тоскливый взгляд.

— Поскольку алиби нашего дорогого профессора Люпина остаётся под большим вопросом, предлагаю перейти к не менее важной проблеме: кто всё-таки убил Остина, — Тонкс вытащила на стол пачку пергаментов. — К сожалению, подозреваемых не прибавилось за последние несколько дней... Я проверила всех зарегистрированных оборотней — практически никого, кто пересекался с Остином. С Люпином — ещё плачевнее. Похоже, компания Алена Сондерса — это единственная точка пересечения.

— И они все мертвы, — Гарри невидяще пролистнул дело. — Остин, похоже, был с ними в достаточно близком контакте. Но я не представляю себе, зачем понадобилось его убивать после стольких лет. Всё завертелось после оправдания Грейвса, но у нас нет ни единого намёка на то, что они когда-нибудь встречались с Остином.

— Ещё вопрос, что приключилось с люпиновским зельем, но эта их штатная зельеварша Хирт чиста, — судя по тону, Тонкс результатами расследования явно удовлетворена не была. — Образец аконитового, который она предоставила, был сварен с нужной рецептурой. Самое логичное объяснение здесь: Люпин просто забыл его выпить. Пустой кубок не видел никто, кроме него. Такова будет логика судебных заседателей и общественности.

Гарри мотнул головой.

— Единственный раз, когда Ремус забыл о зелье, случился, когда я был на третьем курсе и сбежал Сириус. И я вполне понимаю, как он мог о нём забыть. Но сейчас — не верю.

— Я уверена, что Хирт здесь замешана, — добавила Тонкс. — Она могла слышать наш разговор об Остине. Но — не докажешь. А ещё этот как по заказу объявившийся Грейвс с его показаниями. Похоже, всё упирается в истребление оборотней шесть лет назад.

— И в доказательство того, что Вольдеморту их сдал Грейвс, причём доказательства у нас нет, — подытожил Гарри. — Но если это не он — я съем свою метлу.

/////

Тонкс куснула губу и отодвинулась от края стола, наблюдая за залом. Председатель Боунс зачитывала всякие формальности, секретарь что-то уже вовсю строчил в пергаменте. Адвокат Криви перекладывал бумажки, причём уже успел дважды их уронить.

«Ещё заикаться сейчас будет», — с тоской подумала Тонкс. И почему самым отпетым мерзавцам не достаются такие нервные адвокаты? «Чем виновнее обвиняемый, тем самоувереннее его защитник, — она остановилась взглядом на Лайзе Турпин. — Поистине нелогичная зависимость».

Сначала студенты. Тут всё было просто: пара слизеринцев, страдающих «оборотнефобией». Ничего нового, ничего критического. Следующая — профессор зельеварения Астрид Хирт.

«Врёт и не краснеет, — Тонкс меланхолично кивала в такт разливавшейся соловьём Хирт, — а даже если не совсем врёт, то слишком патетики много: нутром чувствую, что дело неладно с этой немкой».

Свидетели обвинения медленно, но верно подходили к концу.

— Реджинальд Грейвс, — Тонкс смотрела на бывшего подсудимого слегка исподлобья. Грейвс, напротив, улыбался и выглядел донельзя расслабленным. «Впрочем, ему-то бояться действительно нечего», — напомнила она себе и мотнула головой, отметая лишние мысли. Оставались только Грейвс и Люпин, перевес был на стороне обвинения, и единственной реальной целью сейчас было раскопать в их показаниях нечто такое, что заставило бы судейскую комиссию перенести заседание, отправив дело на дорасследование.

— Были ли вы знакомы с обвиняемым лично до процесса? — Тонкс лениво следила за нарочито безмятежной жестикуляцией свидетеля. «Играешь, сволочь», — она подавила зевок.

— Нет, — Грейвс развёл руками. — По правде сказать, я не могу утверждать, что вообще знаком с ним лично. Только... косвенно, так сказать.

— Вы уже встречались в зале суда, — напомнила Тонкс. — Можете ли вы подтвердить, что ваши показания сегодня — это не результат смертельной обиды на того, кто противостоял вам в прошлый раз?

— О, разумеется, нет, — он усмехнулся. — Личных претензий к мистеру Люпину у меня быть не может: напротив, своими показаниями он, если можно так выразиться, подтвердил несостоятельность обвинения против меня. Однако имеет ли этот вопрос отношение к сегодняшнему заседанию?

— Суд должен быть уверен в объективности свидетелей, мистер Грейвс, — она выдавила улыбку. — Спасибо, что развеяли наши сомнения. В таком случае продолжим. Были ли вы лично знакомы с Теренсом Остином?

— Не был, — так же монотонно отозвался тот.

— Слышали ли вы о нём когда-нибудь до появления в газетах сообщения об убийстве? — уточнила Тонкс.

— Слышал, и не один раз.

— При каких обстоятельствах вы слышали об этом человеке? — суховатые канцелярские фразы отскакивали от зубов, выученные многолетними повторениями, и, к счастью для Грейвса, в чётких формулировках не было места для сарказма.

— От Алена Сондерса. Который был убит при неизвестных обстоятельствах во время Второй войны.

Дело становилось всё интереснее. Тонкс с трудом удержалась от того, чтобы не смотреть на Люпина: тот, правда, всегда умел держать себя в руках лучше неё самой.

— Вам известно, что Ален Сондерс был оборотнем, я полагаю?..

Грейвс почти кокетливо дёрнул плечом.

— Мне не было это известно на тот момент, но, разумеется, после его смерти этот факт стал достоянием общественности.

Тонкс опустила взгляд в бумаги, выгадывая пару секунд, чтобы отдышаться.

— И в каком же контексте имя Остина упоминал мистер Сондерс? — поинтересовалась она, уже предвосхищая ответ.

— Он был одним из сочувствующих тяжёлому положению Алена.

Значит, уже даже «Алена».

— Вы хотите сказать, что Теренс Остин был близок с погибшим шесть с лишним лет назад Сондерсом? — уточнила Тонкс. — А какова, в таком случае, роль Ремуса Люпина в их взаимоотношениях?..

— Его имя я слышал от того же человека. — Грейвс был достаточно опытным торгашом — по нутру, если уж на то пошло, — и виду не показывал, но она была уверена, что сейчас он торжествовал.

«Рано, мистер Реджинальд Винсент Грейвс».

— Вы хотите сказать, что Люпин мог быть причастен к убийству шестилетней давности? — проникновенно продолжила Тонкс, переходя в наступление.

— Если бы кто-то из нас знал об этом точно, мы бы здесь сейчас не находились, не правда ли? — отозвался тот. — Но если вы хотите моего мнения... Я не вижу другого мотива для убийства Остина.

— Не кажется ли вам странным, что второе убийство произошло через столько лет? — деланно удивилась Тонкс.

— Однако сразу после моего оправдания, прошу меня почтеннейше извинить, что я об этом упоминаю, — смиренно ответствовал Грейвс.

Она задумчиво куснула губу, с интересом воззрившись на него.

— Иначе говоря, вы утверждаете, что Люпин оговорил вас намеренно в собственных прегрешениях?

Деннис Криви, взволновавшись, подскочил на месте и уже открывал рот, чтобы высказаться, когда Тонкс заметила, как Люпин резко ухватил своего адвоката за рукав. Взгляды их на мгновение встретились, и она почти почувствовала его тщательно скрываемое напряжение. Люпин еле видно кивнул, чуть опустив подбородок, и Тонкс на выдохе развернулась к Грейвсу, впиваясь в него глазами.

— Я бы не исключал такой возможности, — Грейвс расслабленно облокотился на столешницу, разглаживая пальцами лакированную поверхность.

— Что же, благодарю вас, вопросов больше нет, — оборвала допрос Тонкс как ни в чём не бывало. — Адвокат Криви?

По лицу обескураженного защитника было видно, как в нём сражается истинно гриффиндорское желание драться до последнего и какое-никакое профессиональное понимание, что больше ему тут делать нечего.

— Никаких вопросов, — отчеканил он сумрачно, — однако у защиты остался ещё один свидетель. Прошу вызвать Ремуса Джона Люпина.

Тонкс отодвинулась от края стола и, скрестив руки на груди, вслушивалась в разговор. Криви волновался, но задавал, в общем-то, ожидаемые вопросы. Со стороны Люпина следовали такие же ожидаемые ответы: но Люпин, в отличие от собственного адвоката, ни разу не запнулся.

«Профессор, как-никак», — она пригляделась к одинокой фигуре из-под полуприкрытых век. Был ли он, интересно, в самом деле так спокоен, сколь казался?..

— Ваша очередь, госпожа аврор, — подчёркнуто вежливо обратился к ней Криви, завершив свой допрос (в который раз повторённую историю работы Люпина в Ордене), и Тонкс про себя усмехнулась такому «соперничеству».

— Мистер Люпин, — она смотрела прямо на него, как будто надеялась, что он поймёт её и без легилименции, — вы подтверждаете, что знали лично Теренса Остина и Алена Сондерса?

— Подтверждаю.

— Где вы находились во время расправы над Сондерсом и его товарищами?

— Участвовал в патрулировании территории, близкой к Хогвартсу по просьбе Альбуса Дамблдора.

— И это спасло вам жизнь? — уточнила Тонкс. По лицу Люпина проскользнула судорога.

— Да, скорее всего.

— Насколько близко вы контактировали с журналистом Эриком Райнером? До печально известного на него нападения, разумеется?

На мгновение Тонкс почти испугалась, что её план развалится, и Люпин не поймёт и не поддержит игры, а Криви опять встрянет в самый ненужный момент.

— Он обращался ко мне за консультацией по поводу моего пребывания в стае и вообще положения оборотней в Британии, — Люпин не отвёл взгляда, и она почувствовала странную благодарность к этому его своеобразному жесту доверия.

— Где вы были двадцатого марта этого года, вечером, примерно с четырёх до девяти часов?

— Полагаю, проверял домашние задания в своём кабинете в Хогвартсе.

— Что ж, надеюсь, что найдётся кто-то, кто сможет это подтвердить, — Тонкс развернулась к судейской кафедре. — Прошу временно отложить заседание для дополнительного расследования возможной причастности обвиняемого к делу о нападении на Эрика Райнера.

Сьюзен Боунс медленно кивнула, не подав виду, что удивлена.

— Слушание откладывается ровно на неделю. Заседание объявляется закрытым.

Тонкс незаметно стиснула пальцы в кулак, выдыхая и снимая напряжение.

Когда она подняла голову, Люпина уже выводили из зала, но почему-то, глядя на его высокую прямую спину, Тонкс была почти уверена, что он улыбается.