Неприметная обыденность (гет)

Прошел месяц. Гойл выиграл еще три боя. Правда, один проиграл, но противник попался суровый. К вящему его удивлению, Малфой не ругался, не орал на него, как оглашенный, а спокойно вручил Гойлу гонорар со словами:

— И как я раньше не догадался, что необязательно каждый раз ставить на тебя, детка.

Гойлу стало обидно. Он стиснул зубы, но ничего не сказал. Вместо ссоры с Малфоем он пошел на кладбище, где уселся у могилы Крэбба и долго смотрел на веселое мальчишеское лицо друга, сжимая и разжимая кулак.

— Я видел Глорию, — вполголоса сказал он, и ветерок унес его слова в небо.

Начался дождь. Гойл поднял воротник и медленно побрел прочь. Усевшись за стойку в своем любимом баре, он заказал водки. Впервые в жизни. Сразу две порции. Одну для себя, а вторую... пока просто поставил рядом и, звонко чокнувшись со второй рюмкой, залпом выпил горькое пойло, даже не поморщившись.

Зал был меньше обычного. Вместо софитов ринг освещали четыре прожектора, довольно слабые. В воздухе пахло табаком и мочой. Гнусное место! Полуголые девицы расхаживали между рядами, предлагая звероподобной публике выпивку, закуску и, иногда, интимные услуги. Гойл заранее велел Джули не приходить сюда под страхом ссоры. Он не представлял себе ее в этом гадюшнике. Зато деньги платили немаленькие. Кинг Конг. Похожий на гориллу головорез, в далеком прошлом выпускник Когтеврана. Поговаривали, когда-то он был любимцем Снейпа, да таким, что принял метку, лишь бы угодить учителю. А Снейп не оценил. Жизнь сломалась. Суды, Азкабан, снова суды... И только тупая ярость, читающаяся в глазах этого потерянного человека. Он ненавидел всех. За то, что они еще молоды, что у них еще есть что-то впереди. Он ненавидел Гойла. Видел впервые, но ненавидел люто и давно.

Ударив себя в грудь наподобие обезьяны, Кинг Конг встал в стойку, готовый к атаке. Гойл вскинул палочку, но не очень рассчитывал на нее, зная о былых заслугах Кинг Конга. Соперник хрипло засмеялся, играя мускулами, и сделал шаг к Гойлу. Зал затих, предвкушая быструю и сокрушительную победу Кинг Конга.

— Протего!!! — заорал вдруг Гойл, и как раз вовремя: стреноживающее заклятие отскочило от него, не нанеся вреда. — Протего! — выкрикнул Гойл снова, без передышки, не давая противнику достать себя.

Протего, Протего, Протего, что бы ты ни применил, Кинг Конг. В магии Гойл был слабее, поэтому предпочитал драться врукопашную. Тем более с таким противником.

Малфой со спокойным лицом следил за ходом матча. «Поставил на Кинг Конга», — со злостью подумал Гойл, и это предало ему сил.

Тем временем Кинг Конгу надоело постоянно натыкаться на щит Гойла, и он остановился. Отдышался, а потом бросился на противника, стараясь повалить его с ног. Но Гойл вовремя отпрыгнул в сторону, и они сцепились на равных. Кинг Конг был сильнее. Но Лондонский Громила не желал сдаваться. Он уперся ногами в пол, как мог, и терпел глухие удары Кинг Конга, стараясь не показать свою слабость. Удар, еще удар... Гойл стал слабеть. Кинг Конг измотал его, прогнул и заставил упасть, выходя в партер. Гойл взревел от боли, когда Кинг Конг заломил ему руку. Вдруг он заметил палочку, валяющуюся неподалеку. Он протянул руку и схватил ее, маскируя это движение громким криком. Кинг Конг отвлекся и подмял Гойла под себя еще сильнее, нанося удар по печени. Гойл не мог направить палочку на противника, потому что не видел его. Но тут его озарила блестящая мысль. Направив палочку на себя, он произнес:

— Вингардиум Левиоса! — стараясь как можно точнее взмахнуть ею, чтобы заклятие сработало. И тут же взлетел в воздух, сбросив с себя Кинг Конга.

Бывший Когтевранец явно не ожидал такого поворота событий. Он протянул руку, чтобы спустить Гойла с небес на землю, но в этот момент Гойл выкрикнул:

— Инкарцеро! — и Кинг Конг упал, связанный вырвавшимися из палочки Гойла путами.

Правда, Гойл тоже упал вниз, но эта боль была ничтожна по сравнению с радостью победы. Зал ревел. Дикая публика горланила заклинания, и они отскакивали от магического барьера, отделявшего ринг от зрительного зала, рассыпаясь фейерверками.

— Ступерфай! — Гойл добил соперника.

Стоя в лучах славы, он ликовал. Но собственная победа не так радовала его, как поражение Малфоя. Тот, стиснув зубы и буквально посинев от ярости, быстро скрылся из вида и не пришел разделить с Гойлом награду. Гойл, впрочем, только плечами пожал: ему достаточно было знать, что Малфой проиграл и бесится от этого. Видеть импресарио в таком состоянии ему вовсе не хотелось.

Малфой нашел его сам. Пришел в бар, где Гойл отрывался игрой в Плюй-камни под бутылочку шотландского виски. Окликнул его.

— Чего тебе? — Гойл нехотя оставил игру и, приложившись к горлышку заветной бутылки, последовал за Малфоем.

Импресарио вывел его на улицу, и Гойл плюхнулся прямо на ступени, ожидая, что разговор будет долгим.

— Кажется, я опять проиграл, — глухо сказал Малфой, глядя в ночное небо.

— Сам виноват, — пожал плечами Гойл.

— Ну да... Надо было верить в свою команду... и все такое...

Гойл промолчал. Он доказал Малфою, что смог. Доказал себе, что может. Доказал им обоим, что сможет и впредь. Что еще нужно было сказать?

— И как тебе все это удается? — спросил вдруг Малфой, глядя на Гойла по-детски обиженно.

— Что «все»? — Гойл еще отпил из бутылки и закурил. В такие моменты закурить лучше всего.

— И в боях ты выкручиваешься, и с Бернс твоей вот... — Малфою был явно неприятен этот разговор, но и молчать он, видимо, уже не мог.

— А ты садись, — сказал Гойл, показывая на ступеньку рядом с собой.

— На лестницу?! — Малфой поднял бровь. — Еще чего! Тут ногами ходят, детка, если ты не в курсе.

— Садись, — Гойл резко дернул Малфоя за руку, заставляя опуститься вниз.

Блондин брезгливо устроился на самом краю, стараясь усесться точно на мантию.

— Ну, и что? — недовольно спросил он. Сейчас на его лице было такое выражение, словно кого-то стошнило прямо у него под носом.

— А теперь пей, — Гойл протянул импресарио свою бутылку.

— После тебя?! — Малфоя передернуло. — Ты, наверное, совсем башней тронулся. Часто падал на ринге, похоже.

— Не заставляй меня вливать в тебя виски силой, — грозно сказал Гойл. В нем росло раздражение.

Малфой вздрогнул, прикинул что-то и нерешительно взял бутылку. Поднес ко рту, еще раз опасливо посмотрел на Гойла и притворился, что пьет. Гойл взял бутылку за днище своей большой рукой и запрокинул ее, заставляя блондина сделать глоток. Малфой закашлялся, сморщился весь, зажмурил глаза и начал отплевываться.

— Малфой, какой же ты козел, — вдруг сказал Гойл, глядя на это жалкое зрелище.

— Что?! — Малфой вскочил на ноги. Щеки его пылали. — Что ты сказал?! Ты! Дубина! Инвалид ментальный! Да чтоб я с тобой еще разговаривал...

Гойл поднялся и несильно съездил Малфою в глаз. Совсем не сильно. Но блондину хватило. Он упал на мостовую и взвыл. А потом вдруг притих и взглянул на Гойла совсем по-другому: робко и беспомощно.

— Сейчас легче станет, — Гойл помог Малфою подняться. — Мне всегда помогает.

— Что — помогает? — не понял Малфой.

— Боль, — Гойл затянулся и выпустил в холодный воздух серое колечко дыма. — Если болит тело, душе уже не так больно...

— Псих... — выдохнул Малфой.

Гойл пожал плечами и стал подниматься обратно в бар, но Малфой потянул его за рубашку, останавливая.

— Помоги мне, — тихо сказал он.

Гойл остановился, обернулся. Малфой низко опустил голову. Было видно, что ему непросто было сказать это. Гойл вздохнул.

— Помоги мне, — повтрил Малфой, — с Асторией. Я совсем не понимаю, что ей надо...

Гойл спустился к Малфою и снова протянул ему бутылку. На этот раз блондин без лишних слов сделал глоток и приложил холодное стекло к ноющему глазу.

— Запал на нее? — добродушно спросил Гойл, и Малфой кивнул:

— У вас с Бернс все так... понятно, а Астория... в рестораны не хочет, прогулки на Пегасах ее не интересуют... И яхты тоже... и курорты... И даже билеты на квиддич! А там лучшие места — на самом верху! — Драко махнул рукой. — Она считает, что я — полная задница.

— Так забей на нее, — нарочно подначил Гойл. Такой Малфой ему даже нравился.

— Да не могу я! — блондин снова приложился к бутылке. — Сколько раз обещал себе и все равно — таскаюсь вечно в Академию Магии, как пацан! Черт!

— И что ты хочешь от меня?

— Ну, они же дружат с Джули. Ты знаешь, что ей нравится, чем ее можно заинтересовать?

— А ты не пробовал перестать быть полной задницей? — перефразировал Гойл слова Джули.

Малфой вздрогнул. И снова выпил. Его повело, и Гойл забрал у него бутылку.

— Если хочешь, я могу позвать Джули и Асторию на прогулку. Пойдешь с нами, пообщаешься...

— Давай! — в глазах Малфоя вспыхнула надежда. — Только выбери место поприличнее! Можно погулять по Парижу, например, или по Скансену, в Швеции, или...

— По Косому переулку.

— Что?

— Мы будем гулять по Косому переулку. Что неясно, Малфой?! — Гойл докурил сигарету и щелчком откинул бычок в сторону.

— Мне неясно, как Джули вообще с тобой общается, — Малфой закатил глаза.

— А вот как раз и посмотришь, — и Гойл, резко развернувшись, скрылся за дверью бара.