Операция «Мерлин» (джен)

Директор Хогвартса в задумчивости постукивал пальцами по зеленому сукну столешницы. Отчет Шеклболта был подробен и грамотен, но не содержал в себе главного: информации о Мерлине. Между тем прошло уже полмесяца...

Хорошо, допустим, неделя ушла на то, чтобы освоиться на новом месте, познакомиться с русскими, примелькаться... Теперь кто-то из четверки обязательно должен сунуть нос, куда не следует, кому-то непременно захочется забраться туда, где бывать запрещено. Иначе и быть не может: не зря он с таким тщанием подбирал кандидатуры.

Окажется ли самым удачливым гриффиндорский чемпион? Дамблдор вспомнил «карту Мародеров», которая однажды случайно попалась ему на глаза. Он притворился, что ничего не заметил, а про себя невольно восхитился невероятной пронырливостью и бесшабашностью мальчишек.

Или Мерлина обнаружит это ходячее сборище комплексов? Умное сборище, надо признать, пугающе умное. При взгляде на тощую сутуловатую фигуру старому волшебнику казалось порой, что он видит второго Тома.

Тихоня-ловкач, третий... ох, какой он «себе на уме»! Ему бы прямая дорога в Слизерин, странно, что Шляпа распределила его на другой факультет... Сам он не решится на авантюру, а вот подбить кого-нибудь — того же Поттера, например, — запросто. Лев и лисица...

Хотя лев там не один... Но от Кингсли открытий ждать не приходится: пусть следит за порядком и не забывает про отчеты.

* * *

— Мужики, сегодня гуляем! — рыжий веснушчатый парень, без стука ворвавшийся в их комнату, светился энтузиазмом и хамовато-наивным обаянием. — Кто со мной в город?

Петька, внук Степаниды Петровны, догуливал свое последнее вольное лето: осенью его ждал призыв в армию. Узнав о появлении в общежитии англичан, парень быстро свел с ними знакомство, несмотря на бурные протесты бабки, которая справедливо опасалась, что для британцев оно добром не кончится. У Петра в Соловце водились подозрительные друзья, а сам он, решив, что перед армией можно все, промышлял при случае мелкой фарцовкой и уже имел несколько приводов в милицию. Впрочем, был он весел, незлобив и умел располагать к себе. Поттер и Шеклболт моментально сдружились с ним, Снейп именно по этой причине держался от него подальше, а Квиррелл, под настроение, то присоединялся к их компании, то предпочитал уединение.

Воскресные дни в общежитии оказались довольно скучны, поэтому появление Петьки было встречено с радостью.

— Джим, будь другом, одолжи мне свои джинсы, — развязно попросил он. — Ну те, синие. На дискотеке шикануть охота.

Поттер понимающе усмехнулся: его ультрамодный гардероб с первых дней стал предметом зависти и восхищения большей части институтской молодежи обоего пола. На счастье Петра, они с Джеймсом носили один и тот же размер.

— Кингсли, ты пойдешь? А ты, Квиринус?

Шеклболт охотно согласился, а Квиррелл ни с того ни с сего вдруг замялся и сообщил, что неважно себя чувствует.

— Да ладно тебе, неженка, пойдем, — рыжий дружески хлопнул его по плечу, от чего Квиринус не удержался на ногах и сел на кровать.

— Не возись с ним, Пит, — махнул рукой Поттер. — Его на танцах девушки затопчут.

Все трое рассмеялись шутке. Квиррелл криво улыбнулся, а Снейп, все это время демонстративно ковырявшийся в своей тумбочке, нарочито громко задребезжал там чем-то.

Кингсли и Джеймс быстро приоделись, и в сопровождении внука бабы Стеши, облаченного в умопомрачительные джинсы с медными блямбами и заклепками, отбыли покорять Соловец.

После их ухода Снейп оставил в покое тумбочку и подозрительно покосился на соседа по кровати:

— С чего это ты расхворался?

— Да так... не хотелось с ними идти.

— Ну и сказал бы прямо.

— Неудобно...

— Знаешь, у русских хорошая поговорка есть на этот счет... — фыркнул Северус.

* * *

Июньский день хоть и клонился к вечеру, но сохранял еще летний жар. Приятели, оказавшись за пределами Института, одновременно пришли к мысли, что неплохо было бы выпить чего-нибудь холодного.

— А давайте-ка по пиву, мужики! — предложил Петька.

— У вас тоже продают сливочное пиво? — удивился Джеймс.

— Какое еще сливочное? Жигулевское! Пошли в парк, там сейчас свежего должны подвезти...

В глубине городского парка, в тени пыльных лип пристроился пивной ларек в окружении десятка одноногих столиков. К окошку ларька змеилась недлинная очередь, что было бы удивительно, если бы на то не имелась веская причина: как раз сейчас по телевизору шла новая серия «Знатоков» и практически весь город сидел перед экраном.

Петр принес три большие запотевшие кружки темно-янтарного напитка с белоснежными шапками пены. Англичане осторожно пригубили.

— Ух ты, на эль похоже! — одобрил Шеклболт.

— Только покрепче будет, — заметил Поттер.

Взяли еще по одной. Реальность с каждым мгновением становилась все более и более радужной. Бездействие надоело, душа и тело жаждали движения.

— Айда на дискотеку! — решил рыжий. — Зададим там шороху!

— Джим, на всякий случай: помни о Статуте, — вполголоса предупредил Кингсли.

— Да я даже палочку не взял, — отмахнулся тот. — А ты?

— И я тоже. Обойдемся без них, думаю.

Летом соловецкие дискотеки проводились на свежем воздухе — в том же парке, на танцплощадке. До ларька уже доносилась смутная мелодия.

«Пи-исьма! Письма лично на почту ношу, сло-о-вно я роман с продолженьем пишу...» — старательно и серьезно выводил с эстрады солист местного ВИА. Коллеги подыгрывали ему на синтезаторе, баяне и двух электрогитарах. Публика пока танцевала мало и неохотно: ждали более зажигательных песен. Появление англичан вызвало заметное оживление: особенным вниманием девушек пользовался атлетически сложенный и экзотически темнокожий Шеклболт.

ВИА отпел положенную программу и шустрые ребята-организаторы быстро установили и подключили к колонкам магнитофон.

— Багама, багама мама... — в предвкушении запел себе под нос Петька. — Я скучаю по тебе, багама мама...

Грянули мажорные аккорды «АББЫ». Асфальтовое пространство дискотеки быстро наполнилось танцующими. Джеймс и Кингсли моментально оказались в центре оживленной толпы, и хотя ни один, ни другой не умели танцевать, но зажигательная мелодия и выпитое пиво помогли снять неловкость. Петька только диву давался, видя как лихо отплясывают британцы.

— Чё это за фраера с тобой были? — послышалось за спиной. Голос, хоть и не громкий, прозвучал для Петра как выстрел над ухом. Медленно и неохотно он обернулся: причудливо освещаемый разноцветными огнями стробоскопов перед ним стоял коренастый парень в кепке и с погасшей мятой «беломориной» в углу рта. Ворот рубашки-шведки был расстегнут, открывая вытатуированные у ключицы буквы «ТУЗ»(1). Карманы штанов оттопыривались засунутыми туда кулаками. За спиной парня виднелись еще двое: долговязый, сверкавший в полутьме яркой фиксой, и бритый наголо крепыш, рассеянно играющий складным ножом-«бабочкой».

— Не признал? — «беломорина» перекочевала в другой угол.

— Привет, Цыба! — нарочито весело откликнулся Петя. — И впрямь не признал сначала... богатым будешь!

— Хорош елозить, — сумрачно заметил Цыба. — Говори, чё за фраера.

— Англичане, в Институт приехали, зачем — не знаю, — заторопился рыжий. — Шмотьем не фарцуют, валюту не меняют...

— А шкары(2) фирмовые на тебе — из универмага? — хохотнул фиксатый.

— Джим одолжил... на время... — залепетал бедняга, чувствуя, что покрывается гусиной кожей, несмотря на душный вечер.

— Я смотрю, ты совсем страх потерял, — Цыба сплюнул папиросу ему под ноги. — Пошли потолкуем. И про Джима твоего, и про шкары...

Выпитое пиво все настойчивее просилось наружу. Поттер и Шеклболт, взмокшие и раздухарившиеся не на шутку, с трудом выбрались из плотного кружка девушек и направились к виднеющемуся между деревьями небольшому белому домику. И уже на полпути обратно они заметили темную группу на безлюдной аллее.

— Джим, глянь-ка: там, кажется, Питер, — Шеклболт остановился и дернул за руку товарища.

— Точно! И что-то мне не нравится его окружение, — Поттер снял очки, сунул их в нагрудный карман нарядной рубашки, и ринулся в темноту. Кингсли поспешил за ним.

— Эй, джентльмены! Какие-то проблемы? И зачем вы раздеваете нашего друга?

— Джим, выручай... — заскулил Петька, прыгая на одной ноге и пытаясь стянуть с другой узкую штанину.

— Слышь, мистер, вали ты отсюда, пока цел, — угроза сопровождалась недвусмысленным блеском длинного узкого клинка.

В магическом мире распри между волшебниками решались просто: кто быстрее выхватит палочку и раньше произнесет заклинание. В мире маглов дела обстояли сложнее... Кингсли видел, что внимание обладателя ножа сосредоточено главным образом на Поттере, и решил рискнуть. Резким движением он схватил руку, держащую оружие, и вывернул ее в строну и вниз. Джим тоже не стоял без дела и от души врезал снизу в челюсть. Бритый крепыш взвыл и завалился на Петьку, который пнул его в бок и отскочил в сторону, лихорадочно натягивая обратно полуснятые джинсы.

— С-суки... — выдохнул Цыба и впечатал кулак с зажатым в нем кастетом в скулу Шеклболта.

Драка была яростной, но короткой: в глубине парка послышались свистки дружинников, а затем и вой милицейской сирены.

— Парни, уходим! — завопил Петр и поволок обоих друзей куда-то в кусты.

Они продрались сквозь заросли, перемахнули через несколько заборов, бежали по дворам, где было хоть глаз коли и под ногами то хлюпали лужи, то с грохотом рушились груды какого-то хлама. Наконец, задыхающиеся, почти без сил, они оказались на берегу неширокой тихой речушки и упали в густой тени плакучей ивы.

— Мужики... с меня причитается... — немного отдышавшись, проговорил Петька.

Кингсли тихо ругался на двух языках попеременно, а Джеймс пытался засунуть в карман джинсов оторванный рукав рубашки. Два передних нижних зуба опасно покачивались, очки он потерял и только одно немного утешало: в чемодане имелись запасные.

— Сидите здесь, я скоро, — распорядился виновник всего произошедшего.

— Куда тебя несет, придурок?.. — простонал Шеклболт.

Ответа не последовало — только качнулись дальние кусты.

— Ну мы и влипли... — вздохнул Поттер. — Будем его ждать или вернемся в Институт?

— А ты дорогу сможешь найти?

Тут они до конца поняли незавидность своего положения: избитые, оборванные, заблудившиеся в чужом магловском городе, в чужой стране.

— Если Пит не вернется, дожидаемся утра и просим помощи у местных, — хаффлпаффское здравомыслие в очередной раз не подкачало своего владельца.

Гриффиндорец, охая, поднялся, и поковылял к воде — умываться.

Внук бабы Стеши не обманул. Не прошло и получаса, как он возник перед друзьями, держа в руках какую-то бутылку.

— У меня тут тетка неподалеку живет, — пояснил он. — Вот, расщедрилась. Ну, за вас, мужики!

Он глотнул, закашлялся, и протянул бутылку Джеймсу. Тот осторожно понюхал — в нос ударил резкий малоприятный запах.

— Это что — бензин?

— Обижа-а-ешь... тетка все по рецепту делает, и сахар кладет, и дрожжи... самогон это. Лучший в Соловце — отвечаю!

Джеймс сделал небольшой глоток — и заругался не хуже Шеклболта.

— Ты нас отравить решил?!

Но в желудке приятно потеплело, что-то мягко стукнуло в затылок, полувыбитые зубы перестали казаться такой уж трагедией... Поттер глотнул еще раз и передал бутылку Кингсли.

* * *

— ...Мани, мани, мани!.. Маст би фанни!.. Ин зе рич менс ворлд!

Поздно ночью по пустой улице где-то на окраине города брели в обнимку три фигуры. Им было очень весело, и хотя ноги бессовестно заплетались, три глотки бодро наяривали:

— Мани, мани, мани!.. Олвейз санни!.. Ин зе рич менс ворлд!

Учитель английского языка местной школы, разбуженный этими воплями, долго удивлялся безупречному произношению у неизвестных пьянчуг.

_____________________________

(1)Значение блатной наколки: Тюрьма Уже Знакома.

(2) На блатном жаргоне шкары — брюки.