Белый снег (гет)

После душа Джинни и Драко сидели в комнате. Она вытирала волосы полотенцем, он пил огневиски из большого стакана.

— Не дело это, Драко, напиваться в таком возрасте, — сказала Джинни, нарушив тишину комнаты. Малфой резко вскинул голову. Казалось, ещё мгновение назад он был в каком-то другом измерении.

— Ты решила, что мы теперь пара? — приподняв бровь, спросил Драко. — Иначе с чего эти чёртовы советы?

— Дело не в том, пара мы или нет, — тут же ощетинилась Джинни. Все её нервы были как оголённый провод, и даже она сама не знала, почему. — Просто это не дело — напиваться!

— А что дело? — тут же спросил Драко, наклоняясь немного вперёд из кресла, в котором он сидел. — Таскаться за Поттером, словно собачонка? Или, может, идти в Мунго, чтобы чувствовать себя полезной, когда война закончилась и бывшие герои никому не нужны?

— Что ты завёлся, Малфой? — Джинни бросила полотенце на кровать. — Если есть возможность помогать людям, то нужно помогать. Это в сотни раз лучше, чем, хватаясь за голову, орать, что не убийца, что хочешь жить!

Малфой не заметил, как вскочил с кресла и в два прыжка очутился около Джинни.

— Не смей больше никогда произносить это вслух! — шипение было поистине зловещим, а палец, которым он только что ей грозил, казалось, вот-вот превратится в змею и придушит её. — Я Малфой, я никому не помогаю, запомни это!

— Мы оба знаем, что это не так, — медленно проговорила Джинни, когда Драко отступил на шаг. — Ты помогаешь Гермионе. Сегодня что-то произошло, я видела, как изменилось её лицо.

— Что могло с ним быть, если я даже не встречал её в сознании? — бросил Драко, а сам задумался. Вот оно, решение! Ему нужно попасть в то воспоминание, в котором была и Грейнджер, только оно должно каким-то негативным образом влиять на Малфоя, чтобы щит счёл его подходящим и снова дезориентировал. Одним словом, нужно убедить щит, что воспоминание очень болезненное для Драко, и в нём должна присутствовать Грейнджер. В то же время это должно быть не слишком серьёзное воспоминание, чтобы оно не победило, как эти два раза, но тем не менее значимое, чтобы «заинтересовать» щит. И, кажется, Драко вспомнил…

— Мне нужно домой, — разгадав выражение лица Малфоя, сказала Джинни.

— Конечно, камин или аппарация? — тут же спросил Драко, но это было скорее на автомате.

— Лучше аппарация, — ответила Джинни, заматывая на шее шарф и надевая шапку.

— Да, эльф проводит тебя до ворот, мне нужно подумать, — слова Драко были торопливыми, глаза беспокойно бегали, а пальцы то сжимались в кулаки, то разжимались.

— Пока, Драко, — сказала Джинни, оглядев его ещё раз. Он определённо о чём-то догадался, а значит, не нужно ему мешать. Может быть, именно в этот момент ему в голову придёт решение, способствующее выздоровлению Гермионы. С лёгкой улыбкой на губах и ни капли не сожалея, Джинни направилась к выходу, не дожидаясь ответного прощания.

* * *

На другое утро Драко шёл в больницу воодушевлённым. Всю ночь он думал о том, что будет делать в этот раз. Можно было сказать, что он разгадал загадку щита. Не зря к этому делу привлекли именно его. Драко понял, что щит пугает его, посылая самые страшные воспоминания, заставляет заново переживать, искажая их таким образом, чтобы они действовали сильнее, чтобы в конечном итоге Малфой бросил попытки пробить этот щит. В этом случае Гермионе бы уже ничего не помогло, и она бы умерла, забрав с собой в могилу тайну личности преступника.

Однако у Драко было своё мнение на этот счёт: помогать нападавшему он точно не собирался. Со скрипом сердца Малфой вынужден был признать, что в таком случае помогает Поттеру.

Когда Гарри вошёл в палату Гермионы, Драко был уже там.

— Давно ты тут? — спросил Гарри, нахмурив брови.

— Около получаса, — ответил Малфой без привычной издёвки. Гарри удивился ещё больше. — У меня просто появились кое-какие мысли. Хочу проверить гипотезу.

— Джинни рассказала, что вчера что-то случилось, — проговорил Гарри.

— Когда это она успела? — буркнул себе под нос Малфой.

— Я встретил её, когда шёл сюда, — сказал Гарри, Драко нахмурился: «неужели услышал». — У неё сегодня важная практика, поэтому с тобой посижу я.

— Отлично, — хлопнул в ладоши Драко. — А с колдомедиками ты не говорил?

— Говорил, — ответил Гарри, гладя Гермиону по руке. — Но сам понимаешь, ничего определённого. Пора начинать.

— Не указывай мне, Поттер, — процедил Малфой. — Мне нужно настроиться на нужное воспоминание.

— Зачем? — тут же спросил Гарри.

— Мерлин! Ты каждое слово будешь уточнять? — воскликнул Драко, усаживаясь поудобнее в кресле. — В чём твоя подружка была хороша, так это в том, что не задавала лишних вопросов.

— Я буду спрашивать столько, сколько захочу, — мигом ощетинился Гарри. — Не веди себя как заносчивый идиот! Будь серьёзен, это же Гермиона!

— О, на следующий сеанс Уизли притащи, чтобы я впал тут в кому вместе с ней! — Малфой всплеснул руками и указал на Гермиону. Ноздри Гарри затрепетали, и он взъерошил волосы. — И отойди, ради Мерлина, от окна, мне мало света!

— Кстати, хорошая идея, — на нервах бросил Гарри, указывая на окно.

— Конечно, она же моя, — Драко не мог упустить возможности выказать своё превосходство, Гарри закатил глаза, но не стал больше ничего говорить.

Драко расценил это как конец дискуссии и закрыл глаза. Нужно было сосредоточиться. Этим он и занимался, пока не пришёл Поттер. Смотрел на лицо Грейнджер и пытался освежить в голове старые воспоминания, которые давно забылись, но всё же оставили в памяти неизгладимый след.

Унижение… Именно это чувство Драко испытал в тот день, в день казни гиппогрифа. Отец тогда пообещал ему голову чёртового животного, но почему-то казнь сорвалась. Клювокрыл сбежал. Однако не это сейчас было важно, а то, что произошло, пока Драко с Крэббом и Гойлом ждали окончания казни.

Вот и сейчас, как тогда, Драко очутился на опушке Запретного леса. Рядом были Крэбб и Гойл, совсем ещё мальчишки. Да и сам Драко, взглянув на свои руки, на миг почувствовал себя тринадцатилетним ребёнком. Тогда всё было так просто, а авторитет и идеалы отца казались нерушимыми. Губы сами выговорили слова:

— Отец сказал, что голову я могу оставить себе. Повешу её в гостиной.

Из-за ближайшего угла показалась копна каштановых волос. Грейнджер неслась к нему с бешеной скоростью. Малфой тряхнул головой: сознание было на месте. Грязнокровка что-то кричала, но нужно было сосредоточиться на более важном. Вот она размахивается, чтобы ударить Малфоя. Мгновение — и её рука замирает в воздухе, а лицо Драко озаряет такая знакомая усмешка.

— Попалась!

В карих глазах появилось замешательство, но всего на пару секунд. Чуть позже пришло понимание. Лес, замок, хижина Хагрида — все это исчезло. Гермиона и Драко очутились в какой-то скудно обставленной комнате. Немного картинок, какие-то фото незнакомых людей. Драко не хотелось в этом разбираться.

— Где мы?

— Что ты здесь делаешь, Малфой?!

— Где здесь?

— У меня дома!

Драко снова ухмыльнулся. Они выбрались из его воспоминаний и попали в её.

— Что мы делаем тут, Грейнджер?

— Не заговаривай мне зубы, Малфой! — прикрикнула Гермиона. — Как ты сюда попал?

— Ты мне скажи, — Драко осматривался по сторонам.

— Я не буду с тобой разговаривать! — у Гермионы, казалось, началась истерика.

— Что ты разоралась?! — У Драко уже болела голова, и он сел на кровать.

— Это моя кровать, я не разрешаю тебе на ней сидеть! — Гермиона встала перед Драко и вытянула палец. Между Гермионой и Драко установился зрительный контакт. Они словно играли в гляделки. Гермиона отчего-то была взвинчена. Наконец, она не выдержала пристального взгляда и отвела глаза. — Так откуда ты здесь?

— Где здесь? — Малфой повторил вопрос.

— Я же уже сказала, — Гермиона села на стул и скрестила руки на груди. — Это мой дом.

— Так значит мы у тебя дома, в Англии? — Драко продолжал допрос.

— Ну да, только… — Гермиона на миг задумалась. — Почему я здесь?

— Думай, — Малфой удобнее уселся на кровати и закинул ногу на ногу.

— Что значит "думай"?! — она выпятила подбородок и нахмурила брови.

— То и значит, Грейнджер, — Малфой изобразил скуку. — И ради Мерлина, прекрати кричать.

— Сюда могут прийти родители, — сказала Гермиона, будучи в смятении. Что Малфой делает в её доме, в её комнате? Почему они вообще разговаривают?

— Они придут, только если ты захочешь, — проговорил Малфой. — Давай, позови их.

— Мама, папа, — тут же прокричала Гермиона.

На лестнице раздался звук шагов. Дверь распахнулась и в комнату вошли мужчина и женщина.

— В наш дом проник чужой человек, — тут же сообщила Гермиона, встав со стула. Мужчина и женщина с интересом разглядывали девушку. — Папа, выстави его вон!

— Кто вы и как сюда попали? — сурово спросила женщина. Гермиона нахмурилась. — Я прошу вас покинуть наш дом!

— Но, мама, — Гермиона сделала шаг к женщине и протянула руки, но та не пошевелилась.

— Что за шутки? У меня нет дочери! Убирайтесь! — восклицала женщина. Гермиона совсем растерялась. Малфой задумался над тем, что это могло означать. Женщина продолжала кричать, и Гермиона закрыла уши руками. Через мгновение она тоже начала кричать, а потом чья-то рука вытянула Драко из воспоминаний.

— Малфой, очнись! — Гарри тряс его за плечи.

— Почему ты прервал сеанс, Поттер?! — Драко был готов рычать.

— Гермиона… С ней что-то не так, — проговорил Гарри, и только сейчас Малфой обратил внимание, что они не одни в палате. Колдомедики вовсю проводили какие-то исследования, брали кровь, светили волшебными палочками в зрачки Гермионы.

Гарри помог Малфою подняться, и они вышли из палаты.

— Что случилось? — тут же спросил Гарри. В конце коридора показались Рон и Джинни.

— Я должен всё тебе рассказывать? — раздражённо бросил Драко.

— Ежедневный отчёт, помнишь, — сказал Гарри, пожимая руку подошедшему Рону.

— Что с её родителями? — спросил Малфой. Троица переглянулась.

— Как это тебя касается? — как обычно резко бросил Рон.

— Раз спрашиваю, значит касается, — прошипел Малфой. — Я бы хотел знать всё необходимое для того, чтобы побыстрее справиться с этой работой, от которой меня уже тошнит.

— Почему ты спрашиваешь про родителей Гермионы? — подала голос Джинни.

— Ещё одна, — вздохнул Малфой. — Я хочу с ними познакомиться, чтобы вместе пить чай по выходным!

— Не надо мне грубить! — вспылила Джинни, делая шаг к Малфою.

— А с чего это я не должен тебе грубить?! — Драко тоже сделал шаг к ней. — Ты что какая-то особенная?!

Джинни надула губы и схватилась за палочку. Гарри и Рон непонимающе пожали плечами.

— С её родителями всё в порядке, — сказал Гарри, и Драко посмотрел на него злым взглядом.

— Почему они не узнают её? — Драко снова задал вопрос и заметил, что эти трое что-то скрывают. Очень кстати из палаты вышли колдомедики.

— Рон, Джинни, посмотрите, как там Гермиона, я кое-что объясню Малфою, — стараясь сохранять спокойствие, сказал Гарри. Рон хоть и пыхтел, но возражать не стал. Он со вчерашнего дня не видел Гермиону, и ему хотелось проверить как она. Он вошёл в палату первым. Джинни отчего-то стала совсем грустной и, одарив Малфоя злым взглядом, направилась в сторону палаты.

— Чудная семейка, — Малфой включил свой фирменный сарказм, и Гарри стало немного легче от того, что он сохраняет рассудок и хладнокровие.

— Идём, я провожу тебя и заодно объясню, — сказал Гарри, указывая Малфою на лифт и делая пару шагов. Драко, постояв для приличия пару секунд, пошёл следом. — Когда начались все эти массовые исчезновения, а мы решили не возвращаться в школу, Гермиона стёрла своим родителям память.

— Ого, — Малфой удивлённо поднял брови. — Что это было? Обливиэйт?

— Да, — коротко ответил Гарри.

— Но почему в её голове они до сих пор её не узнают? — спросил Драко. Гарри опустил голову. — Она до сих пор не вернула им память?!

— Не кричи, — сказал Гарри. Они уже спустились в лифте и вышли на улицу. Дул сильный ветер, собирались тучи. — Она хотела сделать это в скором времени, когда отловят всех твоих товарищей.

— Не надо попрекать меня, Поттер! — скорее по инерции огрызнулся Малфой, а сам задумался. Всё-таки Грейнджер его удивила. Он знал, что она заучка, но что будет так рисковать из-за безопасности родителей… Это вызывало уважение, хотя Драко противился называть возникшее чувство этим словом.