Гарри Поттер и Красный Шторм (джен)

«Чёртовы авроры! Мне почти удалось взять несносного мальчишку живьём! Откуда они вообще взялись, и что это за странное заклинание?!» – Люциус всё ещё был в шоке от смерти одного из пожирателей – тот успел не только поставить блок, но и начал разворачивать щит Протего. И был в мгновение ока разорван на части цепочкой ярко-жёлтых молний, которые взялись из ниоткуда, пробили весь стеллаж вдоль, убили тёмного мага и разнесли следующий, со всем содержимым – невероятная пробивная способность! У Люциуса так и стояла перед глазами картина гибели подчинённого. Даже со спины, в пол оборота, зрелище было отвратительным. Первая молния попала в вытянутую руку, и он видел, как медленно, будто раздумывая, начинает расщепляться волшебная палочка, как также медленно начинает красным цветком раскрываться его кисть, затем предплечье. Плотным облаком разлеталась во все стороны кровь, и из него вылетали белые осколки костей. Следующая молния ударила в грудь, бесцеремонно вырвав, казалось, половину рёбер, лёгкого и, оторвав остатки правой руки, отправила всю эту бесформенную кучу в свободный полёт. От ужаса увиденного, у Люциуса подогнулись ноги и он начал падать на спину. Третья молния попала куда-то в живот и разнесла в клочья всю поясницу. Было стойкое ощущение, что в воздухе летели отдельные позвонки. Четвёртая молния врезалась куда-то в левое бедро и окончательно отделила груду мяса и костей, до этого бывших телом, от ног. Люциус уже упал и скользил по разбрызганной по всему полу крови на спине, неумолимо приближаясь к уже мёртвому, но ещё не успевшему упасть Пожирателю. Пятая молния ударила в пол между ними, совсем рядом с ногой, окатив волной кровавых брызг лицо, и, как ни в чём не бывало, унеслась дальше крушить стеллажи.

«Что это было?! К чёрту Поттера!»

Малфой уже нёсся по коридору к выходу, не обращая внимания на разразившуюся схватку Ордена Феникса с остатками Пожирателей смерти. Но раздавшиеся позади него странные грохот и треск, заставили его прижаться к стене между колонн. Люциус обернулся и увидел этих зелёных авроров – цепочка молний хищно прошлась по всему коридору, но его не зацепила. Он боялся не то, что шевелиться – дышать.

«Не знаю, сколько прошло времени, но нет ничего хуже этой треклятой неизвестности!»

Люциус аккуратно выглянул из-за угла – чёртовых авроров в коридоре не было. Он пробежал отделявшие его от двери из зала пророчеств к лестнице несколько метров, ввалился в дверь и услышал:

– Nu, zdravstvui, dorogoi.

Люциус успел повернуться лишь на половину, когда что-то тупое и тяжёлое ударило его по голове. Он мгновенно потерял сознание. Но даже если бы успел повернуться и осмотреть странный предмет, то всё равно не понял, что это был деревянный приклад старого Автомата Калашникова, образца 1959 года. Ужасного оружия, созданного под нетолерантный патрон калибра 7,62 мм, который при попадании в человека легко и непринуждённо отрывал конечности, дробил кости и испарял кровь. Особенно эффективной была его бронебойно-зажигательная версия, которой и были вооружены все солдаты пятьдесят седьмой дивизии.

* * *

– Двадцать второй! Вертайся в зад. Клиента надо сдать. Быстро!

«Ну что это за хуйня?! – мысленно возмутился пилот вертолёта Ми-24 с бортовым номером двадцать два, в десантном отсеке которого находился контуженный Люциус Малфой, – образцовая часть, а всё равно всё через жопу!»

– Я двадцать второй, ложусь на обратный курс!

Окончание фразы потонуло в рёве перешедшего на максимальную мощность двигателя и скрипе всех переборок и сочленений вертолёта, резко повернувшегося бортом параллельно земле, и стремительно разворачивавшегося туда, откуда недавно взлетел. Люциус Малфой, плохо соображавший, где он, кто и зачем, даже и не подумал, за что-либо держаться. Поэтому в самом начале разворота, он, словно пушинка, взлетел, ударился лицом и грудью о боковую дверь, а потом плашмя, со всей силы, спиной, в пол отсека, к которому его прижало, как будто мощнейшим магнитом. Ему казалось, что собственное тело потеряло форму и начало растекаться по гладкой бронированной стенке. Да, такие усилия ни одна метла не только не выдержит, но и не выдаст, поэтому ни один маг их тоже не вынесет. А российским лётчикам совершенно безразличны такие кратковременные перегрузки, ведь они элита. И уж тем более по барабану – российским боевым вертолётам. Они ещё и не такое могут.

* * *

Все силы коалиции быстро выводились из города. Шесть корпусов, стоявших в оцеплении, уже были за пределами Лондона. Вся специализированная и большинство тяжёлой техники штурмового корпуса тоже вывели. На прикрытии остались пара танков и БТР-ы, в которые грузились мотострелки.

– Сань, а в квартале отсюда стёкла в домах всё-таки не выбило! – Улыбаясь, заявил Петренко.

– Да хер с ними, Вась! На кой хуй, скажи мне, пожалуйста, ты решил депортировать этого еблана?

– Мы и так порядком засветились. Поэтому допросить с пристрастием его не помешало бы.

– Да, не помешало бы! Но это нужно было сделать здесь! И бросить его здесь же. Теперь придётся его каким-то волшебным образом к ним подбрасывать. У них явно есть какой-то свой следственный комитет. Вот пусть и разбираются.

– Не вижу логики.

– Я к тому, что он больно строго одет. А если это представитель власти? У них там явно какой-то конфликт и им может не понравиться, что мы его отпиздячили. А так будет казаться, что его в бою при исполнении служебных обязанностей зацепило. А где эти трое?!

– А хуй знает. Ща по сканерам глянем. Ты же умудрился обоих меченных выловить.

– Сфоткать успе…

Раздались несколько автоматных очередей.

– Найди мне этих троих! ¬– приказал Лейт, запрыгивая на проносившийся мимо БТР. – Хоть весь Лондон разнеси!