И за что ему такое наказание? (джен)

— А пло Гонта I Устлашителя тебе понлавилось? Пледставь, какое только невежество… — пропищал мальчишка, полностью разрушив все хорошее впечатление от истории. Белла почувствовала, как в ней снова вскипает это желание. Желание убить. Растерзать. Засунуть паршивую книгу в глотку паршивому грязнокровному мальчишке, слушать его поросячий визг, смотреть, как из горла течет кровь, грязная кровь, течет на ковер и оставляет бурые пятна. Любоваться агонией маленькой грязнокровки, унизившей ее мужа, чистокровного Лестрейнджа, наступить ногой на горло и смеяться, смеяться…

Беллатриса вздрогнула. Что это с ней? После Азкабана ей в голову все чаще и чаще начали лезть эти мысли. Непонятные. Странные. Пугающие. Мысли и желания, желания убивать с жестокостью, которую даже она находила чересчур страшной. Дементоры. О, да, наверняка это воздействие дементоров, будь они неладны.

Белла с силой открыла дверь, которая от напора чуть ли не в стену впечаталась. Руди вздрогнул, мальчишка свалился у него с живота, попав книгой себе по лбу.

— Ай-яй-яй, как больно! — взвыл паршивец, Белла скривилась и потерла ухо. Ничего себе вокальные данные! — Тетя, что вы так лезко влываетесь, так можно и ивн… иван… и-ван-ли-дом остаться!

— Как ты посмел ворваться в дом чистокровной семьи, глупый мальчишка! — Белла подхватила ребенка за шкирку, тот посмотрел на нее испуганным и в то же время каким-то понимающим взглядом. Тяжело дыша от распирающей ее злости, Белла подняла палочку. Боковым зрением Беллатриса видела, как подскочил ее муж и дернулся в их с мальчишкой сторону, как будто хотел остановить ее. Неужели надумал защищать поганца? — Ненавижу… Ненавижу! — грязнокровки. Поганые грязнокровки, лишили ее семьи, лишили ее свободы. Во всем виноваты поганые грязнокровки! Поганые грязнокровки заточили ее в Азкабан, сын поганой грязногровки уничтожил ее Лорда…

— Круцио! — мальчик задрожал, и Беллу откинуло к стене ударной волной.

— Не надо меня тлогать! — вскрикнул мальчишка, тяжело дыша.

Белла приподнялась на локтях, постанывая от боли. Чертов мальчишка со своими чертовыми выбросами…

— Что это за грязнокровка, и что он здесь делает? — шепнула обескураженная Белла мужу. Тот, все еще лежа на спине, глупо хлопал глазами, наверное, целую минуту, вызывая у нее желание его заавадить.

— А, это… — Руди избавился от ступора и заговорил нормально. Впрочем, Белла сама поняла, что своим появлением напугала тут всех, начиная от мальчишки и заканчивая мужем. — Это Альбус, которого Снейп доставил. Ну, помнишь задание Лорда, которое он поручил тебе, ты перепоручила мне, я перепоручил Раби, а Раби перепоручил Снейпу… Он, как крайний, его и доставил. Занятный ребенок, я тебе скажу. Альбус, это тетя Белла, моя жена, — обратился он к ребенку.

— А она доблая? — спросил мальчишка, широко распахивая тошнотворно-доверчивые голубые глаза.

— Даже не знаю, — Руди вздохнул, — наверное, добрая.

— Если доблая, тогда ладно. Дласти, тетя Белла, я Альбус Пелсиваль Вулфлик Блаян Дм… Дамблдол!

Белла округлила глаза от удивления, что, вообще, случалось с ней редко. Эта малявка — Дамблдор? Вот такая бредовая шутка, да? Скорее в аду станет холодно! Дамблдора Белла помнила хорошо: и во время преподавания в школе, когда он был директором, и во время войны, и на том самом заседании Визенгамота, когда ее, ее мужа, шурина и малыша Крауча лишили свободы. Кажется, Крауч и не выжил тогда… Впрочем, какая разница? Живым — живое, мертвым — мертвое. Жаль, конечно, что вместо него не умерла какая-нибудь грязнокровка, а так…

Вернемся к теме. Белла неодобрительно посмотрела на Руди, который поднялся с пола, и, подумать только, начал катать этого паршивца на плечах! Пацан смеялся и постукивал Рудольфуса по плечам чем-то деревянным, чем, она не видела: зрение после четырнадцати лет Азкабана оказалось совершенно ни к черту. Последний раз она видела портрет Дамблдора в газете, под статьей об его лишении поста Верховного чародея Визенгамота. Старик совсем не изменился, по-прежнему стреляя «лучистым добрым взглядом» из-под очков-половинок, который так любят описывать подхалимы-биографы. , .

Еще неделю назад Дамблдор был древним стариком, и тот ребенок, который сейчас дергает Руди за волосы и размахивает руками, быть им ну никак не мог. Нет, во всем этом требовалось разобраться, желательно, прямо сейчас.

— Руди! — Поднявшись, наконец, с пола, Белла притянула мужа к себе за ворот мантии. — Руди, откуда у нас этот ребенок, почему он уверяет, что он Дамблдор?

— Ну, так он Дамблдор и есть, — Руди пожал плечами. — Вчера вечером Снейп на собрании распинался, не слышала? Мол, так и так, зелье Молодости, не тот компонент, биологическое обнуление… Впрочем, я не профессор, ты подойди к Снейпу, он разъяснит.

— И что?

Руди наклонился к ней и зашептал на ухо:

— Суть в том, что этот ребенок -резко помолодевший Дамблдор. Лорд сказал охранять его, как ценного пленника. Ценный пленник, Белла, ты понимаешь? Он сказал, что хочет… хочет лично его убить. Воле Темного Лорда противиться нельзя, так что с Альбусом поосторожнее.

Белла наморщила брови, мысленно воспроизводя в голове картину вчерашнего собрания. Была. Да, была, слушала Лорда и про себя сокрушалась, как низко пали его идеи. Да, вызвалась показательно закруциатить грязнокровную семью. Да, видела, как выходит Снейп… Снейп. На том, как на импровизированную трибуну выходит этот нищий полукровка и начинает что-то бубнить, воспоминание прекращалось. Уф-ф, кажется, она вновь отключилась — все, ресурс организма выработан до нуля. После Азкабана, особенно, когда она только сбежала, это бывало часто. Лестрейнж вздохнула: вот угораздило ее отключиться совсем не к месту, надо же, прослушала такую важную информацию, теперь придется перед Снейпом унижаться… Вот еще.

— Тетя Белла, а что вы там себе под нос болмочете? Вам плохо, что ли? — осведомился мальчишка (ну не поворачивался у нее язык назвать это маленькое отродье Дамблдором или, тем более, Альбусом!), опускаясь с плеч Руди на пол.

— Для тебя я миссис Лестрейндж, — процедила Белла как можно надменнее. Руди неумело поднял левую бровь, которая тотчас же опустилась назад, мальчишка лишь пожал плечами.

— Ну, миссис Лесенж, так миссис Лесенж. Миссис Лесенж, а хотите фокус?

— Давай, — Белла потерла виски, пытаясь разобраться в собственных мыслях и чувствах, как вдруг скривилась от резкой боли. Перед глазами заплясало светло-зеленое пятно, которое не исчезало, даже когда она зажала глаза пальцами.

— Что… что ты сделал, мальчишка? — прошипела Белла: адская боль не шла с Круциатусом ну ни в какое сравнение.

— Я не мальчишка, а Альбус, выбилайте вылажения, — мальчик… Альбус насупился, впрочем, ненадолго, и радостно продолжил. — Солнечный зайчик! Обожаю пускать солнечные зайчики, а Луди сказал, что, если я запущу его в глаза миссис Лесендж…

— Альбус, лучше говори «тете Белле», только, прошу, не коверкай фамилию!

— … тете Белле, то будет весело!

Руди светился улыбкой, как новогодняя елка, и, глядя на него, улыбался, как именинник, Альбус. Спелись два идиота…

— Я вас так ждал, так ждал, тетя Белла! — Альбус, развел руки, словно желая ее обнять, и Белла наконец заметила, что это за кусок деревяшки, который он не выпускает из рук. Палочка… Палочка Руди! А мальчишка-то не так прост…

— Ну и зачем же ты меня ждал? — усмехнулась Белла, стараясь сохранять беспристрастное выражение лица. Не смотреть на палочку. Не. Смотреть. На. Палочку…

— Луди сказал, что, когда плидет кто-то еще, то можно будет поиглать в авлолов и дезелтилов! — закончил мальчик. Белла снова бросила на Руди взгляд, полный ненависти. У, воспитатель-недоучка, наобещает ребенку всякого, а ей отдуваться…

— И как же играть в твоих дезертиров? — с легкой издевкой спросила Беллатриса, скрестив руки на груди. Руди, предатель, посматривал то на нее, то на мальчишку и явно не знал, за кого болеть.

— Ну как этого можно не знать? — Альбус закатил глаза, что у пятилетнего ребенка смотрелось комично. — Есть авлол, есть дезелтилы. Авлол ищет дезелтилов и пытает их Клуциатусом, чтобы выпытать военную тайну, игла кончается, когда будет пойман последний дезелтил. Мы с Абелфолтом всегда так иглаем, иногда Алиана еще, только она маленькая совсем, и Микки, котолый маггл… Вы вообще какие-то стланные: физики не знаете, лисовать не умеете, солнечные зайчики пускать не умеете, пло авлолов не в кулсе… Чему вообще вас в школе обучали?

— Зифики? — невпопад ответила Белла: — Хорошо, давай играть. Чур, я дезертир!

— Я тоже, — быстро произнес Руди. Альбус вздохнул.

— Ладно, так и быть, на пелвый лаз. Потом будем лассчитываться на лунослед-саламандла-феникс! Я считаю до пяти, не могу до десяти, лаз, два, тли… И что же вы стоите, давайте, плячьтесь!

Белла не успела опомниться, как рука мужа схватила ее за рукав платья и потащила прочь из комнаты.