Overworld (джен)

Несколько секунд в зале царила мертвая тишина. Не обращая внимания на удивленные взгляды как учеников так и преподавателей, Лелуш аккуратно снял с головы ценный магический артефакт, мысленно делая зарубку в памяти на будущее с большей осторожностью и почтительностью относиться к древним реликвиям, потому как эти штуки могут обладать разумом, как вышеозначенная шляпа.

Аккуратно положив шляпу на табурет, Том, в ореоле молчания и удивления, двинулся в сторону стола своего факультета. Стоило сказать, что на фоне остального контингента Хогвартса стол Слизерина явно выделялся среди других факультетских столов. Тому служила более ядовитая и холодная серебряно-зеленая гамма факультета, другое выражение лиц у старшекурсников факультета, а также странные, чем-то даже старомодные манеры, которые сквозили в движениях некоторых представителей факультета. Словом, Слизерин умел и любил выделяться. Было это хорошо или плохо — Том не знал.

Где-то на полпути к столу факультета со стороны преподавательского состава послышались хлопки. Через секунду к хлопающему присоединился еще кто-то. Затем, краем глаза, Лелуш уловил, как к хлопающим присоединилась Кэрол, первая среди всего факультета Воронов, спустя еще несколько мгновений к ней присоединился Кевин, став первопроходцем от Гриффиндора.

В этот момент зал словно очнулся. Уровень громкости, упавший было до нуля, снова вернулся в норму и даже возрос: дети принялись обсуждать небывало долгий процесс Распределения. Его факультет тоже присоединился к приветстсвию новичка. Но хлопки были скорее вежливыми, чем искренними — уж в этом Марволо разбирался как никто. Какой из него артист если он не знает, понравился ли публике спектакль?

Достигнув наконец своего стола, Том уселся на свободное место на скамье примерно посередине. В этом, кстати, и заключалась интересная тактика рассадки новоприбывших учеников. Ученики более старших курсов специально рассаживались так, чтобы освободить место посередине стола. Таким образом, учеников группировали вместе и отсекали возможность появления одиночек на самой «камчатке». С точки зрения банальной психологии это было сделано достаточно умно *.

Усевшись за стол, Том ощутил как мгновенно изменилась атмосфера вокруг него. Тепло и волшебство — атмосфера средневекового магического замка, полного волшебства и тайн, сменилось привычным холодом оценивающих взглядов и ощущением острой стали у горла. Окунувшись в эту атмосферу, Лелуш еле смог сдержать улыбку. Его запустили в любимую среду обитания. Когда процентов семьдесят жизни живешь в местах, где приходится следить за каждым словом и движением, а словом можно вознести себя на вершину и так же быстро низвергнуть себя с Олимпа, невольно привыкаешь.

Распределение продолжилось, Дамблдор вызвал из очереди Гилберта Склинхарда. Но внимание Тома было приковано не к новому ученику Хаффлпаффа, а к его новым однокурсникам, которые рассматривали его с интересом профессионального вивисектора.

— Реддл. Что-то я не припомню такой фамилии среди Британских Семей. Разве что Реоддлы, но они вымерли после Восстания Рагнока Кровавого. Кто твои родители, Реддл? — произнесла девушка со значком Старосты на мантии. Обладая внушительной гривой иссиня-черных волос, и откровенно средней фигурой**, она смотрела на него взглядом, которым провожают грязь, что попадает на носок нового лакированного ботинка.

— Я бы непременно ответил, если бы мне было дано знать, кем были мои родители. Моя мать скоропостижно скончалась сразу после моего рождения, оставив меня на попечение сиротского приюта. Об отце мне также почти ничего неизвестно. Кто знает, были ли они магами или нет. Теперь уже и не разберешь. Что же до моих опекунов, магами они не являются.

Выражение лиц людей вокруг него ни на йоту не изменилось, но Том мгновенно почувствовал, как вокруг него начала формироваться если не зона отчуждения, то что-то весьма близкое к этому.

— Что ж. Мне все ясно, Реддл. Соболезную твоему положению. Надеюсь, ты удосужился изучить «Устав Хогвартса»? — в голосе девушки появилось чуть больше брезгливых и презрительных ноток, чем было раньше.

Том внутренне усмехнулся этой детской попытке взять его на понт.

— Если вы имеете в виду «Историю Хогвартса», то да, с данным справочником я ознакомился. И там черным по белому написано то, что «Устав Хогвартса» — это существующая в единственном экземпляре книга, хранящаяся в библиотеке Хогвартса со времен Основателей со строгим запретом на вынос и копирование.

— Прости, Реддл, как-то позабыла, что не у всех есть доступ к магической литературе.

Староста было хотела произнести что-то, но в этот момент ее одернули. Молодой парень примерно такого же возраста, что и староста с короткими каштановыми волосами и выдающимся вперед квадратным подбородком. Ему хватило короткого взгляда на старосту, чтобы та замолкла и, не успев начать заготовленную фразу, разорвала глазной контакт и сменила собеседника, оставив Тома наедине с собственными мыслями.

В голове новоявленного слизеринца начинала постепенно вырисовываться основа иерархии на факультете. По видимому, одернувший старосту темноволосый стоит если не на самой верхушке, то ближе к ней. Такой уровень подчинения допустим только при таких отношениях. Староста же находится на уровень-два ниже. Никто не смеет ей возражать до тех пор, пока кто-то из вышестоящих ее не одернет. Что собственно и произошло.

На секунду Марволо задумался на тему того, а не была ли эта сцена постановочной, специально для того, чтобы объяснить новичкам, кто в саванне Царь Зверей? А его просто выбрали как жертву. Однако, подумав, он сразу же отмел этот вариант как нежизнеспособный, уж слишком все было натурально с точки зрения реакции актеров, но вот слова старосты… Не ожидал он от них он такой резкой реакции. Или он недооценил уровень расизма в Магическом Мире.

Размышления Реддла были вновь прерваны, но на сей раз негромким звуком удара вилкой об искусно инкрустированный золотой бокал. Судя по тому, что звук был слышен всем в зале, в деле была замешана магия.

Директор Диппет поднялся со своего места и провозгласил:

— А теперь, когда новые ученики заняли места на скамьях своих факультетов, пора бы и окончить торжественную часть. Да начнется пир!

В тот же момент многочисленные блюда, в обилии расставленные по всему пространству факультетских столов, заполнились едой, многообразие которой Том смог по достоинству оценить. Несколько видов индейки, традиционные стейки и ростбифы, жаренная форель, яблочные пироги. Также на столе стояло несколько кувшинов с тыквенным соком. Нет, вполне естественно, что были и другие виды напитков, но именно тыквенного сока было больше всего. Впрочем, Лелуш, даже не обладая большими знаниями в агрономии, догадывался откуда растут ноги у этой традиции. Маги отделились от людей в конце семнадцатого века. Учитывая общую ретроградность магического сообщества, вполне можно было предположить что эта традиция пришла как раз таки от маглов, для которых питьевая вода долгое время была не самым безопасным напитком. И пусть маги фильтровать воду умели задолго до маглов, но общая инерция сознания понятна. А тыква — это отличные поставщик питательных веществ и микроэлементов необходимых организму. Она обладает крайне долгим сроком хранения и может служить как источником пищи, так и источником жидкости. С таким продуктом не стоит беспокоиться о создании запасов, сок можно готовить буквально из натурпродукта. Конечно, эта догадка была шита белыми нитками без знания достаточного количества информации о быте магического сообщества до принятия Статута Секретности, но вероятность того, что он прав была и она была немаленькой.

В размышлении о глубинном смысле и истории происхождения тыквенного сока, Том отрешился от реальности и принимал пищу совершенно автоматически, на рефлексах. А рефлексы его не подводили. Руки сами по себе подбирали правильные вилки и ложки, безошибочно следовали порядку употребления блюд принятому в аристократическом сообществе, да и сам сугубо физиологический процесс поглощения пищи в исполнении Тома выглядел воистину аристократично.

Знающие слизеринцы, преимущественно курсами постарше и не обремененные тяжким ярмом мышления закоренелых ультранациолистов, не смогли не отметить этого факта в поведении новоявленного слизеринца. В их глазах безродный маг смог заработать несколько пунктов. Да и безродный ли? — Эта мысль одновременно мелькнула в головах многих слизеринцев, задевая тем самым невидимую струну ловчей паутины вероятностей и планов, что постепенно начинала складываться в голове одного человека. И пусть это была лишь мысль, но кому как не магам знать о материальности мысли?

Если говорить об общей атмосфере в зале, она была скорее радостно-ностальгической. Первокурсники были очарованы атмосферой сказки и чуда, что сулил им Хогвартс. Особенно сейчас, когда вокруг так много сирот, порожденных Мировой Войной. Для них Хогвартс совершенно точно станет сосредоточением всего хорошего и лучшего. Местом из сказки, утопией, где сбываются все мечты. Вопрос лишь в том, сколько на них продержатся розовые очки? И счастье тем, кто не сможет их снять…

Семикурскники с каким-то упоением разглядывали зал, словно стараясь запомнить его в мельчайших подробностях. Их также можно было понять. Для них этот год в этих стенах последний. И кто знает, что принесет им жизнь, быть может, покинув эти стены раз, они больше никогда их не увидят.

Устав анализировать глубинный смысл тыквенного сока, Том ненавязчиво принялся изучать своих соучеников и однокурсников. Пока со своего факультета и только тех, с кем ему учиться еще долгих семь лет, но затем он доберется и до остальных. Время у него еще есть.

Первое, на что Том обратил внимание — это большая группа представителей славного семейства Блэков. Аж трое из них поступили в этом году на факультет змей — Цедрелла, Чарис и Лукреция. Внешне эти три девочки были похожи словно родные сестры. Одинаково строгие форменные мантии, одинаковые выражения лиц, одинаковые манеры и повадки. Лишь цвет глаз разнился от насыщенно голубого у Лукреции, до синевато-зеленого цвета морской воды у Цедреллы. Из поверхностного наблюдения Том смог сделать вывод, что семья Блэков испытывает слабость к серьезному и жесткому воспитанию девушек своей семьи. Потому как выглядели девушки донельзя замуштрованно. Словно биороботы они поглощали пищу и говорили односложными предложениями, практически не меняя выражение лица. Как куклы, честное слово. Чуть более живым казался сын семейства Розье — Эван. Несмотря на вбиваемый в голову годами этикет, глаза парня были живыми и бешеными зигзагами скакали по залу, осматривая всех и вся. Но лицо он держать определенно умел. Приблизительно тоже самое Лелуш мог сказать и о большинстве других своих однокурсников по типу Дрейка Забини, Абраксаса Малфоя, который своим цветом волос выглядел одуванчиком в коричнево-черном пепелище, Сигизмунда Лейстренджа и Нерею Гринграсс. Лелуш еще раз окинул всех взглядом, но больше на его курсе новичков не было.

Том был несколько раздосадован и одновременно восхищен умением детей держать лицо и не превращать трапезу в балаган, как произошло, например, за столом Гриффиндора. Это не позволяло читать людей так легко, как он привык. Впрочем, не он ли попал в родную среду. Аккуратное наблюдение, простые логические ловушки, немного манипуляций… Он найдет чем расколоть эти орешки, в конце-концов, это лишь дети. А затем возьмется за следующие.

Пир плавно подходил к концу. Уставшие за долгий день и ошарашенные новыми впечатлениями, первокурсники дружно начали позевывать, служа сигналом к концу торжества. Достаточно быстро старосты подняли факультеты на ноги и, окружив их своеобразной «коробочкой» из более старших учеников, дабы никто не потерялся, повели всех в сторону выхода.

Том шел вместе с остальными детьми, внимательно оглядываясь по сторонам и пытаясь запомнить дорогу из Большого Зала в Гостиную факультета. Краем глаза он отметил, как остальные факультеты разошлись по лестницам. Он сделал себе заметку на память — выяснить точное местонахождение каждой из гостиных факультетов.

На взгляд Лелуша, гостиная Слизерина располагалась в не самом лучшем месте. Подземелья под магическим замком это, конечно, хорошо. Бомбоубежище знатное на случай чего. Но жить здесь семь лет… Том и так не слишком любил замкнутые пространства, сказывались неприятные случаи то и дело происходившие с ним в кабинах найтмаров, но так и клаустрофобию заработать было недолго.

Староста подвела детей к одной из стен, украшенных барельефом в виде извивающейся змеи, что кусает себя за хвост и произнесла:

— Запомните пароль от гостиной и не при каких обстоятельствах не сообщайте ему никому кроме своих однокурсников. Текущий пароль: VIRTUE DUCAT, NON SANGUINE NITI* * *

Услышав пароль, Лелуш еле удержался оттого, чтобы рассмеяться над самоиронией тех, кто придумывал пароль. Латынь он подтянул уже давно, благо по этой науке книги достать было вполне реально и в магловском мире.

Стена, до того монолитная вдруг отъехала, обнажая проход в факультетскую гостиную. Рванувший было на них затхлый воздух, пусть и фильтруемый заклинаниями, напомнил Реддлу о том, что он добровольно входит в банку со скорпионами.

«Жизнь определенно налаживается» — подумал он после того, как стена за его спиной вновь сомкнулась, запирая его в одном помещении вместе с однокурсниками.

* Автору кажется, что это ни разу не выдуманный факт. Если помните, ГП после распределения садился за стол Гриффиндора где рядом с ним были такие же распределенные, а старшекурсники сидели по бокам

** Все мы помним, что в Англии все туго с красивыми девушками, а в Старых семьях, у который селекционная политика так себе… ну вы поняли.

* * *

«Достоинствами, а не кровью следует отличаться.»