Время итогов (джен)

— О чём задумались? — спросил Люциус. Толя поднял голову. В убежище остались они вдвоём, а где-то во дворе слышался заливистый хохот Жана и шутливо испуганные вопли Хауруна. Зная короля, можно было предположить, что они играли в салки.

— Что за двери? — напрямик спросил Толя. — Старческий бред? Судя по тому, что он рассказывал нам, он в здравом рассудке. Со странностями, конечно, старик, но всё же…

Люциус вздохнул, потёр глаза.

— Знаете, я бы предположил, что он сказитель, но сейчас рассказывают побасенки о Жаке-подлеце и разбойнике Ратмире, а не легенды о реально существовавших Мелассе и Тодоре. Двери же вообще ставят меня в тупик, ибо Жан со слов этого странного господина пересказал один из самых тёмных отрывков Семистихийника…

— Семистихийника? — переспросил Толя, заинтересовавшись. — Что это?

— Книга, древнейшая из дошедших до нас рукописей, — объяснил герцог. — Там рассказывается о том, как появился мир, а также о самых значимых героях древности и их деяниях. Время, отведённое миру, разделено на семь отрезков, из которых каждому соответствует какая-нибудь стихия, включая не только четыре основных, но ещё и дерево, камень и металл. Считается, что мы живём в конце пятого отрезка, который управляется водой. В Семистихийнике описаны только четыре.

— А как можно её прочитать? — спросил менестрель. Почему-то улыбка Люциуса ему не понравилась.

— Если вы настроены на тяжёлый труд, то вам всё подвластно, — ответил герцог.

Толя задумался.

— Ну… — сказал он наконец. — Скорее, настроен.

Скрипа колеса он на этот раз не услышал.