Направление взгляда (гет)

Шерсть и когти — вот первые два пункта, на которые стоит обратить внимание, когда покупаешь кота. Но на деле так делают только специалисты. Например, я и мой муж, мы уже не одно десятилетие владеем зоомагазином на Косой Аллее. Поэтому к отбору товара подходим со всей ответственностью. Иначе бы наша лавочка не пользовалась бы таким спросом у волшебников. Мы своё дело знаем.

Остальные же маги, обыватели, подходят к выбору животного немного безответственно. Чаще всего покупают питомцев в подарок детям, когда те только поступают в школу или спустя год-другой. Взрослые волшебники, конечно, стараются выбрать кого-то стоящего, ориентируясь по внешности (которая включает в себя те же шесть и когти). Но чаще всего их усилия сводит на нет однозначная симпатия ребёнка к какому-то конкретному животному — будь то хоть сова, хоть жаба, хоть кот, хоть... полукниззл.

Это было давно, но отчего-то я запомнила тот день. Прошло уже больше десяти лет с тех пор, как одного из моих любимцев — полукниззла Косолапуса — купила на первый взгляд ничем не примечательная девочка-школьница. Если вы когда-нибудь работали в зоомагазине или в приюте для животных, то и без меня знаете: здесь всегда есть такие питомцы, на которых точно никто не позарится, даже если снизить цену до одного кната. Большой рыжий кот с кривыми лапами и приплюснутой мордой, несомненно, относился к этой категории.

Несмотря на то, что коты всегда считались самыми популярными питомцами у магов (если не считать сов), а примесь книззла добавляла животному ума, почему-то именно Косолапуса все клиенты обходили стороной. Вероятно, люди привыкли судить по внешности. А вдобавок к облику «не с обложки», у этого животного ещё и характер был не сахар — он вовсе не пытался никому понравиться. Обычно так говорят про волшебные палочки, но я бы сказала это и о Косолапусе: он хотел сам выбрать себе хозяина, а не стать одним из отобранных «по одёжке» животных. Если его заметили и оценили по достоинству — это точно не просто так, точно не случайность. Ведь у нас тут глаза могут разбежаться от ассортимента: есть и ядовитые оранжевые слизняки, и кролики, и вороны, и карликовые пушистики, и крысы разных расцветок (они даже порой прыгают через «скакалку» из собственных длинных хвостов), в наличие пресмыкающиеся и даже насекомые — от пауков до диковинных бабочек.

Неудивительно, что глаз не падает на недружелюбного кота с примесью книззла. Да, наверное, таков и был замысел Косолапуса − найти того самого единственного волшебника, который сможет увидеть именно его. И маленькая, забавно улыбающаяся, лохматая девочка по имени Гермиона Грейнджер стала тем самым человеком, которого ждал Косолапус. И дождался.

Помню, как она зашла в наш «Волшебный зверинец». Мы с мужем как тогда, так и сейчас хозяйничаем здесь по очереди, изредка вместе. В тот день я работала одна. И вот в магазин зашла девочка с парой друзей — в одном из них без труда узнавался Гарри Поттер, в другом — младший мальчик из семьи Уизли. Как я поняла из их разговора, родители юной мисс Грейнджер в качестве подарка на четырнадцатый день рождения вручили ей приличное число галлеонов. Девочка планировала купить на них сову (очень разумное решение), но у нас на тот момент их не оказалось. Ей бы стоило, наверное, сразу развернуться и направиться к нашим конкурентам — в торговый центр «Совы». Но здешние животные, показывающиеся из-за каждого уголка, заворожили ребят.

Пока мальчики рассматривали нашу гордость — огромных пурпурных жаб, которые то и дело причмокивали, поедая дохлых мух, — внимание мисс Грейнджер привлёк огненный краб, тот лежал у окна и поблёскивал своим нарядным панцирем в драгоценных камнях. Но им она любовалась недолго — спустя пару минут её отвлекло громкое «мяу!» из другого конца магазина. Это Косолапус подал голос. В глазах школьницы этот «бедный котик» (так она его назвала в тот день) выглядел настолько несчастным, что не купить его она попросту не смогла.

Ну и, не стану скрывать, я тоже добавила масла в огонь — рассказала мисс Грейнджер, что уже больше десяти лет Косолапус никак не может найти себе хозяина. Поведала я и о его книззловой крови, дающей ряд преимуществ перед остальными котами. Ведь это означало, что Косолапус обладает превосходно развитой интуицией, можно сказать, даже может похвастаться небольшими магическими способностями: моментально чувствует, кто друг, а кто враг. Подруге Гарри Поттера, с которым с рождения что-то приключалось, такой питомец был просто необходим. Хотя Рон Уизли, что стоял неподалёку, совершенно очевидно, был против такого выбора. Глядел на Косолапуса неодобрительно и всё поглаживал свою старую крысу, которая нервно ёрзала, сидя у него на руках.

Поймите, я не то чтобы уговаривала мисс Грейнджер купить Косолапуса. Но в мои обязанности входило консультирование клиентов: мы с мужем всегда рассказываем потенциальным покупателям о повадках того или иного животного, об их плюсах и минусах, о тонкостях содержания каждого магического создания в домашних условиях. А что итогом данной консультации стала довольная третьекурсница Хогвартса с огромным рыжим чудом на руках — лишь удачное стечение обстоятельств. Или воля судьбы, если вам так угодно.

Казалось бы, каждый день из «Волшебного зверинца» выходили люди с покупками, а уж в преддверии первого сентября их были десятки. Но почему-то я запомнила именно Гермиону Грейнджер и её Косолапуса. Не удивляйтесь: я все эти годы не забывала о девочке, позже ставшей героиней войны. Но так, память о ней хранилась где-то на задворках сознания. Пожалуй, по-настоящему, со всеми подробностями из прошлого, я не вспоминала о ней до недавних пор…

* * *

Началось всё с того, что Люциус Малфой пересёк порог моего магазина. Выглядел он вполне миролюбиво, так что я ничуть не испугалась его появления. Знаете, в наше время многие ведь сторонятся таких, как он — бывших Пожирателей Смерти, потенциальных преступников. Хотя Малфой стал одним из тех, кто мало-помалу возвращал себе былой авторитет. Может, поэтому и я не ощутила страха. Подумаешь — мужчина, которого, пусть и со скрипом, но оправдали по всем статьям, прогуливается по Косому переулку. Да он тут вместе с внуком постоянно появляется (маленький Скорпиус, кстати, один из моих любимых «гостей» − даже если уходит без покупки, настроение поднимает при любом раскладе). Но на сей раз его дед зашёл один. Вежливо поздоровавшись, сказал:

— Я бы хотел купить кота. В подарок одному человеку.

— Какого именно кота вы бы хотели? Порода, расцветка, возраст? — привычно поинтересовалась я. — У нас огромный ассортимент.

Малфой задумался. Было заметно, что идея этой покупки пришла к нему спонтанно. Либо он просто счёл, что купит первого попавшегося кота, который ему приглянется, и не обдумывал детали.

− Раньше у неё был большой рыжий кот, — наконец отозвался он. — Пожалуй, теперь надо найти кого-то другой масти... Допустим, с белой шёрсткой.

− С белой? — переспросила я, хотя уже была практически уверена, с какой покупкой уйдёт Малфой. — Думаю, я знаю, кто вам нужен.

Я прошла в дальний угол магазина, где на нескольких мягких подушечках и в глубоких плетёных корзинах лежали совсем ещё маленькие котята. Их привезли сюда лишь несколькими днями ранее. Один из них — этот малыш был моим любимчиком — обладал мягкой белоснежной шёрсткой без единого пятнышка. А глаза у него были ясно-голубые, как небо в безоблачный день. Честное слово, я бы этого красавца себе забрала, будь у меня дома место ещё для одного питомца.

− Мерлин, он такой маленький… − Малфой сразу понял, кого я собираюсь ему продать. — За ним нужен будет какой-то особенный уход?

− Нет, этим крошкам уже больше месяца, они достаточно самостоятельны и не особенно привередливы в том, что касается питания. Пока что этот малыш предпочитает преимущественно молоко.

Малфой задал ещё несколько вопросов, после чего ожидаемо обменял мешочек с галлеонами на корзинку с котёнком. В тот момент я понятия не имела, кому предназначался этот подарок. Соответственно, и о Гермионе Грейнджер я не подумала. Эта девушка напомнила о себе спустя несколько дней…

* * *

Я долго думал над словами Гермионы о том, что моя жалость ничего меняет в её незавидном положении. Всё предельно ясно: родители живы и здоровы, но о её существовании не имеют ни малейшего представления. Я и правда ничем не мог помочь. На первый взгляд.

Она говорила о том, что ей нужна свобода — и домовики по моему указанию подготовили для неё отдельную комнату, которая располагалась совсем недалеко от лаборатории. К счастью, свои опыты Гермиона всё же перенесла в мой дом, и о её безопасности я мог не переживать (ну, или переживать чуть меньше). С другой стороны, переезжать в мэнор Гермиона всё равно не спешила. Несмотря на наличие отдельной спальни, она предпочитала большую часть дня проводить в доме родителей. Сперва я подумывал опустить руки, так как сходу придумать другие рычаги давления на неё, увы, не мог. Наверное, потерял хватку. Либо совесть не позволяла мне манипулировать Гермионой в открытую — всё-таки я испытывал к ней что-то… нечто особенное, отличное от обычного вожделения.

Но она упомянула кота. Косолапус — хм, довольно нелепая кличка. И за эту привязанность к домашнему животному уже можно было зацепиться. Я не думал, что новый питомец поможет Гермионе справиться с переживаниями, но рассчитывал, что мой жест — скромный подарок — хотя бы не будет отвергнут. Сами подумайте: разве можно отказаться от котёнка? Когда я принёс его в мэнор, домовики тут же обустроили ему уголок, и малыш лежал в полудрёме, тихонько мурлыкая. Я и сам не отказался бы от такого друга, но что поделать — предназначался он другому человеку. Хотя я рассчитывал, что со временем питомец станет нашим общим другом.

С приходом Гермионы, вечером, я уложил котёнка в корзинку и преподнёс ей этот презент, едва она сбросила верхнюю одежду.

— Я приготовил тебе подарок.

− Разве сегодня какой-то праздник? — она с подозрением взглянула на безобидную корзинку, ещё не рассмотрев, что в ней.

− Разве подарки можно дарить только в особенные дни? Впервые слышу о таком правиле.

− Спасибо, — Гермиона взяла корзину и, на миг удивившись, залюбовалась котёнком. — Я могу забрать его к себе?

− Он будет жить здесь.

− Это нечестно, − она сдвинула брови. — Подарить что-то, а через мгновение добавить нелепые условия, из-за которых подарок обесценивается. Как это в твоём стиле…

− Рад, что не возражаешь, − я решил пропустить мимо ушей её негодование. − Надеюсь, тебе всё же понравился подарок.

С удовольствием заметил, как порозовели после моих слов её щеки. То ли от праведного гнева, то ли от раздражения, то ли от обиды. Гермиона вообще часто кидалась из крайности в крайность: то днями могла ходить с одним и тем же выражением полнейшего безразличия на лице, то выдавала по несколько ярких эмоций в секунду. Начиная от злости и заканчивая слезами. Чего ждать сегодня — я не знал, но был готов ко всему. Собственно, рядом с этой девушкой я постоянно был начеку. Гермиона Грейнджер умела и умеет держать человека в тонусе.

Вот и сейчас от неё следовало ожидать чего-то… Чего-то. Гермиона устроилась на диване, но возвращать мне подарок пока не спешила.

− Мы же не встречаемся, Люциус, − процедила она. − Мы всего лишь спим вместе, так?

− Ты настолько часто напоминаешь мне об этом, что я просто в смятении. Скажи, ты что, хочешь, чтобы я думал так о тебе? Как о женщине, которая нужна только для одного?

− Я не совсем понимаю…

− Всё ты понимаешь. Хочешь, чтобы я ждал тебя только к ночи и выпроваживал к утру, потому что в другое время ты мне не нужна? Мы ведь только спим! Или всё-таки хочешь, чтобы наше общение немного расширилось? Чтобы я дарил тебе подарки, приглашал на ужин?

Я стоял, глядя на неё в упор сверху вниз. Понимая, что вот сейчас, с минуты на минуту, должен произойти переломный момент. Забавно было осознавать, что главной причиной перемен вполне мог стать маленький белый котёнок. Который, даже если и был смышлёным, вряд ли понимал, что вокруг него творится. И уж точно не осознавал всю ответственность, что была на него возложена.

− Ужин, подарки… Это очень похоже на романтические отношения, − проговорила Гермиона, и голос её немного дрожал. − Мы договаривались о другом.

− Правда? А мне плевать. Либо ты сейчас соглашаешься ужинать со мной каждый чёртов день, хотя бы в мэноре, либо можешь уходить и не возвращаться… до ночи.

Теперь Гермиона выглядела озадаченной. Она достала из корзинки котёнка и уложила его к себе на колени. Тот сразу признал новую хозяйку — довольно замурчал, потирая голову о её живот. Я почти позавидовал этому крохе.

— Я назову его Одуванчик. Можно?

— Конечно. Он здесь только для тебя, − я с облегчением выдохнул, не встретив очередной партии негодования. — Я так понимаю, завтра мне ждать тебя к ужину?

− Да... Наверное. Но почему я? — спросила Гермиона. — Раз у тебя получилось влюбить меня в себя, то ты с лёгкостью проделаешь это и с любой другой женщиной.

− А ты не думаешь, что и у тебя получилось влюбить меня в себя? Не думаешь, что, дракл тебя дери, иначе я не стал бы с тобой возиться?

− Возиться? О чём ты? Я не прошу тебя ничего для меня делать.

− Поверь, если бы ты удосужилась попросить, то упростила бы мне работу. А так — мне приходится полагаться на собственные догадки. Я как слепой — иду непонятно куда, но надеюсь, что в верном направлении. Хотя, судя по твоему поведению, я сделал больше неверных шагов и вот-вот зайду в тупик.

− Подожди, то есть Одуванчик… И лаборатория… И комната… Ты решил, что мне это нужно?

− Верно.

− В таком случае, ты действительно постарался.

− Надо же, заметила.

− Но если всё это так сложно, зачем ты со мной «возишься»? — спросила Гермиона так, словно ожидала от меня конкретного ответа.

− Если бы я сам знал…

* * *

Одуванчик остался в мэноре. Гермиона в ту ночь тоже. Засыпая, она сказала: «Иногда мне кажется, что я от тебя уже никуда не денусь. Даже если захочу уйти, ты мне не позволишь». Чертовски верные слова, мне даже не нужно было соглашаться с ними. И без того было ясно, что её «иногда мне кажется» следует переводить как «для нас обоих очевидно».

А теперь у меня был дополнительный козырь. Я рассчитывал, что благодаря новому пушистому жителю мэнора Гермиона будет чаще бывать в моём доме. Ещё я надеялся, что Одуванчик её по-настоящему радует. Мерлин, да он радовал даже меня!

— Одуванчик похож на тебя, — сказала Гермиона следующим утром. — Хоть он пока и маленький, но чувствуется в нём какое-то благородство. А ещё он блондин.

— Он слишком мил, чтобы можно было нас сравнивать, — я не сдержал усмешку.

— Уверена, в детстве ты был не менее очаровательным. Посмотри только на Скорпиуса — не удивлюсь, если из него в итоге вырастет столь же важный самодовольный тип, как ты.

— Таким ты меня считаешь?

— Изначально я планировала сделать комплимент, Люциус… Ты сам всё испортил, − Гермиона пожала плечами. − Я же сказала вчера, что… Что я влюбилась в тебя. То есть… Ох… Ты нравишься мне даже больше, чем Одуванчик. Хотя он гораздо более дружелюбный. И он ничего от меня не требует.

— Это больше похоже на комплимент, − сказал я. В душе безмерно радовался, что хоть раз получилось вывести Гермиону на откровения без использования «запрещённых приёмов».

— И ещё… Я благодарна тебе за всё, что ты делаешь. Лаборатория в мэноре и правда очень удобная.

— Чудно.

— Люциус… − Гермиона заметно нервничала. Вероятно, из-за моего немногословия. − Ты ведь не считаешь меня ходячей проблемой?

— Разумеется, нет. Иногда ты становишься сидячей или лежачей проблемой. А то и вовсе бегающей. Масса вариантов.

— Прекрати!

— Детка, — тут я обнял её. — Поверь, ты вовсе никакая не проблема. Но правда в том, что у тебя полно проблем. Их можно и нужно решать, не откладывая на потом. Мы можем сделать это вместе.

* * *

Спустя несколько дней после того, как к нам в «Волшебный зверинец» заглянул Люциус Малфой, порог магазина переступила и Гермиона Грейнджер. Как и бывшего Пожирателя, известную героиню войны я попросту не могла не узнать. Она неуверенно осмотрелась по сторонам: наверное, причиной тому стали животные, которые тем утром никак не могли усидеть на местах — всё мельтешили перед глазами.

− Присматриваете что-то новое для Косолапуса? — поинтересовалась я после обмена приветствиями.

— Что?.. О, нет. Косолапус теперь живёт с моими родителями. Знаете, они переехали в Австралию, и я решила оставить с ними такого умного помощника. Но мне на днях подарили прелестного котёнка, совсем маленького. Я хочу купить ему ошейник: что-нибудь неброское, но красивое.

— Новый питомец — это замечательно, — улыбнулась я. — У нас много разных ошейников и других аксессуаров для животных. Какой масти ваш питомец? Если рыжий, то ему подошёл бы такой вот замшевый…

Я достала из прилавка большую коробку с ошейниками из разных материалов и выудила оттуда недавно доставленный к нам с континента ошейник из натуральной замши благородного коричневого оттенка.

— Он белый. Белый и пушистый. А глаза — голубые.

После этих слов сложно было не вспомнить Малфоя и его покупку. Всё же на Косой Аллее было не так много магазинов с животными. С другой стороны, мисс Грейнджер общается с магглами, и котёнка ей вполне могли подарить простецы. Но почему-то этот вопрос без ответа не давал мне покоя. Я точно знала: если не выясню правду, то буду мучиться из-за этого ближайший месяц, а то и дольше.

− Я ошибусь, если скажу, что котёнка вам подарил Люциус Малфой? — рискнула я задать вопрос.

− Что? − мисс Грейнджер выглядела ошарашенной. − Нет, не... Не ошибётесь. Он очень милый. В смысле, котёнок милый. Я назвала его Одуванчиком.

− Рада, что вы остались довольны уже вторым питомцем, купленным у нас.

— Да… — она неуверенно кивнула. — Пожалуй, я возьму вот этот ошейник.

Её выбор пал на серый кожаный ошейник безо всяких узоров. Пожалуй, Одуванчику такой и правда пойдёт. Я искренне надеялась, что мисс Грейнджер не расстроилась из-за моего немного бестактного вопроса. Потому что, уходя, она даже не попрощалась. И выглядела излишне задумчивой.

Правда, спустя месяц или чуть больше я выяснила, что у неё всё хорошо. Так же хорошо, как и у Люциуса Малфоя. Можно было рассчитывать, что и Одуванчик доволен жизнью. Всё же шерсть и когти у него были отменные. Этот котёнок, без сомнений, стоил потраченных на него галлеонов.