Алые сердца: Корё (гет)

Сегодняшнее утро для Хэ Су выдалось не самым приятным. Во-первых, она ужасно не выспалась из-за того, что всю ночь ей снился какой-то невнятный бред, а потом ещё под утро привиделся ломящийся к ней в покои четвёртый принц, которого упорно не желал пропускать Мо Ри. А, во-вторых, девушке ещё со вчерашнего вечера не давал покоя вопрос о том, что же она на самом деле чувствует к принцу Ван Со. Вчерашний разговор с личным охранником как раз таки этому поспособствовал. Поначалу молодая госпожа наотрез отказывалась признавать, что вообще могла в кого-либо влюбиться здесь, в Корё. Тем более она попала сюда не так уж давно и ещё не успела узнать никого настолько хорошо, чтобы влюбиться. Да, она научилась инстинктивно определять, стоит ли доверять определённым личностям или же нет, но этого ей казалось совершенно недостаточно для того, чтобы за столь короткий промежуток времени настолько привязаться к совершенно незнакомому человеку и позволить ему войти в своё сердце. Это казалось Хэ Су маловероятным. Но в то же время она прекрасно понимала, что любовь никогда не спрашивает, готов ли ты принять её или нет. Она просто без спроса входит в твоё сердце подобно лёгкому ветерку и вьёт себе в нём уютненькое гнёздышко из тёплых, нежных чувств, наполняя всё твоё существо радостным ликованием. За всю свою жизнь девушка уже не единожды сталкивалась с этим удивительным чувством, потому-то прекрасно знала, по каким признакам его можно безошибочно распознать. И её очень не обрадовало, когда она наконец поняла, что четвёртый принц Ван Со стал для неё именно тем самым ветром, который коснулся её сердца. Ах, как бы она желала, чтобы этот ветер прошёл мимо, совсем не задев её чувств. Но, к сожалению, это было далеко не так.

Столько раз Су постигала неудача в любовных делах, что она уже и со счёта сбилась, сколько раз ей разбивали сердце. Последний раз её отверг одногруппник Чхве Юн Чжэ, что был когда-то для неё всем. И девушка очень боялась, что та невыносимая боль от потери умирающей любви может настигнуть её снова. Родственнице Мён Хи ужасно не хотелось обжечься вновь, летя, словно тот безрассудный мотылёк, на убийственное пламя свечи. Её пёстрые, роскошные крылья уже были однажды безжалостно опалены, и поэтому Хэ Су ни за что не хотела, чтобы эта разрывающая сердце на части безжалостная боль повторилась в очередной раз. Она слишком хорошо понимала, что уже не сможет пережить очередного крушения своего мира, любовно сотканного из призрачных чаяний и несбыточных желаний. Для Су было вполне очевидным, что несчастная любовь к четвёртому принцу может стать для неё последней. И этого родственница Мён Хи никак не могла допустить. Она не хотела ни к кому привязываться настолько, чтобы потом расплачиваться нестерпимой болью разбитого сердца, разрушающей всё вокруг.

Молодая госпожа прекрасно понимала, что в ней нет ничего, что способно было заинтересовать принца Ван Со. Нельзя было сказать, что она обладала выдающейся внешностью, которая смогла бы пленить сердце любого мужчины, едва взглянувшего на неё. Также у неё никогда не было редких талантов или же обширных знаний в какой-либо области, чтобы заинтересовать самого принца. У неё было лишь доброе сердце да умение здраво мыслить, и больше ничего. Ей нечего было предложить Ван Со в замен и нечем было привлечь его внимание. Она — простая приживалка в доме восьмого принца, у которой не осталось ни родных, ни близких, кроме одной-единственной шестой кузины да тринадцатого принца Бэк А. Но разве какая-то безродная сиротка, у которой за душой не было ни одного цянь, могла чем-либо заинтересовать самого принца? Хэ Су в этом очень сомневалась. Она, конечно, понимала, что его могло привлечь её несвойственная остальным манера поведения, ведь родственница Мён Хи даже не думала бояться четвёртого принца Ван Со и нисколько не старалась причинить ему боль. Но разве этого было достаточно? У несчастного принца наверняка уже есть дама сердца, способная утолить его боль, так что он совершенно не нуждается в её заботе. Су не знала, какие у принца Со и принцессы Ён Хвы могли быть отношения, однако интуитивно предполагала, что именно из-за единоутробной сестры восьмого принца Ван Со остановился у своего младшего брата. И это предположение казалось девушке вполне убедительным. Не из-за неё же самой четвёртый принц изволил остановиться в имении супруга Мён Хи? Нет, бессмыслица какая-то. Да быть того не может! Окончательно запутавшаяся в своих мыслях молодая госпожа энергично замотала головой, пытаясь вернуть себе ясность ума.

Это всего лишь пустые надежды — пытаться заполучить сердце будущего Кванджона. В истории (которой, по правде говоря, родственница Мён Хи не особо-то и верила) уже давно записано, что принц Ван Со должен жениться на принцессе Ён Хве, от которой у него со временем родится наследник престола. И именно этот факт Хэ Су решила выбрать в качестве оправдания своего страха быть отвергнутой. Она твёрдо решила поскорее избавиться от безнадёжных чувств к четвёртому принцу (пока ещё не поздно), и преспокойненько жить себе в Корё, ища другой способ заботы о своём народе. Ей же не обязательно становиться императрицей, правда ведь? Она же может, например, через кого-нибудь другого влиять на положение дел в стране. Для этой цели неплохо подошёл бы её двоюродный дядя, министр Ким Бу. Раз император Ван Гон милостиво даровал ему свою фамилию и должность в Совете министров, то, наверняка, он имеет кое-какое влияние. Вот, точно! Было бы неплохо связаться с ним. Тем более Мён Хи как-то упоминала, что принцесса Мён Воль интересовалась персоной Су, а бывший король Силлы был бы не прочь взять её в свой дом. Да, прекрасная идея! Именно с помощью двоюродного дяди можно предотвратить беспорядки в стране и… А не слишком ли это наивно? Станет ли Ким Бу слушать её, если у него совершенно иные взгляды на всё это? Вот же засада…

Ха, можно подумать, что, будучи императрицей, она сможет переубедить упрямого супруга (упаси Всевышний от такого), проявить заботу о простом народе! До чего же она наивна… Девушка печально покачала головой. У неё просто нет шансов что-либо изменить самостоятельно, и поэтому ей следует искать влиятельных союзников. Вот, именно с этого и следует начать. Просияв от счастья, Хэ Су перестала мерить свои покои шагами и стремительно метнулась к хвачхочжану, в котором хранились кисти, тушь и бумага. Без труда отыскав всё необходимое, девушка поудобнее умостилась за большим, лакированным шкафом и принялась аккуратно выводить иероглифы на бумаге, осторожно придерживая широкий рукав белой чанъю, как часто видела в исторических дорамах. Однако прежде, чем вывести хотя бы более-менее ровную строку, Су пришлось немало попотеть. Первый же лист бумаги она испортила плохо растёртой тушью, из-за которого иероглифы получались нечёткими и аляповатыми. Немало повозиться ей пришлось и с самой тушью, а точнее с поиском капельницы для разведения туши. Молодой госпоже пришлось перерыть вверх дном не один шкаф и комод, чтобы найти там заветную капельницу. Прошло немало времени, пока до неё, наконец, дошло, что та селадоновая статуэтка в виде плывущего гуся с длинным стеблем лотоса в клюве и есть искомая ею капельница. Но сложнее всего родственнице Мён Хи пришлось с поиском отверстия для вливания туда воды. В итоге девушке пришлось плюнуть на это всё и добавить оставшуюся воду, предназначавшуюся для умывания, в тушечницу из обыкновенной чашки. Да уж, ей ещё многому предстоит научиться, прежде чем стать настоящей высокообразованной корёской госпожой.

Но, как оказалось, упражнения с поиском капельницы для разведения туши и последующим растиранием самой туши, были не настолько сложным занятием, в отличие от попытки приловчиться аккуратно выводить кистью иероглифы. В итоге испортив около десятка листов бумаги и ужасно перепачкав чёрной краской не только руки, но и белоснежные рукава чанъю, не желавшая так просто сдаваться Хэ Су была на время вынуждена отказаться от тщетного занятия. Ужасно вымотавшись со всеми этими безрезультатными попытками написать двоюродному дяде письмо, молодая госпожа, очень злая на себя, отодвинула все письменные принадлежности в сторону и, уже нисколько не заботясь о своём и без того перепачканном ханбоке, растянулась на тёплом полу и устало прикрыла глаза. Так Су Хён и нашла её, лежащей на полу в окружении творческого беспорядка.

— Госпожа, с вами всё хорошо?! — взволновано воскликнула только что вошедшая прислужница и, поспешно поставив на край стола поднос с тёплым завтраком, тут же принялась помогать расстроенной Су подняться.

— Я — полная бездарность, — не открывая глаз, проговорила девушка, великодушно позволяя поставить себя на ноги.

— Что вы такое говорите? — искренне изумилась помощница, недоумённо разглядывая перепачканную тушью госпожу. — Что же могло заставить вас так считать?

— Я совершенно разучилась держать в руках кисть, — жалобно прохныкала её собеседница, указывая на разбросанные повсюду искомканные листы бумаги. — Я не смогла аккуратно вывести ни одного иероглифа. Поэтому я — неумёха. И вообще, мне здесь не место, — припечатала она, позволяя усадить себя за стол. — Мне следовало очутиться в крестьянском доме и там попытаться заработать себе на жизнь…

— Да что с вами сегодня такое, госпожа! — жалобно запричитала Су Хён, принявшись наводить порядок в покоях окончательно сникшей Хэ Су. — Вы меня пугаете. С самого утра сама не своя. Вы часом не заболели? — Она потянулась ко лбу госпожи, приложив к нему тыльную сторону ладони, однако, к её немалому облегчению, жара у Су не оказалось. — Хвала Небесам, вы здоровы! — наконец выдохнула прислужница с облегчением, усевшись на свободном стуле подле госпожи. — Тогда что же вас так тревожит? Неужто обидел кто? — с ужасом произнесла она, не отрывая от заметно уставшей госпожи глаз. — А ну признавайтесь, не принцесса ли Ён Хва вам кровь с утра пораньше попортила?! — уже начала выходить из себя обеспокоенная Су Хён. — Я ей…

— И что ты сделаешь самой принцессе? — шумно вздохнула родственница Мён Хи и выжидающе уставилась на собеседницу, тем самым стараясь пресечь её утомительную болтовню. — Какой властью ты собираешься её наказывать?

Прислужница удивлённо воззрилась на госпожу и раздосадовано покачала головой.

— А ведь вы правы, как я могу наказать принцессу?..

— Да не переживай ты, — нехотя бросила Хэ Су, стараясь успокоить начавшую расстраиваться подругу. — Никто меня сегодня не обижал. Я же сказала, что разучилась держать кисть. Причём тут какие-то обидчики?

— Хвала Небесам! — облегчённо выдохнула помощница, молитвенно воздев глаза вверх. — Вы так меня испугали из-за такой мелочи. Не делайте так больше! — Она с укоризной посмотрела на собеседницу, опустившую голову на сложенные на столе руки. — Айгу! Не делайте из этого проблему, — тревожно взывала к здравому смыслу госпожи прислужница, однако та даже головы не подняла, продолжая неподвижно сидеть за столом. — Да покажите мне уже то, что вас так расстроило, — наконец сдалась Су Хён, осторожно тронув Су за перепачканный рукав ханбока.

— Вон, взгляни на это безобразие. — Девушка нехотя протянула руку, указывая на валявшийся на столе скомканный клочок бумаги. — Только никому не рассказывай о моём позоре.

— Ой, да всё вы преувеличиваете, госпожа, — небрежно отмахнулась помощница, потянувшись за указанным скомканным клочком. Нетерпеливо развернув его, сгорая от любопытства, она недоумённо уставилась на размазанные на листе иероглифы. Её госпожа в жизни не писала так неровно и неаккуратно. Су Хён досадливо покачала головой. — Айгу, госпожа! Да разве ж это ваш почерк?! Небось Мо Ри тут всё утро тайком упражнялся, а вы меня дурачите, — добавила она, понизив голос, чтобы ненароком не услышал надоедливый ухажёр.

— Ага, и рукава мне тоже он вымазал! — насмешливо прыснула родственница Мён Хи, досадуя на несообразительность подруги. Настоящая Су, быть может, и была искусна в каллиграфии, но только не она сама. Хе Ран в жизни не доводилось писать кистью. Хотя, Су Хён-то откуда знать об этом? Гостья из будущего досадливо покачала головой.

— Да как же, госпожа? — служанка переводила растерянный взгляд то на испорченный клочок бумаги, то на погрустневшую Хэ Су. — Я же сама вам помогала осваивать искусство каллиграфии, когда ваша матушка, госпожа А Ро, была занята. У нас даже почерки были очень похожи…

— Су Хён, — со вздохом проговорила родственница Мён Хи, взяв изумлённую подругу за руку, — после недавнего недуга вместе с памятью я потеряла и способность красиво писать. Это действительно мой почерк…

— Как же так, госпожа? — всё ещё отказывалась верить упрямая помощница, и Су пришлось снова взять непослушную кисть и неуклюже вывести на искомканной бумаге первый, пришедший нам ум иероглиф, коим оказался иероглиф «любить». Именно любовь сегодня стала для девушки запретным плодом, ведь она не может так легкомысленно надеяться на взаимность. Это ведь всё равно не принесёт ей ничего, кроме боли.

Су Хён досадливо покачала головой.

— А и правда, госпожа, — с грустью проговорила она, рассматривая аляповатый иероглиф. — Вы в жизни не обращались с кистью настолько неумело. Да и почерк у вас сильно изменился…

— Просто не обращай внимания, — досадливо поджала губы молодая госпожа, печально вздохнув. — У меня сейчас нет никакого желания обсуждать мой отвратительный почерк. — Она недовольно отвернулась, тем самым стараясь пресечь какие бы то ни было возражения со стороны собеседницы.

— А почему вы выбрали именно иероглиф «любить»? — никак не унималась чересчур любопытная прислужница, с интересом разглядывая размазанный иероглиф. Однако Хэ Су благоразумно промолчала в надежде избежать дальнейших расспросов. Но её загадочное молчание ещё больше подогрело интерес Су Хён. — Неужто влюбились! — всплеснула руками оживившаяся помощница, пристально посмотрев на госпожу, однако та снова уткнулась носом в сложенные на столе руки. — А ну признавайтесь, кто этот счастливчик? — не на шутку расходилась сиявшая от счастья прислужница, игриво поддев притихшую Су локтем.

— Да показалось тебе, — недовольно пробурчала девушка, не поднимая головы. — Ни в кого я не влюблялась. Ещё чего! — брезгливо фыркнула она, стараясь обмануть и себя и подругу.

— Да ладно вам! — не унималась Су Хён, никак не желая верить. — Тогда кому же вы письмо написать пытались? Айгу, а бумаги перевели сколько! — притворно сокрушалась она, стараясь вызвать упрямую госпожу на откровенность.

— Двоюродному дяде! — недовольно буркнула родственница Мён Хи и, слегка отодвинув стул, уселась вполоборота, повернувшись к назойливой помощнице спиной. — Я с двоюродным дядей связаться пыталась, а не выдуманному тобой любимому письмо писала, — с наигранной обидой добавила она, сложив руки на высокой спинке стула и упершись в них подбородком.

— Так вы решили связаться с министром Ким Бу? — искренне изумилась чересчур говорливая сегодня прислужница, а потом, немного поразмыслив, добавила: — Или с кем-нибудь из старших братьев вашего отца?

— У моего отца были братья? — с интересом проговорила Хэ Су и сразу же повернулась к собеседнице, напрочь позабыв о своей мнимой обиде.

— А вы разве забыли? — удивлённо захлопала ресницами Су Хён, недоверчиво уставившись на госпожу. Последняя же недовольно поджала губы и серьёзно посмотрела на неё исподлобья. — Ах, да. Вы же потеряли память. — Виновато опустила глаза забывчивая служанка, бесцельно рассматривая свои руки. — Да, у вашего отца было четверо старших братьев, и самый старший из них является главой клана Хэ, — наконец пояснила она после недолгого молчания. — Именно старейшина Сон Даль первым отказался принять вас в свою семью. Таким образом он хотел выказать презрение всему роду вашей матери, так позорно склонившемуся перед императором Корё и превратившему свою былую славу в ничто. А у министра Кима просто не было возможности взять вас к себе.

— Ах, вот в чём дело, — понимающе закивала головой родственница Мён Хи, обдумывая слова Су Хён. — Так значит, клан моего отца вот так объявил бойкот не только бывшему королю Силлы, но и нынешнему императору Корё? — задумчиво заключила она, без особого интереса рассматривая шкаф, стоявший в противоположном конце комнаты.

— Что вы такое говорите, госпожа! — мгновенно всполошилась помощница, аж подпрыгнув на стуле, и испуганно замахала руками. — Не говорите так, а то из-за ваших неосторожных слов пострадает весь клан, если о них прознает сам император.

— Не беспокойся, я никому об этом говорить не стану. — Успокаивающе сжала её руку Хэ Су. — Я всего лишь предположила.

— Хвала Небесам! — с облегчением выдохнула прислужница, положив свободную руку на выскакивавшее из груди сердце. — А то я уже испугалась. Не шутите так больше.

— Кстати, а мои дяди до сих пор живут в Кёнджу? — Молодая госпожа решила немного изменить тему, а заодно побольше разузнать о своих своенравных родственничках.

— Нет, — покачала головой Су Хён. — По крайней мере, самый младший из них и оставшаяся часть клана продолжают жить в окрестностях Кёнджу, а остальная часть со старейшиной Хэ Сон Далем переехала в Согён, охранять западную границу империи, — пояснила она, немного погрустнев. Ей было горько думать о том, что из-за недопонимания, возникшего между бывшим королём Силлы и частью клана Хэ, едва ли не была разрушена жизнь её дорогой госпожи. Ведь если бы не благородная госпожа Хэ Мён Хи, госпожа Су точно бы оказалась на улице. Потому как госпожа Хо сразу же после смерти мужа напрочь отказалась взять на себя заботу о своенравной падчерице и, поспешно продав имение, уехала в свой родной Андон, оставив Хэ Су ни с чем. Девушка сокрушённо покачала головой. Да уж, не повезло её дорогой госпоже Су с роднёй.

— Ясно, — вздохнув, произнесла родственница Мён Хи и принялась нехотя ковырять приготовленный для неё завтрак. Есть вообще не хотелось, а из головы никак не хотели вылезать мысли о четвёртом принце. Даже чрезмерная болтливость помощницы не смогла отвлечь её от назойливых дум. Чтобы хоть как-то отвлечь себя, Су поднялась из-за стола и уже было направилась к выходу, желая прогуляться на свежем воздухе, как подруга возмущённо закричала ей вслед:

— Госпожа, вы же совсем ничего не съели!

— Я не голодна, — вяло бросила та, не оборачиваясь и всё так же упрямо направляясь к двери.

— Да куда вы в таком виде собрались?! — Су Хён проворно поймала хмурую как туча госпожу и, подведя к столу, настойчиво усадила на стул. — Вас же все слуги засмеют, не говоря уже о принцессе Ён Хве, — досадливо прищёлкнула языком она, метнувшись к ещё с ранья заботливо приготовленной воде для умывания, коей, на удивление, вообще в медном тазике не оказалось. — Сидите здесь и никуда не уходите, пока я по воду сбегаю, — серьёзно предупредила Су Хён, пригрозив госпоже пальчиком. А затем, ступив несколько шагов к двери, остановилась и добавила: — Вы ж никогда меня не слушали. Нет, я лучше Мо Ри попрошу, а вы сидите здесь и не вздумайте сбежать! — проговорила она и вышла из комнаты, но погружённая в свои мысли Су её даже не услышала.

Как девушка ни старалась не думать о принце Ван Со, с каждым разом непослушные мысли упрямо возвращали её к нему. Молодая госпожа уже и отчаялась бороться с упрямцами. Ей срочно нужно было развеяться, отвлечься на что-нибудь другое, а не сидеть здесь, взаперти. И когда родственница Мён Хи вновь предприняла попытку выйти на улицу, только что вернувшаяся с тазиком воды Су Хён настойчиво усадила её на место и принялась тщательно отмывать её руки. Хэ Су даже не сопротивлялась. Она без особого интереса наблюдала за действиями подруги, но мыслями была далеко-далеко, рядом с принцем Ван Со. Её Со. Перед глазами девушки мелькали ставшие такими дорогими моменты их совместных встреч. Она даже невольно улыбнулась, когда вспомнила предпоследнюю прогулку с принцем по храму Анхва. Тогда они беззаботно болтали, спорили и принц Со даже вызвался проводить её до её ханока, однако вскоре нарисовался восьмой принц Ук и всё испортил… Мысли о восьмом принце заставили Су очнуться и наконец обратить внимание на недовольно бурчавшую себе под нос Су Хён, упорно старавшуюся переодеть её.

— Да что же с вами такое, госпожа! — причитала она, с трудом пытаясь натянуть на безразличную госпожу непослушную белую чанъю, то и дело сползавшую с опущенных рук девушки. — Вам что, опять кошмар приснился, раз вы постоянно убегаете от действительности? Хоть бы помогли мне, что ли. Долго я тут буду корячиться с такой же упрямой, как и вы, чанъю?

— Со мной всё в порядке, — попыталась успокаивающе улыбнуться молодая госпожа, однако получилось не совсем правдоподобно.

— Оно и видно, — недовольно буркнула помощница и, наконец, сумев надеть на Су непослушную блузку, облегчённо выдохнула. — Вот сразу бы так, а то заставили меня изрядно попотеть! — добавила она с деланной укоризной, пристально оглядывая госпожу. — Чхиму, думаю, можно не менять. — Су Хён ещё раз придирчиво оглядела светло-жёлтую многослойную юбку родственницы Мён Хи и, довольно прищёлкнув языком, добавила: — Да, она в полном порядке. А вот сверху можно надеть нежно-голубой турумаги с короткими жёлтыми рукавами. Да, он как раз будет в тон вашей чхиме. — Удовлетворённо кивнула помощница своим мыслям и направилась к шкафу искать приглянувшийся ей турумаги.

Молодая госпожа только натянуто улыбнулась, не выказав и малейшего недовольства. Заботливая прислужница быстро отыскала искомое и сразу же принялась помогать Хэ Су одеться. На этот раз та не стояла столбом и даже немного помогла подруге.

— Вот и всё. — В который раз придирчиво оглядев госпожу Су со всех сторон, удовлетворённо кивнула Су Хён. — Теперь вы можете идти, куда вам заблагорассудится. Только будьте осторожны, — доброжелательно напутствовала она, подхватив госпожу под руку и выводя её на свежий воздух. — А лучше возьмите с собой Мо Ри, так будет безопаснее, — добавила она, расправляя невидимые складки на плече родственницы Мён Хи.

— Я пойду одна, — холодно отрезала Су и прежде, чем Су Хён и её ухажёр успели что-либо возразить, поспешно добавила: — А если ты хочешь пойти за мной (ты ведь всё равно это сделаешь, не так ли?), тогда старайся не попадаться мне на глаза. Я понятно изъясняюсь? — Она строго посмотрела на Мо Ри, всё ещё памятуя о неприятном ночном споре и дождавшись его кивка, стремительным шагом направилась прочь. Её помощница только досадливо покачала головой. Давно она не видела госпожу в таком подавленном настроении. Неужели она начала вспоминать прошлое?

Пока слуги с некоторой грустью смотрели ей вслед, Хэ Су уже успела завернуть за угол ближайшего здания и решительно направилась в сторону сада. Это было единственным местом, не связанным с воспоминаниями о четвёртом принце Ван Со. Поэтому девушка выбрала именно его. Когда последний ханок остался позади, Су, не оборачиваясь, сбавила шаг и неспешно пошла по выложенной камнями тропинке. Она и без того знала, что Мо Ри ни за что не отпустит её саму. Он будет следить за каждым её шагом.

Вот уже впереди показался ухоженный пруд, и Хэ Су уже было направилась к нему, как откуда ни возьмись появилась доселе не замеченная её принцесса Ён Хва со своей свитой.

— Какая встреча! — с лицемерной улыбкой проговорила она и придирчиво осмотрела соперницу. — Я уже и не чаяла, что когда-нибудь увижу тебя без сопровождения. Куда же подевался твой охранник? — всё с той же фальшивой улыбкой продолжала она, выжидающе глядя на коротко поклонившуюся ей родственницу Мён Хи.

— Сегодня я решила побыть одна, принцесса, — слабо улыбнулась её собеседница и, посмотрев вдаль, добавила: — Если не возражаете, я пойду.

— Какая жалость, что я не увижу твоего надзирателя, — с неприкрытой издёвкой добавила высокомерная принцесса, заставив Су остановиться. — Ук выбрал как раз самого искусного из всех своих людей. Ты должна быть благодарна ему за это.

— Конечно, — небрежно бросила девушка, не оборачиваясь. — Я обязательно ещё раз поблагодарю Его Высочество за оказанную милость, — добавила она, предпринимая очередную попытку уйти от бессмысленного разговора и от зазнайки-принцессы, получавшей несравненное удовольствие от унижения слабых. Сегодня у неё не было никакого желания цапаться с Ён Хвой.

— Слышала, тебе нравится Ё, — с надменной усмешкой проговорила младшая сестра восьмого принца, презрительно глядя на замершую от её слов соперницу.

— С чего вы взяли? — встрепенулась та, не веря своим ушам. Она что, сговорилась с Бэк А? Тот поначалу тоже был такого же низкого мнения о ней, думая, что ей нравятся подобные самодуры.

— Одна птичка напела, — едко улыбаясь, ответила принцесса, не сводя с собеседницы самодовольного взгляда. Су сразу же сообразила, о ком идёт речь. Чхэ Рён, кто же ещё. Ведь именно она была компаньонкой прежней владелицы этого тела с момента прибытия последней в имение восьмого принца Ван Ука. Не удивительно, что Сорока рассказала обо всём Ён Хве, поддавшись её настойчивым уговорам. Девушка прекрасно понимала, что у её прислужницы просто не было иного выбора.

— Такой безродной сиротке, как ты, — продолжала свои нападки Ён Хва, так и не услышав никаких возражений со стороны равнодушной с виду Хэ Су, — не стоит даже надеяться, что кто-то столь высокопоставленный обратит на тебя внимание. От тебя даже клан твоей матери отказался, не говоря уже о клане отца, — она сокрушённо покачала головой. — Если бы не мой брат, тебе бы пришлось просить милостыню, чтобы не умереть от голода.

Родственницу Мён Хи аж покоробило от разыгранного принцессой фарса. Насколько же эта особа самоуверенна, раз позволяет себе подобные вольности. Ну, ничего. Недолго ей осталось тешиться унижением слабых. Не на ту нарвалась! Су не единожды приходилось ставить подобных индивидов на место. Так что принцесса Ён Хва не была особенной.

— Премного благодарна за вашу искреннюю заботу, принцесса, — с простодушной улыбкой проговорила девушка, почтительно склонив голову. Её хитрая задумка сработала безотказно: Ён Хва изумлённо вытаращила глаза и несколько секунд ошарашено ловила ртом воздух, не в силах сказать и слова на подобную наглость. Пока противница отходила от шока, Су перешла в наступление: — Если вам так нравится третий принц, то забирайте его себе. Я не возражаю, — нехотя бросила она, надменно улыбнувшись, и как ни в чём не бывало направилась вдоль водоёма.

— Какая наглость! — возмутилась очухавшаяся Ён Хва, метая глазами молнии. — Стоять! — властно гаркнула она, когда её слова не произвели на удалявшуюся противницу никакого эффекта. — Как смеешь ты говорить принцессе нечто подобное? Я тебе не какая-нибудь торговка на рынке, которой можно высказывать всё, что вздумается, — набросилась на соперницу младшая сестра Ван Ука, когда та послушно замерла на месте и стала терпеливо выслушивать претензии в свой адрес.

— Нет такого закона в стране, — спокойным тоном произнесла родственница Мён Хи, дождавшись, пока принцесса Ён Хва наконец-то выговорится, — который бы обязывал «безродных сироток» отчитываться перед каждой встречной-поперечной принцессой о своей личной жизни.

— Забыла, с кем разговариваешь? — оскорблённо фыркнула принцесса, одарив противницу уничтожающим взглядом. — Ты больше не в своём имении в Кёнджу, и я тебе не подруга, чтобы разговаривать со мной в подобном тоне.

— Прошу прощения, принцесса, — с наигранным смирением склонила голову Хэ Су, стараясь подавить нараставшее внутри недовольство. — Мне стоило быть более осмотрительной.

— А ты стала ещё глупее, чем была, — презрительно фыркнула Ён Хва, отвернувшись. — Но раз ты забыла своё место, то я тебе его напомню, — продолжала она, надменно улыбнувшись. — Раз уговоры на тебя не действуют, хорошая порка сделает своё дело. Свяжите её и привяжите к вон тому дереву. — Кивнула принцесса в сторону раскидистого вяза, через нижние ветви которого было удобно перебросить верёвку.

— А я вам не простая служанка, чтобы обращаться со мной подобным образом, — с такой же надменной улыбкой заявила родственница Мён Хи, принявшись проворно увёртываться от нерасторопных прислужниц принцессы, заставляя их побагроветь от злости вместе со своей госпожой.

— Да как ты смеешь, девка?! — разгневалась принцесса Ён Хва и, позабыв все нормы приличия, замахнулась на противницу, чтобы отвесить той смачную пощёчину. Однако прежде, чем она успела довершить начатое, её грубо схватили за руку. — Отпусти! — обиженно потребовала Ён Хва и, резко обернувшись, увидела перед собой надменно улыбающегося четвёртого брата. В её тёмно-карих глазах отразилось недоумение. Пытавшиеся поймать молодую госпожу служанки сразу же угомонились и, склонив головы, отошли на почтительное расстояние. Хэ Су же ошарашено застыла на месте, искренне не понимая, что происходит. Это сон или явь?

— Не докучай этой девушке, — со спокойной улыбкой проговорил принц Ван Со, даже не думая разжимать пальцы. — Она не заслуживает подобного обращения.

— Она оскорбила меня, — обижено возразила его единокровная сестра, кивнув в сторону Су. — И я имею полное право наказать её, так что отпустите.

— Оставь её в покое, — уже более настойчиво потребовал четвёртый принц, серьёзно посмотрев на не сводившую с него глаз сестру, и, чтобы окончательно отбить у неё какое бы то ни было желание оказывать сопротивление, решительно припечатал: — Она — моя. Так что будь добра, не веди себя с ней небрежно.

— Что… вы только что сказали, брат? — не поверила своим ушам принцесса, изумлённо уставившись на непреклонного четвёртого брата. — Вы должно быть шутите?

— Эта девушка принадлежит мне, — спокойно добавил он и, выпустив руку единокровной сестры, ободряюще улыбнулся Хэ Су. — Так что это я должен решать, как с ней следует обращаться.

Слова принца Со так же озадачили и виновницу разыгравшегося здесь спектакля (то ли комедии, то ли фарса — фиг поймёшь). Родственница Мён Хи недоумённо взирала на улыбавшегося ей спасителя, пытаясь уловить смысл его слов. Она точно не спит? Тот, кто пленил её сердце, действительно заступился за неё?

— Брат! — Ён Хва отчаянно воззвала к благоразумию Ван Со, пытаясь достучаться до него. — Неужели какая-то неотесанная деревенщина посмела задеть ваше сердце?! — На глазах возмущённой принцессы заблестели слёзы обиды. — Почему вы поступаете так со мной из-за неё?

— Однажды ты уже попыталась отнять у меня самое дорогое, — сурово напомнил четвёртый принц, одарив собеседницу предостерегающим взглядом. — И я не позволю тебе провернуть это снова. Пойдём, Су, — он ласково улыбнулся всё ещё недоумевавшей родственнице Мён Хи и, взяв её за запястье, решительно поволок за собой, прочь от ошеломлённой сестрицы и её свиты.

— О чём вы, брат?! — неуверенно бросила ему вслед принцесса Ён Хва, пытаясь осознать услышанное. Принц Со резко остановился, что аж чуть ли не бежавшая за ним девушка со всего размаху влетела ему в спину, приглушённо ойкнув. А затем добавил, не оборачиваясь:

— Вспомни те письма, которые просила тебя передать Сан Хи, и сразу всё поймёшь.

— Но я отправляла вам все её письма! — начала растерянно оправдываться принцесса. — Они непременно должны были попасть к вам в руки.

— Да вот только не попали, — коротко бросил сквозь зубы Ван Со и, поудобнее перехватив руку своей Су, переплетя свои пальцы с её, стремительной поступью направился прочь, оставив позади оторопевшую от его слов и действий принцессу Ён Хву. Такого поворота событий младшая сестра Ван Ука никак не ожидала. Она стояла и глупо смотрела вслед удалявшейся парочке, боясь поверить только что услышанному и увиденному. Четвёртый брат только что пренебрёг ею ради какой-то безродной простушки? Ён Хва сердито выдохнула. Её грудь тяжело вздымалась, а сердце гулким молотом ударялось о рёбра. Это кошмар или реальность? Нет, наверное, это всё-таки страшный сон. Брат, которого знала принцесса, ни за что бы так не обошёлся с ней.