История длиною в жизнь (гет)

Не зря последний месяц осени иногда в шутку называют «гноябрь». Ох, не зря. После того как Злотеус сообщил нам про амортенцию, пришлось в срочном порядке что-то придумывать. Идей не было. Даже несмотря на то, что я догадывалась о подобном.

Радовало уже хотя бы то, что Сигнус с Друэллой ни о чём не знали, а что до странного поведения дочери... Так Блэк ведь. Тем более замуж вышла рано, без любви, а тут харизматичный лидер, вот и понесло девку. Совсем уж за грань она не выходит, так что... В обществе на это тоже смотрели сквозь пальцы, в конце концов, о Кассиопее Блэк к этому времени ещё не забыли, а Беллатрикс в детстве проводила с ней много времени. Неудивительно, что её поведение такое... необычное. Ну и самое главное было в том, что Рудольфус как муж никаких претензий не предъявлял. Вот и получилось, что маги быстро пришли к выводу: «Ему с ней жить», и не приставали. Да и попробовал бы кто-нибудь упрекнуть боевика, причём боевика, пользующегося высоким авторитетом у Лорда.

Так что новости были не слишком утешительные, а идей, что с этим делать, повторюсь, не было. На всякий случай я всё-таки добилась от Эриса ответа по поводу его помощи Нарциссе. Здесь всё оказалось не так плохо. Девушка заключила с Вольдемортом сделку. Юная леди теперь-уже-Малфой докопалась до родословной самозванного Лорда и смогла не только выжить, но и уговорить повелителя не впутывать в основную заварушку Люциуса, в связи с чем парень и лавирует на политической арене. Узнала девушка и то, что Вольдеморт убирает старшее поколение. Это было ожидаемо, ведь старики могли его вспомнить, что было бы совсем некстати. Правда, об этой детали Цисса умолчала, передав информацию Эрису совсем недавно. Толчком к разгадке послужила смерть Абраксаса Малфоя. Молодоженам в срочном порядке пришлось принимать на себя обязанности рода.

Пришлось напомнить Эрису, что я спрашивала о его роли в этом. Он пожал плечами, объяснив, что создал ей иллюзию метки. Качественную. Зов Лорда она тоже почувствует.

— Каждый месяц восстанавливаю.

— Понятно... Подожди, — я нахмурилась. — Ты же долгосрочную можешь создать.

— Она-то об этом не знает, а у меня возможность приглядывать за ней.

— Жук.

— Зато благородный, — как и несколько лет назад, ответил он мне.

— Слышь, благородный, ты с братом поговорил? — сменила я тему.

— Зачем? Или, вернее сказать, о чём?

— О том, что уважения заслужить надо, — я закатила глаза. — Тебе нужно ещё раз прямо и четко проговорить, что Сгорбс и Ризанд, и ты, кстати, тоже, несли чушь. Причем ты делал это, чтобы защитить его. Он должен понимать, что не обязан уважать человека или фэйца только потому, что тот выше его по статусу. И, главное, он должен понимать, что ты так не считаешь. И ты на его стороне. Всегда. Ведь, будем честными, не скажи ты ему тогда тех слов, он бы пришел к тебе, а так подумал, что это правильно. Решил, что ты одобришь. Вот и терпел.

Эрис покачал головой.

— Я ведь объяснял ему...

— Ты бываешь очень убедительным, — я почесала нос, — тогда, когда не надо. И наоборот. И, к слову, почему вы вообще до сих пор не придумали знак, обозначающий ложь?

— Что?

Я вновь закатила глаза. Фэйцы.

— Учись, пока я жива, — я скрестила указательный и средний пальцы. — В моем детстве этот знак обозначал ложь. Он использовался тогда, когда нужно было соврать, в этом случае мы прятали его за спину и болтали всякую чушь, или, наоборот, говорили то, что от нас требуется, но это было не по-настоящему.

— То есть я могу врать, и при этом Ласэн будет знать, что я вру.

— Да, а если добавить магии, — я хитро прищурилась, — то можно избежать договоров с Бероном в будущем.

Эрис помолчал, обдумывая мои слова.

— У, какая мука воспитывать! — наконец выдал он.

— Подслушиваешь?

— И подглядываю. Я понял. Поговорю. Но прежде, — он сощурился, — слишком уж остроумному Ласэна не учи. Фэйцы обидчивы и злопамятны.

— Разберусь.

— Ты бы серьезно сказала Ризу про малыша? Не надо такие глаза делать, Рем бы сам такое не придумал.

— Хорошего ты обо мне мнения.

— А какое заслужила.

Я пожала плечами.

— Фраза не моя, но сказать сказала бы.

— Врешь.

— Эта может, — вдруг раздался голос Тесана.

— Нет, она, конечно, затейница ещё та, но не до такой же степени.

— Это вызов?

— Эрис, она его ограбила, — протянул Сан. — Ты реально думаешь, что она его не пошлет.

— Что ты сказал?

— Да, Санька, — проворчала я, — с тобой в разведку не пойдёшь.

— А ты разве не знал?

Эрис молниеносно развернулся ко мне.

— Так это всё не шутки были? Ты не просто побывала при Дворе ночи, ты их ещё и ограбила!

— Никого я не грабила. Я сняла копию с нужного документа, — в который раз оправдалась я.

— Ты...

— Эрис, всё. Поздно о душе беспокоиться, когда дементор рядом. Я уже там побывала и уже всё сделала. Поздно.

— Затейница.

— И почему из твоих уст это звучит как оскорбление?

— Ладно, забыли. Беру свои слова назад. Ты на все способна, но ты ничего не будешь говорить Ризанду.

— Это приказ? — хитро улыбнулась я.

— Просьба. Настоятельная рекомендация. Мольба. Называй как хочешь, только молчи.

— Как скажете, профессор, не забудьте с братом поговорить.

Мы с Тесаном покинули кабинет.

— Ну что скажешь?

— Для начала, почему ты не спросила у Мириона?

— Нам нужно учиться справляться самим. Новости какие?

— Только новости тебе от меня нужны, — проворчал фэец. — Хоть бы раз ты позвонила, чтобы гулять позвать.

— Сан, обещаю, как только соберёмся, тебя первого позову. Не томи, видишь, работы непочатый край.

— Ладно, в целом можно изготовить неправильную амортенцию без вреда для здоровья. Только вот хватит ли у девушки сил притворяться?

— У этой хватит.

— Тогда зови Злотеуса.

* * *

Как успевали эти трое работать, я не представляла. Ноябрь выдался на редкость гадкий. Даже не беря в расчет слякотную погоду, что само по себе не давало нужного настроя, всё как-то не ладилось. И с противоядием, и с учебой, и с отношениями. Было просто не до них. Не спасали и занятия в лесу. Здесь всё тоже стопорилось. Бесконтактное лечение не давалось от слова «совсем». Не говоря уже о восстановлении тканей сердца.

Мирион смотрел на мои мучения около недели, а затем в один из дней отправил спать. Просто спать. За это я была готова простить ему недельную пытку.

Не ладилось что-то и у Эриса, если судить по его лицу. Он опять скатился в свое хмурое состояние. Даже учителя были на редкость раздраженные.

Не знаю, смогли мы пережить этот месяц без драк, если бы не пришла пора изучать амортенцию.

— Скажите, профессор, а она и впрямь может заставить полюбить? — раздался мечтательный голос какой-то дурочки. Вера покачала головой.

— Всё-таки это была плохая идея, — пробормотала она, и я поняла, кто уговорил профессора провести такой урок.

Разумеется, амортенция не рождает настоящей любви. Создать любовь искусственно невозможно. Нет, зелье вызывает лишь страстное увлечение, одержимость. Пожалуй, это самое опасное и сильнодействующее вещество из всех, что мы изучали. Да-да, — серьёзно покивал профессор, глядя на скептически настроенных парней, — молодым людям не стоит недооценивать силу страсти.

Мы переглянулись.

— Есть ли способ избавиться от её воздействия? — устало спросил Злотеус.

За это время он не продвинулся ни на шаг, а обращаться к деду категорически отказывался.

— На сегодняшний день не изобрели способа борьбы с любовными зельями. Возможно только... Впрочем, это всего лишь мое предложение...

— Профессор?

— Возможно, человек с достаточно сильной волей со временем способен перебороть её действие. Ведь всем известно, что даже к Империо можно выработать иммунитет.

— Нам не подходит, — сказал Злотеус в тот же вечер. — Неизвестно, сколько нужно времени.

— Может, всё-таки обратишься к Септимусу? — предложила Вера. — Или хотя бы к матери.

— Может, спросить у Мириона? — сдалась Лили.

— Уверена, он знает, но вряд ли поможет. Его цель — научить нас.

— Он хотя бы даст подсказку.

Я посмотрела на Злотеуса.

— Попробуй, — махнул он рукой. — Всё равно идей нет.

— А...

— Тихо!

— Рег...

— Тихо, говорю!

Парень внимательно к чему-то прислушивался какое-то время. Затем его глаза расширились, и он подошёл ближе к окну. Некоторое время он издавал странные звуки, почти не слышные для человеческого слуха. После повернулся к нам.

— Нужен цветок папоротника.

Заявление Рега, естественно, вызвало шок и расспросы. Парень остался спокоен.

— Мыши сказали, — ответил он, будто в том не было ничего удивительного. — Ты разве не слышала? — обратился он ко мне.

— Слышала, но не подслушивала.

— Ясно. В общем, нам надо к Мириону.

— Сам сходишь? — спросила я у Злотеуса.

Парень кивнул.

— Завтра же и сходим.

* * *

Большой зал встретил привычной давящей атмосферой. Питер подобрался и засеменил к хозяину.

— Питер, здравствуй, мой маленький предатель, — прошипел Лорд. — У тебя есть для меня новости?

— Да, мой Лорд, — Питер поклонился. — Злотеус рассказал всем о том, что Беллатрикс Лестранж под амортенцией. Они готовят противоядие с... с... — горло сдавило спазмом.

— С кем? — Вольдеморт нагнулся ближе.

— С... фэ... кххх...

— Оставь! — велел Лорд, презрительно наблюдая, как кашляет крысёныш. — Ты не считаешь их своей семьей, раз смог рассказать мне о клятве. Но в чем же тогда дело?

— Не... знаю... мой Лорд, — задыхаясь, ответил Питер.

Вольдеморт опустил голову на кулак, задумчиво постукивая пальцами по столу. Питер стоял в полупоклоне, боясь разогнуться. Боясь разгневать повелителя ещё сильней.

— Видимо, юная Славинская действительно достойная партия для Блэка-отступника. Это ведь её заклятье, верно?

— Больше некому, мой Лорд.

— Выходит, она догадывается о твоем предательстве. Почему же молчит? — Вольдеморт погладил подползшую змею. — Здравствуй, Нагайна, моя верная спутница. Для тебя есть задание. Ступай, найди Антонина. Приведите мне эту девушку, быть может, мы с ней договоримся.

Змея зашипела и уползла в темноту.

— А ты, мой друг, не мешай им. Мне интересно посмотреть, какого уровня достигнет мастерство Злотеуса.

— Мой Лорд, разрешите мне...

— Нет! — рявкнул Вольдеморт. — Злотеус мне нужен. Ступай!

Питер поклонился ещё ниже и стал отступать к двери. Что ж, всё не так плохо. Возможно, ему наконец удастся избавиться от Неи, пускай заклинание наложила и не она.

* * *

Нарцисса глядела вслед уползающему крысёнышу и внутренне негодовала. Нет, она не позволит ему всё разрушить. Не тогда, когда шанс спасти сестру так велик. Девушка круто развернулась и аппарировала в Малфой-мэнор.

— Пруэтт-хаус! — выкрикнула она и шагнула в камин.

— Цисса? — навстречу ей вышел Фабиан. — Ты что здесь делаешь? Что-то случилось? Люциус обидел?

Девушка поморщилась. И почему они все думают, что Люциус способен её обидеть? Она может вить из мужа веревки и прекрасно это осознает. Правда, не пользуется.

— Нет, Фаб, всё хорошо. Беда не со мной.

— А с кем? — нахмурился брат.

— Мне нужен Эрис, — девушка печально улыбнулась. — Прости, ты же знаешь, я не могу сказать.

— Драконов Верховный мир, — пробурчал Фабиан и задрал рукав, обнажив браслет из листьев. — Эрис, Нарцисса просит.

Фэец объявился через пять минут и сразу же увел её обратно домой.

— Что стряслось? Обидел?

Девушка закатила глаза. Ну вот, пожалуйста, и этот туда же.

— Ты просил рассказывать о Питере Петегрю. Он приходил. Лорд отправил за Неей Нагайну и Антонина. Он узнал о том, что ребятам известно, что Белла под амортенцией...

— Стоп, не так быстро, — попросил Эрис. — Давай с самого начала и по порядку. И начни-ка с Беллы и амортенции.

Нарцисса глубоко вздохнула и принялась объяснять то, что поняла сама совсем недавно. Выслушав её, Эрис помолчал, а затем глубоко вздохнул, будто осознав что-то важное, и произнес всего одно слово:

— Затейница.

__________________

«Ух, какая мука воспитывать!» — цитата из мультфильма «Карлсон вернулся».