Братство Плотвы (джен)

Когда тысячу с лишним лет тому назад гондорские, эльфские и остатки арнорских войск под командой Эарнура и Глорфинделя разгромили древний Ангмар, то вытеснили было ангмарцев на восток от Мглистых, в край под сенью горы Гундабад, который получил с тех пор прозвание Кэр Бронах — или же Дол Печали. Но со временем под натиском северян, предков нынешних всадников Рохана, началось обратное движение. Уцелевшие подданные Железной короны постепенно перебирались через крайний север Туманных гор в свои исконные долины, где начали вновь множиться, налаживать добычу железа, восстанавливать деревни и города — и до поры эльфы и дунаданы не обращали на них внимания, поскольку серьёзной угрозой до восстановления былой верхушки из призраков и чародеев они не были.

Среди этих городов был и Рунендин — восточное предместье Карн Дума, где ангмарские командиры и чиновники проводили фильтрацию всех въезжающих в столицу. В этом городе-предбаннике на улицах с утра царила сутолока, сопоставимая с Бри или Занорьем. Поэтому на нескольких человек в багровых плащах с капюшонами, въехавших в Рунендин очередным багрово-кровавым утром, внимания поначалу не обращали.

— Это и подозрительно, — сказала Лорниэль Геральту.

— Просто ваш отвлекающий манёвр в Байл Катарнаке и Байл Грундайле сработал, — ответил ведьмак. — Я видел, как туда направляли воинские команды.

— Это команды достаточно слабые, — покачала головой дочь Голодира. — Без троллей, без каргулов. Ты не представляешь, как поднаторели ангмарцы в ловле лазутчиков и расстановке ловушек. Наверняка они уже проведали, что Рагнал готовится впустить нас в город — просто засаду приготовили в более удобном месте.

"Тогда почему мы всё-таки здесь, холера?" — хотел спросить Геральт, но воздержался. Он знал, что ответит Лорниэль. И знал, что сказал бы то же самое — если бы речь шла о Цири. Или о Йеннифэр. Или о Трисс Меригольд. Да даже о Лютике, наконец.

Так Лорниэль, Геральт, Дарвунн, следопыты Аренет, Фирингалл и их товарка Хуриэль, союзный горец Артайн и эльф Уидон выдвинулись в сердце Ангмара — в правое предсердие, если быть точным. Если шпионы в Карн Думе говорили правду, то Голодира держали как раз где-то в предместье, но где конкретно — оставалось строгим секретом. Поэтому план дунаданов выглядел так: атаковать одно из самых солидных административных зданий Рунендина, взять языков и вытрясти из них место заключения милсдаря начальника экспедиции.

Самое солидное административное здание города Рунендин стояло на рыночной площади, которая уже кишела горцами всех мастей, орками, краснолюдами-Крепкохватами и даже лоссотами, продававшими перекупщикам товары для Карн Дума и для штаб-квартиры ангмарской армии в Уругарте. Ведьмаку оно напомнило до боли знакомую ратушу в Бри — если бы не поганые тучи цвета свежего мяса и не штандарты с Железной короной в языках пламени. А также не два откормленных тролля-живодёра в прочных поножах и полукирасах, без лишних разговоров атаковавшие группу.

— Нас кто-то выдал, — резонно предположил Дарвунн.

— Зараза, — констатировал факт Геральт, быстро наложил знак Квен и бахнул "Грома". Он и Аренет — один из самых здоровенных и выносливых следопытов — взяли на себя троллей, пока остальная группа отбивалась от стражников-ангмарцев. Ведьмак в очередной раз заметил, что дунаданы выработали против толстокожих тактику, сходную с приёмами, принятыми против лесных троллей в Каэр Морхен — бить лицом к лицу, в те места на лапах, где сухожилия проходят поближе к шкуре.

Наконец участь троллей была решена — стражников тоже. Пользуясь тем, что на рынке началась паника, усугубленная парой оброненных факелов, Лорниэль и её люди (и эльф) прорвались в неохраняемую уже ратушу. Геральт вместе с Артайном стоял на стрёме, деловито собирая слюну и мозг троллей для алхимических нужд, когда услышал голос командирши:

— Проклятье! Отца здесь нет! Его держат в Карн Думе, за Запасными воротами! Надо пробиваться на северо-запад!

Благо к стражникам начало пробиваться подкрепление, новый приказ Лорниэль был выполнен быстро. С чёрного хода ратуши их уже встречал наскоро собранный вооружённый отряд, но он был невелик и быстро опрокинут. А главное — у служащих дунаданы отобрали пресловутые ключи, которые позволяли им перемещаться меж внутригородскими укреплениями.

Ключи уже вскоре пригодились — у решётчатых ажурных ворот, закрывавших путь в западный сектор Рунендина, ближний к стенам Карн Дума: там жили в основном воины и жрецы Ока Саурона. У ворот путь группе Лорниэль пытались преградить тролли и какие-то бледнокожие заморыши, яростно кидавшиеся в самоубийственные атаки с примитивными киркомотыгами. После того, как вопрос с ними был решён — в том числе ведьмачьими силами — Геральт спросил:

— Это ещё что такое? Гоблины?

— Отчасти, — ответил горец. — Бледнокожие. Помесь гоблинов с ангмарскими рабами, согнанными со всего Средиземья. Это смертники.

Ведьмак и его новые соратники всё ближе подвигались к цели. Но это давалось им нелегко — ангмарцы пытались связать их боем у каждого перекрёстка, каждого фонтана. Ударом моргенштерна очередного тролля был убит Фирингалл, и его тело пришлось наскоро поджечь, чтобы из него не изготовили очередное умертвие. Уидон, Дарвунн, Хуриэль да и сама Лорниэль получили ранения.

— Ну, вот и они! — воскликнул Дарвунн, сверившись с планом. — Запасные врата Карн Дума. Теперь осталось прорваться за них... А что это?

Ведьмак вгляделся туда, куда указывал его старый напарник, и увидел, что у ворот в землю воткнуто копьё с небольшим круглым предметом. Подойдя поближе, Геральт убедился, что перед ним голова Рагнала — слегка изуродованная, но ровно настолько, чтобы ангмарского изменника можно было узнать.

— Они приближаются к Карн Думу! Они оказались сильнее, чем мы предполагали! — негодовал Мордрамбор. — И никто так и не смог захватить или убить этого ведьмака! Нужно срочно что-то предпринять!

— Я знаю, и предприму это, — ответил наместник Мордирит и скомандовал куда-то в темноту: — Приготовьте нашим гостям Голодира! Живым! И потом не мешайте их отходу! Даже слежка необязательна!

— Но в чём тогда смысл всей игры, ваше бессмертие? Иногда ваши замыслы столь мудры, что непостижимы нам, исполнителям, — позволила себе наглость изумиться Амартиэль.

— Если мы раздавим их сейчас, то истребим лишь семерых, — изрёк Мордирит. — Я же хочу, чтобы разлад и порча поглотили всё войско, чтобы ужас лишил их разума, а отчаяние само погнало на копья орков. Это надёжнее, чем выкуривать эту арнорскую шайку из горных пещер — я хорошо помню, что по ним можно блуждать месяцами. И потом, Амартиэль — там ведь есть особа, которая более всего интересует именно тебя...

— Зараза! — рявкнула Лорниэль не хуже Геральта. — Уже с третьей попытки эти орковы ключи не открывают!

— Хм... — задумался Артайн. — Такие ворота в ангмарских городах обычно управляются системой рычагов. Но рычаг должен быть изнутри. Скорее всего — в башне-сторожке.

— Так направляйся туда! — скомандовала дунаданка. — Геральт, пойдёшь с ним! На случай, если охраны слишком много.

Решение Лорниэль было достаточно разумным — когда ведьмак и Артайн вломились-таки в башню-сторожку, горец погиб первым, напоровшись сразу на несколько мечей ангмарских стражей и жриц. Но с Геральтом охране не повезло, так как знак Квен ещё действовал. После короткого боя один из караульщиков оставался ещё жив, а Белому Волку было недосуг лазать по всей башне, поэтому он, догнавшись эликсиром "Филин", наложил Аксий на последнего из противников и скомандовал:

— Открывай ворота!

Ажурная решётка со скрипом поползла вверх. Как раз вовремя — в нижнем конце улицы показались ангмарцы, немного, десятка три. С двумя троллями. Лорниэль и уцелевшие диверсанты перебрались во внутренний периметр Карн Дума, и ворота, смачно лязгнув, временно их обезопасили.

— Даже самому ничего делать не пришлось, — съязвил Геральт, показываясь из дверей башни-сторожки.

— А где Артайн? — спросила его следопытка.

— Убит, — коротко ответил ведьмак. — Теперь пришли?

— Да. Это уже ограда замка наместника, — молвила Лорниэль. — Но на этом плане не разберёшь, где у него что...

И тут на верхушке длинной лестницы, перед которой собралась группа Лорниэль, растворились металлические ворота — сами по себе, как по команде магика. В открывшихся дверях появилась фигура — по мере спуска оказалось, что она сгорбленная, сжавшаяся, но человеческая и одета в плащ дунадана.

— Голодир! — воскликнула временная начальница экспедиции.

— Это может быть иллюзия, — остерёг Геральт. Тем не менее, Глаз Нехалены игнорировал происходящее.

— Это точно Голодир, — подтвердили Арнелет и Дарвунн.

— Всё как я и обещал, Голодир — вот твоя дочь, — сказал тот, кто появился наверху.

Следом за пленным ветераном-дунаданом — если это действительно был он — спускалось нечто, облачённое в сложный и длинный панцирь, красный церемониальный плащ и маленькую, неубедительную железную коронку. Такому лицу, как наместник Короля-Призрака Ангмара, больше и не полагалось...

Вот только лица у него не было, вместо него под шлемом зияла чёрная дыра, из которой веяло могильным холодом. И всё же ведьмак чувствовал, что оттуда за ним следит взгляд. Хладнокровный. Враждебный. Оценивающий. Вызывающий неслабые мурашки даже у многоопытного убийцы чудовищ.

"Эффект как от присутствия кольценосца, но дым пожиже", — подумал Геральт. Он обернулся — и увидел, что у остальной команды Мордирит — а тварь несомненно была самим Мордиритом — вызывает схожее ощущение всеобъемлющего, поглощающего изнутри, отупляющего ужаса. Лорниэль так и вовсе не смогла удержаться от слёз — особенно когда Голодир, дохромав вниз по лестнице, упал как подкошенный.

"Значит, точно настоящий, — подумал ведьмак, видя, как их командирша осматривает измождённого отца, . — Но что задумала эта паскуда в красной накидке?!"

— А вот Геральт, приблуда из Ривии, и прочие, за кем ты давно наблюдал, друг мой, — продолжал милсдарь наместник. — Много дней и ночей Голодир следил за тобой через палантир, Лорниэль. Я полагал, что от созерцания твоих неудач и твоего прозябания его воля окончательно сломится. А теперь он познает истинные глубины боли и отчаяния!

Геральт уже держал серебряный меч наготове, в случае чего решив полагаться на рунный камень Тома Бомбадила, который порядком усиливал знаки. Но раньше, чем он что-то предпринял, Лорниэль вскинулась было с места с мечом — и тут же едва уловимым движением руки Мордирит поднял её в воздух и с силой швырнул о близлежащее укрепление. Когда тело воительницы рухнуло наземь, в месте, где наместник приложил её черепом о крепостной зубец, остался отчётливый красно-белый след.

Но пока ещё ведьмак этого не заметил. Он сложил знак Игни и попробовал подпалить Мордирита сбоку, пока другие члены команды Лорниэль теснили призрака спереди. Эффект получился слабеньким, но алая церемониальная накидка его бессмертия всё-таки задымилась. Резким заклинанием наместник опрокинул с ног дунаданов, отступил повыше по лестнице и погасил огонь.

— Я трачу на вас слишком много времени, — зашипел Мордирит. — Убирайтесь вон и забирайте с собой это жалкое создание. И не ждите, пока я передумаю!

В Гат Фортнир воцарилось тягостное оцепенение. С одной стороны, неприятель освободил-таки Голодира и дозволил следопытам предать огню тела Артайна и Лорниэль, так что поражением дело вроде бы не пахло. Но с другой — экспедиции слишком явно продемонстрировали, что хозяин Ангмара пока что не по зубам ни ведьмаку, ни воинам Севера.

Голодир за несколько лет в плену и так чуть не дошёл до ручки, а после того, как на его глазах его дочери вышибли мозги, был полностью раздавлен. Когда выжившая часть группы покидала Рунендин, он сказал Геральту, подсаживавшему его в седло к Аренету:

— Он был прав…Мордирит был прав. Он играл со мной…со всеми нами. Он мог бы уничтожить сегодня и тебя, когда бы захотел. Все это время, наблюдая через палантир, я надеялся увидеть победу… Я ждал что вы с Лорниэлью…спасете меня. Все пропало… все потеряно…

Никто не стал ему возражать. В том числе и ведьмак, который тоже не хотел бы быть спасённым от очередной страховидлы ценой головы Цири. Благо после магии Мордирита и интоксикации "Громом" Геральт и рот-то не хотел открывать.

Потом группа долго петляла по горным тропам, с опаской ожидая слежки морровалей или орочьей погони — но ни того, ни другого никто не заметил. Голодир пережил этот переход, но и в Гат Фортнир, среди своих, тоска его не покидала. Большую часть дня он проводил, лёжа на топчане в бывшем "кабинете" Лорниэли и перебирая вещи, оставшиеся от дочери или просто смотря немигающим взглядом в одну точку, а кормить его приходилось чуть ли не силой. Когда кто-то пытался заговорить со стариком, он отвечал лишь новыми причитаниями:

— Зачем вы пришли сюда?! Почему Лорниэль пришла сюда?! Я предпочел бы тысячелетние пытки гибели дочери у ворот этого проклятого места!

Геральта начальник экспедиции теперь отдельно не переваривал. Когда в первый вечер после возвращения в Гат Фортнир ведьмак попытался обратиться к нему по какому-то делу, Голодир закричал на него — настолько, насколько ему хватало ослабшего голоса:

— Я потерял всё, всё из-за твоей беспечности! Если тебе нужно с кем-то поговорить, ступай к Лаэрдану! Теперь пусть он вами верховодит! А теперь ступай вон, ривийский побродяга! — и в бессильной злобе замахнулся кулаком.

Потом Геральт достал из дорожной торбы краснолюдский спирт из Габилшатура, который берёг как основу для эликсиров, и выжрал всю баклагу. К счастью, его после этого вырубило очень быстро — видимо, из-за не выветрившейся до конца интоксикации.

Руководство экспедицией теперь перешло к Лаэрдану, тоже изрядно помрачневшему и осунувшемуся. Вскоре Геральт застал эльфского контрразведчика у себя в пещерной камере — при свете факела он делал какие-то пометки на карте ефрейтора Йымма.

— Я знаю Голодира уже много лет, охотник на чудовищ. Но никогда не видел его таким. Это подлинная развалина себя прежнего. Есть харадская поговорка: "Последняя соломинка сломала спину верблюда", и похоже, что такой соломинкой стал разбитый череп Лорниэль. Вот поэтому ты и здесь, ведьмак.

— Ведьмаки могут снимать некоторые проклятия. Но не воскрешать мертвецов, Лаэрдан. Это скорее по части твоих противников, — сказал ему Геральт.

— Ты ответил слишком поспешно, — продолжил Лаэрдан. — Нужно вернуть этому человеку желание жить каким-то иным способом. И у меня есть мысль, как сделать это.

— Я бы на твоём месте выписал сюда трубадура Лютика. Но это долгий путь, — ответил ведьмак.

— Голодиру сейчас не до менестрелей. Но я помню его как могучего воина и наставника доброй половины тех, кто сейчас возглавляет дунаданов. Возможно, если мы вернём Голодиру его оружие и доспехи, он вспомнит о своих былых подвигах.

— Где они сейчас? — спросил Геральт эльфа. Тот показал ему карту с пометками:

— За некоторое время до вашего с Дарвунном прибытия в Ангмар съехались посланники — от гоблинов Туманных гор, от Крепкохватов, от горцев, от Белой длани. Мордирит от имени Короля-Призрака вручил им некие дары, и судя по тому, что доносили нам недоброжелатели Железной короны, это были как раз щит, меч и кольчуга Голодира. Теперь они, скорее всего, находятся здесь — в замке Барад-Гуларан, где обычно ангмарцы размещают посланцев иных прислужников Тьмы. Здесь хорошо было бы найти искусного взломщика, но где его взять в Гат Фортнир! Тебе когда-нибудь приходилось совершать ограбления, Геральт из Ривии?

— Было дело. Брал аукционный дом в Оксенфурте, — признал ведьмак.

— Тогда можешь рассматривать это как заказ, который принесёт тебе отдельные десять золотых Короля-под-горой. По моему письму ты в любое время сможешь получить их в Имладрисе.

В нормальные времена, когда Геральт ещё не оказался по уши замешан в политике, а спокойно бил утопцев в Редании, он бы отнёсся к такому заказу, мягко говоря, очень отрицательно. Но с нормальных времён прошло самое меньшее тринадцать лет. И за них изменилось многое.

И прежде всего — Геральт.