Небесная Кузница Броктона/Brockton's Celestial Forge (джен)

Примечания:

Небольшой взгляд в то что происходит с Джо. Следующая глава — больше Интерлюдий.

---

Преамбула Джинн

Джинн стояла в коридоре перед звуконепроницаемой дверью. Каждый участник собравшихся Посланников старался не производить ни малейшего шума. Это не имело бы значения. Они могли бы кричать во всё горло, и не создать никаких отвлечений. Не с тем качеством звукоизоляции, которое было установлено в этой комнате. Несмотря на это, никто из них не хотел рисковать.

Даже Стрелиция чувствовала напряжение и обуздала свои природные инстинкты показного поведения. Это было следствием привлечения танцора, даже танцора такого изысканного искусства, как русский балет.

Светлана Васильева превосходно справлялась со своей новой ролью, но стремление женщины к зрелищности могло вызвать проблемы. До травмы танцовщица пользовалась большим признанием и считалась потенциальной примой-балериной. Впоследствии преданность обучению и терапии позволила ей остаться в компании, хотя и в уменьшенной роли, без надежды когда-либо взять на себя руководство.

Формула Котла исправила затянувшуюся травму женщины, но, похоже, она также пробудила ранее дремлющую энергию и дух соперничества. Джинн видела, как она отдавала предпочтение своей ранее поврежденной ноге, двигалась с легким стилем и тонким использованием свои силы. Этот последний пункт можно простить, учитывая, что она их недавно приобрела.

Джинн вспомнила, как она обрела собственные способности, оставила свою прежнюю жизнь позади и стала Цитрин вместо Джин Браун. С этого момента не было ни одного шага, ни одного момента, о котором она пожалела бы. Как бы опасно это ни было, она была благодарна за жизнь, которая у нее была.

Она задавалась вопросом, было ли разумным включение Стрелиции в собрание. Женщина все еще приспосабливалась к динамике Посланников и только что получила свои силы. Ее непреклонная работа сократила подготовку с недель до дней, и результаты, безусловно, были пригодными, только с незначительными особенностями которых можно было ожидать от формулы такого типа. К счастью, гораздо менее серьезно, чем то, что произошло с Ящерохвостом.

Это были волосы женщины. Формула изменила их цвет с каштаново-коричневого на стеклянный, полупрозрачный белый. Вся композиция имела тенденцию меняться в диапазоне неоновых оттенков всякий раз, когда Стрелиция активировала свои способности, создавая впечатление оптоволоконной лампы.

Это была причуда, которая не имела бы значения с любым другим Посланником. Вероятно, это потребовало бы изменения дизайна костюма и, возможно, некоторых конкретных инструкций и обучения относительно особенностей представления и того, когда это будет приемлемо. Но другие Посланники не были выбраны специально для демонстрации украшения для волос. Цитрин была серьезно обеспокоена, получив отчет Котла.

Обеспокоенность, как оказалось, была неуместной. Балансу не был доволен незначительными отклонениями, но, учитывая адекватные детали и посещение камеры, он нашел решение. Определенный набор причесок, который считался подходящим для Стрелиции, и некоторые небольшие изменения в запланированном дизайне костюма. Женщина неукоснительно следовала инструкциям и теперь стояла в своем ярком платье с волосами, уложенными и заколотыми так, чтобы было видно заколку Апейрона.

Радуга Персефоны. Первоначально влияние, которое объект, казалось, имел на Баланса, беспокоил Цитрин. Заказное приобретение якобы меметического объекта, особенно вскоре после его обнаружения, казалось необычайно безрассудным. Она была не единственной, у кого были такие опасения, но Посланники научились относиться к подобным оговоркам осторожно.

Прежде чем доставить предмет, Цитрин активно использовала свою силу, проходя через поистине огромное количество частот. Если бы на предмете были активны какие-либо парачеловеческие свойства, она бы нашла и нейтрализовала их. Но не было ничего, никакого активного эффекта, кроме безупречного мастерства. Отелло взял на себя инициативу и внимательно следил за ситуацией с помощью своего зеркального «я». Даже сопротивление эффектам скрытника, обеспечиваемое его способностями, не заметило никаких изменений.

Нет, сила предмета, приколотого к волосам Стрелиции, заключалась в его мастерстве, не более того. Видя развитие творчества Апейрона, это могло показаться довольно сырым мастерством, но Цитрин достаточно знала об арт-сообществе, чтобы понять важность этого. Шедевры имели свою ценность, но признанные произведения художника не могли сравниться с их переходными произведениями.

Несовершенная работа великого художника, что-то, демонстрирующее его развитие, его движение на новый уровень, это была редкость, и именно это приобрел Баланс. Что-то потрясающе красивое само по себе, но в то же время такое, что никогда больше не будет создано. Апейрон отошел от подобных вещей, и ничего подобного Радуге Персефоны больше не будет.

Она надеялась, что ее выставление на видном месте может смягчить реакцию Баланса на текущую ситуацию. Она оторвалась от оценки Стрелиции и посмотрела на Отелло.

— Отелло, есть ли какие-нибудь последние изменения в ситуации? — спросила она. Не было никаких шансов, что она будет ждать Баланса, глядя на смартфон или планшет. Ее работодатель ненавидел оба устройства из-за их грубого коммерческого дизайна и неэлегантных интерфейсов. Вместо этого Отелло разместил свое зеркальное «я» в компьютерном центре, постоянно просматривая репортажи и потоки информации о событиях в Броктон-Бей.

Мужчина в вечернем костюме и черно-белой маске покачал головой. — К сожалению нет. Апейрона не видели с момента его извлечения с помощью новой модели костюма. Местные власти не сделали никаких заявлений по этому поводу, просто настаивая на том, чтобы люди оставались в своих домах. Были некоторые спорадические обновления базы данных и карты инцидентов, которые были составлены во время конфликта, но не с той скоростью, которая происходила, когда Апейрон был активен в полевых условиях, и ни одного в зоне затемнения.

Цитрин кивнула, сохраняя внешнее спокойствие, хотя чувствовала себя ужасно напряженной. Ей приходилось специально подавлять нервные привычки, которые, как ей казалось, она преодолела много лет назад. Желание заломить руки или пожевать губу терзало ее разум, но она подавила его с трудом завоеванной железной дисциплиной. На данный момент это был вопрос личной гордости, а не стремления избежать какого-либо подстрекательства со стороны Баланса.

Вероятно, подстрекательств будет более чем достаточно, как только он сможет просмотреть передачи АПП. У нее были серьезные разногласия по этому поводу, и она подумывала о нарушении приказа прервать запланированный сеанс раздумий. Хотя Баланс, несомненно, был бы рад получить информацию о ситуации раньше, он также настаивал бы на соблюдении протоколов. Если она проигнорирует прямой приказ, будут последствия.

Нет, они не подвергались нападению. Никакой угрозы жизни или имуществу Посланников не было, и никаких заявлений класса S сделано не было. Раннее предупреждение не окажет существенного влияния на ситуацию, поэтому им придется подождать. Они подождут, пока истечет запланированное время, а затем сообщат ему.

У Цитрин были смешанные чувства по поводу того, что неофициально стало называться Камерой Медитации. Неофициально, потому что все знали, что Баланс не потерпит, чтобы её называли так. Это явно было место работы и планирования, на этот момент в большей степени, чем офис Баланса, но ощущение комнаты, тон, который она, казалось, создавала, естественно привели к тому, что ее стали называть чем-то вроде духовного центра.

Как и Радуга Персефоны, это явно было переходное произведение. За последние пять дней искусство Апейрона продвинулось настолько далеко, что по меркам технаря оно выглядело явно архаичным. Но тот факт, что Апейрон отказался от такого дизайна, не умалил его ценности как произведения переходного искусства или значения, которое он представлял.

Вероятно, именно это ее и беспокоило. Это не был какой-то грандиозный зал для собраний или шедевр самоотверженного мастерства, с тщательно продуманным дизайном и потраченными на него сотнями часов работы. Судя по всему, это было то, что Апейрон придумал под влиянием момента, пытаясь успокоить травмированного Стража. Эквивалент успокаивающей руки на плече.

Но в случае с Апейроном эта лёгкая попытка затмила работу любой другой силы на планете. Интеллектуально она знала, что эта комната была результатом минутной работы, но когда она смотрела на нее, когда шла через это пространство, она не могла в это поверить.

Стоя в зале, она могла понять, почему работа Апейрона нашла отклик у Баланса. В его мастерстве был элемент ясности, которого она никогда не видела за пределами собственных проектов Баланса. Если бы кто-то сказал ей, что коллекция колонн, скамеек и светильников была разработана Балансом, она бы без труда поверила им.

Ну нет. Не с песком. Баланс никогда не использовал бы песок для пола. Даже сейчас это было самым спорным… фактически единственным спорным моментом в дизайне. Баланс смог принять эту особенность, работая в комнате, но не терпел никаких ее следов за пределами камеры. Проверки, гарантирующие, что остальная часть его базы останется незараженной, сделают хирургическую подготовку похожей на невмешательство.

Несмотря на это единственное неудобство, преимущества комнаты быстро стали очевидны. Баланс тратил больше времени на продвижение своих долгосрочных планов и репутацию Посланников, а не на мелкую месть. Некоторые из обычных попыток Звена вызвать саморазрушительное поведение, провоцируя приступы ярости, потерпели неудачу, к большому шоку организации этого человека. Баланс стал более целенаправленным и менее нестабильным.

Но не менее опасным. Он мог предпринимать более простые и прямые действия в ответ на свою обычную ярость. Недавний набор приказов пересмотрел планы убийства наемника, умышленно оскорбившего Баланса, упростив план с серии тонких и явных махинаций, направленных на то, чтобы направить человека в тематически подходящий несчастный случай, вместо этого — на более жестокую и эффективную смерть.

План, который уже был осуществлен, добился успеха после трех неудач, вероятно, потому что объект начал ожидать тематически подходящие средства смерти. Было удивительно, насколько комната помогала Балансу, и именно это беспокоило Цитрин.

Не с точки зрения использования её Балансом. Это было сдерживающее и концентрирующее влияние, и вся группа была рада его видеть. Нет, дело было в силе эффекта и в том, насколько небрежно он был произведен.

Ситуация Баланса была не совсем справедливой по сравнению с другими кейпами. Он действовал на поразительно высоком уровне, загнанный в рамки только ограничениями, которые его сила накладывала на его разум. Любой шаг к контролю над этими ограничениями был бы чрезвычайно значимым, достаточным, чтобы превратить Посланников из местной силы в потенциальную глобальную силу, чтобы высвободить истинную силу гения Баланса в мир, безудержную и неоспоримую.

Вот только она не будет неоспоримой. Это благо произошло благодаря трудам Апейрона, и даже не преднамеренному проекту. Судя по всему, это не стоило технарю ничего значимого — ни времени, ни усилий. Прихоть, созданная и мимолетно забытая, но достаточно значительная, чтобы уже начать менять баланс сил в другом городе.

Она знала, что Баланс планировал, насколько она могла расшифровать его планы, работать с Апейроном на равных. Как бы ей не хотелось это говорить, даже для человека с такими способностями и гениальностью, как Баланс, это казалось маловероятным. Не с теми силами, которые продемонстрировал Апейрон, и с тем, каких подвигов он еще потенциально мог достичь.

Кривая развития технаря пугала любого, кто мог понять ее масштабы. Весь мир наблюдал, ожидая момента, когда появится какой-то предел, какое-то ограничение способностей человека. Ограничение ресурсов, стремительно увеличивающиеся обязательства по техническому обслуживанию или какой-то технологический потолок.

Возможно, они наконец увидели это в сегодняшней трансляции. Предел Апейрона. Это не предел в традиционном для технарей смысле этого слова, а предел с другой стороны. Никаких окончательных теорий не было, но было ясно, что мужчина потерял контроль над чем-то во время конфликта. Вероятно, существовала бы сотня разных мнений по поводу произошедшего, но это не меняло реальности ситуации. Самая худшая реальность.

Похоже, предел Апейрона заключался не в ресурсах, которые он мог добыть, или в скорости его работы, или в масштабах его технологий. Это был гораздо более пугающий предел. Предел стабильности. Его технология, его силы или какой-то их аспект вместе взятые вышли из-под его контроля. В результате город Броктон подвергся экзотическим и неизвестным последствиям. Линии стихийной силы, массивное, постоянное ЭМИ-поле и какой-то загадочный инцидент, который, похоже, произошел на месте битвы. И это даже не говоря о побочных эффектах от преднамеренных нападений этого человека. Все пришли к одному и тому же выводу. То есть все, кто знал достаточно, чтобы беспокоиться о такой возможности.

Безумный ученый.

Это был единственный вариант, единственный способ объяснить быстрый рост Апейрона и развернувшуюся катастрофу. Точные подробности еще не были известны. Умы Протектората могли мучиться из-за того, какова была цена силы Апейрона, какая часть его души или здравомыслия была продана за силу.

Слишком многие люди не увидят цену или не будут беспокоиться о ней. Сила есть сила, и в парачеловеческих кругах это было главным правилом. Безумные ученые обычно сопоставляли стоимость своей растущей мощи с текущими потребностями и почти всегда решали, что цена того стоит. Учитывая, что поражение в конфликте кейпов могла означать смерть, это был не совсем неправильный вывод, но это означало, что с ними нужно обращаться с осторожностью.

Цитрин не знала, как Баланс спланирует справиться с этим инцидентом. Обычно их работодатель был предсказуем. Не в его планах, которые всегда были настолько сложны, что у меньших умов не было никакой надежды полностью их понять. Нет, он был предсказуем в своих целях, привычках и поведении. После этого инцидента она обнаружила, что не может предсказать Баланса ни на одном из этих фронтов.

— Пожалуйста, извините меня на одну минуту. — спросил Отелло, прежде чем исчезнуть. Он использовал свою силу, чтобы переместиться в свой зеркальный мир, одновременно вовлекая свое зеркальное «я» в реальность. Это действие позволит осуществлять прямое взаимодействие с компьютерным центром.

Что-то произошло, и Отелло нужно было это расследовать. Она воспользовалась перерывом, чтобы еще раз проверить время, наблюдая, как отсчитываются секунды на точных часах, которые Аккорд лично разработал для координации операций миссии.

Посланник в черно-белой одежде снова появился точно в том же месте в ряду кейпов и повернулся к ней. — Простите мой уход. Произошло событие, которое мне нужно было расследовать. Апейрон опубликовал неотредактированное видео первой трансляции.

Цитрин кивнула. — Многое было удалено?

— Короткая часть в конце. Апейрон использовал дискуссию как отвлечение, чтобы отследить местонахождение операционной базы АПП. Несомненно, это приведет к переоценке различных психологических профилей, сложившихся во время конфликта. — объяснил он.

Цитрин задавалась вопросом, был ли это укол, направленный в ее сторону. Отелло был одним из немногих Посланников, достаточно высокопоставленных и влиятельных, чтобы встретить ее в организации как равного. Он не разделял ее обеспокоенности по поводу Апейрона, более решительно веря в подтекст спасения этим человеком Сталевара и разговоре с директором Армстронгом. Он также выдвинул идею о том, что серия ответных действий, сопровождавшихся развитием навыков, создала ложное впечатление сложности планов технаря. Это была теория, которую она могла принять, но она не учитывала опасений относительно психического состояния технаря.

Тот факт, что была второстепенная цель, и что Апейрон, по-видимому, не был полностью бесцеремонным в отношении разрушения города перед лицом достижения своих целей, умерил некоторые из ее собственных опасений, но только опасения по поводу указанного психического состояния. Нельзя было отрицать, что с технарём что-то пошло не так, и последствия этой катастрофы все еще подсчитывались.

Однако сейчас было не время и не место обсуждать подобные вопросы. Тем более не время. Секунды становились короче. Она еще раз проверила хронограф, и единственный взгляд на ряд кейпов без слов сообщил о ситуации. Были внесены тонкие исправления в позы, уточнены мелкие детали костюмов, тщательно проработана мимика.

Стрелиция по-прежнему держалась как балерина. Неплохая поза и достаточно упорядоченная, чтобы избежать каких-либо нежелательных реакций со стороны Баланса, но все же слишком регламентированная. Был небольшой контраст с поведением других Посланников. Это необходимо будет решить. Тем не менее, учитывая ее неопытность, это было приемлемое усилие, и заколка была видна на месте.

Прошли последние секунды, и Цитрин шагнула вперед. Существовал баланс между чрезмерным рвением и бездействием в критической ситуации. Она подождала две полные секунды после запланированного сеанса Баланса, прежде чем поднять руку и вежливо постучать.

Тишина после стихания стуков, казалось, давила на нее. Она изо всех сил старалась сохранять спокойствие или, по крайней мере, казаться спокойной. По ту сторону линии различные Посланники предпринимали свои попытки скрыть напряженность ситуации.

Наконец, сквозь звукоизоляцию раздался слабый голос, едва слышимый Цитрин.

— Вы можете войти.

Она подавила желание вздохнуть с облегчением, вместо этого скорректировала лицо и открыла дубовую дверь. Мягкий свет лился из круглой комнаты. Светящиеся сферы, воссозданные дроны Апейрона, располагались на пяти колоннах, заливая комнату теплым светом, который компенсировал более прохладные тона имитации морского дна. На куполообразном потолке проецировался слабый узор кружащейся воды, создавая скорее успокаивающее, чем клаустрофобное впечатление.

Аккорд сидел на одной из пары гранитных скамеек. Как и колонны, они представляли собой цельные куски, по-видимому, натурального камня, сформированные неизвестной силой в предметы, прекрасные в своей простоте. Любая попытка воссоздать их без использования технологий Апейрона потребует мастера своего дела, лучших материалов и неисчислимых часов труда.

По словам Сталевара, Апейрон сформировал их со всей значимостью развертывания складного стула.

Баланс положил авторучку в папку в кожаном переплете. Прежде чем он закрыл ее, она мельком увидела сложную и четко обозначенную диаграмму, хотя и не могла определить природу рисуемого объекта. На скамейке рядом с ним аккуратно лежали еще две закрытые папки вместе с коллекцией отчетов, описывающих последние события в бостонской кейп сцене.

Она подождала, пока он добавил свою папку к двум другим и поднялся к ней лицом. — Вы не совершили никакого нарушения, но очень оперативно вмешиваетесь. Я вижу, вы также собрали моих послов. Я хотел бы услышать причину ваших действий.

Цитрин любезно кивнула. — Сэр, ситуация в Броктон-Бей изменилась. — Механическая маска Баланса отразила поднятие брови, когда Цитрин продолжила объяснение. Она прокручивала это в голове уже почти три четверти часа. Своим самым профессиональным тоном она сосредоточилась на том, чтобы дать как можно более прямой и краткий отчет.

— Между силами АПП и Апейроном произошел значительный конфликт. Примерно девяносто восемь минут назад… — Через 22 минуты после того, как Баланс дал указание не беспокоить его. — …разговор между Апейроном и Бакудой транслировался с помощью видеосервиса Убера и Элита, вскоре после этого к разговору присоединилась Марш. Офицеры АПП пригрозили серьезной атакой на город, если Апейрон не предложит им уступки. Он отказался от их условий, не выслушав их, даже когда ему представили заложников. — Она практически чувствовала, как Отелло смотрит ей в спину. — Недавние события показали, что это была уловка с целью определить местонахождение активов АПП, а не игнорирование безопасности города.

Баланс направил на нее свой взгляд под маской, а затем жестом предложил ей продолжать.

— Одновременно с трансляцией была предпринята значительная серия скоординированных атак. Местные силы оказались в значительной степени неэффективными против нападения АПП. Апейрон задействовал несколько отдельных групп, координируя атаки на опорные пункты АПП, в том числе на то, что, как полагают, является мастерской Бакуды, с использованием роботов.

Она внимательно наблюдала за его реакцией и вздохнула, чтобы скрыть свои опасения. — Шестьдесят четыре минуты назад началась вторая трансляция, совпавшая со значительным взрывом, который распространил ущерб по северной части города. В трансляции было показано, что Апейрон тяжело ранен в результате скоординированной атаки Марш и Они Ли. Силы АПП предприняли попытку публичной казни, но применение неизвестных… медицинских технологий позволило Апейрону восстановиться. — Она сожалела о своем заикании, но даже она не могла думать об этой массе красных нитей, не чувствуя, как внутри нее нарастает тревожное отвращение.

К счастью, Баланс либо не заметил, либо был готов простить ее ошибку и позволил ей продолжить. — Он вступил в бой на месте против кейпов АПП, включая Они Ли, Марш и Луна. Марш и Они Ли были быстро побеждены, но Лун смог быстро набраться сил каким-то неизвестным способом. Апейрон также продемонстрировал ранее невиданную форму биологического эффекта в ходе битвы. Конфликт распространился на залив, где Апейрон применил против Луна значительные боеприпасы и большую механическую броню. Конфликт продолжился, и Дракон присоединилась к битве по прибытии в город. — Цитрин сглотнул. — Битва завершилась, когда Апейрон применил неизвестное оружие на большой высоте, по-видимому, убив Луна и вызвав серьезные последствия для окружающей среды. В последний раз его видели, как его забирали с поля с помощью костюма новой модели, предположительно для оказания медицинской помощи.

Секунды тянулись как часы, пока она наблюдала за реакцией Баланса. Она знала, что она была не единственным Посланником, затаившим дыхание, пока они ждали его ответа.

Медленно Баланс встал, поправил костюм и повернулся к Цитрин. — Спасибо за такой краткий отчет. Вы были правы, обратив на это мое внимание при первой возможности. Прав ли я, полагая, что, Отелло, вы следите за ситуацией?

— Да сэр. — Ответил ее коллега от двери комнаты.

— Вы соберете базу данных всех видеозаписей противостояния, как из официальных трансляций, так и из любых сторонних СМИ, которые попали в доступ. После этого вы соберете официальные отчеты, доступные из наших обычных источников, и предоставите их мне для анализа. — Он сделал паузу и повернулся к Цитрин. — Эта ситуация, несомненно, будет иметь волновые последствия в нашем городе. Сдвиг в расстановке сил, скорее всего, подтолкнет многие группы к неудачным действиям. На нашей территории было бы целесообразно продемонстрировать силу.

— Да сэр. — быстро ответила она. — Вы хотите, чтобы я собрала ударный отряд?

Баланс задумался, затем кивнул. — Некоторые активы Бласто еще не полностью защищены. — Он поднял одну из папок в кожаном переплете и вынул лист бумаги. Вручая его ей, она увидела точные инструкции, написанные безупречным почерком. — Этого плана будет достаточно, чтобы продемонстрировать силу нашей позиции, не вызывая ненужной реакции или оккупации активов, которые могут потребоваться для решения этой ситуации.

— Спасибо, сэр. — ответила она, осторожно обращаясь с листом.

Он слегка кивнул ей, прежде чем повернуться к собравшейся команде. — Все Посланники будут оставаться на службе до тех пор, пока не будет выяснен весь масштаб этой ситуации. Нашими непосредственными приоритетами будут защита наших владений и получение информации о событиях в Броктон-Бей. Они будут обновляться по мере поступления дополнительной информации.

— Да сэр. — Отелло ответил за группу.

— Очень хорошо. — Баланс кивнул и отложил папку, прежде чем подойти к двери. — Тогда начнем.

* * *

42 Выведенный из строя

В темноте послебоевого изнеможения я видел сон.

Кажется, этого было недостаточно, чтобы правильно описать этот опыт. Я никогда особо не обращал внимания на сны. Вы слышите истории о людях, которые утверждают, что помнят их с кристальной ясностью или овладели осознанными сновидениями, но для меня такие вещи никогда не были даже отдаленной возможностью. Сны всегда представляли собой туманный беспорядок, который создавал впечатление, что я делаю что-то важное, но тут же исчезал при пробуждении.

Вероятно, это было связано с моей исторически ужасной гигиеной сна. Даже до того, как это было устранено комбинацией лекарств, которые я принимал, мне никогда не удавалось соблюдать правильный график сна. Обычная рутина заключалась в том, чтобы не спать допоздна и либо спать половину дня, либо заставлять себя выглядеть функциональным с помощью, вероятно, опасного количества кофеина.

Это всегда считалось плохой привычкой, и любое утомление было вызвано исключительно самим собой. Если подумать, это было совершенно намеренно. Не спать допоздна означало, что у меня было время для себя, обычно это единственное время, когда я мог гарантировать, что меня никто не побеспокоит. Последствием того, что я не ложился спать, было то, что я либо спал половину дня и, следовательно, мне не приходилось взаимодействовать с людьми, либо был настолько уставшим, что мне было все равно, что происходит. По сути, это была ужасная стратегия выживания, которая сохранилась даже тогда, когда я вышел из ситуации, которая требовала этого.

Главным последствием этого стал абсолютно разрушенный циркадный ритм. Идея естественного пробуждения после надлежащего цикла быстрого сна просто не была частью моей жизни. Вероятно, это во многом способствовало возникновению многих проблем, с которыми мне приходилось сталкиваться, но решить эту проблему было не так-то просто. Недавно мои силы и ситуация немного облегчили мои потребности во сне, но недостаточно, чтобы радикально изменить природу того, каким был для меня сон.

До настоящего времени.

Сны странные. Кажется, это единственный их универсальный элемент. Даже если вы не можете их четко запомнить, это единственное, что бросается в глаза. Тот факт, что вы делали что-то, что имело смысл в то время, что в ретроспективе стало полной ерундой.

Мне снился город. Точнее, бег по городу. Так много дел и так мало времени. В последнюю минуту произошел какой-то срочный приказ или чрезвычайная ситуация. Для этого не было никакого контекста, его никогда не было во сне.

Во сне также не должно быть цветов или запахов, но я отчетливо помню, как видел цвета, когда носился вокруг, пытаясь быть в курсе происходящего. Я слышал, что даже если вы не видите цветные сны, ваш мозг добавляет цвет позже, что мне кажется разницей между добавлением двух или вычитанием отрицательных двух. Что бы вы ни сделали, вы получите тот же результат.

Я грезил в цвете. Мне снились очень детализированные сны, такой ясный реализм, который приходит только со стрессом от отчаянной работы, чтобы не дать вещам ускользнуть от вас. Все происходило одновременно и все было неудобно. По какой-то причине мой вулкан был там, возвышаясь над городом, но это доставляло только больше проблем, поскольку мне приходилось выполнять поручения туда и обратно, в то время как люди жаловались на его влияние на местные пейзажи.

Работа стала более напряженной. Я был в нескольких местах одновременно, почти как мои дубликаты, но по-другому. Было ощущение, что это может быть похоже, но и нет. То, что сон стал более ясным, не означало, что он имел больше смысла.

Все шло не так, и это была моя вина. Всплывали вещи, с которыми я не имел дела, создавая постоянный поток специфического привкуса страха, с которым вы сталкиваетесь, когда вам предстают последствия обязательства, о котором вы забыли, осознание того, что вас не только ждет какой-то невероятно неприятный опыт, но вы несете за это личную ответственность.

Ориентироваться в городе становилось все труднее. Задачи, которые я пытался выполнить, становились размытыми. Кейпы смешивались с обычными людьми среди источников моих поручений. Слишком много вещей, с которыми нужно справиться, и все разваливается. Слишком поздно я понял, что это были не поручения, а непрерывная битва. По логике сна такая ошибка казалась вполне разумной. Я сражался, пока город менял цвет, части его распадались на части. Синий свет сиял сверху, посылая голубые лучи, ниспадающие в бурю разрушения.

Меня вырвало из сна что-то, что укрепило тот факт, что это был не обычный сон. Я бы уже предположил такое, учитывая ясность воспоминаний по сравнению с обычным угасающим туманом или забывчивостью. Что действительно доказало это, так это полное новшество. Событие, которого никогда раньше не происзодило. Ни во сне, ни во время отдыха, ни в том случае, если я не был в сознании или активен.

Небесная Кузница упустила связь с созвездием Знаний.

Это что-то значило. Это придавало событиям сна некоторую значимость. Я не знал, что и почему, но это что-то значило. Что-то настолько важное, что впервые Небесная Кузница заработала во время моего сна.

Хотя воспоминания о сне были ясными, моим воспоминаниям о событиях до того, как я потерял сознание, потребовалось немного больше времени, чтобы выйти на поверхность. Я снова смог насладиться этим особым чувством страха, осознанием того, что я плохо справился со всем и заплачу за это цену.

Перебирая в голове события, я не мог сказать, какое из них было худшим. Почти смерть определенно была на вершине, и я был готов назвать это главным провалом. Кластерная телепортация эффектов аннигилятора была тем, чего я никогда не мог предвидеть. Это было специфическое силовое взаимодействие, разыгранное мастерски.

На самом деле единственное, что я мог ожидать, это что Марш разыграет всё мастерски. Эту ловушку нужно было спланировать заранее, а затем на ходу изменить, чтобы учесть, что я сильно отклоняюсь от сценария. Судя по всему, Марш была из тех умников, которые были либо умны, либо достаточно скромны, чтобы внести гибкость в свои планы. Истинной мерой умника-планировщика было то, как он справлялся с неизвестными факторами, и Марш именно это и сделала. Ей удалось нанести этот удар, несмотря на все препятствия, которые я бросал в ее работу.

Последствия этого нападения все еще ощущались. Когда я вышел из сна, я не стал просыпаться. Скорее, я перешел от погружения в образ мыслей своего сна к гораздо менее приятному ощущению того, что я ужасно ранен, обездвижен и отрезан от мира.

Я находился в каком-то полубессознательном состоянии, плывя среди ощущений, даруемых мне моей силой. И боль. Именно так я был уверен, что «проснулся». Боль вернулась, и она была значительной.

Лучшее, что я мог сказать, это то, что это был не тот уровень, который я чувствовал, когда меня разрывал на части Прах. То было плохо. Хуже того, та боль отупляла разум. Я думал, что это всего лишь оборот речи, но было что-то в этом уровне боли, что невозможно было даже правильно передать словами. Прах не предназначался для такого использования, и без коктейля из зелий, восстанавливающих энергий и нанитов в моем организме я бы рухнул в позу эмбриона в тот момент, когда Прах активировался.

Прах. Невероятно, какой ущерб был причинен чем-то с таким простым названием. Мне так хотелось иметь возможность использовать Прах, действительно раскрыть потенциал этого материала, что я не исследовал серьезно опасности, которые он мог представлять. Прах можно было ввести в тело человека для непосредственного использования, но с академической точки зрения я знал, что это плохая идея. Теперь я практически точно знал, насколько плохой была эта идея.

И это, вероятно, было бы в случае с «обычным» Прахом. Знаете, настолько обычным, насколько можно считать физическое проявление гнева природы. Я не использовал обычный Прах. Я не использовал обычные версии какого-либо материала. Прах, вплетенный в мой костюм, а затем взорванный внутри моего тела, был божественно созданным, эльфийски зачарованным, еретически адаптированным, созданным вулканом и усиленным из Нехватки Материалов. И это даже не считая качества процесса доработки.

Мне повезло, что я остался жив. Что ж, мне повезло, что я пережил всю эту неразбериху, а не какой-то конкретный ее элемент. Это была катастрофа, и сейчас я ощущал ее последствия.

Боль, которую я испытывал, не была связана с вливанием Праха. Слава Богу за это, потому что я сомневался, что смог бы спокойно анализировать свое состояние, если бы мне было так больно. Нет, боль была значительной и широко распространенной, но имела определенный характер. Узор, проходящий через мое тело тонкими дискретными дорожками. Я, вероятно, мог бы догадаться, что это было, даже если бы я не смог почувствовать правду через Пульс Дракона.

Тетра. Тетра была внутри моего тела. Оглядываясь назад на ситуацию, я мог догадаться, что произошло. Марш и Они Ли организовали атаку, но взрывы не были достаточно близки, чтобы полностью уничтожить меня, и моя контратака за долю секунды сумела предотвратить мгновенное смертельное поражение любой ее части. Тем не менее, это все еще был неудержимый взрыв.

Взрывы разорвали меня. Недостаточно для полного уничтожения, но достаточно, чтобы нанести значительный урон от атаки, не заботящейся о каком-либо уровне прочности. Плоть и одежда с силой божественного адамантия были разорваны, как бумага.

Меня сломали эти взрывы. Теперь я мог это видеть. В то время это была боль и ярость, но, оглядываясь назад, я мог чувствовать только холодный страх перед тем, как близко я был к смерти. Эта атака взорвала и разорвала мое тело до такой степени, что никому другому было бы невозможно восстановиться.

Меня спасли или, по крайней мере, отсрочили мою смерть сочетание нечеловеческой выносливости, целебных зелий и быстрого применения медицинских нанитов. Этого было достаточно, чтобы собрать мое тело быстрее, чем кто-либо мог предсказать, но это рядом не стояло со скорость восстановления Тетры.

Тетра была сущностью из жизненных нитей, и поэтому ее регенеративные способности не поддавались никаким описаниям. Я думаю, что они, возможно, на самом деле бросили вызов некоторым фундаментальным законам физики. Ее, конечно, не заботило сохранение массы, какой-либо биологический рост или процесс заживления. Существовало несколько специфических методов необратимого повреждения нитей, и взрывы в их число не входили.

Не имело значения, был ли взрыв бесконечно сильным. Конечно, он мог разорвать все, что состоит из нитей, но они не остануться разорванными. Они восстанавливали себя без ограничений, и именно это и произошло. Нападение Марш было не чем иным, как кратковременным расстройством для Тетры.

Конечно, когда Тетра пришла в себя, это было не в той форме или ситуации, к которой она привыкла. Повреждения восстанавливались. Это был неоспоримый, непреодолимый элемент ее существования. Не имело значения, что вы делали и что мешало, нити восстанавливались сами.

Таким образом, если бы они цеплялись за поверхность человека, а затем взорвались внутрь, будучи сильно повреждены, то любые части, которые восстановились бы, сделали бы это независимо от того, что было на пути. Даже если это была человеческая плоть. Даже если это была полубожественная человеческая плоть, усиленная адамантием.

В этом была суть проблемы. Если бы это случилось с кем-то еще… ну, они бы умерли. Мгновенно, эффектно и очень сумбурно. На ум приходит фраза «зона всплеска». Но если предположить, что они не взорвутся мгновенно из-за того, что огромное количество нитей жизни самопроизвольно реформируется внутри их тела, они окажутся в совершенно иной ситуации. Той, которая на самом деле была бы в некоторой степени разрешаемой с медицинской точки зрения, по крайней мере, с моей медицинской технологией.

Нити жизни, реформирующиеся внутри нормальной плоти, вытеснят эту плоть. Это было бы равносильно тому, как если бы через ваше тело пронзили тысячи нитей, разрывающих все на своем пути. Повреждения были бы ужасающими, но это было бы именно этим. Повреждением. Проблема, с которой я столкнулся, заключалась в том, что мое тело не было повреждено во время реформирования Тетры.

То, как сила Марш разорвала меня, заставило мои защитные меры показаться несущественными. Я определенно не чувствовал себя неуязвимым, лежа истекая кровью на земле контейнерной площадки. Дело в том, что сила этой атаки была абсолютно безумной. Я был почти уверен, что это был всемерный взрыв, взрыв, охвативший каждую возможную реальность с помощью энергии почти непостижимого количества вселенных, поддерживающих его. Любая защита против этого была шуткой. Ущерб, нанесенный им, был бы точно таким же, если бы его использовали против случайного уличного бандита или самой Александрии.

Марш высмеяла мои оборонительные приготовления, показала их бесполезными. Дело в том, что против всего остального это не могло быть дальше от истины. Мода наделила мою одежду и тело защитными свойствами моих лучших защитных средств. Это означало адамантий, материал, который мог удержаться в самом сердце атомного взрыва на своем базовом уровне. Мой адамантий был усилен моей Небесной кузницей, усилен моим вулканом, пропитан устойчивостью небесной бронзы, пропитан Прахом, получил дополнительные возможности от Недостатка материалов, усилен Эльфийскими чарами, его качества были расширены Райским станком и он был с мастерством совершенства божественного конструкта. Кроме эффектов аннигилятора, ничто не может мне навредить.

В этом была проблема. Ничто не могло помешать регенерации нитей жизни, но материал, внутри которого они пытались реформироваться, был слишком прочен, чтобы его можно было вытеснить. Результатом стало безбожное слияние усиленной плоти и нитей жизни, что сделало идею извлечения невозможной. Каждое место, где Тетра пересекалась с моим телом, представляло собой совершенно новую конфигурацию материи, которую нельзя было просто разделить с помощью легкой хирургии или медицинских нанитов. И тут была большая зона поражения.

Тетра «исцелила» себя через мое тело. Я мог чувствовать это в буквальном смысле, когда ощущения передавались в мой мозг, тревожное ощущение волокнистого материала, распространяющегося по моему телу, захватываемого и беспорядочно сплавляющегося, пронизывающего кости, мышцы, жизненно важные органы и, возможно, даже мою центральную нервную систему. Горящие волокна, беспорядочно подергивающиеся, напитываясь кровью и испуская такое количество тепла, которое могло бы вскипятить любого простого человека.

Это было чудовищное, тошнотворное ощущение, которое мне удалось игнорировать под подпитываемым болью приливом адреналина в бою. Теперь я оказался в ловушке, лежал обездвиженный, чувствуя, как инопланетный паразит прокручивается в моем организме, вибрируя, как струны фортепиано. Это было неприятно, больно и раздражало до ярости.

Или так бы и было, если бы не то, что я мог воспринимать другими органами чувств.

Пульс Дракона был экстраординарной способностью. По сути, он взял грубое ощущение энергии, питающей алхимию, и превратил ее в собственную форму искусства. Помимо способности к дистанционной алхимии и упрощенным кругам, это открыло моему сознанию новые грани мира, и эти грани включали Тетру.

Когда я в последний раз общался с Тетрой, она была в слепой ярости. Это был тип гнева, которого я никогда не испытывал, возможно, гнев, который по праву находился за пределами человеческого понимания. Тетра добилась огромных успехов в своем умственном развитии, но мыслила она не совсем как человек. Она не видела мир таким же образом и не имела тех же потребностей и желаний, что и люди. Тот факт, что у ее вида существовала концепция питания и размножения, был пределом ее биологического сходства с человечеством.

Но она пыталась. Она наблюдала за миром вне себя и человека, который ее питал. У нее развивались новые побуждения и новые связи. Она выросла как физически, благодаря питанию, так и умственно. Она была способна на разум, понимание и сочувствие.

Именно это и стало причиной проблем. У Тетры были связи. Связь со мной, связь с Гармент, связь с работой, которую мы делали, и с будущим, которое пытались создать. Затем внезапно она была ранена, оказавшись в ловушке в пространстве, которое одновременно изолировало и давало огромные силы, а затем, когда она наконец смогла воспринимать внешний мир, ее встретило полное опустошение.

Я был тяжело ранен. Гармент была покалечена. Флот был сильно поврежден. Наши враги были сильны и злорадствовали с позиций власти. Все, ради чего мы работали, все, к чему готовились, рушилось.

По крайней мере, с ее точки зрения. Тетра была молода и почти всю свою жизнь провела, общаясь либо со мной, либо с Гармент. В стазисном поле для нее не прошло времени, поэтому весь ее опыт был наполнен постоянным контактом, связями и ростом.

А потом она была ранена. Мне было больно. Гармент была повреждена. Все было повреждено, горело, напряженно и хаотично. Она вернулась, вернулась к инстинктам, которыми до сих пор управляла с огромными усилиями. Она определила цель и посвятила себя ее уничтожению.

Бой с Луном не был разумным шагом. Даже отступление до тех пор, пока я не смогу перегруппироваться со своим дубликатом, имело бы больше смысла. Но это невозможно было передать Тетре. В полевых условиях, вдали от компьютерного ядра, мы были ограничены эмпатическим общением. Нюанс ситуации был утерян. Мое беспокойство по поводу борьбы с Луном было истолковано как необходимость сразиться с Луном, как выход энергии жизненных нитей, которая доводила нас обоих до безумия. Лун, с его ростом и трансформациями, был источником той энергии, которую Тетра использовала для восприятия мира. По ее мнению, с ее точки зрения, он был самой большой угрозой, единственной угрозой, которая имела значение.

Именно это и сделало ситуацию. Это исключило из уравнения логику и разум и превратило нас обоих в безмозглые машины для убийства. Возможно, если бы время было другим, если бы Лун был немного слабее, если бы Они Ли не вмешался, тогда, возможно, этого было бы достаточно. Но это сложилось не так. Мы пытались бороться, и нам это не удалось.

Тетра, возможно, не поняла ситуацию в тот момент, в самый разгар момента, но она поняла это сейчас. Я знал это благодаря тому, что чувствовал от нее. Пульс Дракона все еще был активен, это было врожденное чувство, пассивный способ восприятия мира.

Я чувствовал вокруг себя жизнь и энергию. Я чувствовал энергию, охватывающую Гармент, концентрацию на ее перчатках и ее расширение в материалы, которые она оживляла. Она порхала взад и вперед, вращаясь вокруг моего тела. Меня захлестнула волна благодарности когда я получил уверенность, что с ней все в порядке. Интеллектуально я знал, что ее можно починить, что повреждение носит временный характер, и что она будет восстановлена Кузницей, даже если я ничего не сделаю, но «увидеть» ее возвращение в обычное состояние без очевидных последствий от ее травм было огромное облегчение.

Я мог сказать, что мои дубликаты были поблизости, чувствовать их волнение, когда они двигались и работали с совершенно нечеловеческой быстротой. Два дубликата, что означает, что кто-то влил мне свежее зелье. То есть ситуация с Тетрой на них не перешла. Они не были обездвижены, как я.

Больше всего я чувствовал Тетру. Пульс Дракона, особенно когда я сосредоточился на нем с помощью «Одного дела за раз», дал мне более четкую карту того, как она распределялась по моему телу, чем я мог получить от своих собственных чувств. Я мог чувствовать протяженность ее волокон каждой частью своего тела, даже через части моего мозга, что было крайне неприятно. Я чувствовал, как через него проходит энергия, которая действует как ее мысли и эмоции. И благодаря этому я мог чувствовать, как ситуация влияла на нее.

Это было знакомо, потому что я имел дело с тем же самым. Это чувство осознания ошибки или осознания того, как сильно ты все испортил. О том, что вы не просто находитесь в плохой ситуации, а чувствуете полную ответственность за свою судьбу и трудности, причиненные дорогому вам человеку.

Небесная Кузница упустила связь с созвездием Магитех, пока передо мной развернулась вся тяжесть психического состояния Тетры. Бесчеловечное, потенциально уничтожающее планету, инопланетное существо погрязло в вине, стыде и отчаянии. Она отчаянно пыталась избежать всего, что могло бы усугубить ситуацию. Каждое подергивание любого из наших тел, приводящее к рассинхронизации, вызывало появление сложных сетей напряжения в соединенных системах, натягивая кости, органы и нервы. Каждый раз, когда это происходило, чувство вины возрастало, поскольку Тетра ясно воспринимала это как неудачу.

Я пытался связаться через нашу связь, но лишь напугал ее до такой степени, что она потеряла концентрацию на управлении нашим неудачным слиянием. Я беспомощно лежал, а мое тело неестественно дергалось и извивалось, пока Тетре не удалось восстановить контроль.

Вокруг меня послышалось шквал движений. Мои дубликаты это уловили. Они делали… что-то? Я не мог сказать. Я не мог слышать или открыть глаза. Чем бы ни был этот беспорядок, он запер меня глубоко внутри моего собственного тела. Это вызвало всплеск страха, из-за которого вина Тетры увеличилась в десять раз. Я изо всех сил старался ее успокоить, но это только ухудшило ее самочувствие.

Наконец я смог понять, почему. Тетра росла. Она старалась этого не делать, пытаясь ограничить свое расширение через мои системы, но эта концепция была настолько противоположна ее природе, что это было уже за пределами безнадежного дела. Нити жизни были силой роста и эволюции, и она не могла бы остановить это, даже если бы от этого зависела ее жизнь. Или если от этого зависела моя жизнь.

И я уловил от нее еще кое-что. Худшее, что я мог получить из-за нашей слабой эмоциональной связи. Хуже, чем вина, отчаяние или стыд. Хуже, чем неистовая паника от попыток исправить ситуацию, за которую вы считали себя ответственным.

Ненависть к себе.

Тетра знала, какой ущерб наносила сама ее природа, и презирала это. Она ненавидела себя за то, что стала причиной этой ситуации, и винила себя во всем, что пошло не так, как во время боя, так и после него. Это было душераздирающе. Тетра, которая спасла меня в последнюю секунду, чьи действия сдержали смертельный удар, который едва не нанесла Марш, презирала себя на фундаментальном уровне из-за чего-то, чего она не хотела и не могла предсказать.

Меня это сильно задело не только из-за несправедливости ситуации, но и из-за того, насколько она была знакома. Самообвинение, это было легко. Для меня это было чем-то естественным. Это была основная, неотъемлемая часть моей жизни, то, с чем я вырос и культивировал годами. Что-то, над чем я работал, но без особого успеха.

На то есть причины. Еще раз стратегии преодоления трудностей. Легче винить себя, говорить, что во всем, что пошло не так, виноват ты, что если бы ты был лучше, умнее, подготовленнее, сознательнее или просто не таким ужасным человеком, то все было бы лучше.

Это казалось ужасным, но в определенных обстоятельствах это утешало. Это означало, что есть способ улучшить ситуацию. Просто нужно было больше стараться. Если вы оказались в ловушке ситуации, когда все было вне вашего контроля, то вашим выбором было либо винить себя и жить в мире, где ситуацию можно было бы как-то исправить, возможно, если бы вы были достаточно хороши, либо принять реальность того, что случившееся должно было произойти, что бы вы ни делали. Это означало жить в мире, где случившееся плохое будет продолжаться и, вероятно, будет только ухудшаться. Легче предположить, что вы могли бы все исправить и, возможно, в следующий раз у вас получится лучше.

Это было безумие, и мне не нравилось использовать это слово, но это была правда. Это был нелогичный и откровенно высокомерный взгляд на мир, пришедший из каких-то ужасных мест. Это также успокаивало и имело тенденцию становиться укоренившимся поведением, из-за чего было так трудно избавиться от подобных мыслей.

Что еще хуже, всегда есть определенная степень ответственности за ситуацию, которая необходима, просто чтобы быть честным с самим собой. Проблема в том, чтобы понять, когда остановиться, где поставить ограничения, признать, что вы не могли бы сделать больше, и двигаться дальше. Есть разница между «Я совершил ошибку и в следующий раз сделаю лучше» и «Все, что пошло не так, это моя вина», которую можно очень легко потерять.

Я ненавидел такое мышление. Я знал, откуда оно взялось и куда вело. Я знал, насколько это может быть болезненно и как легко этим можно воспользоваться. Я знал, как трудно перестать так думать, когда ты к этому привык. Я ненавидел видеть это в себе. Я не потерпелю такого в ком-то, кто мне дорог.

Мой гнев удивил Тетру. Эмпатическое общение было сложной концепцией, достаточно было взглянуть на мою связь с пассажиром, чтобы убедиться в этом. Тем не менее, достаточно тесная связь с достаточным количеством нюансов эмоций может передать огромное количество информации. Опять же, вам достаточно было посмотреть на мою связь с моим пассажиром, чтобы убедиться в этом. Благодаря тому, насколько близко мы были связаны, моей полной сосредоточенности на задаче и пульсу Дракона, циркулирующему между нами, я смог заставить это работать.

Тетра ни на секунду не подумала, что гнев направлен на нее. Потребовалось множество вопросов и ответов, усилий, чтобы ясно передать чувства, с которыми я всегда боролся, даже несмотря на преимущества терапии. В конце концов мне удалось ясно изложить свои намерения. Гнев был не на Тетру, а на чувство вины, которое она чувствовала.

Это ее запутало, и я понял почему. Моя ситуация не изменилась и, честно говоря, довольно ужасна. Даже несмотря на все мои навыки, у дубликатов было мало вариантов, которые не включали бы ужасно инвазивную и разрушительную хирургию, которая могла бы нанести катастрофический ущерб Тетре, мне или нам обоим. Это была ситуация, которая заслуживала беспокойства, но это было все, на что я был готов зайти. Я бы не позволил Тетре винить себя в этом.

Следствием этого стала необходимость регулировать собственные реакции на ситуацию. Я не мог передать, что какой-то образ мышления плох, а потом сам предаваться ему. Тетра имела такой же доступ к моему эмоциональному состоянию, как и я к ее, и если бы я попытался винить себя за тот беспорядок, в котором мы оказались, это просто привело бы к тому, что она последовала бы моему примеру. На самом деле мне нужно было держать себя в руках, если я собирался помочь ей пережить это.

Подобные размышления породили еще одну неприятную мысль. Тетра была связана с моей нервной системой почти на протяжении всего своего существования. У нее не было других носителей, и, за исключением того короткого момента, когда она чуть не сожгла Марш руку, не было никакого контакта с каким-либо другим живым существом. Учитывая, как отреагировала Марш, это, вероятно, было к лучшему. Любая надежда на то, что кто-то вроде Тейлор будет следовать моей программе тренировок, рухнула в тот момент, когда Тетра приспособилась к полубожественному уровню нервной энергии и физической устойчивости. Я почти уверен, что контакт всего тела был бы мгновенно смертельным для любого нормального человека и, вероятно, для большинства паралюдей бугаев.

Другая сторона заключалась в том, что Тетра была умной. Способ работы «разума» существа из нитей жизни был сложным, но его обработка была ближе к тому, что вы видите на компьютерах, чем к человеческому мозгу. Тетра могла хранить, обрабатывать и анализировать информацию с шокирующей скоростью. Полный объем этих способностей не осознавался до тех пор, пока она не стала действовать на равных со Слежкой в цифровой среде.

Тетра, возможно, неопытна, но она не была глупой. Она наблюдала и анализировала все, с чем сталкивалась, с момента своего формирования. И самым заметным объектом анализа был я.

Вот что меня беспокоило и почему я не собирался терпеть от нее самоуничижения. Раньше я не задумывался о последствиях, но на моем примере Тетра узнала, что значит быть человеком. Даже если она никогда не собиралась стать «человеком», она прилагала усилия, чтобы развить способность воспринимать вещи по-человечески и, в свою очередь, обрабатывать их. Если я собирался подавать ей в этом пример, то я должен был быть чертовски уверен, что не буду плохим примером.

Созвездие Времени прошло мимо, пока я пытался успокоить Тетру. Ну, скорее, заверить её. Мы буквально были в этом вместе, и нам нужно было довериться моим дубликатам, чтобы найти выход из этого. Это была уникальная проблема, но не неразрешимая. Вопрос заключался не в том, что можно сделать для ее решения, а в том, что необходимо сделать.

Большинство мыслей о решении возвращались к этой беспорядочной, инвазивной и опасной операции. Я надеялся, что они смогут придумать что-то получше, потому что сейчас я был на низком уровне. Я чувствовал, как Тетра распространилась по моему телу, и знал, насколько это плохо, даже без ее сдерживаемого, но неизбежного роста.

Я понял одну вещь: на этот раз моя сила усиления Моды не была активна. С тех пор, как я смог незаметно носить защитный предмет, я неукоснительно поддерживал этот эффект. Фактически, когда мое мастерство стало достаточно хорошим, чтобы обеспечить удобство наголенника, я даже носил его во сне. Действенная неуязвимость силы была одновременно невероятно привлекательной и очень тревожной. Меня очень тревожило когда я оставался без защитных мер. Наверное, хорошо, что это было не лето, и что я не очень вписывался в эстетику пляжа и Залива.

Очевидно, мои дубликаты удалили его, чтобы облегчить лечение, но отсутствие защиты заставляло меня чувствовать себя невероятно уязвимым. Это было глупо, правда. Эта «защита» не принесла бы никакой пользы, если бы потребовалось хирургическое вмешательство. Мне, вероятно, повезло, что я был бугаем, который мог отключить его неуязвимость, а не тем, чьи силы мешали серьезному лечению. Я слышал истории о кейпах, умирающих от довольно незначительных внутренних повреждений, потому что никто не мог пройти через их кожу.

Моя реакция на этот факт и восстановление после него разыгрались перед Тетрой и помогли ей успокоиться. Я думаю, она, возможно, ожидала, что ярость, издевательства и множество других неприятных реакций будут направлены на нее, когда я приду в сознание. Возможно, это еще одно доказательство того, что я оказал на нее плохое влияние и мне нужно было компенсировать свои ошибки в качестве образца для подражания.

Когда с Тетрой все уладилось, я смог обратиться к другому чувству, чтобы получить некоторое представление о нашем окружении. Пульс Дракона был самым полезным элементом. С его помощью я мог получить четкое изображение моих дубликатов во время их работы. Я мог чувствовать их жизненную энергию достаточно подробно, чтобы определить их эмоциональное состояние. Пространство вокруг нас служило проводником Пульса Дракона, давая мне ощущение комнаты, в которой мы находились. Я не узнал ее точно, предполагая, что она была сильно модифицирована или недавно построена, чтобы справиться с моим состоянием. Я мог бы попытаться проникнуть дальше в мастерскую, но это запуталось из-за дополнительных эффектов контуров мантической энергии и пульсирующего сердца, которым был сам вулкан.

Я также мог чувствовать Гармент. Ее присутствие было совершенно другим существом, чем мои дубликаты. Когда ее ощущали через Пульс Дракона, ее присутствие было различимо от любого другого человека. Было ясно, что там что-то было, но точная природа этого вызывала недоумение. Можно было ощутить элементы, характеризующие человека, даже те, которые обычно связаны с конкретными физическими реакциями, но структура не соответствовала тому, как чувствовался типичный человек.

Это было напоминанием о том, что я до сих пор точно не знаю, что такое Гармент. Вместо того, чтобы беспокоиться об этом, я был отчасти доволен этим. Гармент … ну, Гармент есть Гармент. Она пришла из Кузницы и не видела никакой необходимости оправдывать свое существование, кроме этого. Она была чем-то другим, но точная природа этого оставалась невыясненной, даже когда мое понимание эзотерических эффектов расширилось. Возможно, она ближе к духу, чем к человеку, но, основываясь на моем недавнем понимании духов из алхимии Бельмонт, я мог сказать, что она не идеально вписывается ни в одну из категорий. Честно говоря, у меня сложилось впечатление, что она предпочитала чтобы всё было так.

Гармент перемещалась по пространству так же неистово, как и любой из дубликатов. Я не уверен, что именно она делала, но я чувствовал в ней напряжение. Как я уже сказал, она не воспринималась Пульсом Дракона так же, как другие люди, и без ее перчаток моя способность чувствовать ее действия была ограничена. Я знал, что она обеспокоена, это было ясно. Ее охват и манипулирование материалом были заметны только при достаточной концентрации, и у меня сложилось впечатление, что она проверяет меня и Тетру. Следит за ситуацией посредством своего уникального восприятия на случай, если датчики моей мастерской что-нибудь пропустят.

Хотя Пульс Дракона не мог дать гораздо больше информации, это была не единственная форма необычайного восприятия, доступная мне. Мои силы дали мне значительный набор способностей, которые позволили мне воспринимать мир, даже когда я был фактически отрезан от собственного тела.

Моя способность контролировать наниты была первой, которая дала мне некоторое представление. Главным образом потому, что наниты в моем теле были постоянно активны. Не я их активировал, и оба моих дубликата были заняты другими задачами. Судя по всему, им удалось осуществить некую форму удаленной активации. Вероятно, это было возможно, поскольку им не пришлось использовать для этого процесса свои собственные наниты, а вместо этого просто активировать мои. Если бы мне пришлось угадывать, я бы сказал, что это Мистическое Ремесло в действии. Не было четкого механизма того, как функционировал мой контроль над нанитами, но Мистическое Ремесло не заботилось о таких вещах. Если это считалось таинственной силой, с ней можно было работать.

Это тоже было хорошо. Я мог видеть, насколько большим был бы ущерб, если бы не постоянное медицинское применение нанотехнологий. В основном наниты были сосредоточены на восстановлении моей быстро истощающейся крови. Я думаю, что дубликаты, возможно, справились с целенаправленным применением, потому что нанитам действительно удавалось опережать откровенно безумные объемы крови, поглощаемые Тетрой. Я чувствовал ее стыд за эту ситуацию, а также ее бесплодные попытки остановить поглощение. В ее сырой форме не было никакого сдерживающего влияния. Она действовала автономно и была беспомощна, чтобы сдержать истощение.

Возможно, она была беспомощна на этом фронте, но были и другие факторы. Я почувствовал дополнительные нанотехнологии в своем теле. Наноботы, которых я поглотил, работали, пытаясь смягчить ущерб, который Тетра не смогла. Это было похоже на то, как будто строительная бригада направлялась внутрь, перенаправляя движение транспорта и строя объезды, чтобы попытаться сдержать разрушительные последствия. Конечно, они также работали против непрерывного расширения нитей Тетры, так что это была своего рода неблагодарная задача.

Это их нисколько не остановило, и у меня возникло ощущение, что наступило начало некоторого уровня удовлетворения от работы. Наноботы представляли собой строительный ИИ, и им был поручен непрерывный строительный проект. Тот факт, что они могли непрерывно выполнять свое предназначение, ни в коей мере не считался непривлекательным.

Мой последний набор расширенных чувств возник благодаря моей улучшенной природе полубога. Пирокинез и его разновидность технокинез. Термическое ощущение пирокинеза было в основном сосредоточено на тепле, выделяемом волокнами Тетры. Серьезно, только моя воистину божественная устойчивость к теплу удерживала меня от взрыва, как хот-дог в микроволновке. Кроме того, крошечные точки тепла от людей и машин вокруг меня почти не замечались.

С технологией дело обстояло иначе. Глядя на мир через огонь творения, ощущение технологии как запечатленных моментов прогресса, движения от одного состояния к другому, всегда намеренно сформированного с определенной целью, заставило мир оказаться в центре внимания и пролило значительный свет на мою ситуацию.

Я был в нейроинтерфейсе. Или, по крайней мере, они попытались поместить меня в нейронный интерфейс. Вычислительный трон не подходил для моей нынешней ситуации, и я не был уверен, что он сможет взаимодействовать с кем-то в моем состоянии. Тот, который был построен, тоже не смог, хотя и не из-за отсутствия попыток.

Я мог чувствовать сложность механизмов вокруг меня. Комбинированный интерфейс, система диагностики и узел жизнеобеспечения. Новый алмазный трон, созданный специально для того, чтобы справиться с последствиями нападения Марш, пока я лежал обездвиженный.

Я чувствовал работу элементов системы жизнеобеспечения. Медицинские технологии, как футуристические, так и мистические, совмещённые с величайшим искусством техноколдовства — все с целью стабилизации моего состояния. В каком-то смысле это сработало. Это поставило меня в состояние, когда восстановительные эффекты опережали нарастающий ущерб, что позволило моим дубликатам работать над поиском более постоянного решения. Я бы хотел им помочь, но это было невозможно.

Это произошло потому, что интерфейс был безнадежным. Традиционная система использовала нейронное картирование для обеспечения максимального погружения и наименее инвазивного интерфейса. Инвазивность на самом деле не была проблемой после внезапного появления моего нейронного имплантата, но это все еще была лучшая и самая надежная форма интерфейса мозга и компьютера, которая у меня была.

А сейчас это было бесполезно. Вероятно, это произошло из-за вышеупомянутых нитей жизни внутри моего мозга. Честно говоря, я был поражен тем, что мог ясно думать, учитывая ситуацию, и как бы подозревал, что моя полубожественная природа оказала на меня большее влияние, чем я думал. Это или одна из полдюжины других значительных изменений, которые я претерпел с тех пор, как получил свои способности. Какова бы ни была причина, я не думаю, что я больше обрабатывал информацию своим мозгом, а скорее использовал его для взаимодействия со своим телом.

Тот факт, что я знал, что это возможно, тоже меня пугал. Души, они на самом деле существовали. Для человека было вполне возможно, что его разум, личность и воспоминания полностью сохранились после смерти.

Ну, в основном. Термин «душа» на самом деле был невероятно широким. В пределах моих сил я мог придумать по крайней мере полдюжины вещей, подпадающих под эту категорию, и по крайней мере столько же, которые, вероятно, были достаточно близки для работы сил. Вопрос о том, что именно это будет означать в долгосрочной перспективе, был спорным, но тот факт, что я все еще мог быть «собой» даже с некоторым очевидным повреждением мозга, был довольно ярким свидетельством действующего принципа.

На самом деле это был хороший момент. Я был настолько сосредоточен на своей ситуации, своем нынешнем состоянии и на том, как я здесь оказался, что не рассматривал более широкую картину, как для себя, так и для города. Боже, в городе был беспорядок. Столько повреждений, и это было только с физической стороны. Я даже не хотел думать о том, что происходило в публичной сфере. Моя репутация была достаточно спорной до того, как я обнародовал все это, и я совершенно уверен, что там была прямая трансляция от АПП.

Когда я сосредоточил свои мысли на событиях битвы, я почувствовал, как Небесная Кузница установила связь с маленькой силой из созвездия Инструментария. Она называлась «Набор инструментов для изготовления Страйкеров». Как и последний набор инструментов, который я получил, он специализировался на производстве и обслуживании определенного типа транспортных средств. А именно, Страйкеров.

Назвать Страйкер транспортным средством было бы слишком щедро. По сути, это была пара маленьких самолетов, прикрепленных к вашим ногам. Конструкция была неудобной в использовании, технология, или, по крайней мере, то, что я о ней понимал непосредственно не исследуя ее, была примитивной на уровне моей рагнитовой лаборатории и по загадочным причинам была совершенно несовместима со штанами.

Это превратило бы это в безобидное любопытство, в нечто, что можно было бы отправить на задний план и, возможно, заняться позже. Так бы и было, если бы не самая важная особенность. Страйкеры были волшебными.

Ну, а конкретно Страйкеры усиливали магию человека, который их использовал, позволяя устройствам фактически служить эффективным средством передвижения и оружием войны. Это определенно то чем оно было. Мой Страйкер напоминал боевой самолет. В частности, это было похоже на то, как будто кто-то превратил Мустанг P-51 в пару ботинок, которые действовали с помощью магии.

Это было самое главное. Раньше я получил силы, обладающие магическим потенциалом. Доступ к энергетическим резервуарам или системам заклинаний, магическим инструментам, но без обучения, навыков или понимания. Здесь все было не так. Чтобы управлять Страйкером, нужна была магия. Это было то, что улучшала машина, и что позволяло ей функционировать. Без магии это было не что иное, как неуклюжий и неловкий аппарат, каким он казался на первый взгляд. И у меня была магия.

Точнее, я был ведьмой. Это была самая запутанная часть. Эта сила не пришла с воспоминаниями или непосредственным знанием, но она пришла с пониманием как используемых технологий, так и магии, которую они усиливают. Я понимал эту магию и имел к ней доступ. Я мог этим воспользоваться, но дело в том, что я действительно не должен был иметь этой возможности.

Первой причиной был мой возраст. Этот вид магии достиг своего пика в подростковом возрасте и быстро шел на убыль, когда вам исполнилось двадцать с лишним лет. В двадцать один год я должен быть почти без сил или на пути к этому состоянию. Но моя магия все еще была на пике. Это было редкостью, почти неслыханной. Некоторая магия могла остаться, но поддержание максимальной мощности должно было быть просто невозможно.

Вторая причина заключалась в том, что я был мужчиной.

Это была настоящая вещь, которая врезалась мне в разум. Когда я сказал, что я ведьма, это не было общим термином или каким-то расплывчатым описанием. Это был полностью гендерный ярлык для женщины, использующей магию. Этот тип магии был наследственным и полностью ограничивался женщинами. Если бы у меня были дети, они могли бы унаследовать эту силу, но только если бы они были девочками.

Это сбивало с толку, как потому, что в системе существовало четкое ограничение, так и потому, что моя сила с радостью делала для меня исключение из этого правила без всякой причины. Я привык к тому, что моя сила не имеет смысла, что она просто объявляет, что вещи функционируют определенным образом, независимо от правил вселенной. Тем не менее, я думаю, что это первый раз, когда моя сила ввела правила своих способностей, а затем все равно решила их нарушить.

Это была проблема, которую я вряд ли смог бы решить, будучи обездвиженным и отрезанным от мира, и, честно говоря, ее важность меркла по сравнению с тем фактом, что теперь я действительно обладал полностью надежными магическими способностями.

Не самые впечатляющие силы, но они все равно были магическими. Будучи ведьмой, я использовал ману, которая слилась с тем же пулом, к которому мне был предоставлен доступ с помощью Врожденного таланта: Алхимик. Это был внутренний источник силы, который также взаимодействовал с эфирными энергиями, присутствующими в мире, для создания магических эффектов. Тем не менее, «магия», на которую я теперь был способен, не была такой уж глубокой.

Это все еще впечатляло, и у меня все еще была врожденная способность использовать её, просто она была более ограниченной, чем то, чего потенциально можно было достичь с помощью других систем магии, к которым у меня был доступ. Системы, к которым я не мог прикоснуться или понять ни в малейшей степени, кроме использования моей магии в качестве источника энергии и пространственного якоря для моего подпространственного кармана. Итак, у меня были различные системы магии с бесконечным потенциалом, но без навыков, и одна система, которая была сильно ограничена, но обеспечивала полное мастерство.

Да, это очень похоже на Небесную Кузницу.

Система магии, которую я использовал как ведьма, на самом деле была довольно научной. Было меньше изменений реальности и больше баланса сил и энергии. Создаваемые эффекты должны были быть возможны в контексте физической вселенной, а не быть чистой фантазией, воплощенной в жизнь. Тем не менее, все еще существовала возможность создания мистических конструкций, личного щита и многочисленных врожденных способностей.

В отличие от большинства видов магии, здесь не было возможности изучать заклинания. У тебя была магическая родословная, вот и все. Потенциально было возможно выйти за рамки этого и развить новые способности, но процесс создания новой силы и обучения ее надежному использованию затмевал по сложности возможности любой другой системы магии.

Моя родословная была довольно простой, в том смысле, что это была стандартная способность, приправленная так, чтобы она была немного более доступной. Ведьмам постоянно был доступен ряд тонких сил. Большинство из них были настолько незначительными, что едва заметны, но именно здесь в игру вступал Страйкер. Он служил усилению магии человека, который его использовал, до такой степени, что эти случайные способности внезапно стали одновременно мощными и надежными.

Эффекты усиленной магии включали сопротивление окружающей среде, способность дышать в средах с низким содержанием кислорода или без него, формирование или повышение личной устойчивости для компенсации перегрузок и противостояния легким повреждениям, повышенную силу и способность создавать личные щиты, силовые диски что обеспечит защиту от встречных снарядов.

Если вы не заметили тему, они были идеально выровнены для облегчения воздушного боя. Я не был уверен, было ли это естественным продолжением врожденных способностей системы магии, или это было похоже на частицы Миновского, где фантастические элементы, казалось, были созданы для достижения определенного результата.

Как бы то ни было, моя родословная была связана со щитом. Любая ведьма могла бы создать щит с помощью Страйкера, но я справился бы с ним даже без этого улучшения. Он не был таким уж универсальным в плане защиты, ограничиваясь проекцией прямо передо мной, но он был безумно сильным, способным выдерживать атаки, способные сбить военные корабли. Это также имело то преимущество, что щит не передавал инерцию обратно мне. Либо щит выдержал, либо нет. Никакой реакционной силы не было. Это открыло огромные возможности с точки зрения того, чего можно было достичь с помощью тарана и рукопашного боя. С помощью Страйкера его можно было бы вывести на действительно впечатляющий уровень.

Мне очень хотелось изучить эту технологию. Страйкеры были не просто авиационными ботинками, которые усиливали способности ведьм. Они усилили магию, и под этим я имел в виду всю магию. Все, что считалось магией, могло быть улучшено с помощью движка Страйкера. Комплект и оборудование появились без какого-либо врожденного понимания технологии, только ее возможностей, но я видел потенциал. В частности, я мог видеть, что это может означать для кейпов.

Моя сила относилась к парачеловеческим способностям как к магии. Это означало, что любой эффект технологии, влияющий на магию, также воздействовал на силы кейпов. Другими словами, я мог бы надеть парачеловека в Стрйкер, и у них не только была бы персональная система полета со встроенными вспомогательными способностями, что делало бы ее «практичной», но и напрямую увеличивало бы их силы. Это была чрезвычайно мощная идея, и она была бы еще более мощной, если бы не кавычки, которые мне пришлось поставить перед словом «практичной».

Это было практично, поскольку все, что могло затруднить полет на волшебных самолетах на ногах, было по своей сути решено в этой технологии. Это было «практично» по специфике конструкции. Я имею в виду вышеупомянутую несовместимость со штанами.

Ладно, кое-что было понятно. Чтобы усилить магию человека, Страйкерам требовался обширный контакт с кожей. Ношение чего-либо, кроме самых тонких и тесных леггинсов, нарушит контакт и приведет к сбою системы. Таким образом, имело смысл ходить без штанов, по крайней мере, так казалось. Я понимал уступки, но действительно казалось, что это было сделано для облегчения обнажения ног, и принципы технологии были разработаны вокруг этого. Особенно тот факт, что вы не можете носить что-либо более надежное, чем плавки, не нарушая при этом контакт.

Это была невероятная технология, но мне не особо хотелось представить ее миру. Обо мне ходило достаточно слухов, когда я не был постоянно связан с такого рода технологиями. Шансы убедить людей, что это не было намеренным замыслом, были практически нулевыми.

Был еще один крошечный аспект этой магической системы, который мог показаться немного неловким на публике. Видите ли, быть ведьмой — это не просто обретать магические силы. Указанные силы включали договор с фамильяром. Животное, которое служило центром ваших способностей. Это не имело бы особого значения, если бы связь не была довольно заметной. Например, использование силы подразумевало принятие характеристик животного.

После того беспорядка, через который я прошел с моим внезапным статусом зоантропа, это не должно было иметь большого значения. Возможно, я отчаянно пытался не думать о последствиях превращения в саблезубого динозавро-волка на глазах у всего мира, но это явно был не вариант, по крайней мере, с этой силой, прилегающей внимание к проблеме.

Аспекты, которые вы в конечном итоге приняли, не были такими драматичными, как моя предыдущая трансформация. Вместо полной трансформации тела у вас просто появились уши и хвост. Уши и хвост животного. И эта технология была разработана для девочек-подростков, летающих без штанов. Моя неохота к этой ассоциации с каждой секундой становилось все более разумной.

Дело в том, что каждый раз, когда использовалась магия, проявлялись ее черты. Итак, какое животное было у меня в качестве фамильяра? Ну, я не знаю, какое животное мне бы досталось, но я знаю, что у меня в итоге получилось. Казалось, что это было какое-то пересечение с моей натурой зоантропа, потому что вместо собаки или кошки в итоге у меня появился лиценопс.

По сути, мой фамильяр был мини-версией животного, использованного для моей трансформации в зоантропа. Ну мини в том смысле, что он был меньше. Эти виды все еще жили на расстоянии пары миллионов лет друг от друга и не взаимодействовали друг с другом, за исключением того, что они принадлежали примерно к одной геологической эпохе.

Это также было информативное упражнение на то, насколько странными мягкие ткани могут быть. Есть целый ряд случаев, когда мы не знаем, какими были динозавры, поскольку видим только их скелеты. Возьмите скелет современного животного и примените те же принципы, и вы получите всевозможные тревожные репродукции.

Дело в том, что лиценопов обычно не изображали с ушами. Развитие слуха у млекопитающих произошло на довольно ранней стадии, поэтому никто не может с уверенностью сказать, какая у них была бы структура уха, если она у них была. Что ж, оказывается, у них она была. Или, по крайней мере, какие-то структуры на их головах, достаточно близкие для духа фамильяра, с которым я был связан.

Проявленные мной «уши» были щетинистыми до чрезмерной пушистости и имели структуру где-то между тем, что можно получить от волка и медведя. Они также были отвратительно милыми. Серьезно, если бы не я был тем, кому эти вещи причинили, я бы нашел их до смешного очаровательными. В нынешнем виде идея добавить их к моему костюму или, не дай Бог, получить их поверх моей трансформации в зоантропа, имела пугающие последствия.

И не то чтобы мне не хватало новых сил или связанных с ними последствий. Все, что прибыло с тех пор, как я начал поиски АПП, почти не было тронуто. Портной был первым в списке способностей и был практически единственной причиной, по которой у меня была надежда разрешить проблему с Тетрой. Это также помогло мне понять, насколько плоха ситуация и как мне повезло, что я остался жив.

Боже, нити жизни были чем-то странным. Я знал это на каком-то уровне, но со второй половиной этой силы, реальным пониманием ее эффектов, а не просто катушкой, это подняло ситуацию на другой уровень. Многие аспекты Тетры внезапно обрели смысл: от ее менталитета до ее роста и способности усваивать информацию.

Нити жизни, обычно их так не используют. В некоторой степени понятно, что для любого, кто не обладает моими ресурсами и способностями, было бы невероятно опасно пытаться сделать то, что сделал я. Обычно они хранились в виде отдельных элементов, смешанных с тканью, чтобы предотвратить формирование нейронных сетей. По сути, их можно подвергнуть лоботомии, вживив их в одежду, и при достаточной концентрации придать им любое количество способностей.

Это не было преуменьшением. Почти все, что можно сделать с помощью технологий, можно воспроизвести с помощью нитей жизни. Виды «одежды», которую они могли производить, были безумными и разнообразными на уровне, который можно было увидеть только из суперматериалов, таких как кибертониум или небесная бронза. Это было бы заманчиво, если бы не тот факт, что я бы никогда не поступил так с Тетрой.

Ну, были способы обойти это. Этот материал потенциально можно было бы эмулировать с помощью Нет Трат, хотя я не уверен, сработает ли это на самом деле. Эту идею нужно было тщательно протестировать, а не просто торопиться с ней. Кроме того, учитывая, сколько Тетра выросла за последнюю неделю, небольшое количество ее волокон можно было бы пожертвовать, не повредив ее способности мыслить или функционировать. Затем их можно было свободно дублировать для использования в оружии или одежде. Для Тетры было только одно безопасное использование.

Камуи. Так ее называли, когда «Одежда» была соткана исключительно из нитей жизни. На самом деле, это было скорее направление управляемой симбиотической формы, чем производство искусственно созданного продукта. Это будет более стабильная и мощная форма, чем нынешняя Тетра, но в то же время это будет радикальное и постоянное изменение. Если бы мы выбрались из этой неразберихи, это могло бы быть возможным, но это, по большому счету, было бы только ее решением.

Созвездие Алхимии прошло мимо, пока я просматривал другие свои недавние способности. Существовала целая лаборатория невозможных цветов, в дополнение к тому, что давали эти связи. Как и в случае с Страйкером, я не буду знать, что там происходит, пока не получу возможность рассмотреть это как следует. Даже самые смутные представления о том, на что способны некоторые из этих цветов, были достаточно пугающими, и это не говоря о переписке с Адом которая меня, похоже, с нетерпением ждала.

Силой, которая почти ускользнула в безумии, была Экзотическая Совместимость. Я думаю, когда эту способность сравнивали с гигантским роботом, которого она сопровождала, ее было легко затмить. На самом деле сила была намного влиятельнее, чем казалось. Помимо того, что она дала мне глубокое понимание экзотических материалов и, следовательно, приблизила меня к производству кибертониума, её основной эффект полностью изменил правила игры.

Благодаря этой силе любой материал можно было рассматривать как железо, пока я работал с ним. Не имело значения, насколько прочным, чувствительным или экзотическим был материал, я мог работать с ним так же легко, как с обычным железом. И я очень хорошо владел железом. На этом фронте меня поддержало множество кузнечных сил. Вещи, которые невозможно было бы обработать, перековать или создать, внезапно стали тривиальными. Глубину этой способности действительно нельзя недооценивать.

Упоминание о железе заставило меня задуматься о другой силе, которую едва не несправедливо затмили. По сравнению с тем, как Сэй Ки вытащил меня из бессмысленной ярости, Кацуджинкен позволил сотрудничать с Дракон, несмотря на ее состояние, Меч наделил мой Фонарный Щит расширенными возможностями и постоянными улучшениями, Тело Мастера дало потенциально безграничный рост физических способностей, и Боевые искусства дали мне полное понимание основ ниндзюцу, было понятно, почему я почти упустил из виду Секрет Стали.

Опять же, это не имело никакого отношения к текущей ситуации. Это был еще один предмет, добавленный в мою мастерскую, который мне очень хотелось изучить. Руководство по кузнечному делу, которое будет полезно даже для человека с моими навыками. На первый взгляд может показаться, что эта сила только что обеспечила еще одно почти бессмысленное повышение качества. «Почти» неразрушимые, способные прорезать «почти» все, не требующие «почти» никакого обслуживания и «почти» никогда не теряющие своей остроты. Танец на краю абсолюта, где я уже провел большую часть своего времени.

Это игнорировало два важных фактора. Во-первых, это было руководство, а не сила. Этому искусству мог научиться каждый. Я не знал, кому доверить подобное, но такая возможность существовала.

Во-вторых, это способ улучшения инструментов. Если бы они были изготовлены с использованием этой технологии, даже примитивные инструменты могли бы превзойти передовые современные технологии. Например базовая коса, работающая как комбайн.

Этот аспект не стал по-настоящему безумным, пока вы не объединили его с Экзотической совместимостью. Секрет Стали работал со всем, что было сделано из стали. Экзотическая совместимость позволяет мне относиться к любому материалу как к железу. В совокупности я мог бы использовать усовершенствования этой техники ковки для чего угодно. Любой материал, любой инструмент можно усовершенствовать. Ручка, которая работает как печатный станок, блокнот емкостью компьютерной базы данных, даже рюкзак, который может выдерживать вес, как промышленный самосвал.

Более того, все это считалось машинами. Обычно на то, чтобы выковать что-то по стандартам японского кузнеца, обычно уходят месяцы. Я мог бы значительно сократить это время просто благодаря навыкам, но в остальном большая часть моих скоростных способностей была ограничена производством машин. Что ж, благодаря этой мощности любой базовый инструмент можно считать механизмом, а процесс изготовления идёт с месяцев в часы или даже минуты.

Это было невероятно, изменило правила игры, и я с нетерпением ждал этого. Это также позволило производить вещи, которые я мог бы раздавать, не беспокоясь о том, что они будут перепроектированы или обращены во зло, и при этом иметь возможность иметь огромное значение.

Мне просто нужно было пережить эту ситуацию.

Все размышления о моих силах и способностях не дали простого решения, как отделить меня от Тетры. Я мог сказать, что дубликаты также получили колдовские силы одновременно со мной, как по их реакции, так и по ощущению, что они активируют свои новые силы. Обладая настоящими магическими способностями, я наконец-то обрел способность чувствовать магию, по крайней мере, если она исходила из знакомой мне системы. Я мог сказать, что мои дубликаты активировали связь со своими фамильярами как по изменению эфира в комнате, так и по бурной реакции Гармент.

Обычно Гармент, увидевшая меня или мои версии, с внезапно отрастающими звериными ушами и хвостом, наполнила бы меня ужасом только из-за потенциальных дизайнов, которые она могла бы придумать. Прямо сейчас было облегчением воспринимать что-либо от Гармент, кроме той напряженной тревожной орбиты, которая приветствовала меня с тех пор, как я проснулся.

Размышления о Гармент, ее разработках и ее магазине вернули меня в реальность города. Сильно поврежденный — это даже близко не описывало ситуацию. Я чувствовал себя частично ответственным за то, что разоблачил блеф Бакуды, но я не позволил себе впасть в отчаяние, потому что был связан с Тетрой и знал, что она с радостью последует за мной по этому пути. Итак, город подвергся серии бомбардировок, некоторые из которых сумели бы объединить свои последствия после того, как я сместил фокус, за которым последовала катастрофа, которая была моим собственным взрывом Праха, затем частичное, но постоянное отключение электроэнергии в Северных доках и, наконец, урон от волн после удара Флота по Луну.

Помимо физического ущерба, человеческих жертв и потерявших дома граждан, у вас был политический кошмар. Луна нужно было остановить, и я не жалею, что прикончил его, но это создало вакуум силы, который ждал своего заполнения. Они Ли был, по меньшей мере, ужасно ранен, и единственным выходом для него были недели выздоровления или раковая бомба Бакуды. И у Бакуды был рак, это было несомненно. Я не знал, сколько времени пройдёт, прежде чем это начнёт серьезно бить по ней, но я бы не дал ей хороших шансов. Во всяком случае, это могло сделать ее отчаянной и более опасной, но, по крайней мере, она была скована без своей армии и Марш.

Марш. Это взбудоражило меня, но, по крайней мере, так, как поняла Тетра. Я не уложил ее так, как мне хотелось, и не позаботился о том, чтобы работа была завершена, но смерть от внутренних повреждений, забытая и одинокая, казалась вполне подходящим концом для этой злодейки. Когда дело дошло до противостояния ей, не было никакой стратегии, только инстинкт. Хватай, бей, иди дальше.

Удар казался даже не таким сильным, как мне бы хотелось. Даже с философией Кацуджинкена я мог понять необходимость смертоносной силы, и Марш этого заслужила. Все повреждения, смерти, боль. Лёгкое равнодушие к людям, которых она разрушила. Кто-нибудь еще помнил Майкла Вона? Я имею в виду, может быть, его семья, но в остальном какое отношение он имел к этому конфликту? Еще одна безликая жертва, принесенная в жертву ради торговой аферы и забытая среди груд тел.

Было опасно даже хвататься за Марш. Один удар ее силой контакта мог бы прикончить меня. По крайней мере, мои инстинкты были достаточно остры, чтобы прихлопнуть ее, как только она начала двигаться. Думаю, она оставила большую часть своих пальцев в моей руке после того, как тот удар вырвал ее из моей хватки.

Даже после того, как АПП был уничтожен, городу требовалась помощь. Но город её не получал. Мои дубликаты были здесь и пытались меня спасти. Я не мог их за это винить, но на последствия это не повлияет. Я не знал, кого еще можно послать. Флот и Слежка, возможно, и смогут справиться сами, но им пока нельзя доверять, чтобы они действовали независимо.

Аиша была хорошо экипирована, но еще не использовала эту броню в полевых условиях. Как бы сильно мне ни нравилась эта идея, возможно, придется позвать ее. По крайней мере, она смогла остаться в стороне во время боя с Луном и сразу после него.

В моем теле произошло движение, которому способствовало нечто иное, чем Тетра или я сам. Один из моих дубликатов вложил мне в руку какой-то предмет. Было странно быть настолько отрезанным от моих чувств, у всего моего собственного тела было ощущение после посещения стоматолога, в основном онемение с краткими слабыми отголосками ощущений, в основном от сил реакции в других областях.

Как только предмет попал мне в руки, я сразу узнал его. Это было не то, что я мог забыть. Я не держал его с вечера понедельника и сразу же пожалел об этом. Просто это не казалось важным, не стоило потраченного времени и вложений, и каким бы обнадеживающим оно ни было, это не имело бы никакого значения.

Эти мысли исчезли, когда палочка оказалась в моей руке. Мои обычные чувства, возможно, были отключены, но я чувствовал это. Это было волшебство, настоящее волшебство. Я вспомнил это чувство, как будто оно произошло всего несколько минут назад, только теперь оно было более ясным и каким-то более сосредоточенным.

Магия моего колдовства не имела ничего общего с магией этой палочки, но они оба были магией. В отличие от прошлого раза, теперь я был обученным и полностью компетентным пользователем магии. Все, что только что нахлынуло на меня в порыве ощущений, теперь можно было понять, осмыслить и узнать.

Эта палочка была мощной. По сути, это был усилитель, специфичный для волшебства, дарованного Мастером настройки, но с некоторым ограниченным переходом. Магия могла влиять на магию, и эта палочка не была исключением. Было такое ощущение, что она признала мои приобретенные навыки, и в этой связи возникло почти чувство гордости.

Это было самое важное. Я не думал, что палочка разумна, но, по крайней мере, у нее был эмоциональный интеллект. Между нами существовала связь, и она заботилась обо мне. Её заботило то, как я справляюсь со своими делами, как я выздоравливаю, и больше всего то, что я думаю о себе.

Если я воздерживался от самоуничижения ради благополучия Тетры, то для палочки это было вдвойне важно. Отвращение и гнев палочки при любом самообмане или спирали негативного мышления были резкими. По сути, палочка, казалось, делала со мной то же, что я пытался сделать с Тетрой. Более того, Тетра уловила это взаимодействие и находила это невероятно забавным. Это было одновременно раздражающе и мило, и я молча поблагодарил того дубликата, который принял решение доставить палочку.

Кузница снова переместилась, на этот раз соединившись со знакомым скоплением огней в созвездии Качества. Несмотря на излишнюю дальность действия, он установил только два соединения, хотя доступ к огням, по-видимому, мог быть бесконечным. При этом я получил дополнительные связи с Неестественными навыками и Малым благословением.

Это малое благословение было связано с Гестией, богиней домашнего очага. Это было благословение домашнего огня, и оно сразу же показало, насколько невежественным я был в своих мыслях о пирокинезе.

Я безмерно уважал пирокинез. Я увидел смысл, стоящий за ним, значимость искусства и то, что оно означало. Я понял естественное продолжение прогресса, творения и жизни, связанное с ним. Тем не менее, я не особенно любил огонь. Ну, я не любил пламя. Не то чтобы оно мне особенно не нравилось, просто для меня оно было не важно.

Тепло было важно. Тепловая энергия, которая способствовала переменам. Сила, заключенная в металле, позволившая создавать технологии. Именно это я увидел, когда рассматривал пирокинез. Пламя было всего лишь средством передачи этой энергии, откровенно небрежным трепещущим проявлением, которое больше мешало, чем помогало. Мой пирокинез был пирокинезом раскаленных углей, достаточно горячих, чтобы размягчить сталь, а не треском кухонного огня.

Я смотрел свысока на людей, которые разбрасывали вокруг пламя. Меня оскорбили усилия Луна. С этой новой силой, этим новым благословением я все еще был оскорблен, но по совершенно другим причинам.

Огонь очага совершенно отличался от огня кузницы. Это было тепло в центре дома, то самое, что делало его домом, а не просто зданием, полным людей. Именно это позволило цивилизованному существованию произойти. Огонь не как временная мера, способствующая переменам, а как постоянный символ, знак того, что это место важно, что люди заботятся о нем, ухаживают за ним и не позволяют ему остыть.

Вот что означало огонь в очаге. Это был огонь Гестии. Истинное пламя Олимпа, огни, взятые Прометеем и данные смертным. Первый огонь, источник всего жара, тепла и цивилизации.

Это был огонь как символ, а не просто инструмент. Пламя, которое могло как защитить, так и навредить, огни тепла, света и дома. Эта крошечная сила, это маленькое благословение полностью изменили мой взгляд на одну из моих фундаментальных способностей. Мой пирокинез теперь стал сильнее, но дело было не в этом. Он был более универсальным, но дело было не в этом. Смыслом этого благословения и понимания, которое оно принесло, было истинное значение огня.

Я почувствовал волну тепла и уюта. Боль и напряжение ушли. Дисгармония между моим телом и нитями Тетры слегка уменьшилась. Причина была ясна. Один из моих дубликатов зажёг огонь. Не просто случайное пламя, а мощный огонь очага и дома. Защитный и восстанавливающий. В моей мастерской пылает теплота общности и сострадания. В моем доме.

Это было теразающе, важно и невероятно значимо. Сила, на которую он был способен, вероятно, заставила бы меня полностью пересмотреть свой подход к своим силам и технологиям. Но оно пришло не одно. Была и вторая сила, и она была даже сильнее благословения богини.

Моя последняя связь с Неестественным Навыком была сосредоточена на кузнечном деле и подарила мне навыки кузнечной работы, которые приближались к возможностям полубога, сына Гефеста. Эта связь была направлена на алхимию и была еще более значимой.

Благодаря более широкому контексту Божественного дитя и Малого благословения я наконец смог понять контекст Неестественного навыка. Оно представляло собой навыки, выходящие за рамки естественного порядка вещей. А именно, оно представляло способности существ, превосходящие человеческие. Мифологическое происхождение этих сил ясно показало это. Неестественный навык: Кузнец был связан с кузнечным делом циклопов, троллей и гномов. Навыки, которые были присущи этим существам и превосходили все, что существовало в человечестве. Неестественный навык: Алхимия была такой же, вынося навык за пределы человеческого понимания.

Это было так важно, потому что для меня была важна алхимия. Сам по себе, обладая только этой силой, возможно, я бы смог смешать несколько зелий или лекарств, очистить металлы или сварить какие-нибудь творческие яды. С моей нынешней базой навыков я уже мог справиться со всем этим с тривиальной легкостью, поэтому эта сила направила мои способности в новом, неестественном направлении.

Каждая область алхимии, которую я мог практиковать, внезапно и значительно улучшилась. Круги трансмутации можно было расширить, Пульс Дракона стал яснее, алхимия Бельмонт стала более доступной и универсальной, потенциал Природной алхимии расширился, алхимия Эвермора приобрела универсальность в использовании и составе своих формул, и даже мои зелья дублирования стали сильнее.

Но улучшением, которое могло все изменить, стала моя связь с Безумным Алхимиком. Каждый ужасающий аспект этой силы теперь был сильнее, но также были и ее полезные аспекты. Сюда входила и медицинская алхимия, хотя она, вероятно, подпадала под обе категории, одинаково ужасающие и полезные. Действительно, вся моя медицинская алхимия теперь стала сильнее. В этом был неестественный навык. Врожденное понимание того, что нужно. Лечебные зелья можно было адаптировать, улучшать или специализировать. Грубые анатомические знания теперь могли управлять человеческим телом, как опытный хирург. Неточное исцеление Алкагестии теперь было столь же действенным, как и любые мои медицинские способности.

Все это было важно, но аспектом, который все изменил, были материальные трансмутации Безумного Алхимика. Благодаря Экзотической совместимости я уже лучше справлялся с производством эзотерических материалов. Теперь мои способности к трансмутации поднялись на совершенно новый уровень. Кибертониум был более чем возможен. Это должно было случиться, и скоро.

Огромное количество технологий, скрытых за этим материалом, ошеломляло. Помимо этого, существовали приложения нанотехнологий и даже потенциальная биологическая интеграция. Имея доступ к нему и к идеальному носителю энергии, который он может производить, у меня появилась надежда. Я мог пережить это. Мои дубликаты могли справиться с этой ситуацией и спасти меня.

И они оба исчезли.

Прежде чем я понял, что произошло, у меня был момент паники. Срок их действия истек. Они оба ушли, вся работа, которую они проделали, была заброшена, и мы вернулись к исходной точке.

Тетра почувствовала мое разочарование и дала мне чувство уверенности, в то время как я чувствовал, как Гармент движется по комнате. Было ощущение движения моей челюсти, а затем что-то льющееся мне в горло. Затем вернулись одно, затем два знакомых существа.

Гармент дала мне еще одно зелье. Мои дубликаты, ну, они не вернулись, но новые были здесь. Я понятия не имел, случалось ли это раньше и сколько раз, но система казалась довольно выработанной. Либо я большое время был без сознания, либо Гармент практиковала это.

Разница заключалась в том, что на этот раз они не были копиями моего бессознательного тела. Они были копиями меня в этот момент, с этим осознанием. Они знали, что я в каком-то смысле бодрствую и могу воспринимать мир. Я уже мог видеть разницу в их поведении. Больше сосредоточьтесь на мне, а не на этой смутной идее, что я, возможно, бодрствую или осознаю. Они знали, что я в сознании и могу воспринимать мир, по крайней мере, в некоторой степени.

Появилось больше осознанности, большей открытости и изменения в поведении. Я предположил, что они что-то сказали Гармент, потому что я тоже почувствовал в ней разницу. Движение моей руки, которое я не мог точно почувствовать, но вроде как почувствовал. Она все еще была там.

Но предстояло еще поработать. Я мог чувствовать их, ощущать их эмоции и смещение их внимания, когда они пытались разобраться в ситуации. Я мог только представить, с чем они имели дело. Необходимость работать с информацией о последствиях боя, а также быть в курсе всего, над чем работали предыдущие дубликаты. И в отличие от нашей обычной ситуации они не могли просто убедиться, что я просматриваю отчеты, чтобы устроить так, что они знают все, что им нужно, сразу после их создания.

Я почувствовал, как от них исходят всплески эмоций через Пульс Дракона. Общее раздражение, вероятно, из-за масштаба стоящих перед ними проблем, разочарование в том, что, как я предполагал, было объемом информации, которую им нужно было усвоить в их очень ограниченном существовании. Меня ждали несколько крайне тревожных всплесков беспокойства, гнева и чего-то граничащего на неверии, которые предполагали, что меня ждут особенно неприятные новости.

Потом все уладилось. Мои дубликаты перешли от смеси эмоций к своего рода решительному смирению. Они справились с этим, мне оставалось только верить в них. Я бы сделал все, что мог, чего, честно говоря, было немного, но пока я был здесь, думал, работал самостоятельно, возможно, что-то, что я придумаю, было бы полезно.

До тех пор мне приходилось верить в них. Верить в себя, в каком-то смысле. Верить в Гармент, в Флота и Слежку, даже в матрицу наноботов, которые все еще работали над устранением повреждений в моей системе. Верить всем, с кем я работал и пытался помочь до этого момента. Верить, что они смогут справиться со всем, с чем не мог я.

И может быть, просто может быть, мы сможем пройти через это. Я, дубликаты, Гармент, ИИ и даже весь город. Веря, что мы сможем найти выход. После этого все уже не будет прежним, но все, что мы можем сделать, это постараться быть к этому готовыми.

И надеяться, что оно будет готово к нам.

* * *

Примечания:

Способности Jumpchain в этой главе:

Набор инструментов для создания Страйкера (Strike Witches) 100:

Продам профессиональный набор инструментов. Никогда не использовался. Все инструменты, необходимые для изготовления Страйкера. Действуйте быстро, ограниченный запас. Магазин инструментов О’Мэлли.

Оборонительный знак «Направленный щит» (Strike Witches) Бесплатно:

Все Страйкер ведьмы обучены создавать двухмерный энергетический круг на небольшом расстоянии прямо перед собой, который может отражать легкие атаки. Вы не можете стрелять из оружия через щит.

Страйкер первого поколения (Strike Witches) Бесплатно:

Базовый Страйкер с винтовым приводом. Очень маневренный, но неспособный преодолеть скоростной барьер.

Малое благословение Гестии — Огонь очага (Перси Джексон) 100:

По той или иной причине есть божество, которое немного заботится о вас и счел нужным даровать вам какое-нибудь незначительное благо в своих владениях. Выберите одно божество из любого пантеона и получите от них небольшое благо. Божество будет немного заботиться о вас, но если вы не продолжите выделяться дальше, вы будете скорее второстепенным интересом для них, чем кем-то, кому они чувствует необходимость помочь (фактически представьте себе уменьшенную версию одной способности, которой может обладать полубог, подумайте второстепенные — это такие вещи, как дыхание водой, осознанные сновидения или соответствующие смутные дополнительные чувства, полезные, но не особо важные). Это можно взять несколько раз.

Неестественный навык: Алхимия (Перси Джексон) 200:

Будь то из-за вашего наследия или просто из-за того, что вы настолько хороши, у вас есть один конкретный обыденный навык, с которым ваши подвиги граничат со сверхъестественным. Независимо от того, являетесь ли вы кузнецом уровня Циклопа, дальновидным тактиком или фехтовальщиком, которого невозможно остановить клинком, ваши подвиги станут легендарными. Вы находитесь на таком уровне своих навыков, что только другие легендарные существа могут сравниться с вами. Это можно взять несколько раз. Вы не можете выбирать магию, но можете выбрать конкретное применение магии, если оно у вас уже есть (так что проклятия или зачарование могут сработать, и чем более конкретное тем сильнее).