The moment it began (гет)

Это было крайне необычно — встретить Питера вдали от друзей, однако даже спустя неделю после предостережения Люпина насчет попыток завести дружбу со Снейпом Петтигрю так не смог выкинуть навязчивую идею из головы. Каждые Зелья все кругом замечали его вдохновенные взгляды в сторону слизеринца, а вчера Питеру показалось, что он набрался достаточно смелости, чтобы наконец пойти на сближение.

Они друг другу не ровня — уж Питер знал. Снейп ему не нравился никоим образом, но ведь это же не означало, что он ничем не мог его заинтересовать? Будучи, как и всякий гриффиндорец, убежденным в нечистой натуре выходцев со Слизерина, Петтигрю было в новинку увидеть того, кто не попадал под общепринятый стереотип. Питер едва ли обменялся парой фраз с Лили Эванс, но понимал, что та сдружилась с Северусом неспроста. Лили всегда была умной и сообразительной... чего о себе Питер сказать не мог.

Наверное, единственным человеком, кто мог счесть Петтигрю милым, была его мама. Именно по этой причине Питер и был один — он шел в совятню, чтобы отправить домой новое письмо.

Достигнув башни, он выбрал буро-крапчатую сову и выпустил ее с привязанным к лапке пергаментом. Выглянув в окно, он наблюдал, как птица медленно скрывалась на горизонте. Вздохнув, Питер закрыл глаза, подставив лицо свежему ветерку. Едва он успел расслабиться, как послышался грубый, насмешливый голос.

— Что ты здесь делаешь, гриффиндурок?

Вздрогнув, Петтигрю отстранился от подоконника и обернулся к обидчикам. Группка слизеринцев никак не старше четвертого курса перекрыла единственный выход.

— О-оставьте меня в п-покое, — заикаясь, сказал Питер.

Мальчик с широким ухмыляющимся лицом, чье имя вылетело у Петтигрю из головы — главный в этой стайке, судя по всему, — отступил назад. Он ехидно захихикал.

— О, и что же ты сделаешь? Рядом нет твоих дружков, которые прикроют твою задницу.

Питер лихорадочно соображал. Имя вертелось на языке... Когда-то над ним так же издевался его брат, но, что самое смешное, гриффиндорец был на несколько лет старше этого мальчишки!

— Мальсибер, — наконец произнес Петтигрю. Он слабо потянулся к палочке, надеясь вспомнить хотя бы одно из тех проклятий, которым его научили Джеймс с Сириусом, но реакция всегда хромала.

— Экспеллиармус! — выкрикнул Мальсибер, и Питер остался без палочки.

Роджер в сопровождении еще трех слизеринцев начал медленное наступление на Петтигрю, трусливо дрожавшего от страха. Питер умел мгновенно перекидываться в крысу и мог бы улизнуть прежде, чем кто-то успеет что-то сообразить, но этот секрет был из тех, раскрывать которые не стоило ни при каких обстоятельствах. Так недолго нарваться на неприятности с Дамблдором или, того хуже, с Министерством.

— Гриффиндорцы, — выплюнул Мальсибер. — Меня от вас тошнит! Правда только за Сам-Знаешь-Кем, а ты, тоже мне, чистокровный! Ты должен подыхать со стыда, предатель!

— С чего... с чего вдруг? — спросил Питер, пытаясь придать голосу уверенности.

— Каждый в мире выбирает, на какой он будет стороне, а ты, Петтигрю, один из слабейших на своей. Без дружков, которые тебя защитят, ты ничто. Даже несмотря на то, что ты жалкий гриффиндорец, ты можешь присоединиться Сам-Знаешь-к-Кому, пока есть шанс. Родители сказали, что для Сам-Знаешь-Кого... не будет разницы между предателями крови и грязновкровками. Если ты волнуешься за свою бедную мамочку...

— Откуда вы?..

— Знаем, что ты пишешь своей дорогой старушке-мамаше каждую неделю? — усмехнулся Мальсибер. — Думаешь, никто не слышит ваших глупых разговоров на озере или, например, с друзьями?

Питер нервно сглотнул. Как ему хотелось, чтобы они все просто ушли, но его желания, увы, мало что меняли. Однажды в прошлом году его подкараулил Мальсибер-старший. Непонятно, настолько была видна его слабость, что слизеринцы так хорошо ее чуяли, но теперь было очевидно — Питер остался целиком в их милости.

И в это мгновение донесся резкий, властный голос:

— Мальсибер!

Тот вздрогнул и обернулся на дверь, раскрыв от удивления рот. Там стоял Северус Снейп, который был заметно выше всех третье-четверокурсников и Петтигрю заодно.

Мальсибер развернулся и вперил в Снейпа вызывающий взгляд.

— Какого хера ты тут забыл, Снейп? — требовательно спросил он, явно разозленный вмешательством.

— Опусти палочку, — холодно отозвался Северус, — и убирайтесь отсюда, пока я не доложил директору.

Мальсибер, который теперь и думать забыл о Питере, подступил к Снейпу. Он был младше, ниже на голову, но поведение, черты лица, искаженные гневом, очень напоминали о старшем брате.

— Дождешься, — прошипел Роджер. — Твоя кончина близко.

Махнув рукой, он без единого слова позвал своих друзей на выход из башни.

Северус проследил, как те спустились по лесенке и, убедившись, что слизеринцы окончательно ушли, перевел внимание на Питера. Он поднял его палочку и вручил владельцу.

Петтигрю, в свою очередь, с ужасом пялился на Снейпа.

Раздраженно вздохнув, Северус буркнул:

— Ну же, бери.

Протянув дрожащую руку, Питер взял палочку и быстро спрятал в карман. Отведя взгляд от черных глаз Северуса, он пробормотал:

— С-спасибо.

Снейп кивнул и нахмурился при виде столь прискорбного зрелища.

— Что случилось, позволь спросить?

— Я, э... отсылал письмо маме, — ответил Питер, чуть не хныча. — А потом пришли они. Я... я ничего не делал...

— Я и не утверждал, что ты что-то делал, — сухо произнес Снейп.

— А ты что здесь делаешь? — подозрительно прищурился Петтигрю в попытке вернуть хоть каплю утраченного достоинства.

— Не у тебя одного есть родители, которые ждут писем, — ответил Северус, удивившись малодушию Питера.

— О... ладно, — залившись краской, пробормотал Питер.

Снейп приглядывался к крысенышу последние несколько дней, подыскивая возможность поговорить с тем с глазу на глаз. Теперь же, когда она представилась, бесхребетность Петтигрю вызывала такое отвращение, что захотелось скорее уйти. Может, идея была не слишком-то хорошей?

Едва Северус собрался уйти, в довесок раздраженный банальным недостатком уважения — тот даже не поблагодарил за спасение его жалкой шкуры, — как Питер вдруг выпалил:

— Правда, что ты сбежал от Сам-Знаешь-Кого?

Снейп застыл в дверях с одной рукой на проеме. Он обернулся и ухмыльнулся.

— А, поэтому-то ты так пялишься на меня на Зельях, полагаю? — ровно спросил он, наслаждаясь реакцией Питера.

Кровь снова прилила к щекам гриффиндорца, придав тем красный оттенок. Северус уже знал правду от Люпина, но хотел услышать ее из уст Петтигрю.

— Я, э... просто поинтересовался, — пробубнил Питер. — Значит, правда? Как у тебя получилось?

Снейп заметил жадное любопытство в его глазах и скривился. Мальчишке была нужна лишь защита. Северус едва покачал головой и фыркнул.

— Ты просто жалок, Хвост.

— Эй! — возмущенно воскликнул Питер. — Будь мои друзья здесь...

— Но их тут нет, не так ли? — резко ответил Снейп, нависнув над низким мальчиком. Тот сжался, испугавшись, что Северус нападет.

Слизеринец горько усмехнулся.

— Я все вижу. Без своих дружков ты бы был глупым, мелким ничтожеством. Не такой-то ты и храбрый без парочки задир, прикрывающих зад, а? Ты, Петтигрю, был с теми, кто столько времени превращал мою жизнь в ад. Неудивительно, что ты теперь дрожишь от мысли, что я могу с тобой сейчас сделать. Бойся, если нужно — у тебя это хорошо выходит, но послушай, и послушай внимательно. Что бы ни говорили Поттер и Блэк, у меня нет никакого желания присоединяться Сам-Знаешь-к-Кому. Верь мне, я прекрасно знаю все, за что борются его приспешники, и служение ему не принесет ни капли славы и силы. Он способен навредить своим точно так же, как и чужим, и если ты считаешь, что будешь в безопасности под его властью, то глубоко ошибаешься, Хвост. Никто не в безопасности.

Питер, стуча зубами, мелкими шажками ретировался к окну. Он был похож на затравленного зверя, озиравшегося по сторонам в поисках укрытия. Он потерял дар речи.

— Петтигрю! — вдруг взревел Снейп.

Гриффиндорец будто пришел в себя.

— Ч-что? — выдавил тот.

— Ты вообще слушал, что я говорил?

— Д-да, но что я сд-делаю?

— Стань наконец мужчиной и перестань прятаться за чужими спинами, — с жаром ответил Северус. — Как бы ни были тупоголовы твои друзья, но они настоящие друзья. Наверняка они бы умерли за тебя. Ты должен отвечать им тем же.

— У-умереть?! — воскликнул Питер, по его щекам потекли слезы. — Но я не хочу умирать!

— А кто хочет, как думаешь? — напирал Снейп, теперь не на шутку разозленный. — Этот выбор вскоре придется сделать всем нам. Всего несколько месяцев, и нас уже не будет в Хогвартсе, и это будет испытание на характер. Ты умеешь только бегать и прятаться. Каким запомнят тебя люди — верным и храбрым другом или предателем, заботившимся только о собственной шкуре?

Слезы не переставали литься, ибо Питер знал ответ на этот вопрос. Он трус. Люди будут ненавидеть его и память о нем, но озвучить эту правду было нелегко.

— Но я слабый, — признал Петтигрю.

Глядя на него, Северус вспомнил, каким тот стал в прошлой жизни. Тряхнув головой, он отогнал жалость, затеплившуюся было в его душе.

— Я раньше чувствовал то же самое, — мягко сказал он, — пока не осознал, что у меня есть такой друг, как Лили. И у тебя есть друзья. На моем факультете это очень много значит. Мне кажется... кажется, что друзья, о которых мы заботимся, делают нас сильнее.

Питер не поверил своим ушам. Северус Снейп выглядел практически дружелюбно.

— Почему ты так добр ко мне? — сорвалось с языка Питера. — Я никогда не давал тебе повода.

— Я не добрый, — с нажимом ответил Северус, — а снисходительный. Возможно, если бы ты и Люпин не были бы заодно с Поттером и Блэком, я был бы и вашим другом. Какая жалость, что вам не приходило это в голову, пока я не стал кем-то вроде героя, — он фыркнул, — сбежавшего от Сам-Знаешь-Кого, как ты говоришь.

— П-прости, — прошептал Питер. — Я боялся, что иначе они не будут со мной дружить.

— Поттер и Блэк, конечно, те еще ублюдки, но, мне кажется, они настоящие друзья, — повторил Снейп. — Теперь, когда твоя задница спасена, а самооценка приведена в надлежащий вид, мне пора по делам. Удачного дня, Хвост.

Северус оставил Питера и вернулся в свою комнату. Он не отправил письма отцу, да и вообще его не писал. Это был просто повод объяснить свое присутствие поблизости. На самом деле Снейп знал, что Мальсибер и его компания задумали что-то неладное, и по меньшей мере исполнил свой долг старосты. Однако он надеялся, что вышел за рамки этого долга. Оставалось молиться, чтобы Петтигрю в самом деле проняло.