Неправильно... или? (версия 2.0) (гет)

Я пришла в себя в постели, дома. В той квартире, где жила с матерью до нашей окончательной ссоры. Проснулась я от того, что кто-то теребил меня за плечо. Открыв глаза, я увидела мать.

— Катюша, ну сколько можно спать! Я же тебе говорила вчера, что папа сегодня взял выходной. Мы сможем сходить все вместе в парк аттракционов, как ты и хотела, помнишь?

Я с удивлением смотрела на свое отражение в зеркале на окне. Внешний вид у меня был тот, в котором я покинула свой мир — девчонка лет семнадцати без особых изысков. Но мне уже почти двадцать. Так, стоп. Это сон. Это не может быть правдой. Мать не стала бы вести меня в парк аттракционов ни за какие коврижки — в выходные всегда были походы по нудным выставкам и на концерты классической музыки. Мать хотела привить мне любовь к искусству, а в результате добилась эффекта прямо противоположного... Отец же бросил нас. Как он может сейчас жить с нами?

Я ничего не понимала. До следующей фразы «мамы».

— Катюша, я же просила тебя не засиживаться долго с друзьями из туристического кружка.

В это время в комнату вошел отец... У него в руках был какой-то сверток.

— Дочка, я тут решил тебе кое-что подарить — просто случайно заметил и вспомнил, что ты хотела такую, — он дал сверток мне в руки, и, развернув его, я увидела... гитару. Такую, как хотела купить себе в подарок к окончанию той самой сессии, в тот самый день.

В комнате что-то было не так. Я поняла, что именно: на том месте, где стояло ненавистное пианино, сейчас валялась груда самого навороченного туристического снаряжения — палатка, рюкзак, карабины — все самое лучшее, на что у меня, даже при моей довольно высокой зарплате, никогда бы не хватило денег. Над кучей снаряжения висел стенд с фотографиями из моих походов. Все, как я всегда хотела: любящие родители, поддерживающие мои начинания, предстоящий поход с ними в парк аттракционов, а не на занудный концерт, даже гитара. В горле неожиданно запершило. Потому что… Да, я хотела этого, именно этого. Чтобы у меня была семья. Настоящая семья, а не то ее подобие, во что она превратилась после развода родителей. Хотела нормальную, не задерганную работой и нищетой мать, которая бы хоть раз улыбнулась мне вместо того, чтобы выместить злость на ребенке, придумав для этого какой-нибудь замечательный повод вроде «глаза у тебя стеклянные, как у дауна»… Я хотела, чтобы у меня был папа. Тогда бы можно было бы просто пожаловаться ему на обидчиков, а он уж с ними поговорил бы сам, «по-мужски». И я бы даже, подобно другим девочкам из нормальных семей, даже никогда не узнала, что по-мужски, это «Еще раз ты мою дочь хоть пальцем тронешь, мразь — и я тебя сгною, ты понял?! — Понял, понял, дяденька, только горло отпустите и ботинок с яичек моих уберите». Тогда бы все было… Но все по-другому.

— Кого вы хотите провести, торианин? — я обратилась, глядя в лицо «маме».

— Доченька, ты явно переиграла в компьютер...

Я резко отвесила ей оплеуху. Она, плача, схватившись за щеку, выбежала из комнаты. Отец вышел за ней. Я осталась одна. Теперь мне уже точно было понятно, что это мой кошмар — воплощение мечты.

Мать за один лишь косой взгляд сняла бы с меня скальп. Воплощение мечты — разве этого я всегда хотела? Да нет же, нет!!! Я вспомнила вопрос Алики... Я вспомнила свои желания, настоящие желания. То, что я на самом деле хотела больше всего. Мне не надо менять свое прошлое, ведь я тогда буду совсем другим человеком! Пусть будут в настоящем и будущем те, кто примет меня, как родную, несмотря на все мои заскоки, несмотря на допущенные на жизненном пути ошибки. Те, кто примет… А ведь есть уже те, кто приняли! Есть — и они сейчас там, вернее, скорей всего, так же, как и я, сидят по подсознательным «клеткам», созерцая ту реальность, что тварь хочет им навязать.

— Я больше всего хотела остаться собой, найти верных друзей и быть верной друзьям. Того, что ты хочешь мне внушить, уже никогда не будет, потому что то, что случилось в моей семье, уже произошло. Прошлое нельзя изменить — можно лишь учиться на его ошибках, помнить его, но ничего нельзя исправить! Изменить можно лишь будущее!!!

В этот момент комната поплыла перед глазами. Я провалилась куда-то во тьму, а открыв глаза, увидела себя и своих напарников лежащими на каменном полу напротив торианина. Резко вскочила на ноги. Черт, что эта тварь пыталась сделать со мной? Что с остальными??? Голос торианина прервал ход моих мыслей...

— Здесь были многие до тебя, кто был сильнее тебя, но и они не вынесли моей песни... Отдай свой разум...

А после этого на меня обрушилась буквально-таки неземная мелодия. Я ничего подобного не слышала раньше никогда. Песня! Те аномальные волны были звуковыми! Шлема у меня не было, да даже если и был — там нет варианта вроде «отключить нахуй все звуки снаружи». Разве что если скафандр на себе таскать, но это явный перебор… Да и кто же знал, что до такой байды дело дойдет. Наушники бы могли спасти, если они известного типа «беруши». Шлема нет, наушников тоже но... Музыкант я или нет?

Всплыли слова преподавателя из первой моей музыкалки. Еще той, что я посещала, живя в Подмосковье.

— Если слушать только себя, ты никогда не услышишь остальных, а если ты не будешь их слышать, то с хором петь не получится...

Тогда это был выговор мне, шестилетней девчонке, первокласснице музыкальной школы. Слышать только себя и не слышать других... Вот что мне нужно!

* * *

Запах жженого пластика режет чувствительный турианский нюх. Еще больше режет нос трупный запах. Он в космопорте. В космопорте Иден Прайм. Осматриваясь сейчас он чувствует, что уже словно был здесь. Словно где-то… Ну не во сне же, право слово. Дообщался с этой любительницей фантастики, теперь уже начинается дежавю и прочие глюки.

— Сарен? — он оказывается напротив турианца в белой броне. Синие глаза вспыхивают узнаванием. Между ними завязывается диалог. Найлусу начинает казаться, что это уже было. Что в его голове уже роились какие-то подозрения касательно Сарена. Что он уже говорил с ним, спрашивая о Рин и высказывая подозрения в ее адрес и в сторону Арктуса. Что он уже также, повинуясь Сарену, связывался с Рин… Или делал вид, что пытается связаться?

— Ну что там, долго ты будешь копошиться? — с нетерпением осведомляется Артериус. Найлус заканчивает настройку канала связи и вскоре уже говорит с Шепард.

Она приходит. Приходит и сразу же наставляет на Сарена оружие. Говорит ему о том, что знает «правду про Властелина».

— Я рад, — тихо отвечает Артериус. — По крайней мере, не придется по двадцать раз одно и то же объяснять не только Совету, но и потенциальным… Сокомандникам.

— Со… Сокомандникам? Ты же людей ненавидишь, не надо тут заливать.

— Я не имею ничего против тебя, если ты об этом. Для того, чтобы ненавидеть, нужна причина.

— Причину можно найти всегда. Твои ведь слова, верно? — Рин окутана биотическим куполом, закрывающая инстинктивно собой своих друзей.

— Не вижу причины ненавидеть столь храброго, хоть и безрассудного человека, — отпускает комплимент Сарен. Демонстративно выпускает из рук оружие. — Кроме того, лично о тебе я наслышан и… Впечатлила информация. Правда, кажется, тебе обо мне рассказывали… что-то не лестное. Может, последуешь своему правилу и будешь рассматривать меня не через призму чужого мнения, а исходя из собственных впечатлений и выводов?

— Извини, — Рин немного покраснела, но оружие убрала. Непонятно, почему, но сейчас Найлус чувствует что-то вроде… ликования. Его лучший друг, оказывается, способен найти общий язык с представителем «этих обезьян». Стоп… Лучший друг? Разве он хоть раз называл Сарена своим лучшим другом? Разве не разошлись их дороги давным давно сразу после принятия Крайка в состав СПЕКТР?

— В общем, когда про Иден Прайм речь зашла, я и поторопился убраться с Властелина, — рассказывает Артериус. — Предупредить хотел, но, как видишь, не вышло вовремя. Задержали.

— И что теперь? — тихо уточняет Рин.

— Ну, это тебе надо знать, что теперь, — ехидно отвечает ей старший Спектр. — По правилам, нам надо найти этот чертов маяк, будь он неладен, после чего добраться до Совета и доложиться, что называется, по всей форме. Потом нам устроят…

— День святого вазелина, — подхватывает девушка.

— Ты и это знаешь? Отлично, значит, наша дальнейшая деятельность сюрпризом не будет. И, я надеюсь…

— Вазелина с собой, к сожалению, нет. Но есть печенька, будешь? — они все втроем смеются.

На заднем плане тем временем бойцы Шепард… Стоп, почему они словно не двигаются?! Почему они замерли, будто неживые? Не меняют выражения лиц, не убирают оружие и… И почему Шепард сейчас словно застыла на мгновение?

— Чем таращиться на нее вот так вот, лучше бы в кино пригласил, — неожиданно раздается на ухо шепот Сарена.

— В ка… какое еще кино?

— В обыкновенное. Они как азари, от этого без ума. Правда, твои с Духами раньше времени увидятся, если прознают про твои… кхм… увлечения.

— И ничего не увл…

— На «ничего не увлечения» так не смотрят. Ты же ее раздеваешь глазами даже сейчас, Крайк, кого ты пытаешься обмануть?

— А… Я не…

— Кто кого там глазами раздевает? — вклинивается в их тираду голос Рин. Сейчас она хмурится, и почему-то у Найлуса перед глазами возникает какая-то картина. Знакомая, как будто уже видел. В руках штурмовая винтовка, а в ней — отражение девушки в мокрой одежде, которая руку за спину загибает так, что дотягивается практически до своей талии, а талия…

— НЕ ДУМАЙ ОБ ЭТОМ. НЕ ДУМАЙ О ТОМ. О НЕЙ. ТЫ ЖЕ ХОЧЕШЬ ОСТАТЬСЯ ЗДЕСЬ, ПРАВДА? СКАЖИ, ЧТО ХОЧЕШЬ.

Голос раздается из ниоткуда. Рин и Сарен молчат. Они его не слышат. Но оба улыбаются ему, стоя плечом к плечу. Да, он хочет здесь остаться, ведь как можно не хотеть, если это его жизнь, если это его друг и потенциальная его девушка, которая, надо полагать, тоже не просто так на нем взгляд задерживает…

— Нет! — раздается вдруг пронзительный женский крик. Судя по всему, кричит… Рин? В тот же момент реальность вокруг Найлуса начинает рассыпаться, а память заполняют непонятно куда девшиеся до этого момента воспоминания. Все это перекрывается чьей-то песней. Не торианина — этот голос настолько сильный и так хорошо слышится, что заглушает даже попытки твари вернуть контроль над ситуацией.

* * *

Вообще-то, идея мочить всю эту дрянь в гордом одиночестве меня не прельщала. С другой стороны — жизнь меня не спрашивала. Да и ползуны не спрашивали. Что такое ползун, я не поняла еще в игре. Сошлась со своими тараканами на том, что это что-то вроде клонов, выплевываемых торианином, но при этом клонов малоразумных, верней, неразумных. Чем-то они были похожи на хасков, но спрашивать, кто у кого идею скопипиздил, сейчас не самое подходящее время.

Фонтан зеленой блевотины вылился на мою броню. Я уже даже не чертыхалась. Нет, правда, тут просто уже отворачиваешься, чтобы в глаза, нос и рот не попало ничего из этой дряни, а на все остальное как-то насрать. Уже ясно, что помывки мне не избежать. И, главное, уже непонятно, в чем суть прикола. Эта зеленая шняга не была отравляющим веществом. По крайней мере, я не чувствовала жжения или другого какого-нибудь дискомфорта. Похоже, что это просто какая-то физиологическая жидкость.

«Мы же с тобой знаем, какая это жидкость, верно?» — ехидно напомнил мне внутренний голос. Топот еще двух десятков ползунов донесся до ушей, заставляя чертыхнуться и взять наизготовку оружие, а также активировав биотику. Если я упаду… нет, ничего не произойдет с моим телом — ползуны не трогали тех, кто спал, покорный торианину, двумя ярусами ниже. Но если я сейчас выпилюсь, то все закончится. И перезагрузки не будет. Блять, я тут спаситель галактики или ассенизатор галактики? А, хотя это, по сути, одно и то же.

— Буэ-э-э…

Да, спасибо, еще один фонтанчик блевотины мне на ноги. Большое спасибо! Пожалуй, надо радоваться, что она не ядовитая. Но бля-а-ать… Если на «Нормандии» об этом узнают… А ведь все сто процентов узнают, то… То… Да, то надо мной не будет ржать только ленивый. С другой стороны — смех продлевает жизнь, так что пусть поржут хоть люди.

Нервные узлы я искала методом научного тыка. Верней, методом стрельбы «примерно туда». Видим отросток — палим по какому-нибудь утолщению. Если тварь не дернулась — надо пальнуть левей или правей. С учетом того, что меня то и дело атаковали ползуны, прогулочка выдалась веселой. Учитывая, что мне пришлось взбираться на самый верх, а это где-то полчаса неспешного шага, а в моем случае… Сколько прошло? Два часа? Или больше? Времени глянуть на инструментрон не было. Главное — не отключаться. Если отключусь — пропадет барьер над ребятами. Сколько же времени прошло. Одна песня — минуты три, а пою я ее уже двадцать какой-то там… Сбилась со счету. Голос малость охрип, но свою миссию выполнял. Я даже с ритма не сбивалась. Почти. Вру. Сбивалась, еще как, ну да кого это волнует? У нас же тут не прослушивание в балалайку, а отвлечение собственных мыслей от музыки твари, чтобы эту музыку не слышать, а слушать свою собственную песню, ну и периодически выпадать на ходу в астрал для размышлений.

Движения уже были не моими. Словно меня саму заменили каким-то автоматом, который выполняет поставленные задачи, а я сама — не здесь. Устала. Хочу… Спать? Нет, пожалуй, не спать. Хочу на диванчик поуютней, чего-нибудь горяченького, сладенького и теплый плед. Потом залипнуть в какую-нибудь фигню типа тетриса или зумы, и чтобы меня не трогали. Благо, что игр подобного рода у меня теперь дохерища. Я только в них и играю. Во избежание, так сказать…

— Представь себе весь этот мир, огромный весь.

Таким, какой он есть, на самом деле есть:

С полями, птицами, цветами и людьми,

Но без любви, ты представляешь? Без любви...

Есть океаны, облака и города,

Лишь о любви никто не слышал никогда.

Тот самый мир, который ты мне предлагаешь, тварь! Нет в нем любви! Нет в нем ничего настоящего, ни единого настоящего чувства! И люди в нем, как тупые марионетки, которых дергают за ниточки. Выполняют все желания того, кто находится во сне. Разве так бывает? Разве с настоящими людьми так все просто? Нет, не просто, но пожалуй, именно из-за этих сложностей мы дорожим чувствами и, не получив их на серебряном блюдечке с голубой каемочкой, начинаем по-настоящему ценить. Выполни родители мои желания — и разве узнала бы я, чем отличается всякая хрень от настоящей дружбы? Узнала бы я цену настоящей любви? И я не только о любви к противоположному полу говорю — этого в моей жизни пока что не было, а вот даже ту любовь, которую я испытываю к своим ребятам, ко всем тем, кто рядом со мной, кто поддерживает меня, кто готов помочь мне и защитить, если потребуется…

Так же синей ночью звезды в небе кружат,

Так же утром солнце светит с вышины.

Только для чего он и кому он нужен,

Мир, в котором люди друг другу не нужны?

Я знаю, про какой мир пою… Я помню такой мир. Мир, где я была никому не нужна. Ба… Любила ли она меня, не будь я ее внучкой? Спорный вопрос, но, скорей всего, нет. Любовь лишь по факту родства… тоже немного не то. Хм, а разве не любви по факту родства я хотела от матери и отца? Не сказать, чтобы меня больше не за что было любить, но… Ба как-то сказала мне, что они просто не умеют. Может быть, они не умеют. И она сама, наверное, тоже не умеет. Я? Я не знаю. Раньше не умела, наверное… Сейчас понимаю, что это такое.

Так же гаснет лето, и приходит стужа,

И земля под снегом новой ждет весны,

Только мне не нужен, слышишь? Мне совсем не нужен

Мир, где мы с тобой друг другу не нужны.

Вы ведь слышите меня там, верно? Скажите, что слышите? Вы мне нужны, слышите? Возвращайтесь… Я вас всех люблю. И я люблю вас больше, чем те марионетки, которые вам подсунула в сон эта тварь. Пусть моя любовь не идеальная, но она настоящая. Правда, настоящая! Рич — ты просто идеальный брат. Правда, я не определилась еще, старший или младший. Ты вроде бы как не играешь особой роли в сюжете игры, но вот в моей лично жизни… Ты тот, кто мирит нас с Кэем после очередной ссоры. Ты тот, кто служит связующим звеном между обычными людьми и биотиками, сам того не понимая. А еще — ты тот, кто всегда поддерживал меня и был, в общем-то, на моей стороне. Кто никогда не поворачивался против. Кто дословно соблюдал те шуточные правила, написанные в памятный день начала нашей дружбы. Ты — мой самый первый НАСТОЯЩИЙ друг здесь, в этом мире.

Эшли, знаешь, с тобой интересно болтать перед отбоем, Когда ты валяешься на нижней койке по диагонали от меня, выключен свет в каюте и слышно лишь тихий шорох наших одеял, я сразу вспоминаю летние походы в горы и своих тех, старых друзей, с которыми мы также трепались ни о чем просто потому, что хотелось хоть о чем-то перед сном поговорить.

Гаррус… Знаешь, я к тебе раньше относилась немного с фанатской любовью. Ты даже не представляешь, сколько сил мне стоило ее спрятать, чтобы не повиснуть у тебя при встрече на шее с воплем «да ты тот самый Гаррус Вакариан!!!». Но… В конце концов, то, фанатское, прошло. Теперь я тебя люблю по-настоящему. Как своего друга. Как того парня, который готов прийти мне на помощь, наплевав на нагоняй от начальства. Как того турианца с большой буквы, который отправился со мной в неизвестность. С человеком, которого знает несколько дней… Подумать только…

Эрика… Ты вообще невероятная. Недостижимый идеал, с которым мне никогда не сравняться, и вместе с тем — мудрый учитель, служащий своего рода ориентиром. Я знаю, тебя многие недолюбливают, и даже понимаю, почему. Но для меня ты в любом случае будешь моей лучшей подругой. Я-то знаю, что вся та личина, которую ты все время таскаешь, это так, фикция, чтобы не липли всякие. И я рада тому, что не попала в категорию «всяких». Что мне одной из немногих ты дала увидеть, кем являешься на самом деле. Добрым, открытым, мягким и честным человеком. Моей подругой.

Лиз… Знаешь, я тебя почти не знаю. Но иногда, общаясь с тобой, я словно смотрюсь в зеркало. Ты шебутная, веселая, с обостренным чувством справедливости. Ты и сама понимаешь, что нам даже особо говорить ни о чем не надо — мы уже друзья лишь по факту «подобное к подобному». Ты храбрая. Глядя на лаборанта, оставшегося в комплексе, осажденном гетами, я не могу не провести ассоциации с девчонкой, стоящей возле баррикады на Элизиуме и нервно сжимающей впервые в жизни настоящую штурмовую винтовку. Ты молодец, правда. Хотя от брата тебе перепадет, и я все-таки заступаться в этой ситуации не буду…

Найлус. Ты для меня все равно особенный. Влюбилась в тебя, как кошка. Знаю, знаю — землянки не в твоем вкусе, я вообще для тебя какой-то неведомый зверек, а учитывая мое далеко не женственное поведение и тот факт, что физиологически я даже до привычных тебе азари в плане фигуры не дотягиваю… Ну а мне не надо, чтобы ты меня любил в ответ. Со своими чувствами я как-нибудь справлюсь, они у меня дрессированные. Но ты, главное, давай там, очухивайся. Расскажешь потом, что тебе подсунули, поржем. Или не поржем и не расскажешь — это уж зависит от того, что у тебя в памяти отложилось из дерьма, которое хочется исправить.

Представь себе весь этот мир, огромный весь.

Таким, какой он есть, и что любовь в нем есть.

Когда наполнен он дыханием весны

И напролет ему цветные снятся сны.

И если что-нибудь не ладится в судьбе,

Тот мир, где нет любви, опять представь себе.

Представляю. Представляю отчетливо и знаю: я туда не вернусь. Ни за что. Предпочту сдохнуть. Уже предпочла. Нет, правда, серьезно: та жизнь, которая у меня сейчас, она определенно стоит всех тех лет, что я, теоретически, могла прожить в своем мире. Высшая цель — имеется, то есть смысл существования вообще охуенный и пиздатый. Верные напарники — уже есть и еще, надо полагать, подвалят с течением времени. Сила — есть, ума — не надо. Вру, ум тоже есть. Пусть до Тали мне далеко, но будь я совсем без мозгов — даже до конца заварушки на Элизиуме не дожила бы.

Практически верх. Осталось пять или шесть… кхм… канатов, которыми Торианин крепился к стенам. На этих канатах, собственно, и были нервные узлы. Прежде, чем я успеваю выстрелить по очередному, раздается ужасающий рев, потом словно писк по ушам и голову пробивает болью. Такой сильной, что я падаю на колени, хватаясь руками за голову. Тело на очередную волну ползунов реагирует вполне корректно, то есть создает вокруг что-то… В третьей игре была такая способность у адепта — «нова». Или «новая», точно не помню. Но вот это было очень похоже. С учетом того, что «новую» я видела только у Индрии и до сегодняшнего дня воспроизвести ее пыталась много раз, но безуспешно… Кхм, растем над собой.

Писк прекращается. Запускаю биолокатор. Торианин… мертв?

Ну нет, я так не играю. Надо чтобы наверняка… Например — сжечь нахуй. А то набегут еще какие-нибудь исследователи тут, да и окажется, что тварь умерла частично или не умерла вовсе. Да и… Фиг его знает, может, он и мертвый опасен?

Спускаюсь к ребятам. Найлус и Рикки уже шевелятся. Убираю барьер, чтобы добраться к Эшли и Ричарду. Проверка показывает, что они до сих пор спят. Но во сне морщатся и явно пытаются открыть глаза. Это хорошо. Вот сейчас костерок запалим — и будет вообще все шоколадно. Где тут у них гранаты? Ага, вот они… По сути, надо было прихватить их против ползунов, вот только с бросанием у меня всегда были… косяки. Так скажем, в волейбольную команду я себя не взяла бы даже под страхом расстрела.

Вот только вниз гранаты кинуть — много ума не надо. Не прошло и пары секунд, как до меня донесся характерный щелчок, а после в шахту начал подниматься едкий дым. Шло все это дело мимо нас наверх, то есть срочной эвакуации не потребуется. Тем более, что мы сейчас и не в состоянии как-то… Обернувшись, я заметила, что Найлус более-менее пришел в себя. Только сейчас отмечаю, что напарники все, как один, вывалялись в зеленой жиже, той самой, что покрывала ровным слоем мою броню и даже хлюпала где-то по телу, залившись за шиворот. Ну да, пол перед нашим всеобщим падением тут предварительно никто не помыл. Но я все равно всем свиньям свинья. Прикинув, какой у меня видочек сейчас, я фыркнула и помогла Найлусу сесть ровно, привалившись спиной к стене.

— В глаза только светить не надо, а то знаю я ваши терранские методы… — пробормотал он, подаваясь вперед и делая глубокий вдох. Выдохнул, закашлялся. Успокаивающе сжал мое запястье в ответ на обеспокоенный взгляд. — Все нормально. Что… Это что вообще было?

— Да, Шеп, неплохо было бы узнать, что… Уй, как будто водку с коньяком мешали, голова раскалывается просто, — поделилась впечатлениями Эшли. Крепкая девчонка. Рич как шевелился, так и шевелится, а эта первой в себя пришла. Ну, после Найлуса.

— Народ, честно — вот про это я не в курсе. Про эту херню, которая в сон загружала, ничего в оригинале не было. Там просто ползуны, а еще клоны азари. Кстати, ползуны все-таки были и я заебалась.

— Так, стоп. Айрин, не тарахти, как обычно. Что вообще было? — в разговор включилась Эрика. Приподнялась, тряхнула головой, тут же завалилась обратно, закидывая за пресловутую голову руку. — Не-не, мой обед я оставлю при себе, давайте через пять минут собираться начнем…

— Что это было — я могу только догадываться. Ну, то есть, сначала я как бы во сне была. Но там все было ненастоящее, хотя и было таким, как я бы хотела видеть ту часть своей жизни. Ну а потом я поняла, что это все ненастоящее, и захотела проснуться. Потому что то, что было, ненастоящее — это, конечно, хорошо было, но надо возвращаться в реал и разбираться с дерьмом. А тут как раз ползуны. Ну, вас они не тронули, а меня сразу начали царапать и вон, заблевали с ног до головы.

— Фу, так это… — Гаррус, который собирался прилечь рядом с Эрикой, тут же вскочил на ноги и принялся брезгливо принюхиваться и отряхиваться.

— Время обнимашек? — уточнила у него я, демонстративно широко расставив руки и делая шаг по направлению к нему. Глянув на меня, Вакариан округлил глаза, оценивая масштабы той катастрофы, что произошла со мной, после чего категорично меня послал на изысканном, но матерном турианском. Найдя более-менее чистый участок пола, снайпер встал там и… Да, он принялся чистить от зеленого дерьма свою любимую снайперскую винтовку, явно вполголоса матерясь в адрес уже мертвого торианина.

— Эй, Гаррус…

— А это не может подождать? — зло осведомился у меня он. Как будто, блять, я была виновата в том, что мы в такой жопе оказались. Ну, хотя да, это вам не в чистеньком офисе бумажки разгребать. Фраза про калибровку не прозвучала, но подразумевалась, поэтому снайпера я оставила в покое.

Лиз очухалась последней и высказала свое мнение о ситуации самыми грязными азарийскими и турианскими фразами. Найлус, конечно, пытался на нее шикать, но сестренку Спектра было не остановить.

— А хотя ладно… Похуй. Все равно снаряга не моя, я ее просто выброшу, — махнула рукой девушка. И сразу же заслужила несколько завистливых взглядов и вздохов со стороны нашей группы. Потому что нам нашу снарягу еще предстояло мыть. Ну и самым отмываться, поскольку за шиворотом хлюпало не только у меня.

— Так что, все… Закончилось? — уточнила у меня Эрика, что-то щелкая на инструментроне. Нахмурилась, потом поднесла инструментрон ко мне. То же самое неожиданно сделал Гаррус.

— Чего? — осведомилась я, глядя снизу вверх больше на турианца.

Подруга комментировать ситуацию не спешила, а вот снайпер высказался:

— Один вид аномальных звуковых волн — от той твари. Другой — от тебя. Значит, песня… Это твоя была?

— Нет, это была не моя песня. Хотя пела я, — вздохнув, я опустила голову. Вот только не хватало, чтобы они надо мной смеяться начали. Пою я далеко не идеально, да и вообще — выбранный метод борьбы с внушением был, мягко говоря, неадекватен с точки зрения военных, коими являлись мои товарищи. Да еще и песня из детского фильма… Лучше бы что-то из рока на ум пришло…

— Неплохо поешь, — хмыкнул Гаррус.

— Правда? — я расплылась в улыбке.

— Правда. Я все равно в этом не разбираюсь, — заверил меня бывший СБшник, после чего снова вернулся к возне с винтовкой. Двусмысленность комплимента до меня дошла не сразу, а когда дошла, выдвигать претензии было уже поздно. Поезд, как говорится, ушел.

— Песня песней, а очнулась ты почему? — тихо спросил у меня Найлус, почему-то щуря глаза. Словно пытаясь разглядеть во мне что-то, чего во мне по определению быть не могло.

— Ну… не знаю. Очнулась, вот и все. Поняла, что это вокруг — ненастоящее, прокричала об этом вслух и очнулась. Про то, что прошлое все равно не изменишь, а вот будущее-то в наших руках, им и заморачиваться надо.

— Четкое понимание неизменности прошлого и привело к столь странному… эффекту, — раздался за нашими спинами мелодичный голос. Резко обернувшись, я вскочила на ноги, активируя биотику. И тут же гася ее, когда поняла, что пятерка азари в одинаковой броне, перемазанной зеленой жижей, абсолютно лишены какого-либо оружия. Им, конечно, могла помочь биотика, но раз не активировали ее до сих пор, то и драться не планируют.

— А вы из приспешников Сарена? — тихо уточнила я, вспоминая канон. Там азари была одна. Еще ее клоны нападали. А здесь… Вроде не клоны. Все разные.

— Были, — жестко припечатала руководительница группы. — Нам не нужны союзники, которые готовы заплатить за древние знания нашими жизнями.

— Какие еще знания? — задала вопрос я.

Само собой разумеется, что все нужное я знала. Но следуя отыгрываемому образу, который демонстрировался Лиз и незнакомым азари, мне пришлось выслушать о том, что для понимания информации с протеанского маяка необходимо обладать протеанским же шифром. И что торианин был тем, кто застал протеан, а значит — шифр у него был. И что наши вражины договорились с торианином о передаче информации, оставив в качестве подарка Шиалу и ее напарниц, а сами потом послали гетов по душу торианина, чтобы он не передал информацию мне. С учетом того, что я Шиалу, фактически, спасла, она готова передать мне в сознание нужную инфу. Я, конечно, уточнила на всякий случай, может ли она считать с меня какую-нибудь информацию, но получила в ответ заверения в том, что делать этого она не собирается. И что даже если сделает, то я почувствую это и запомню, а она не дура и не хочет меня злить. Ну, как-то так.

В итоге я посмотрела в ставшие черными глаза азари, и в памяти снова всплыло видение с протеанского маяка. На этот раз было, во-первых, музыкальное сопровождение, одновременно и похожее и не похожее на то, что было в игре. И, вдобавок, стали некоторые картинки и образы более четкими. Более — но не настолько. В голове крутилась одна только мысль, верней — две. Первая — что это за сиреневый паучок и вторая — кто выдергивал провода.

Но вопросов этих я задавать, естественно, не стала, поскольку понимала: никто мне не даст ответов. Кроме того, после контакта с азарийским мозгом, если можно так выразиться, меня нефигово так пошатывало. Но до места, где мы оставили Тали, я шла пешком. В основном благодаря тому, что немного поспала в лифте во время подъема из «Бездны». Азари мы решили оставить в колонии, так как они сами изъявили желание помочь поселенцам. Рикки… Рикки мы забираем с собой. У нее был свой челнок, но какой смысл лететь отдельно на челноке, когда есть корабль, следующий в соседнюю систему к находящемуся там ретранслятору. Ну а в ретранслятор нам, естественно, в разных направлениях, правда, в каком — я не уточняла. Специфика работы такая, что поделать. Что-то я, конечно, Эрике расскажу, но в основном — те «секреты Полишинеля», которые уже известны. И не потому, что не доверяю ей — доверять я ей доверяю также сильно, как и во времена той заварушки на «Вершине». Просто… Вот зачем ей к своему дерьму еще и наше? И я о том, что незачем. В общих чертах объяснить также, как и она мне суть своего задания — это можно, а грузить человека после того, как его загрузил торианин…

— Шепард, как обычно, в астрале? — язвительно уточнил Кайден, когда мы предстали перед ясны очи бойцов, оставленных «на камерах» за пределами секретного объекта.

— Какой боштет тебя так заблевал, Рин? — всплеснула руками Тали. — Да и всех остальных тоже…

— А по-моему, все как обычно, — пожал плечами Рекс. — Она ведь все время в каком-то дерьме вымазывается.

— Это когда же я в дерьме-то вымазывалась?! — взвилась было я, но потом махнула рукой. — Похуй. Давайте, смейтесь, издевайтесь, только дотащите меня кто-нибудь до «Нормандии» на ручках… — зевнув, я приземлилась прямо на пол и повернулась к Тали, которая закончила ржать и как раз собиралась что-то сказать:

— Я могу использовать электромагнитный импульс, чтобы уничтожить всех гетов на территории комплекса. Это избавит нас от необходимости ловить их по всей территории «Генетикс орэвион». Ну а с остальными последствиями пусть корпорация сама разбирается… Чего ты на меня так смотришь?

Нет, она все-таки такая умница! Кила, или кто там у вас, у кварианцев, высший разум, спасибо тебе за то, что ты мне эту девчонку послал! Это же минус несколько часов нервотрепки!!!

— Запускай свой импульс, мой гений. С меня ведро шоколадной декстро-пасты.

— Шепард, я в скафандр не влезу, — рассмеялась Тали, после чего принялась что-то щелкать на инструментроне, а потом — на множестве клавиш местного центра управления. Уж не знаю, что именно это было, но геты в коридорах, которых было видно на камерах, упали на пол без единого писка. Круто! А теперь домой. Домой, отмываться, отдыхать и…

— Рин, с тобой все нормально? Бледная ты какая-то после того, как с этой… — Найлус бросил подозрительный взгляд на Шиалу.

— Да не смотри ты на нее, как на врага народа, — вздохнула я. — Скорей всего, бледная я потому, что две-три сотни ползунов на одну меня — это явно перебор. Я, между прочим, не железная. То бишь не… Что у вас тут крепче кроганских яиц в этом плане?

— Да, панцирь тебе бы не помешал, — сочувственно глянул на меня Рекс.

— Шепард, может быть, тебе нужна помощь? — Кайден взялся было за инструментрон, но я смерила его самым испепеляющим взглядом, на который была способна в данном состоянии. И дело даже не в том, что меня уже осмотрели как минимум двое.

— Нужна, — с вызовом ответила я. — Очень устала воевать с ползунами и хочу, чтобы меня отнесли на «Нормандию» на ручках, так что…

— Ладно, пойдем, только не верещи. Как ты жива еще до сих пор, такая мелкая, — меня подняли наверх, после чего перекинули через плечо. Через кроганское плечо.

— Не тяжело? — я покраснела от смущения. Все-таки, выпрашивать, чтобы тебя таскали на руках — это как-то по-детски. И по идее, чтобы сохранить авторитет командира, я должна сейчас слезть с рук Рекса и с гордым видом чапать сама пешкодралом… Не, нахуй. Решив, что хуй с ним, с авторитетом, я поерзала животом на жестком панцире и расслабилась. Головой вниз почему-то было веселей. Даже сонливость пропала. Видать, это была не сонливость, а предобморочное состояние…

— О, кажется, ожила, — прокомментировала с деланной издевкой Рикки, когда мы добрались до вагончика, который должен был отвезти нас в «Индесту». Да, блять, тут нельзя после выполнения задания сразу вернуться на корабль, тут приходится обратно весь путь проделывать, благо что хоть не пешкодралом…

— Или нет? — поддержал ее Кайден, когда я вместо того, чтобы сидеть ровно, с невозмутимым лицом, будто так и надо, невозмутимо развалилась прямо на полу и собралась остаток пути проспать. Все равно ведь сейчас, на «Нормандии», как пить дать надо будет что-то делать. Вон, хотя бы мыться. В душе засну — это вообще номер будет.

— И все-таки, Шепард, почему ты смогла сопротивляться торианину? Это ведь такая была замануха, что… — Эшли замолчала, явно подбирая слова. — Только представить, что все то, что он нам показывал, было бы на самом деле… Это же… Это же просто…

— Ты жалеешь, что не осталась? — тихо спросила я, на секунду приоткрывая глаза.

— Хотела я остаться. Ты вытянула. То есть, я понимаю, что это все так и надо, что это правильно, но все-таки… Это же… Мечта просто. То, что никогда не сбудется.

— Только мне не нужен, слышишь мне совсем не нужен мир, где мы с тобой друг другу не нужны, — тихо напела я. — Я вас всех люблю. И какая разница, каким хорошим был тот мир, если вас всех в нем не было? Вы ведь в это время рядом со мной валялись, в плену этой твари. Не могла я там оставаться, — сонно пробормотала я, после чего заснула окончательно.

Ну, не окончательно, конечно. То есть, по прибытии в «Индесту» меня подняли. В смысле, на ноги подняли, но разбудить, традиционно, забыли. Пока Найлус рассказывал о происходящем местному вожаку, или как там у них, в колониях, лидер называется, я тихо сопела в две дырки, удобно привалившись к Рексу. Пресловутый Рекс и дотащил меня обратно до корабля, ну а потом… Да, потом пришлось проснуться и валить в душ. В планах своих, блять, только в планах. Поскольку стоило мне завалиться на корабль, как меня сразу же взяли в оборот Прессли с Джокером — дескать, Совет очень хочет пообщаться. Причем именно со мной. Никакие мои отмазки, вроде «как я покажусь им в таком видочке — хочу помыться, поесть и поспать часов дцать» или «Найлус пусть отчитается», не подействовали. Пришлось мне идти в радиорубку.

Найлус отчитается, как же. Найлус сестру отчитывает, поэтому и задержался на часик «на земле». С учетом того, что Эрике нужно было время подогнать свой шаттл сюда, да и Прессли еще не закончил какую-то наземную возню, в суть которой я не вникала — до вылета еще пара-тройка часов есть. Но я на берег не пойду. Жалко, что с Лиз нормально не попрощалась, ну да мы контактами обменялись, если что — спишемся.

И вот, да, все строго по канону. Не успела я отойти от пережитого, как меня тащат отчитываться. Вздохнув и пригладив волосы, вымазанные в зеленой жиже, я гордо вскинула голову и, оставляя на полу БИЦа вонючие зеленые следы, которые тут же с писком кинулись замывать дроны-уборщики, прочавкала в радиорубку.

«На выеб мозга прибыла» — вслух я этого не сказала. Просто отдала честь и, прикинув, что в ногах правды нет, брякнулась задницей прямо на пол.

— Шепард, мы… Что с тобой? — азари начала говорить нормальным голосом, потом посмотрела на меня и поняла, что со мной что-то явно не так.

— Фестиваль поддержки выгребных ям колонии Фероса. Вываляйся в дерьме — спаси колонию, — уныло отрапортовала я.

Суки-суки-суки! Ну что вам так неймется?! Вы могли бы хоть броню дать мне снять и помыться? За час ведь никто бы не умер, что же вам подавай горячие новости... Ну что ж вы за лю… ксеносы такие…

Хотелось мыться, кушать, писать и спать. Причем все одновременно. Поэтому настроение было ни к черту.

— А если серьезно? — уточнил у меня саларианец. Они со Спаратусом явно уже попытались догадаться, в чем именно я перемазана.

— А если серьезно, то дело было так.

Я постаралась, не упуская ничего важного, рассказать о произошедшем как можно короче. Не очень получилось — прошло примерно полчаса после того, как я начала говорить, когда я смогла, наконец-то, заткнуться.

— Найлуса позвать? Он подтвердит, может, еще на какие-то вопросы ответит. Ну и рапорт мы потом напишем, — я с трудом удержалась от зевка и снова посмотрела на троицу.

— Думаю, что у Найлуса, как и у вас, вполне достаточно работы на сегодня: стирка — дело хлопотное.

— Это вам ещё запах не передается... — вздохнула я. И мысленно добавила: «А жаль. Потому что доведись вам терпеть эту вонь, вы бы уже отпустили меня мыться. А так мне пришлось самой нюхать сей божественный аромат».

— Да уж, — азари улыбнулась. — Может быть вам, капитан, при таких заданиях надо выделить дополнительно тонну чистящих и моющих средств?

— Да уж, не помешало бы, — проглотила шутку я. «А вообще — неплохо было бы штатного мойщика снаряги от всякого дерьма завести». У нас как-то на «Нормандии» с этим туго было. Ну, то есть, были интенданты, которые отвечали за починку снаряжения, но мыть уж извольте сами, бойцы.

— Что вы планируете дальше?

— Терум, естественно, — вздохнула я. Вряд ли они успели отследить Бенезию. Да и вообще, надо протеанолога нашего забрать. Нашего, кхм… Мда.

— Держите нас в курсе событий.

— Принято. Шепард, конец связи, — я дождалась, пока погаснет экран, после чего отправилась в жилую часть корабля, чтобы наконец-то смыть с себя эту… зеленую субстанцию, блять. Охуенно миссия закончилась, ничего не скажешь. Хотя… Живы ведь все, так что все хорошо. Но можно было бы и то же самое, но без зеленой дряни. Я была бы благодарна…