Гарри Поттер и Портал в Ад (гет)

Возвращение Гарри к прежней жизни проходило постепенно. Тогда, в первый вечер в стенах школы, он просто час просидел с Уной, тихо переговариваясь.

— Знаешь, меня неприятно поразило то, что я стоял, разговаривал с Лейстрендж, а потом раз… и она уже не человек. И это я убил её… — сказал тогда парень.

— Ты же не просто мило беседовал с ней! Она вывела тебя. Вы друг друга стоили — она желала твоей смерти, а ты её. Гарри, рано или поздно это бы случилось. Если бы я была на твоём месте, я бы сделала точно так же! — решительно заявила девушка, задрав подбородок.

— Может ты пойдёшь со мной в ауроры после школы? — спросил он.

— Может быть, — девушка прижалась к нему щекой, а он прикоснулся губами к её виску, чувствуя биение её пульса.

А вечером следующего дня после уроков, когда Рон и Гермиона ушли «доить» диметродона, Гарри предложил Ундине делать уроки в пустом кабинете, как они делали это раньше, ему просто не хотелось видеть рядом больше никого. Они так и сделали. Когда-то очень и очень давно они впервые стали делать вместе уроки именно в этом кабинете. Гарри провёл рукой по чёрной крышке парты. Там, за пределами Хогвартса жизнь бурлила, а здесь всё оставалось по-прежнему. Эта стабильность умиротворяла. Парень всё сидел и смотрел на занимающуюся девушку.

— Я думаю, что тебе первое время не обязательно делать домашки, — сказала она, наконец.

— Нет, нужно, а то я совсем отстану. Просто никак не могу переключиться. Вот что я действительно хочу, так это поскорей собрать составляющие для зелья Парацельса.

— Рон давно уже растёр раковину Моресмертника в порошок. Давай сегодня пойдём в теплицы, посмотрим то растение. К тому же ты можешь уже собрать свои жидкости, — ответила девушка.

— Уна, скажи мне, наконец, как переводится то слово с латинского? — Гарри схватил за предплечье девушку, пытающуюся отвернуться.

— Какое слово?

— Ты прекрасно знаешь, какое! Название пятой жидкости.

— Я не знаю перевод, — девушке всё же удалось отвернуться.

— Уна, ты задерживаешь процесс сбора ингредиентов! — сказал он.

— Я?! — девушка повернула к нему возмущённое лицо.

И тогда Гарри поцеловал её, впервые после возвращения.

Уроки он так и не сделал.

Перед самым ужином, когда они возвратились в Гриффиндорскую гостиную, Рон сидел надутый, а смеющаяся Гермиона стала рассказывать, как рыжий простак умудрился довести диметродона до того, что он бегал по загону, фырча и норовя треснуть гриффиндорца струёй энергии.

— А что я? Я только хотел посмотреть, есть ли у него клыки, когда он лопал Хагридовское угощение, — оправдывался Рон.

— Ты что полез ему в пасть? — удивилась Уна.

— Ну не совсем полез… Просто заглянул…

— А диметродон как плюнет! — Гермиона заливалась смехом.

— В тебя? — поинтересовался Гарри у друга.

— Ну, почти не попал… Я больше переживал, что он выпустит зря весь свой заряд, а это будет незачёт Гриффиндору, — озабоченно добавил Рон.

— А если бы он попал в тебя, Рон, дурной ты! Я же тебе кричала, я же предупреждала! — Гермиона была в своём репертуаре.

— Мне некогда было слушать, что ты там кричишь! Я заботился об энергии! — вышел из себя Уизли.

— Герми, если бы диметродон попал в него, я думаю, это было бы так же неприятно, как получить разряд молнии от гарпии, — сказал Гарри.

Сразу воцарилось напряжённое молчание.

— Расскажи, каково это, — попросил Рон.

Бывшему узнику не хотелось ворошить в памяти своё пребывание в Азкабане, но ребята так заинтересовано и сочувствующе настаивали, что он сдался. Рассказ о гарпии получился коротким и не совсем связным. Но слушатели были рады и этому. Все, кто находился в гостиной помимо компании Гарри, тоже внимательно прислушивались к его рассказу. Поттер старался свести общение с другими к минимуму не потому, что имел что-то против остальных Гриффиндорцев, так ему было легче войти в колею прежней жизни. Он ограничивался несколькими вежливыми фразами, но ребята не обижались, видимо понимая его состояние.

После ужина Гарри и Уна всё-таки отправились в теплицы. Парень с некоторым удивлением смотрел на разнообразие красок тропических растений. Всё-таки тюрьма успела навязать ему серое представление о красках. Они прошли да последней теплицы, открыли дверь в арочный переход и подошли к непрозрачной двери. «Если сегодня она будет открыта, мне удастся приготовить зелье для транса», — загадал парень.

— «Диссендиум»! — крикнул он.

Дверь послушно распахнулась. Гарри встретился с радостным взглядом Уны. И опять лилово-фиолетовое буйство заставило зажмуриться. Он повёл девушку прямо к центру теплицы, следуя наставлениям Невилла. На ходу он скинул мантию, и влажная душная атмосфера сейчас же стала проникать сквозь тонкую ткань рубашки. Найдя высокие кусты, росшие кольцом, ребята осторожно раздвинули ветки. Они увидели в середине что-то вроде полянки, засыпанной песком, на которой возвышалось одинокое растение с бутоном огненно-оранжевого цвета. Этот цвет контрастировал с большинством плодов, цветов и листьев теплицы, но был так же не естественно ярок. Это и было то самое Бонго, которое искали ребята. Гарри дал подержать Уне свою мантию и заткнул палочку за пояс. Как и наставлял Гриффиндорский спец в гербологии, парень стал осторожно отгибать тугие оранжевые лепестки, превышающие в длину его руки. Там, в центре, как гигантские картофелины на тарелке, лежали коричневые мясистые тычинки. Вот их-то и нужно было достать. Гарри осторожно взял две, чувствуя, какие они тёплые. Вдруг лепестки болезненно сжались и попытались закрыться. От неожиданности парень слишком сжал эти тычинки и почувствовал, как между его пальцев потёк сок. Сразу запахло так одуряюще, что голова закружилась, и всё поплыло перед глазами. Гарри, прищурился, мотнул головой, и когда оглянулся, то подпрыгнул от неожиданности. Теплицы не было. Уны не было. Вокруг простиралось незнакомое пространство, с колышущимся нагретым воздухом. Рядом росли ещё несколько растений Бонго, а дальше не было видно из-за серо-коричневой дымки. Парень от растерянности отпрянул от растения, впрочем, так и не выпустив эти картофелины из рук. Почва под ногами тоже была какой-то странной: казалось, что она дышит, ощутимо вздымаясь и опускаясь. Гарри сделал несколько шагов и увидел у ног воду. Вообще-то водой это можно было назвать с большой натяжкой, скорее уж расплавленный асфальт. Да и запах теперь был похож на запах перегретого асфальта. Что же это такое? Где он? Сердце парня неприятно ёкнуло. Стоило выходить из Азкабана, что бы оказаться неизвестно где! Гарри ещё раз оглянулся, не представляя себе, что же теперь делать. Его палочка была на месте, но он даже не знал, каким заклинанием можно воспользоваться. Может это Бонго что-то типа портшлюза? Он вернулся назад к растению, тычинки в руках подсохли и затвердели. Теперь это была настоящая картошка. Парень раздвинул кулаками лепестки и… почувствовал какую-то перемену. Он быстро оглянулся и увидел Уну. Он вернулся!

— Что-то не так? — с тревогой спросила девушка, заглядывая ему в лицо.

— Даже не знаю… Мне показалось, что я нахожусь на каком-то острове… — неуверенно ответил парень.

— Ты как-то весь оцепенел, — сказала Уна.

— Я всё время стоял на месте? А то мне казалось, что я хожу.

— Да, на месте… Этот цветок, наверное, действует как галлюцинирующее средство, — предположила девушка. — Дай мне попробовать! Что ты сделал перед тем, как попасть на остров?

— Я нечаянно сдавил тычинки так, что из них потёк сок. Ты не чувствовала этот запах?

— Нет… Отойди-ка, я тоже хочу его почувствовать!

— Нет! Я не позволю…

— Ну, Гарри, пожалуйста!

— Незачем рисковать!

— Так риска никакого нет, — девушка стала решительно отодвигать его от цветка.

Гарри сдался. Он положил картофелины на место.

— Только не очень дави на них, — сказал он.

Уна встала на его место и так же взяла в руки тычинки.

— Фу… Как кружится голова, — сказала она через некоторое время нетвёрдым голосом и неожиданно опустилась на пол.

Парень видел, что пальцы у неё мокрые от сока. Девушка затрясла головой и сказала:

— Пахнет отвратительно! Кажется, всё прошло… Подожди, а где же остров?

Гарри опустился рядом с ней.

— Может ты не восприимчивая? — и не успела девушка ответить, как он наклонился к тычинкам в её ладонях и всей грудью вдохнул одуряющий асфальтовый запах.

И опять воздух поплыл у него перед глазами и, оглянувшись, он увидел вокруг себя только растения Бонго. Он выпрямился и, ничего не предпринимая, стал ждать, когда действие запаха сока закончится. Довольно скоро он стал различать очертания девушки, а затем пришёл в себя окончательно.

— Да, скорее всего это галлюцинации, — решил он.

— А у меня их нет, — вздохнула с сожалением девушка. — Наверное, это Азкабан сделал тебя таким… чувствительным.

— Наверное, согласился парень.

Он поднялся, помог подняться девушке, осторожно выбрал две новые нераздавленные картофелины, засунул их в приготовленные банки, плотно завинтил на них крышки и убрал в рюкзак.

«Если и дальше так пойдёт, то может мне для транса и зелье-то не понадобится», — подумал он.

Ребята благополучно доставили банки в ванную комнату Стонущей Миртл. Гарри постарался поскорее покинуть её, что бы не наткнуться на вечно плачущее приведение. Потом он проводил Уну до гостиной и отправился за порцией зелья к мадам Помфри.

Лекарь стала настаивать на том, что бы Гарри остался на ночь в госпитале, на что парень ответил категорическим отказом.

— Тогда пейте зелье здесь, — насупилась мадам Помфри. — Это зелье сильнодействующее и я должна видеть, что его принимаете именно вы.

— Хорошо, — легко согласился Гарри.

Он залпом осушил стаканчик и направился к двери. Но вдруг почувствовал, что засыпает прямо на ходу. Так он и рухнул на ближайшую к двери кровать, на которой провёл прошлую ночь.

* * *

Проснувшись утром, Гарри с некоторым удивлением обнаружил себя в госпитале. Он тут же спустился в башню Гриффиндора и, переодевшись, побежал на завтрак.

— Ты не предупредил, что будешь ночевать в госпитале, — с укором сказал ему Рон.

— Извини, я сам не ожидал, что так получится, — ответил он.

Сегодня предстояла встреча со Снейпом. По дороге в подземелье преподаватель Зельеделия окликнул Гарри.

— Мистер Поттер, ответьте мне на один вопрос, — холодно сказал он. — Во время суда вы были уверенны, что видите глаза Тёмного Лорда, как было написано в газете? Или, положа руку на сердце, это было просто желание поиграть на публику?

— Я действительно видел глаза Вольдеморта, — так же холодно ответил Гарри.

— А может это было видение, навеянное галлюцинациями Азкабана? — с усмешкой спросил профессор.

Гарри почувствовал, как болезненно сжимается его сердце. Это могло быть правдой… Снейп развернулся и, не дожидаясь ответа, пошёл к кабинету.

На уроке он категорически запретил Гарри сидеть с Ундиной под предлогом того, чтобы она ему не помогала. Но парень видел, что Снейпа коробило, когда он встречал их вместе даже в коридоре. Уна была в глазах Снейпа источником наслаждений для Гарри Поттера, и этот источник он постарался перекрыть. Но в остальном он оставил парня в покое, даже не стал его спрашивать на уроке.

Перед обедом ребята прочитали на общешкольной доске объявлений, что профессор Айода Мур объявила о начале дополнительных занятий по музыке. Там можно было научиться играть на клавесине, флейте и арфе. А главное, были занятия по вокалу и хоровому пению. В общем, стала образовываться музыкальная студия. Лаванда и Парватти тут же побежали записываться в эту студию. Гарри видел, что Ундине тоже хочется заниматься вокалом. Девушка очень часто напевала песни, в основном на немецком языке. Но сама Уна, подумав, решила, что это время посвятит лучше Гарри. Парень попробовал было её отговорить, но ему самому хотелось побольше быть с ней вдвоём. Так на музыкальных занятиях был поставлен крест.

* * *

Гарри решил весь сегодняшний вечер посвятить, наконец, урокам. У него накопилось довольно много не выученного материала. Ему помогала Уна, и вскоре к ней подключился Адриан.

Со второго дежурства по дойке диметродонов Рон и Гермиона долго не возвращались, а когда пришли, лица у обоих сияли. Ребята сели делать домашки с остальными, как ни в чём не бывало. Только вот Гермиона ни разу никому не сделала замечаний, ни к чему не придиралась и никого не критиковала. Наоборот, было видно, с каким трудом она сосредотачивается на уроках. Периодически она начинала улыбаться и тогда старалась закрыться учебником. У Рона на лице было написано полное блаженство. « Неужели и я так по-идиотски иногда выгляжу со стороны из-за Уны?» — подумал Гарри, глядя на них.

Когда пришло время ложиться спать, Рон предложил Гермионе как старосте пропатрулировать коридоры, что бы выявить припозднившихся гриффиндорцев. На это девушка без сожаления отбросила в сторону (!) недописанный реферат по истории. Это была видная пара старост: грациозная суперотличница с копной вьющихся каштановых волос и высокий широкоплечий любитель пошутить с солнечно-рыжими волосами до плеч.

Гарри разбирало любопытства. Судьба друзей его действительно волновала. И когда, наконец, в мальчишечью спальню вернулся Рон, он схватил его и спросил:

— Ну?

— Гарри, я сделал это! Сделал сам без всяких пастилок! — сказал, широко улыбаясь Рон. — Понимаешь, после того случая в библиотеке, я сначала хотел сам съесть эту дурацкую конфетку, чтобы не бояться. Но потом подумал: как я буду выглядеть со стороны с дико вытаращенными глазами?! А сегодня, представляешь, мы подоили диметродона, отнесли ведро Хагриду. На обратном пути так получилось, что Гермиона споткнулась, я её поддержал, а потом и обнял. И думаю: ну раз уж один раз обнял, попробую ещё раз... А потом я даже не заметил, как всё классно получилось. Короче, я её поцеловал!

— А она? — спросил Гарри.

— И она! — Гарри никогда не видел Рона таким счастливым, разве что в прошлом году, когда благодаря Рону, квиддитчная команда Гриффиндора выиграла кубок.

— Ну и как?

— Обалденно!

Гарри решил пока не просить Рона вдаваться в подробности. Так, убедившись, что у друга всё в порядке, он был вынужден опять пойти в госпиталь за зельем.

Мадам Помфри встретила его победной улыбкой.

— Вы убедились, мистер Поттер, что вам какое-то время удобнее спать в госпитале? — спросила она.

— Я вынужден это делать! И вовсе это не удобнее, — недовольно ответил Гарри.

— Ваша пижама на вашей кровати, — ответила лекарь, протягивая юноше стаканчик с зельем.