Лягушка Интриганка (джен)

Кто бы мог подумать, что поездка по окрестностям превратится в пикник на целый день? А вот я могла бы подумать, но не подумала. Зато подумал Бальтазар. Когда после завтрака мы засобирались на прогулку, я пребывала в полной уверенности, что это будет небольшой выезд верхом, и к обеду мы вернёмся, а потом продолжим уже в коляске. Но у дворецкого в голове явно сложился другой план. В коляске с поднятым тентом ехали Сара и Ханна, сопровождавшие сменный гардероб для меня и Офелии. А в крытом экипаже ехали Этьен, Маркус и Джеймс с остальными вещами. Бальтазар, разумеется, тоже поехал. Он сопровождал нас верхом на Черном Принце.

Прежде чем взобраться на волоокую серую кобылу, синьор Мираколо несколько раз сказал, что неважно держится в седле, однако, уже оказавшись верхом, выглядел довольно уверенно. Впрочем, когда мы уже выехали с территории поместья, я поняла, что он имел в виду. У него в действительности не было проблем с тем, чтобы править лошадью, но он так интенсивно вертел головой по сторонам, что просто забывал это делать. И Бальтазар, подъехав к нему, молча перехватил поводья, чтобы Вега не пошла куда глаза глядят.

К счастью, погода была хорошая, и мы отлично провели день на свежем воздухе. Разве что Бальтазара пару раз перекосило, когда я чихала. Но всё обошлось, и дело было в пыли, а не в том, что я начала простывать.

Синьор Мираколо сделал, наверное, пару десятков набросков, в том числе и нас с Офелией, и за ужином, когда мы все уже вернулись в поместье, вид имел одухотворённый и задумчивый. Ужинать нам пришлось впятером — мистер Холмс и доктор Ватсон где-то пропадали. Не вернулись они и ночевать. И я подумала, что взрослые дядьки могут и сами о себе позаботиться, так что не стала просить Бальтазара узнать, где они и что с ними.

Поскольку отъезд немного незапланированно задерживался, дела в поместье оказалось возможным немного растянуть. Пока мы были там, я даже съездила на стройку, где пока что только начали рыть котлован. Рыли усердно, надо сказать. Возможно, потому что погода в скором времени должна была сильно усложнить дело, и тогда окончание работы пришлось бы отложить на более тёплое время. А тогда вся стройка бы встала. В общем, никто не хотел откладывать это всё до лета.

Четыре дня мистер Холмс и доктор Ватсон почти не появлялись в поместье, но я знала, что они не уехали в Лондон. Заходил инспектор Коллинз. Он рассказал, что обследование места преступления и опрос соседей ни к чему не привели, зацепок, кроме большой физической силы убийцы, он не нашёл. И у всех троих, кто, по его мнению, такой силой обладал, оказалось убедительное алиби на время убийства. Так что он сокрушённо, но не так чтобы сильно расстроившись, назвал дело глухим. Впрочем, местные жители тоже не особенно интересовались расследованием — как оказалось, мистер Картер никому не нравился.

Десятого ноября Бальтазар перешёл в активную фазу подготовки к отъезду, а я была занята тем, что подписывала приглашения на рождественский бал. Собственно, это была практически последняя работа, которую я непременно должна была сделать. И я как раз дошла до послания барону Бичему, когда в дверь постучали, а затем внутрь вошли мистер Холмс и доктор Ватсон в сопровождении Артура. Доктор казался хмурым и как будто не выспавшимся, а вот мистер Холмс и вовсе был мрачнее тучи.

— Что привело вас в мой кабинет? — оторвавшись от бумаг, спросила я.

— Ваше сиятельство, как давно вы знали о том, кто такой герр Абдеккер? — мрачно спросил мистер Холмс.

— Это имеет какое-то значение? — я склонила голову набок.

— Почему он жил здесь? — сыщик подошёл к столу и упёрся руками в столешницу. — Он ставил эксперименты на людях!

— Но наши законы не предусматривают преследования за преступления, совершённые на территории другого государства, — я пожала плечами. — А требований его выдать не поступало.

— И вы просто позволили ему оставаться так близко к вашему поместью?! — мистер Холмс даже голос повысил.

— А я, знаете ли, предпочитаю присматривать за потенциально опасными типами, — я изогнула бровь. — И я не планировала позволять ему оставаться здесь дольше, чем это требовалось. Хотя я, пожалуй, не буду говорить о том, что именно хотела сделать. Да и какая разница? Кто-то уже позаботился о том, чтобы герр Абдеккер прекратил коптить небо. Вы всё ещё хотите найти его убийцу?

— Разве что для того, чтобы пожать ему руку, — сыщик резко отвёл взгляд.

— Но он же убийца, — саркастически заметила я.

— В случае этого типа… — мистер Холмс глубоко вздохнул. — Даже не знаю, как правильно назвать того, кто это сделал, но точно не убийцей.

— Так вы решили просто оставить это дело? — я улыбнулась. — И как это вам так быстро удалось всё узнать?

— Нам повезло, — подал голос доктор Ватсон. — Мистер Холмс сначала отправил телеграмму в Вену, чтобы узнать об этом человеке, но позавчера здесь оказался мой некогда сокурсник. Окончив учёбу он, как оказалось, уехал продолжать образование в Австрию, и там узнал о работах Абдеккера. Я бы назвал его безумным учёным. Всё же ставить эксперименты на людях…

— Пожалуй, я сегодня не буду развивать эту тему, доктор Ватсон, — я снова улыбнулась и кивнула. — Но, может быть, когда дядюшка вернётся, мы снова обратимся к ней.

— Даже не знаю, что здесь можно обсуждать, — поморщился он.

— Что ж, — скептически дёрнув бровью, я вернула нормальное выражение лица и решила сменить тему. — Ваше расследование закончено?

— Полагаю, да, — кивнул мистер Холмс. — По крайней мере, я не хочу больше разбираться в том, что здесь произошло.

— Поедете в Лондон вместе с нами? — я склонила голову набок. — Мы отправимся послезавтра.

— Думаю, да, — снова кивнул сыщик. — Причин задерживаться у нас нет, но и торопиться тоже.

— Хорошо, я обо всём позабочусь, — я кивнула. — Мне нужно закончить дела. Если, конечно, вы сказали всё, что хотели.

— Нет, — мотнул головой мистер Холмс. — Хотя я узнал об этом типе достаточно, я всё равно не понимаю вашего отношения. Допустим, в случае мистера Картера можно условно согласиться с тем, что убийца был более чем прав, но в Шеффилде… Там же совершенно иная история.

— Судья Маллиган с вами бы поспорил, — я пожала плечами. — Уильям сказал, что показал ему те материалы, в которых было всё о деятельности мистера Смита. И судья принял решение о наказании. Не я, заметьте. Или вы тогда потратили время, чтобы выяснить его причастность к делу миссис Форестер, но дальше не пошли?

— Я оказался занят, — сыщик допустил короткую полуулыбку-полуухмылку, но взгляда не отвёл.

— Кажется, я уже говорила, что не стоит делать выводы при условии недостатка информации, — я пожала плечами. — И ещё, кажется, я говорила, что это не было моей идеей. А потому эту тему мне хотелось бы закрыть и никогда более к ней не возвращаться. Мне бы вообще не хотелось вспоминать поездку в Шеффилд.

— Всё же усадьба вас шокировала, — кивнул сам себе мистер Холмс.

— Там не было ничего такого, чего бы я не видела и не ожидала увидеть, — кисло заметила я. — В большей мере я не хочу вспоминать сам пансионат. Впрочем, к вам это не имеет отношения. Вы же найдёте себе занятие?

— О, безусловно, — улыбнулся мистер Холмс. — Ваша библиотека великолепна.

И они ушли. Точнее, мистер Холмс и доктор Ватсон ушли, а Артур остался. Он стоял в паре шагов от моего стола и некоторое время делал вид, что он здесь просто так — шёл мимо и зашёл. И я просто смотрела на него, ожидая, когда сам заговорит. И вот когда я решила, что ничего от него так и не дождусь, жнец резко приблизился к столу и навис надо мной.

— Миледи, вам не страшно?

— Эм… — я отпрянула. — Ты сейчас как жнец спрашиваешь или ты что-то узнал?

— Хм… — он выпрямился. — Ваш противник весьма опасен. Та книга с описанием призыва демона, помните? Она довольно точна. Вас это не пугает?

— Артур, — я глубоко вздохнула. — Как ты думаешь, может ли меня пугать человек, если рядом со мной демон и жнец?

— Вы уверены, что не недооцениваете людей? — он склонил голову набок.

— Я не совсем это имела в виду, — я сжала переносицу и покачала головой. — Просто пока Бальтазар оберегает мою жизнь, меня вряд ли удастся убить. А моё положение достаточно прочно, чтобы его можно было легко расшатать. С чего вдруг вообще этот разговор?

— Кое-что узнал, — Артур поморщился и вздохнул. — Из своих источников. В Шеффилде была не вторая попытка призвать демона. Шестая.

— Шестая? — медленно повторила я, пока мои глаза пытались вылезти из орбит. — Но я не помню, чтобы о чём-то таком писали…

— Об этом и не писали, — он сощурился. — Остальные попытки прошли очень тихо, а следы замели. Если бы вы не вмешались в этот раз, об этом тоже никто бы не узнал. Возможно, широкая огласка на некоторое время заставит их сбавить обороты. Однако вы не задумывались над тем, что можете оказаться по их представлениям идеальной жертвой?

— Зачем мне было задумываться об этом, если во время нападения это было несколько раз озвучено? — скептически поинтересовалась я. — Но в нынешней ситуации, думаешь, это имеет значение? Думаешь, Бальтазар допустит подобное?

— Нет, — Артур покачал головой. — Демоны не отдают своего.

— Тогда давай закроем эту тему, — я слабо улыбнулась. — Если, конечно, у тебя нет ничего более конструктивного по вопросу.

— Не могу сказать, что у меня что-то есть, — он сокрушённо вздохнул. — Разве что убийцы во всех случаях были разные. Хотя я уверен, что действовали по указке одного и того же человека.

— Дело за малым — найти этого человека, — саркастически хмыкнула я. — Мне надо закончить с этим, — я приподняла приглашение, которое ещё не подписала.

Жнец кивнул и ушёл. Что это было вообще? Зачем приходили, чего хотели?

Встряхнув головой, я вернулась к работе. Надо было закончить сегодня, чтобы оставить время завтра на тот случай, если были допущены какие-то ошибки.

Последний день перед отбытием прошёл праздно. Да и погода испортилась — с самого утра начало моросить. И я погрузилась в чтение «увлекательнейшего» учебника по шахматам. И пока я читала его, отвлечённо думала о том, чтобы всё же написать Франкенштейну, коль скоро в этом мире обнаружились модифицированные люди. Что-то в этом деле не давало мне покоя. Как будто я упускала что-то важное. Но все попытки уловить мысль оказались бесплодными, что в итоге меня только расстроило. И чтоб немного развеяться, я решила пройтись в саду.

Серая хмарь, моросящий дождичек, полуголые кусты и пожухшие цветы — вот это прямо самое оно, чтобы поднять себе настроение, конечно. Но мне, по крайней мере, удалось улизнуть незамеченной Бальтазаром, так что зонтик над головой я держала сама, вяло шагая по тропинке. И признаться, даже испортившаяся погода как-то не прибавила мне искреннего желания ехать в Лондон. Потому что там были люди, светские мероприятия и всё то, чего я бы с большим удовольствием избегала.

Я вышла к небольшой беседке, заросшей клематисом. Справа от входа в неё стоял куст шиповника, разросшийся уже до такой степени, что цеплял платье всякого, кто хотел зайти в беседку. Точнее, так было до совершенно недавнего времени, потому что в данный конкретный момент Маркус большим секатором обрезал ветки и сваливал их в тачку.

— Почему без перчаток? — спросила я, глядя на то, как он голыми руками швырнул шипастую ветку к остальным.

— У меня не остаётся царапин, миледи, — отозвался он, тут же сделав шаг от куста.

— Ещё скажи, что шипы совсем не колются, — поморщилась я.

— Колются, — Маркус улыбнулся. — Это даёт мне уверенность, что я не сплю.

— Вот как… — протянула я. — Прервись. Я хочу спросить у тебя кое-что.

И я вошла в беседку. Скамейка внутри удивительным образом осталась сухой, и я, оставив сложенный зонтик у входа, уселась на неё. Маркус вошёл следом, но остановился, не сделав и пары шагов. Я вопросительно изогнула бровь и склонила голову набок.

— Мне сказали, что я не должен садиться без разрешения в вашем присутствии, — как будто немного смущаясь, произнёс он.

— Да я не об этом, — я нахмурилась. — Ты остановился прямо у входа, тебе ветер морось в спину гонит. Понимаю, что ты и так уже вымок, но хоть от ветра можно отойти. И с учётом погоды — садись.

Маркус кивнул, потом с сомнением пострел на сухую скамейку, но всё же сел напротив меня. Глядя на него, я думала, какой же он всё-таки внушительный. Если брать его с собой в качестве охраны, он будет просто одним своим видом людей отпугивать.

— Миледи? — тихо обратился Маркус. Потому что я засмотрелась, задумалась и зависла.

— А, да, — я встрепенулась. — Всё ли у тебя здесь хорошо?

— Да, — он кивнул. — Я уже сказал вам, что хватаюсь за колючки, чтобы убедиться, что не сплю. Здесь так тепло отнеслись к нам с Ханной, что мне не верится.

— Хорошо… — протянула я.

— Вы упомянули, что знаете человека, который мог бы разобраться с тем, что с нами сделал Абдеккер, — Маркус сощурился. — Знаете того, кто тоже проводил такие эксперименты?

— Это будет сложновато объяснить так, чтобы не задеть некоторых запретных тем, — я нахмурилась. — Скажем так, он хорошо знаком с темой, но не проводил экспериментов на людях.

— Но наблюдал, — садовник подался чуть вперёд.

— Там… всё сложно… — протянула я. — Может быть, ты сам спросишь его, когда вы встретитесь? Я не хочу сказать ничего такого, что расходилось бы с действительностью, чтобы потом не было недопониманий.

— Но вы можете обещать, что я не стану его новым подопытным? — у Маркуса даже как будто голос загустел.

— Кажется, я уже это обещала, — я пожала плечами. — Никто ничего не будет делать с тобой и Ханной против вашей воли. И вряд ли можно говорить о «новом подопытном» в его случае, потому что я не уверена, был ли старый.

— У меня нет причин не верить лично вам, потому что вы сделали всё так, как обещали в пещере, — он откинулся на спинку. — Но у меня есть причины не доверять людям.

— В этом мы с тобой похожи, — я усмехнулась. — Доверяя кому-то, ты даешь ему собственноручно заточенный нож. Им он может защитить тебя или уничтожить. Но… В чём-то люди сродни змеям. Иногда они уничтожают других просто потому, что такова их натура.

— Но при этом вы хотите, чтобы я вам доверял, — не то спросил, не то утвердил Маркус.

— Обычно я не нарушаю своего слова, — я улыбнулась. — Если ты не предашь моего доверия, то и у меня не будет причин предавать твоё.

— Я знаю, что такое благодарность, — он чуть опустил подбородок.

— А ты не хочешь поехать завтра с нами в Лондон? — я сощурилась и склонила голову набок. — Мне не кажется хорошей идеей разлучать вас с сестрой. Там тоже есть сад, и, я бы сказала, он сейчас больше нуждается в уходе.

— Если это не будет обременительно… — Маркус отвёл глаза.

— Конечно, нет, — я рассмеялась. — Может быть, ты ещё не заметил, но у меня довольно маленький штат. Поэтому для меня совершенно нормально перевозить слуг из поместья в особняк и обратно по необходимости. И сейчас так уж совпало, что саду в Лондоне нужен садовник, а вам с сестрой ни к чему разлучаться.

— Я поверю вам, — он глубоко вздохнул. — Миледи, почему-то я отчаянно хочу вам верить. Даже если это означает быть преданным в конце.

— А я хочу верить, что ты будешь долго работать у меня, как и Ханна, — я улыбнулась и склонила голову набок. — Даже если вам будет предлагать сменить работу кто-нибудь ещё.

— Не думаю, что мог бы согласиться на работу у того, кто не в курсе… — он нахмурился. — Ну, вы понимаете.

— Того, что ты особенный? — я поднялась, подошла у Маркусу и положила руку ему на плечо. — Я постараюсь, чтобы об этом никто не узнал. Не хочу подвергать вас с сестрой излишнему вниманию. По крайней мере, такому, — кисло добавила я.

Садовник вопросительно посмотрел на меня, но я только мотнула головой. Потому что я как-то плохо представляла себе, как объяснить ему нездоровое внимание ко всей моей прислуге. Для себя как раз я легко могла это объяснить, но мне казалось, что фраза: «Просто ты привлекательный, а у дворян найм такой прислуги какая-то навязчивая идея», — будет немного странной. И ещё более странной в том контексте, что я-то его наняла.

— Я уже долго гуляю, — я отступила на шаг. — Думаю, мне стоит вернуться в поместье, а то тут некоторые болезненно относятся к тому, когда не могут меня найти. И ты не переохлаждайся и пообедай.

— Странные у вас распоряжения, — Маркус поднялся. — Не о том, чтобы работал усерднее, а чтобы о себе заботился.

— Работаешь ты усердно и без моих наставлений, — я улыбнулась. — А вот о себе заботиться, кажется, забываешь.

Разговор с Бауэром и в самом деле поднял мне настроение, так что к дому я уже не плелась, как на казнь, а вполне себе бодро шла. Подол платья, впрочем, вымок и потяжелел, так что даже если бы захотелось, скакать вприпрыжку у меня бы не получилось.

Как оказалось, меня всё-таки потеряли. Не совсем понятно, правда, было, почему и Бальтазар тоже — из-за контракта он всегда точно знал, где я. Я вошла через дверь в сад, поставила зонт в корзину, переобулась в домашние туфли и сделала шагов пять по коридору, думая, не опоздала ли я к обеду, когда на меня буквально вылетел Артур. Я даже отступила на пару шагов.

— Миледи? — жнец, похоже, и сам удивился, наткнувшись на меня.

— Куда бежим? Где пожар? — скептически поинтересовалась я, сложив руки на груди.

— Где вы были? — он сделал ещё шаг ко мне и, судя по дёрнувшимся плечам, еле сдержался, чтобы не встряхнуть меня за плечи. — Мы уже час вас ищем!

— Я гуляла в саду, — я пожала плечами.

— В такую погоду? — это в коридоре внезапно возник Уильям.

— Там не так уж и холодно, — улыбнулась я. — Но очень сыро. Кто устроил этот переполох?

— Это была я… — донёсся тихий голос Сары. — Я прибирала ваш гардероб и хотела предложить вам платье к обеду, но не нашла вас ни в кабинете, ни в библиотеке, ни в гостиной, и забеспокоилась. Сказала мистеру Лосту и мистеру Хардману, и…

— И сколько народу сейчас заняты моими поисками вместо того, чтобы заниматься делами и готовиться к отъезду? — я склонила голову набок.

— В… Вся прислуга, леди Пристинфорд и гости… — горничная опустила голову и говорила едва слышно.

— Я даже немного теряюсь, как к этому относиться, — я усмехнулась. — Уильям, скажи всем, что я нашлась и со мной всё нормально. Пусть возвращаются к делам. Сара, моё платье промокло, так что очень удачно, что у тебя есть на примете другое.

А после обеда мне пришлось демонстративно сидеть в гостиной. Примерно час я читала, и в комнату постоянно кто-нибудь заглядывал, хотя там же находились Офелия и Ханна, занявшиеся вышивкой. Потом я села за рояль и стала играть. Заглядывать стали меньше. Ну в самом деле — что со мной могло случиться-то на территории поместья средь бела дня?

После ужина Бальтазар под предлогом доклада о ходе подготовки к отъезду увёл меня в кабинет, где, впрочем, с того и начал: ехать мы готовы, всё собрано, можно отправляться хоть сейчас. Потом он с лёгкой усмешкой поинтересовался, почему я никому не сказала, что собралась прогуляться, ведь все очень беспокоились. Я только скорчила кислую мину.

— Миледи, вы разве не знаете, как все в доме дорожат вами? — улыбнулся дворецкий.

— Но разве это повод устраивать такой переполох на пустом месте? — я поморщилась.

— А если бы с вами что-то стряслось? — не переставая улыбаться, спросил он.

— Ой, вот как будто ты бы в то же мгновение об этом не узнал, — отмахнулась я. — Переходи к делу. О том, что мы готовы ехать, ты мог сказать и при всех.

— Я хотел сказать, что позаботился о лорде Коуфилде и графе Макарти, миледи, — улыбка Бальтазара перешла из разряда насмешливо-милой в категорию жутковато-убийственной.

— И насколько сильно мне придётся за это извиняться? — меня перекосило.

— Я не сделал ничего такого, за что стоило бы извиняться вообще, — он подошёл ближе к столу и невесть откуда достал пару листов бумаги. — Пока вы не приняли решения о том, как именно наказать их за попытку покушения, я, как и было оговорено, отправил им несколько телеграмм и узнал об их деятельности. У лорда Коуфилда испортился сон, а граф Макарти распорядился убрать того слугу, что колол стимулятор.

— Убрать — в смысле устранить? — уточнила я. — Физически?

— Насколько я понял, его намерены отравить мышьяком, — кивнул дворецкий.

Я стала перебирать пальцами по столу. Бессонница лорда Коуфилда могла и сама заставить его натворить дел, хотя не давала на то никаких гарантий. Об этом ещё стоило подумать. А вот граф, похоже, глупость уже сделал. По крайней мере, начал делать. А вот конюх, надо полагать, был неплох, раз смог подойти к незнакомой лошади и в заднюю ногу сделать укол. Но было неизвестно, что заставило его так поступить — долги, давление хозяина или собственная гнилая натура. И вот из соображений человеколюбия надо было бы выяснить этот вопрос, но… Но он обидел Мунлайта, какая бы причина у него ни была!

— Что думает Артур по поводу этой смерти? — я поджала губы.

— Жнец считает, что мы не должны вмешиваться в ход событий, — заметил Бальтазар. — Я подумал, что вы захотите спасти жизнь, когда узнаете об этом, и спросил его. Он сказал, что этот человек уже есть в списках жнецов, так что его не получиться действительно спасти.

— Ясно… — я кивнула. — Тогда найди способ натравить на расследование этого дела мистера Холмса. Граф Макарти любезно облегчил нам задачу в части наказания. А что до лорда Коуфилда… Я изучу твой отчёт, и тогда мы что-нибудь решим.

— Надеюсь, вы не станете проявлять излишней мягкости, миледи, — он склонил голову.

— Излишней? — я рассмеялась. — Излишней… Бальтазар, я бы устроила показательную порку, если бы покушение было хоть чуточку более явным, — я сделала паузу, а потом вспомнила ещё кое-что. — Кстати, о показательной порке. Мне надо бы написать дядюшке письмо. Его письмо пришло из Женевы, но я не знаю, где он сейчас — он планировал поехать в Австрию и Германию. Будет сложно найти его?

— Нет, если прикажете, — чуть сощурился дворецкий.

— Хорошо, — я кивнула. — Я скажу, если всё-таки решу написать, а не ждать его приезда.

Дворецкий снова улыбнулся — опять как-то зловеще — отвесил поклон и покинул кабинет. Мне тоже надо было идти к себе, чтобы лечь пораньше. А мне почему-то совершенно не хотелось завтра вставать и тем более ехать в Лондон. Почему-то… Наверное, потому что меня ожидало довольно специфическое веселье. Такое, вообще не весёлое.