История длиною в жизнь (гет)

Ох, как встряхнуло Хогвартс произошедшее на балу. То, что полукровка (ну, допустим, чистокровный, по слухам) Злей (ну ладно, теперь Принц), имеющий славу грязного забитого зельедела (хотя в последнее время ни того, ни другого за ним не наблюдалось), отхватил самую видную девушку в школе, изрядно разозлило некоторых особо резвых воздыхателей. Самые смелые из них, естественно, попытались показать нашему другу, где его место, но быстро поняли, что какие бы отношения ни связывали слизеринца с Каверзниками, любовь Веры автоматически делала его своим. Поэтому, как бы не крысились друг на друга Блэк, Поттер и Принц, любой потенциальный обидчик был неприятно удивлен, обнаружив, что они друг за друга горой, да и сама гриффиндорка доходчиво объяснила, что с ними будет в случае чего. Таким образом, побывав у школьной знахарки, познакомившись со второй стороной личности нашей кроткой Веры и получив взыскания от обоих деканов, несостоявшиеся женихи как-то быстро сдулись. Всё, что им оставалось, это завистливо смотреть вслед паре.

Дамблдор к союзу отнесся неожиданно положительно, видимо, усмотрев в нём для себя какую-то выгоду. Поэтому отсюда никаких сюрпризов не поступало. Благосклонно принял новость и Вольдеморт, похвалив парня за расчетливость. Макгонаголл и Слизнорт почти одними и теми же словами выразили одобрение и надежду на то, что отношения не помешают учёбе. Ребята заверили их в том, что, разумеется, не помешают. Эрис в своей манере поздравил их с началом серьёзных проблем, а буквально через несколько часов прилетели письма и от Альфарда, и от Септимуса. Оба выразили желание ближе познакомиться с невесткой. Злотеус только головой качал, понимая, что лето проведёт в разъездах. Вера занималась тем, что успокаивала его, уверяя, что всё пройдёт успешно, а если нет, она всегда может что-нибудь сломать. Для налаживания отношений, так сказать. Парня это веселило и, как ни странно, успокаивало.

Сбылись предсказания Джима, профессор Пруэтт и правда решил восполнить недостающие знания нашей компашки. Родители это стремление одобрили, особенно Септимус.

— Кажется, я начинаю понимать, почему ты так хотел свинтить, — признался Злотеус однажды.

— Во-от, — протянул довольный Сириус, подставляя лицо мартовскому солнцу, — а то всё разгильдяй да разгильдяй.

— А этих слов я назад и не брал, — тут же заявил слизеринец.

— Ты-то хотя бы наследник, — произнес Рем. — А ко мне-то чего привязались?

— Ты вообще-то тоже наследник, — подняла голову Алиса. — Так что учись. Тебе ещё роду былое величие возвращать.

— Так вот в чем дело, — весомо проговорил парень. — Решили на меня всю ответственность скинуть.

— А ты думал, — хихикнул Джим. — Наши старички что-то вообще веру в детей растеряли. Все надежды на внуков возлагают.

— И не говори, — подтвердил Сириус.

— Ребят, — начал Ласэн, — у меня новость есть.

— Только не снова, — одновременно взвыли парни.

— Знаешь, я тут недавно разговор Карлуса и Арктуруса подслушал, — оповестил Джеймс. — Так вот, они оба сошлись во мнении, что мы по сравнению с тобой просто поразительно спокойные дети. Дед Арк так и сказал: «Я думал, что Сириус притягивает непомерное количество неприятностей, ровно до того момента, пока не появился Ласэн».

Фэец слегка покраснел.

— Не обращай внимания, — посоветовал ему Рем. — Рогалис просто обиделся, что премию «Несчастье года» выиграл не он.

— Так что случилось? — перебил их Злотеус.

— Вообще-то новость хорошая, — буркнул Ласэн. — Игнатиус и Лукреция хотят провести крестины.

С минуту все осмысливали произошедшее, а затем принялись поздравлять фэйца.

— Теперь понятно, о каком выходе из ситуации говорил дед, — улыбнулся Джим.

— А что, собственно, это меняет? Тетя Лу сказала, что ничего.

— Так-то оно так, конечно. Это больше для мира послание. У нас же все думают, что ты им родной, а вот в Верховном мире, в твоём, сам знаешь. Крестные — они защитники и наставники, ну это ты знаешь, а ещё они могут забрать ребёнка даже у родных родителей, если ему там плохо. Так что соглашайся.

Ласэн радостно улыбался какое-то время.

— Подожди, ты сказал, что идею подал Лорд Блэк? — вдруг разом сник он.

— Думаю, тётя Лу сама давно задумалась об этом, — ответил Сириус. — Да и умеет она подать информацию так, что человек думает, будто это его идея. Но можешь считать, что дед Арк принял тебя. Официально. Хотя это и так было ясно.

— Разве?

— Ну а с чего бы ещё ему тебя защищать? — страдальчески спросил Злотеус. — Понятно, что тебя уже давно своим считают.

Ласэн задумался, а затем махнул рукой.

— Ну, раз вы так говорите...

— Не говорим, а знаем, — назидательно подтвердил Рег. — Так что не дури, братец. Соглашайся.

— Да я так-то уже...

Фраза фэйца потонула в ещё более радостных возгласах. Правда, тут на нас обратил внимание Эрис и велел возвращаться к занятию. Впрочем, не слишком строго. Было видно, что и его новость порадовала, судя по мелькающей улыбке.

После занятия Ласэн некоторое время собирался с мыслями, а потом произнёс:

— Спасибо вам. За всё.

Ответом ему были мягкие улыбки. Что ещё ответишь на такие слова? За дружбу вообще не принято благодарить, но наш фэец слишком долго был один. Возможно, он так никогда и не научится принимать любовь и дружбу как данность. Несмотря на это, каждый из нас изо всех сил старался показать ему разницу между дружбой и взаимовыгодными отношениями, а разница была, и очень большая. Только вот видеть её могли не все. И именно поэтому мы так старались не допустить слияния этих двух понятий в его фэйском разуме. Каждый из нас был твердо намерен убедить его хотя бы в том, что любим мы его не за что-то, а просто потому, что он есть. Просто потому, что когда-то назвал нас друзьями, затем семьёй. Просто потому, что так правильно.

* * *

Обряд провели на Пасхальных каникулах в апреле, практически сразу после его дня рождения. В Хогвартс Ласэн вернулся порядком повеселевший. Стоит ли говорить, что проблема «светлячок-Ласэн» всё чаще вставала у нас на пути? Оно, с одной стороны, конечно, и хорошо, но с другой — довольно трудно объяснить это окружающим. Приходилось прибегать ко всяким ухищрениям, так как Сириус был не всегда рядом, а контролировать свою особенность Ласэн не умел, хотя и пытался. К концу апреля было решено на лето отправить его в Лес. Уж кто-кто, а Мирион способен научить чему угодно. Оставалось дождаться этого самого лета.

Тем временем Вера и Злотеус под чутким предводительством Мириона и Септимуса наконец разработали волчье противоядие. Оставалось его испытать. А это означало, что рядом с Ремом в ночь должен был находиться целитель на случай, если что-то пойдёт не так. Школьной знахарке они, конечно же, решили ничего не говорить, а Мирион предательски умыл руки, заявив, что тренировка мне не повредит. Поворчав, я всё-таки собралась вместе с ребятами.

— Ну только попробуй покусать меня перед днем рождения, — пригрозила я Рему третьего мая, стоя в хижине под Дракучей ивой. Парень натянуто улыбнулся и выпил дымящееся зелье.

Парни и Вера обратились, скрыв меня за собой, и приготовились ждать. Через полчаса началось. Рема скрючило, и он взвыл от боли. Трансформация заняла несколько минут, и вот перед нами стоял волк. Все затаили дыхание. Волк-Рем отдышался и принюхался, какое-то время он просто стоял, а затем очень осторожно попытался приблизиться ко мне. Ребята были настороже.

— Рем? — я вгляделась в его почти человеческие глаза и выдохнула. — Получилось.

Волк радостно тяфкнул, и я погладила его по носу. Сириус обернулся человеком.

— Я провожу, — сказал он и вдруг замер, внимательно ко мне присмотревшись. — А ты разве не можешь... превращаться?

— Могу, — улыбнулась я.

— Кем?

— А кем хочешь.

«Животные» удивленно на меня уставились.

— Как? И как давно?

— Год как. Я же Стихия.

— Так Вера... — Сириус покосился в сторону волчицы.

— В любое морское или речное, — кивнула я.

— Ну, девчонки! Айда с нами, — парень попытался поймать меня за руку.

— Не знаю, как вам, а мне завтра на учёбу. Прости, Рем.

Волк тряхнул головой и ткнулся носом в ладонь.

— Не подлизывайся.

Словно издеваясь, он жалобно завыл. Я стоически держалась минут десять, а затем глубоко вздохнула и обернулась совой.

— Здорово! — услышала я возглас лиса-Ласэна.

— Мудро, — ответила волчица-Вера.

Друзья знакомой дорогой повели меня в Запретный лес. К зверям он отнесся с большим снисхождением, без опаски показывая своих обитателей. Рем, в кои-то веки владеющий своим телом и разумом, резвился, как ребенок, или, точнее будет сказать, как щенок, шутливо нападая то на оленя, то на пса, то на волчицу. Трогать маленького лиса он как-то не решался. Лис же благородством не отличался, запрыгивая на спину другу. Я, наблюдая за ними сверху, тихо посмеивалась. В какой-то момент Вера замерла.

— Смотрите, — прошептала она.

Сквозь кусты просматривались светящиеся тела единорогов. Рядом с белыми взрослыми резвились золотые детёныши. Стараясь не спугнуть их, мы тихо наблюдали, пока единороги не ушли. Оправившись от благоговейного шока, мы отправились дальше. Встретились нам и пегасы. Ласэн обернулся человеком, не боясь, подошёл к вожаку.

— Здравствуй, Воля, — произнёс он, и пегас фыркнул в ответ. — Нет, сегодня не полетаем. Да и не любишь ты наездников, верно?

Воля в ответ на лукавый тон дунул фэйцу в лицо и с чувством исполненного долга отправился по своим делам. Ласэн вновь перекинулся и поспешил догнать ребят.

— Почему Воля? — с интересом спросила я.

— Я всё думал, какое имя ему дать. Учитывая непокорный характер, подошло бы что-то, связанное со свободой, но ему ничего не нравилось. А потом вдруг вспомнил, что есть такое слово в русском. Не свобода, а воля. Предложил как есть, даже не переводя. Звучит, конечно, странновато, но ему понравилось, как видишь. Догоняй!

И он припустил вперёд. Гуляли мы до самого рассвета, еле-еле успев вернуться в Хогвартс. В частности потому, что на обратном пути столкнулись с проблемой. Дети, они везде дети. Именно поэтому маленький единорожек попал в ловушку, серьёзно поранившись. Пришлось отвести Рема в убежище и пойти покаяться Огриду. Пока парни ходили за ним, мы с Верой смогли вытащить единорога и подлатать. На капкане осталась кровь. Вряд ли расставлял их Огрид. Собственно, поэтому мы и отправили ребят за ним. В лесу кто-то пытался хозяйничать, а это явно не назовешь хорошим знаком.

Мать единорожка тем временем направила свой рог в сторону капкана и, собрав серебристую кровь с помощью магии, тихо заржала. Я пораженно на неё уставилась, а затем покачала головой. Она не успокоилась.

— Бери, дочь Леса, — раздался её тихий голос. — От таких даров не отказываются. Она тебе пригодится. Очень пригодится.

Вера, как истинный зельедел, достала откуда-то пиалу и собрала в неё подаренную кровь. Сунула мне. Я встала и поклонилась единорогу.

— Спасибо.

— Тебе спасибо, — ответила та. — Не гуляйте здесь. В лесу становится опасно. Предупредите Огрида.

И она скрылась в лесу. Великан появился почти сразу после этого и нахмурился, увидев капкан. Он велел нам отправляться в школу, пообещав ничего не рассказывать учителям, а сам стал осматривать место преступления.

В школу мы успели аккурат к первому уроку. И, несмотря на то, что на уроках все дремали, я не жалела о прогулке. Да и как жалеть после такого дорогого подарка. Знать бы ещё, что имела в виду единорог.

* * *

К концу мая меня неожиданно вызвал к себе Дамблдор, попросив явиться без сопровождения. Здраво рассудив, что пока на страже Финеас Блэк, мне ничего не грозит, я предупредила ребят и отправилась на ковер. Кабинет встретил привычной тишиной. Только феникс приветливо курлыкнул. Директор указал на свободное кресло рукой. Никто из нас не торопился затевать разговор, но вот Дамблдор наконец вздохнул.

— Скажи мне, Нея, вы с Сириусом намерены пожениться?

На языке тут же зародился язвительный ответ, но я сдержалась.

— В будущем, разумеется, а почему вас это интересует?

— Мне казалось, семья мальчика против ваших отношений.

— Думаю, в конечном итоге мы придем к соглашению, — спокойно ответила я.

Директор улыбнулся.

— Мне всегда нравился твой боевой настрой. Твой дедушка хорошо тебя обучил.

Теперь улыбнулась я.

— Не жалуюсь.

— Не стала отрицать, — Дамблдор сложил пальцы домиком.

— Зачем же, какое-то время он действительно меня обучал, — я незаметно скрестила пальцы.

— Ты никогда не верила мне, Нея. Почему? — вдруг прямо спросил директор.

Как меня достали все эти игры.

— Дедушка ничего не рассказывал мне о вас, если вдруг вы об этом.

— И все же?

— А вы не сделали ничего, чтобы заслужить моё доверие. Как раз наоборот. Я могу привести множество примеров.

Дамблдор помолчал, внимательно за мной наблюдая.

— Что ж, пожалуй, я вынужден признать твою правоту, — вздохнул он. — Но, быть может, я ещё могу доказать тебе, что я не враг.

— А я никогда и не считала вас врагом.

— В самом деле?

— Да. Просто вам нужен солдат, а я им не являюсь.

— Хочешь сказать, что ты не на стороне Света?

Я еле удержалась от желания закатить глаза. Мерлин, какая банальщина. Сторона Света. Кто может судить о том, что является Светом?

— Хочу сказать, что я на стороне своей семьи. И вам повезло, что наши взгляды совпадают. Я вижу, к чему приведет Вольдеморт. И не хочу, чтобы мои дети жили в таком мире. Поэтому я буду бороться. Если вас это устраивает, под вашим началом.

На сей раз директор молчал очень долго. Настолько долго, что Финеас Блэк начал хмуриться, но вот взгляд Дамблдора потеплел.

— Что ж, полагаю, мы все в первую очередь боремся за семью. Буду рад видеть вас в своих рядах. Но только после окончания школы.

— Разумеется, — кивнула я и покинула кабинет.

Максимально странный разговор, если быть честной.