Всего лишь твоя грязная кровь (гет)

Вихрь закружил Мэв ещё сильнее. Она отчаянно пыталась вырваться из ловушки, но не могла совладать со стихией. Чем больше она сопротивлялась, тем больнее крупинки песка царапали её полупрозрачную кожу. Жаркий ветер то поднимал её, то швырял вниз, дёргал из стороны в сторону. Казалось, ещё немного — и её просто разорвёт на части. Паника затопила сознание. Мэв барахталась в потоках песка и ветра, будто тонула в штормовом море.

— Хватит! — крикнула она.

Но к кому была обращена мольба? Этого Мэв не знала. Присутствия даэдра не ощущалось. Здесь была только она — наедине с неукротимой стихией.

— Я хочу домой! Мне нужно вернуться! Пожалуйста! — взмолилась Мэв.

Ничего не изменилось.

«Что там говорила Предвестница? "Пройти тропой кошмаров"? Выход есть — его нужно только найти».

Тогда она сжала кулак и ощутила нить. Единственный ориентир в этом мире зыбучих снов.

«Просто натянуть и идти. Сквозь бурю».

Она сделала это. И, как ни странно, подействовало: ветер немного стих. Сквозь прорехи в пелене вихря Мэв различила бескрайнюю пустыню. Куда ни глянь — песок и барханы. Над ними плясало марево: солнце поднималось всё выше и начинало нещадно палить. В тени одного из барханов она различила Кири — та давала указания одиннадцати обступившим её подчинённым.

Чуть поодаль Далемар с каменным лицом натягивал перчатки — последний элемент полного талморского мундира. У его ног, заносимая песком, лежала тюремная роба.

Пелена сомкнулась. А когда надорвалась вновь, за прорехой воцарилась тьма. Призрачную кожу обдало холодом — не менее жгучим, чем тот, что был на Севере. Вверху раскинулось звёздное небо. Воздух наполняли конское ржание, вой, треск магии. Вспышки огня и молний высвечивали пустынных волков, окруживших отряд.

А затем — новое видение. Снова ночь, но кони теперь не ржали. В свете убывающих лун уже семеро альтмеров стояли кольцом, спина к спине, сжимая оружие и плетя заклинания.

— Гарпия! — крикнул один из воинов. — Слева!

Мэв обернулась и в блеске магического пламени успела разглядеть крылатое существо, отдалённо напоминавшее женщину. Но жуткую — с птичьими лапами и чёрными провалами вместо глаз. Гарпия спикировала на одного из воинов и, прежде чем тот успел вскинуть клинок, рванула когтями шею в зазоре между шлемом и кирасой. Фонтаном брызнула кровь.

В следующий миг сноп искр ослепил Мэв, и вихрь швырнул её прочь от схватки. Её отбросило вбок, вниз, а потом просто выплюнуло на песок. Всё закружилось перед глазами. Первым, что она разглядела, был розовеющий горизонт — обычно такой предвещал восход. А затем донеслись и голоса.

— Мы уже должны были дойти до Драконьего Кряжа! — визжал незнакомый мужчина.

Никто ему не ответил, но он продолжал:

— Мы заблудились! Мы умрём!

Головокружение прошло, и Мэв ясно разглядела кричащего — воина в броне, но без шлема. Лицо его выглядело измождённым и обветренным, губы потрескались. В дрожащей руке он держал меч.

Второй воин, тяжело дыша, лежал на коленях у Кири, которая зажимала рану у него на животе. Невдалеке тёмной грудой хитиновых колец и крючковатых ножек раскинулась жуткая тварь, похожая на гигантскую сколопендру. Верно, именно она и раздробила крепкую эльфийскую кирасу раненого, словно яичную скорлупу.

— Помоги, ему нужен лекарь! — отчаянно крикнула Кири.

Их осталось четверо, так что обращалась она явно к Далемару, сидевшему на песке рядом с поверженной тварью. Тот выглядел уставшим, но ран, к своему облегчению, Мэв на нём не заметила.

—Ты же дознаватель! — Кири повернулась к нему полностью. — Вас ведь учили…

— Лишь калечить, Кири, — глухо отозвался он, не поднимая головы.

Вот только Мэв знала, что он врёт. Лечить Далемар умел, но не желал этого делать. Почему? Берёг силы?

Раненый вздрогнул, захрипел, выгнулся дугой, а затем… обмяк. Вскоре его не стало.

— Проклятье! — Кири прикрыла веки мертвецу. Её голос дрожал. — Почему тогда ты сказал мне не брать лекаря?! Скольких бы наших удалось спасти!

Услышав упрёк, последний живой из воинов досадливо топнул.

— Комендант, зачем вы вообще пошли на мятеж? — с отчаянием выпалил он. — Посмотрите, где мы оказались! — Он раскинул руки, указывая на барханы, а затем метнул взгляд в сторону Далемара. — И всё ради этого отброса!

Далемар вскинул лицо и зло посмотрел на сородича.

— Не забывайся!

— Я и не забуду! — ядовито отозвался тот. — Ничего не забуду! Все мои товарищи мертвы! Из-за тебя, проклятый торчок!

Далемар резко поднялся. Воин вскинул меч, готовясь не защищаться — нападать.

Кири, переступив через труп, шагнула между ними и примирительно раскинула руки.

— Остыли, оба! — гаркнула она командным голосом. — Драконий Кряж рядом. А за ним — Удар Молота. Там нам помогут. Мы получим подкрепление и отобьём наш форт.

— Форт, который сдал он! — Альтмер сжал рукоять меча и кивнул на Далемара. — Он задурил вам голову, комендант! Я не знал, что вы собираетесь сделать! Напарник просто попросил меня открыть чёртовы врата! Но если бы я…

— Отставить! — Кири резко оборвала его. — Никто не сдавал Предвестие! Крикуны узнали про своего вождя и внезапно атаковали нас.

— И как удобно — в тот самый момент, когда вот этого, — воин направил кончик меча на Далемара, — должны были увезти на суд!

— Наринхал! — рявкнула Кири.

— Не нужно разыгрывать представление, комендант! — продолжал истерить альтмер. — Только наши лошади были готовы к отступлению! Редгарды знали про брешь в западной башне! Да и меня вы взяли с собой лишь потому, что я дежурил у восточных врат! Думаете, я не понял, кого вы отобрали для бегства? Я же единственный урождённый алинорец среди вас!

— Хватит, Наринхал!

— Запомните мои слова: этот погубит и меня, и вас! — Альтмер будто не слышал предупреждающих окриков Кири. Глаза его сверкали, как у того, кто дошёл до края. — Мы должны были выехать к Драконьему Кряжу ещё до заката! Мы бы не оказались в ночи, окружённые пустынными тварями, если бы вы не слушались советов этой подстилки!

Далемар вскинул руку. Альтмера подбросило в воздух.

Выронив меч, тот засучил ногами, захрипел, будто его сдавливала невидимая рука.

— Далемар, отпусти его! — велела Кири.

Но тот лишь крепче сжал кулак.

Кири схватилась за рукоять меча. Альтмер дёрнулся в воздухе, доспехи затрещали, деформируясь. Глаза его налились кровью.

Вытащив меч из ножен, Кири приставила лезвие к горлу Далемара.

— Режь, — прошипел он сквозь зубы.

Концентрация на заклинании давалась Далемару с трудом: лицо покрылось потом, губы задрожали.

— Лучше… умереть, чем жить… с такой славой!

— Отпусти его, — твёрдо повторила Кири. — Это приказ, дознаватель!

Далемар подчинился. Бессильно опустил руку.

Альтмер свалился на песок, тяжело кашляя. Далемар тоже рухнул на колени, будто истратив на заклятие последние силы. Ссутулился, обхватил голову.

— Ты так ничего и не поняла! — выкрикнул он. — Из-за твоего упрямства все эти смерти будут напрасны! Он нас сдаст! Сдаст сразу же!

Кири посмотрела на Далемара. Задумалась, подняв лицо к далёкому небу, на котором догорали последние звёзды. Потом, не убирая клинка, шагнула к альтмеру.

Тот не мог даже разогнуться — одна нога торчала под неестественным углом и наверняка была сломана, да и панцирь прогнулся так, словно под ним не осталось ни единого целого ребра. Альтмер поднял руку, безмолвно моля о помощи… но Кири молча добила его.

* * *

Драконий Кряж показался, когда солнце поднялось над горизонтом.

Увидев спасение, Далемар и Кири замерли на вершине бархана, откуда осматривали местность. Между ними и горами раскинулась идеально круглая песчаная долина, похожая на ударную воронку с покатыми склонами.

— Ну наконец-то, — с облегчением выдохнула Кири и шагнула вперёд. Внезапно её ступни провалились в песок — по щиколотку.

Комендантка распахнула глаза, пошатнулась, раскинула руки, пытаясь удержаться, но не смогла — и кубарем покатилась вниз.

Далемар лишь устало посмотрел ей вслед. Затем тронул песок перед собой носком сапога — тот цокнул. Под наносом оказались камни. Перешагнув их, он аккуратно, боком, спустился по склону. Подойдя к Кири, склонился над ней.

— Ты жива?

— Проклятье, нога… — простонала комендантка, пытаясь подняться. Руки задрожали, и она вновь упала на песок.

Далемар взглянул на горы впереди, затем снова на Кири, после чего снял с неё сапог и осмотрел лодыжку.

— Скверно. Ты порвала связки.

— Не перелом — и ладно, — прохрипела Кири.

— Не сказал бы. — Он провёл пальцами по её ноге. — Срастить кость проще, чем сухожилия. Особенно когда они разорваны вот так, полностью.

Кири прищурилась:

— Ты же говорил, что не умеешь лечить.

Далемар промолчал. Взгляд его снова скользнул к близким горам.

Он бросит её, с тоской осознала Мэв. Иного ожидать не приходилось: Далемар был холоден и практичен, а раненая Кири стала ему обузой.

Кири, похоже, тоже всё поняла.

— Проклятье… — прошипела она, откидываясь на песок. — Хреновая была идея — вытаскивать тебя из клетки. Так бы отделалась увольнением. Может, парой лет каторги…

— А я предупреждал, — устало подтвердил Далемар. Потом покачал головой. — Всегда одно и то же, представляешь? Едва кто-то начинает ко мне хорошо относиться, как с ним случается дерьмо.

— И ведь просто оступилась… — Кири нашла в себе силы усмехнуться. — Эх, лучше бы меня загрызли гарпии. Или тот червяк-переросток — куда более быстрая и славная смерть.

— В смерти нет ничего славного, — мрачно отозвался Далемар.

— Ты прав, — признала Кири. Вскинула руку, прикрывая глаза широкой ладонью. А может, и слёзы, брызнувшие из них. — Проклятье, как же не хочется умирать…

Далемар молча начал натягивать ей сапог.

— Ты меня всегда бесила, — сварливо пробурчал он. — Такая правильная, аж зубы сводило. Даже этого придурка Наринхала ты добила только потому, что я раздробил ему почти все кости.

— Думаешь, Карантилар сдох? — спросила Кири, проигнорировав сомнительную похвалу.

— Да, — кивнул Далемар. — Вру я убедительно. Гремучая Змея загрызёт его за те… гм… мерзкие методы допроса, которые я ему приписал. Надеюсь, редгарды предварительно дядюшку выпотрошат. Или хотя бы высушат заживо на солнце — это тоже больно.

Он встал, размял шею и только тогда снова заговорил:

— Но нам нужно будет в этом убедиться.

Кири подняла на него непонимающий взгляд.

— «Нам»?

— Нам, — кисло повторил Далемар. — Ты меня бесила своей правильностью, Кири, но Предки мне в свидетели — такие, как ты, куда лучше в товарищах, чем мой, надеюсь, покойный дядюшка. Да и чем такие, как я сам, если по совести.

А потом он сделал то, что заставило опешить и Мэв, и Кири: протянул комендантке руку. Та не спешила её принимать — казалось, она просто не могла поверить в происходящее.

— Не тяни. Нужно пересечь равнину до полудня. — Он прищурился, глядя в небо. — Без тени нас тут зажарит, как на сковородке.

Сердце Мэв забилось чаще. Вопреки её мрачным догадкам… Вопреки холодной далемаровской логике, он решил спасти Кири. Точно так же, как когда-то спас её саму на том острове. Разве это не было доказательством, что он не потерян и она не зря боролась за его душу?

* * *

— Может, снимешь мундир? — пробурчала Кири. Она едва брела, повиснув на плече Далемара.

Со своей кирасой комендантка простилась ещё у подножия той самой дюны, с которой упала.

— Нет.

— Он чёрный. Жарко.

— Горы уже близко.

И это было правдой. Впереди показались каменные гребни, но песок под ногами становился всё мельче и мягче. Мэв видела, как ноги меров всё глубже увязают в зыбком грунте.

Вскоре Кири пошатнулась и уронила голову на грудь.

Далемар остановился.

— Эй, не вырубайся. — Он встряхнул её. — Осталось совсем чуть-чуть.

— Брось меня. — Потрескавшиеся губы Кири едва шевелились. — Сам бы уже дошёл.

— Ну уж нет. — Далемар упрямо взвалил её руку себе на плечо. — Ты ведь меня не бросила — а я всегда отвечаю зеркально. Обычно дерьмом на дерьмо, но бывают и исключения. Двигай ногами… Ногой. Видишь тот камень? Там есть тень. Переведём дух перед рывком к склонам.

Кири прищурилась, посмотрела туда, куда он указал, и кивнула. Они пошли дальше.

Когда её голова снова начала клониться вниз, Далемар нахмурился.

— Эта твоя Галатил и правда такая талантливая?

— Да, — едва слышно выдохнула Кири. — Новая жизнь?

— Нет. — Далемар покачал головой. — Дознание — моё призвание. Но губы, да и морду я переделаю. Не соответствуют репутации.

— Это как?

— Приезжаю в новый форт — и каждый раз одно и то же. Смотрят и вскидывают брови: «И этот юнец — тот самый Свежеватель?» Снова и снова приходится делом доказывать, что да, это я. Достало…

Он пожал плечами. Кири приподняла голову.

— Так что к твоей Галатил я точно обращусь. Подгоню внешность под внутреннее ощущение. А заодно не придётся кривиться каждый раз перед зеркалом от осознания, насколько я похож на дядюшку.

— Наши сначала подумали, что он твой отец, — вымученно хмыкнула Кири.

— В Обливион! — бодро отозвался Далемар. — Лучше уж быть сыном грязнокровного ростовщика.

Он на миг замолчал, потом, поколебавшись, спросил:

— Кстати, а эта Галатил может добавить мне пару дюймов роста? Надоело платить сапожникам за утолщённые подошвы.

— Нет. Только лицо изменить, шрамы убрать, — прохрипела Кири, таща ногу. — Расу тоже не исправит. Разве что клыки может сточить, прикус подправить… Ну и нос сделать у́же.

— А чем тебе твой нос не угодил? — фыркнул Далемар. — Милый же. Почти плоский.

Кири искоса посмотрела на него с недоверием.

— Целовать тебя, по крайней мере, удобно, — ухмыльнулся он, поймав её взгляд. — Орсимерок у меня ещё не было.

— Зачем вообще поцеловал?

Он тут же нахмурился:

— Дядя всё наставлял — мол, пользуйся дарами природы… красотой. Вот я и попытался. Хреново вышло. Знаю.

— Хреново, — признала Кири. — Но на миг я даже поверила.

— Ты мне и правда нравишься, — пробормотал Далемар. — Как личность больше, но и как жен…

— Что это? — Кири резко подняла голову с его плеча.

— Где? — Он сразу остановился.

— Под ногами. Движется. Чувствуешь?

Далемар бросил взгляд вниз, высвободил руку и призвал слабый всполох чар. Этого хватило, чтобы что-то заметить.

— Вот сука… — выдохнул он и мгновенно напрягся.

— Что там? — Кири насторожилась, всматриваясь в песок.

— Большое. — Далемар скривился, снова призвал свет. Чары вспыхнули ярче, задержались… но погасли. — Вроде одно.

— Сколопендры ночью просыпаются, — осторожно прошептала Кири.

— Эта штука крупнее. — Его голос тоже стал тише. — И ног не видно. Круглая… как червь-переросток.

— Песчаные змеи… — выдохнула Кири. — Только не двигайся, слышишь? Отец говорил, они охотятся, ориентируясь на колебания песка.

— Мы не можем стоять тут вечно. Нас изжарит. — Далемар снова окинул взглядом округу. — Камень! — Он указал на валун, к которому они и шли. — Нам нужно туда.

— Как? — Кири замотала головой. — Мы же прямо на этой твари.

Она попыталась опереться на обе ноги, но пошатнулась. Далемар едва успел подхватить её.

— Тш-ш-ш!

Песок снова задрожал. Теперь даже Мэв это почувствовала и застыла. Хотя вряд ли тварь могла уловить присутствие призрака из будущего.

— Так, Кири, придётся бежать, — прошептал Далемар, не отрывая взгляда от валуна. — Быстро. Через боль. Я не смогу тебя тащить.

— Я не… Брось меня…

— Ну уж нет. Я столько сил вложил, чтобы дотащить тебя до проклятого Драконьего Кряжа… — Он тряхнул волосами. — Теперь это вопрос принципа, а не здравого смысла.

Он указал на край долины, в сторону от валуна.

— Сейчас ударю телекинезом туда. Если тварь реагирует на вибрации — поползёт. А мы рванём к камню. Это единственный шанс.

— Опять телекинез? Откуда у тебя магика на такое заклинание? — Кири хрипло выдохнула.

— Лучше тебе не знать, — мрачно ухмыльнулся Далемар. — Готова?

— Нет. — Поняв, что он серьёзно, Кири выпучила глаза.

— Значит, готова.

Без лишних раздумий Далемар вскинул руку, и сбоку взлетел фонтан песка.

Мэв, хоть и не касалась поверхности, ясно видела, как нечто огромное изогнулось и поползло в сторону взрыва. Далемар и Кири затаились. Песок пошёл рябью, собираясь в небольшой бугор, — тварь поднималась ближе к поверхности.

— Рано… — прошептал Далемар, следя за движением песка. И тут резко дёрнулся. — Вот дремора…

Мэв сразу поняла, в чём дело. Появился второй бугор. И двигался навстречу первому. А заодно — прямо к ним.

— Кири, сейчас! — Далемар рванулся вперёд, схватил её за руку и потащил к камню.

Она вскрикнула, но подчинилась: запрыгала на одной ноге, почти не опираясь на раненую.

И тогда оба песчаных бугра едва не столкнулись, а затем поменяли направление и устремились за ними.

Далемар запрыгнул на валун, резко развернулся и втащил Кири. Ровно за миг до того, как под её ногами разверзся песок, и показалось нечто усеянное рядами клинообразных зубов.

Мэв передёрнуло. Она терпеть не могла змей, хоть это существо, покрытое хитиновыми пластинами, больше напоминало исполинского червя. Оно приподнялось на несколько футов, покачалось и снова ушло в песок. Обползло камень и замерло. Второй бугор сделал то же — с противоположной стороны.

— Проклятье… — Из носа Далемара хлынула кровь, и он рухнул на валун.

Кири тут же подползла к нему.

— Голову вбок, — встревоженно скомандовала она. — Солнце напекло?

— Нет… Плата за магику, — глухо отозвался Далемар. — Скоро отпустит. Только толку… Вряд ли я повторю трюк с телекинезом.

— Дурак, ты что, жизненную силу растратил?! — вспыхнула Кири.

Мэв вспомнила, как в Рифтене Далемар провернул нечто похожее, когда удерживал щит от стрел. Тогда он тоже прижимал к лицу платок — должно быть, чтобы скрыть кровь.

— Ага, переработал жизненную силу в магику. И не читай мне лекции — я лучше тебя знаю, чем это грозит. Но всё равно теперь сдохнем. — Он сжался, уставившись в небо. — Два скелета на камне… Не дай Предки, ещё и в обнимку. Какие-нибудь незадачливые искатели приключений точно запишут нас в парочку.

— Далемар, сидеть здесь нельзя. — Кири проигнорировала его ворчание. — Солнце почти в зените.

Она приложила ладонь ко лбу, огляделась.

— Там! — воскликнула она. — Дорожка из камней! Она ведёт почти к самому кряжу. До них сотня ярдов, не больше!

— «Сотня»? — уныло переспросил Далемар. — Эти твари нагонят нас на двадцати.

— Не догонят, если побежишь ты один. — Кири сжала кулаки. — И сними свои чёртовы сапоги! Из-за утолщённой подошвы они весят куда больше, чем ты можешь себе позволить. Хватит уже пытаться быть тем, кем ты не являешься! Ну ниже ты чистокровных, и что теперь?

— Сказала та, что обращалась к скульптору лиц, — зло буркнул Далемар.

— Но я ничего в себе не поменяла! — отчаянно возразила Кири. — Клыки и клыки. У людей тоже они есть, и что?

Далемар не ответил, лишь устало прикрыл глаза. Кровь больше не текла — только капала, мгновенно сворачиваясь на раскалённом камне, как на сковороде.

Кири быстро сняла его сапоги, потом и свои.

— Я буду бросать нашу обувь в другую сторону, а ты беги к той цепочке, — твёрдо сказала она. — Удар Молота близко. Возьми подкрепление и вернись за мной.

— Не успею.

— Добежать?

— И это тоже, — хрипло ответил Далемар. — Я всё рассчитал. Камни на вершине… Это ловушка. И этих тварей здесь может быть намного больше.

— Отец говорил, что их всегда двое: самец и самка. А выводок появляется ближе к сезону ветров. До него ещё долго. Крепость отца была на границе с пустыней, он знал, о чём говорил.

Далемар промолчал, но Кири не сдалась. Отставив сапоги, она тряхнула его за плечи.

— Вставай! Нельзя лежать!

Он приоткрыл глаза и встретился с её взглядом.

— И завязывай с наркотой, — твёрдо добавила Кири.

— Легко сказать. Без дури я не могу уснуть, — уныло признался Далемар.

— Тогда и с дознанием завязывай. Это явно не твоё.

Далемар хмыкнул, но в его усмешке не было веселья.

— Больше я ничего не умею, — сказал он. — Выкручивать кишки, устраивать свары… убивать женщин и детей. И знаешь, мне даже нравится.

— И поэтому ты глушишь боль дурью? — Кири снова тряхнула его. — Ты не первый дознаватель, которого я вижу. Поверь мне на слово — это не твоё дело.

Она посмотрела ему в глаза.

— Что до женщин и детей… Все мы творили ужасные вещи на этой войне. И я тоже. Обречённый форт — не первый мой грех.

Кири опустила взгляд и сжала руки в кулаки.

— Я не жалею, что отпустила тебя, Далемар. Единственное, о чём жалею, — что плясала под дудку мерзавцев. Слепо, в обмен на награду, которую мне никогда бы не дали.

Она замерла, затем тихо добавила:

— Я ведь догадывалась, что на тебя… открыли охоту.

Далемар резко поднял голову и ошарашенно посмотрел на неё. Это явно было неожиданно для него.

— Так это ты подсуетилась с тем шпионом?

— Не я! Мне просто велели не мешать. Пообещали, что отпустят маму, — призналась Кири, не глядя на него. — И я не мешала, пока не поняла, куда всё зашло. Прости.

— Проклятье… — Далемар нервно пригладил волосы. — Так вот почему ты рискнула ради меня всем. Совесть заела!

Кири промолчала. Сжав в руках голенище сапога, она отвернулась, а потом неожиданно спросила:

— Готов бежать?

— Нет.

— Значит, готов.

Кири бросила первый сапог в противоположную сторону от камней. Затем второй.

И это сработало: песчаные змеи зашевелились, поползли прочь от валуна.

Ликуя, Кири повернулась к Далемару, безмолвно указала в сторону цепочки камней и взяла третий сапог.

— Когда брошу, беги, — тихо велела она.

Далемар посмотрел на Кири, затем — на змей. Одна из тварей вынырнула из песка и набросилась на первый брошенный сапог, утащив его в глубину.

Кири размахнулась и швырнула третий ещё дальше.

Далемар зашипел, но спрыгнул и что оставалось сил рванул к спасительной цепочке камней.

Мэв потащило за ним.

Оглянувшись, она увидела, как Кири бросила четвёртый сапог. Но твари не отреагировали… Вместо этого они вынырнули на поверхность и устремились за беглецом, извиваясь по песку, как настоящие гады.

Кири вскочила, подняла руку, будто собиралась что-то крикнуть вслед Далемару. Вероятно, очевидное и бесполезное предупреждение: «Берегись, змеи догонят тебя!»

Мэв тоже осознавала это: вот так, не скрываясь, твари оказались ужасающе быстры и уже добрались до большого камня, на котором стояла Кири.

А Далемар?..

Мэв бросила взгляд на цепочку впереди — до них было так далеко! Затем — снова на Кири. Та шагнула к краю камня. Посмотрела вслед беглецу и спрыгнула. Стоя на коленях, она ударила по песку кулаками. А затем ещё раз.

Змеи тут же свернули обратно, к камню. Более близкая добыча привлекла их внимание. Мэв не хотела смотреть, но и не могла отвести взгляд — змеи тоже были символом Вермины. Обвив тело Кири, твари сжали её, ломая, душа… А затем начали затаскивать под песок.

«Такая же судьба ждёт меня и Далемара, если я проиграю», — подумала Мэв, ощущая дрожь ужаса в илюзорном теле.

Воздев руку к небу, Кири погружалась в воронку. Беззвучно открывая рот, из которого хлынула кровь.

Когда песок сравнялся, Мэв прикрыла веки, а затем резко распахнула глаза и взглянула на своё запястье.

Нить…

Она была едва различима, но тянула её вперёд, словно канат.

А ведь это и есть выход из мира кошмаров! Ведь где-то на той стороне, в реальности, был настоящий Далемар.

«Нить — это путь…»

Осознав эту простую истину, Мэв нащупала невидимое нечто и дёрнула. Её тут же подхватило и пронесло по песку — в следующий миг она уже стояла перед разрушенным фортом.

Сытые голошеие грифы сидели на его стенах и внимательно наблюдали за суетой альтмеров в боевом облачении. Те снимали со стауросов трупы сородичей — иссушенные, искорёженные, со следами жестоких пыток.

Далемар тоже был здесь. Расставив ноги и заложив руки за спину, он стоял перед самым высоким Т-образным столбом. В изувеченном теле, привязанном к нему, трудно было узнать Карантилара, но это был он. Грифы уже поработали над лицом трупа: выклевали глаза и часть почерневшего языка, свисавшего из перекошенного толстогубого рта. Видимо, ещё при жизни редгарды содрали с Карантилара кожу, и теперь обнажённые мышцы источали гнилостное зловоние, разносимое ветром.

Но Далемар не отступал. Он смотрел на труп жадно, словно на произведение искусства. Оглядевшись и убедившись, что на него никто не смотрит, Далемар хищно ухмыльнулся.

Видеть его таким было неприятно, и Мэв дёрнула нить.

В следующее мгновение она оказалась в каком-то подвале или подземелье. Пахло сыростью, где-то капала вода. Но по центру было сухо и чисто.

В ярком свете магических кристаллов на кушетке лежал Далемар. Его лицо было разукрашено тонкими полосами, похожими на филигранный боевой раскрас. Рядом стояла смуглокожая босмерка в синем одеянии врачевателя и держала в руках кубок.

— Выпей, это притупит боль. — Она протянула напиток, но Далемар отрицательно качнул головой.

— Без наркоты. Я пытаюсь завязать.

— Поверь, когда я начну резать, ты пожалеешь об этом решении, — предупредила босмерка. — Такая боль может убить.

— Я знаю о боли почти всё, — бесстрастно ответил Далемар. — Вряд ли ты меня удивишь.

Босмерка не стала спорить. Отставив кубок, она сдёрнула ткань со столика у кушетки, обнажая жуткий набор инструментов — от скальпелей до стамесок и молотков.

Мэв поёжилась и потянула нить снова.

Картины сменялись всё быстрее.

Песок уступил место зелёным лесам, увешанным лианами. Сырость, запах затяжного дождя и странных курений ударили в нос. Затем перед глазами пронёсся какой-то город. Видимо, имперский. Часовня с символом Мары. Перед ней стояла Маринья напротив другой альтмерки, похожей на помолодевшую Каранью, но в одежде жрицы. Обе спорили. Жрица показала старое письмо, но Маринья выхватила его и сожгла. Мэв даже не осознала, слышал ли Далемар их разговор, но он точно видел.

А затем были яркие сады, тонкие высокие башни. Красивый закат заливал веранду домика на морском берегу. Далемар сидел в мягком кресле с бокалом в руках и любовался золотистым блеском волн.

— Я ненавижу Скайрим, ты же знаешь, — сварливо произнёс он, и Мэв вздрогнула. На какой-то миг ей показалось, что он обращается к ней.

— Ульфрику нужно явить силу. Напугать, — отозвался другой альтмер. Развернувшись, Мэв увидела Сельдурина. Старый мер стоял у одной из колонн и тоже смотрел на закат. — Ты лучше всех из Наследия справишься с этим. Исполни миссию — и ты получишь свой ранг первого эмиссара.

Тёплый рай сменился ледяным кошмаром: бушующее море, слепящая снежная буря…

На мгновение всё застыло, и Мэв увидела саму себя, лежащую на тёмном полу башни… Той самой, где они встретились.

Мэв шагнула вперёд и невольно раскрыла рот от изумления. Она даже не знала, что выглядела тогда такой юной — просто девчонкой. Совсем белая, тонкая, с неестественно вывернутой рукой — сломанная кукла, не способная себя защитить.

«Это когда я упала со скалы», — поняла Мэв и поёжилась. Видеть себя со стороны оказалось страшнее, чем осознавать, что дрожащий от злобы Далемар стоит над её беззащитным телом с кинжалом в руках. На его искажённом лице отражалось безумие. И жажда крови.

Мэв бросилась вперёд, отчаянно выкрикнув:

— Нет! Далемар, не убивай меня! Нет!

Услышал ли он — она не знала. Но нить дёрнулась. На сей раз Мэв понеслась прочь куда быстрее — всё вокруг смазалось. Голова закружилась. Её затошнило.

— Нет! Нет! — Подняв руки, она пыталась уцепиться хоть за что-то. — Я хочу найти выход! Помоги!

Её затрясло. Шторм усилился. Лицо обдало ночной прохладой и запахом леса, но не северного, с горечью и свежестью хвои, а южного — с нотками пряной листвы.

Уши заложило от странного и жуткого рёва. Мэв зажала их, но когда всё прояснилось и звук умолк, то она поняла, что летит над верхушками деревьев. Осмотревшись, заметила вдали низкие Массер и Секунду, чьи лучи высвечивали шпиль Белой Башни. Там, на острове, возвышалась городская стена столицы, лунный свет играл бликами на поверхности озера.

«Сиродил!» — с облегчением осознала Мэв.

Вот только тело её до сих пор было иллюзорным, невесомым. И всё же это была реальность. Мэв чувствовала это.

Что-то вновь загудело, и её потянуло на звук — прочь от силуэта города, вглубь чащи. Заржала лошадь. Мэв резко дёрнуло вниз — она проскользнула под кроны деревьев.

Здесь, на краю поляны, спешивался небольшой отряд. Когда Мэв разглядела, кто их возглавляет, то от радости воскликнула и протянула руки. Нить натянулась и стала зримой, алой, запульсировала, как вена.

Далемар спрыгнул с коня и стремительно направился к другой группе мужчин, стоящих кольцом в центре поляны и с факелами в руках. Мэв рванулась за ним. В суматохе ей трудно было различить детали, но её внезапно осенила догадка: возможно, это то самое место, где она уснула. И если так — значит, сейчас Далемар нашёл её настоящее тело.

Один из стоящих в кругу мужчин обернулся — Мэв с удивлением узнала свёкра. Тот выставил руки.

— Не горячись, мальчик! — обеспокоенно произнёс Лариникано, преграждая Далемару путь.

Рядом с ним незнакомый имперец опустил охотничий рог, который, видимо, собирался поднести ко рту. Так вот что так жутко гудело.

— С дороги!

Поняв, что Далемар не остановится, Лариникано отступил. И тогда Мэв увидела: в центре круга лежит… растерзанное тело. Небольшое. Женское. С тёмной косой и бурыми, окровавленными тряпицами вместо одежды. И всё же по этим лохмотьям Мэв различила: покойница носила что-то похожее на её собственный охотничий костюм.

Остальные всадники тоже расступились: кто смущённо, кто с любопытством наблюдая за Далемаром. Но он не замечал ничего. Войдя в круг, он опустился на колени перед трупом. Нет — рухнул, совсем не заботясь о том, что на него смотрят.

Мэв подлетела и с содроганием взглянула на тело в свете факелов.

Лица не было — его будто отгрызли, оставив лишь клочья мяса на черепе. Обнажившиеся зубы были мелкими… и без клыков. Мерка? Или… Она вновь посмотрела на одежду. Кожаная куртка… Рубаха…

Мэв коснулась иллюзорного горла и ощутила реальный спазм.

Жуткая догадка резанула по сердцу: «А что, если я вернулась в Сиродил вот так… не в тело… потому что возвращаться было некуда?»

Встав рядом с Далемаром, Мэв попыталась свободной рукой дотронуться до него. Опереться. Но кончики пальцев, коснувшись тёмной ткани плаща, скрывающего его широкие прямые плечи, не встретили сопротивления.

«А что, если это мой труп? — в панике подумала Мэв, чувствуя, как подкашиваются иллюзорные ноги. — Что, если теперь я… просто призрак?»

Она затравленно огляделась. Никто из круга не решался заговорить с предполагаемым вдовцом. Лариникано не отрывал глаз от спины сына, будто опасаясь, что того начнёт трясти.

— Нет! Это не я! — отчаянно крикнула Мэв. — Это не я! Далемар…

Она повернулась к мужу, но тот застыл. Мэв шагнула вбок и склонилась, чтобы увидеть его лицо. Оно было неподвижным, как маска. Хотя нет… губы дрожали. А взгляд — он смотрел поверх тела, словно не решаясь узреть правду.

— Это не я! — вновь крикнула Мэв.

Она опустилась на колени, протянула руки к мужу, пытаясь обнять. Пусть и знала, что не сможет, но даже иллюзорная близость придала ей сил. Она снова посмотрела на труп. На искажённую, скалящуюся улыбку с мелкими зубами. Ноги, руки, грудь — всё было разодрано. А вспоротый живот опустошён — неведомая тварь, или их было несколько, выела всё до самого хребта.

— Гоблины, — глухо произнёс кто-то, — настоящие звери.

От звука чужого голоса Далемара передёрнуло.

Краем глаза Мэв заметила, как отступил Лариникано. Его смуглое лицо побледнело, будто у мертвеца. Он открыл рот, но не вымолвил ни слова. Уж он-то знал, что в таком состоянии на приступ Далемара могла спровоцировать любая мелочь.

Мэв вновь посмотрела на тело. Оно лежало полубоком, неестественно изогнувшись.

«У меня же плечи шире!»

В панике она оглядела труп ещё раз, задержавшись на голове.

«Проклятая коса. Но здесь она чёрная, а у меня тёмно-каштановые волосы!»

Мэв повернулась и осмотрела факелы в руках людей, что окружали их. А вдруг в таком свете её волосы и правда казались темнее? Она ведь не видела себя со стороны.

«Нет! Коса у меня точно толще. И лента… Я же заплетала зелёную, не коричневую, ведь так?»

Ответа не было. Разве что трава рядом с трупом… тоже была тёмной.

«А вдруг зелёная лента стала бурой от крови?»

— Нужна повозка. Доставить останки в храм, — громко произнёс кто-то.

Лариникано резко повернулся к говорившему и молча поднял руку в предостерегающем жесте.

В этот момент Далемар вновь дёрнулся. А затем сделал то, от чего все замерли: он склонился к телу, схватил косу и поднёс к носу. Звучно вдохнул запах.

Отпустив волосы, суетливо сорвал перчатки и отбросил их на траву. Обнажил шею, но и там плоть была изуродована, покрыта следами зубов. Далемар досадливо зашипел и тронул плечо трупа. Ткань рубахи с треском оторвалась, обнажив смуглую кожу. Он замер. Лишь на миг. Затем провёл пальцами по обглоданным рёбрам.

Мэв поняла: он искал шрамы.

Застыв, она с замиранием иллюзорного сердца следила за каждым его движением. Со стороны это ощупывание трупа, наверное, выглядело отталкивающе. Мужчины в кругу поморщились, когда Далемар поднял обглоданное предплечье к глазам и стал осматривать его, прикасаясь к мясу и пачкаясь в тёмной свернувшейся крови.

— Перелома нет, — едва слышно пробормотал Далемар. — След должен был остаться.

— Это не я! — почти ему в ухо крикнула Мэв.

Её трясло. Хотелось верить в сказанное. Ведь перелома не было… Далемар не мог ошибаться. Уж кому как не ему было знать все её травмы.

Она бы заплакала, но иллюзорное тело было на это неспособно.

Когда Далемар повернул голову трупа и вдруг отпрянул, Мэв замерла. Сил опустить взгляд и увидеть то, что заставило мужа так резко прервать осмотр, не было.

Далемар шумно выдохнул, подобрал перчатки и поднялся. С этого положения его движение выглядело неестественно — как он вообще сумел так встать?

Он повернулся к Лариникано. Достав из кармана платок, начал вытирать пальцы.

— Это не моя жена, — глухо, но почти сухо произнёс он.

— Ты уверен? — с сомнением уточнил свёкор, бросив тревожный взгляд на застывшее лицо сына.

— Вы не отличаете босмерку от полукровки? — резко переспросил Далемар, и в голосе его таки прозвучала истеричная нота. — У моей жены круглые уши!

Лишь найдя силы обернуться, Мэв заметила: хрящ одного уха у трупа частично уцелел и, действительно, был удлинён.

Лариникано подошёл ближе и поднёс факел, чтобы разглядеть злополучный обломок.

— Ты уверен? — повторил он, взглянув на сына. — От тела почти ничего не осталось…

Далемар даже не обернулся.

— Моя жена ломала руку. Три года назад. Перелом я срастил, но след на кости остался. Здесь — ничего. И нет следа от удара кинжалом. А лезвие задело ребро. Я помню.

— Далемар…

— Ты споришь со мной в науке опознания трупов? — зло обратился он к отцу. — Я видел их больше, чем ты. Мы продолжаем поиски.

Он отвернулся от Лариникано, бросил платок на землю и стал натягивать перчатки. Руки дрожали — Мэв видела это отчётливо, хоть он и пытался скрыть. С голосом и лицом у него получалось куда лучше. Выпрямившись, он убрал руки за спину и посмотрел на два отряда, теперь слившихся в один. Люди, которые шли с ним, присоединились к группе, что вёл Лариникано.

— С севером мы закончили, — произнёс Далемар.

Мэв прикусила иллюзорную губу и только сейчас вспомнила, что сказала конюху, будто едет именно туда.

— Разделимся. Отряд отца сместится на восток. Возьмите с собой и тот, что ведёт кузен. Я с дядей еду на запад. Встретимся на юге, у Старого моста.

— Но проклятые гоблины… — подал голос один из поисковиков. — Вы посмотрите, что они сделали с этой бедной женщиной!

— Это были не гоблины, — отчеканил Далемар.

— А кто тогда?

— Судя по следам зубов — люди, — бросил он. По толпе прокатился глухой недоумённый ропот. — Какие-нибудь культисты, нажравшиеся галлюциногенных грибов, — добавил Далемар нарочито бесстрастно. — Судя по степени окоченения трупа, это случилось перед закатом. Значит, теперь их уже отпустило. Потому и убрались.

— Уверены, что это люди? — спросил ещё один поисковик.

— Гоблины слишком умны, чтобы жрать сырое мясо, — отрезал Далемар. — И на вооружённых всадников вне своих территорий они тоже не нападут.

Он умолк и размял шею. Потом громко произнёс:

— Я удваиваю награду тому отряду, который найдёт мою жену. Передайте остальным. По коням!

— А с телом что? — недовольно буркнул за его спиной Лариникано.

— Тебя это заботит — сам и займись, отец, — отрезал Далемар, не оборачиваясь.

Он шагнул вперёд, и Мэв тут же рванулась за ним. Подлетела, попыталась схватить его за плечи.

— Я на юге, Далемар! — воскликнула она, вглядываясь в его профиль. — Прости, что соврала конюху… Прости… Я не специально! Не знала, что застряну! Не гневайся. Я на юге!

— Мэвель!

Её резко дёрнуло. Тело задрожало. Нить стянула запястье, словно не желая её отпускать, и всё перед глазами начало расплываться.

Следующее, что осознала Мэв, была боль. Голова отяжелела и раскалывалась. Простонав, она попыталась открыть веки.

— Мэвель, очнись!

Голос звучал уже не как эхо. Чужие пальцы вцепились в плечи. Её снова тряхнули.

— Хватит… — прохрипела она и с трудом разлепила глаза.

В отблесках догорающего костра, опираясь на здоровое колено, перед ней стоял молодой имперец.

«Клавирус», — вспомнила она.

За его спиной темнела ночь. Та самая поляна. Мэв застонала, подняла руки. Те дрожали, но слушались — и были целыми. Хотя чувствовала она себя так, будто её сильно избили.

— Я долго спала? — голос хрипел. Горло пересохло.

— Нет, не очень, — ответил Клавирус с тревогой. И, будто только сейчас осознав, что делает больно, отпустил её плечи. — Прости. Тебе снились кошмары. Ты металась… Я пытался тебя разбудить, но не смог.

Мэв попробовала встать и только теперь ощутила, что мокрая насквозь. Слишком уж мокрая. Проведя рукой по вырезу кожаной куртки, она посмотрела на Клавируса.

— Это…

— Вода… Я пытался привести тебя в сознание, — смущённо признался он.

— Только не говори, что вылил всё, — прохрипела Мэв и коснулась саднящего горла.

— Прости, — виновато опустил голову имперец. — Ты… очень громко кричала. Я боялся, что гоблины услышат.

Мэв застыла. Прислушалась. Вгляделась в темноту. Лишь уханье и стрекот насекомых. Где-то в стороне хрустнула ветка — и, резко обернувшись на звук, она увидела, как Клавирус отползает, волоча сломанную ногу. Вернувшись на своё место, он подбросил в костёр несколько веток. Тот затрещал, в воздух поднялись искры.

Мэв было прикрыла глаза, чтобы унять головную боль, которая ещё больше усиливала жажду. Потерев пальцами виски, она отбросила все мысли. Сейчас было важно дождаться утра. Далемар ищет её и найдёт.

Вспомнилось жутко изуродованное тело на поляне. Культисты? В книгах о даэдра последователи Намиры тоже поедали трупы. А ещё было что-то об охоте на людей… и Хирсине.

— Этого ублюдка зовут Далемар.

Глухое утверждение Клавируса заставило Мэв резко поднять взгляд.

— Что ты сказал?

По коже пробежали мурашки.

— Ты кричала, — тихо отозвался Клавирус, обхватив руками здоровое колено. — Молила его не убивать тебя. Пыталась защититься.

— Это не то, что ты думаешь! — Мэв повысила голос, забыв и о саднящем горле, и о гоблинах.

— Далемар… Альтмерское имя, — между тем мрачно продолжил Клавирус. — Он издевается над тобой? Ты поэтому сбежала в глушь?

— Нет! — Собравшись с силами, Мэв села прямо. Голова закружилась, вернулась тошнота, но всё это ничто по сравнению с ужасом. Что ещё она могла сболтнуть во сне постороннему? Хуже того — родственнику сенатора. — Я никуда не сбегала. Просто охотилась. А тут… ты! Если бы не это, я бы уже вернулась в особняк.

— «В особняк»? — переспросил Клавирус. — Ты там работаешь? А этот… Далемар — один из хозяев?

— Нет! И вообще, я не желаю говорить о нас с Далемаром, — тут же отозвалась Мэв, тоже обхватив колени. — Не твоего ума дело, понял?

Она и правда не знала, что делать. Промолчать — значит дать повод подумать, будто Далемар тиран, от которого жена сбежала в глушь. А такие промахи не прощаются. Даже без неё найдутся те, кто использует это против него. Что бы там ни было между Далемаром и проклятой Оливин… вредить ему Мэв не желала. Теперь она точно понимала, насколько велики ставки.

Качнув головой, она отогнала навязчивые образы из снохождения. Думать о них не хотелось. Не сейчас.

— Что ещё я говорила? — мрачно спросила Мэв, исподлобья смотря на Клавируса. Он отвечал ей таким же взглядом.

— Молила его не убивать тебя…

«Я произнесла это вслух. Во время видения на острове», — осознала Мэв, прикусив губу.

— А до этого?

— Ничего. Ты просто металась. Что-то говорила… но я не понимал. Было неразборчиво. Да и подслушивать — некрасиво.

Проницательность Далемара рассеялась вместе с пеленой сна, но, всмотревшись в лицо Клавируса, Мэв всё же решила, что он не врёт. Значит, диалог с Предвестницей он не слышал. А дальше… вроде бы она просто наблюдала, не произнося ничего вслух.

— Ты просила помочь тебе, — пробурчал Клавирус. — Молила его не гневаться. Повторяла, что это не ты…

— Мне снился кошмар, что он нашёл меня мёртвой в лесу, — тут же выпалила Мэв. — Я переживаю… Он болен. Наверняка ищет меня. А я застряла здесь — с тобой.

— Кто он?

Мэв прикусила губу. Но потом поняла: если будет мяться, только подтвердит мрачные догадки Клавируса. Она вскинула подбородок.

— Мой муж.

— «Муж»? — Клавирус изумлённо осмотрел её. — Но его имя…

— Он высокий эльф, ты не ошибся.

Клавирус нахмурился, брови сдвинулись в плотную линию. Мэв уловила момент, когда его осенило. Он взглянул на неё с потрясённым видом.

— Подожди… Ты знакома с Лестеро Циараном?

— Да. Они с моим мужем кузены, — неумолимо подтвердила Мэв.

Клавирус открыл рот. Закрыл. Задумался.

— А у Лестеро много кузенов?

— Один. — Мэв упрямо не отводила взгляда.

Похоже, в его голове это просто не укладывалось.

— О боги… Тогда всё понятно, — прошептал он и посмотрел на неё с таким сочувствием, что Мэв едва сдержалась, чтобы не швырнуть в него веткой. Или хотя бы горстью земли.

— Что тебе понятно? — едко бросила она. — Чтобы ты знал, половина из того, что написал Лестеро о моём муже, — наглое враньё. А остальное — дикое преувеличение.

Ложь обожгла язык горькой невидимой волной и вспыхнула краской на щеках. Мэв невольно подняла локоть, чтобы тенью скрыть румянец.

«Всё же Далемар прав: из меня выходит скверная лгунья», — поняла она.

— Мой муж вовсе не такой, как его преподносит молва. Он хороший муж. И прекрасный отец.

Эти слова дались легко: они были правдой. Мэв выпрямилась.

— У вас есть ребёнок?

— Да, дочка. Зовут Иенн, ей два года.

— А тебе девятнадцать, — проворчал Клавирус.

— Скоро стукнет двадцать, — напомнила Мэв с улыбкой. Этот аргумент она уже приводила перед другими, и дался он легко. — И я полукровка. У нас в Скайриме к двадцати мои сверстницы уже нянчат двоих детей. И это не редкость.

— «Полукровка»? — удивился Клавирус.

— Да. Мой отец был босмером. Так что наш союз с Далемаром вполне закономерен. Я его люблю. Он любит меня и нашу дочку. Настолько, что отказался от службы, чтобы быть с нами. От высокого чина, между прочим. Ему ведь прочили пост первого эмиссара Скайрима.

Мэв замолчала, задумавшись. Но поняла, что не выдала ничего важного. Судя по видениям, статус Далемара был известен и имперцам, и Эленвен. Так что этот «секрет» давно перестал быть тайной — и его можно использовать в свою пользу.

— Знаешь, сколько нужно смелости бывшему талморцу, чтобы официально жениться даже на полукровке? — добавила она.

— А где твоё кольцо тогда? — хмуро спросил Клавирус.

Он явно не был готов так просто поверить в восхваления того, кого знал под кличкой Свежевателя.

— В глуши не ношу, — не менее нахально ответила Мэв. — Слишком дорогое. Муж заказал его из Алинора. Оно целое состояние стоит.

Она ненадолго застыла. И вдруг поняла: это правда. Кольцо было сделано из тех же камней и золота, что и венец. Значит, Далемар заказал его заранее… ещё тогда, до предложения.

А значит, когда он разговаривал с Рианнон… у него уже были те изумруды. Точно под цвет глаз «нордской девочки».

«Он уже тогда хотел жениться именно на мне?»

Ответа не было. Но слова Рианнон о том, что предложение было способом развязать себе руки… уже не казались такими абсурдными.

Клавирус молчал. Мэв склонилась, подбросила в костёр ветку. Положив ладони на лук, погладила зачарованные плечи. По пальцам прошла лёгкая щекотка от магии. Это успокаивало. Напоминало, что она не спит.

«Спать мне теперь не скоро захочется», — кисло подумала она.

И действительно, она больше не заснула. Только когда небо над деревьями стало розоветь, Мэв встала, прошлась и наломала свежих веток. Подкинула их в огонь. Вскоре белый дым поднялся над лесом, выше верхушек деревьев. Клавирус к тому моменту всё же задремал. Мэв не стала его будить.

Походив по краю лагеря, она собрала с листьев росу. Язык пересох — после ссоры даже сильнее, чем раньше. Хотя бы смочить — уже хорошо.

Она хотела было вернуться, когда между деревьев раздалось лошадиное ржание. И следом — топот копыт.

Сердце вздрогнуло и застучало в ушах, заглушая почти всё. Мэв обернулась на звук и на всякий случай достала лук. Рука слушалась плохо, но это было лучше, чем ничего.