Неправильно... или? (версия 2.0) (гет)

Ну вот, очередная вылазка закончилась тем, что они оказались заперты в старых протеанских руинах. Датчики инструментрона не показывали, где именно кончается этот завал — их чувствительности просто не хватало для того, чтобы проникнуть через толщу земли и камня. А значит — разобрать этот завал вдвоем у них не получится. И вряд ли получится что-то сделать с теми возможностями, что были у «Нормандии».

— А вот это полный пиздец, — Рин улыбнулась, обнажая зубы. Найлус едва заметно передернулся — каждый раз приходилось напоминать себе, что люди так демонстрируют не агрессию, как другие расы, а дружелюбие. Особенно этот экземпляр.

— Ну и чему радуемся на этот раз, Шепард? — он и сам не заметил, как перешел на обращение по фамилии. И, сам не зная, почему, начал разборку. — Тому, что окончательно потеряли мозг следом за инстинктом самосохранения? Тому, что полезли погеройствовать и в итоге оказались заперты под землей, между прочим — без пищи и воды?

При упоминании их положения по спине под броней потек холодный пот. Мозг уже нарисовал ему картинку их вероятного будущего. Медленная смерть от голода и жажды — это был не тот конец, о котором мечтает любой турианец. Уж лучше под пулями — по крайней мере, в этом случае все заканчивается сразу.

— Тому, что мы оба все еще живы.

— Идиотка! — схватив Шепард за ворот брони, он чуть приподнял ее в воздух так, чтобы их глаза оказались на одном уровне.

— Сам идиот! И так страшно, а ты еще запугать пытаешься! Пусти!

Кулак Шепард ударил его по руке. Несмотря на то, что удар этот был чисто символическим, данный жест заставил Найлуса выпустить девушку.

— Тебе бывает страшно? Да неужели?

— Нет, ты все-таки ненормальный. Конечно, мне бывает страшно. Знаешь, что Жнецы натворят, если Сарен откроет им вход? Я в третьей части игры это видела. Красиво, кинематографично и атмосферно при условии, что ты знаешь о нереальности происходящего и наблюдаешь за ним по другую сторону монитора, а в реальности чего-то подобного я не пожелаю даже злейшему врагу. Так что прекрати нагнетать обстановку, подай пример стажеру и пошли искать выход.

И снова накатило то же ощущение, что возникло, когда Рин разговаривала с Рексом в первый день знакомства. Как будто маленький, но очень храбрый птенец пытается остановить несущийся на него бронетранспортер.

Решив, что сейчас, когда они одни, можно позволить себе эту вольность, Найлус протянул вперед руку и провел пальцами по волосам Шепард. От прикосновения металла и пластика они еще больше стали дыбом, в результате чего сходство с шебутной птицей усилилось.

— Прости. Знаешь, я не люблю, когда кто-то, помогая мне, сам оказывается в безвыходном положении. — Умом он понимал, что надо не разговаривать, а предпринимать хоть что-нибудь для спасения, но попросить прощения и объясниться почему-то хотелось. — Если бы ты не полезла на помощь, то пострадал бы я один, а так в переплет попали мы оба. В конце концов, ты подставила под угрозу нашу миссию этим своим благородством!

В ответ раздалось лишь фырканье.

— Вот только не надо нас хоронить раньше времени. Я очень сильно сомневаюсь в том, что протеане оставляли только один выход из своего… кхм… Как бы эту башню обозвать по-научному… А, хрен с ним, пусть будет просто башня. Тот люк, через которой мы пришли, был вполне сохранившимся и рабочим, а значит — могут существовать и другие выходы, надо их только найти.

— Айрин, навигаторы не работают. Мы просто заблудимся в этом лабиринте. Лучше остаться на месте и ждать. Вполне вероятно, что «Нормандия» свяжется с кем-нибудь, кто сможет нам помочь.

— Свяжется она по регламенту не раньше, чем через трое суток — все это время судно будет болтаться на орбите. За это время мы триста раз можем успеть выбраться.

— Или заблудиться.

— Блин! — девушка припечатала ладонь ко лбу. — Вот за что я вас, местных, не люблю, так это за то, что вы настолько привыкли к своей технике, что перестали окончательно использовать мозг.

Оглянувшись по сторонам, Рин подобрала небольшой камешек и проведя им по стене, показала пальцем на получившуюся линию.

— Не заблудимся. На каждом повороте будем оставлять метки, если что — сможем по ним вернуться сюда. Пока у нас для продвижения предлагается только какой-то просвет вон там, но по моим прикидкам его достаточно для того, чтобы пролезли мы оба. Если вопросы и обвинения закончились, предлагаю больше не болтать, а заняться делом. Или болтать, но хотя бы по пути.

Двадцать минут спустя он топал рядом с девчонкой, освещая путь инструментроном. Благо, что встроенный фонарик имелся даже в самых завалящих моделях, не говоря уже о навороченных изделиях спектров. Рин свой не использовала, вместо этого она что-то… рисовала?

— Что это? — уточнил у девчонки Найлус больше для поддержания разговора.

— Примерная карта. О, а вот и перекресток. Влево, вправо?

— А не все ли равно?

— Значит, вправо.

— А если тупик? — подначил ее Найлус.

— Вернемся и пойдем влево.

Однако, вместо тупика их встретило еще одно разветвление. И опять Рин уверенно повернула направо. Десять минут спустя пейзаж сменился, в каменных стенках пещеры то и дело попадались металлические фрагменты. Точно такие же, как те, что были на входе, через который группа пришла в пещеру.

— Похоже, что рядом выход, — Рин прибавила шагу.

Вместо выхода их встретил каменный обвал.

— Возвращаемся назад, — девчонка сделала несколько пометок на своей «карте», которая больше напоминала попытку очень маленького ребенка изобразить какие-то линии. Когда она разобралась с картографией, парочка вновь приступила к исследованию подземелий.

Которое было абсолютно безуспешным еще на протяжении четырех часов. Идти приходилось быстрым шагом, перерывов они не делали и в конце концов Найлус… нет, не устал — учитывая те нагрузки, что должен был выдерживать любой Спектр, до усталости ему было еще двое суток без еды и воды в непрерывном движении. Просто окружающее однообразие, бесконечные тупики, перекрестки и повороты коридоров действовали ему на нервы.

Спектров приучали к психологической устойчивости. Приучали проявлять стойкость при моральном давлении. Подавлять собственные эмоции. Но так и не смогли научить не испытывать их. И раньше Найлус был уверен в том, что научить чему-то подобному невозможно. Было лишь два пути — психотравма, после которой гуманоид становился сродни безэмоциональному механизму, либо же накачивание разными препаратами . Оба пути были губительными для психики. А вот чтобы здоровый и ничего не употребляющий гуманоид в нынешней ситуации вообще никакого негатива не испытывал — это в голове Найлуса не укладывалось.

— Какая красота… — донесся до него восхищенный вздох.

Будь на месте Рин кто-либо другой — и он уже решил, что человек бредит. В случае же с этой терранкой ему осталось только посмотреть внимательно по сторонам, чтобы понять, что стало причиной ее восхищения в этот раз.

Шепард могло понравиться все, что угодно. Как правило, ее интриговали те вещи, которые не вызывали у него какого-либо удивления. Айрин могла специально встать среди ночи, чтобы отправиться на мостик и полюбоваться проходом через ретранслятор и открывшемуся виду. Айрин коллекционировала фотографии разных планет, созвездий и астрономических явлений. С эстетической точки зрения ее нередко привлекало незнакомое оружие и снаряжение. Именно эстетическим взглядом на вещь Найлус смог объяснить ее желание потрогать что-либо незнакомое и рассмотреть поближе. Ведь правда — не узнаешь ведь о характеристиках брони, прикоснувшись к ней пальцами…

В этот раз ей понравились кристалы под потолком. Матово-красные, в неярком свете инструментрона Найлуса они отбрасывали причудливые блики друг на друга и окружающие стены.

— Здорово! — Рин протянула руку вперед ловя отблески на рукав брони. Когда желаемое удалось, девчонка снова счастливо рассмеялась. Если бы она при этом сбавила шаг хоть на миг — Найлус не преминул бы потребовать у нее, чтобы прекратила заниматься фигней. Но так как Шепард продолжала двигаться в изначальном темпе, то претензии к ней выдвигать было глупо. — Стой! Видишь там, под потолком?

Найлус поднял руку вверх, чтобы свет от инструментрона лучше обозначил темную нишу в паре метров над их головами. Только тогда он понял, что привлек внимание Рин явно выраженный металлический фрагмент старой шахты в этом отверстии.

— Товарищ Спектр, не соблаговолите ли вы позволить мне по вам потоптаться? — фыркнула девчонка.

Найлус подошел вплотную к стене и встал к ней спиной, складывая руки в замок. Миг — и вот чужая нога у него на руках, а тело совершает отработанный жест подброса. Сверху на шлем что-то сыплется, а десять секунд спустя до него доносится голос Рин.

— Не знаю, куда ведет этот проход, но судя по сквозняку — тупика там в ближайшие десятки метров нет. Полезай сюда, что ли — разделяться-то не стоит при текущем раскладе.

Дважды просить его не требовалось. Миг — и в сторону Шепард летит трос, с помощью которого девчонка и вытягивает его наверх. А еще, конечно, с помощью своей биотики, без нее бы все привело к тому, что они оба упали сверху обратно.

Чутье сквозняка Шепард не подвело — проход расширялся, уже через пару минут они могли идти по нему рядом, а не друг за другом, а Найлусу больше не приходилось пригибаться, чтобы не зацепить потолок.

Вот только надеждам на выход не суждено было сбыться, ведь на этот раз препятствием им стало подземное озеро.

— Та блять, что за непруха, — фыркнула Шепард, подходя поближе к воде, но останавливаясь за метр до ее кромки. — Ну что, валим дальше искать?

— А ты можешь предложить еще варианты?

— Могу. Тест воды сделаешь? Вроде у вас там есть всякие датчики-хуятчики, которые могут показать, есть ли там какая-то охуенная дрянь, или кракен…

Привычка не задавать лишних вопросов вышла Найлусу боком — вместо того, чтобы уточнить, зачем это Шепард понадобилось, он сначала несколько секунд вглядывался в датчики движения, а потом — подошел к воде и взял пробу.

— Она чистая. И близка по составу к питьевой воде, которую можно найти в ваших водоемах. Разве что сульфатов и нитратов слишком много для того, чтобы данную воду можно было без опаски пить… Ты что делаешь?

К тому моменту, как он завершил отчет, Шепард уже расстегнула крепления нагрудника и сейчас перешла к ногам.

— Сейчас сплаваю, гляну, что там с выходом. Температуру воды скажешь? Желательно по цельсию.

— Пятнадцать градусов. По цельсию. Это значит, что вода холодная и твоя идея…

Шепард уже стояла на бережку в одном комбинезоне, потягиваясь и прикидывая расстояние до терявшегося в темноте пещеры противоположного края озера.

Найлус мысленно выматерился на смеси турианского и человеческого, после чего сам себе напомнил, что несколько дней назад торжественно признал командование Шепард, а значит — спорить с ней сейчас не имеет право, равно как и не имеет право сомневаться в ее решениях. И частью сознания он в ее действиях не сомневался, ведь Шепард, в отличие от него, очень даже хорошо плавала, что доказала ее выходка на Феросе.

Другое дело, что у самого Найлуса с водой были не столь теплые отношения, а следовательно — случись что, он даже не будет способен как-то помочь девчонке.

— Терра вызывает астрал! — щелчок пальцев вывел его из размышлений. — Поясняю план. Я — лезу туда. Ты — сидишь здесь, ждешь меня и сторожишь снаряжение. Все ясненько? Ну и ладушки, — прежде, чем Найлус успел хоть что-либо сказать, Рин прыгнула в воду, подняв тучи брызг и скрываясь с головой. Лишь долгих полминуты спустя над поверхностью воды в нескольких метрах от них из-под воды загорелся огонек инструментрона. Кажется, в его свете Найлус разглядел чужую голову. Которая, впрочем, тут же скрылась.

Проклиная их фееричное невезение, Найлус сел рядом с грудой щитков и принялся ждать.

Огонек вернулся пару минут спустя. Еще через минуту-другую на берег озера выбралась Шепард.

— У меня для тебя две новости — хорошая и плохая. Хорошая — там есть выход. Что удивительно, он не завален и не заблокирован. Плохая — единственный путь к нему пролегает через озерную воду. И я помню, что воду вы не любите, но придется плыть.

— Я не умею.

— Это я поняла. Поплывем вместе, я тебя вытяну. Вода тут солененькая, так что проблем не возникнет. Знаешь же — чем больше в воде соли, тем легче в ней плавать, а тут чуть ли не мертвое море, неудивительно, что ни растительности, ни рыбы. Раздевайся давай.

— Я не пойду.

— Но…

— Без меня. Предпочту провести остаток дней, скитаясь по этим коридорам, чем… — начал было Найлус, но под взглядом Шепард опустил голову. — Я никогда не плавал. Верней, было одно знакомство с водой, но ничем хорошим для меня оно не закончилось.

В памяти вновь всплыло то дерьмовое ощущение. Когда нечем дышать, вместо воздуха в нос и рот заливается вода, а попытки ухватиться за что-либо заведомо провальны, поскольку вокруг нет ничего жесткого — только вода.

— Чуть не утонул, поэтому теперь боишься? — прямо спросила Шепард.

Кровь хлынула к голове. Турианцев учат, что любое проявление страха за свою жизнь — признак труса, слабака и дегенерата. Что настоящий воин не должен испытывать всех этих чувств, в самом крайнем случае — не должен их демонстрировать окружающим. Обвинения в страхе, да еще и со стороны инопланетянина, рассматривались всегда как одно из величайших оскорблений. Хуже было только прямое высказывание о том, что своим поведением турианец позорит свою расу.

«И так страшно, а ты еще запугать пытаешься!» — внезапно всплыло в голове. Шепард сказала о своем страхе так просто и легко, будто это не было чем-то особо значащим, или позорным.

Прежде, чем турианец что-то сказал, до их слуха долетел грохот. Как раз из того прохода, по которому они сюда пришли.

— Еще один обвал? — уточнила у него Рин, после чего, так и не надев броню, сделала несколько шагов в ту сторону.

— Стой, — Найлус успел схватить тонкую кисть прежде, чем девчонка направилась искать на свою жопу очередную порцию приключений.

— Что?

Вместо какого-либо ответа Найлус принялся быстро стягивать с себя снаряжение, оставаясь в одном комбинезоне. Он так и не решился задать ей вопрос, действительно ли она сможет удержать его на воде. Остановило воспоминание о том, как она закрыла его собой на Иден Прайм от выстрела ракетчика и как безрассудно кинулась на помощь сейчас. Она не стала бы рисковать его жизнью. Если говорит, что вытащит, значит — вытащит.

Глубоко вздохнув напоследок, турианец подошел к воде и осторожно спустил в нее ноги. Как и ожидалось, для него жидкость была слишком холодной. Ну да, это Шепард вполне комфортна именно такая температура, а вот теплолюбивому ксеносу подобные температурные перепады были очень даже не по нутру.

Выбора не было, тем более Шепард уже плюхнулась в воду, подняв изрядное количество брызг.

— Держись руками за берег и спускайся спиной вперед, — посоветовала ему она. Стиснув зубы, турианец внял этому совету. Вполне разумно — вместо того, чтобы нырнуть с головой под воду, он все время оставался над ее поверхностью и мог свободно дышать даже когда полностью вытянул руки и таким образом оказался по шею в озере. Мимоходом отметил что, вероятно, это какое-то водохранилище, причем искусственно созданное, ведь во всех ранее встреченных водоемах суша в воду переходила плавно, а тут он сразу же оказался в воде и не почувствовал под ногами дна.

При упоминании о том, что под задними конечностями нет опоры, турианец рефлекторно крепче сжал руки на краю «суши».

— Можешь отпускать, — холодные руки обхватили его поперек груди. Закрыв глаза, турианец поспешил выполнить указание и в следующий миг после этого берег начал очень стремительно отдаляться. Сам себе Найлус напомнил, что на самом деле Шепард плавает не так уж и быстро.

— Порядок? — дыхание девушки немного сбилось, но одной рукой она все так же уверенно держала Найлуса таким образом, чтобы его голова была над поверхностью воды.

— Да.

— Предлагаю тебе включиться в процесс и начать подгребать своими клешнями. Вон они у тебя какие длинные.

— Не отпускай меня! — это получилось громче, чем он сам ожидал. Одна рука непроизвольно вцепилась в удерживающую его руку.

— Тихо, глупенький, никто тебя не отпускает, — ласково пропела Шепард. — Я просто предлагаю тебе включиться в процесс и начать дрыгать ногами. Ага, вот, именно так. Общую механику ты уловил, не иначе, как у собачек подсмотрел…

И вот они доплыли до тупика. От Рин Найлус уже знал, что это не тупик. Что там, под водой, надо проплыть буквально полминуты и тогда получится вынырнуть с другой стороны. Но погружение было для него самым страшным испытанием.

«Представь, что это простое задание под водой в соответствующем снаряжении», — посоветовал невовремя проснувшийся внутренний голос. Которому Найлус тут же возразил, что вот как раз со снаряжением он отлично справлялся. И что даже когда герметичный транспортер с ним на борту несколько лет назад упал под воду, он очень даже спокойно переоделся в скафандр и вышел по дну на берег. А вот сделать то же самое, но без способности дышать под водой и без четкой уверенности в том, что в легкие не начнет литься вода, у него не получится.

— Сколько ты можешь продержаться без дыхания? — уточнила у него Шепард. — Две минуты, или около того?

— Больше, — мрачно буркнул он.

— Фига себе ты выносливый, меня ровно на две минуты хватает и это был рекорд всей «семерки». В общем, давай проведем небольшой тест. Сейчас набираешь воздуха побольше и мы ныряем. Я засекаю время на таймере, а потом, когда тебе понадобится очередная порция воздуха, просто стукнешь меня по руке. Пойдет?

Найлус лишь монотонно кивнул. На него навалилось странное ощущение, словно отупляющее, такое бывало после приема большой дозы панацеллина. Возможно, сейчас это было даже к лучшему — меньше вероятность, что он ударится-таки в панику. Конечно, этого и так не должно было произойти, но чем терранские черти не шутят.

— Готов? Точно готов?

Глубоко вздохнув, турианец зажмурился и резко вдохнул. Буквально через миг после этого Шепард потащила его вниз, под воду. Он сильней вцепился в ее руку, стараясь игнорировать нарастающий шум в ушах. Сейчас!

Хлопка по чужой руке так и не последовало — поскольку голова вдруг снова оказалась над поверхностью воды.

— Молодец, приплыли! — прокричала ему на ухо Шепард. Только сейчас до турианца дошло, что она вовсе не собиралась устраивать ему этот самый «тест-драйв», а просто отвлекла его внимание и соврала. Наверное, так даже было лучше. Поскольку, будучи уверенным, что они еще не плывут по подземному туннелю, где нет возможности вынырнуть и вдохнуть воздуха, он чувствовал себя куда менее… напуганным? Нет, это был даже не страх. Что-то большее. Еще более пугающее. Он боялся воды и продолжает бояться. Так всегда и останется, поскольку турианцы в целом не дружат с водной стихией. Но, по крайней мере, сегодня не возникло непредвиденной ситуации, когда личная фобия подставила бы под удар успех задания.

Впрочем, будь на его месте любой другой турианец, у Шепард возникли бы те же самые проблемы, поскольку никто из их расы не отличался тягой к плаванию. А для военных операций при современном техническом прогрессе подобное умение было абсолютно без надобности. По крайней мере, так считал Найлус до этого дня. Но похоже, что Шепард все-таки была права — в этой жизни любому могло пригодиться случайное умение, не имеющее ничего общего с основным направлением деятельности.

Берег медленно приближался. Еще немного — и они окажутся на твердой земле. Все закончится. И этот слишком долгий день в том числе. Больше всего Найлусу, да и Рин, скорей всего, тоже, хотелось оказаться на «Нормандии». Дома. Забавно, с каких пор он называет терранский корабль своим домом?