Исправление и наказание (гет)

— Меч, отдай мне мой меч! — заорал Эддард Старк, когда рядом просвистела стрела, разминувшись с его ухом на пару дюймов.

Селми мысленно проклял всё и вся, а затем спешно расстегнул пояс. Осколок льда не успел упасть на землю, когда его подхватили скованные кандалами руки Старка. Ногой он стащил с клинка ножны, снова увернулся от летящей в него стрелы, а затем нырнул за угол ближайшего дома. Лодыжки-то ведь никто не стал сковывать. Хромец всё же…

Вокруг был хаос. Хуже, чем в Заливе Работорговцев.

Сир Барристан понял, что сейчас не до ценного пленника. На обугленных остатках причала стояла невредимой лишь обнажённая фигура его королевы. А дракон заходил в новое пике.

— Нужно добраться до рога! Дайте мне людей, сир! — но этот упрямец не желал ни сбегать, ни оставлять старого рыцаря.

Селми инстинктивно отшатнулся от клинка, что горел в руках Старка. Глаза лорда пламенели не меньшей силой и уверенностью.

— Барсук, бери своих и живо к тому кораблю, — отдал приказ Селми, всё ещё косясь на лорда Старка.

Безупречные подчинились. Тем временем до Селми добрались железнорождённые. Пусть он и был хром, но руки никогда не забывали воинское правило. Сир Барристан отбил топор с такой силой, что тот отскочил прямо в лицо своего нерадивого владельца.

— Пламя твоё неправедно, грешник, — нараспев произнёс жрец Моккоро, который каким-то образом уже успел добраться до них. — Не ваше дело, дети моря, карать таких, как он. Моё.

И обращался он напрямую к Старку. Сир Барристан, перехватывая очередной удар, успел заметить, что лицо Эддарда исказилось от гнева. Железнорождённые, подчиняясь словам жреца, отступили от Старка, но не от Селми и оставшихся в живых Безупечных.

— Не смей… — начал Старк, поднимая свой меч, который, казалось, заполыхал ещё сильнее.

Селми отбивался. И всё же он старался постепенно перемещаться к лорду Старку. Зря.

Моккоро воздел руки, а из самой прибрежной гальки, без всяких дров, взметнулось пламя, окружая его и лорда Старка непроходимым кольцом. И Селми тоже.

— Владыке Света уготованы сегодня сразу две жертвы, — удовлетворённо произнёс Моккоро.

Жрец глубоко вдохнул, а на выдохе, подобно ярмарочным шутам, выбил из себя чёрный язык пламени. Сир Барристан не успевал увернуться. Он устало поднял меч, словно щит и приготовился…

Но боли и запаха палёной плоти не последовало. Селми открыл глаза и увидел перед собой Старка. Тот сдержал поток пламени, который словно бы впитался в его меч, выкинутый вперёд.

— Не смей, — повторил Эддард, но теперь в его словах была лишь сталь, а не гнев и ярость.

Глаза жреца на миг расширились от удивления. А нога сира Барристана окончательно подломилась под ним. Он осел на землю, понимая, что ни в каком бою он сегодня никому не поможет.

— Я встречал таких, как ты. Мелисандра, — спокойно сказал Эддард, словно бы оттягивая время. — Она мертва.

— От твоей руки? — спросил жрец.

Эти двое как будто позабыли о том, что за кольцом пламени кипит битва.

— Торос из Мира, — отвечал Старк, не опуская меч. — Ни ты, ни твой лорд, ни твой бог никогда не получат драконов.

А вот Селми в этом что-то сомневался. Сквозь огонь он видел, что творилось на корабле, где возвышался чёрный рог. Безупречные смогли пробиться, но их копья ломались, встретившись с, безусловно, магией. Рассыпались в прах наконечники, безоружных воинов добивали. Драконы же сражались в небе. Дрогон остался верен своей матери.

Внутри кольца, где так неудачно оказался изолирован сир Барристан, тоже велась битва. Но пока что без оружия. Лишь слова.

— Ты знаешь о смерти, что идёт из-за Стены. И знаешь, что лишь принц, рождённый в соли…

Старк издал громкий и горький смешок на эти слова жреца.

— Не принц, — сказал он. — Воин с пламенным мечом, закалённым в крови той, кого любил всем сердцем. Ты что-то болтал о неправедном огне?

С последними словами Старк неспешно захромал к жрецу.

Сир Барристан видел много пламени в своей жизни. Он молча смотрел на горящих людей, что были казнены по приказу Эйриса. Рыцарь наблюдал и за грандиозной победой королевы в заливе Работорговцев. Пламя драконов воистину ужасало и восхищало своей необоримой мощью. Теперь же старый рыцарь беспомощно наблюдал за тем, как меч в руках Эддарда Старка защищает его от чернейшей магии красного жреца.

* * *

Второй раз Эддард принимал свою судьбу. Безропотно. Без сожалений.

— Я — потомок Азор Ахая!

Ещё один язык пламени устремился к сиру Барристану. Красный жрец всеми силами старался отвлечь и разозлить Эддарда, но Осколок льда гасил колдовство.

— Тебе бы у Тороса из Мира поучиться, — усмехнулся Эддард, сделав ещё один шаг к Моккоро.

Пот заливал лицо, но он не отвлекался. Шаг. Ещё шаг. Что там Торос говорил про магический кристалл? Дыхание жреца становилось всё судорожнее, его пламя ослабевало. Эддард приблизился вплотную и нанёс рубящий удар по запястью Моккоро, разбивая его браслет вместе с камнем. Жрец завизжал от боли, а затем начал кататься по земле, баюкая окровавленную культю.

Кольцо пламени исчезло. Эддард понял, что битва тем временем переместилась от них на корабли. Он похромал обратно к сиру Барристану, лицо которого выражало тревогу и смятение.

— Рог, — выдохнул Эддард, с трудом поднимая рыцаря на ноги.

Тот не выпустил свой меч, но вцепился свободной рукой в плечо Неда.

— Как два хромых старика смогут одолеть то, от чего разбивается в прах копьё Безупречного? — спросил сир Барристан.

— Ну же, сир! В бой! Мы должны попытаться. Мне одному не сдюжить.

Сир Барристан выпрямился и посмотрел на Эддарда прямо и решительно.

— Вы вправду хотите уничтожить рог, а не забрать с его помощью драконов моей королевы? — серьёзно спросил он.

— Да!

И Эддард понял, что снова его прославленная честность играет ему на руку. Рыцарь поверил его слову и пойдёт с ним в бой. Сир Барристан верит слову Эддарда Старка.

* * *

Гермиона стояла под чардревом и смотрела в глаза лику.

— Я не для молитвы сюда пришла, — вздохнула девушка. — Просто… Хочу поговорить, а не с кем. Вот и подумала, что могу смотреть тебе в глаза и воображать, что говорю с Сириусом Блэком.

Гермиона снова вздохнула и прислушалась к шелесту листьев. Ответ?..

— Понятия не имею, слышишь ли ты меня, Сириус, — продолжила волшебница. — Я просто… Хочу рассказать про твоего друга, Азор Ахая. Он мёртв. Совсем-совсем мёртв. Он откопал меня из-под завалов, оставшихся на месте тоннелей Детей Леса, а затем протащил на себе и своём лосе почти до самой Стены. Он рассказал…

Гермиона неопределённо махнула рукой. Ей было горько.

Азор Ахай после победы над Иными окончательно разругался с Сириусом и Брандоном. Он ушёл далеко на Север, намереваясь вернуться в И-Ти, но вместо этого по пути попал в расщелину, где и замёрз бы до смерти… Собственно, он и погиб там.

Когда Чардрево начало набирать силу, а вместе с ним и Король Ночи, замёрзший Азор Ахай ожил, выбрался из тысячелетнего льда, но вот под власть Иных не попал. Сработали татуировки, что делали в его давно вымершем племени. Они не позволили его телу и разуму выйти из-под контроля.

Он долго бродил по землям, пытался дойти до И-Ти, но передумал, когда увидел, что дело его жизни ещё не закончено. Азор Ахай снова отыскал Детей Леса, а те рассказали ему о великом знании, что живёт в их Чардреве. Они попросили помощи. Как он мог отказать?

Долгое время Азор Ахай в меру своих возможностей старался помогать живым. Ныне погибшие племена даже легенды в честь него насочиняли. А уж Ночной Дозор… Несколько лет назад Азор Ахай наткнулся на умирающего Бенджена Старка. И сразу узнал его. Или захотел узнать… Ведь дочь Азор Ахая была женой сына Брандона Старка. Того самого Брандона Строителя.

А потом был обман. Ну не опознал он в Чардреве часть Иного. Гермиона не могла винить мертвеца за это. Азор Ахай помог Брану добраться до древовидца, а сам, будучи неосведомлён о предсказаниях Призрака, просто продолжал сражаться. Лишь тот пожар открыл ему правду.

— Когда мы были в дне пути от Стены, на нас напали. Мои силы ещё не вернулись, поэтому Азор Ахай отвлёк на себя мертвецов, а мне отдал своего лося, — закончила Гермиона свой сбивчивый рассказ. — Его разорвали на части, Сириус. Его. Разорвали. На части. Он пожертвовал собой ради меня. Ради мага. Ради живых людей. Сириус… Как так вообще вышло? Он был ходячим трупом, но воли и силы в нём было поболе, чем… во мне.

Гермиона выпрямилась и снова прислушалась к шёпоту листьев.

— Забавно, но в последнее время я часто вспоминаю Дамблдора с его вечной присказкой про любовь. Он ведь был прав, знаешь? Ради любви к своей семье Эддард Старк совершил невероятные поступки, хоть, бывало, и глупые. Да, теперь он томится в темницах Утёса Кастерли. И что с того? А ты? Ради Гарри ты пошёл в Отдел Тайн. А он… Если бы он знал, что ты жив, то нашёл бы способ достать тебя из Вестероса. Я знаю это.

Гермиона почесала переносицу и нахмурилась.

— Знаешь… Там, на истинном Севере, я кое-что вспомнила. Я вспомнила, что значит это странное ощущение в груди. И волнение… Вспомнила, когда мертвец улыбался своими чёрными губами, рассказывая о своей жене Юми. Я не убоюсь драконов, Сириус. Не убоюсь расщепа. Не убоюсь всей армии Дейнерис Таргариен. Прямо сейчас я отправлюсь в Утёс Кастерли, чтобы вытащить Эддарда Старка из лап драконицы.

И Гермиона улыбнулась. Грустно улыбнулась.

— Все эти десятилетия я старалась вести себя, как хороший человек. Не накладывала Империо, никого не пытала Круцио… И, конечно, не применяла Аваду! Я не такая сильная как ты, да и поглупее буду, но сделаю всё, чтобы потомок Азор Ахая умер в своей постели от старости. Даже если… Впрочем… Я поклялась ему, Сириус. Я поклялась лорду Старку, что буду беречь его детей всеми способами, которые сочтёт приемлемыми моя и его совесть. Придётся применить фантазию. И уроки Чарли Уизли. Ты же помнишь, что он работал в драконьем заповеднике?

Гермиона поправила на плече котомку и, поддавшись внутреннему порыву, поклонилась дереву.

— Спасибо, что выслушал, — она вздохнула. — И кости твои я уже трансфигурировала в медальон. Если всё получится, то я обязательно доставлю твой прах Гарри. Обещаю. И, кстати, Жойен рассказал мне о странной просьбе одной из теней. Это ведь был ты, да? Если портрет твоей матушки хоть на миг заткнётся, то я расскажу ей…

И тут Гермиона выпучила глаза и вздрогнула. Было ещё кое-что, что она записала в хроники своей жизни в Великобритании, чтобы не забыть об этом в Вестеросе.

— Если ты и вправду меня слышишь, то есть ещё кое-что, что ты должен знать, Сириус, — она ещё сильнее пожелала, чтобы так и было. — Твоя матушка выслушала Гарри только однажды… Регулус Арктурус Блэк. Сириус, у Воландеморта тоже были крестражи. Регулус узнал об этом и попытался отыскать их. Помнишь медальон на площади Гриммо? Это был крестраж. Регулус погиб, когда добывал его. И Кричер… Твой домовик выжил, потому что его спас хозяин. Ах… Это долгая история, но сейчас я хочу сказать, что твой брат понял правду о Воландеморте даже раньше Дамблдора. Регулус был на одной стороне с тобой. В конце.

А листья шелестели. Они продолжали шептать и тогда, когда Гермиона Грейнджер с громким хлопком аппарировала в Утёс Кастерли.