Всего лишь твоя грязная кровь (гет)

Незнакомый имперец прицелился в неё из арбалета. В ответ Мэв натянула лук — насколько позволяла раненая рука. Сделала это резко, не думая о боли, и лошадь под всадником испуганно встала на дыбы. Он пошатнулся в седле, вцепился в удила, но, удержавшись, вернул себе равновесие.

Усмирив животное, он вновь вскинул арбалет и бегло осмотрел поляну исподлобья. Завидев задремавшего у костра юношу, хрипло окликнул:

— Эй, Клавирус, ты жив там?

Услышав вопрос, Мэв немного расслабилась: он знал её спутника, значит, не был бандитом. Но лук не опустила. Незнакомец выглядел слишком подозрительно: мрачный, небритый, в измятой кожаной куртке, на которой темнели пятна, похожие на кровь. Сероватые от пыли и седины волосы спутались в грязные пряди и тоже казались перепачканными чем-то бурым. Да и разило от него так, что Мэв чувствовала дух звериной крови даже на другой стороне поляны.

— Леор? — Клавирус, проснувшись, уставился на всадника и резко сел. Лицо его озарилось радостью. — Леор!

— Кто это? — глухо и настороженно спросила Мэв. Лук она всё ещё не убрала, хоть рука ныла так, что хотелось завыть.

— Мэв, это Леор! — Клавирус попытался подняться, но со стоном сел обратно, вспомнив о переломе. — Он наш слуга!

«Слуга?»

Мэв ещё раз внимательно оглядела странного имперца. Арбалет тот всё также держал наготове и смотрел в ответ с не меньшей опаской. Мэв вспомнила, что и сама вся покрыта засохшей волчьей кровью, — вряд ли её собственный вид сейчас внушал доверие.

— Леор! Она спасла меня! — повысил голос Клавирус. — Немедленно убери оружие!

Имперец нехотя подчинился. Мэв тоже опустила лук. Не сводя с неё настороженных глаз, слуга спешился, быстро стреножил лошадь и подошёл к Клавирусу. Присев рядом на корточки, деловито осмотрел его ногу.

— Эка тебя угораздило, парень, — пробормотал он, тронув шину.

— Бринс сбросил, — прошипел Клавирус. — Прямо в овраг. А там — волки… Если бы не Мэв, порвали бы меня, как тряпицу.

Найдя её взглядом, юноша благодарно кивнул, но тут же дёрнулся, когда Леор коснулся перелома.

— Ай, больно! — Клавирус покраснел, спохватившись, что его видит спасительница, и понизил голос. — У тебя зелья есть? Не могу больше терпеть. И Мэв нужно: она тоже ранена.

Слуга обернулся к ней и вновь окинул неприятным взором.

— Зелья-то есть, — протянул он, — но слабые. Сейчас принесу.

Как только он отошёл, Мэв шагнула ближе к Клавирусу.

— Пообещай, что никому ничего не скажешь об услышанном, — скорее потребовала она, чем попросила. — О чём я бредила во сне.

Клавирус нахмурил густые тёмные брови.

— Могла бы и не просить, — обиженно буркнул он. — Я не болтаю о тайнах друзей, уж поверь.

— Пообещай, — упёрто продолжала требовать Мэв. На душе так и скребли кошки, ведь этот юнец был родственником влиятельного сенатора. Слухи могли повредить карьере Далемара. А уж теперь Мэв знала, как высоки были ставки в этой игре. — Дай слово.

— Ладно, обещаю, — нахохлился Клавирус.

Но Мэв почти не обратила внимания на его обиду. Услышав шаги Леора, она отступила.

Проходя мимо, слуга молча протянул ей небольшой красноватый флакон. Мэв взяла его, но не спешила откупоривать. Боль вновь стала терпимой, а слова Далемара о грубом лечебном эффекте от зелий всё ещё звучали в памяти.

— Может, не стоит… — произнесла она, глядя на Клавируса, который жадно следил за тем, как Леор откручивает крышку флакона. — Оно может больше навредить, чем помочь. Мне говорили, что зелья исцеляют слишком грубо.

— С такой ногой в седло ему не сесть, — буркнул Леор, не оборачиваясь. — А нам нужно довезти Клавируса до лекаря.

— «Нам»? — переспросил Клавирус.

— Твой дядя едет за мной, — пояснил Леор.

— Дядя Паланий? — искренне и ярко изумился Клавирус.

— А кто ж ещё? Не книжный же червь, — брюзгливо проворчал Леор, фыркнув в конце и показав пренебрежение, верно, вторым дядюшкой Клавируса. — Мы бы тебя и раньше нашли, да после удачной охоты свита твоего дяди разъехалась кто куда. А в городе и наёмных поисковиков не осталось: все гоняются за какой-то альтмеркой, сбежавшей от мужа.

— Я не сбегала! — тут же возмущённо вспыхнула Мэв.

И в ту же секунду прикусила язык, но было слишком поздно. Леор повернулся к ней и вновь недоверчиво окинул взглядом. Мэв поняла: он или усомнился в сказанном, или счёл её помешавшейся, ведь на мерку она походила слабо.

— Так что не стоит разносить непроверенные слухи, — тем не менее добавила Мэв, гордо вскинув подбородок.

— О чём эта пташка чирикает?

— Это, наверное, Мэв ищут, — пробормотал Клавирус.

— Альтмеры?

— Да, — ответила за него Мэв. — И раз ты теперь в надёжных руках, Клавирус, я с чистой совестью могу вернуться домой.

— Пешком? — возмутился юноша.

— Да хоть так, — буркнула Мэв.

В видении Далемар упоминал Старый мост… Возможно, стоило дождаться его там. А для этого нужно было выйти к дороге… как минимум.

— Нет, так не годится! — тут же заупрямился Клавирус. — Ты спасла меня от стаи. Осталась со мной в глуши на ночь, защищала, лечила. А я тебя брошу? Даже не надейся! — Он повернулся к Леору. — Нам нужна лошадь и для Мэв. Её испугалась волков и сбежала.

— Свободной лошади не будет, но я подам знак господину Паланию, — сказал Леор и потянулся к поясу, где висел небольшой охотничий рог. — Кстати, твоего Бринса мы нашли. Он прискакал в Вайе и слонялся там, пока я его не поймал. Сейчас твой коняга с нами. Так что можешь сам довезти девушку до города.

* * *

Пять лошадей шагом двигались по пустынному пыльному тракту, неся шестерых всадников. Лес остался слева, справа показался берег Румаре и размытый утренним маревом силуэт Белой Башни на фоне низкого солнца.

Мэв украдкой оглянулась на дядюшку Клавируса — Гая Палания. Это был рослый, жилистый имперец с прямоугольным лицом, высокими залысинами и угрюмой складкой рта. Одетый в добротный, но простой охотничий костюм и плащ, он выглядел донельзя мрачно и строго.

Заметив её внимание, Гай резко повернулся и встретился с ней глазами. Серые, глубоко посаженные — они показались ей жутковатыми. В голове сразу всплыл образ опасного зверя, а кожа пошла мурашками. От него не разило как от Леора, но запах крови и шерсти Мэв всё равно ощущала.

— Значит, шесть волков? — спросил Паланий хрипловатым, но, вопреки суровой внешности, приятным голосом.

— Я убила только четырёх, — пояснила Мэв. Каждое слово, адресованное Паланию, давалось ей с усилием. — Два ушли и спугнули мою лошадь. Вот как нарочно!

— Волки умны и мстительны, — кивнул он и взглянул на лук у неё за спиной. — Хорошее оружие.

— Да, но тяжёлое.

Как бы её ни коробила необходимость вести разговор с этим мрачным человеком, он был сенатором. А значит, она должна произвести хорошее впечатление.

— Раньше я охотилась с эльфийским луком, а этот получила недавно. Не стоило вступать в бой, не привыкнув к его весу. Это было легкомысленно.

— Отважно! — бодро отозвался Клавирус.

То ли подействовали зелья, то ли он собрался с силами, чтобы не выдать боль и слабость перед дядей, но уверенно правил своим Бринсом — чалым мерином с длинной гривой. Мэв сидела позади Клавируса, крепко держась за него. Из всех этих всадников он был единственным, кому она могла хотя бы немного доверять.

— Дядя, ты бы видел, как Мэв расстреляла тех волков! — с воодушевлением продолжил Клавирус. — Она ловко спустилась в овраг! А там такие откосы, что свернуть шею проще простого! Но Мэв…

— Мне просто повезло, — оборвала его восторги Мэв и взглянула на двух всадников, замыкавших разъезд. Мрачные, коренастые, в егерских одеждах и с такими густыми бородами, каких она не видела даже у данстарских нордов.

— И всё же ты рисковала жизнью, спасая моего племянника. — Гай Паланий, как оказалось, не был чужд вежливости: он слегка склонил голову. — Разумеется, я оплачу твоё лечение в храме Кинарет. И выплачу премию. Думаю, пятьсот септимов будет более чем щедрой наградой.

— Это лишнее. — Мэв улыбнулась. Чуть натянуто — иначе не получалось. — Денег не нужно. Да и лечить меня будет муж. Он отличный маг.

Она держалась за талию Клавируса, чтобы не соскользнуть с широкой спины коня, и почувствовала, как юноша напрягся при слове «муж». Это ей совсем не понравилось. Да и когда Клавирус представлял её дяде, то сказал просто: «Мэв — моя спасительница». Из-за суеты уточнять она тогда не стала.

— Так ты замужем, — продолжил Паланий, рассматривая её внимательнее. Его пристальный взгляд скользнул к её рукам.

«А кольца-то там нет», — с досадой вспомнила Мэв и за малым не поджала пальцы.

— Мы можем отвезти тебя домой, — тут же предложил Гай Паланий с нескрываемым облегчением. О причине Мэв и гадать было не нужно: имперец радовался, что спасительнице племянника не придётся платить — пусть и скромные по столичным меркам, но деньги. Уж на скряг она нагляделась. — Где ты живёшь? В Храмовом районе? Или в Эльфийских садах?

— На Мартин Плаза.

Брови Палания едва заметно взметнулись, хотя он явно пытался скрыть удивление. Но поняв, что она не шутит, он разом переменился: убрал некую бесячую тень превосходства, с которой говорил с ней ранее.

— Так мы соседи, — протянул он. — Странно, что я не встречал тебя в обществе.

— Мы с мужем недавно приехали в столицу. Я и сама никого не знаю — вне нашей общины, конечно.

— Общины…

Мэв различила миг, когда он понял. Взгляд Палания вновь поднялся к её лицу — точнее, к торчащим из волос ушам.

«Верно, считал, что я больше похожа на мерку».

— Так ты та самая невестка Лариникано, которую все ищут?

«Невестка Лариникано», — кисло отметила она, без труда поняв, что перед ней ещё один оппонент мужа.

— Да, моё полное имя — Мэвель Улькарин, — звонко произнесла она и едва не добавила «та самая». Теперь Паланий сверлил её взглядом, будто пытался запомнить каждую деталь, чтобы потом пересказать друзьям. — Если хотите отблагодарить, помогите добраться до Далемара. Он ведь ищет меня.

При этом имени подбородок Палания чуть вздёрнулся, но открытой неприязни он не выказал.

— Улькарин-младший, значит, — произнёс он с подчёркнутой нейтральностью. — Увы, не имею представления, где он сейчас.

«Мой муж едет с севера на юг. К некоему Старому мосту», — вспомнила Мэв, но знанием из сна делиться не стала. Это было слишком опасно и неминуемо вызвало бы вопросы.

— Но мы можем отвезти тебя прямо на Мартин Плаза, к дому твоего свёкра, — предложил Паланий. — Нам по пути.

«Если и так… будет лучше дождаться Далемара в особняке. Оттуда смогу послать Эдга, чтобы тот сообщил, что я в безопасности и жду его».

Мэв кивнула.

— И мне придётся объясниться с твоим мужем, — добавил Паланий. — Всё-таки ты провела ночь в лесу с моим племянником. Нельзя, чтобы возникли недомолвки в столь деликатном деле.

— Я сам с ним поговорю, дядя, — вмешался Клавирус, обернувшись в седле.

Мэв недовольно поджала губы. С его мимикой и неспособностью скрывать эмоции Клавирус вряд ли вызовет у Далемара что-то, кроме раздражения. А может, и нечто похуже.

И похоже, Гай Паланий разделял её опасения.

— Нет, ты немедленно поедешь в храм Кинарет, племянник, — твёрдо сказал он. — А с мужем Мэвель я поговорю сам.

Клавирус дёрнулся, открыл рот, но Мэв незаметно толкнула его под рёбра, и он, нахмурившись, обиженно отвернулся.

Она чуть отсела к крупу коня и положила руки Клавирусу на плечи. Краем глаза заметила, как Гай Паланий внимательно следит за каждым её движением — с явным подозрением, судя по прищуру.

«Уж не думает ли он, что я заигрываю с его племянником?» — мелькнуло у Мэв, и по спине пробежали мурашки. Только этого ей не хватало.

— Всадники! — подал голос Леор, ехавший впереди. — Кажись, девушка, за тобой. Альтмер во главе скачет.

Сердце Мэв забилось, как пойманная птица. Она высунулась из-за плеча Клавируса, всматриваясь вперёд. И в самом деле — с десяток всадников скакали рысью навстречу, выстроившись клином. Солнце било в глаза, мешая разглядеть лица. Мэв приложила ладонь ко лбу, неосторожно опершись на раненую руку — и тут же перед взором всё качнулось. Пришлось вцепиться в Клавируса, чтобы не упасть, тот инстинктивно придержал коня. Мэв по инерции скользнула вперёд и прижалась к его спине. Охнула от боли, вспыхнувшей в локте.

— Не бойся, — прошептал Клавирус. — Я не дам тебя в обиду.

— Да не боюсь я, — прошипела Мэв с отчаянием. — Только веди себя спокойно. Мой муж… — Она запнулась, подбирая слова. — Он и так взволнован.

Паланий с егерями тоже остановились. Топот копыт становился всё ближе. Видимо, завидев их, поисковики перешли на галоп.

— Это он? — Голос Клавируса прозвучал удивлённо.

Мэв хотела выглянуть снова, но поняла, что тело словно онемело от волнения. В ушах зашумело.

«Вот же проклятье! Но почему сейчас?»

Мэв почувствовала, как руки начинают дрожать, а укушенная и вовсе подёргиваться. Но самое скверное, что теперь обе лежали на плечах Клавируса, который, верно, тоже ощущал её реакцию.

«Подумает, что боюсь мужа и начнёт языком молоть».

Да и Далемар… сейчас увидит её прижавшейся к мальчишке и…

«А он ведь жуткий ревнивец…»

Мэв вспомнила, сколько раз он упоминал Стэна, даже когда они приехали в Сиродил. Язвительно, с желчью, даже зная, что у них ничего не было. Каким-то внутренним чутьём чувствовала, что в этот раз будет хуже. Особенно если Клавирус посмотрит на него со злобой, как на соперника.

«А этот глупец обязательно посмотрит! Ведь видит в нём Свежевателя — убийцу бардов. И для Далемара это будет вызов… который он примет. Потому что зол!»

Не вовремя вспомнились опасения Лестеро, когда она хотела положить его стихи себе в декольте.

«Даже горе-кузен боялся дуэли. А ведь Далемар и правда бросит вызов… даже мальчишке».

— Егермейстер Паланий? Доброе утро. Мы ищем девушку. Тёмные волосы…

Услышав характерный альтмерский, но чуть протяжный говор, Мэв выдохнула с облегчением. Это был не Далемар.

— Мурсиоро! — Радость в её голосе была искренней.

Напряжение тут же отступило. Забыв про боль и слабость, она отстранилась от Клавируса и соскользнула с крупа коня. Но ноги подвели, и, пошатнувшись, Мэв ухватилась за стремя.

Мурсиоро застыл с открытым ртом. Глаза его распахнулись — то ли от изумления, то ли от облегчения. Но дядюшка быстро взял себя в руки.

— Мэв! О слава Предкам! — воскликнул он и ловко спешился. — Жива!

— Жива, — слабо улыбнулась она, стараясь выпрямиться.

За спиной Мурсиоро соскочил с седла рослый каджит. Мэв узнала его сразу — Кажуро, незадачливый ухажёр Эдгари. Остальные всадники были ей незнакомы.

Мурсиоро решительно подошёл и, не говоря ни слова, заключил Мэв в объятия. Обнял крепко, так, что она невольно крякнула — больше от неожиданности. От сдержанного дяди мужа она не ожидала такого яркого проявления чувств. Да ещё и при посторонних.

— Ну и напугала же ты нас!

— Простите. — Отпустив стремя и опомнившись, Мэв приобняла его. — Я хотела поохотиться, а лошадь испугалась волков и сбежала… Так глупо! Простите. Столько хлопот…

— Пустое, — мягко сказал Мурсиоро, поглаживая её по голове, словно ребёнка.

На глаза Мэв тут же невольно навернулись слёзы — от облегчения и от неожиданного, почти отеческого тепла. Это оказалось приятно, хоть и непривычно. А ещё искренне — Мэв это чувствовала. Всё-таки после тех злополучных родов Мариньи отношение к ней у Мурсиоро и Караньи разительно изменилось. Они её приняли. И, наверное, поэтому дядя поехал её искать.

— Ваша невестка спасла жизнь моему племяннику, — подал голос Гай Паланий за её спиной.

— И потому застряла в лесу, — торопливо добавил Клавирус. — Я был ранен, а она осталась со мной!

Мурсиоро, будто не слыша похвал, отступил на шаг и оглядел Мэв с головы до ног.

— Да ты вся в крови!

— Это волчья, — поспешила отмахнуться она и поморщилась: рука напомнила о себе. — Хотя меня тоже слегка грызанули, но уже всё хорошо.

— Скачи в город за паланкином, — приказал Мурсиоро, обернувшись к подошедшему Кажуро.

— Не надо! Я могу ехать верхом, — торопливо возразила Мэв, выпрямившись. — Говорю же — царапина.

— Я сам довезу Мэв до храма Кинарет! — звонко заявил Клавирус и повёл своего мерина так, что тот сунул морду между ней и Мурсиоро, заставив их расступиться.

Впервые Мурсиоро обратил внимание на юношу. Пристально осмотрел его с трудно читаемым выражением, потом перевёл взгляд на Гая Палания.

— Благодарю вас, сенатор Паланий, за то, что вернули мою дорогую племянницу семье. Дальше мы справимся сами.

Если раньше Мэв считала Мурсиоро по природе своей мягким, то теперь пересмотрела это мнение. Говорить твёрдо и хлёстко он умел. И держаться тоже. Поэтому, когда он протянул ей руку, она не мешкая обошла коня и встала рядом.

— Да, конечно, — отозвался Паланий. — Мурсиоро, прошу, передайте моё восхищение отвагой Мэвель её супругу. Как только устрою племянника в храме и решу неотложные дела, сразу нанесу визит Улькаринам и выражу официальную благодарность.

— Я передам, — кивнул Мурсиоро, но остался стоять, не делая ни шага назад.

Клавирус, словно поняв, что перегнул, натянул поводья и заставил Бринса отступить. Мэв не глядела на юношу. Встав чуть позади Мурсиоро, она прикусила губу. Если бы этот глупец так вот влез между ней и Далемаром… Ох, случилось бы что-то ужасное!

Паланий попрощался. Мэв лишь кивнула, оставив слова на Мурсиоро. Также молча кивнула Клавирусу на прощание. Тот тоже что-то пробормотал о визите, но Мэв надеялась, что дядя-сенатор без лишних ушей быстро остудит его пыл. Вовлекать юнца в «рыцарские игры» со спасением «несчастной жены» от «тирана мужа» она точно не собиралась. Да и необходимости в этом не было.

Пятёрка всадников покинула их. Мэв упрямо смотрела на пыльную дорогу, прислушиваясь к удаляющемуся стуку копыт.

— Подать знак? — тихо спросил Кажуро.

— Лучше принеси воды, — отозвался Мурсиоро. — Видишь, Мэв едва стоит?

С этими словами дядюшка взял её под локоть и бережно повёл к обочине. Только сделав пару шагов, Мэв поняла: он прав — ноги подкашивались.

Уведя её с тракта, Мурсиоро расстегнул свой плащ и расстелил тот на траве.

— Присаживайся, племянница. Отдохни немного.

Мэв не стала спорить. Как и отказываться от воды, которую вскоре принёс Кажуро. Напившись вволю, она ощутила облегчение и лёгкий прилив сил. Чуть поодаль всадники-поисковики спешивались и уводили коней с тракта под уздцы, но в противоположную сторону. Кажуро тоже деликатно отступил. Лишь Мурсиоро остался рядом.

— Как Далемар? — тихо спросила она, протягивая дядюшке полупустую фляжку.

— Он ближе всех к нам, — так же негромко отозвался Мурсиоро. — Только поехал через самую чащу. Что до самочувствия, то все мы перенервничали, он тоже. Не будем усугублять, пусть Палании отъедут подальше.

— Мурсиоро, я не сбегала. — Мэв вскинула на него взгляд. Тот поднял руку, давая понять, что оправдываться не нужно. Но Мэв это не остановило. — Говорю же, хотела просто поохотиться! А там… этот мальчишка в овраге. Да ещё окружённый волками. Он ногу сломал, а моя лошадь сбежала. Вот и пришлось заночевать в лесу.

— Мы бы нашли тебя раньше, если бы знали, что ты на юге, — покачал головой Мурсиоро. — Но конюший направил нас на север.

— Я сама ему про это направление сказала. Туда и собиралась. Но в Вайе один старик предупредил, что на севере видели разбойников. Я и поехала на юг. — Мэв прикусила губу. Убедившись, что всадники держатся поодаль, прошептала: — Далемар… Он сильно не в духе?

— Да, — кивнул Мурсиоро. — У нас дома тебя искал, когда Эдг прибежал. Тому в конюшнях сообщили, что ты арендовала лошадь, а та вернулась в крови и с прокушенным боком.

Он нахмурился, почесав подбородок.

— От этой новости так Далемара тряхнуло, что думали — там и… накроет. Но выдержал. И всё равно… лучше нам как можно скорее вернуться домой. И ему тоже, пусть проспится.

Мэв выдохнула и виновато опустила голову. Видно, Далемару было совсем худо, если он показал слабину перед роднёй, которую считал своим злейшим врагом.

Мурсиоро, верно, уловил её состояние и тут же заговорил мягче:

— Ну-ну! Не переживай. Ничего с ним не станется. Лариникано двоих личных охранников с ним отправил — приглядят.

Но Мэв и от этого уверения легче не стало.

— А ведь Маринья тоже в седло лезть собралась! — резко сменил тему Мурсиоро. — Хотела искать тебя со всеми!

— Куда ей, с грудничком-то! — возмутилась Мэв, хоть поступок подруги всё равно отозвался тёплой волной в груди.

— Вот именно! — весело усмехнулся Мурсиоро. — Мы с Караньей так и сказали, а она ни в какую! Поскачу, и всё! Насилу Лестеро её отговорил. Сам вызвался, а ей пообещал, что тебя найдёт и привезёт прямо к ней!

Мэв хихикнула, представив, на какие ораторские трюки пришлось пойти бедному кузену, чтобы одолеть упрямство сестры. Но Мурсиоро её радости не разделил — резко помрачнел.

— Что не так? — обеспокоенно спросила Мэв.

Он замялся.

— С Мариньей?..

— Нет. — Мурсиоро покачал головой. — Далемар… Он уже успел поцапаться по дороге с моим мальчиком. И это вместо благодарности.

Он бросил взгляд на опушку.

— Понимаю я, что ты случайно в глуши застряла. И всё же… — Мурсиоро замолчал на миг, затем продолжил: — Давай я тебя тихо отвезу к нам домой. Пусть Маринья займётся твоими ранами — она так и рвётся. А Далемар сейчас не в себе. Вспыхнуть может от малейшей искры.

— Но он будет продолжать меня искать, не зная, что я в безопасности! — яро возразила Мэв.

— Я к нему Кажуро пошлю, пусть передаст, что ты у нас.

— И тогда Далемар подумает, что я его избегаю, — не отступала Мэв. — Это его оскорбит.

— Ты о себе подумай. — Мурсиоро опустился перед ней на корточки. — Мэв, кхм, мы тут с Лариникано уже всерьёз поговорили. Надо бы Далемара скрутить, связать и запереть на время, пока не попустит.

— Постойте… Вы поэтому охрану с ним отправили? — тут же с горечью осознала Мэв.

Мурсиоро даже отпираться не стал:

— А что ещё оставалось делать? Взгляд бешеный, огрызается, трусит его. Всё равно сорвётся вот-вот. А так хоть никто не увидит и никому не навредит.

Говорил Мурсиоро, но Мэв слышала речи Лариникано. Тот всё ещё упорно видел в сыне лишь неуравновешенного психа… Это было больно. И очень обидно.

— Я от мужа бежать не стану, — решительно сказала Мэв. — Не хотите звать — сама навстречу ему поеду!

Чтобы показать твёрдость своих намерений, она попыталась встать, но ноги предательски подкосились.

— Успокойся. — Мурсиоро коснулся её руки. — Успокойся! Позову я его, так и быть.

Он вздохнул, поднялся и повернулся к стоявшему поодаль Кажуро.

— Подавайте знак.

Почти тут же несколько раз протяжно загудел рог.

Мэв с трудом выпрямила ноги. Отдышавшись, успокоилась, довершив дело излюбленным трюком с улыбкой. Затем уставилась на куст ромашек рядом. Сорвала один цветок и кончиками пальцев коснулась первого белого лепестка. Гадание «любит — не любит» было уже не к месту: верный ответ она знала — «любит». А вот «прибьёт — не прибьёт» звучало куда уместнее.

«Меня в Обливион пошлёт — сам к Оливине уйдёт…»

Не додумав, она отпустила цветок, а вместе с ним — и ненужное сейчас чувство ревности.

Как бы это ни бесило, но к словам Мурсиоро и Лариникано стоило прислушаться. Оба были умны, опытны и вряд ли с бухты-барахты решились бы натравить на Далемара охрану. А значит, меньше всего сейчас ей стоило ещё больше злить мужа — особенно видением с этим проклятым поцелуем.

Да и бросаться с головой в скандал, не зная всех фактов, Мэв была не готова.

«Вермине нужна была от меня жертва… Если было что показать, кроме поцелуя, разве она бы удержалась? Да и то видение… Вдруг оно было ложным? Кто сказал, что увиденное по прихоти даэдра — неоспоримая истина? Принципы у Далемара всё же есть. И он поклялся мне не изменять».

— Едут!

Окрик Кажуро заставил Мэв поднять взгляд к опушке. Так и было — всадники показались из-под деревьев. Издали она сразу узнала мужа — по светлым волосам, по росту — и почувствовала, как в теле разлилось тепло, наполнившее её почти детской радостью.

Она попробовала подняться, но опять не получилось: ноги всё ещё дрожали от усталости и волнения. Мурсиоро, заметив её попытки, протянул руку. Мэв взялась, встала, но, пройдя немного, отпустила ладонь дядюшки и двинулась навстречу мужу сама.

С каждым шагом слабость брала своё, в ушах зашумело. Но вместе с тем Вермина, сны — всё это отступило куда-то на край сознания, потеряло вес. Только он — всадник, мчащийся к ней во весь опор, — был реальностью. И она жаждала коснуться его, прижаться, убедиться, что всё по-настоящему. А потом… будь что будет. Мэв никогда не умела строить планы — да и не любила.

Далемар остановил коня в нескольких шагах от неё и спешился. Мэв вытянула руки навстречу. Посмотреть ему в глаза не смогла — взгляд задержался на губах. Те растянулись в улыбке. Обычной. Не злой.

Удар сердца — и он подлетел, обнял, поднял её легко, будто куклу. Мэв обвила его шею руками и уткнулась лицом в волосы. Вздохнула. Запах был его.

— Жива я, — прошептала она, едва не смеясь от счастья. — Жива. Всё хорошо. Просто… лошадь сбежала, я застряла. Поохотиться хотела! А в Вайе сказали, что на севере разбойники, вот и попёрлась на юг… Прости!

— К-кр-р-ровь ч-чья? — прошептал он ей на ухо, заикаясь.

— Волчья! — звонко ответила Мэв. — Волки были. Но я их убила. И всё равно ты прав был — тяжёлый этот лук для меня. Я последнего им как посохом забила — дури хватило!

Она сильнее прижалась к мужу, носом уткнулась в шею.

— Прости, любимый! Я теперь за порог одна и шага не сделаю. Обещаю!

Далемар молчал, не отпуская. И Мэв ощутила ту самую дрожь, о которой говорил Мурсиоро. Едва заметную, но пронизывающую — в руках, которыми он её обнимал, в груди, плечах, даже под кожей на шее, к которой она прижалась губами.

— Тш-ш… — прошептала Мэв, обдавая дыханием мочку его уха и поглаживая спину сквозь плащ. — Всё хорошо, любимый. Я с тобой… Хочешь — запри меня. Разрешаю! Верно, только так я на свой зад приключений не найду!

Но и на это щедрое предложение Далемар не ответил.

— Барсука подстрелить хотела, — быстро, почти торопливо продолжила она. Мэв казалось: если повиснет тишина, случится что-то страшное. — Но ведь можно было жир в лавке купить, а приготовить кролика. Больше не буду глупить! Честно-честно. Я понимаю. Теперь всё понимаю!

Собравшись с духом, она чуть отстранилась и заглянула ему в глаза. Розовая ломаная линия была на месте, глаза блестели, но зрачки были не больше, чем обычно. Верно, не принял свои проклятые шарики. Вот только смотрел Далемар не на неё, а куда-то за её спину. Словно в пустоту.

«Застыл? Как я сама?» — мелькнуло в голове.

Но прежде чем она успела сказать хоть слово, Далемар, не разжимая объятий, понёс её к обочине. Усадил на плащ Мурсиоро. Опустился на корточки напротив, приподнял её руку — ту самую, прокушенную, — и начал осматривать.

Мэв прикусила губу.

— Ага, цапнул один. Волчара. Но уже не болит.

— Врёшь. — В этот раз Далемар произнёс слово медленно, но без дрожи.

Призвал радужные чары, нахмурился. Оглянулся и пересел так, чтобы заслонить её собой от глаз собравшихся у дороги поисковиков. Коснулся плеча. Мурсиоро, стоявший в сторонке и напряжённо наблюдавший за манипуляциями племянника, тоже отступил. Видимо, Далемар безмолвным жестом велел тому отойти к остальным.

Едва дядюшка скрылся, как Далемар дрожащими пальцами коснулся пуговиц на её куртке, а распахнув её, взялся за ворот рубашки. Мэв изумилась, но заговорить не посмела. Искоса она следила за выражением мужа. И когда он обнажил её плечо, его брови тут же сошлись на переносице, а лицо стало злым.

— Кто это сделал?

— Что сделал? — искренне удивилась Мэв. Ведь до её плеча волки точно не достали.

Далемар отпустил ткань, потянулся к поясу и извлёк из ножен кинжал. Поднял его и повернул плашмя — начищенный, с жёлтым отливом металл отражал не хуже зеркала. Мэв открыла рот: лицо у неё было очень бледным, под глазами залегли густые тени, словно она не спала несколько дней. Свободной рукой Далемар вновь отодвинул ворот рубахи. Мэв скосила взгляд на плечо: на белой коже чётко отпечатались пальцы.

И именно в том месте, где Предвестница вонзила в неё когти.

«Но как? Ведь когда я вернулась в реальность, боли… не было».

— Проклятье, — выдохнула Мэв. — Не понимаю… Как такое возможно?

— Волколак? — всё ещё с трудом, но уже более уверенно произнёс Далемар.

— Нет, — покачала головой Мэв. — Такая тварь меня бы разорвала.

Она сглотнула и взглянула мужу в глаза. Ожидаемо — он смотрел прямо на неё. Уголок его губ нервно подёргивался.

— Оно даже не болит, — прошептала она, округлив глаза. — Я не понимаю…

— Я тоже, — признался Далемар, вздохнув и пропустив воздух через губы трубочкой. Видимо, так он пытался сдержать дрожь. — Ткань куртки не порвана. Рубашка тоже. Но след свежий. Точно не Арена.

Наверное, сейчас можно было бы всё и рассказать. Вот только места для откровений хуже придумать было сложно.

— Этот след… На меня никто не нападал, кроме проклятых волков… — Мэв лихорадочно перебирала в голове объяснения, пытаясь обойтись без упоминания Предвестницы.

Сейчас говорить об этом не стоило. И без того Далемар едва держался.

«Хотя… А вдруг даэдра здесь ни при чём?»

— Мальчишка, — выдохнула она.

— Какой мальчишка? — Голос Далемара сразу наполнился сотней оттенков. И, казалось, ревность она тоже различила.

— Тот, из-за которого я и влипла в историю. — Мэв нахохлилась. — Я его спасла от волков.

— И кто он? — По тону и виду Далемара она поняла: не зря Мурсиоро дождался, пока Клавирус скроется из поля зрения.

— Племянник сенатора Гая Палания.

— Ты охотилась с Паланием? — Далемара тряхнуло так, что Мэв невольно отпрянула.

— Нет! — Распахнув глаза, она быстро натянула рубаху на плечо и осторожно коснулась дрожащей руки мужа — той самой, в которой он всё ещё сжимал кинжал. Надавила, но ничего не получилось. Тело Далемара будто обратилось в один сжатый до предела мускул. — Успокойся, любимый, слышишь? Сейчас нельзя. На нас смотрят.

Слова подействовали. Всё же Лариникано был прав: для альтмеров приличия были превыше всего. Пожалуй, именно на этом сейчас Далемар и держался.

Он кивнул. Скосив взгляд на кинжал, опустил его. Мэв выдохнула с облегчением. Заметив поднятое оружие в его руках, Мурсиоро мог бы дать знак охране — и «взбесившегося» племянника тут же бы скрутили.

— Я одна была. А этого Палания встретила в глуши.

— Г-гая? — Далемар вновь начал заикаться, но тут же скривился, заметив это.

— Нет, племянника. Такой бестолковый, ужас! Хотя давай я с начала расскажу?

Он вновь кивнул. Мэв незаметно выдохнула. То, что он шёл на диалог, уже было добрым знаком.

— Ну вот. Задумала я ужин для тебя приготовить, — начала она нарочито спокойно, — а дичи на рынке не было. Вот я и поехала на охоту. Сперва хотела туда, где мы с тобой были, на север. Но старик в Вайе — у него огород слева от берега — сказал, что там теперь разбойники. Тогда я поехала на юг: вроде бы егермейстер всех гадов отсюда выгнал.

Она специально вдавалась в детали — знала: если Далемар уйдёт в анализ, на эмоции у него останется меньше сил.

— Вглубь не заезжала — держалась так, чтобы Белую Башню было видно. А мне всё равно ничего не попадалось. Уже хотела повернуть назад, как вдруг услышала крик о помощи. Камней было много, склон крутой. Я спешилась, привязала лошадь — и бегом. А в овраге — мальчишка, окружённый шестью волками. Ну и я попёрлась на них. Сам знаешь, я сначала делаю — потом думаю…

Уголок губ Далемара дёрнулся уже явно от согласия, а не от тика. Дрожь стала мелкой, управляемой. Мэв вновь погладила его запястье, видневшееся между манжетой куртки и перчаткой.

— Лук натянуть оказалось непросто, но управилась. А овраг крутой, мальчишка туда с лошади свалился — ногу сломал. И как волков перебила… Так пришлось мне вытаскивать его оттуда на себе. Он ныл, цеплялся… за меня, а я в горячке и не почувствовала, как сильно. Вот отметину и оставил.

Далемар нахмурился. Мэв, видя это, продолжила:

— А потом этот придурок и вовсе арбалет тащить надумал. Эбонитовый — весил больше него самого. Говорил, что фамильное оружие для его дядюшки ценнее, чем он сам.

Бровь Далемара дрогнула — Мэв отметила. И этот аргумент муж принял. Видно, о личности Гая Палания он уже успел узнать заранее.

— Но дядюшка-то его хоть и вредный, но сенатор, — продолжила Мэв и, поймав взгляд Далемара, подмигнула ему. Помощь из корыстных побуждений была ему куда ближе, чем простое желание помочь, поэтому она намеренно сделала акцент на выгоде. — И когда поняла, что лошадь всё равно удрала, а этот нытик сам в лесу сдохнет, решила помочь. На рассвете нас нашёл тот самый Гай Паланий со слугами. Так как мальчишка был ранен, все спешили отвезти его в храм. Выехали на дорогу, а тут Мурсиоро. Вот и всё!

Далемар промолчал. Но смотрел на неё внимательно и пристально. Верно, по привычке выискивая ложь. Вот только здесь Мэв не приврала ни на ломаный септим. Улыбнувшись, она горделиво повела плечами.

— И знаешь, муж, Гай Паланий собирается лично поблагодарить тебя за мою отвагу, — торжественно объявила она и добавила тише, заговорщическим тоном: — Твою оппозицию это вряд ли порадует. В тюрьме я слышала, что Калинус с ним — закадычные друзья. Представь рожу легата, когда его друг придёт к тебе с официальным визитом. Нет худа без добра, согласен?

Далемар не ответил. Мягко высвободив руку, он убрал кинжал в ножны — не самым ловким движением, но с первого раза. Мэв сочла это ещё одним добрым знаком.

— Давай вернёмся в особняк, — предложила она. — Устала зверски. Всю ночь глаз не сомкнула. Из мальчишки караульщик — как с меня домоседка.

И всё же то, что он не похвалил её за полезное знакомство, кольнуло.

— За паланкином сейчас пошлю, — глухо произнёс Далемар.

— Вот заладили вы с Мурсиоро — паланкин да паланкин, — проворчала Мэв. — Нечего трагедию разводить! Я не неженка — верхом поеду!

* * *

Сидя в кольце рук Далемара, Мэв прижималась к его груди и чувствовала себя по-настоящему счастливой. Отбросив мысли о Вермине и видениях, она просто наслаждалась теплом и ощущением безопасности. Хотелось закутаться в плащ мужа с головой и отдаться убаюкивающей тряске.

Но спать было нельзя. Не раньше, чем она доберётся до зелья и обезопасит себя от пут Трясины. Мысли о последней угнетали, и Мэв тряхнула головой.

Сев ровнее, она прочистила горло.

— Когда ты вернёшь мне обручальное кольцо, муж? — дерзко, но тихо спросила она. Хотя они и ехали чуть в стороне от остальной группы, но рисковать не следовало. — Сегодня оба Палания интересовались, почему я его не ношу.

— Вслух? — Голос Далемара звучал привычно. Почти.

— Ну, высказался мальчишка. Я ему ответила, что на охоте драгоценности не ношу, — отозвалась Мэв. — Дядя его оказался поумней. Но когда упомянула, что я замужем, так на мои руки и уставился, только ничего не увидел. А скоро он с визитом явится!

— И его племянник тоже к нам пожалует? — Далемар, похоже, не испытывал восторга.

— Не думаю. Паланий повёз его в храм Кинарет исцеляться. Он хорошо так поломался: кость аж сместилась, — сообщила Мэв и, чуть откинувшись на грудь мужа, вновь прижалась к нему. — Так когда вернёшь кольцо?

— Держи поводья, — выдохнул Далемар.

Мэв послушно взяла ремни и почувствовала, как он, слегка отклонившись, полез за пазуху. И всё же когда Далемар протянул руку и показал ярко сверкающее на чёрной перчатке кольцо, Мэв ахнула.

— Так ты всё это время с собой его носил! — Осознание этого обдало волной тепла.

— Давай руку, — устало велел Далемар вместо короткого «да».

— Вот так просто? «Давай руку»? — Мэв решила, что шутка сейчас будет как никогда к месту. — А остановиться, спешиться и на колено передо мной встать? Ну, как тогда — в храме Брумы.

— Хочешь коленопреклонения? Тогда жди, пока доедем до дома.

Далемар было сжал кулак, но Мэв, схватив поводья одной рукой, вторую протянула ему.

— Ну уж нет! Сейчас давай! А то опять что-нибудь случится и… — Она запнулась. — Я уже устала от всех этих невзгод! Спокойствия хочу.

— А уж как я его хочу. — В голосе Далемара прозвучала горькая усмешка. Чтобы увидеть его лицо, Мэв нужно было повернуться, но она должна смотреть за дорогой.

И без того конь, почувствовав слабину, начал замедлять шаг.

Вздохнув, Далемар быстро надел на её палец кольцо. Ощутив знакомую тяжесть металла, Мэв облегчённо выдохнула. Муж приподнял её руку, поцеловал костяшки, провёл по ним пальцем — и только потом отпустил. Забрал поводья, взмахнул ими, понукая коня вернуть ритм.

Прижавшись к груди мужа спиной, Мэв приподняла руку, полюбовалась бликами в камне. Да, точно под цвет её глаз.

— Я раньше не придавала значения, но ведь оно в одном этом… гарнитуре с венцом, да?

— Сделано одним мастером и из одних материалов, — признал Далемар. — Да, можно сказать, что деми-парюра.

— Что за папюра такая?

— Упрощённый гарнитур, — пояснил он. — Хотя в наборе с диадемой обычно идёт полный комплект: колье, браслет, кольцо. А ещё серьги, но у тебя уши не…

Мэв уже готовилась выслушать лекцию, зная, что Далемару это нравится, но он замолк на полуслове. Но никакой внешней причины для этого не было. Два объединённых отряда сопровождали их, оберегая от любой напасти. А на горизонте над водами уже можно было различить величественный мост, ведущий к главным вратам столицы.

— И сделано на заказ? — решила не отступать Мэв. — Специально под меня?

— Да.

— В Алиноре?

— Да.

— Но выходит, что заказал ты его задолго до того, как сделал мне предложение? — Мэв склонила голову, пытаясь рассмотреть выражение на лице мужа. — Наверное, ещё когда был эмиссаром в Скайриме?

На этот раз Далемар потянул паузу, но всё же произнёс:

— Да.

— Значит… ты хотел жениться на мне ещё тогда! — выдохнула Мэв с облегчением.

Получается, то предложение Рианнон и правда было лишь «отмазкой» перед собственными порушенными амбициями. А женой он с самого начала хотел видеть только её.

Далемар молчал. Тогда Мэв повернула голову:

— Ну?

— Я хотел подарить тебе это кольцо и венец, — буркнул он.

— Как своей жене?

— Мэв, ты опять будешь донимать меня глупыми вопросами?

— Разве это глупо — пытаться узнать, когда мой муж задумался о женитьбе на мне? — Она нарочно выделила последнее слово.

Ни разу, ни в одной их беседе он не упомянул имени Рианнон. И это почему-то тревожило больше, чем возможный поцелуй с Оливин.

— Я уже отвечал тебе на этот вопрос, — наконец устало сказал он. — Повторять не стану. Как и что-то доказывать.

Дальше они ехали молча. Впереди уже показался Вайе.

— Покажешь мне того дедка, что посоветовал тебе отправиться на юг? — Голос Далемара прозвучал неожиданно мягко.

— Это зачем? — Мэв тут же напряглась.

— Хочу спросить у него, почему он направил мою жену прямиком в пасть к гоблинам.

Мэв закусила губу, надеясь, что из-за спины муж этого не заметит. Про гоблинов она умышленно промолчала: не хотела злить его своим безрассудством. Но с Далемаром такой трюк не сработал.

— Да говорил он про гоблинов, — буркнула она. — И да, я всё равно поехала.

— Так вот почему у тебя глазки бегали. — В его голосе, вопреки ожиданиям, появились озорные нотки. Видимо, в его шатком настроении наступила временная оттепель. — Причём бегали сильно. А ещё ты очень старалась сдерживать эту реакцию, чтобы я не заметил. Думаю, дело не только в гоблинах. Ну? Чем ещё порадуешь мужа?

— Решил допросить меня для поддержания профессиональной формы? — съязвила Мэв.

— А что? Одной тебе можно меня вопросами допекать?

— На которые ты не ответил.

— Я ответил на все. А на некоторые — очень давно. Так чем ты недовольна?

Он склонился к ней и коснулся подбородком её макушки. Его волосы мягко упали ей на щёку, закрыв боковой обзор. Мэв насупилась, фыркнула — нарочито громко. Хотя внутри всё сжалось.

Рассказать ему обо всём — о видении, о том, что она теперь знала… Всё это казалось катастрофой. Даже не сейчас, но позже, в особняке свёкра. Старые страхи возвращались. Теперь она точно знала: Далемар не только злопамятен, но и вправду уязвим. И особенно к тому, что о нём могут подумать те, кто ему важен.

— Давай поговорим о мальчишке Паланиев, — неожиданно предложил он.

— А может, о девчонке Индамаринов? — не удержалась Мэв.

— Так-так, — хмыкнул Далемар. — Занятно! Выходит, для тебя Клавирус Паланий ассоциируется с Оливин Индамарин, которую достопочтенная Нина Каран уже успела записать в мои предполагаемые любовницы. Хм… Что бы это могло значить?

— Ничего это не значит! — Невольно, но Мэв повысила голос. Она ведь точно не называла имя Клавируса мужу… Хотя, если он интересовался Гаем Паланием, мог запомнить и всю его родню.

— Мальчишка… — протянул Далемар, словно смакуя слово. — При мне ты называешь его только так. А ведь этот лоб не младше тебя. По крайней мере, выглядит вполне себе… половозрелым.

— О, так вы знакомы? — Мэв чуть успокоилась. Несмотря на акцент на слове «половозрелый», было ясно: Далемар опять врёт. Они не могли быть знакомы, ведь совсем недавно Клавирус принял Мурсиоро за него.

— Я не сказал, что мы представлены. Просто я видел его раньше. А знаешь где?

— У дядюшки, полагаю. — Мэв подалась назад и подняла взгляд, но с такого ракурса видела только его подбородок и ноздри.

— Так точно, жена! — по-военному чётко отозвался он, словно отдавая честь. — И, полагаю, ты с ним тоже виделась там же, у дядюшки.

— Сдурел? Я никогда не была в гостях у Палания. Да и в глаза его не видела до сегодняшнего утра, — произнесла Мэв с раздражением. — А с его племянником познакомилась только несколько часов назад. И чтобы ты знал, он в основном хныкал и стонал, потому что кость торчала наружу. Магией он не владеет, зелий у нас не было. Так что ни намёка на романтику у ночного костра.

— То ли дело укромные закутки городской библиотеки… — протянул Далемар. — Шелест страниц, запах старых чернил… Занавесочки на той самой нише, которую ты регулярно арендовала.

— Чего? Ты ещё и библиотеку сюда приплёл?

— Приплёл, — признал он. — Потому что Клавирус Паланий подрабатывает там — у своего другого дяди, мэтра Рубара.

Мэв открыла рот от изумления. Этого она точно не знала. А Далемар продолжал:

— Я видел его там, когда искал тебя во время твоих… кхм, аренных приключений.

К такому повороту событий Мэв не была готова. Она уже собиралась упрекнуть Далемара в подтасовке фактов, но вспомнила слова Леора: у Клавируса и правда был ещё один дядюшка — «книжный червь».

«Вот же проклятье!»

— Я не знала, что он там работает.

— Но ты там днями прозябала. — Шёпот Далемара перерождался в шипение. — Скажешь, ни разу с ним не пересекалась?

— Представь себе, в библиотеке я читала книги!

— Ну конечно. Дома-то у нас их так мало…

— Далемар…

— Что «Далемар»? — язвительно откликнулся он. — Не это ли ты хотела мне рассказать вечером? Ведь речь шла о чём-то связанном с библиотекой.

— Но не о мальчишке!

— Даже имени не можешь при мне произнести? Стыдишься?

— Нет! Хватит! Я не встречала его в библиотеке. И на юг поехала вовсе не по тайному уговору с ним! — сама того не заметив, сорвалась на крик Мэв.

Склонившись к её уху, он прошептал:

— Тише, жёнушка…

Мэв и впрямь замолчала. Но не Далемар.

— Ну как? Нравится, когда каждое твоё слово ставят под сомнение? А ведь так поступают только со лжецами.

Мэв открыла рот… и закрыла. Сделав паузу, прошептала:

— Я и правда не знала его до оврага. Но… боялась, что ты приревнуешь. Потому что ты…

— Я такой ревнивец, что даже после Арены не приставил к тебе соглядатая, — выдохнул он. Опустил голову, и его волосы скользнули по её плечу. — И я так тебе не верю, что рассказал секрет матери… Чтобы ты не терзалась от неизвестности, почему я больше не хочу детей. Ты ходишь с этим знанием где пожелаешь. Якшаешься с моими врагами. А я бегаю, как пёс…

— Далемар, — выдохнула Мэв. Подняв руку, коснулась его затылка.

Так и есть — он снова дрожал. Мелко.

— Тебе нужно отдохнуть, — прошептала она. — Хоть пару дней. Просто поспать. А я буду рядом. Всё, больше не стану маяться глупостями. Буду дома сидеть. И… дело не в измене. Я скорее сдохну, чем тебя предам, слышишь? Просто я узнала о себе нечто такое, что тоже… трудно сказать. Особенно когда ты вот… так… неспокоен.

— Ты права, — устало отозвался он. — Мне нужно остыть. И чёрт знает как… Плесень уже не особо помогает. В этот раз я к ней больно быстро привык. Продолжу увеличивать дозу — станет работать от обратного. Проходил уже.

Мэв сглотнула и провела ладонью по его волосам.

— Не вовремя всё навалилось.

— Ещё как…

Они свернули с тракта к Вайе и поехали по широкой улице. Торговцев и повозок сегодня было куда меньше.

Косо глянув на огород, в который вчера въехала, Мэв заметила там хозяина с мотыгой. Поколебавшись, она всё же помахала старику.

Тот сначала удивился, а потом, верно узнав её, махнул в ответ.

Да, это было безответственно. Но и демонстративно не замечать старика в присутствии Далемара казалось не менее неправильным. Равно как и игнорировать трёх каджитов, державшихся ближе остальных. Узнать охранников Лариникано было несложно: они были экипированы и вооружены лучше прочих. И если Кажуро выглядел расслабленным и держался особняком, то двое других так и сверлили Далемара прищуренными, колючими взглядами. Мэв заметила это ещё тогда, когда муж сажал её в седло.

Не поднимая головы, Далемар натянул поводья. Конь остановился.

— Что такое? — обеспокоенно спросила Мэв, оглянувшись на старика, вновь вернувшегося к возделыванию земли.

— Нужно дождаться остальных и расплатиться, — устало сказал Далемар, поднимая голову. — При всех, а то, как всегда, начнутся толки: кому-то недоплатили, кому-то переплатили. Да и здесь есть корчма. Поешь. Ты ведь…

— Только если с тобой, — тихо, но твёрдо отозвалась Мэв.

Далемар не стал спорить, лишь усмехнулся уголком рта.

— Как же хорошо, что в местном меню исключительно рыба.

* * *

Плащ Далемара окутывал её, как королевская мантия. И был жарким. Но без него Мэв слишком привлекала бы внимание своей окровавленной одеждой. Хотя в корчме почти все столы заняли поисковики, и немногочисленным местным оставалось лишь ютиться у стойки.

Отметив это, Далемар уже пару раз советовал ей наплевать на всё и снять плащ, но Мэв упрямо отказывалась.

Зал наполняли запах эля и оживлённый гул — поисковики, предвкушая щедрую оплату, явно решили расслабиться. А вот о Мэв того же сказать было нельзя.

Она сидела за столом между Далемаром и Кажуро, сосредоточенно выбирая косточки из крупного зеркального карпа, запечённого с ароматными травами. Взгляд её то и дело метался от тарелки мужа к сидящему напротив Мурсиоро, а затем к двум каджитам, что неторопливо потягивали пенистую сыворотку — то ли просто перебродившую, то ли намеренно заквашенную на особых дрожжах, запах от неё шёл как от крепкого пива. Коты о чём-то вполголоса переговаривались, но язык Мэв был непонятен.

«Та’агра» — слово само пришло на ум. Вот только откуда? Может, Эдгари упоминала его, когда веселила их с Иенн рассказами о своих странствиях? Мэв качнула головой и повернулась к Далемару.

Заметив её взгляд, он тут же отправил в рот кусок кроличьей ножки, которую до этого вяло отпиливал кинжалом. Специального ножа среди своих приборов хозяин так и не нашёл. Да чего уж там — когда эльфийский гость отказался есть руками, как остальные, корчмарь с трудом выудил из-под прилавка вилку. С двумя зубцами, хотя когда-то их явно было три. Увидев это искорёженное нечто, Далемар скривился, но спорить не стал. Что, вообще-то, было на него совсем не похоже.

А ещё Мэв вовсе не настаивала на кролике — просто, выслушав список блюд, Далемар сам выбрал мясо. А в ответ на её немой вопрос лишь усмехнулся и буркнул, что рыбные кости бесят.

Мэв была с ним согласна… Но не могла не признать: заказанный ею карп оказался дико вкусным. Пару раз она украдкой от мужа даже облизала пальцы, на которые налипли остатки хрустящей корочки, жира и специй.

— А мне здесь нравится, — произнесла она, склонившись к мужу. — Вайе немного напоминает Солитьюд.

Мурсиоро несомненно слышал их, среди общего гомона и каджиты тоже, так что называть Данстар было бы опрометчиво.

— Что-то есть… — согласился Далемар. — Только здесь теплее и не воняет жжёной шахтёрской рудой.

«Понял!»

Мэв уже потянулась к его руке, но, вспомнив, что пальцы в рыбе, поспешно вытерлась о полотенце. Только после этого коснулась тёмной кожи на его куртке — всё та же лёгкая броня, в которой он «сопровождал» её на арену.

Карп был почти доеден, а напиток из мелиссы и лимона, которым Далемар заменил им эль, неожиданно приободрил и даже немного успокоил. Сейчас Мэв почти готова была расслабиться и прикрыть глаза — унять лёгкую головную боль, маячившую на границе сознания.

— Как поживает несравненная Эдгари? — тихо поинтересовался Кажуро, едва она отпустила мужа и села ровно.

— Хорошо, — отозвалась Мэв. — Из неё вышла замечательная няня для нашей Иенн.

Мысль о дочери тут же сжала сердце. Не хотелось и представлять, как малышка испугалась, когда перед сном к ней не пришли ни мама, ни папа.

«И завтрак мы тоже пропустили», — с невесёлым вздохом отметила про себя Мэв.

— Эдгари теперь редко бывает в Портовом районе, — уныло сказал Кажуро, вертя в когтях жареную в панировке уклейку.

Один из охранников-каджитов отсалютовал ему жбаном с пенной сывороткой и что-то буркнул на своём языке. Приятель толкнул его в наплечник и со смехом добавил пару слов. Оба расхохотались. Глядя на них, Кажуро тихо зашипел и нахмурился.

Похоже, они зло пошутили про несчастную любовь сородича. И только когда он отвернулся, Мэв вспомнила, что говорил Эдг: Кажуро вырос среди людей. Если он не знал традиций своего народа, то, может, и языка тоже?

Каджиты продолжили болтать, и Мэв отчётливо разобрала среди их помуркивания имя Эдгари. Кажуро, вероятно, тоже: он снова зашипел и куда громче. Теперь это звучало как явная угроза. Но оба каджита, видно, успели достаточно поддать для храбрости, потому только расхохотались в ответ.

Правда, в следующий миг их смех резко оборвался. Потому что с ними заговорил Далемар. Причём на их языке и довольно бегло, хоть и без характерных кошачьих ноток. Что бы он ни сказал, оба каджита молча отставили кружки и покинули корчму.

Услышав покашливание, Мэв перевела взгляд на Мурсиоро.

— Рыбная косточка, дядя? — с нарочито деланным участием поинтересовался Далемар.

— Да, — ответил он, потирая горло.

— Будь аккуратнее. Ни тётушка, ни сестрица не простят, если я верну им тебя не в самом добром здравии.

Мурсиоро промолчал, зато Мэв заметно оживилась. Чтобы хоть как-то сгладить неловкость, она повернулась к мужу.

— Значит, ты эмиссарствовал и в Эльсвейре?

— Нет, Предки миловали, — криво усмехнулся Далемар, откинувшись на спинку стула, и отпил из кружки. — Но я служил с каджитами. Оба их сателлита входят в Альдмерский Доминион. Знание родного языка подчинённых не раз меня выручало — решало многие проблемы, а ещё чаще помогало их предотвратить.

Он перевёл взгляд на Мурсиоро.

— Дядюшка, вот если бы ты сам потрудился выучить та’агра, глядишь, и успел бы заткнуть этих двоих, прежде чем они при мне же стали обсуждать ваш с Лариникано… Ну, как бы это назвать… Гениальный заговор?

Мэв поджала губы. Мурсиоро тяжело вздохнул, но и сейчас благоразумно промолчал. Далемар хмыкнул.

— Впрочем, я всё понял ещё раньше, — продолжил он. — С того самого момента, как папаша приставил их ко мне. И всего двоих. Это почти оскорбительно.

— Далемар. — Мэв мягко коснулась его локтя.

Он скосил на неё взгляд.

— Отец и дядя хотели тебе добра. Просто… выбрали для этого не самый удачный способ.

— И жёнушка, как всегда, в курсе, — кисло буркнул он.

— Далемар, я…

Договорить ей не дали — дверь корчмы шумно распахнулась, и на пороге появился Лариникано. Он быстро окинул взглядом зал и, заметив их, облегчённо выдохнул, после чего широкими шагами направился к столу. Без приглашения уселся на одно из мест, освобождённых каджитами.

— Нашлась потеря! — довольно прокряхтел он, смотря на Мэв в упор.

В ответ она только кивнула, но без улыбки. Лариникано прищурился, повернулся к Мурсиоро, тот махнул рукой, словно показывая, что «гениальный заговор» не выгорел. Лариникано ерзанул на стуле и метнул косой взгляд на сына. Скривил губы, нахмурился, но почти сразу взял себя в руки.

— Мальчик, на твоей жене лица нет. Даже я, старый, слепой и в полутьме, вижу, что она бледная, как простыня, — миролюбиво произнёс он. — Нечего здесь торчать, отвези её домой. Там снаружи Эдг как раз подъехал — сразу вас обоих домой доставит.

На это Далемар лишь неопределённо цокнул языком и снова отпил из кружки. Но Лариникано будто того и не заметил.

— Вези, говорю. А с людьми я сам расплачусь, — махнул он рукой. — Позже сочтёмся. Лестеро со своими далеко ускакал — пока их отыщут, уже за обед будет.

Мэв ерзанула на стуле. Верно уловив это, Далемар повернулся к ней.

— Хочешь в особняк?

— Знаешь, я бы подождала Лестеро, чтобы поблагодарить его и всех остальных за мои поиски, — живо ответила Мэв, сама удивляясь, как мягко и спокойно звучит голос, в то время как внутри бушует буря эмоций. — Но Иенн без нас, наверное, совсем заскучала.

Лариникано тут же указал на неё смуглым пальцем — мол, права. Мэв искоса взглянула на мужа. Его лицо оставалось непроницаемым, но, помедлив, он дёрнул бровью и отставил кружку.

— Хорошо, — согласился он, поднимаясь со стула. — Отвезу тебя.

— Вот и славно! — бодро отозвался Лариникано, потирая руки. — Не переживай, мальчик, я всё здесь улаж…

— Кажуро, — перебил его Далемар, обернувшись к каджиту, всё ещё задумчиво вертевшему в когтях рыбу.

— Да, господин? — отозвался тот, поворачиваясь к ним.

— Считать умеешь?

— Умею. — Кажуро криво ухмыльнулся. — И писать тоже, хоть и только на тамриэлике.

Далемар отцепил от пояса три кошелька и выложил их по центру стола.

— Рассчитайся со всеми за меня. И не забудь уплатить группе, которая была с дядюшкой, двойную награду, как я и обещал.

— Будет сделано, господин, — кивнул каджит.

Лариникано не сдержал недовольного покряхтывания. И Мэв понимала его: то, что сейчас сделал Далемар, было оскорблением — отказ от помощи отца, да ещё и при всех. Но, с другой стороны, тайный сговор с охраной и верёвка с подвалом… на её взгляд, были не лучше.

Далемар уже собирался отвернуться, но, будто вспомнив что-то или нарочно разыгрывая сцену, чтобы допечь отца окончательно, обернулся.

— Ах да, сдачу оставь себе, — бросил он Кажуро, который уже пододвинул к себе кошельки и расшнуровывал первый. Внутри поблёскивали золотые драконы.

— Хорошо, господин, — довольным тоном ответил каджит, верно прикинув по весу, что и ему полагается щедрый куш.

— Это задаток, кстати, — бодро продолжил Далемар. — Завтра ты заступаешь ко мне на службу. Я нанимаю тебя в качестве личного телохранителя моей жены.

Мэв распахнула глаза, но возражать не стала. В конце концов, за последние дни она натворила достаточно, чтобы к ней действительно приставили охрану. Она искоса взглянула на Лариникано: тот исподлобья смотрел на сына, кривил губы, но продолжал молчать. Равно как и мрачный Мурсиоро.

Далемар заложил руки за спину и стукнул каблуками по полу.

— Не скажу, что работа будет захватывающей, — продолжил он. — Жена клятвенно пообещала сидеть в особняке безвылазно. Но это уж слишком жестоко. Так что иногда ей понадобится сопровождение. А в остальное время, думаю, ты найдёшь, чем себя занять. У нас, к слову, отличная библиотека.

«Последнее — несомненно шпилька в мой адрес», — поняла Мэв и вновь перевела взгляд на Кажуро.

Нужно было видеть, как при одном только упоминании особняка у него на морде расплылась довольная ухмылка — шире, чем при виде золота. И Мэв знала почему: в особняке почти безвылазно сидела ещё и несравненная Эдгари.

— О! Лариникано, ты же не против, что я перекупил одного из твоих охранников? — нарочито небрежно спохватился Далемар, заметив, как каджит с надеждой и вопросом посмотрел на своего бывшего хозяина.

— Не против, — буркнул тот, скрестив руки на груди. — Мэв нужно надёжное сопровождение.

— Вот и славно! — Отвернувшись от отца, Далемар вновь обратился к Кажуро: — Завтра после завтрака жду тебя в особняке. Обсудим условия, обязанности, оплату и прочие мелочи.

— Я буду, господин, — с довольным видом подтвердил Кажуро. Почти промурлыкал это, верно уже предвкушая скорую встречу с Навари.

Далемар лениво размял шею, затем протянул Мэв руку.

— Идём, жёнушка, — спокойно произнёс он. — Пора вернуться к нашей дочери.