Багровый барсук (джен)

На юге, где расположилось войско Уртблада, дождь был не более чем туманной моросью. Облачный покров был таким же плотным, как над Саламандастроном, а предрассветный час был темным, как полночь.

Солдаты лорда-барсука привыкли спать под открытым небом. Влажный песок под моросящим небом был им не в новинку, и они отдыхали там, где могли, зная, что призыв к действию может последовать в любой момент.

Так оно и было.

Абеллон мгновенно проснулся от прикосновения массивной лапы.

— Капитан, — раздался глубокий голос.

Мышь-капитан сел, стряхнул мокрый песок, прилипший к его шерсти, и посмотрел на нависшую над ним фигуру.

— Да, милорд?

— Поднимите свой отряд. Мы выдвигаемся до рассвета.

— Да, сэр. Есть ли новости от Халприн или Клистры?

— Еще нет.

— Вот как! Но мы все равно выступаем?

— Это мой приказ.

— Да, сэр. Сейчас же.

Янс и Брогген, лежавшие неподалеку, подняли головы.

— Мы идем, капитан? — спросил Янс.

— Прямо сейчас. Разбуди остальных.

— А я только что видел приятный сон… — зевнул Брогген.

— Молодец, — пробурчал Абеллон. — Помни его. А то если в этот день что-то произойдет, сомневаюсь, что оно будет приятным!

* * *

Лейтенант Галлатин не знал этого, но он был единственным бодрствующим зайцем в Саламандастроне.

Сейчас он бродил по переходам над главной столовой. В отличие от входных туннелей, которые оставались темными в целях безопасности, внутренние помещения горы были освещены.

Это была самая тихая ночь за все лето. После того как сокол и коршун улетели, каждый заяц занялся переносом последних съестных припасов из сада и огорода в кладовые. Теперь большинство из них отправились на заслуженный отдых, крепко проспав всю дождливую ночь. Галлатина успокаивало, что вокруг него столько друзей, даже если они не были рядом с ним. Три входа хорошо охранялись, хотя опасность, наверняка, находилась очень далеко от их порога. Незнакомец, проходящий по этим туннелям, мог бы легко подумать, что Саламандастрон заброшен — в эту ночь здесь все было неподвижно, но Галлатин знал лучше.

Галлатин чувствовал себя довольно голодным после долгой прогулки по верхним уровням. Он понимал, что ему следовало бы заглянуть к двум командам у северного и южного входов, чтобы сказать ободряющие слова в эту тоскливую ночь, но голод взял верх. Поэтому он направил свои стопы к проходам, ведущим вниз, к кухням. «Если Пеппертейл еще на ногах, я смогу урвать себе что-нибудь вкусненькое», подумал он. В противном случае он бы перекусил парой-тройкой лакомств из кладовой.

Вдалеке послышался треск. «Ага», — усмехнулся про себя Галлатин, — «Пеппер все еще на ногах. Интересно, что он только что разбил?»

И тут он запнулся на полушаге, оторвав лапу от пола. Кухни находились несколькими уровнями ниже; он не мог слышать, как разбивается банка или кувшин, поднимаясь сюда.

Галлатин отмахнулся от подозрений, сочтя их чрезмерно активным воображением.

— Пеппер, наверное, перебрался в обеденный зал, — сказал он себе. — Загляну-ка я туда… может быть, мне и не придется спускаться на кухню!

* * *

Команда выдр капитана Сэйбрука с облегчением вздохнула, когда темный внешний туннель наконец-то осветился светом факелов. Хотя Уртблад подробно описал маршрут, идти по нему в кромешной тьме было медленно и нервно. Они не осмеливались зажигать фонарь, чтобы их не услышали остроухие зайцы.

На первом же освещенном перекрестке Сэйбрук решил, что скрываться довольно. Он приказал разбить банку, выпустив сонный дым, чтобы блокировать подкрепление сзади. Еще одну разбили на большом перекрестке, чтобы пары поднимались в гору. Шум был рискованным, но он того стоил.

Они прошли вперед и вошли в огромный обеденный зал. Сэйбрук обратил внимание на массивный стол и огромное кресло во главе него. Они шли в правильном направлении.

Какой-то силуэт на дальней лестнице заставило его замереть, подняв лапу. Все остальные выдры проследили за его взглядом.

У входа стоял одинокий заяц.

* * *

Галлатин принюхался. Что это был за запах? Он шагнул в обеденный зал и замер.

Через всю комнату, между дальним дверным проемом и кухонной лестницей, колонной стояли почти два десятка выдр. На них были белые маски. В свете факелов за ними вились клубы пара.

У зайца поднялась шерсть. Но прежде чем он успел что-то сделать, главные выдр помахал ему лапой.

— Эй, на палубе, дружище! — весело позвал Сэйбрук. Не дожидаясь ответа, он воскликнул: — Разбейте банки по углам! Распустить дым!

Сэйбрук оглянулся на дальний дверной проем. Зайца нигде не было видно — видно, он успел прийти в себя и сбежать обратно на верхние уровни. За двумя последними сокрушительными ударами послышался пронзительный и яростный свист — несомненно, призыв к тревоге.

— Пошевеливайтесь, друзья! — крикнул он. — Приближается рота зайцев — если только мы не усыпим их первыми!

* * *

Полковник Клевистон и лейтенант Галлатин носили на шее серебряные свистки. Такой же свисток оставался у каждого из отрядов, охранявших устья туннелей, в начале каждого ночного дежурства. Если бы врагу удалось нарушить меры безопасности и проникнуть в гору, свисток позволял часовым подать сигнал тревоги, предупредив остальных. Но за эту ночь свистки часовых не прозвучали ни разу: охранники туннеля были усыплены раньше, чем успели взять их в лапы.

Теперь лейтенант Галлатин отдувался за всех. Пронзительный звук стал для Галлатина всем миром; его шаги приземлялись автоматически, инстинкт вел его по лабиринту ходов, где он провел все свои взрослые сезоны. Его единственной мыслью было добраться до своих собратьев, разбудить их, сообщить о том, что он видел, и помочь полковнику поднять их на защиту своего дома.

Клевистон уже натягивал тунику, когда прозвучал сигнал. Каждый заяц в горе был обучен просыпаться при этом звуке. Из дверей общежитий высунулись головы с оружием в руках.

— Полковник, это учения? — спросила Мелани, надевая китель и держа в руке копье.

— Я их точно не начинал, старина. Всем стоять на месте… но держать оружие наготове! — Клевистон побежал по коридору навстречу ровному, почти бешеному вою сигнального свистка.

За поворотом туннеля он встретил Галлатина. Зажав уши лапами, чтобы защитить свой слух от шума, полковник крикнул:

— Привет, лейтенант! В чем дело?

— Злоумышленники! — Галлатин задыхался. — Обеденный зал!

— Какого рода?

— Выдры! Почти два десятка. Определенно солдаты!

— Как они попали внутрь?

— Должно быть, одолели охранников туннеля. Они вошли через южный вход.

Мелани побледнела.

— Там Гивадон и Мизагель! Я должна…

Галлатин перебил ее.

— Нет, Мэл. Мы в меньшинстве. Нам следует удерживать верхние уровни горы.

Клевистон понюхал воздух.

— Что это за запах?

— Не знаю. Выдры носили глиняные кувшины и были все в масках…

— Яд! — ахнула Мелани.

Клевистон помрачнел.

— План меняется. Мы выходим через крышу. Враг сосредоточен на юге. Мы свяжемся с дозорными, а затем спустимся наружу и обойдем их с фланга. Если они наполняют гору ядом, им придется выйти, а мы будем ждать.

Галлатин кивнул.

— Давайте двигаться, пока эта вонь не стала еще сильнее.

* * *

Зайцы бросились на крышу, но запах усиливался. Галлатин рванулся вперед.

— Бройалл! Моберли! — позвал он. Ответа не последовало.

— Они упали, — прошептала Мелани.

Галлатин глубоко вдохнул.

— Я проверю.

Зайцы попятились назад. Он бросился вперед, исчезая в дыму. Когда он вернулся, то тяжело кашлял.

— Они без сознания, но живы. Газ, видно, вырубает зверей. А выход заблокирован какой-то тканью. Думаю, они знают, что мы идем.

— Тогда прорубаем себе путь наружу, — сказал Клевистон. — У кого есть клинки?

Четыре зайца вышли вперед.

— Вы ведете. Задержите дыхание, прорежьте ткань и освободите нас.

Четверка бросилась вверх по лестнице, сверкая оружием.

Внезапно и без предупреждения ткань была сорвана и отброшена в сторону, и сладкий влажный воздух ночи нахлынул на них. Этот поворот событий был настолько неожиданным, что четырем зайцам потребовалось мгновение, чтобы понять, что они больше не в ловушке.

— Мы свободны! Мы можем…

— Кри-и-и-арххх!

Из темной ночи, все еще почти такой же темной, как туннель, из которого они вышли, донесся шум ветра от хлопанья могучих крыльев и пронзительный боевой клич хищной птицы. Огромные когти обхватили ведущего зайца, подняли его, как тряпичную куклу, и швырнули вниз по лестнице. Он столкнулся с тремя своими спутниками, и они, спутавшись, упали на ступеньки.

Два выдра шагнули вперед, бросив на твердые ступени две последние банки с сонным маслом. Они разлетелись вдребезги со взрывным грохотом. Затем они снова натянули ткань.

Четверо зайцев были вырублены еще до того, как смогли встать на ноги. Остальные девять влетели прямо в облако густого пара. Те, кто шел впереди, споткнулись о тех, кто уже упал, и упали сами. Идущие сзади поняли, что происходит, примерно в тот же момент, когда у них закончился запас воздуха, и тщетно пытались отступить в ту часть туннеля, где они еще могли спокойно дышать.

Ни один из них в ту ночь не выбрался из Саламандастрона.