К Еве (гет)

— Мистер Вульф, к вам посетитель, — сообщила Энн по пути к кабинету и передала папку со «свежими» документами, которые он «съест» с утренним кофе.

Ульям подумал, это кто-то из старых клиентов, новые, как правило, сначала звонят и встречу согласовывают. А тут к десяти утра, без предупреждения, почерк хорошего знакомого, бывалого заказчика. Но ни одной фамилии на ум так и не пришло.

— Я так ждала, — сладкий голос, доля секунды ушла на распознавание обладателя, и когда он понял, что это, мать твою, Дженни, воздуха в кабинете словно не стало совсем. Только вошедший Уильям, его массивный стол, кожаное кресло, в котором уселась наглая девица, закинувшая ногу на ногу, точно повелительница мира. Так вот как сам Уильям выглядит сидя в нем?

— У меня только два вопроса: как ты меня нашла, и почему тебя впустили?

— Природный дар разыскивать и убеждать, — легко засмеялись, но затем отбросила шутки в сторону: — Ты серьезно думаешь, что тебя сложно найти? А мне можно отказать?

Что за игра?

Уильям подошел к столу, бросил документы на стол, и язык не слушался, не смел прогнать Дженни прочь. Нет, он не чувствовал ее чар, обворожительности, не поддавался соблазну, совсем ослеп от страха, чтобы разглядеть красоту. Страх. Такой знакомый, столь сильный, страх последствий, боязнь быть обнаруженным, ужас при мысли оказаться разоблаченным, жуть раскрытия перед миром. Нет, он не такой, он не плохой.

— Дженни, сейчас не лучшее время, мож…

— Не лучшее время, не лучший день, не лучшая неделя и месяц не тот, — бесцеремонно перебила, — ты не отвечаешь на мои звонки, не пишешь сообщения, что я должна делать?

— Я женат. — Уильям поднял руку, демонстрируя кольцо, обращая на него, наконец, внимание.

— Я знаю, — ей, кажется, все равно.

— Тогда чего ты хочешь? — упер два кулака в стол, но вперед к ней не подался.

— Того же, чего хочешь ты, — ласковая, искусственная улыбка, и она наклонилась к нему. — Просто хорошо проводить время. Наслаждаться общением, приятной компанией.

Уильям замотал головой, отбрасывая любую возможность этого, но так и не сказал "нет".

— Подумай, — Дженни поднялась и медленно подошла к двери, там Уильям ее и нагнал, обретя голос:

— Зачем вы, женщины, делаете это?

Дженни ушла молча, и, хоть последние слова были за ним, победительницей вышла она. И снова угнетение, муки совести. Надо было поставить ее на место, отшить, выкинуть, если надо — пригрозить. Но он лишь промямлил что-то, а в остальном смотрел ей под ноги и слушал.

Очевидно было, что она закинула сеть, будто Уильям настолько тупая рыба, что даже скрывать этого не нужно. Получается, так? А еще Уильям не тешил себя надеждами, почему она к нему так прицепилась. Привлек своей внутренней испорченностью, похотливостью, зажатой, но плохо контролируемой страстью к «приключениям», но этого влечения мало. «Взял» ее презентабельностью. Деньги. Видит в нем деньги, золотые часы, золотые наручники, золотые горы, свяжет правильно и будет хлебать золотое молоко из золотого блюдца. А чтобы сложилось все превосходно, в идеале ей бы еще и залететь от него. Но для этого нужен секс, такого еще не было.

Уильям все прекрасно понимал, понимал и боялся. Только не ее, а себя.