Мы кошки (джен)

Чёрному снился кошмар. Он убегал сломя голову по тёмным переулкам, метался в поисках укрытия, а за ним с воплями гнались самые страшные чудовища в мире — дети. Их топот отдавался эхом от каменных стен, их оглушительные крики звенели у него в голове, их скрюченные руки с цепкими пальцами тянулись к нему со всех сторон, норовя ухватить за хвост, за уши, за горло…

— Мяу! — завизжал Чёрный и вскарабкался по тонкому деревцу, но не успел. Маленькие твёрдые пальцы намертво вцепились в его загривок, больно защемив шкуру и не давая сдвинуться ни на сантиметр.

— Попался! — раздались ликующие детские голоса, и толпа захлопала в ладоши.

Чёрный извернулся в попытке защититься, но второй ребёнок взял его за передние лапы и начал отрывать от ствола, выкручивая суставы и приговаривая:

— Ай ты мой хороший, ай ты мой красивый, сейчас ты у нас ещё красивее станешь — только тебе придётся потерпеть. Красота требует жертв!

— Давай его сюда.

— Брыкается, гад. Помоги. Да за задние лапы держи, дурак!

— Чёрт, он меня оцарапал. Вот скотина!

— Плохо-ой котик, надо тебя наказать, — продолжал ворковать тот, что держал за лапы. Что-то щёлкнуло, и раздался металлический лязг.

— А вдруг он бешеный? Да заткнись ты, дрянь! — Чёрного ударили по голове, но он всё равно орал не переставая и извивался в сноровистых детских руках всем телом. «Прижукнешь — и тебе хана, — мысленно повторял он. — Нужно сопротивляться до последнего». Он знал, что делают с кошками дети. Он видел.

В бок впилось что-то острое, и он отчаянно задёргался. Его визг перешёл в хрип — к общему удовольствию детей. Раздался одобрительный гул и смешки. Они были ещё крошки, человеческие детёныши, в половину взрослого человека ростом, и только учились убивать. Как он когда-то учился убивать мышь.

Но мышь у него отобрали, он помнил это. Старшая хозяйка подошла и накрыла ее, живую, стеклянной банкой, потом подсунула снизу картонку и унесла добычу, чтобы выпустить за домом. Чёрного тогда похвалили и бросили ему что-то вкусное взамен, и он тут же забыл о мыши.

Так почему никто из больших людей не может отобрать кота? Почему все проходят мимо? Они же слышат его крики. Неужели он хуже мыши? «Это же ИХ дети, глупый, — словно услышал он чей-то голос со стороны. — Люди никогда не отберут у них добычу. Когда они были маленькими, то сами убивали кошек. А через несколько лет эти малыши вырастут и тоже заведут детёнышей, и те в свою очередь будут убивать таких, как ты. Так было всегда, и так будет вечно. Это кошачья судьба».

— Барсик! — донёсся вдруг издалека почти забытый голос хозяйки. — Барсик, где ты бегаешь? Домой быстро!

Чёрный заорал… и проснулся. Хозяйка продолжала звать его, но теперь её голос звучал иначе — моложе, что ли. И вообще это был не её голос, но очень знакомый. Кот встал и, покачиваясь, перелез со столика на сиденье, а оттуда спрыгнул на пол. Из открытой двери тянуло свежим речным воздухом. «Речка — это рыба», — вспомнил он слова Белого и выпрыгнул на землю.

Но речки не было. Авто стояло посреди леса возле маленького озера, ограждённое полукругом из металлической сетки — даже не сетки, а забора из тонких прутьев. На расстеленном одеяле сидели Фил и Хелли, а вокруг носились Белый и котята. Мусильда спала под кустом.

Чёрный сел и почесался. Царапины пока ещё болели, но того изнуряющего зуда, что отравлял ему жизнь последние несколько месяцев, больше не было. Кот увидел стоящий перед людьми прозрачный контейнер с едой и ощутил острый голод.

— Мяу! — крикнул он и заковылял к своим новым хозяевам.

— Черныш, ты проснулся! — обрадовалась Хелли и встала. — сейчас принесу тебе еды.

— Я не Черныш, я Барсик, — ответил Чёрный. — Разве ты не меня только что звала?

— Она звала меня, — подскочил Белый. — Это я Барсик.

— Вы что, оба Барсики? — хохотнул Фил.

— Они не виноваты, что люди всех котов называют Барсиками, а всех кошек Муськами, — вмешалась Мусильда. — Вы можете звать их по фамилии: Чёрный и Белый.

— Чёрный, иди есть! — позвала Хелли, успевшая тем временем сходить в авто за кошачьим кормом. Она поставила перед Чёрным миску с паштетом, но Белый тут же сунул туда свою морду. — Ты ведь только что поел, нахал, — пожурила его Хелли, но принесла вторую миску.

Чёрный не помнил, когда в последний раз ему удавалось так наесться. Каша с рыбой, которой угостила их Белянка, была вкусной, но эта еда оказалась просто восхитительной. Да как много!

Наевшись, коты сели умываться. Только теперь Чёрный осознал, что их маленькая компания расположилась на пикник в очень красивом и спокойном (как ему тогда показалось) месте. Это была молодая дубрава, переходящая в осинник. К поляне вела уже основательно заросшая дорога, в которой просматривались две колеи; вокруг стеной возвышались деревья, а сама поляна заросла ромашками и дикими гвоздиками. Утреннее солнце весело играло на листьях, пока не жаря, а пригревая. Жужжали насекомые, но как-то вяло, и ни одно не норовило выпить из людей и животных всю кровь. Это было непривычно.

Чёрный принюхался. От озера пахло тиной и речной травой. Пятачок, огороженный забором, был невелик, но котятам хватало места, чтобы вдоволь порезвиться.

— Хелли, — кот посмотрел на девушку. — Как вы это сделали?

— Это складная сетка, — ответила Хелли. — Мы всегда её ставим на отдыхе, чтобы кошки не потерялись.

— Я не про забор. Как вы нас вытащили? Меня и котёнка.

— Ах, вот ты о чём. У нас есть аппаратура — самая современная. С её помощью можно много чего сделать.

— Мы с Белым как-то встретили одну кошатницу, которая собиралась вылечить меня уколом. Но вы же обошлись без лекарств?

— Уколы — позавчерашний день. Они тоже помогают, но такими лекарствами сейчас пользуются только самые бедные люди.

— Ух ты, значит, вы с Филом — богатые?

— Не всё так просто. У нас есть машина, лечебная аппаратура и много еды, но мы не можем полететь, например, в город. И жить нам негде, кроме этого авто.

— Почему?

— А почему тебе негде было жить? — вступил в разговор Фил. — Молчишь? Вот то-то и оно. В жизни по-разному бывает.

— Я слышу, сюда кто-то летит, — сообщила Мусильда. — Судя по звуку — полицейская машина.

Хелли и Фил так резко вскочили, что Чёрный даже припал к земле от неожиданности. Что их так встревожило? Он много раз видел полицейские машины, и ничего особенного в них не было. Машины как машины, разве что раскрашены в кричащую чёрно-жёлтую клетку. Белый и Мусильда, однако, поддались настроению людей и, поджав хвосты, бросились в авто, а Хелли поймала котят — в каждую руку по котёнку — и побежала за котами, крича Филу:

— Складывай сетку!

Чёрный решил, что лучше не путаться под ногами, и тоже юркнул в машину. Теперь и он слышал мерный приближающийся рокот. Из окна было хорошо видно, как Фил быстрыми, наработанными движениями скатывает забор в ролик. Хелли, оставив котят в вольерчике, выбежала снова и спешно собирала с поляны вещи: одеяло, контейнер и миски. Бум! — раздалось где-то снизу, и машина дрогнула. Это Фил бросил в багажник свёрнутый забор. Люди прыгнули в кабину, и авто загудело. Мгновение — и оно поднялось на пару метров над землёй.

Фил вёл машину над дорогой, и макушки поросли чиркали по днищу. Чёрный встал на задние лапы и заглянул в кабину. Хелли неотрывно следила за мигающей точкой на экране и время от времени говорила Филу какие-то странные слова — Чёрный помнил, что люди называли их «цифрами».

— Семь на три десять… Семь на три… Шесть с половиной…

— Чёрт, — выругался Фил. — Не хотелось бы устраивать гонки.

— Шесть на четыре… Они на хвосте. Прости, это я виновата. Попросила тебя устроить пикник.

— Уходим, — бросил Фил, и авто стремительно взлетело вверх. Чёрный свалился кубарем на пол.