Непредвиденные последствия (гет)

Наступило утро следующего дня. Парни четвёртого курса Гриффиндора продирали глаза, умывались и собирались на завтрак.

— Гарри, — окликнул зевающего Поттера Дин, — будет нужна какая-нибудь помощь, обращайся.

— Да, Гарри, — кивнул порозовевший Невилл. — И я... Чем смогу.

— Хорошо, спасибо, обязательно, — признательно улыбнулся тот и ещё раз душераздирающе зевнул. — Чем вчера всё закончилось-то хоть?

Оказалось, после ухода Поттера, в гостиной факультета Гриффиндор началось нешуточное обсуждение услышанного. Сомневающихся в правдивости его рассказа не было. Всё-таки клятва на магии есть клятва на магии, против неё не попрёшь. Так что основные дебаты развернулись вокруг двух вопросов. Первый вопрос: кто на самом деле был тем духом? Тот-кого-нельзя-называть, кто-то, следующий его путём и метящий на его место, или же, чем чёрт не шутит, какой-нибудь спятивший полтергейст? Второй же касался Тремудрого турнира: Поттер всего лишь параноик или право на такое мнение имеет? Или он просто хочет пролезть в участники и сейчас готовит почву для этого?

— И что порешали? — хмыкнул Гарри, выслушав краткую сводку с места событий.

— Да кто как, — махнул рукой Дин. — Лично я думаю, что дыма без огня не бывает. Сначала два года подряд тот дух появляется в Хогвартсе, следом сбегает Сириус Блэк, а потом происходит то выступление Пожирателей смерти на чемпионате мира. В общем, нечисто здесь что-то.

— Бабушка то же самое говорит, — кивнул Невилл, — а ей в этом вопросе доверять можно.

Да, эта почтенная дама уже стала притчей во всех языцех. Отдав внука в Хогвартс, она, как весьма деятельная особа, перенесла всё своё внимание на политику. Член Визенгамота, член попечительского совета Хогвартса, она посещала все собрания и держалась в обществе таких же деятельных и властных дам, как и она сама. Её оценке вопросов как политических, так и общественных можно было доверять безоговорочно.

— А если уж ты против своей воли и участником турнира станешь... — протянул Дин.

— Тогда это будет значить, что он сам нашёл способ стать участником в обход правил, — усмехнулся Симус. — Серьёзно, ну какой смысл запихивать тебя в участники? Там и так конкуренция будет — мама не горюй!

— Чтобы я там подох? — вопросительно изогнул бровь Поттер. — Причём не вызывая ни у кого подозрений в настоящей причине этой смерти?

— Да кому ты нужен, чтобы тебя убивать? По-моему, ты просто переутомился и от этого начинаешь страдать ерундой, — скривился Финниган, забрасывая на плечо школьную сумку. — Дин, ты идёшь?

— Как я и говорил: мнения разделились, — развёл руками тот и вышел вслед за другом.

Гарри усмехнулся и посмотрел на Рона и Невилла.

— А вы что по этому поводу думаете, если не секрет?

— Я за тебя, — просто ответил Невилл.

— Я уверен, Дамблдор этого не допустит! — убеждённо заявил Рон. — Так что и в самом деле прекращай страдать ерундой, а то, не дай Мерлин, станешь как Гермиона — одни занятия на уме.

— Ладно, я вас услышал, — кивнул Гарри. — Пойдёмте, а не то на завтрак опоздаем.

“Они наконец-то начали размышлять и сомневаться, причём основываясь не на домыслах, а на достоверной информации. И это хорошо,” — улыбнулся он своим мыслям и первый пошёл на выход.

Хорошие новости на этом не исчерпывались. В гостиной их встретила Гермиона, и по ней сразу было видно, что она отлично выспалась и хорошо отдохнула. Она улыбалась, была свежа, бодра и полна энергии. Картину дополняли в кои-то веки красиво уложенные волосы, здоровый румянец на щеках и весёлый блеск в ясных глазах.

— Доброе утро, мальчики! — пропела она и ухватила Гарри за руку. — А его я, с вашего позволения, похищаю.

Гермиона вытащила Гарри из гостиной, и они направились в сторону Большого зала.

— Слушай, да ты просто шикарно выглядишь! — восхищённо заметил он.

— Я знаю!

Она озорно улыбнулась, воровато огляделась по сторонам, после чего затянула Гарри в очередную нишу с доспехами и приникла к его губам нежным поцелуем.

— С добрым утром, Гарри.

— После такого, любое утро станет добрым! — улыбнулся Гарри, любуясь её тёплыми карими глазами, перед тем как поцеловать её самому.

С минуту они увлечённо целовались и занимались бы этим, несомненно, очень приятным делом, гораздо дольше, но их нагло прервали:

— Ага, кто это тут у нас так цинично нарушает заветы старушки МакГонагалл?

По обоим сторонам доспеха показались две совершенно одинаковых рыжих головы. И с совершенно одинаковыми выражениями лиц уставились на целовавшуюся парочку.

— Гарри?

— Гермиона?

Головы справились с удивлением, переглянулись и хором заверили замерших молодых людей:

— ОК, только из уважения к великому Гарри Поттеру и его не менее великой Гермионе Грейнджер мы сделаем вид, что этого не видели!

— Иногда они меня пугают, — прыснула со смеху девушка, уткнувшись лицом в плечо Гарри, когда головы близнецов исчезли. — Вот как они это делают?

Гарри покачал головой, а с той стороны доспеха раздался наигранно скорбный вздох:

— Ох, брат Фред, как же быстро растёт наш мальчик!

— Да, брат Джордж, и не говори! Сейчас он уже целуется со своей подружкой...

— А завтра пригласит на крестины своих сорванцов!

Близнецы расхохотались и удалились. Гарри с Гермионой негодующе переглянулись, посмотрели на часы и со вздохом вышли обратно в коридор. Несмотря ни на что, пропускать завтрак не хотелось.

— Давай, колись, чего такая счастливая и довольная? — улыбнулся Гарри и прищурился: — Неужто кто-то поделился с тобой травкой?

— Ах, ты! — в притворном возмущении замахнулась на него Гермиона, оценила его хитрющую физиономию, фыркнула и махнула рукой. — Балбес!

Она взяла его под руку, и повела в сторону Большого зала.

— Я просто отлично выспалась и у меня не менее отличное настроение! — улыбнулась она.

— Я так понимаю, кошмаров сегодня не было? — уже серьёзным тоном поинтересовался Гарри.

— Нет, и знаешь, кто мне с ними помог? Ни за что не поверишь — Парвати!

Вчера, на волне того импровизированного собрания, что устроил Гарри, она долго общалась с Лавандой и Парвати в их спальне. Гермиона частично рассказала им о том, что творится у неё на душе, и почему она не спит по ночам, коротая это время за учебниками в гостиной. В итоге Парвати одолжила ей широкий золотой браслет с выгравированными на нём слонами, павлинами, змеями и чисто индийским орнаментом со вставками из синих и красных камней.

— По её словам, он благоприятно воздействует на тело, чувства и эмоции. Помогает успокоиться, расслабиться, привести мысли в порядок. В моём же случае он дарует спокойный и глубокий сон, — она спрятала браслет под рукавом и посмотрела на Гарри. — Мы вчера так хорошо поболтали втроём. Знаешь, а ведь на самом деле Лаванда и Парвати классные девчонки! И почему я не замечала этого раньше?

— Я могу ответить на твой вопрос, — вздохнул Гарри, — но позволь мне перед этим сделать небольшую ремарку... Мы вот с тобой дружим уже шестой год. Скажи, я часто выражал какое-либо неудовольствие нашим общением?

Гермиона недоумённо на него посмотрела, явно не понимая, к чему тот клонит.

— Вроде как не было такого, насколько я помню. Бывало, ты меня одёргивал, когда я забывалась, но не более того.

— Вот! Не забывай это, когда я буду отвечать, — Гарри поднял указательный палец вверх. — Что же до твоего вопроса, ты когда-нибудь замечала за собой, что, когда дело касается учёбы, ты становишься... становилась довольно высокомерной особой?

— Какой?!

— Высокомерной и самодовольной. Особенно, когда без спроса что-то объясняла другим или указывала на их ошибки, — Гарри посмотрел на её обиженную мордочку, обнял за плечи и прижал к себе. — Меня это никогда не напрягало, ты мне нравишься такой, какая есть. Но с другими людьми ты же общаешься практически только по учёбе, вот и...

— Ну знаешь, Гарри, вообще-то ты тоже не сахар! — невпопад заявила она и глубоко задумалась.

Он уже пожалел, что поддержал этот разговор, потому как особого смысла в нём не было, а Гермиона огорчилась. С недавних пор, а именно после известных событий, за ней ни разу не наблюдалось подобного высокомерия. Хотя, может просто не представлялось случая?

Она и до этого не особо жаждала общения с малознакомыми людьми, проводя всё свое время либо за книгами, либо с Гарри и Роном. Нет, она не была замкнутой или молчаливой. Она без проблем поддерживала разговор в любой компании, могла спокойно подойти к незнакомому человеку, познакомиться и обсудить что-либо. Но вот расслабленно потрепаться ни о чём она позволяла себе только лишь в компании близких друзей.

Сейчас же, после всех пережитых потрясений, Гермиона общалась практически с одним только Поттером. И ей было всё равно, что кто-то там накосячил и потерял на этом чёртову кучу баллов или посмел забить на учёбу и страдает вместо этого какой-нибудь ерундой.

Рон, кстати, из-за этого был в полном ступоре. С одной стороны, его радовало, что Гермиона наконец-то перестала доставать его по поводу успеваемости и чуть ли не силком заставлять делать уроки. С другой же — не привыкнув за три года самостоятельно распределять своё свободное время, он эти самые уроки делать попросту не успевал, и из-за этого уже не раз лишался баллов. Единственное, что его спасало — Гарри и, что удивительно, Гермиона всегда давали ему списать. Если ему получалось их найти, конечно, что временами бывало непросто. И это его порядком раздражало. Он не привык, чтобы у его друзей были какие-то свои дела, в которые его не посвящают.

Гарри покосился на задумчивую подругу и вздохнул: после того, как его убил Дамблдор между Роном и Гермионой явно что-то произошло. Она почти постоянно игнорировала рыжего, а если и приходилось общаться, то держалась исключительно холодно и отстранённо. Это настораживало.

Сам же Гарри ещё на своём первом четвёртом курсе перевёл Рона из разряда “лучшие друзья навеки” в категорию “вроде как друг, но может отвернуться в самый неожиданный момент”.

— Здорова, Гарри! — окликнул его Джаред у самых дверей Большого зала. — Чем сегодня после пяти занят? Ничем? Тогда подходи к кабинету Флитвика, пообщаемся.

Поттер кивнул, вошёл в Большой зал и легонько сжал руку подруги. Та вопросительно посмотрела на него.

— Прости меня?

— Я не обижаюсь, — улыбнулась она. — Просто задумалась. Поговорим потом?

Гарри кивнул, и они уселись за стол.

* * *

Плотную коренастую фигуру Джареда, прислонившуюся к стене коридора, Гарри увидел сразу же. На эту встречу Поттер пришёл один, ибо Гермиону сразу же после уроков куда-то утащили Лаванда и Парвати, её новоиспечённые подруги. Гарри прикоснулся в кармане к небольшому блокнотику, зачарованному подругой Протеевыми чарами, убедился, что он холодный, и подошёл к семикурснику.

— Привет ещё раз, — кивнул Поттер. — Так о чём ты хотел поговорить?

— Здорова. Послушал я тебя вчера и... Как ты смотришь на то, чтобы немного потренироваться в боевой магии? В настоящей боевой магии, а не в той профанации, что преподают у нас в Хоге.

Гарри хмыкнул. Действительно, школьный курс защиты от тёмных сил ничем иным как профанацией настоящей боевой магии назвать было нельзя. Все заклинания, изучаемые на уроках ЗОТИ, были направлены даже не на то, чтобы защититься от напавшего на тебя мага, а на то, чтобы успешно и без потерь смыться с поля боя. Несколько самых простых щитов. С полдюжины безобидных атакующих, типа сногсшибателя и парализующего. И пара десятков различных помеховых чар, позволяющих задержать преследователи и слинять самому. Так что Гарри совсем не лукавил, когда утверждал, что освоил всю программу ЗОТИ до седьмого курса включительно. По сути, там и осваивать-то было особо нечего. Смешно, но за первые четыре года обучения школьники по одному только курсу чар осваивают заклинаний чуть ли не в два раза больше, чем за семь лет ЗОТИ.

С одной стороны, оно, конечно, правильно. Школьники именно это и должны уметь, а именно быстро уйти из зоны конфликта, при первой же возможности вызвав на место отряд авроров. Да и, в конце концов, не стоит давать скорым на драку подросткам по-настоящему сильных боевых заклинаний. С другой же стороны, эта система хороша только для обучения обычных детей мирного времени. Для Гарри же, в свете грядущих событий, она была смерти подобна. И тот бой с Пожирателями в Отделе Тайн очень хорошо это показал.

— Было бы неплохо, — ответил Гарри. — Что предлагаешь?

— Три раза в неделю я занимаюсь лично с профессором Флитвиком. Утром я поговорил с ним, и он не против, если ты будешь присутствовать на некоторых наших занятиях.

— И чем вы занимаетесь?

— Чары и дуэльное искусство, — Джаред увидел округлившиеся от удивления глаза Поттера и пояснил: — Он взял меня в ученичество, но это пока между нами.

Гарри кивнул, уважительно посмотрев на собеседника. Да... Заинтересовать такого мастодонта как Флитвик настолько, чтобы он взял тебя в личные ученики — это надо было быть очень незаурядной личностью. Насколько Гарри было известно, прошлый ученик профессора несколько раз становился чемпионом Европы по дуэлям и совсем недавно получил звание мастера чар.

— Поздравляю, это круто!

— А-то я не знаю! Ну что, пойдём?

Джаред прошёл мимо кабинета Флитвика и направился дальше по коридору к следующей двери, которая, на памяти Гарри, обычно всегда была заперта.

— Заходи.

За дверью находился большой просторный зал. Одна его часть была совершенно пуста, разве что на полу были вырезаны несколько сложных рунических конструкций, другая — плотно заставлена мебелью. Несколько шкафов, как книжных с прозрачными дверцами, так и обычных. Диванчик, пара кресел. Три грифельных доски, стулья, да три стола, за одним из которых сидел профессор Флитвик и, судя по всему, проверял письменные задания учеников.

— Джаред, мистер Поттер, — кивнул он поприветствовавшим его ученикам, на мгновение оторвавшись от очередного свитка пергамента. — Можете начинать, я скоро освобожусь.

Гарри вопросительно посмотрел на своего товарища.

— Давай пока разомнёмся и устроим пробную дуэльку, — ответил Джаред, выходя на свободную часть зала. — С выбором заклинаний особо не заморачивайся, используй всё, что знаешь. Ну кроме высших и непростительных, разумеется, — хмыкнул он. — Эти рунные схемы, конечно, не дадут нам убиться, но подкоптиться можем знатно. Готов?

Привычно размяв кисти и пальцы будто перед очередным занятием с Армией Дамблдора, Гарри кивнул и отвесил сопернику ритуальный поклон. Джаред ответил тем же и без промедлений ринулся в атаку. Первый Ступефай Гарри принял на Протего, от второго, не мудрствуя лукаво, отклонился и запустил в ответ сначала оглушающее, потом обезоруживающее.

Начавшись довольно лениво, дуэль потихоньку набирала обороты. Джаред принялся всё ускорять и ускорять темп боя. И пока заклинания оставались в рамках стандартной школьной программы, Гарри с таким напором ещё справлялся. Но когда Джаред начал использовать уже настоящие боевые заклинания и ещё сильнее взвинтил темп, Поттеру пришлось и в самом деле несладко. Не успевая парировать незнакомые заклинания, он носился по всему доступному пространству зала. И выученные совсем недавно режущее, ослепляющее и взрывное заклинания ему вообще ничем не помогли. Шквал заклинаний Джареда был настолько плотным, что Поттер просто не успевал отвечать.

Разумеется, такое не могло продолжаться долго. Гарри выдержал секунд двадцать. Потом же его ноги внезапно отнялись, в груди словно взорвалась петарда, и он, не в силах справиться с инерцией, влетел головой в стену.

— Ты как, живой? — на фоне кружащегося и двоящегося потолка появилось обеспокоенное лицо Джареда.

Гарри принял протянутую ему руку, осторожно поднялся на ноги и прислушался к себе. Голова, конечно, здорово гудела, но в остальном он чувствовал себя практически в полном порядке.

— Да, я в норме, — поморщился он. — Ох, и качественно же ты меня приложил!

— Итак, мистер Поттер, подведём результаты, — Гарри и не заметил, как к ним подошёл профессор Флитвик. — Заклинания школьного курса ЗОТИ — отлично. Боевые заклинания — очень плохо. Тактика — очень плохо. Скорость и реакция — хорошо. Невербальная магия — великолепно.

— А когда это я... — недоумённо нахмурился Гарри.

— Когда я начал гонять тебя по всему залу, — хмыкнул Джаред, — ты начал ставить щиты невербально. Не ожидал, если честно.

Удивительно, но в голове Гарри никак не отложился сей примечательный факт — видимо, не до того было. А ведь он, вроде как, намеревался держать это своё умение в тайне, чтобы, в случае чего, иметь хоть какой-то козырь в рукаве. Что же, недолго тайна продержалась.

— В целом, для уровня среднего четверокурсника, никогда специально не занимавшегося дуэльным искусством — отлично.

— Тем не менее, Джареду я не противник, — вздохнул Гарри.

— Я дуэлями с третьего курса занимаюсь, — пожал плечами тот. — И, поверь, будь я на пару лет помладше, ты бы меня на раз уделал. Так что всё не так уж и плохо.

— Так и есть, — кивнул Флитвик. — Джаред, продолжай работу по плану, а мы с мистером Поттером побеседуем.

Джаред уселся за дальним столиком, тут же обложившись парой толстенных фолиантов и кипой пергаментных свитков, а Гарри и профессор Флитвик с комфортом устроились в креслах напротив друг друга.

— Я вижу, что вы всерьёз решили заняться боевой магией, мистер Поттер, — начал Флитвик. — И даже в какой-то степени понимаю причины, побудившие вас на это. Но перед тем, как советовать вам что-либо, расскажите мне: чего вы хотите добиться своими занятиями, какого уровня желаете достичь?

— Просто я хочу быть готовым ко всяким неожиданностям.

— Похвально, — с лёгкой улыбкой кивнул профессор. — Считаете, всё так серьёзно?

Гарри припомнил все свои доводы и домыслы, приведённые накануне перед факультетом, и начал методично вываливать их на Флитвика.

* * *

“Я в ВК. Как подойдёшь, напиши,” — ещё раз прочитал Гарри в связном блокнотике и, вытащив обычный карандашик, нацарапал ответ: — “Я тут”.

Время на часах уже приближалось к девяти вечера, когда Поттер и Диннер только-только вышли из кабинета для дополнительных занятий профессора Флитвика. Джаред сразу же направился в гостиную, а Гарри сюда — в коридор на седьмом этаже, к Выручай-комнате.

В стене появилась дверь, и из неё выглянула чем-то довольная Гермиона.

— Что-то ты долго. Заходи.

Он вошёл и осмотрелся. Удивлённо вскинул брови. На этот раз комната представляла собой нечто среднее между гостиной, спальней и учебным классом. Больше всего она напоминала небольшую квартиру-студию. В одном углу стояли большая кровать с балдахином, платяной шкаф, комод с зеркалом и лёгкая ширма. В другом — угловой книжный шкаф и стол с парой стульев. Вдоль стены между ними располагались грифельная доска и шкаф со множеством полочек для всякой-всячины. Напротив — камин, диван, пара кресел и пара торшеров. На полу лежал пушистый ковёр. Всё это было выполнено в тёплых тонах светлого и тёмного дерева и дополнено картинами с морскими пейзажами на стенах. Просторно, функционально и очень уютно.

— Ну как тебе? — поинтересовалась Гермиона.

— Шикарно! — не покривив душой, ответил он. — А там что?

Гарри пересёк комнату и подошёл к высокой — до самого потолка — угловой перегородке из тёмного дерева, выставленной от торца кровати и до противоположной стены. Открыл дверь в этой перегородке и увидел санузел. Раковина, унитаз и большая ванная с душем.

— Толково, — покивал он и хмыкнул: — Ты совсем сюда переехать собралась?

— Нет, просто захотелось чего-то своего, — мягко улыбнулась она. — Чего-то тёплого и уютного. Чтобы можно было спокойно заниматься своими делами или просто отдыхать.

— Ну да, — вздохнул Гарри и проворчал: — В нашей башне остаться наедине с собой можно разве что только в туалете, да и то ненадолго. Это и в самом деле напрягает.

Он прошёлся по комнате, рассматривая её подробнее. С удивлением обнаружил, что большинство полок уже заполнено. Книжные полки частично забиты учебниками, книгами, купленными ими дополнительно и литературой из-за океана. В шкафу были разложены ингредиенты для зелий, трофейные зелья, канцелярия, различный магический инструментарий и прочая добыча Добби из лаборатории Максвелла Хьюза.

— Думаешь, стоит всё это здесь оставлять?

— Я поговорила со старейшинами домовиков, они рассказали мне довольно много интересного про эту комнату, — Гермиона провела рукой по книжным полкам. — В частности, можно под каким-либо именем сохранить конфигурацию комнаты, так сказать, для личного использования, и никто кроме тебя и допущенных тобой людей не будет иметь к ней доступа. В эту конфигурацию имеем доступ только ты да я, и никто, даже знай он её название, не сможет войти. Так что как пойдёшь сюда в следующий раз, не надо ничего себе представлять. Просто скажи: мне нужна Тихая гавань.

— Тихая гавань? Это название комнаты такое? Симпатично.

— Ты же знаешь, как я люблю море, — улыбнулась Гермиона и устроилась на диванчике. — Подобным же образом я организовала дуэльный зал и лабораторию. Имена почти такие же: Полигон тихой гавани и Лаборатория тихой гавани. Но это всё лирика. Я наконец-то разобралась!

— Ммм? — не понял Гарри.

Гермиона взяла что-то с журнального столика и протянула другу. На простенькой металлической цепочке висел обычный с виду армейский жетон, разве что отполированный до блеска и без надписей.

— Это, конечно, не амулет Хьюза, но тоже очень и очень достойная вещь. Медальон ментальной защиты для высших чинов американского правительства. Судя по записям в лабораторных журналах, они использовали их в качестве основы и сравнительного эталона. Всего их у нас шесть, два уже активированы и для нас совершенно бесполезны, но оставшиеся четыре мы можем использовать по своему усмотрению. Так что нам на самом деле очень повезло.

— Отлично. И эта пластинка предназначена для защиты членов правительства? — удивился Гарри. — А с виду просто кусок металла.

— Он полый внутри и на его внутренних поверхностях... Впрочем, лучше сам посмотри.

Гермиона подошла к книжному шкафу и вытащила толстую картонную папку. Она открыла её, немного покопалась в документах и вытащила сложенный в несколько раз лист. Развернула и расстелила по полу.

Лист тонкого ватмана размером примерно сорок на пятьдесят дюймов был сплошь испещрён какими-то значками, соединительными линиями, цифро-буквенными обозначениям и комментариями. Всё это складывалось в чудовищную, с точки зрения Гарри, по сложности схему.

— Кто бы это ни разработал, он гений, — благоговейно вздохнула Гермиона, окидывая схему восторженным взглядом. — И всё это реализовано всего на двух внутренних поверхностях жетона. Это великолепно!

— Впечатляет, — кивнул Гарри и вернулся к более насущным вопросам: — Так как его использовать? Просто надеть на шею?

— Сначала его нужно активировать своей магией и кровью. Причём однажды активированный жетон защищает только своего владельца и никого другого. Сменить настройку невозможно. Как я поняла, при активации строится уникальная структура защиты на основе индивидуальных параметров магии и крови. Именно поэтому подобные артефакты считаются одними из лучших, а уж сколько они стоят... — Гермиона покачала головой. — В общем, даже очень сильному и умелому легилименту понадобится некоторое время, чтобы разобраться и обойти защиту. Часа три-четыре в совсем уж идеальных условиях.

— Так это же отлично!

— Отлично, — согласилась Гермиона, сворачивая схему и убирая папку, — но на самом деле, это не панацея, нам нужно самим осваивать окклюменцию. Видишь ли, наши жетоны — это спецзаказ только для исследований, они упрощённой конфигурации. Без функций скрытия и самозащиты, так что их ношение только временная мера. Даже первокурсник сможет без каких-либо проблем содрать их с нас, и мы снова окажемся без защиты, тогда как жетон полного функционала не каждый профессионал найдёт, если не будет точно знать, что именно он ищет и где это искать. Я, конечно, постараюсь как-нибудь зачаровать саму цепочку, но сам понимаешь большой защиты мои чары не дадут. Мы пока не на том уровне, чтобы хоть как-то повторить оригинальные комплексы скрытия и самозащиты, пусть даже их схемы и есть в документации.

Гарри повертел жетон в руках и хмыкнул:

— Всё же это гораздо лучше, чем ничего, а окклюменция... что-то я сильно сомневаюсь, что смогу освоить хотя бы азы до конца этого учебного года.

— Тем не менее, этим нужно заниматься.

Согласно кивнув, Гарри принялся за активацию амулета. Выслушав инструкции подруги, он, вместо того, чтобы резать палец, содрал корочку с недавней царапины, заработанной на уроке травологии, приложил к выступившей капельке крови жетон и уже привычным усилием направил в него толику своей магической энергии. Жетон коротко завибрировал, и его поверхность превратилась из зеркальной в матовую.

— Как-то так, — кивнула Гермиона, демонстрируя свой жетон, который тоже был матовым. — Он, кстати, при ментальной атаке будет вибрировать, так что держи его ближе к телу.

— Обязательно, — улыбнулся он.

— Раз с этим разобрались, расскажи: чем вы там с Джаредом у профессора Флитвика занимались? А-то я из твоей записки ничего толком так и не поняла.

Гарри хотел было присесть рядом с подругой, но немного подумал и улёгся, в наглую пристроив голову у неё на коленях. Немного повозился, укладываясь поудобнее, и только после этого начал рассказ, который, впрочем, не занял много времени.

— В итоге, профессор Флитвик дал мне список литературы на изучение и разрешил раз в неделю посещать его с Джаредом занятия, — закончил Гарри и, немного помолчав, добавил: — А также вынудил дать магическую клятву.

— Что?!

— Ага. Оказывается, такое резкое проявление способностей к видению магических потоков и управлению ими возможно только после проведения одного очень нехорошего ритуала. И чтобы он не пошёл в аврорат, мне пришлось поклясться в том, что я никогда не проходил обряда поглощения сущности магического существа, да и вообще ничего специально для этого не делал.

— Теперь понятно, — вздохнула Гермиона. — Ты же сам недавно был... магической сущностью.

Мысли о том недолгом времени, проведённом в виде приведения, заставили Гарри зябко поёжится. Холодный мир в сером цвете, ни осязания, ни обоняния — вспоминать это было крайне неприятно. Он повернулся на бок, обнял девушку за талию и, прикрыв глаза, уткнулся лицом ей в живот. Гермиона положила ладошку на его голову и ласково поворошила волосы.

— И что-то я совсем запутался, — через полминуты сказал он. — Джаред, когда дрался в полную силу, разделал меня под орех практически мгновенно. И я абсолютно ничего не смог с этим поделать. Да я даже защищаться не успевал, не то, чтобы атаковать в ответ! И это при том, что, по его словам, он всего лишь крепкий середнячок, — Гарри немного помолчал. — Тот так называемый бой в Отделе тайн. Теперь я это уже точно знаю: они специально слили нам его. Если бы им это было нужно, они положили бы всех нас за минуту...

— Похоже они и в самом деле не хотели причинять вам непоправимого вреда, — меланхолично вздохнула Гермиона. — Лонгботтомы, Лавгуды, Уизли — старые, известные семьи, а ты уже ангажирован лично самим Лордом. Мда... Как же неприятно чувствовать себя человеком даже не второго, а третьего сорта. Отбросом, от которого и избавиться незазорно.

Гермиона, похоже, снова начала погружаться в тоску, и Гарри, дабы предотвратить это, решил отвлечь её от дурных мыслей.

— Ничего не знаю! — заявил он. — Для меня ты всегда была, есть и будешь самым выдающимся представителем высшего сорта человечества. Да и, по моему мнению, отбросы ну никак не могут так приятно пахнуть.

Уловка сработала.

— Гарри Джеймс Поттер! — взвилась она, густо покраснев. — Немедленно прекрати меня нюхать!

Она попыталась было оторвать голову Гарри от своего живота или хотя бы повернуть его лицом вверх, но куда там! Гарри вцепился в неё как клещ и не отпускал. Тогда возмущённая до глубины души девушка оттолкнулась руками о сидение дивана и встала на ноги. Гарри не оставалось ничего иного, как разжать руки и сползти на пол.

— Она сбросила меня со своего пьедестала! — скорбно сообщил он в потолок. — Да, я повержен, но место у её ног у меня не отнимет никто!

— Дуралей! — негодующе фыркнула она, но Гарри видел, что она совсем не сердится.

Он рассмеялся, вскочил на ноги и, сграбастав подругу в охапку, чмокнул в щёку.

— Ладно, не обижайся!

— Угу, обидишься тут на тебя — ты же совсем житья не дашь.

— Вот и не обижайся! — взгляд Гарри упал на настенные часы, и он скривился: — Чёрт, всё это конечно весело, но нам пора бы уже возвращаться в башню.

— Тогда пойдём. По большему счёту, я и звала-то тебя сюда только для того, чтобы показать комнату, да закрепить за тобой право открывать её.

Друзья вышли из Выручай-комнаты и направились в башню Гриффиндора.

* * *

Дни летели один за другим, Гарри и Гермиона даже не заметили, как закончился сентябрь и начался октябрь. И причиной этому было практически полное отсутствие свободного времени.

Учёба как таковая не доставляла каких-либо проблем. Особенно учитывая, что они это уже однажды проходили. Тем не менее, Гарри и Гермиона изменили список своих факультативов. Гарри отказался от прорицаний и, вместе с подругой, от УЗМС и записался на руны и нумерологию. Хагрид, конечно, был очень расстроен, а Рон вообще в шоке, но оно того стоило. Да и профессор МакГонагалл явно была рада тому, что Поттер наконец-то взялся за ум.

Нумерология была ему не то, чтобы так нужна, на неё он записался только ради компании Гермионы, но вот руны... Прочитав от корки до корки “Введение в функциональные рунические конструкции” и сварганив пару простейших рунных связок, можно сказать, на коленке, Гарри не на шутку увлёкся этим направлением магии.

Если классическая рунная школа была тяжеловесной, архаичной, и, в целом, мало подверженной теоретическому пути познания, то функциональная заворожила его своей гибкостью, логичностью и красотой. Каждая функциональная руна была всего лишь неким “кирпичиком”, который выполнял какую-то одну, строго определённую функцию. И вот из этих “кирпичиков” можно было строить огромнейшие и сложнейшие по своей структуре конструкции.

Самоподзаряжающийся от солнечного света светильник? Элементарно. Система климатического контроля в доме? Легко. Полная автоматизация производственного процесса фабрики мётел? Вполне реализуемо. И, что самое главное, спроектировав и просчитав функциональную руническую конструкцию на бумаге, специалист с очень большой долей вероятности мог быть уверен, что она без каких-либо особых отклонений заработает и в реальности. Тогда как классический рунный мастер при разработке каждого нового проекта вынужден идти старым-добрым путём проб и ошибок.

Но, к сожалению, Хогвартсу до таких передовых веяний было далеко, и ничего, кроме классической рунной школы в нём не преподавалось. Но, как говорится, на безрыбье и рак — рыба. Так что Гарри вздохнул и принялся ударными темпами осваивать пропущенный материал. Это не было особо сложным делом, так как на третьем курсе ученики занимались только лишь тем, что изучали значения и способы применения кельтских и скандинавских рун. Чистая теория, без какой-либо практической части.

По сути, Гарри взял этот факультатив только для общего развития. А вот для самостоятельного изучения он заказал из США несколько уже написанных книг по функциональным руническим конструкциям и подписался на пару тематических журналов и рассылок. Тем более, что с его недавно выявившейся способностью видеть магию, работа с рунами облегчалась на порядок. В своих экспериментах он мог с первого взгляда определить: какая из рун конструкции не работает, где происходит утечка магической энергии, а где её явный излишек.

Но руны пока что были всего лишь увлечением, и практически всё своё свободное время Гарри уделял боевой магии. Один раз в неделю он работал с профессором Флитвиком и Джаредом. Они показывали ему новые боевые заклинания, тактики и приёмы ведения боя. Проводили тренировочные дуэли и указывали на ошибки. После этого занятия Гарри шёл в Выручай-комнату и всю следующую неделю тренировался там с Гермионой, отрабатывая полученные навыки.

Профессор Флитвик принадлежал к той категории учителей, которые если взялись обучать кого-то всерьёз, то делали это с полной самоотдачей, не признавая над собой никаких авторитетов. Он имел свою точку зрения о том, что следует знать и уметь мастерам дуэльного искусства и боевым магам. И эта точка зрения, бывало, довольно сильно расходилась с официальной позицией Министерства магии. Именно через него Гарри смог достать несколько редчайших книг и пособий по боевой магии, тактике ведения магического боя и ментальной магии. Причём некоторые из них были давно и прочно запрещены в магической Великобритании. За них, конечно, пришлось выложить довольно внушительную сумму, но они того явно стоили.

Так что почти каждый день всё своё время после уроков Гарри и Гермиона проводили в дуэльном зале Выручай-комнаты, буквально доводя себя до изнеможения постоянными тренировками. И Гермиона, после известных событий ставшая тем ещё параноиком, не собиралась на этом останавливаться.

В середине октября, после очередной четырёхчасовой тренировки, потные, вымотанные как физически, так и магически, Гарри и Гермиона отдыхали в Тихой гавани.

— Я много думала... — Гермиона блаженно растеклась по креслу и расслабленно прикрыла глаза. — Нам нужен последний довод короля. По крайней мере, мне — точно.

Он оторвался от кувшина с соком и вопросительно посмотрел на подругу.

— То, чем мы занимаемся — это, конечно, прекрасно, но в бою я никогда не стану столь же хороша, как ты. Не возражай, это факт.

Да, в их тренировках Гарри, даже не пользуясь невербальной магией, на раз уделывал подругу. По первым же движениям волшебной палочки соперника он мог сказать, что это будет за заклинание. По насыщенности магических линий он мог довольно точно определить силу этого заклинания. Вдобавок в нём открылось какое-то звериное чутьё на магию: при должной удаче, даже будучи ослеплённым он умудрялся почувствовать и увернуться от посланного в него заклинания либо же принять его на щит.

Гермиона же была очень гибкой и достаточно быстрой. Прекрасно владела волшебной палочкой, умела безупречно выполнять множество заклинаний. Но в скоротечном магическом бою она начинала тормозить. Там, где Гарри действовал, может, и не совсем верно, но зато быстро и без промедлений, она теряла массу времени на выбор оптимального решения. Зато в условиях неспешного позиционного боя Гермиона была непобедима. Гарри поражался: как она умудряется придумывать такие хитроумные комбинации? Стоило сделать один только единственный неверный шаг, неосторожно высунуться из-за укрытия или, наоборот, слишком долго просидеть на одном месте, как он совершенно неожиданно оказывался ослеплен, связан и приклеен куда-нибудь к ближайшей стене.

— Не наговаривай на себя, — ответил он, устроившись в соседнем кресле. — У тебя множество других талантов. Например, пока я ношусь на переднем крае, ты будешь за моей спиной озадачивать противников своими фирменными многоходовочками.

— Тем не менее, оружие последнего шанса необходимо, — она чуть помедлила. — Авада, Адское пламя и что-нибудь из огнестрельного. Плюс, на самый крайний случай... средство эвтаназии.

Гарри поперхнулся соком и закашлялся.

— Всякое случается, тебя рядом может и не быть. Как ко мне относятся ортодоксы от чистокровных мы знаем. Спасибо тому бою в Отделе Тайн, да рассказам Лаванды с Парвати. Что Пожиратели делают с такими, как я, мы тоже знаем. Я не хочу попасть к ним в руки, — она тяжело вздохнула и продолжила, с отчётливым ожесточением в голосе: — Я листала подшивки криминальных хроник первой войны. Ладно если меня просто убьют, но ведь всё может сложиться и по-другому. Пленят. Будут безостановочно извращённо насиловать, пытать магией и железом, ломать и калечить, — эти страшные слова, произнесённые сухим, надтреснутым голосом, раскалёнными гвоздями вбивались в сознание Поттера. — Смерть будет мне избавлением, но вряд ли я получу её так скоро — пример Лонгботтомов весьма показателен. И, да, ты обязательно кинешься меня спасать, попытаешься обменять свою жизнь на мою или сделаешь ещё что-нибудь в таком же духе. В результате твоя участь будет немногим лучше моей. Сгинем оба... Я решила. Избежать пленения. Любой ценой. Убить или умереть... Да, страшно, но есть вещи и пострашнее смерти.

В комнате воцарилась тишина. Гермиона открыла глаза и повернула голову в сторону друга. Гарри замершим взглядом смотрел на неё, а лицо его было бледным, словно полотно. Это был самый настоящий шок. Гермиона подошла и прикоснулась к его руке. Гарри медленно поднял голову.

— Давай уедем, Гермиона, — негромко сказал он, глядя снизу вверх. — Неделя, две на подготовку и уедем. К чёрту всех! Я не хочу, чтобы это произошло...

Она уселась на подлокотник кресла, ласково взъерошила его волосы и прикоснулась к шраму.

— Хоркрукс. Если мы уедем, у нас не будет тех ресурсов, что мы можем найти здесь.

— Сработало один раз, сработает и в другой. Авада.

— Нет! — её руки судорожно сжались, она обхватила его голову и прижала к себе. — Не говори больше такого. Не надо отчаиваться, мы обязательно найдём другой способ! Не такой кардинальный.

“И это после того, как она говорила об эвтаназии, — вздохнул про себя Гарри. — Эвтаназия... Тоже мне... Почему бы просто не пальнуть Авадой, а потом тупо свалить из страны? Нет, будь на моём месте Гермиона, я бы, конечно, никогда, но, блин, я же это уже проходил! От первой Авады я точно не умру, а она — эвтаназия... — в этот момент в его голове как будто что-то щёлкнуло: — Авада, эвтаназия, смерть. Авада — смерть, эвтаназия — смерть... Чёрт побери! — он даже задержал дыхание, боясь вспугнуть пришедшую ему мысль: — Авада убивает, но не калечит тело. По сути, оно остаётся жизнеспособным, что уже доказано моим воскрешением. Получается... Мне нужно умереть, но не совсем. Мне нужна смерть. Клиническая смерть!”

Гарри и так, и сяк крутил в голове пришедшую ему идею и не находил в ней изъянов. Если подойти к вопросу по уму, то ему практически ничего не грозит. Бригада квалифицированных медиков без проблем сможет организовать ему клиническую смерть и с большой вероятностью сможет вытащить из неё без каких-либо необратимых последствий для организма.

— Кажется, я нашёл выход!

Он отстранился от подруги и обрисовал ей свою мысль. Реакция последовала незамедлительно, но совсем не такая, какую ожидал Гарри:

— Нет, нет и нет! — категорично заявила Гермиона и, увидев выражение полного непонимания на лице друга, пояснила: — Во-первых, клиническая смерть — это только название одного из этапов процесса умирания. Внешних признаков жизни нет, дыхание и сердцебиение останавливаются, но клетки организма, мозг и нервная система ещё продолжают некоторое время работать. И на каком этапе происходит отделение души от тела мы не знаем. Может, это происходит в момент истинной, биологической смерти, когда человека уже невозможно откачать? Во-вторых, без особого вреда для здоровья клиническую смерть переживают меньше пяти процентов людей, да и то, если они пробыли в этом состоянии не больше минуты. Ещё пять — остаются инвалидами на всю жизнь. Остальные же... ну ты понял. Это я тебе как дочь медиков говорю. Ей богу, даже вариант с Авадой даст тебе больше шансов на выживание. Подумай, оно тебе надо?

— Мда... — вздохнул Гарри. — Действительно не надо.

Он немного помолчал, обдумывая слова подруги, и всё больше и больше приходил в недоумение.

— Слушай, а как я вообще умудрился ожить в гробу? Я понимаю, если бы я ожил через минуту или две после смерти, но тогда, судя по всему, прошло гораздо больше времени раз уж меня успели и в гроб положить, и в землю закопать.

Гермиона резко побледнела и приложила ладонь ко рту, после чего обмякла и потеряла сознание, благо Гарри успел её подхватить и перетащить себе на колени. Через полминуты Гермиона приоткрыла глаза, посмотрела замутнённым взором на друга и разрыдалась.

“Опять что-то не то вякнул, трепло чёртово! — выругался про себя Гарри, прижимая к себе подругу. — И что мне стоило промолчать?”

— Дамблдор... — через некоторое время всхлипнула она. — Он трансфигурировал из своего чайного столика гроб, положил тебя туда, накинул несколько заклинаний и только после этого ушёл в Министерство, — Гермиона посмотрела глазами полными слёз в его глаза и шёпотом продолжила: — Это я. Я была рядом. Я сидела и даже не пыталась открыть гроб, в котором... В котором ты снова умирал.

Она разрыдалась с новой силой, а Гарри стало крепко не по себе от описанной ею ситуации. Это было жутко. Жутко даже не из-за того, что он вторично умер, по сути, из-за дурацкого стечения обстоятельств, потому что Дамблдор поторопился засунуть его в гроб, а из-за того, что он посмотрел на ситуацию глазами Гермионы. Узнать, что ты сидел в полуметре от задыхающегося в гробу друга, что ты мог спасти его одним движением руки, но не сделал этого — вот это было по-настоящему страшно.

Тем временем Гермиона встала и на нетвёрдых ногах направилась в другой конец комнаты. Там она рухнула на кровать и уткнулась лицом в подушку. Гарри вздохнул, сел рядом с ней и погладил её вздрагивающую спину.

— Гарри, ты не понимаешь, — посмотрела она на него. — Это я виновата в том, что ты умер во второй раз. Я могла открыть крышку, но не открыла её. По сути, это я тебя убила.

— Ты ни в чём не виновата, не пори чушь. Авада убивает сразу и наповал, так что ты никак не могла предполагать, что у меня есть шанс вернуться. Убил меня Дамблдор, Гермиона. Убил и в первый, и во второй раз.

Гарри улёгся рядом с подругой, подтянул её к себе и обнял.

— Я всё это понимаю, но... — она прижалась к нему всем телом. — Но я на самом деле могла тебя спасти и не сделала этого.

— Ты меня спасла. Если бы не ты, я бы так и мотылялся по миру в виде привидения.

— Если бы не я, тебе бы и не пришлось становиться привидением.

На этом все его аргументы закончились. На самом деле он понимал её состояние. Почти те же самые мысли бродили в его голове после смерти Сириуса. Если бы он не поверил насланным видениям, да не попёрся в Отдел Тайн, то Сириус был бы тогда жив, а его друзья не попали бы в больничное крыло. Гарри вздохнул: ему было очень сложно тогда, но Гермионе сейчас было гораздо, гораздо сложнее. И чем ей помочь он совсем не представлял. Снова. Это можно лишь пережить, с таким можно лишь смириться.

— Просто знай, — негромко произнёс он, — твоей вины во всей этой ситуации нет. Ты была не в том состоянии, чтобы адекватно мыслить, и у тебя не было всей необходимый информации, чтобы хотя бы заподозрить, что я могу выжить после смертельного заклинания. Просто так получилось. Дерьмо случается, и не нужно на этом зацикливаться. Я тебя ни в чём не виню, вот и ты себя ни в чём не вини.

— Правда?

— Правда.

На этом тяжёлые разговоры в тот день завершились, но Гарри не ожидал, что первая часть того разговора так сильно западёт ему в душу. До этого он самым худшем исходом почитал смерть, почему-то даже не задумываясь о плене, пытках и прочем сопутствующем насилии, хотя своими глазами видел Алису и Френка Лонгботтом, и не раз сам подвергался пыточному проклятию. Вернее, он, бывало, задумывался об этом, но как-то абстрактно, без конкретного применения к себе или своим друзьям. Но после монолога Гермионы в его сознании что-то изменилось.

Весь остаток того дня он проходил в самом сумрачном состоянии духа, но апогей его переживаний наступил ночью. Отчаянный, истошный крик Гермионы и жёсткий, холодный смех Волдеморта. Гарри подскочил на кровати, рухнул на пол и принялся панически озираться, не совсем понимая где, и, главное, в каком времени он находится. Ударился головой о прикроватную тумбочку, кое как нацепил очки, схватил волшебную палочку и бросился к выходу. Оступился и кубарем покатился по лестнице. И лишь лёжа на жёстких ступенях, Гарри начал осознавать окружающую действительность. Его потихоньку отпускало.

— Сон, чёртов сон, — крепко выругавшись, пробормотал он.

Гарри уселся на лестнице и глубоко задумался. Он всё прокручивал и прокручивал в голове недавний разговор с подругой. В чём-то она, конечно, была права. Жизнь — штука непредсказуемая и последний довод короля им точно не помешает, разве что стоило бы добавить к её списку ещё и Империо. Так, на всякий случай.